Адвокатура России в условиях реформ
Конституционный статус Российской адвокатуры
Конституция Российской Федерации 1993 года в основе своей имеет идеологию естественных и неотчуждаемых прав человека. Об этом с достаточной убедительностью свидетельствует содержание ее главы о правах и свободах человека и гражданина. Да и сам факт провозглашения России правовым государством (хотя и с явным опережением) свидетельствует о нацеленности создаваемой правовой системы на приоритетную защиту прав человека, что признается важным условием вхождения России в цивилизованное сообщество народов.
Уже эти особенности новой Конституции России обязывают к уважительному, бережному отношению к ней. Однако справедливы и суждения о существовании «проблемы совместимости конституционной модели с не укладывающейся в нее реальностью» 1.
Критики Конституции обычно отмечают несбалансированность компетенции и статуса ветвей власти, объявленных самостоятельными; отсутствие достаточно четкой иерархии источников права; неопределенность и ненадлежащий характер некоторых формулировок, призванных гарантировать права человека. Объявленному приоритету прав человека противоречат положения о возможности их ограничения другими, конституционно значимыми ценностями 2.
Справедливы и упреки в адрес творцов Конституции в отсутствии четкого закрепления принципа законности, статуса некоторых важнейших институтов государства (в частности — прокуратуры).
Адвокатура, как институт гражданского общества, носящий публично-правовой характер, в Конституции не упоминается 3, и это породило попытки отождествления ее с ординарными общественными объединениями, что причинило значительный вред делу организации правовой помощи населению. Именно в силу этого недоразумения создались многие самостийные «адвокатские» организации.
Не прописан в Конституции и правовой статус Уполномоченного по правам человека.
Можно все эти замечания отвергнуть, как направленные на чрезмерное расширение предмета Конституционного регулирования. Однако приемлем и другой взгляд на эту проблему: если государство принимает на себя обязанность по соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции), то и человек и гражданин вправе иметь четкое представление о тех государственных и общественных институтах, которые призваны защищать их права.
Судебная защита, гарантированная «каждому» (ст. 46 Конституции), отнюдь не решает всех правовых конфликтов, рождаемых общественными отношениями.
В России ежегодно (по приблизительным данным) привлекается к административной ответственности около восьми миллионов граждан. Из этих дел лишь четвертая часть рассматривается судьями — остальное органами административной юстиции, чаще всего органами МВД.
Нетрудно представить, какое море беззаконий и ущемлений прав человека скрывает эта практика. Некоторое представление об этом общественность имеет из публикаций о «подвигах» инспекторов службы дорожного движения.
Выполняя функцию надзора за исполнением закона, соблюдением прав и свобод человека и гражданина (ту самую функцию, которую западные эксперты и многие наши теоретики предлагают у прокуратуры изъять), прокуратура РФ в 1999 году выявила более полумиллиона нарушений законов России (535.367) и более 169 тысяч правонарушений в сфере соблюдения прав и свобод человека и гражданина. Около 100 тысяч выявлено нарушений законодательства в административной деятельности, свыше 74 тысяч ранее незарегистрированных преступлений ею поставлено на учет 4.
Эти цифры, свидетельствующие о масштабах нарушений законности органами управления и ущемлениях прав человека, в последующие годы отнюдь не снижались. Они впечатляют даже с оговоркой о неполноте, вызванной недостаточной эффективностью прокурорского надзора.
И то надо иметь в виду, что сама судебная защита прав и свобод человека и гражданина пока еще очень далека от идеала. Непросто добиться приема у судьи, бюрократизм в судах и волокита с рассмотрением гражданских и уголовных дел процветают с еще большим успехом, чем в дореформенное время.
Каждое пятое уголовное дело рассматривается судами с нарушением сроков (этим, в частности, объясняется перенаселенность следственных изоляторов). Такова же картина и с рассмотрением гражданских дел. Нередко суды незаконно отказывают в приеме исковых заявлений (отказ в судебной защите). В 1999 году таких случаев зарегистрировано вышестоящими судами более трех с половиной тысяч. Часто законность судебных решений оказывается сомнительной — в 1999 г. признаны неправосудебными, отменены и изменены около 100 тысяч судебных актов по гражданским спорам.
Новая правовая идеология, насаждаемая «демократическими» реформами, освобождает суды от усилий по обеспечению всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела, от поисков истины.
Что это означает для граждан, обращающихся за судебной защитой, понятно: они не интересны независимому (назначаемому, а не избираемому населением) суду. Воюя за свои права по всем правилам законной в России войны (по Ленину), гражданин оказывается в противниках и по отношению к «защищающему» его суду.
Все эти соотношения и цифры свидетельствуют о том, что без помощи опытного адвоката защита прав человека, даже и судебная защита, дело весьма проблематичное.
Отсюда — значение организации правовой помощи населению в России, отсюда и роль адвокатуры в нашей современной правовой жизни.
Что же дает нам в этом отношении Конституция РФ 1993 года?
Ее ст. 48 провозглашает: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно».
Толкователи Конституции РФ, не утруждая себя сомнениями, видят в этой формуле именно адвокатскую юридическую помощь 5.
Не могу не согласиться с тем, что квалифицированная юридическая помощь — это конечно же адвокатская помощь. Однако нельзя не признать, что из ст. 48 Конституции такой вывод однозначно не вытекает. Квалифицированную юридическую помощь может оказать и любой искушенный юрист, правовед, ученый. Что же касается практики, то она по своему расцвечивает, как и всегда, мысль законодателя. Мне известны специальные исследования авторов диссертаций, из которых вытекало, что юридическую помощь обвиняемым в военных трибуналах (теперь — военных судах) особенно отдаленных гарнизонов и «ограниченных зарубежных контингентов войск» оказывали нижние чины самих трибуналов, а иногда и школьные учителя. В этих случаях, как утверждали исследователи, количество ходатайств и жалоб на приговоры в интересах осужденных резко снижалось.
Возникает вопрос, не потому ли ст. 48 ч. 1 Конституции не упоминает адвокатов, чтобы не исключить практику их подмены и гарантию «квалифицированной юридической помощи» сделать неопределенной и трудно контролируемой. А может быть здесь кроется нежелание государства брать на себя бремя оплаты адвокатов в случаях помощи имущественно несостоятельным гражданам?
Традиционно в нашей уголовно-процессуальной системе обязательная и, как правило, бесплатная юридическая помощь оказывается обвиняемому в определенных ст. 49 УПК РСФСР случаях (в УПК РФ 2002 г. — ст. 51). Это и нашло отражение во второй фразе ч. 1 ст. 48 Конституции.
Отраслевое процессуальное законодательство и практика не распространяют бесплатную юридическую помощь на представителей потерпевших в уголовном процессе, на неимущих истцов и ответчиков в гражданском судопроизводстве. Таким образом, данная конституционная гарантия оказывается урезанной, тем более, если учесть, что бремя расходов по «бесплатной» юридической помощи населению несут, как правило, коллегии адвокатов, но не государство.
Положением об адвокатуре РСФСР 1980 года был предусмотрен значительный перечень случаев, когда адвокаты обязаны бесплатно оказывать юридическую помощь, в том числе и при ведении гражданских дел в суде, не получая в этих случаях никакого вознаграждения за свой труд (ст. 22 ч. 1–5). Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» перечень этих случаев существенно расширил (ст. 26). Такая практика государственного гуманизма за счет физических лиц не соответствует международным правовым стандартам (см. ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 января 1950 г., а также Резолюцию Совета Европы № 8 от 2 марта 1978 г. «О юридической помощи и консультациях» ч. 1), а следовательно, связана с нарушением ст. 15 п. 4 Конституции РФ, объявившей принципы и нормы Международного права составной частью правовой системы РФ.
Конституция РФ не упоминает об адвокатуре и адвокатах и в главе о судебной власти, хотя известно, что в определенных случаях правосудие без участия адвокатов невозможно. Эти случаи предопределены состязательным построением процесса, появлением новых видов судопроизводства и судебного устройства (суд присяжных, арбитражное и конституционное судопроизводство).
Между тем, старая Конституция (принятая 12 апреля 1978 года) содержала норму, устранявшую многие из ныне существующих вопросов, включая и вопросы организации адвокатуры, до сих пор нерешенные: «Для оказания юридической помощи гражданам и организациям действуют коллегии адвокатов» (ст. 173).
Содержалась в этой статье и отсылочная норма: «Организация и порядок деятельности адвокатуры определяются законодательством Российской Федерации».
Этого нет в новой, ныне действующей Конституции РФ, и может быть поэтому так долго велись споры о будущем Законе об адвокатуре РФ, который бы четко определил принципы организации адвокатуры России и положил бы конец самодеятельности МЮ РФ и местных властей в этой сфере (ст. 72 п. «л» Конституции). Той самодеятельности, которая привела к рождению случайных адвокатских формирований, к снижению профессионализма и нравственной культуры кадров, в конечном итоге — к дискриминации конституционной гарантии каждому квалифицированной юридической помощи.
И все же, несмотря на явное невнимание Конституции РФ к институту адвокатуры, ею созданы многие необходимые правовые предпосылки для активной защиты адвокатами прав и законных интересов граждан, оказания юридической помощи населению.
Это, прежде всего, широкий перечень закрепленных в Конституции прав и свобод граждан. Это воплощение в ее нормах демократических принципов правосудия и снятие каких-либо ограничений с предмета судебной юрисдикции. Это нормы о доказывании, ограничивающие обвинительный уклон и противозаконные способы подкрепления обвинений фальсифицированными доказательствами.
Сумеют ли адвокаты в полной мере воспользоваться этими возможностями, зависит от многих условий.
В ряду этих условий я бы на первое место поставил состояние законности и правовой культуры в обществе. Распространившиеся в годы реформ правовой нигилизм и произвол чиновничества скорее работают на теневую юстицию. Адвокат же может использовать только методы и средства, не противоречащие закону. Такое рассогласование декларированных Конституцией прав и свобод и легальных средств их защиты нередко ставит адвоката в унизительно беспомощное положение.
Вторым необходимым условием должно быть признано развитие законодательства об адвокатуре, отвечающего идее формирования правового государства и обеспечения прав личности. Этим законодательством должны быть созданы условия эффективной реализации конституционного положения об обеспечении каждому квалифицированной юридической помощи.
И, наконец, не менее важным условием успешной деятельности адвоката являются его профессиональные и нравственные качества. Это далеко не врожденные свойства личности. Они формируются воспитанием, обучением, кадровым отбором, контролем со стороны коллег и руководящих органов адвокатуры.
На пути к «сильной» адвокатуре
В дискуссиях о будущем адвокатуры, сопровождавших судебно-правовую реформу, на первом месте оказались вопросы ее организационного построения, что было вызвано появлением с благословения МЮ РФ множества т. н. параллельных коллегий, правовых кооперативов и «лицензионных» адвокатов.
Многим казалось, что ослабив старые коллегии адвокатов и выпустив на рынок правовых услуг частнопрактикующих адвокатов, адвокатские частные фирмы и конторы, можно решить и все остальные проблемы. Постепенно до общественного сознания доходила мысль, что таким способом можно лишь устранить корпоративный контроль за деятельностью адвокатов да взвинтить стоимость их услуг. Общество и правоохранительная система от такой реформы положительных дивидендов не получат. Этот прогноз убедительно подтверждался примером частнопрактикующих нотариусов.
Тезис о необходимости создания «сильной» адвокатуры, выдвинутый в период подготовки XIX Партконференции КПСС (1988 г.), предполагал нечто другое: «Конференция придает важное значение роли адвокатуры как самоуправляющейся ассоциации по оказанию юридической помощи гражданам, государственным предприятиям и кооперативам, представительству их интересов в суде, других государственных органах и общественных организациях. Должно быть расширено участие защитников в предварительном следствии и судопроизводстве» 6.
Ныне трудно судить, в какой мере эти установки могли быть реализованы без проведения демократических преобразований в нашем обществе и государстве. Но то, что они отражали назревшие потребности и содержали правильные ориентиры развития адвокатуры, сомнений не вызывает.
Было бы несправедливо не отметить, что благие намерения подтверждались решениями, имевшими огромное значение и для укрепления роли адвокатуры и для развития судебной системы. Уже 10 апреля 1990 года первый Президент Союза ССР (он же и Генеральный секретарь ЦК КПСС) подпишет закон СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик». Этот закон воплотил мечты нескольких поколений советских ученых-юристов, отраженных в десятках монографий и диссертаций.
«Защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения — с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применения этой меры пресечения, но не позднее 24 часов с момента задержания».
У подозреваемого и обвиняемого с ранних этапов расследования появлялся профессиональный защитник, который получил право присутствовать при предъявлении обвинения, участвовать в допросе подозреваемого или обвиняемого, а также в иных следственных действиях, производимых с их участием; знакомиться с протоколом задержания, постановлением о применении меры пресечения, иметь свидания с обвиняемым и подозреваемым наедине без ограничения их количества и продолжительности.
Существенно и то, что законодатель вовсе не ориентировался на разрушение действующих коллегий адвокатов, ибо гарантом реализации права подозреваемого и обвиняемого на профессиональную юридическую помощь назвал не частнопрактикующих адвокатов, а заведующего юридической консультацией и президиум коллегии адвокатов, которые обязаны выделять адвокатов для защиты подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, освобождая их в необходимых случаях полностью или частично от оплаты юридической помощи.
В УПК РСФСР соответствующие изменения будут внесены два года спустя Законом от 23 мая 1992 г., т. е. тогда, когда судебная реформа примет масштабные формы. Этим же Законом будет введен судебный контроль за законностью ареста, содержания под стражей и продления срока содержания лица под стражей (см. ст.ст. 11, 19, 47, 49, 51, 52, 60, 92, 96, 97, 202, 2201, 2202 и др. в редакции Закона от 23.05.92 г.); исключена норма (п. 1 ч. 2 ст. 120), не допускавшая участие адвоката в дознании.
Позиции адвоката в уголовном судопроизводстве, как видим, существенно укреплялись, появлялись новые средства для активной защиты обвиняемого. В том же ряду находятся и нормы Конституции РФ 1993 года раздела «Права и свободы человека и гражданина». Среди них, как известно, и судебный порядок применения важнейших мер процессуального принуждения, и требования к доказательствам, допустимым при осуществлении правосудия, и принцип презумпции невиновности, и право каждого на судебную защиту и квалифицированную юридическую помощь.
Все это отнюдь не формальные решения. Допуск адвоката в уголовном судопроизводстве с ранних этапов расследования создавал реальные гарантии обеспечения прав подозреваемого и обвиняемого, ибо действенность процессуального контроля адвоката обеспечивалась его новыми важными полномочиями. Среди них — ознакомление с мотивами и основаниями задержания и ареста, возможность обжалования процессуальных актов надзирающему прокурору и в суд, участие в судебном рассмотрении жалоб по поводу законности ареста и продления срока содержания под стражей.
Дознание — одна из форм расследования — стало доступным для адвоката, и у него появилась возможность использовать весь арсенал средств защиты, которыми он располагал на предварительном следствии.
Большое значение для повышения эффективности деятельности адвоката имели правила производства в суде присяжных. Обязательное участие в деле, состязательное построение судебного процесса, новые правила доказывания, возможность выступления перед непрофессиональными судьями — двенадцатью присяжными — открывали новые перспективы для оттачивания профессионального мастерства, для возрождения судебного красноречия, прославившего многих дореволюционных адвокатов России.
Конституция РФ 1993 года дополнила традиционные виды судопроизводства — гражданское и уголовное — конституционным и административным. Появилась и укрепляется новая ветвь судебной власти — арбитражный суд по экономическим спорам. При этом не был забыт адвокат, ставший активным участником всех видов судопроизводства.
Так, Федеральный Закон о Конституционном Суде РФ 1994 г. к числу участников процесса отнес стороны и их представителей, каковыми могут быть, частности, адвокаты (ст. ст. 52, 53, 62 и др.).
Адвокат не относится к числу субъектов, по запросам и жалобам которых возбуждается конституционное судопроизводство. Однако в соответствии со ст. 53 Закона о КС адвокат может быть представителем любой из сторон, участвующих в конституционном судопроизводстве с достаточно широкими полномочиями, перечисленными в частях 3 и 4 указанной статьи. Законодательством предусмотрено участие адвокатов и в уставных, и конституционных судах субъектов Российской Федерации, там, где они созданы (по состоянию на начало 1999 г. конституционные и уставные суды функционировали в 10 субъектах РФ).
В судах общей юрисдикции и арбитражных судах адвокаты участвуют в роли представителей сторон (истцов, ответчиков) либо защитников обвиняемых с детально регламентированными в УПК, ГПК, АПК РФ правами и обязанностями.
Участие адвоката в административном производстве предусмотрено ст. 25.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях (принят 30 декабря 2001 г.).
В зависимости от характера административного правонарушения эти дела могут рассматриваться как судьями, так и органами административной юрисдикции, перечисленными в ст. 22 ч. 1. КоАП РФ.
Существенной особенностью процессуального статуса адвоката во всех видах судопроизводства является его обязанность использовать предоставленные ему процессуальные права в интересах клиента. Все это — реальные правовые меры по созданию «сильной» адвокатуры.
УПК РФ 2002 г. существенно усилил и обогатил возможности адвоката по выполнению профессиональных обязанностей и полномочий в уголовном процессе. Так, расширены основания допуска адвоката в процесс с ранних этапов расследования, включены дополнительные условия обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве, предусмотрен ряд новых полномочий и видов деятельности адвоката.
Так, к числу оснований обязательного участия адвоката — защитника в уголовном судопроизводстве в дополнение к тем, которые были предусмотрены ст. 49 УПК РСФСР, ст. 51 УПК РФ отнесла случаи, когда подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в установленном порядке, когда лицо обвиняется в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание свыше 15 лет, пожизненное лишение свободы, а также в случаях рассмотрения дела судом присяжных или в порядке, предусмотренном гл. 40 Кодекса.
Существенно расширены полномочия защитника по участию в доказывании. Ст. ст. 53 и 86 ч. 3 УПК РФ предоставили защитнику право получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия, истребовать справки, характеристики и иные документы от органов власти, общественных объединений и организаций. Кроме того, защитник вправе привлекать специалиста, снимать за свой счет копии с материалов дела, в том числе с применением технических средств.
К новым видам деятельности адвоката можно отнести его право представлять интересы свидетеля (ст. ст. 56 п. 6 и 189 п. 5 УПК РФ), участвовать в производстве у мирового судьи, в упрощенном производстве (гл. 40 УПК РФ), в апелляционном и надзорном производстве.
Остальное зависит в значительной мере от самого адвоката, его профессионального мастерства, опыта, настойчивости и добросовестности.
В последние годы существенно увеличилась численность адвокатов в России — их стало вдвое больше, чем было в Союзе (около 40 тыс. адвокатов в Российской Федерации на конец 2000 года).
Принципиальным изменениям подвергнута и система оплаты труда адвокатов. Она всегда на протяжении советского периода строилась по жесткой таксе, именуемой «Инструкцией об оплате юридической помощи, оказываемой адвокатами гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям», утверждаемой Министерством юстиции СССР. Каждый вид юридической помощи имел строго фиксированную оценку в рублях, подобно оценке услуг парикмахерской.
И только Инструкция, введенная в действие 10 апреля 1991 г., предусмотрела новшество, отразившее многолетние чаяния адвокатов, удовлетворявшиеся ранее нелегально (значит противозаконно) за счет так называемого микста 7. В ст. 1 этой Инструкции записано «Основным принципом оплаты труда за юридическую помощь, оказанную адвокатом гражданам, предприятиям, учреждениям, организациям и кооперативам, является соглашение между адвокатом и лицом, обратившимся за помощью».
Для непосвященных отмечу, что соглашение об оплате между адвокатом и клиентом принцип не новый, но если ранее соглашение было ориентировано на предельные ставки таксы, то теперь — на материальные возможности клиента и притязания адвоката. Это тоже нашло отражение в Инструкции: «При оплате по соглашению гражданину принадлежит право выбора конкретного адвоката» (из ст. 1).
Сама же такса сохраняется, но для тех случаев, когда соглашение не достигнуто и вопрос об оплате решается заведующим юридической консультацией или взыскивается судом при выполнении обязательных поручений. Предусмотрена и возможность оплаты поручений в валюте.
Таким образом, основа материального стимула для адвокатов заложена, и она широко используется в условиях рыночных отношений.
Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» установил новый порядок комплектования адвокатуры путем приобретения статуса адвоката, который в известной мере явился следствием компромисса между полномочиями органов самоуправления адвокатурой и Минюста РФ.
Решение о присвоении статуса адвоката принимает квалификационная комиссия при адвокатской палате субъекта Российской Федерации после сдачи претендентом квалификационного экзамена. Квалификационная комиссия состоит из 13 членов. В нее входят семь адвокатов, два представителя от территориального органа юстиции, два представителя от законодательного органа субъекта Федерации и два судьи от судов высшего звена субъекта Федерации. Возглавляет квалификационную комиссию президент адвокатской палаты субъекта Федерации.
Статус адвоката в Российской Федерации вправе приобрести лицо, которое имеет высшее юридическое образование, полученное в имеющем государственную аккредитацию образовательном учреждении высшего профессионального образования, либо ученую степень по юридической специальности. Указанное лицо также должно иметь стаж работы по юридической специальности не менее двух лет, либо пройти стажировку в адвокатском образовании сроком от одного года до двух лет.
После положительного решения квалификационной комиссии претендент приносит присягу, получает статус адвоката и становится членом адвокатской палаты. Территориальный орган юстиции, получив от квалификационной комиссии сведения о принятом адвокате, заносит их в региональный реестр и выдает адвокату соответствующее удостоверение. Закон подробно регламентирует требования к претенденту, условия допуска его к квалификационному экзамену и включения сведений об адвокате в государственный реестр (ст. ст. 9–14 Закона).
Адвокат может одновременно являться членом адвокатской палаты только одного субъекта Федерации и состоять только в одном адвокатском образовании (ст. 15 п. 4). Однако осуществлять свою деятельность он вправе на территории всей Российской Федерации без какого-либо дополнительного разрешения (ст. 9 п. 5).
Проблемы адвокатских ассоциаций
Важным достижением последних лет является формирование объединений (ассоциаций, союзов) адвокатов. Именно через эти объединения у адвокатуры появилась возможность влияния на содержание законодательства, так или иначе касающегося адвокатуры, ее организацию, принципы деятельности, ее статус в обществе и государстве. Через объединения адвокатура России влияет на формирование социальных и правовых гарантий независимости адвокатов, ищет способы защиты адвокатов от диктата государственных органов, произвола чиновников госаппарата.
Через объединения адвокатура России вышла на международную арену.
Первым объединением адвокатских коллегий на территории СССР стал Союз адвокатов, который с распадом СССР обрел статус международного, объединяя адвокатские коллективы стран Содружества Независимых Государств и некоторых стран Запада.
Действующий ныне Устав «Международного Союза (Содружества) адвокатов» принят постановлением его I Ассамблеи 21 мая 1992 г. Изменения в него были внесены III Ассамблеей 22 мая 1998 г. (опубликованы в газете «Адвокат», ноябрь 1998 г.).
Устав предусматривает задачи Союза, его права и обязанности, членство в Союзе, его структуру и руководящие органы, источники денежных средств и пр.
В качестве целей Союза (ст. 2 Устава) указывается: содействие обеспечению высоких стандартов мастерства, профессиональной этики, единства и сотрудничества адвокатов; защита прав и свобод, чести и достоинства членов организации; пропаганда принципов и гарантий независимости адвокатуры; содействие развитию юридической науки, повышению правовой культуры населения; расширение и укрепление международных профессиональных и культурных связей адвокатов разных стран и регионов.
Членство в Союзе может быть как коллективным, так и индивидуальным. В Союз могут быть приняты не только адвокаты, но и ученые-юристы, общественные деятели и общественные объединения.
Средства Союза формируются из вступительных взносов, доходов от печатных изданий, спонсорских пожертвований.
Органами международного Союза адвокатов являются: Ассамблея, формируемая из делегатов региональных и национальных отделений, которая утверждает Устав, избирает президиум, правление и ревизионную комиссию. Имеет печатное издание — газету «Адвокат».
В сентябре 1994 г. ряд коллегий адвокатов России провели Учредительный съезд Федерального союза адвокатов, на котором зафиксировали не только объединение российских адвокатов, но и утвердили свой Устав. Этот Союз объединил 52 региональные коллегии адвокатов.
Союз адвокатов России в отличие от Международного союза адвокатов являлся внутригосударственным формированием и преследовал цели, ориентированные на наши внутренние проблемы: содействие процессу формирования правового государства; оказание квалифицированной правовой помощи гражданам и организациям; повышение правовой культуры и правосознания граждан; обеспечение правовой защищенности адвокатов, развитие института адвокатуры.
Соответственно этим целям определяются конкретные задачи и формы деятельности Союза.
Его руководящими органами являются: съезд, исполком, президент. Контролирующим органом является ревизионная комиссия. Средства союза складываются из членских взносов, добровольных пожертвований, доходов от издательской и иной деятельности.
Во многих своих положениях Устав федерального союза адвокатов России напоминает Устав Международного союза адвокатов, что вполне естественно, ибо отдельные задачи и цели их деятельности совпадают.
Параллельно федеральному союзу адвокатов действует на территории России аналогичный союз, именуемый «Гильдией Российских адвокатов», также имеющий свой Устав, принятый учредительной конференцией в январе 1995 г. По сути Гильдия есть объединение т.н. параллельных коллегий адвокатов, созданных их учредителями с ведома и согласия Минюста РФ к середине 90-х годов, потеснивших традиционные коллегии на рынке правовых услуг.
Органами самоуправления Гильдии являются: съезд, совет коллегий адвокатов, исполком, президент, вице-президент, Президиум Гильдии, ревизионная комиссия.
Устав Гильдии подробно описывает функции и порядок деятельности этих органов.
Ее цели и задачи — конгломерат из привычных формулировок Положения об адвокатуре и Уставов союзов адвокатов. Издает «Вестник Гильдии Российских адвокатов» и журнал «Российский адвокат».
Была попытка создания еще одного союза адвокатов России, на базе нескольких коллегий субъектов Федерации под названием «Ассоциация адвокатов России» (Саратов).
Практика показала, что существование нескольких адвокатских ассоциаций (союзов) на территории одного государства влечет с неизбежностью ряд отрицательных последствий: разнобой мнений при решении одних и тех же вопросов жизни адвокатуры, усложнение представительства адвокатуры в органах законодательной, исполнительной и судебной власти, снижение, в конечном счете, престижа объединений.
Понимание этого привело к решению о необходимости объединения региональных союзов в единый Федеральный союз адвокатов России, что и произошло в начале 2000 года.
Объединительный съезд представителей адвокатских ассоциаций и коллегий состоялся 26 февраля 2000 года, который принял Устав «Общероссийской общественной организации Федеральный Союз адвокатов России». Этот Устав создавался на базе Устава Регионального федерального союза адвокатов России, принятом 13 сентября 1994 г., и был официально зарегистрирован Министерством юстиции РФ 28 июля 2000 года 8.
Устав ФСАР представляет собой детально разработанный нормативный документ, включающий разделы: общие положения, цели и задачи Союза, деятельность Союза, условия вступления в Союз, права и обязанности его членов, структура Союза, порядок образования и компетенция органов Союза и др.
Статья 6 Устава содержит перечень задач союза, в числе главных названо «содействие дальнейшему укреплению и развитию независимой, сильной, авторитетной адвокатуры, как важного условия формирования правового государства».
В последующем решении Президиума Союза был создан при Союзе научно-методический центр, призванный содействовать реализации задач союза, требующих научного обеспечения. Задачи и методы деятельности НМЦ определены положением о нем, проект которого вынесен на обсуждение адвокатской общественности.
Таким образом, в результате ведущихся реформ создаются предпосылки укрепления адвокатуры России не только по линии законодателя, но и усилиями самих адвокатских объединений.
Новый Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», вступивший в действие с 1 июля 2002 г., вывел из сферы научной полемики многие вопросы организации, самоуправления и независимости адвокатов. Однако вместе с тем он содержит и ряд неожиданных решений, касающихся адвокатских ассоциаций и внутренней структуры коллегий адвокатов (ныне — адвокатских палат) субъектов Федерации.
Закон отказался от многих привычных понятий, включая и такое, как «коллегия адвокатов» в прежнем понимании. Используются новые понятия, часто с иным, обновленным содержанием.
Так, вместо прежних коллегий адвокатов, как добровольных объединений лиц, занимающихся адвокатской деятельностью, используется понятие Адвокатская палата субъекта Российской Федерации (ст. 29).
В ее ч. 1 указано: «Адвокатская палата является негосударственной некоммерческой организацией, основанной на обязательном членстве адвокатов одного субъекта Российской Федерации». Разумеется, в правовом отношении это не только более содержательная формула, но и формула, исключающая многие ранее возникавшие споры.
Далее в ст. 29 отмечается назначение адвокатской палаты, в значительной мере совпадающее с назначением прежних коллегий адвокатов. В частности, подчеркивается, что палата создается в целях обеспечения оказания квалифицированной юридической помощи, ее доступности для населения, для представительства и защиты интересов адвокатов, обеспечения профессионального контроля за качеством оказываемой юридической помощи, соблюдением адвокатской этики.
Принципиально новым положением является норма о том, что на территории субъекта Российской Федерации может быть образована только одна адвокатская палата, которая не вправе образовывать свои структурные подразделения, филиалы и представительства на территориях других субъектов Российской Федерации. Образование межрегиональных и иных межтерриториальных адвокатских палат не допускается.
Высшим органом адвокатской палаты субъекта Федерации является, как и прежде, собрание (конференция) адвокатов.
Полномочия собрания существенно расширены. Помимо обычных (формирование исполнительных органов (Совета палаты, Ревизионной комиссии) избрание членов квалификационной комиссии из числа адвокатов и пр.), собрание избирает делегатов на Всероссийский съезд адвокатов, определяет порядок направления адвокатов для работы в юридических консультациях, устанавливает меры поощрения и виды ответственности адвокатов.
Избираемый собранием адвокатов субъекта Федерации Совет адвокатской палаты является коллегиальным исполнительным органом адвокатской палаты (аналог бывшего президиума коллегии). На заседании Совета из его состава избирается президент адвокатской палаты сроком на четыре года и по представлению последнего — один или несколько вице-президентов сроком на два года.
Полномочия Совета палаты и президента аналогичны полномочиям бывших президиума и его председателя с некоторыми дополнениями и изъятиями. Так, совет адвокатской палаты обеспечивает доступность юридической помощи на территории субъекта Федерации, принимает решения о создании юридических консультаций и направлении адвокатов для работы в них, содействуют повышению профессионального уровня адвокатов, защищает их социальные и профессиональные права. Совет палаты определяет порядок обеспечения защиты по назначению органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда, а также порядок выплаты вознаграждения за счет средств адвокатской палаты адвокатам, оказывающим юридическую помощь гражданам бесплатно.
Совет адвокатской палаты не ведет прием адвокатов в состав адвокатской палаты. Эта обязанность возложена на квалификационную комиссию. Последняя работает под председательством президента адвокатской палаты, принимает квалификационные экзамены у претендентов на статус адвоката и в случае благоприятного результата решает вопрос о присвоении статуса адвоката (ст.ст. 33, 9 п. 3, 12). Решение же о прекращении статуса адвоката во всех случаях принимается советом адвокатской палаты. Квалификационная комиссия формируется на двухлетний срок в количестве 13 человек: семь адвокатов от адвокатской палаты, два представителя от территориального органа юстиции, два представителя от законодательного органа субъекта Федерации и по одному судье от краевого (областного) суда и арбитражного суда субъекта Федерации. Предполагается, что такой состав квалификационной комиссии обеспечит объективность решения кадровых вопросов.
Президент адвокатской палаты помимо руководства советом палаты и квалификационной комиссией представляет адвокатскую палату в государственных органах и иных организациях, распоряжается имуществом адвокатской палаты, решает вопросы найма и увольнения сотрудников аппарата палаты и пр. (ст. 31 п. 7).
Ревизионная комиссия, как и обычно, создается для осуществления контроля за финансово-хозяйственной деятельностью адвокатской палаты и ее органов.
В целях организации адвокатской деятельности законом предусматриваются различные формы адвокатских образований: адвокатский кабинет, коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация.
Адвокатский кабинет учреждается адвокатом, принявшим решение осуществлять свою практику индивидуально, о чем он уведомляет заказным письмом совет адвокатской палаты.
Коллегия адвокатов учреждается двумя и более адвокатами, входящими в один региональный реестр и действующими соответственно ими заключенного учредительного договора и устава. Об этом уведомляется «заказным письмом» совет адвокатской палаты. Довольно странным представляется положение п. 10 ст. 22 Закона: «Коллегия адвокатов вправе создавать филиалы на всей территории Российской Федерации» и даже на территории иностранного государства. Это при том, как было отмечено выше, что таким правом не наделена адвокатская палата субъекта Федерации.
Адвокатское бюро отчасти напоминает коллегию адвокатов, с той разницей, что его учредители заключают между собой партнерский договор, по которому «обязуются соединять свои усилия для оказания юридической помощи от имени всех партнеров». Филиалы адвокатского бюро не предусмотрены.
Юридическая консультация (здесь, как и в случае с «коллегией адвокатов» старое понятие наполнено новым содержанием) создается адвокатской палатой по представлению органа государственной власти соответствующего субъекта РФ в случаях, когда на территории судебного района оказывается менее двух адвокатов на одного федерального судью.
Материально-техническое обеспечение такого адвокатского формирования, включая выделение помещения для офиса, жилья для адвокатов и оказание финансовой помощи адвокатской палате на содержание консультации будет регулироваться законами и иными нормативными актами субъекта РФ. Вместе с тем, размер вознаграждения адвокату консультации и смету расходов на ее содержание будет определять собрание (конференция) адвокатов (ст. 24 закона).
Можно предвидеть множество вопросов, которые возникнут при применении этого положения. Один из них — не возрождается ли таким образом идея муниципальной адвокатуры, отношение к которой далеко неоднозначно.
В целом же раздел закона о формах адвокатских образований выгладит подробно проработанным.
Новый закон, к сожалению, проигнорировал сложившиеся адвокатские ассоциации. Им предложена работа с чистого листа: проведение Всероссийского съезда адвокатов и создание Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации (ст.ст. 35, 36). При этом подчеркивается, что «образование других организаций и органов с функциями и полномочиями Федеральной палаты адвокатов, не допускается» (ст. 35 п. 4).
Федеральная палата адвокатов Российской Федерации как орган адвокатского самоуправления создается в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, местного самоуправления, координации деятельности адвокатских палат, обеспечения высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи (ст. 35 закона).
Всероссийский съезд адвокатов избирает совет Федеральной палаты в количестве 36 человек, принимает устав палаты и кодекс профессиональной этики адвоката, определяет размер отчислений адвокатских палат на общие нужды Федеральной палаты, утверждает смету расходов, избирает ревизионную комиссию и пр.
Совет Федеральной палаты избирает из своего состава президента сроком на четыре года и по его представлению трех вице-президентов сроком на два года. Совет Федеральной палаты является коллегиальным исполнительным органом Федеральной палаты адвокатов со всеми необходимыми полномочиями. Их перечень содержится в ст. 37 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».
Беспомощность адвоката
Изложенные в ряде разделов статьи правовые решения, определяющие статус адвокатуры и расширяющие права адвоката в различных видах судопроизводства, создают иллюзию того, что путь укрепления и формирования «сильной» адвокатуры Россией в значительной мере пройден. Остается вроде бы немного: принять новый ГПК РФ, упорядочить судопроизводство по делам административных правонарушениях. Ну еще, пожалуй, завершить формирование кадрового состава судов общей юрисдикции, включая корпус мировых судей, чтобы ликвидировать очереди за правосудием, пришедшим в годы реформ на смену очередям за колбасой.
Утешает то, что все эти законопроекты наличествуют, организационные решения принимаются и все, вроде бы, скоро образуется.
Но остается место и для пессимизма, для констатации беспомощности адвокатов. Причина тому — утвердившийся в годы реформ правовой нигилизм, падение престижа не только права, но и других социальных норм, анемия властных структур государства, не способных противостоять произволу и нередко насаждающих его.
Оружие адвоката — право, обеспеченное государственным принуждением. Если же право только провозглашается, но реально не действует, если его предписания противоречат друг другу и Конституции, оно уподобляется оружию с холостыми патронами. Треску и шуму много, а результат невелик.
Можно сколько угодно декларировать обеспечение квалифицированной юридической помощи, можно даже иметь многочисленный корпус квалифицированных адвокатов, но если закон плох или его исполнение зависит от прихоти коррумпированного и безответственного чиновника, ситуация к лучшему едва ли изменится.
В этих условиях может ли даже самый активный и добросовестный правозащитник повлиять, например, на своевременность выплаты заработной платы, на исполнение Закона о ветеранах, на ограждение интересов потребителей, которым навязывают продукты с зарубежной свалки, на криминальную приватизацию общественного достояния.
Адвокатам может быть более чем людям других профессий близки и понятны призывы Президента обеспечить диктатуру Закона.
В своем Послании Федеральному Собранию РФ Президент сетовал на нерешительность власти и слабость государства, на то, что на местах попирается Конституция России и Федеральные законы, нарушаются права и свободы граждан России. «На государственной службе, — говорил он, — нужны профессионалы, для которых единственным критерием деятельности является закон. Иначе государство открывает дорогу коррупции. И может наступить момент, когда оно просто переродится, перестанет быть демократическим. Вот почему мы настаиваем на единственной диктатуре — диктатуре Закона» 9.
Хорошие слова, но нечто подобное произносилось с высоких трибун и ранее, а пока продолжает править бал «теневая юстиция» с ее разборками, шантажом, подкупом.
Нужны очень большие усилия, чтобы переломить ситуацию. И Президент понимает это, формулируя свой риторический вопрос в беседе с американским журналистом Л. Кингом: «Настанут ли в России такие времена, когда Законы будут исполняться?» Хочется думать, что этот вопрос продиктован не сознанием обреченности, а надеждой, которая найдет несомненную опору у патриотов России, помнящих о своем гражданском долге и радеющих об интересах Отечества. К ним относятся и адвокаты, ищущие в этих трудных условиях способы легальной защиты прав и свобод человека. О том, какие при этом возникают сложности, приведу несколько иллюстраций из статистики Прокуратуры России, выполняющей функцию надзора за исполнением законов (некоторые из них приводились в первом разделе статьи).
Прокуратурой ежегодно выявляются десятки тысяч правовых актов, противоречащих Федеральному законодательству. Только отмененных и измененных по протестам прокуратуры правовых актов зарегистрировано в 1996 г. — 65.708, в 1997 г. — 76.677, в 1998 г. — 88.905, в 1999 г. — 92.040, в 2000 г. — 103.878. Из них примерно третья часть касается ущемления прав человека.
Я привел этот статистический ряд, чтобы была видна тенденция. Она устрашает. Это значит, что местные законодатели не только ничему не учатся на уже выявленных ошибках, но активно наращивают их.
В сфере соблюдения прав человека помимо незаконных правовых актов отмечаются нарушения трудовых прав, норм права о занятости населения, жилищных прав, об охране прав инвалидов и пенсионеров.
Динамика цифр здесь такова: выявлено нарушений в 1996 г. — 77.176, в 1997 г. — 95.383, в 1998 г. — 108.390, в 1999 г. — 104.436. Если увеличить эти цифры раз в десять (с учетом латентности нарушений) — получим более или менее реальную картину состояния законности в сфере соблюдения прав и свобод человека и гражданина в современной России.
Много ли могут сделать адвокаты в этих условиях?
Добавлю к этому, что даже добившись постановления судебного решения, защищающего конкретные права истца, либо ответчика, адвокат не может констатировать торжество справедливости, ибо до сорока процентов судебных решений не исполняются.
В былые времена советский адвокат, столкнувшись с явным беззаконием, не поддающимся устранению нормальным правовым путем, пытался апеллировать к партийным и советским органам, органам государственного и народного контроля, иногда небезуспешно.
Ныне последним прибежищем адвокатов, как и других правозащитников, стали средства массовой информации. Однако такая практика, оправданная в случаях экстраординарных, как крайнее средство, нередко приобретает уродливые формы.
С расцветом «демократии» и неурезанной свободы, общественность становится ныне свидетелем нового явления — мелькании некоторых адвокатов на экранах телевизоров, комментирующих перед скопищем журналистов происходящее в следственных кабинетах и залах суда.
В обывательских умах утверждается мнение о полном адвокатском благополучии. Ведь это они, адвокаты, выступают бескомпромиссными судьями всей отечественной правоохранительной системы, они клеймят позором органы уголовного преследования и прокурорского надзора за беспринципность, профессиональную безграмотность и политическую ангажированность. Они, адвокаты, главный оплот законности, демократии, защиты прав человека.
Однако специалист, в отличие от наивного обывателя, на все это смотрит несколько иначе.
Из более чем тридцати пяти тысяч российских адвокатов на экране телевизоров с назойливостью «сникерсов и памперсов» отсвечивают пять-шесть лиц, не всегда самых талантливых, победы которых в судебных поединках скорее предполагаются, нежели констатируются.
Невольно возникает аналогия с безголосыми певицами, из которых за большие деньги «раскручивают» звезд эстрады. Технология известная и ныне широко используемая не только артистами и отдельными адвокатами, но и политиками.
Чего хорошего сделали для страны различного рода Хакамады, Новодворские, Немцовы, Мизулины, Жириновские и т. д., и т. п. Однако именно с подобными людьми нас заставляют связывать достижения отечественной демократии.
Кого из безвинно пострадавших граждан защитили телевизионные адвокаты? Разве только некоторых олигархов, но на олигархов работают большие деньги, а адвокаты для них чаще всего не более, чем средство публичного прикрытия, способ формирования их благопристойного имиджа несчастных жертв политического произвола.
Без стеснения эти адвокаты комментируют в перерывах судебных заседаний показания допрошенных лиц, на что права не имеют, оглашают документы, подменяют тезисы обвинений (в экономических преступлениях, шпионаже и т. п.) общими рассуждениями о нарушениях прав человека, покушениях правоохранительных органов на такие святыни, как свобода слова и убеждений. Конфиденциальное, неторопливое правосудие, связанное с трудными поисками истины и справедливости, такие адвокаты вкупе с журналистами превращают в некое развлекательное шоу либо митинг с его «мегафонным правом».
И вот, мы уже видим попытки выплеснуть раздражение, вызванное «раскрученными» адвокатами, на всю адвокатуру, а заодно и дискредитировать процессуальный принцип состязательности.
«Защита, — читаем мы на страницах газет, — охотно позирует в залах аэропорта, на фоне судебных зданий или сизо, где содержатся их клиенты, очень эмоционально и подчас в довольно резких выражениях клеймит возможных оппонентов, осуществляя демонстративный «прессинг» и «игру на опережение»… Как результат, применяемая в России подобная технология защиты создает однобокое общественное мнение, что, безусловно, оказывает психологическое воздействие как на обвинение в ходе расследования, так и на судей, если дело доходит до судебного разбирательства. В конечном итоге принцип состязательности сторон осуществляется в российском судопроизводстве не только и не во время, и не в зале судебного заседания, а по существу на улице, при явном неравенстве сторон… К профессиональным адвокатам подключаются ходатаи с депутатскими мандатами» 10.
Автора следовало бы поддержать, если бы речь шла не о защитниках вообще, а конкретных представителях адвокатуры. Более того, можно было бы добавить, что критикуемые технологии защиты противоречат закону, ибо адвокат вправе использовать только те средства и способы защиты, которые предусмотрены законом 11; только в условиях и рамках судопроизводства он может и должен оценивать доказательства по делу и опровергать обвинения, давая собственную объективную и взвешенную оценку доказательствам. Публичную демагогию, опирающуюся на свободный полет фантазии, сопряженную со спекуляциями на тему о покушении на права человека, ни закон, ни профессиональная этика не одобряют.
Впрочем, о законе и профессиональной этике следует помнить и журналистам, ищущим сведения не об объективных данных, а их эмоциональную интерпретацию предубежденными респондентами. А ведь распространению может подлежать лишь достоверная информация о деятельности государственных органов и должностных лиц (Закон о средствах массовой информации от 27 декабря 1991 г., ст. 38).
Законодательство о средствах массовой информации предусматривает и контроль за объективностью освещения деятельности законодательной, исполнительной и судебной власти (Указ Президента от 31 декабря 1993 г. «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию»).
Однако, как видим, все эти правила действуют не всегда и не везде.
Я не припомню за последние годы ни одного репортажа в СМИ из юридических консультаций, в которых безвестные адвокаты принимают толпы граждан с жалобами на ущемление их трудовых, жилищных, пенсионных, алиментных и других прав нашим социально-опасным чиновничеством. Не видел я и обстоятельных трансляций из зала суда, где адвокаты чаще всего бесплатно, либо за символическую плату обеспечивают защиту рядовых граждан. Не интересны, надо полагать, эти темы для журналистов — на них много не заработаешь.
Профессия и адвоката, и журналиста нередко вынуждает прибегать к крайним средствам. Однако при этом должно соблюдаться чувство меры. Добросовестность и умеренность в приемах «борьбы» — одно из необходимых свойств профессиональной культуры. Когда же изменяет чувство меры, а нравственность отступает, следует помнить о законе, обеспечивающем независимость суда, уважение к суду, невмешательство в отправление правосудия.
Адвокатура должна стать сильной, но таковой она может быть только в нормальном государстве с нормальной правовой системой и нормальными средствами правовой защиты, при должном уровне профессиональной и нравственной культуры.
Примечания
- Конституция Российской Федерации. Проблемный комментарий. М., 1997. С. 17.
- Там же. С. 18–19.
- Исключение — ст. 72 п. 1 о кадрах совместного ведения РФ и субъектов РФ и ч. 2 ст. 48 о праве «пользоваться помощью адвоката (защитника)» каждым задержанным, заключенным под стражу.
- См. Состояние законности в Российской Федерации (1998–1999 г.). Издание НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ. — М., 2000.
- Конституция Российской Федерации. Проблемный комментарий. — М, 1997. С. 273.
- См. Коммунист. № 10. 1988. С. 87.
- Аббревиатура, расшифровывающаяся адвокатами как «максимальное использование клиента сверх таксы».
- Создание Федерального союза адвокатов России предусматривалось проектом Закона об адвокатуре в редакции от 29 марта 1999 г., подготовленному ко второму чтению в Государственной Думе.
- Из выступления В. В. Путина при представлении ежегодного Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ 8 июля 2000 г. Российская газета от 11 июля 2000 г. С. 3.
- См.: Ничипоренко О. Суд удаляется на совещание // Российская газета. 2000. 25 октября.
- При регулировании процессуальных правоотношений неприемлема формула «разрешено все, что не запрещено законом». Правовой статус каждого участника процесса жестко регламентирован. Отношения, не поддающиеся правовой регламентации, составляют предмет профессиональной этики.
|
