К оглавлению
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СОВЕРШАЕМЫХ ОРГАНИЗОВАННЫМИ ГРУППАМИ И ПРЕСТУПНЫМИ СООБЩЕСТВАМИ (ПРЕСТУПНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ)
§ 3. Правовые средства уголовного преследования по делам
о преступлениях, совершаемых организованными группами
и преступными сообществами (преступными организациями)
Осуществление уголовного преследования становится возможным благодаря средствам его обеспечения, которые в совокупности образуют предмет исследования. Само это слово «средство» означает прием, способ действия для достижения чего-нибудь; орудие (предмет, совокупность приспособлений) для осуществления какой-нибудь деятельности; лекарство, предмет, необходимый при лечении; деньги, кредиты1. Другими словами, средство – это то, что непосредственно используется (или применяется) для достижения той или иной цели.
В процессуальной литературе те или иные средства, как правило, рассматриваются применительно к доказыванию. Так, М.С. Строгович называет средством доказывания источник сведений о факте2. Средствами доказывания выступают способы получения доказательств, источники доказательств и собственно доказательства3. Средства доказывания – процессуальные действия, посредством которых получают доказательства4. Средства доказывания – доказательства – фактические данные, сведения
о фактах5. Кроме того, авторы выделяют средства уголовно-процессуального познания6. С информационных позиций к ним относится: информация, ее носители7 и способы получения
информации8.
Любое следственное действие может служить средством уголовно-процессуального познания в установлении истины, средством доказывания виновности (невиновности) обвиняемого и средством уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями). Все зависит от постановки целей и задач.
Уголовно-процессуальные средства носят правовой характер, их применение регламентировано уголовно-процессуальным законодательством. В связи с этим правильно будет многие
положения общей теории права относительно правовых средств адресовать к уголовно-процессуальным аналогам.
Правовые средства достаточно широко исследовались как на общетеоретическом9, так и на отраслевом уровнях10.
По мнению С.К. Стрункова, правовые средства включают
в себя нормы права, правовые принципы и презумпции, субъективные права и юридические обязанности, запреты, санкции, льготы, поощрения, юридические факты, правовые отношения, правовые институты, процедуры, режимы, правовые механизмы, договоры, правоприменительные акты, действия, направленные на реализацию права и т.д.11 Данный автор также отмечает, что правовыми средствами являются оперативные, следственные и судебные действия12.
Специальные правовые средства решают особые социальные задачи в процессе правового регулирования и могут относиться к какой-либо одной или нескольким отраслям13.
Термин «правовые средства» следует понимать как более широкий по отношению к термину «правовая основа». Последнее здесь понимается исходя из современной интерпретации позитивного права, которое определяется как «законодательство и другие источники юридических норм, в которых получают официа-льное государственное признание социально-правовые притязания граждан, организаций и социальных групп»14.
Правовая основа определяется наиболее важными нормативными актами, в которых прописываются принципы, правовое положение государственных органов и должностных лиц, осуществляющих данную деятельность, различные правовые институты, а также порядок принятия решений и производство действий. Применительно к теме исследования правовую основу составляют такие нормативные акты, как: Конституция РФ, УПК РФ и другие законы, тогда как к правовым средствам, кроме перечисленного, относятся еще и правоприменительные акты, решения и действия должностных лиц, результаты деятельности и т.д.
Уголовное преследование по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) реализуется в уголовном судопроизводстве. В связи с этим, можно сформулировать, что правовые средства уголовного преследования – это различные юридические конструкции, процедуры, механизмы, гарантии, нормы, правила, решения и действия, используемые в уголовном судопроизводстве должностными лицами и государственными органами.
С.М. Ягофаров считает, что уголовное судопроизводство должно представлять собой систему средств, определяющих основу механизма защиты прав и законных средств личности, участвующей тем или иным образом в уголовном судопроизводстве15.
Система правовых средств уголовного преследования определяется в зависимости от характера их применения и включает в себя общие и специальные средства. К первой группе относится подавляющее большинство положений УПК РФ, законы, действующие на территории Российской Федерации, многие международные правовые акты, а также действия и решения по претворению их при производстве по уголовным делам. Данная группа средств отличается универсальностью своего применения по широкой категории уголовных дел. Здесь нет каких-то особенностей, исключений, каких-либо изъятий из общих правил.
Вторая группа включает в себя положения Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г., нормы, изложенные п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ (относительно организации незаконного вооруженного формирования или участие в нем; организации массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти и других перечисленных в законе составов преступлений с квалифицирующим признаком – совершение организованной группой), п. 8 ч. 1
ст. 73 УПК РФ (в отношении организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)), ч. 2 ст. 100 УПК РФ (по преступлениям, совершенным организованной группой или преступным сообществом (преступной организации), а также непосредственно сама деятельность по реализации данных правил. Таким образом, специа-льные правовые средства прямо предусмотрены в правовых актах и используются исключительно в уголовном преследовании по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Интерес представляет зарубежный опыт законодательного закрепления специальных средств борьбы с организованной преступностью.
В 1970 году в США был принят закон о борьбе против организованного рэкета и коррупции (the Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act), так называемый закон RICO, который несколько упрощал процедуру привлечения к уголовной ответственности членов организованных преступных формирований. Данный правовой акт позволил правоохранительным органам использовать широкие возможности для сбора доказательств в ходе оперативно-розыскной деятельности16, задерживать свидетеля, отказывающегося от дачи показаний суду, на срок до 18 месяцев; считать достаточными основания для осуждения лица за ложные показания в случае дачи противоречивых показаний; допустить в качестве доказательств по уголовным делам об организованной преступности ранее сделанные под присягой письменные заявления лиц, а также завизированные министром юстиции США как относящиеся к борьбе с организованной преступностью и т.д.17
Начиная с 1956 г. в Италии был принят ряд законодательных актов, отражающих вопросы комплексного противодействия организованной преступности. Так, Закон от 27 декабря 1956 г. № 1423 «О мерах предупреждения в отношении лиц, представляющих опасность для безопасности и общественной морали» предусматривал, что лица, занятые в нелегальной торговле, или предположительно живущие на доходы от совершения преступления, или склонные к деятельности, связанной с получением доходов от проституции, контрабанды, торговли наркотиками, игорного бизнеса могли быть подвергнуты предостережению со стороны полиции. Меры предупреждения касались установления специа-льного надзора со стороны правоохранительных органов, запрет на проживание в определенной местности, поселение в определенной местности.
Закон от 31 мая 1965 г. № 575 «О мерах против мафии», дополненный в 1982 году позволял проводить расследование финансового положения лиц, подозреваемых в принадлежности к организованной преступности. По требованию правоохранительных органов в ходе такого расследования любые фирмы, предприятия, финансовые учреждения предоставляют необходимую документацию, которая в порядке, установленном УПК Италии, может быть изъята. 13 сентября 1982 г. был принят Закон № 646 «Об установлении имущественных мер предупреждения, о дополнении законов № 1423 (1956 год), № 57 (1962 год), № 575 (1965 год), об учреждении парламентской комиссии по проблеме мафии», была введена
в действие ст. 446 УК Италии, предусматривающая ответственность за участие в объединении мафиозного типа. Кроме того, данный Закон был направлен на совершенствование оперативной работы. Так, с санкции прокурора Республики сотрудники полиции получили право осуществлять перехват телефонных и телеграфных сообщений в отношении лиц, к которым применялись указанные меры предупреждения. Такая процедура была предусмотрена нормами УПК Италии.
Закон от 12 октября 1982 г. № 726 «О чрезвычайных мерах по координации борьбы с мафиозной преступностью» позволил Министру внутренних дел в целях предупреждения и пресечения деятельности представителей организованной преступности наделить одного из префектов республики полномочиями по координации деятельности всех правоохранительных органов. Префект Республики наделялся правом получения содействия от любых государственных или частных организаций, фирм, учреждений. По его требованию они обязаны передать любую
информацию о своей деятельности в правоохранительные органы. Предприниматели, не предоставившие указанную информацию, привлекались к уголовной ответственности и наказывались арестом на срок от 6 месяцев до 1 года. Префект республики имеет право на осуществление любых оперативных мер, входящих в арсенале правоохранительных органов, в том числе спецслужб.
Статья 274 УПК Италии позволяет поместить лицо под стражу в порядке предварительного заключения, учитывая особый характер преступления и обстоятельства его совершения и принимая во внимание характер подозреваемого или обвиняемого, проявляющийся в его поведении, действиях или судимостях, если имеется действительная опасность того, что данное лицо совершит тяжкое преступление против личности с использованием оружия или других средств, преступление против конституционного строя или преступление, связанное с организованной преступностью или такое же преступление, в совершении которого лицо подозревается или обвиняется.
В соответствии с ч. 3 ст. 275 УПК Италии, с поправками, внесенными Законодательным декретом № 152 1991 г. (который впоследствии стал Законом № 203 1991 г.) и Законодательным декретом № 292 1991 г. (который стал Законом № 356 1991 г.), необходимость помещения под стражу существует в случаях, когда речь идет об определенных преступлениях, таких как принадлежность к преступному сообществу (мафии)18.
Положения ст. 380 УПК Италии позволяет арестовать лицо, застигнутое на месте преступления за умышленные преступления, при совершении или непосредственно после его совершения за: пропаганду, создание, управление и организацию секретных
ассоциаций, ассоциаций военного направления, ассоциаций, движений, или групп, организаций, ассоциаций, движений, или групп; участие, пропаганду, управление и организацию ассоциаций мафиозного типа (ст. 416-бис УК); пропаганду, управление, создание и организацию преступных ассоциаций.
Нельзя не упомянуть принятый Государственной думой Российской Федерации 22 ноября 1995 г. и одобренный Советом Федерации РФ 9 декабря того же г. закон «О борьбе с организованной преступностью»19. В данном акте нашли отражение специальные средства уголовного преследования лиц, совершивших преступления в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организация). Согласно этому закону проверка заявлений и сообщений о таких преступлениях, дознание и следствие должны были возлагаться на специализированные подразделения по борьбе с организованной преступностью, а срок проверки мог составлять 20 дней. На стадии возбуждения уголовного дела предусматривалось проведение таких действий, как освидетельствование, выемка, некоторые виды осмотра. Письменные объяснения, результаты оперативно-розыскной деятельности, аудио-, видеозаписи, кино- и фотоматериалы, полученные в ходе допросов потерпевших и свидетелей, предлагалось признавать самостоятельными доказательствами. Присутствие понятых при производстве следственных действий, за исключением предъявления для опознания личности, было необязательно. Однако указанный закон не был подписан Президентом РФ и не вступил в силу, поэтому правовые средства, содержащиеся в нем, представляют собой исключительно научный интерес.
С учетом количества стран-участниц применения правовых средств уголовного преследования, данные средства можно классифицировать как международные (наднациональные) и внутригосударственные (национальные). Борьба с организованной преступностью посредством уголовного процесса на международном уровне осуществляется в соответствии с принятыми договорами, общепризнанными принципами, решениями международных судов и трибуналов. В российском уголовном процессе, в свою очередь,
с учетом юридической значимости можно выделить следующие группы процессуальные средств: 1) средства, установленные Конституцией РФ; 2) средства, закрепленные в УПК РФ; 2) средства, определяемые другими законами.
Спорный вопрос об отнесении решений Конституционного Суда РФ к источникам уголовно-процессуального права, исходя из складывающейся практики нормотворчества указанного суда20, не позволяет автору исследования безоговорочно причислить его решения к уголовно-процессуальным средствам, сохраняя за ними лишь статус правовых средств, отличающихся более общим характером правового воздействия.
Рассмотрим подробно правовые средства уголовного преследования относительно последней приведенной классификации.
Международные правовые средства призваны регулировать отношения, возникающие между правоохранительными и судебными органами двух и более государств. Данные средства используются при производстве по конкретным уголовным делам, а также способствуют совершенствованию национального законодательства. Так, 28 июня 1985 г. Комитет Министров стран-участниц Совета Европы принял Рекомендацию № R (85)11
о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса.
В этом документе членам Совета Европы рекомендуется «пересмотреть свое законодательство и практику», в том числе с учетом необходимости обеспечения безопасности жертв преступлений (в п. 16 говорится: «всякий раз, когда становится необходимым, особенно в случаях с организованной преступностью, потерпевший и его семья должны получить эффективную защиту от запугивания и возмездия преступника»21).
Международные правовые акты наряду с отечественным законодательством определяют порядок уголовного судопроизводства Российской Федерации (ч. 3 ст. 1 УПК РФ), а значит и применение процессуальных средств. В качестве примера можно сослаться на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 сентября 2007 г. № 2-О07-17 СП,
в котором суд сослался на подпункт «d» п. 3 ст. 6 Конвенции
о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.), согласно которому обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него22.
Общепризнанные принципы также призваны регулировать правовые вопросы международного характера, в том числе по преступлениям, совершаемым организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Международные отношения в любой социально-правовой сфере основаны на международной вежливости и взаимности. Правовая помощь по уголовным делам на основе принципа взаимности означает, что в соответствии с заверениями иностранного государства, направившего запрос о правовой помощи, можно ожидать, что в аналогичной ситуации по запросу Российской Федерации будет произведена правовая помощь. Со стороны Российской Федерации принцип взаимности подтверждается письменными обязательствами Верховного Суда, Министерства иностранных дел, Министерства юстиции, Министерства внутренних дел, Генеральной прокуратуры по оказанию от имени РФ правовой помощи иностранному государству в производстве отдельных процессуальных действий. С другой стороны, например, между Великобританией и Россией не подписан договор об оказании правой помощи, но имеются положительные примеры международного сотрудничества данных стран23.
У.А. Латыпов применительно к уголовному процессу справедливо указывает на такой принцип международного права, как добросовестное выполнение обязательств, принятых на себя по международным договорам24. Данный принцип означает, что положения национального уголовно-процессуального законодательства не могут служить основанием для отказа от выполнения международных обязательств. Если в законе имеются нормы, противоречащие международному договору, заключенному государству, то в силу этого принципа применяются нормы договора, а закон должен быть приведен в соответствии с международными обязательствами. Кроме того, указанный автор перечисляет и другие наиболее близкие к уголовному судопроизводству общепризнанные международно-правовые принципы: суверенного равенства государств; невмешательство во внутренние дела;
неприменения силы и угрозы силой; международного сотрудничества и солидарности государств; гуманизма, уважения прав человека и справедливости.
Обращает на себя внимание проблема неоднозначного толкования тех или иных принципов, на почве чего могут возникать различного рода разногласия и противоречия. Здесь неоценимо влияние решений Европейского Суда по правам человека и других международных организаций.
Международные акты могут быть оформлены в виде пактов, конвенций, договоров, соглашений.
Договоры различаются между собой в зависимости:
а) от степени обобщенности регулируемых вопросов договоры могут быть: общего характера (например, Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 г.) и специального, которые регулируют вопросы отдельных направлений борьбы с преступностью (например, Международная Конвенция о борьбе с финансированием терроризма от 10 января 2000 г.);
б) от количества участников соглашений договоры определяются как: двусторонние (например, Договор между Российской Федераций и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 17 июня 1999 г.25)
и многосторонние (например, Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г.26);
в) от уровня представляемых участниками договора интересов выделяют договоры: межгосударственные (например, Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи от 20 апреля 1959 г.), межправительственные (например, Соглашение между Правительством РФ и Нигерии о сотрудничестве в борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, злоупотребления ими и легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, от 13 мая 1999 г.27) и межведомственные (например, Соглашение о сотрудничестве между МВД РФ и МВД Республики Молдова от 8 июля 1993 г.28; между прокуратурой России и компетентными органами иностранных государств заключено 41 межведомственное соглашение о сотрудничестве, причем 11 из них в 2008 г., в том числе с Аргентиной, Болгарией, Данией, Латвией, Польшей. Готовы к подписанию соглашения с Азербайджаном, Испанией и Францией29).
Преступления, в которых соучастниками становятся иностранцы, затрагивают интересы всего мирового сообщества (незаконный оборот наркотических средств, терроризм, продажа оружия и т.д.), что создает предпосылки для интенсификации процесса заключения многосторонних договоров. Правовой основой развития многосторонних договоров между государствами на постсоветском пространстве явились: Устав Содружества Независимых Государств (1993 г.), который в ч. 2 ст. 2 прямо указывает, что «целями Содружества являются правовая помощь и сотрудничество в других сферах правоотношений»; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (1993 г.).
Как отмечалось, для многих зарубежных стран нет жесткого разделения уголовного производства на уголовно-процессуальную и оперативно-розыскную деятельность, что накладывает определенный отпечаток и на международные акты. Статья 12 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. допускает вмешательство государства в частную жизнь в интересах национальной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния в случаях, когда это предусмотрено законом, при
условии строгого контроля за деятельностью соответствующих органов30. Схожие положения содержатся в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 8)31.
Международные документы в определенной степени ориентируют национальные правовые системы на возможное сближение уголовно-процессуальных и иных правовых средств уголовного преследования. Так, по линии оперативно-розыскной деятельности Министерство внутренних дел России в целях борьбы с транснациональной организованной преступностью заключило следующие многосторонние договоры с государствами-участниками СНГ: Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью (1992 г.), Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел
в сфере обмена информацией (1992 г.), Соглашение о сотрудничестве между министерствами внутренних дел в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (1992 г.), Соглашение о сотрудничестве министерств внутренних дел в сфере борьбы с организованной преступностью (1994 г.), Соглашение о порядке передачи и транзитной перевозки лиц, взятых под стражу (1994 г.); Соглашение о сотрудничестве министерств внутренних дел в борьбе с преступностью на транспорте (1995 г.) и др.
Многие международные договоры содержат нормативные положения, в которых уголовно-процессуальные и иные правовые отношения достаточно тесно переплетаются32. Для уголовного судопроизводства наиболее значимыми представляются следующие вопросы:
– выдача лица, причастного к совершению преступлений (например, ст. 7 Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.; Европейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г.; ст. 11 Конвенции
о физической защите ядерного материала от 26 октября 1979 г.; ст. 16 Конвенции о борьбе с финансированием терроризма от
9 декабря 1999 г.; ст. 16 Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; ст. 15-17 Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма от 13 апреля 2005 г.);
– оказание взаимной правовой помощи (например, Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи от 20 апреля 1959 г.; ст.ст. 10, 11 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 г.; ст.ст. 5, 7 и 9 Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декабря 1988 г.; ст.ст. 8, 12 Конвенции о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря 1999 г.; ст. 18 Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; Раздел 4 Конвенции
о преступности в сфере компьютерной информации от 23 ноября 2001 г.; ст.ст. 2, 3, 7 Договора между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 14 сентября 1992 г.; ст. 4 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Республики Белоруссия о сотрудничестве и взаимной
помощи в области борьбы с незаконными финансовыми операциями, а также финансовыми операциями, связанными с легализацией (отмыванием) доходов, полученных незаконным путем, от 12 февраля 1999 г.), которая включает в себя предписания, регулирующие:
а) получение свидетельских показаний (заявлений) от отдельных лиц;
б) вручение судебных документов;
в) проведение обыска и производство выемки или ареста;
г) осмотр объектов и участков местности;
д) предоставление информации, вещественных доказательств и оценок экспертов;
е) предоставление подлинников или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая правительственные, банковские, финансовые, корпоративные или коммерческие
документы;
ж) выявление или отслеживание доходов от преступлений, имущества, средств совершения преступлений или других предметов для целей доказывания;
з) содействие добровольной явке соответствующих лиц в органы запрашивающего государства-участника;
и) оказание любого иного вида помощи, не противоречащего внутреннему законодательству запрашиваемого государства-участника;
– проведение совместных расследований (ст. 19 Конвенции против транснациональной организованной преступности от
15 ноября 2000 г., ст. 63 и ч. 2 ст. 100 Конвенции о правовой
помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г.);
– передача уголовного производства (ст. 21 Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; ст. 8 Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декабря 1988 г.);
– защита свидетелей и потерпевших (ст. 24, 25 Конвенции против транснациональной организованной преступности от
15 ноября 2000 г.).
Нельзя не упомянуть о таких разработанных в рамках ООН документах, как Миланский план действий по укреплению международного сотрудничества в борьбе с преступностью, Руководящие принципы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного правопорядка (1985 г.), Программа ООН по борьбе с преступностью и уголовному правосудию (1991 г.), Неапольская политическая декларация и Глобальный план действий, принятые Всемирной конференцией по борьбе с транснациональной организованной преступностью в Неаполе в ноябре 1994 г., и др.
На основании указанных документов разработана и принята Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (2000 г.). Данная Конвенция на сегодняшний день является основным международно-правовым актом, регулирующим вопросы, связанные с проблемами транснациональной организованной преступности.
Немаловажную роль в борьбе с организованной преступностью играют Программа и модельный билль (законопроект) стран СНГ по борьбе с организованной преступностью (1996 г.), модельные УК, УПК УИК, позволяющие выстраивать национальные правовые системы с учетом общих целей и задач. Вместе с тем модельные документы не имеют обязательной силы, в связи с чем приходится лишь констатировать, что не во всех странах придерживаются общих стремлений к единому нормотворчеству. Так, в УК Кыргызской Республики (1997 г.) содержится «специфизирующая» норма, противоречащая модельному УК стран СНГ: к числу обязательных признаков преступного сообщества здесь отнесена цель систематического совершения тяжких и особо тяжких преступлений33. Это означает, что граждане РФ – члены транснационального организованной преступного формирования, созданного для совершения в Кыргызской Республики одного тяжкого преступления, не подлежат ни уголовной ответственности по УК КР за законченное преступление, ни выдачи России, а это уже и процессуальный вопрос, связанный с доказыванием.
Среди решений международных судов34 и трибуналов35 автор исследования более подробно остановится на решениях Европейского Суда по правам человека, считая их наиболее важными относительно предмета исследования и совершенствования российского законодательства.
Решения Европейского Суда по правам человека следует отнести к тем международным правовым средствам, которые могут существенно влиять на систему уголовного судопроизводства государств – членов Совета Европы. Среди специалистов отмечается существенное влияние прецедентов Европейского Суда на российскую правовую систему. Решения Европейского Суда в настоящее время пользуются непререкаемым авторитетом для национальных властей. Некоторые ученые полагают, что по своему содержанию и воздействию на правовую систему они стоят в одном ряду с решениями Конституционного Суда РФ36, служат «особым источником права и являются руководством
в повседневной практике различных органов государств – членов Советы Европы»37. Это не случайно, так как суд «вырабатывает стандарты защиты прав человека, которые воздействуют на правовую систему практически всех государств Европы, и оказывают решающее влияние на национальное законодательство и практику в самых различных областях…»38.
По состоянию на ноябрь 2008 г. Европейским Судом приняты решения по 579 российским делам, в 544 из которых было констатировано нарушение прав человека. Так, в 2004 г. Омским областным судом был признан виновным в совершении мошенничества гр. В.В. Шухардин. Как было установлено судом, данный гражданин организовал финансовую пирамиду, в которую вовлек более ста человек, в результате чего был причинен ущерб на сумму более 23 миллионов рублей. Шухардин В.В. обратился
в Европейский Суд по правам человека по поводу того, как ему представлялось незаконного содержания его под стражей на этапе окончания предварительного расследования. Суд в Постановлении от 28 июня 2007 г. указал, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 8 сентября 2000 г. по 1 июля 2002 г. и с 17 по
21 апреля 2003 г.39
Согласно ст. 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод» от 30 марта 1998 г.40. «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протокола к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».
Так, Европейский Суд по правам человека констатирует, что наблюдение за частной жизнью допускается в случаях, если существуют процессуальные гарантии. Судом нисколько не ставится под сомнение возможность непосредственного использования
в процессуальном доказывании сведений, полученных при проведении специальных оперативных мероприятий. В деле «Шенк против Швейцарии» Суд указал, что «использование в качестве доказательства записи, полученной нелегальным путем, является законным, так как это разрешено швейцарским законодательством»41. Из этого следует, что должна быть гарантирована минимальная степень правовой защиты граждан, выражающаяся в установлении государством пределов усмотрения властей, процедур и методов проведения таких мероприятий42.
Несмотря на особое значение и статус Европейского Суда до сих пор остается открытым вопрос о характере выносимых Судом постановлений и их значение в российской правоприменительной практике. Относительно обозначенной проблемы сформировалось два подхода. Ряд ученых отстаивают обязательную силу только тех постановлений Европейского Суда, которые вынесены с участием Российской Федерации. Другие авторы придерживаются такой точки зрения, что обязательный характер носят все решения Европейского Суда, как адресованные непосредственно Российской Федерации, так и вынесенных в адрес иных государств43.
И.В. Рехтина отмечает, что Европейский Суд при принятии постановлений по жалобам РФ руководствуется своей прецедентной практикой, при этом он не связан субъективным составом прецедента, то есть при изложении постановлений по жалобам против РФ ссылается на свои решения по делам других государств44. В п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»45 указано, что постановления Европейского Суда в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов. Вместе с тем в п. 10 отмечается, что применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Аналогичный подход отражен и в информационном письме от 20 декабря 1999 г. «Об основных положениях, применяемых Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие».
Таким образом, решения Европейского Суда, вынесенные
в адрес Российской Федерации, обязательны для применения всеми государственными органами на ее территории, тогда как акты, адресованные другим государствам – участникам Конвенции, обязательны для России лишь в той части, в которой содержат толкование норм Европейской Конвенции.
Система правовых средств в российском уголовном процессе может быть представлена в трех группах.
Первая группа: средства, установленные Конституцией РФ.
Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Конституционные предписания содержат наиболее принципиа-льные положения, лежащие в основе уголовного процесса в целом (равенство всех перед законом и судом; свобода и неприкосновенность личности; неприкосновенность частной жизни; охрана тайны переписки телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; неприкосновенность жилища; право защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом, в том числе путем обращения в суд; состязательность и равенство прав в суде и т.д.).
Применение процессуальных средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) невозможно без ограничения прав и свобод человека и гражданина, которые определены гл. 2 Конституции РФ. Так, согласно ч. 2 ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на тайну переписки, телефонных, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. В ст. 25 Конституции РФ закреплено положение о том, что жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе, как в случаях, установленных Федеральным законом или на основании судебного решения.
Наряду с общими нормами Конституция РФ содержит немало статей, направленных на решение отдельных вопросов. В. Божьев отмечает, что в некоторых случаях «конституционные нормы, как бы вторгаясь в сферу действия отраслевого законодательства, непосредственно регулируют общественные отношения, проявляя тем самым их (этих норм) способность к прямому действию»46. Вместе с тем законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции РФ (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ). Однако некоторые несоответствия высшего юридического закона страны и УПК РФ все же приходится наблюдать.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. При этом согласно ст. 75 УПК РВ доказательства, полученные с нарушением требований данного кодекса, являются недопустимыми. Не трудно заметить очевидное ограничение действия конституционной нормы положением указанной статьи УПК РФ. Большинство авторов, рассматривая проблемы допустимости доказательств, опираются именно на конституционное положение47.
Преодолению трудностей с применением конституционных норм в законодательной и правоприменительной практической деятельности способствуют многочисленные постановления Конституционного Суда РФ и пленумов Верховного Суда РФ. Хотя следует заметить и их несогласованность по некоторым вопросам.
Вторая группа: средства, закрепленные в УПК РФ.
Обращает на себя внимание то, что УПК РФ является специализированным процессуальным нормативным актом, что, безусловно, накладывает определенный отпечаток на его содержание. Данный Кодекс сам по себе представляет систему уголовно-процессуальных средств универсального характера, то есть он регламентирует производство по уголовным делам по всем категориям преступлений, не выделяя тот или иной вид преступлений. Данный нормативный акт в настоящее время включает в себя пять частей, объединяющих 19 разделов, которые, в свою очередь, содержат 58 глав из 475 статей.
Также следует заметить, что универсальность УПК РФ имеет и некоторые исключения. Так, согласно п. 8 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации) (выделено авт. – С.З.). Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 100 УПК РФ обвинение в совершении хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.1, 206, 208, 209, 210 277, 278, 279, 281 и 360 УК РФ, должно быть предъявлено подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, не позднее 30 суток с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу – в тот же срок с момента задержания. Практически все перечисленные составы (бандитизм, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, организация вооруженного мятежа, террористический акт и др.) непосредственно связаны с организованной преступностью.
Многие из указанных преступлений направлены также против государственной власти, поэтому может сложиться впечатление, что появление ч. 2 ст. 100 УПК РФ имеет больше политический, чем правовой характер. Так, по мнению И.Л. Петрухина, такие нововведения в основном имеют цель защитить власть от всякого рода наиболее опасных посягательств, то есть носят военно-политический характер48. Критически по этому поводу отозвался и профессор З.З. Зинатуллин, по мнению которого срок 30 суток в изоляции, без предъявления обвинения и ознакомления с существом обвинения в мирное время, без объявления чрезвычайного или военного положения – все это атрибуты полицейского государства, не совместимые с международными соглашениями,
ратифицированными Россией49. Автор настоящего исследования не разделяет столь категоричные замечания и считает, что данные средства имеют правовой характер и направлены, прежде всего, на результативное уголовное преследование членов организованных преступных формирований.
Как уже отмечалось, применение уголовно-процессуальных средств, закрепленных в УПК РФ, во многом связано с вопросом
о законности применения данных средств в борьбе с организованной преступностью, а также допустимости результатов процессуальной деятельности.
Третья группа: средства, определяемые другими законами. Эту группа дополнительно делиться на: 1) средства, указанные
в федеральных законах; 2) средства, отраженные в федеральных конституционных законах.
К первой группе можно отнести, например, средства, указанные в Законе от 18 апреля 1991 г. «О милиции»50, в Законе от 26 июня 1992 г. «О статус судей в РФ»51, в Федеральном законе от 17 января 1992 г. «О прокуратуре РФ»52, Федеральном законе от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности»53, Федеральном законе от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»54, Федеральном законе от 20 августа 2004 г. «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ»55,
Федеральном законе от 20 августа 2004 г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»56 и т.д.
Вторую группу образуют уголовно-процессуальные средства, регламентированные Федеральным конституционным законом от 23 июня 1999 г. «О военных судах в РФ»57; Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе РФ»58; Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде РФ»59.
Так, в п. 24 ст. 10 Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г.
«О милиции» определена обязанность милиции принимать меры по охране потерпевших и свидетелей, если здоровье, жизнь и имущество данных лиц находятся в опасности. Пункт 5 ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает одним из оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий постановление о применении мер безопасности в отношении защищаемых лиц.
Для обеспечения самообороны и личной безопасности участника уголовного процесса орган, осуществляющий меры безопасности, в случае необходимости выдает специальные средства индивидуальной защиты и связи и оповещает об опасности. Следователям, дознавателям, прокурорам и судьям, согласно ст. 7 Федерального закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» может выдаваться оружие60.
Следует также заметить, что согласно п. «о» ст. 71 Конституции РФ прокуратура, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство находятся в ведении Российской Федерации. Это означает, что и вопросы применения уголовно-процессуальных средств уголовного преследования должны регулироваться федеральным законодательством. Однако практика создает из этого правила исключения.
Так, Верховным Советом Республики Башкортостан постановлением от 14 октября 1994 г. № ВС-25/51 был принят закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству»61. Данный закон предусматривал закрытое судебное разбирательство, ведение видеозаписи показаний в стадии предварительного расследования для их воспроизведения в суде; производство допроса свидетеля, потерпевшего; эксперта в отсутствие подсудимого или вне зала судебного заседания с использованием технических средств связи; освобождение от явки в судебное заседание защищаемого лица и оглашение его показаний, данных при производстве предварительного расследования, либо воспроизведение видеозаписи этих показаний.
Верховным Судом и МВД Республики Татарстан в 1990 году были разосланы рекомендации: не указывать при необходимости
в протоколах следственных действий адрес, место работы и учебы защищаемого, подсудимому вручать обвинительное заключение без списка лиц, подлежащих вызову в суд; в ходе судебного разбирательства не оглашать адреса и сведения о местах работы и учебы свидетелей и потерпевших62.
В обоих случаях имеет место прямое нарушение Конституции РФ, поскольку регулирование уголовного судопроизводства не входит в компетенцию субъектов Российской Федерации.
Открытым остается вопрос о правовом значении подзаконных актов. А.М. Баранов считает, что приказы, инструкции, указания Генеральной прокурора, МВД и других министерств и ведомств имеют существенное значение в практической деятельности прокуратуры и органов предварительного расследования, так как довольно часто в этих нормативных актах устанавливается процедура реализации тех или иных положений закона63. Многие считают, что только законы являются источниками права64.
По мнению автора исследования, только закон может содержать основные правила осуществления тех или иных процессуальных действий, которые могут быть более подробно регламентированы
в подзаконных актах.
Выводы
Исследовав теоретико-правовую основу уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) автор приходит к следующим выводам.
Уголовное преследование является неотъемлемой частью производства по уголовным делам. Сущностное содержание данной деятельности состоит в том, что, находясь в очевидном противоречии с интересами стороны защиты, уголовное преследование является важной функцией, присущей участникам стороны обвинения, по реализации назначения уголовного судопроизводства
в плане защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Уголовное преследование по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) представляет собой деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и прокурора, осуществляемую в порядке, установленном УПК РФ, а также другими федеральными законами, по изобличению лиц, совершивших преступления в составе указанных объединений, с целью привлечения виновных к уголовной ответственности. При этом данная деятельность может иметь как процессуальный, так и непроцессуальный характер.
Изобличение лиц, совершивших преступления организованного характера, включает в себя: 1) оперативную разработку данных лиц; 2) действия по проверке сообщений о преступлениях в отношении конкретных лиц; 3) установление личности подозреваемых, обвиняемых; 4) сбор доказательств совершения лицом преступлений; 5) розыск лиц, скрывшихся от органов расследования и суда; 5) поддержание обвинения в суде.
Правовые средства уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступные организации) – это различные юридические конструкции, процедуры, механизмы, гарантии, нормы, правила, решения и действия, используемые в уголовном судопроизводстве уполномоченными должностными лицами и государственными органами в связи с изобличением лиц, совершивших преступления в составе указанных объединений, с целью привлечения виновных к уголовной ответственности.
Система правовых средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), включает в себя общие и специальные средства. В зависимости от количества стран-участниц применения правовых средств уголовного преследования следует выделять международные (наднациональные) и внутригосударственные (национальные) средства.
В российском уголовном процессе определяются: 1) средства, установленные Конституцией РФ; 2) средства, закрепленные
в УПК РФ; 3) средства, предусмотренные другими законами. Подзаконные акты могут определять порядок выполнения каких-либо действий, однако их положения не должны самостоятельно устанавливать правила производства по уголовным делам и восполнять пробелы в законе.
Сноски
1 Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. – 18-е изд. – М., 1986. – С. 660.
2 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. – М., 1968. –
Т. 1. – С. 290.
3 Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. –
Казань, 1976. – С. 101.
4 Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. – М., 1960. – С. 11.
5 Белкин А.Р. Теория доказывания. – М., 2000. – С. 10.
6 Лившиц Ю.Д., Зуев С.В. Средства уголовно-процессуального познания // Вестник Южно-Уральского государственного университета. – 2001. – № 1. – С. 41-47.
7 Гущин А.И. Понятие доказательств, средств доказывания и отграничения их от оперативно-розыскной информации // Следователь. – 2000. – № 6. – С. 16.
8 Свое непосредственное выражение это находит в предусмотренных уголовно-процессуальным законом действиях органа следствия, прокуратуры и суда (Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. – Ижевск, 1993. – С. 134).
9 Алексеев С.С. Теория права. – 2-е изд., М., 1995. – С. 218, 223; Сапун В.А. Теория правовых средств и механизм реализации права. – СПб., 2002.
10 Шлефан М.И. Процессуальные средства, обеспечивающие защиту прав в гражданском судопроизводстве: дис. …д-ра юрид. наук. – Киев, 1973;
Элькинд П.С. Цель и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. – Л., 1976; Знаменский Г.Л. Совершенствование хозяйственного законодательства: цель и средства. – Киев, 1980; Шугаев А.А. Правовые средства укрепления трудовой дисциплины и борьбы с текучестью кадров: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1985; Эффективность правовых средств обеспечения качества продукции / под ред. В.П. Грибанова. – М., 1987; Огибалин Ю.А. Средства и способы обеспечения индивидуальной свободы личности в гражданском материальном и процессуальном праве. – Тверь, 1991; Правовые средства и методы защиты законопослушного гражданина // Вестник Нижегородского государственного университета. – Н. Новгород, 1996.
11 Аналогичной точки зрения придерживается также Ю.В. Францифоров (Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса. – М., 2006. – С. 59).
12 Струнков С.К. Процессуально-правовые средства: проблемы теории и практики: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2003. – С. 23, 26.
13 Там же. – С. 24, 30.
14 Корельский В.М., Перевалов В.Д. Теория государства и права: учеб. для юридических вузов и факультетов. – М., 1997. – С. 230-231.
15 Краткий обзор конференции по теме «Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве», проведенной 7-8 декабря 2006 г. в г. Саранске // Уголовное судопроизводство. – 2007. – № 1.
16 Никитин Л.Н., Рохлин В.И., Серова Е.Б., Степанов А.А. Бандитизм. Расследование и прокурорский надзор: учеб. пособие. – СПб., 1998. – С. 4.
17 Организованная преступность / под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. – М., 1989. – С. 293-294.
18 При этом допускается опровержимость данной презумпции.
19 Правовое регулирование борьбы с организованной преступностью. Проект Федерального закона и комментарий. – М., 1994.
20 Божьев В. «Тихая революция» Конституционного Суда в уголовном процессе Российской Федерации // Российская юстиция. – 2000. – № 10. – С. 9-11; Ягофаров С.М. Правовая определенность и решения Конституционного Суда // Актуальные проблемы права России и стран СНГ-2006 г.: материалы VIII международной науч.-практ. конф. 30-31 марта 2006 г. в 2-х ч. – Челябинск, 2006. –
Ч. II. – С. 510; Мерзлякова М.В. О некоторых вопросах реализации Постановления Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. в судебной практике // Правовая защита частных и публичных интересов: материалы международной науч.-практ. конф. (19-20 января 2006 г.): сб. ст.: в 3 ч. / отв. ред. Б.И. Ровный. – Челябинск, 2006. – Ч. 2.– С. 166.
21 Доклад Подготовительной комиссии для Международного Уголовного Суда. Добавление. Часть 1. Окончательный проект текста Правил процедуры и доказывания // Док.: PCNICC/2000/1/Add.1, 1 november, 2000.
22 Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2008. – № 3. – С. 30.
23 Волеводз А.Г. Возможности и особенности использования сведений об оффшорных компаниях для розыска за рубежом денежных средств, нажитых преступным путем // Прокурорская и следственная практика. – 1998. – № 1. – С. 191.
24 Латыпов У.А. Межгосударственное сотрудничество по расследованию преступлений и сбору доказательств по уголовным делам // Российская юстиция. – 2009. – № 9. – С. 60.
25 Договоры о правовой помощи заключены Россией и с такими странами, как Федеральная Республика Германия (16 декабря 1992 г.), Республика Молдова (25 февраля 1993 г.), Азербайджанская Республика (26 мая 1994 г.), Китайская Народная Республика (26 июня 1995 г.), Республика Кипр (8 ноября 1996 г.), Грузия (19 марта 1996 г.), Канада (20 октября 1997 г.), Республика Армения (29 августа 1997 г.), Республика Таджикистан (21 января 1997 г.), Республика Индия (21 декабря 1998 г.), Республика Корея (28 мая 1999 г.), Монголия (20 апреля 1999 г.), Социалистическая Республика Вьетнам (25 августа 1998 г.), Королевство Испания (16 января 1998 г.) и др.
26 Конвенцию подписали государства-участники Содружества Независимых Государств: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан, Украина.
27 Правительством России заключены договоры также с Правительствами Республики Индия (28 января 1993 г.), Финляндской Республики (5 марта 1993 г.), Королевства Норвегии (26 мая 1996 г.), Соединенного Королевства Великобритании (6 октября 1997 г.) и др.
28 Аналогичные договоры заключены МВД РФ с МВД Республики Таджикистан (23 сентября 1993 г.), Литовской Республики (18 ноября 1993 г.), Республики Македония (6 декабря 1994 г.) и др.
29 В прокуратуре установили хорошую экстрадицию // Московский комсомолец. – 2009. – 16 февраля.
30 Международные акты о правах человека. – М., 2000. – С. 34-41.
31 Там же. – С. 111-124.
32 Зуев С.В. Уголовное судопроизводство по делам о преступлениях,
совершаемых организованными преступными формированиями: моногр. – М., 2008. – С. 92.
33 Павлинов А. Уголовно-правовые меры борьбы с преступлениями против общественной безопасности // Уголовное право. – 2001. – № 3. – С. 37.
34 Римский статут международного уголовного суда (Рим, 17 июля 1998 г.). Принят в г. Риме 17 июля 1998 г. Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда.
35 Принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала // Международное публичное право: сб. док. – М., – Т. 2. 1996. – С. 101-102; Устав международного трибунала по Югославии // Московский журнал международного права. – 1996. – № 1. – С. 215-227; Устав международного трибунала по Руанде (8 ноября 1994 г.) // Действующее международное право. – М., 1996. – Т. 1. – С. 759-772.
36 Елидин Б.А. Исполнение решений Европейского Суда по гражданским делам: современные проблемы теории и практики // Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – № 11. – С. 17.
37 Фоков А.П. Имущественные споры в практике Европейского Суда:
история, теория и практика, статистика // Арбитражный и гражданский процесс. – 2003. – № 12. – С. 31-33.
38 Чернышова О. Жалобы против России в Европейском Суде по правам человека // Российская юстиция. – 2002. – № 4. – С. 14.
39 Дело «Шухардин против России» [SHUKHARDIN v. RUSSIA] (жалоба № 65734/01) г. Страсбург. 28 июня 2007 г. // Российская юстиция. – 2009. –
№ 9, 10; URL: http://subscribe.ru/archive/law.europeancourt/200709/04090733.html.
40 Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 14. – Ст. 1514.
41 Международные нормы и правоприменительная практика в области права и свобод человека: Пособие для российских судей. – М., 1993. – С. 46. Термин «нелегальный» здесь следует понимать как «негласный».
42 Европейский суд по правам человека. Избранные решения: в 2-х т. – М., 2000. – Т. 1. – С. 673.
43 Султанов А. Влияние на право России Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и прецедентов Европейского Суда по правам человека, взгляд практика // Режим доступа: http://www.law.edu.ru.
44 Рехтина И.В. Исполнение постановлений Европейского Суда по правам человека: проблемы теории и практики // Российская юстиция. – 2007. – № 11. –
С. 73-76.
45 Российская газета. – 2003. – 2 декабря.
46 Божьев В. Конституция Российской Федерации как источник уголовного и уголовно-процессуального права // Уголовное право. – 1999. – № 2. – С. 74.
47 Гридчин А.А. Обеспечение допустимости доказательств на предварительном следствии (процессуальные вопросы): автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1999. – С. 9; Сутягин К.И. Основания и процессуальный порядок исключения недопустимых доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу: моногр. – М., 2008. – С. 171.
48 Петрухин И.Л. Судебная власть: контроль за расследованием преступлений. – М., 2008. – С. 169.
49 Зинатуллин З.З. Три года УПК и уголовно-процессуальной науки // Ученые записки Оренбургского государственного университета / под ред.
А.П. Гуськовой. – Оренбург, 2005. – Вып. 2. Т. 2. – С. 14.
50 Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. – 1991. – № 16. – Ст. 503.
51 Российская газета. – 1992. – 29 июля.
52 Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 47. – Ст. 4472.
53 Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 33. – Ст. 3349.
54 Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 29. – Ст. 2759.
55 Собрание законодательства РФ. – 2004. – № 34. – Ст. 3528.
56 Там же. – Ст. 3534.
57 Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 26. – Ст. 3170.
58 Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 1. – Ст. 1.
59 Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 13. – Ст. 1447.
60 На практике имеются случаи невыдачи оружия. В частности, это касается судей Верховного Суда Республики Коми по уголовным делам, связанным
с организованной преступностью (Епихин А.Ю. Указ. соч. – С. 276).
61 Законы Республики Башкортостан. – Уфа. – 1995. – Вып. IX.
62 Блинников В.А. Уголовно-правовые и криминалистические аспекты лжесвидетельства: дис. … канд. юрид. наук. – Ставрополь, 1998. – С. 127.
63 Баранов А.М. Понятие и назначение уголовного судопроизводства.
Источники уголовно-процессуального права. – Омск, 2003. – С. 48
64 Теория государства и права / под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. – М., 1997. – С. 374-375; Основы государства и права / под ред. О.Е. Кутафина. – М., 1998. – С. 32; Уголовный процесс / под ред. В.П. Божьева. – М., 2000. – С. 30; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / отв. ред. П.А. Лупинская. – М., 2000. – С. 22.
|
