Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

ГЛАВА III. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

В основу концепции правового государства положена идея о создании системы гарантий личности от вторжения государства в сферу ее прав и законных интересов. Эта идея находит свою конкретизацию в правовом положении индивида как субъекта общественных отношений. Следовательно, процесс становления правового государства должен быть связан с формированием такого метода правового регулирования соответствующей отрасли законодательства, который обеспечивал бы интересы личности и ограничивал государства. Данное положение в полной мере относится и к методу уголовно-процессуального регулирования.

Специфика уголовно-процессуальных отношений такова, что метод регулирования уголовно-процессуальных отношений может быть розыскным, состязательным или смешанным. Каждому из этих методов соответствует одноименная историческая форма уголовного судопроизводства.

Потребностям правового государства в наибольшей степени отвечает регулирование уголовно-процессуальных отношений методом состязательности и. следовательно, состязательная форма процесса. Требование организации уголовного процесса в состязательной форме закреплено в ст. 123 Конституции РФ. Данная норма имеет общий характер и требует конкретизации в уголовно-процессуальном законодательстве. При определении направлений развития состязательности возникает потребность выбора конкретной разновидности состязательной формы процесса. При этом необходимо учитывать специфику существующих процессуальных институтов, обусловленную особенностями российской правовой системы. В этом плане характерной чертой российского уголовного процесса является его публичность. Кроме того, следует учитывать неоднородность уголовного судопроизводства с точки зрения не только процессуальных функций, но и содержания, включающего в себя познание фактических обстоятельств дела, их юридическую оценку и логическое доказывание.

Таким образом, разработка направлений развития состязательности уголовного процесса невозможна без анализа взаимосвязи его состязательных и публичных начал, а также внутренней структуры уголовно-процессуальной деятельности.

 3.1. Взаимосвязь  принципа публичности и состязательных начал в уголовном судопроизводстве

 В доктрине уголовного процесса по вопросу о соотношении публичных и состязательных начал существуют две полярные точки зрения. Сторонники первой из них утверждают, что публичность соответствует розыску, а диспозитивность - состязательности, публичность и состязательность противопоставляются ими как прямо противоположные категории[1]. Эта позиция объясняется тем, что в ходе исторического процесса розыскная форма уголовного судопроизводства сменила состязательную именно потому, что усилилось публичное начало[2]. Другие авторы полагают, что форма уголовного процесса индифферентна к его публичным или диспозитивным началам[3].

Представляется, что существование определенной связи между публичностью и состязательностью закономерно. Объясняется это тем, что конкретное содержание отношения “государство-личность” в сфере уголовного судопроизводства проявляется, с одной стороны, в исторической форме уголовного процесса, а с другой стороны, в сочетании в нем публичных и диспозитивных начал. Выявить закономерности взаимосвязи публичности и состязательности означает исследовать их правовую природу и ответить на вопрос о наличии или отсутствии зависимости формы процесса от публичности или диспозитивности его начал.

Понятие принципа публичности существенных разногласий среди процессуалистов не вызывает[4]. Это объясняется достаточной четкостью легального определения указанного принципа.  В соответствии со ст. 3 УПК РСФСР “суд, прокурор, следователь и орган дознания обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию”. Таким образом, под принципом публичности понимается обязанность органов расследования, прокуратуры и суда принимать все предусмотренные законом меры и производить все предусмотренные законом действия для раскрытия преступлений, изобличения и наказания лиц, виновных в их совершении, охраны прав и законных интересов участников процесса, не ставя совершение этих действий в зависимость от усмотрения заинтересованных лиц и организаций[5].

Иногда принцип публичности именуют принципом официальности[6], акцентируя внимание на том, что производство по уголовным делам ведется ex officio, то есть от имени  и по инициативе государства, а не частных лиц. Некоторые авторы понятия публичности и официальности не отождествляют. Они указывают на то, что принцип публичности в уголовном процессе распадается на две части. Первая часть включает в себя требования законности, а вторая - официальности. Требование законности - это положения принципа публичности, а требование официальности - это те его положения, выполнение которых допускает свободу выбора того или иного решения. При этом подчеркивается подчиненный характер официальности по отношению к законности, поскольку “государственные органы при выполнении требований официальности обязаны принимать только такие решения, которые наиболее полно соответствуют интересам уголовного судопроизводства, имеют законный характер”[7].

В литературе как антоним понятию публичности  употребляется термин диспозитивность. По вопросу о понятии диспозитивности среди процессуалистов имеются некоторые расхождения.

Под диспозитивностью понимается обычно  свобода распоряжения  материальными и процессуальными правами и средствами их защиты участниками процесса, имеющим в деле материально-правовой или процессуальный интерес, которые могут пользоваться этой свободой в целях возникновения, движения или прекращения процесса[8].

Данная трактовка принципа диспозитивности не разделяется рядом специалистов на том основании, что с ее помощью невозможно отграничить содержание принципа диспозитивности от содержания принципа состязательности. Они полагают, что “под формулировку “возможность участвующих в деле лиц свободно распоряжаться своими процессуальными и материальными правами, а также средствами их защиты” вполне укладываются полномочия не только связанные с возникновением, изменением и прекращением процесса (принцип диспозитивности), но и с формированием и исследованием доказательственного материала ... (принцип состязательности)”[9]. Одновременно отмечается, что формулировать определение диспозитивности предпочтительнее не “сквозь призму субъективных прав лиц, участвующих в деле”, а исходя их механизма движения процесса. Используя данный подход,  они утверждают, что основным содержанием принципа диспозитивности выступает “инициатива в возбуждении, движении, изменении и прекращении гражданских дел по волеизъявлению заинтересованных лиц”[10] .

Противоположность диспозитивных начал гражданского процесса и публичных начал уголовного процесса объясняется различием материально-правовых отношений, которые реализуются посредством гражданского и уголовного судопроизводства.  Различия гражданских и уголовных правоотношений  состоят главным образом в субъектном составе этих правоотношений.

Субъектами гражданского правоотношения прежде всего являются граждане и (или) юридические лица. В качестве субъекта гражданского правоотношения может выступать и государство, реализующее не публичные, а собственные имущественные интересы.  Гражданское правонарушение общественных интересов не затрагивает. Оно причиняет ущерб исключительно имущественной или личной неимущественной сфере частного лица. Поэтому возбуждение производства по гражданскому делу, его движение и прекращение по общему правилу целиком зависит от воли того субъекта, чье охраняемое гражданским законодательством право нарушено.

Субъектами уголовного правоотношения являются это лицо, совершившее преступление, и государство. При этом государство выступает  как выразитель общественных интересов. Преступлением причиняется вред не только непосредственно пострадавшему физическому или юридическому лицу, но и государству. В связи с этим преступление затрагивает не только частные, но и общественные интересы. Именно поэтому уполномоченные государственные органы и должностные лица независимо от воли лиц, непосредственно пострадавших от преступления, (за исключением дел частного обвинения) возбуждают уголовное дело, расследуют и разрешают его. При этом они действуют от имени государства, их деятельность является деятельностью государственной. В то же время государственные органы и должностные лица, раскрывающие преступления и разрешающие уголовные дела, не могут быть полностью отождествлены с государством как стороной уголовно-правового отношения. Свобода распоряжения государственными материально-правовыми притязаниями к преступнику им не принадлежит. Такой свободой в большинстве развитых стран наделены лишь верховные органы власти, не имеющие отношения к производству по уголовным делам. В России отказаться от уголовно-правовых притязаний к преступнику “за государство” вправе Государственная Дума  посредством амнистии, и Президент  путем помилования.

Важными сторонами принципа публичности являются независимость движения дела от воли частных лиц и обязанность государственных органов обеспечить соблюдение прав и законных интересов участников процесса. Однако  для понимания соотношения публичности и состязательности в уголовном процессе важным является указание на другую сторону принципа публичности.

 Это сторона включает в себя два аспекта. Во-первых,  органы и должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, не обладают свободой распоряжения государственными материально-правовыми притязаниями к преступнику. Во-вторых, принцип публичности  не только не ставит осуществление производства по делу в зависимость от волеизъявления частных лиц, но и не допускает движения дела при наличии только одного такого волеизъявления. Частное лицо не вправе по собственному усмотрению определить, имеются ли поводы и основания к возбуждению уголовного дела, имеются ли основания для его прекращения.  Публичность  препятствует тому, чтобы частное лицо было активным субъектом уголовно-процессуальной деятельности, в то время как диспозитивность способствует этому[11]. При этом в зависимости от характера сочетания публичных и диспозитивных начал степень возможного влияния личности на ход и исход процесса может быть различной. Таким образом, характер сочетания публичных и диспозитивных начал задает специфику правового положения личности в уголовном процессе. В то же время именно особенностями правового положения личности в уголовном процессе отличаются друг от друга состязательная, розыскная и смешанная формы уголовного процесса.

Итак, то или иное сочетание публичных и диспозитиных начал, равно как то или иное сочетание розыска и состязательности, обусловливает правовое положение личности в уголовном процессе. Однако сочетанием публичных и диспозитивных начал предопределяется процессуальный статус такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший, а сочетанием розыска и состязательности - такого участника процесса, как обвиняемый. Иными словами, публичность и диспозитивность характеризуют правоотношения между государством и потерпевшим, а розыск и состязательность - между государством и обвиняемым. Таким образом, с точки зрения одной только конструкции уголовно-процессуальной деятельности публичные начала не исключают состязательности, равно как диспозитивные не противоречат розыску.

Однако на некоторые элементы классической состязательности принцип публичности оказывает воздействие. Оно проявляется в ограничении обязанности доказывания собиранием исключительно обвинительных доказательств и в порядке отказа прокурора от обвинения и изменения обвинения в суде.

Институты амнистии и помилования как формы отказа государства от уголовно-правовых притязаний к преступнику вполне соответствуют основополагающим гуманистическим идеям правового государства. Однако в очевидном противоречии с последними находятся правила классической состязательности, действующие в англосаксонском уголовном процессе, установившие, что государственный обвинитель должен собирать доказательства, свидетельствующие о виновности обвиняемого и отягчающие его ответственность, игнорируя оправдывающие или смягчающие ответственность доказательства. В англосаксонском уголовном процессе превалируют диспозитивные начала и потому существование в нем указанных правил вполне оправдано. В условиях же действия принципа публичности в российском уголовном процессе недопустимо обеспечивать состязательность путем закрепления права, но не  обязанности прокурора в соответствующих случаях отказаться от обвинения. Сама сущность принципа публичности предполагает некоторую корректировку указанных элементов состязательности.

Принцип публичности не допускает закрепления за органами уголовного преследования правомочий по собиранию исключительно обвинительных доказательств с одновременным предоставлением права стороне защиты самостоятельно собирать оправдательные доказательства. В то же время в рамках состязательности участников процесса с противоположными процессуальными интересами необходимо уравнять в правах по собиранию доказательств. Единственно возможным средством разрешения данной проблемы является выбор такого способа обеспечения равных процессуальных возможностей сторон по участию в собирании доказательств, как лишение стороны обвинения правомочий по их собиранию. Стороне обвинения, как и стороне защиты, должно быть предоставлено лишь право заявления ходатайства независимому третему участнику процесса о производстве соответствующего следственного действия, направленного на получение интересующего его доказательства. По данным проведенного анкетирования 89% судей и 96% прокурорско-следственных работников, являющихся сторонниками состязательной формы процесса, высказалось за введение именно такого способа уравнивания процессуальных возможностей сторон по участию в собирании доказательств. Что  касается опрошенных адвокатов - сторонников состязательной формы процесса, то  52% из них выступило за собирание доказательств судебным следователем и 48% - за самостоятельное собирание доказательств стороной защиты.

Итак,  исследование вопроса о взаимосвязи принципа публичности и состязательных начал уголовного судопроизводства приводит к следующему выводу.  Построение уголовного судопроизводства на публичных началах не противоречит состязательной форме уголовного судопроизводства. В то же время с принципом публичности не согласуется такой способ обеспечения равенства процессуальных возможностей стороны обвинения и стороны защиты по собиранию доказательств - функционального признака состязательной формы - как наделение  стороны обвинения правомочиями по собиранию исключительно обвинительных доказательств и одновременное наделение стороны защиты правомочиями по собиранию оправдательных доказательств. Следовательно, указанный функциональный признак состязательной формы уголовного процесса должен обеспечиваться  посредством лишения стороны обвинения права самостоятельного собирания доказательств и предоставления этого права независимому третьему лицу - судебному следователю.

Таким образом, к числу основных направлений развития состязательности российского уголовного процесса должно быть отнесено установление правил о том, что ни сторона защиты, ни сторона обвинения правом самостоятельного собирания доказательств не пользуются; что полномочиями по собиранию доказательств по ходатайству сторон обладает независимый участник процесса - судебный следователь.