К оглавлению
Глава 2. КОНЦЕПЦИЯ ЭФФЕКТИВНОГО УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СОВЕРШАЕМЫХ ОРГАНИЗОВАННЫМИ ГРУППАМИ И ПРЕСТУПНЫМИ СООБЩЕСТВАМИ (ПРЕСТУПНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ)
§ 3. Стратегические направления комплексного применения уголовно-процессуальных и иных правовых средств по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями)
В результате изучения работы следственных и оперативно-розыскных подразделений и юридической литературы автором исследования выявлены основные стратегически важные направления комплексного применения уголовно-процессуальных и иных правовых средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями). Безусловно, основополагающее значение имеют средства уголовно-процес-суального характера. Вместе с тем автор использует комплексный подход с элементами направленности (целеполагания) и комбинирования, что и определяет эффективность осуществления указанной деятельности.
Комбинирование проявляется в совместном использовании уголовно-процессуальных и иных правовых средств в разном соотношении, например: 1) согласованное проведение ОРМ и следственных действий (в том числе путем создания следственно-оперативных групп); 2) осуществление производства по уголовным делам следственными группами (бригадами), в том числе с привлечением следователей, специализирующихся на расследовании преступлений, совершаемых организованными группами; 3) совместное проведение одного оперативно-розыскного мероприятия различными правоохранительными органами; 4) проведение
нескольких ОРМ 1.
На необходимость комплексного применения сил и средств указывают многие исследователи2. При этом его эффективность во многом определяется уровнем информационного обеспечения, аналитической работы и правильности формулирования на этой основе стратегических (выделено авт. – С.З.) и тактических направлений деятельности правоохранительных органов3.
Автор исследования выделяет несколько стратегических направлений применения уголовно-процессуальных и иных правовых средств уголовного преследования по делам о рассматриваемой категории преступлений, а именно: 1) выявление преступлений организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) и лиц, их совершивших; 2) доказывание существования организованного преступного формирования и участия его членов в преступной деятельности; 3) защита от вмешательства в раскрытие преступлений и производство по уголовным делам, связанным с организованной преступной деятельностью.
Первое направление характеризуется в большей степени разведывательной деятельностью, второе обеспечивает наступательность уголовного судопроизводства, третье позволяет сохранить имеющиеся силы и средства и носит правозащитный характер. Каждое направление характеризуется своим соотношением применяемых средств, а также целью и задачами, решаемыми в ходе указанной деятельности.
1. Выявление преступлений организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) и лиц, их совершивших.
Целью данного направления является выявление всех преступлений, совершенных организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), а также установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, в том числе скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших.
Применение указанных средств включает в себя решение следующих задач: 1) выявление, предупреждение и пресечение организованной преступной деятельности; 2) проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление признаков преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), а также характер связей между соучастниками данных преступлений; 3) документирование отдельных фактов преступной деятельности, а также иных событий, имеющих значение для уголовного дела; 4) привлечение результатов оперативно-розыскной деятельности
в уголовный процесс на стадии возбуждения уголовного дела;
5) применение процессуальных средств фиксации повода и оснований для возбуждения уголовного дела; 6) принятие окончательного решения по результатам проверки информации о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями); 7) розыск лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших.
По общему правилу выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, – задача оперативно-розыскной деятельности (ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Это вполне соответствует положениям Закона РФ «О милиции», в котором определено, что одной из основных задач криминальной милиции является выявление, пресечение и предупреждение преступлений (ст. 8), а милиция обязана предотвращать и пресекать преступления (п. 1 ч. 1 ст. 10). Вместе с тем выявление, предупреждение и пресечение преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), имеет свои особенности. Уголовный закон (ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ) требует установить и в дальнейшем доказать устойчивость организованной преступной группы, сплоченность преступного сообщества (преступной организации), что является достаточно сложным и трудоемким процессом, требующим документирования преступных действий, отражающих характер отношений между соучастниками преступлений. Поэтому преступления, совершаемые организованными преступными формированиями, под наблюдением (контролем) оперативных служб и подразделений, как правило, не предупреждаются и не пресекаются, а тщательно документируются. В данном случае более правильно говорить
о выявлении, предупреждении и пресечении организованной преступной деятельности, а не конкретного преступления. Такую особенность осуществления оперативно-розыскной деятельности
в адрес организованной преступности следовало бы законодательно закрепить. А. Бессонов, начальник управления прокуратуры Астраханской области, также считает целесообразно внести
в соответствующие законы дополнения, позволяющие сотрудникам органов внутренних дел документировать неоднократные факты противоправной деятельности преступных групп без пресечения совершаемых преступлений4.
Информация о существовании того или иного конкретного преступного формирования, как правило, поступает в определенное оперативное подразделение и требует тщательной проверки. Н.П. Яблоков, в связи с этим, пишет: «процесс раскрытия преступной деятельности организованных групп и сообществ чаще всего начинается с оперативно-розыскной негласной деятельности, в ходе которой выявляется существование той или иной преступной организации и собираются данные о ее криминальной деятельности»5. Применение оперативно-розыскных средств, как правило, предшествует возникновению уголовно-процессуальных отношений. В то же время по рассматриваемой категории преступлений в ходе оперативной проверки могут проводиться любые оперативно-розыскные мероприятия, перечисленные в ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которые, как правило, сопровождаются применением технических средств.
Деятельность следователя, призванного руководить процедурой применения средств противодействия организованной преступности, в ходе оперативной проверки информации о преступлениях, совершенных организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), практически отсутствует. При этом практическая необходимость включения его в работу задолго до появления официального повода к возбуждению уголовного дела довольно ощутима. Следователь способен оказать помощь в правовой оценке имеющихся материалов, содержащих информацию о противоправной деятельности субъектов оперативных разработок. Такая работа позволит своевременно и правильно определить перспективу реализации материалов, момент возбуждения уголовно дела, возможность их использования
в процессе доказывания виновности разрабатываемых лиц в совершении того или иного вида преступления, выбрать дальнейшее направление проверки, наметить проведение оперативно-розыскных мероприятий, необходимых для сбора информации, предметов и документов, которые впоследствии могли бы иметь доказательственное значение.
2. Доказывание существования организованного преступного формирования и участие его членов в преступной деятельности.
Целью данного направления применения уголовно-процессуальных и иных правовых средств уголовного преследования по делам
о рассматриваемой категории преступлений является установление всех членов того или иного преступного формирования и обеспечение доказанности их участия в организованной преступной деятельности.
В данном случае указанные средства применяются для решения следующих задач: 1) возбуждение уголовного дела о преступлении, совершенном организованной преступной группой или преступным сообществом (преступной организацией); 2) задержание лиц по подозрению в совершении преступления; 3) оперативно-розыскное обеспечение производства следственных и судебных действий; 4) проведение оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя (дознавателя); 5) использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании; 6) защита потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.
Возбуждение уголовного дела является важным этапом уголовного судопроизводства и порой предопределяет судебную перспективу уголовного дела. Анализ практики применения уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных средств по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), в период проверки информации о преступлении выявил ряд недостатков.
Обращает на себя, прежде всего, разобщенность применения уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных средств в ходе проверки информации о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), существенно сказывается и на статистических данных. Так, количество зарегистрированных преступлений, предусматривающих ответственность за указанные действия, в 2008 г. в России составило 36601, при этом количество выявленных лиц, совершивших данные преступления, – 10591. Это означает, что каждый член преступного формирования в среднем участвует не более, чем в трех преступлениях. Таким образом, не выявляется многоэпизодная преступная деятельность. Такая тенденция сохраняется на протяжении последних лет (см. приложение № 1).
Раскрываемость преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), во многом зависит от своевременного и качественного проведения проверочных действий и оперативно-розыскных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела. Создания следственно-оперативной группы по делам, связанным с организованной преступностью, явно недостаточно.
В УПК РФ не регламентирован вопрос о возможности дачи поручения следователем органу дознания на данной стадии, однако необходимость в этом может возникнуть в следующих случаях:
– поручения направляются в другие территориальные органы и регионы страны;
– адресуются не членам следственно-оперативной группы;
– у оперативного работника при выполнении поручения могут возникнуть серьезные затруднения (например, при противодействии со стороны должностных лиц)6.
Кроме того, учитывая масштабы организованной преступной деятельности, в некоторых случаях требуется привлечение дополнительных оперативно-розыскных сил и средств (в том числе технических) для проведения крупных операций по горячим следам.
Отсутствие в законе права следователя на дачу поручения органу дознания для проведения оперативно-розыскных мероприятий следует считать существенным пробелом. Кроме того, согласно ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются наличие возбужденного уголовного дела, а также поручения следователя, органа дознания, указания прокурора или определения суда по уголовным делам, находящимся
в их производстве. Такая постановка вопроса является явным препятствием на пути эффективного оперативно-розыскного обеспечения уголовного судопроизводства, которое, как известно, начинается со стадии возбуждения уголовного дела. В связи
с этим представляется верным ч. 1 ст. 7 данного закона изложить
в следующей редакции: «Наличие заявления (сообщения) о преступлении, принятого следователем (дознавателем) к проверке на стадии возбуждения уголовного дела».
Часть 3 той же статьи Закона требуется изменить следующим образом: «Поручения следователя, дознавателя или определения суда по уголовным делам, находящимся в их производстве или на судебном рассмотрении, а также по материалам проверки заявлений (сообщений) о преступлениях».
Данные мероприятия должны проводиться органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, по поручениям дознавателя или следователя, о чем следует указать
в уголовно-процессуальном законе. Значительная часть следователей (67% из числа опрошенных), а также 19% опрошенных сотрудников оперативных подразделений поддерживают такое предложение. В связи с этим в ст. 144 УПК РФ следует внести
ч. 7 следующего содержания: «7. В ходе проверки заявлений или сообщений о преступлениях следователь и дознаватель вправе дать поручение органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, о проведении оперативно-розыскных мероприятий».
Такая необходимость вызвана еще и с тем, что по глубокому убеждению автора настоящего исследования, только следователь (дознаватель) должен рассматривать официальные обращения граждан по поводу совершенных, готовящихся или совершаемых преступлений. Существующую практику передачи такой информации или лица, ее предоставившей, сотруднику органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, следует считать неверной и даже «порочной».
Действительно, по содержанию информация о преступлении может быть разной, и гражданин, обратившийся в органы внутренних дел, не всегда является пострадавшим от преступления. Последний может быть очевидцем преступления, знакомым, соседом или родственником того, кто пострадал от незаконных действий. Однако УПК не делает различий ни по поводу информации, ни в отношении лица, обратившегося с заявлением или сообщением о преступлении. Кроме того, передача информации или заявителя от следователя (дознавателя) к лицам, чья деятельность в большинстве своем носит негласный характер, законом не предусмотрена. В связи с этим справедливо, если только следователь (дознаватель) будет рассматривать указанную информацию, проводить ее проверку, в том числе с помощью оперативно-розыскных мероприятий, которые он мог бы поручить провести соответствующим органам дознания на стадии возбуждения уголовного дела.
О необходимости проведения обязательной проверки информации о преступлении высказываются многие ученые7. Вместе с тем не все практические работники поддерживают данную инициативу. В процентном соотношении предложение поддержали: следователи (69%), дознаватели (81%), сотрудники оперативных аппаратов (36%), судьи (98%) При этом около 17% поставили решение вопроса в зависимость от содержания информации о преступлении. Придерживаясь мнения большинства опрошенных респондентов, автор исследования предлагает внести в УПК указанные выше дополнения.
Задержание лиц по подозрению в совершении преступления направлено на выяснение причастности задержанного к совершению преступления в составе организованной преступной группы или преступного сообщества (преступной организации), а также на пресечение возможности продолжать заниматься преступной деятельностью, исключение попыток совершения побега и т.д. Решение данной задачи предполагает реализацию таких ее составляющих компонентов, как:
– проведение подготовительных (оперативно-розыскных и организационных) мероприятий по осуществлению задержания лица (лиц) по подозрению в совершении преступления;
– производство задержания, оформление процессуальных документов;
– доказывание причастности задержанного к совершению преступления (преступлений).
При этом обращает на себя внимание обязательность согласованности проведения всех указанных мероприятий, которая включает в себя достижение поставленной цели в обстановке постоянного обмена информацией и недопущения препятствий для проведения других действий8.
Анализ практики свидетельствует о некоторых существенных недостатках в организации задержания лиц по подозрению в совершении преступления, а именно:
– в актах наблюдения не в полном объеме находят отражение элементы события, известная из оперативных источников информация (например, суммы передаваемых денег, наименование материальных ценностей);
– при применении видеосъемки на видеофонограммах не фиксируется предварительная запись о месте, времени, цели оперативного мероприятия, составе присутствующих лиц, отсутствует аудиозапись разговора подозреваемых или эта запись выполнена некачественно;
– допускаются ошибки при проведении задержания с поличным;
– имеют место ошибки в выборе методики и тактики реализации оперативных материалов.
Указанные недостатки в большинстве своем перекликаются с данными обзора, подготовленного авторским коллективом Следственного комитета при МВД России9, что требует учета при планировании и осуществлении данного комплекса применяемых средств10.
Оперативно-розыскное обеспечение производства следственных и судебных действий осуществляется для формирования доказательственной базы, необходимой при предъявлении членам преступных формирований обвинения (ч. 1 ст. 171 УПК РФ), направления уголовного дела в суд для его рассмотрения и вынесения приговора.
Согласно ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий. Однако это положение неоднозначно воспринимается учеными. Так, по мнению С.А. Шейфера, данные оперативно-розыскной деятельности могут служить
основанием проведения таких следственных действий, как обыск или выемка11. В.А. Азаров считает, что редакция указанной статьи позволяет использовать оперативные материалы лишь
в качестве дополнительной, факультативной информации,
например, для подготовки плана проведения обыска, допроса подозреваемого и т.д. Из закона не следует, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить основанием для производства следственных действий12. Учитывая спорность данного вопроса, М. Поляков и Р. Рыжов предлагают ввести
в Уголовно-процессуальный кодекс (в главу, описывающую общие условия предварительного расследования) статью, именуемую «Использование результатов оперативно-розыскной деятельности при подготовке и проведении следственных действий»13.
В.А. Семенцов считает, что если в уголовном деле имеются только результаты оперативно-розыскной деятельности, то на их основе, по мнению автора, могут проводиться следственные действия, направленные на обнаружение и закрепление доказательств. Такая точка зрения находит поддержку и у других ученых14. К числу таких действий В.А. Семенцов относит осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент, обыск, выемку, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и
запись переговоров, допрос, производство судебной экспертизы15.
Следует также заметить, что ряд следственных действий, целью которых является проверка собранных доказательств, могут иметь основанием производства лишь данные, полученные процессуальным путем (это очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте). Данные действия проводятся только после получения показаний тех или иных лиц (ч. 1 ст. 192, ч. 2 ст. 193, ч. 1 ст. 194 УПК РФ). Кроме того, В.А. Семенцов предъявляет ряд требований к достоверности результатов оперативно-розыскной деятельности, которые касаются: 1) правильного оформления сопроводительных документов; 2) оценки оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий; 3) оценки правомочности проведения этих мероприятия государственным органом; 4) порядка проведения указанных мероприятий. Нарушение указанных требований влечет невозможность их использования в качестве фактического основания для проведения следственных действий, по аналогии с невозможностью использования полученных результатов оперативно-розыскной деятельности
в качестве доказательств16.
В настоящее время в практике правоохранительных органов существует такое направление, как проведение оперативно-розыскного наблюдения, а затем по его результатам – определенных следственных действий. Так, по одному из уголовных дел в ходе наблюдения было установлено, что члены преступной группы выезжали в лесной массив, где спрятали некий предмет, извлеченный из багажника автомашины. На следующий день оперативника, руководившего наблюдением, допросили в качестве свидетеля, и он принял участие в осмотре места происшествия, в ходе которого был обнаружен ящик с автоматическим оружием и боеприпасами17. Каких-либо нарушений закона в данном случае при документировании описанного факта автор настоящего исследования не усматривает.
Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании18.
Доказывание по уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), осуществляется с целью установления виновности (невиновности) членов преступных формирований к совершению тех или иных преступлений, входящих в преступную деятельность данного формирования, с тем, чтобы окончательное решение по делу отвечало требованиях законности, мотивированности и справедливости.
Анализ литературы, а также следственно-судебной практики производства по уголовным делам, совершаемым организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), свидетельствует о том, что некоторые оперативно-розыскные мероприятия проводятся с нарушениями требований Закона РФ «О милиции», Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд».
Одним из основных недостатков доказывания является снижение активности оперативной работы после установления лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности. На это указывают и другие авторы. А. Козусев отмечает, что оперативно-розыскные мероприятия по установлению возможных свидетелей, мест хранения похищенного проводятся далеко не всегда, когда это необходимо. При этом данный ученый
в качестве причин называет следующее: 1) полное или частичное несовпадение интересов поименованных участников взаимодействия; 2) формальное составление поручений (типа «активизировать работу по раскрытию преступлений»); 3) слабое профессиональное взаимопонимание19.
Рассматриваемое направление применения уголовно-про-цессуальных и иных правовых средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступной организации), охватывает все этапы расследования, а также доказывание преступной деятельности в суде20.
3. Защита от вмешательства в раскрытие и расследование преступлений, а также рассмотрение уголовных дел в суде от вмешательства со стороны организованных преступных формирований.
Применение уголовно-процессуальных и иных правовых средств в уголовном преследовании может быть также направлено на пресечение любых попыток, а также намерений воспрепятствовать осуществлению уголовного судопроизводства по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
В достижении обозначенной цели, указанные средства используются для решения следующих задач: 1) выявление предпринимаемых и замышляемых действий по воспрепятствованию раскрытию преступлений и производств по уголовным делам; 2) определение круга лиц, осуществляющих воспрепятствование (защитники, обвиняемые, их родственники, друзья, знакомые, коррумпированные должностные лица и т.д.); 3) установление участников уголовного процесса и субъектов оперативно-розыскной деятельности, на которых предполагается противоправное воздействие и принятие мер по их защите; 4) нейтрализация влияния коррумпированных связей; 5) осуществление беспрепятственного хода раскрытия преступлений и производства по уголовным делам.
Решение поставленных задач следует рассматривать в контексте применения конкретных способов воспрепятствования раскрытию преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), и производству по уголовным делам. Типичными здесь являются следующие ситуации:
1. Потерпевшие и свидетели меняют свои показания в пользу членов преступных формирований, граждане отказываются участвовать в уголовном судопроизводстве.
Такая ситуация может быть результатом осуществления угроз, шантажа, подкупа, уговора указанных лиц со стороны членов преступных формирований и лиц из их окружения, а также из страха выступить в суде с обвинительными показаниями21. По данным В.В. Вандышева, изучившего более тысячи уголовных дел, «противоправное воздействие осуществлялось в отношении 30% жертв преступлений, и большинство из них (65,4%) вследствие этого вынуждено противодействовали расследованию»22.
Другие авторы отмечают, что «не менее 90% уголовных дел о вымогательствах, совершенных преступными группами, содержат сведения об угрозах потерпевшим в период расследования со стороны преступных групп и лиц, с ними связанных, и не менее 82% – а таких угрозах свидетелям»23.
Ярким примером того, как свидетели стремятся спасти себя от возмездия со стороны преступников, является случай, который произошел 6 ноября 1997 г. в центре г. Владивостока. Возле отеля «Бизнес Хендей» свидетель, проживающий в Англии, оказался очевидцем убийства из автомата и пистолетов известного предпринимателя Осипова. На месте происшествия свидетель дал первичные показания, однако на следующий день он узнал
о том, что ему придется опознавать преступников «в живую» и
в первую же ночь вылетел в г. Москву, а затем к себе на родину24.
Большая вероятность оказания посткриминального насилия, а также реальных угроз его применения со стороны членов преступных формирований создает атмосферу страха, неверия граждан
в способность правоохранительных органов обеспечить правопорядок в стране, многие не желают реализовывать свое право на участие в отправлении правосудия.
В целях обеспечения надлежащего уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), необходимо: 1) применять меры безопасности, предусмотренные ч. 3 ст. 1 УПК РФ, а также Федеральным законом от 20 августа 2004 г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» № 119-ФЗ25 (особое значение имеет контроль и запись телефонных и иных переговоров, перемещение вместе с семьей в безопасное место для проживания); 2) применять иные уголовно-процессуальные и оперативно-розыскные средства обеспечения безопасности26;
3) акцентировать внимание потерпевших и свидетелей на возможность привлечения их к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (ст.ст. 308, 307 УК РФ соответственно); 4) тщательно продумывать и по возможности согласовывать с потерпевшим и свидетелем время и место их допроса; 5) предупреждать лиц, присутствующих при производстве следственных действий, о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования27.
2. Коррумпированные должностные лица оказывают влияние на ход расследования и рассмотрения уголовных дел.
А.И. Гуров обращает внимание на то, что преступные группы стремятся в целях избежания разоблачения установить противоправные контакты с работникам и правоохранительных органов и иных государственных учреждение. При этом, по его мнению, каждая пятая преступная группа по линии уголовного розыска и каждая третья по линии борьбы с преступностью в сфере экономики связана с работниками милиции, суда и прокуратуры28.
Другие авторы отмечают, что в качестве коррумпированных должностных лиц могут выступать руководители органов и служб, сослуживцы по работе, представители администрации района (города, области), сотрудники других ведомств29. По опубликованным данным среди коррумпированных лиц около 80 % составляют работники милиции, госкомитетов и государственных структур на местах, сотрудники правоохранительных органов и представители кредитно-финансовой системы30.
Менее всего коррумпированными считаются сотрудники прокуратуры31. Это также подтверждается результатами проведенного автором настоящего исследования опроса граждан.
По мнению начальника Оперативно-розыскного бюро Главного управления собственной безопасности МВД России полковника Ю. Захарова и профессора П. Скобликова, наиболее распространенными приемами, обеспечивающими уход от уголовной ответственности или смягчения участи виновных в совершении преступлений, являются:
– вынесение необоснованных и преждевременных решений (об отказе в возбуждении уголовного дела; о прекращении уголовного дела; предъявление обвинения с «более мягкой» квалификацией содеянного, чем, та, которая должна быть по закону);
– нефиксация всех эпизодов преступной деятельности;
– волокита при расследовании преступлений;
– преждевременное умышленное уничтожение, а равно изменение или полная утрата вещественных доказательств, собранных по уголовному делу;
– умышленные нарушения следователем требований уголовно-процессуального законодательства, которые при их выявлении
в ходе судебного разбирательства могут повлечь признание доказательств недопустимыми32.
Активное противодействие следствию начинает проявлять себя, как правило, после выявления правоохранительными органами какого-либо эпизода преступной деятельности, когда срабатывает так называемый «аварийный» режим. Здесь вводятся в действие денежные фонды преступных группировок, их коррумпированные связи с соответствующими должностными лицами, депутатами, общественными деятелями для организации сопротивления правоохранительной системе33.
Судьи также не являются в данном случае неким исключением. Так, в период с 2001 по 2004 г. за вынесение заведомо неправосудных судебных решений осуждены 8 судей, за получение взяток – 4. Один судья осужден за участие в организованном преступном сообществе34. В ходе прокурорской проверки одной из исправительных колоний Свердловской области отделом Генеральной прокуратуры РФ в Уральском федеральном округе было выявлено свыше 40 фактов незаконного условно-досрочного освобождения особо опасных преступников35. При этом обращает на себя внимание чрезмерная лояльность судей к преступникам
«в судейской мантии». Так, крайне редко судья, признанный виновным в совершении преступления, отправляется в места лишения свободы. Об этом свидетельствует практика36.
С.В. Ванюшкин отмечает, что масштабность и глубина проникновения организованной преступности и непосредственно связанной с ней коррупции в ткань общества и государства, их криминализация, воздействие преступности на людей оказалось на столько сильным, что породило даже среди юристов такой поразительный сдвиг, что часть из них оказались среди лиц, обслуживающих организованную преступность37.
В качестве средств предупреждения и пресечения влияния коррумпированных должностных лиц на ход расследования и рассмотрения уголовных дел о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), в суде могут выступать: 1) опубликование в официальных местных изданиях сведений о наиболее важных результатах расследования (например, данные о стоимости похищенных ценностей, о результатах экспертиз, о действиях самих подозреваемых); 2) предупреждение коррумпированного лица о возможном его допросе в качестве свидетеля по ставшим ему известным сведениям38; 3) предоставление информации сотрудникам Федеральной службы безопасности, Управления собственной безопасности (для органов внутренних дел), возбуждение процедуры служебного расследования, проведение оперативной разработки лица, пытающегося вмешаться в ход расследования; 4) постоянный контроль за делопроизводством; 5) использование химических ловушек; 6) предварительное копирование наиболее значимых документов39.
Большие резервы таит в себе использование средств массовой информации. По результатам опроса граждан наиболее результативными способами привлечения СМИ для решения задач уголовного судопроизводства могут быть (в процентном соотношении): извещение о ходе и результатах расследования (36%);
информирование о результатах судебного рассмотрения уголовных дел (48%); оказание помощи в розыске (35%); повышение престижа правоохранительных органов и уважения к суду (23%); предоставление имеющейся у них информации органу расследования или в суд (12%); изобличение высокопоставленных чиновников в связях с организованной преступностью (45%)40. При этом автор исследования не исключает возможность решения других задач. Так, В.Т. Томин обращает внимание на то, что «обнародование материалов на правовые темы может иметь своей целью также создание благоприятного социально-психологического климата среди населения, обеспечивающего оптимальные условия деятельности органов внутренних дел»41.
В данном случае следует обратить внимание на опыт работы прокуратуры города Тынды и Тындинского района. На страницах газет, по радио и телевидению выступают не только руководители прокуратуры, но и оперативные сотрудники. Только за один год сотрудники Тындинской городской прокуратуры разместили на сайте прокуратуры Амурской области 40 информационных блоков, на сайте Генеральной прокуратуры РФ – 9. На страницах газет «Авангард», «БАМ», «Телепорт», «Дальневосточная магистраль», «Амурская правда», региональных приложениях к «Комсомольской правде», «АИФ» и других опубликовано 106 материалов42.
Вместе с тем в некоторых случаях преждевременное обнародование тех или иных фактов через средства массовой информации может вызвать некоторые затруднения в расследовании. Этим вполне могут воспользоваться лица, пытающиеся воспрепятствовать производству по уголовному делу43. Применительно к теме исследования особо обращает на себя внимание тот факт, что так называемые олигархи, как правило, контролируют СМИ – газеты, журналы, телевидение. В связи с этим достаточно проблематично обнародование информации изобличающей богатых бизнесменов, собственников, директоров крупнейших предприятий в причастности к организованной преступности. Возможности использования СМИ сохранились лишь в противодействии общеуголовной преступности (кражам, грабежам, разбоям и т.д.), так как это не противоречит интересам богатых и влиятельных
в экономике, политике регионального и федерального масштаба44.
3. Защитники всячески препятствуют расследованию45 («забрасывают» прокурора и суд многочисленными жалобами, передают информацию другим соучастникам преступлений, пытаются склонить следователя к неофициальным контактам, затягивают ознакомление с материалами уголовного дела и т.д.).
По данным исследования, проведенного О.А. Зайцевым,
к адвокатам предъявляются следующие требования (просьбы), направленные на воспрепятствование производству по уголовному делу: 1) разработка линии поведения подозреваемых, обвиняемых и других участников процесса в целях освобождения от уголовной ответственности; 2) получение советов о даче показаний в ходе расследования дела; 3) пронос в места лишения свободы запрещенных предметов, а также передача сообщений; 4) передача вознаграждений участникам процесса, от которых зависит решение по делу; 5) сообщение информации о лицах, содействующих уголовному судопроизводству46.
Кроме перечисленного защитники могут не являться без уважительных причин для участия в производстве процессуальных (в том числе следственных) действий, а также для ознакомления с материалами уголовного дела, вести себя некорректно по отношению к лицам, осуществляющим производство по
делу, потерпевшим, свидетелям, изобличающим их подзащитных
в содеянном.
В данном случае можно порекомендовать следующее: 1) избегать неформальных контактов, держаться строго, все действия выполнять в соответствии с требованиями закона, пресекать любые попытки вмешаться в процессуальную деятельность следователя (дознавателя); 2) обо всех нарушениях явки защитника для проведения процессуальных действий немедленно сообщать в коллегию адвокатов47; 3) не допускать защитника к ознакомлению с теми материалами, которые не предъявляются ему по закону (например, в ходе расследования не допускать к документам, собранным на стадии возбуждения уголовного дела; не позволять вскрывать конверты с секретными данными потерпевших и свидетелей48).
В начальный период действия УПК РФ 2001 г. во многих регионах наблюдались попытки органов расследования привлечь адвокатов к процессуальной ответственности по ст. 117 УПК РФ49. Однако суды, получившие составленные прокурорами протоколы о нарушении адвокатами процессуальных обязанностей, посчитали, что процессуальная ответственность адвоката
в таких случаях исключается, так как на него уголовно-процессуа-льным законом не возложены процессуальные обязанности50.
4. Сговор членов преступного формирования для направления расследования по ложному пути.
Такая ситуация характерна в случаях, когда соучастники пытаются скрыть важного участника преступного формирования (например, лидера организованной преступно группы или того, кто поддерживает связь с задержанными или с другими преступными группировками), другие эпизоды их преступной деятельности, а также имущество и денежные средства, полученные преступным путем. Сговор членов преступных формирований особенно характерно, если среди них имеются лица, ранее судимые. Имея преступный опыт, они хорошо знакомы
с приемами следствия и оперативно-розыскной деятельности51. В.М. Быков достаточно точно определил причины сговора преступного формирования. «Организованная преступная группа – это объединение высокого психологического развития, сплоченное и устойчивое. Ее члены взаимно зависимы, подчиняются общим принципам и нормам поведения, принятым в группе. Это – довольно тесный союз, в котором каждый находит себе эмоциональную поддержку, дорожит оценкой своей личности и поведения со стороны преступной группы. Именно поэтому на следствии соучастники стараются не навредить своими показаниями другим членам группы, зная, что в противном случае их поведение будет расценено лидером и всей группой как предательство со всеми вытекающими из этого факта последствиями… боязнь осуждения его поведения соучастниками оказывает на допрашиваемого гораздо больше влияние, чем угроза возможного уголовного наказания»52.
К средствам пресечения сговора членов того или иного преступного объединения следует отнести: 1) дифференциацию применения мер пресечения к членам преступного формирования, а также осуществление наблюдения за теми, к кому применена мера пресечения, не связанная с заключением под стражу; 2) тесное взаимодействие органов, осуществляющих оперативно-розыскной деятельности, с налоговыми органами53, с Федеральной службой по Финансовому мониторингу54; 3) проведение тщательных допросов подозреваемых с небольшим промежутком времени (в случае обнаружения противоречий в их показаниях не следует спешить с проведением очных ставок, а проверять полученные сведения другими средствами55); 4) применение мер безопасности к участникам преступного формирования, давшим самоизобличающие показания и свидетельствующие в отношении других соучастников преступлений (например, размещение членов преступной группы, находящихся под стражей, по возможности, в разных изоляторах временного содержания и следственных изоляторах; применение к таким лицам меры пресечения, не связанной с заключением под стражу); 5) умение использовать конфликты в преступной группе для ее разобщения56; 6) создание благоприятных условий для реализации института прекращения уголовного преследования в отношении членов преступного формирования, способствующих выявлению преступлений, их раскрытию и изобличению виновных в содеянном57; 7) заключение с отдельными соучастниками преступлений соглашений о сотрудничестве58.
Избрание мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, требует более внимательного изучения, так как их применение во многом влияет на формирование у судей внутреннего убеждения при определении степени уголовной ответственности и предопределяет размер наказания59.
Одной из наиболее эффективных мер следует считать избрание залога60. В юридической литературе, как правило, отстаивается мнение о том, что залог не может применяться по тяжким и особо тяжким преступлениям. Т.И. Шаповалова, например, не рекомендует следователям применять залог в качестве меры пресечения по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях против личности, так как опасения обвиняемого, подозреваемого, связанные с назначением сурового уголовного наказания, могут «перевесить» страх утраты залоговой суммы, вследствие чего он может нарушить возложенные на него посредством применения залога обязанности61.
Однако практика производства по уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), содержит большое количество примеров применения залога в отношении подозреваемых и обвиняемых, являющихся членами преступных формирований. К тому же для избрания залога могут быть существенные предпосылки. Представляется, что залог как мера пресечения может и должен применяться к обвиняемым, давшим добровольно самоизобличающие показания, раскаявшимся в содеянном, а также активно содействующим следствию. Важное значение при проведении оперативно-розыскных мероприятий имеют рекомендации следственных работников, позволяющие избрать штатным негласным сотрудникам органов внутренних дел и лицам, привлеченным к содействию в осуществлении оперативно-розыскной деятельности, линию поведения, исключающую возможность совершения ими тяжких и особо тяжких преступлений. Последнее обстоятельство имеет непосредственное значения и для реализации института прекращения уголовного преследование в отношении членов преступных формирований, способствующих выявлению преступлений, их раскрытию и изобличению виновных в содеянном. Вместе с тем указанный институт требует дальнейшего совершенствования.
Институт прекращения уголовного преследования не должен являться «спасательным кругом» для тех, кто занимается преступной деятельностью на профессиональной основе. Согласно примечаниям к ряду статей УК РФ, лицо может быть освобождено от уголовной ответственности не только при добровольной явке, но и в случаях вынужденного отказа от доведения преступного замысла до конца. В данном случае это может иметь место при захвате заложника, совершении вымогательства. Лицу, добровольно прекратившему участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшему оружие, для освобождения от уголовной ответственности совсем необязательно давать показания следственным органам о месте расположения отряда, его численности, вооружении, лицах, поставляющих пищу, боеприпасы, сообщать иную разведывательную информацию. Это в полной мере относится и к случаям освобождения от уголовной ответственности, предусмотренным ст.ст. 222, 223 УК РФ. Отсутствие
в законе требований способствовать или активно содействовать следствию, как верно заметил А.Б. Сергеев, создает виновному условия, при которых он может уходить от уголовной ответственности и при этом сохранять не только возможность в удобное и более безопасное для него время вернуться вновь к запрещенной деятельности, но и сохранить все криминальные связи62.
5. Применение насилия или угроз совершения актов терроризма, похищения людей, убийств и других тяжких преступлений в отношении следователей, сотрудников оперативных подразделений, государственных обвинителей и судей, а также создание любых препятствий для нормального производства по уголовным делам рассматриваемой категории.
Среди многочисленных способов воздействия на участников уголовного процесса О.А. Зайцев выделяет следующее (в процентном соотношении): 1) преследование с целью оказания психического воздействия, выражающегося в угрозах убийством, расправы, похищения детей и близких, надругательства над престарелыми и малолетними и т.д. (59 %); 2) подкуп в любом виде и форме (43 %); 3) шантаж (27 %); 4) применение физического насилия (16 %); 5) оскорбление и клевета (13 %); 6) умышленное уничтожение или повреждение имущества (8 %); 7) похищение родственников и иных близких (3 %); 8) совершение террористических актов (2 %)63.
По данным МВД Росси в 2007 г. при исполнении служебных обязанностей погиб 331 сотрудник органов внутренних дел, из них из подразделений уголовного розыска 35 человек, подразделений БЭП – 3, по организации дознания – 2, следствие – 764.
Б.В. Иванов, по результатам исследований 255 случаев гибели сотрудников органов внутренних дел при исполнении служебных обязанностей приводит сведения о том, что при задержании вооруженных преступников, что, по всей видимости, более характерно для организованных групп, погибает около 29% сотрудников из общего числа погибших. При этом 17% сотрудников убитых из автомата Калашникова, 41% – из охотничьего ружья, 17% – из обреза, 17% – убитых ножом, 8% – из пистолета65.
В литературе отмечается, что в некоторых странах становится смертельно опасно работать в определенных должностях, обязывающих оказывать противодействие организованной преступности. В Колумбии, например, после убийства генерального прокурора Родриго Лары этот пост некоторое время занимал Энрико Парехо, но вынужден был уйти в отставку, опасаясь расправы. В качестве посла своей страны он выехал в Венгрию, где на него было совершено покушение, в результате которого он был тяжело ранен. В сентябре 1989 г. с этого поста ушла
в отставку 32-х летняя Моника де Грейф, ставшая ключевой
фигурой в борьбе с колумбийской мафией. Этот шаг был вызван неоднократными угрозами преступников расправиться с ее трехлетним сыном66.
К средствам уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), в данном случае следует отнести: 1) применение мер безопасности, предусмотренных Федеральным законом РФ от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»67; 2) временное отстранение следователя (дознавателя) и оперативного работника от раскрытия преступления, совершаемого преступным формированием, или производства по уголовному делу (например, под видом поездки в командировку, предоставления отпуска и т.д.); 3) участие сотрудника оперативного подразделения, а также иных сотрудников правоохранительных органов при производстве следственных и иных процессуальных действий.
Участие оперативного сотрудника при производстве следственных действий (таких, как: проверка показаний на месте, предъявление для опознания, следственный эксперимент) может преследовать разные цели. Так, опроса следователей показал, что такими целями могут быть (в процентном соотношении): обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства (36%), пресечение попыток обвиняемого скрыться (17%), обеспечение порядка производства этого действия (65%), обеспечение участия понятых (70%). Таким образом, обеспечение надлежащего порядка проведения того или иного следственного действия имеет далеко не последнее значение. Такая же необходимость может возникнуть и при производстве иных процессуа-льных действий (при предъявлении обвинения, при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела и т.д.). Однако этот вопрос в законе не регламентирован, что вряд ли можно считать верным.
Рассматриваемый вопрос очень близок к теме привлечения сотрудников органа дознания для оказания содействия в производстве следственных и иных процессуальных действий, который неоднократно освещался в литературе. При этом некоторые ученые считают, что положение п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, закрепившее право следователя давать органу дознания поручения, не отвечает природе обращения следователя к органу дознания для оказания содействия, и предлагают предусмотреть в законе возможность составления следователем для этого случая требования. Р.В. Зимин, отстаивая данную точку зрения, предлагает за основу разграничения этих двух документов использовать критерий того, что поручение «предполагает выполнением исполнителем порученного действия без участия поручителя68.
Возможно, именно такой подход нашел отражение в законе Республики Казахстан. Согласно ч. 7 ст. 64 УПК данной страны следователь имеет право давать органам дознания письменные, обязательные для исполнения поручения и указания о производстве розыскных и следственных действий и требовать от них содействие в производстве следственных действий.
Однако автор настоящего исследования придерживается иной точки зрения. В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова термин «поручить» определен как «вверить, возложить на кого что-нибудь, исполнение чего-нибудь»69, что никак не связано с присутствием поручителя. Более того, вряд ли следователь может требовать каких-либо действий от органа дознания, их отношения строятся на принципах взаимоуважения и взаимодействия70.
Вместе с тем не исключается и устное обращение следователя
к органу дознания за содействием. Такую позицию занимают и другие исследователи71. Закон не предусматривает принятия каких-либо мер обеспечения порядка производства по уголовному делу на досудебных стадиях, а также его надлежащего рассмотрения в суде. Поэтому, учитывая, что воспрепятствование производству по уголовному делу, а также его рассмотрению в суде может осуществляться в различных формах, сопровождаемых совершением разного рода противоправных действий, целесообразно дополнить УПК РФ статьей 160.1 следующего содержания: «Статья 160.1. Меры обеспечения порядка производства следственных и иных процессуальных действий».
«1. Если граждане или должностные лица препятствуют производству следственных и иных процессуальных действий, следователь или дознаватель вправе дать поручение органу дознания о принятии мер по обеспечению порядка проведения указанных действий путем ограждения места проводимых действий, пресечения и недопущения вмешательства посторонних лиц, охраной отдельных участников и т.д.».
В связи с этим п. 4 ч. 1 ст. 38 УПК РФ необходимо изложить в новой редакции: «давать органу дознания в случаях и порядке, установленных настоящим Кодексом, обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, принятии мер обеспечения порядка проведения следственных и иных процессуальных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении».
Кроме того, при назначении судебного заседания может возникнуть необходимость в принятии мер обеспечения безопасности к лицам, участвующим в суде. Согласно ч. 2 ст. 88 УПК Республики Казахстан судебный пристав осуществляет в судах охрану судей, свидетелей и других участников процесса, ограждает их от постороннего воздействия, содействует проведению судом процессуальных действий. По всей видимости, суд должен заранее предусмотреть необходимость в принятии мер обеспечения безопасности к лицам, участвующим в судебном заседании, и поэтому ч. 2 ст. 231 УПК РФ следует дополнить п. 7 следующего содержания: «о мерах обеспечения безопасности к лицам, участвующим в судебном заседании».
Сноски
1 Несколько самостоятельных оперативно-розыскных мероприятий образуют оперативную разработку, которая, по мнению Ю. Торбина, представляет собой комплекс оперативно-розыскных средств и приемов, объединенных единой целью: не только выявить признаки преступления, но и установить во всех деталях его механизм, участников, характер отношений между ними, выявить организаторов преступления, их внутренние и внешние связи и т.п. (Торбин Ю. Особенности использования результатов оперативно-розыскной деятельности при возбуждении уголовного дела по ст. 210 УК РФ // Уголовное право. – 2006. – № 4. – С. 89). А.Ю. Шумилов одновременное существование двух и более ОРМ называет множественностью ОРМ. В такой множественности он выделяет две формы оперативно-розыскных мероприятий: синхронность и комплексы ОРМ. (Шумилов А.Ю. Курс основ оперативно-розыскной деятельности: учеб. – М., 2006. – С. 192).
2 Каминский В.В. Особенности методики расследования организованной преступной деятельности // Организованная преступность. Законодательные, уголовно-процессуальные, криминалистические аспекты. – Спб., 2002. – С. 107; Мазунин Я.М. Роль тактической операции «задержание» в расследовании деятельности организованных преступных формирований // Российский следователь. – 2004. – № 11. – С. 2-4.
3 Каминский В.В. Указ. соч. – С. 108.
4 Бессонов А. Доказывание по уголовным делам о браконьерстве, совершенном организованной преступной группой // Уголовное право. –2007. –
№ 6. – С. 114.
5 Яблоков Н.П. Расследование организованной преступной деятельности. – М., 2002 – С. 108.
6 Кокурин Г.А. Криминалистические и оперативно-розыскные основы поисковой деятельности в процессе раскрытия и расследования преступлений: моногр. – Екатеринбург, 1999. – С. 114.
7 Земцова А.В. Проверка сообщений о совершенном и готовящемся преступлении: проблемы теории и практики // Следователь. – 2008. – № 2. – С. 27; Рыжаков А.П. Краткий курс уголовного процесса: учеб. пособие. – М., 1998. – С. 188.
8 Подольный Н.А., Малышкин П.В. Значение операции «задержание с поличным» при расследовании взяточничества // Следователь. – 2002. – № 12. – С. 30.
9 Информационный бюллетень. – 2004. – № 3. – С. 65-66.
10 Быков В.М. Преступная группа: криминалистические проблемы. – Ташкент, 1991. – С. 45, 125; Куртынов И.В. Раскрытие и расследование групповых грабежей и разбоев, совершенных с проникновением в жилище: учеб. пособие. – Волгоград, 2005. – С. 43.
11 Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. – М., 2001. – С. 113.
12 Азаров В.А. Уголовно-процессуальные и оперативно-розыскные средства выполнения задач раскрытия преступлений // Вопросы применения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». – Омск, 1998. – С. 8-9.
13 Поляков М., Рыжов Р. О модели правового института использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе //
Уголовное право. – 2005. – № 1. – С. 90.
14 Белкин Р.С., Лившиц Е.М. Тактика следственных действий. – М., 1997. –
С. 81, 101.
15 Семенцов В.А. Фактические основания производства следственных действий // Уголовное право. – 2005. – № 3. – С. 94.
16 Семенцов В.А. Фактические основания производства следственных действий // Уголовное право. – 2005. – № 3. – С. 94.
17 Организованная преступность – 4 / под ред. А.И. Долговой. – М., 1998. – С. 94.
18 Более подробно об этом см. параграф 2 главы 5 настоящего исследования.
19 Козусев А. Надзор за исполнением поручения следователя и указаний прокурора о производстве оперативно-розыскных мероприятий // Законность. – 2005. – № 3. – С. 20.
20 Более подробно о доказывании преступной деятельности в суде см.
параграф 3 главы 4 настоящего исследования.
21 В.М. Быков выделяя криминалистический тип неустойчивых потерпевших, относит к ним лиц, которые в генезисе преступления сыграли определенную неблаговидную роль (пассивные и некритичные потерпевшие), либо имевшие в прошлом крепкие и постоянные связи с преступником. Неустойчивость, характерная для психологии и поведения этой группы потерпевших, проявляется, прежде всего, в склонности к пересмотру данных ранее правдивых показаний, отказу от них. Объясняется это подверженностью влияния контактной группы, предрасположенностью к удовлетворению просьб или домогательств об изменении показаний со стороны обвиняемого, его приятелей или родственников (иногда из-за подкупа). Далее обращается внимание на то, что потерпевшие чаще всего меняют показания (иногда неоднократно) по делам об истязании, изнасиловании и другим половым преступлениям. Кроме того, особенно неустойчивыми В.М. Быков считает потерпевших – несовершеннолетних. (Быков В.М. Преступная группа: криминалистические проблемы. – Ташкент, 1991. – С. 105).
22 Цит. по: Зникин В. Проблемы объективизации и безопасности в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. – 2005. – № 3. – С. 81.
23 Быков В.М., Колесникова Т.В. Указ. соч. – С. 84.
24 Мельников Ю.Б. Владивостокская прокуратура в борьбе с организованной преступностью // Уголовная юстиция: Пособие для занятий с российскими судьями (сравнительно-правовой материал). – М., 1999. – С. 423.
25 Собрание законодательства РФ. – 2004. – № 34. – Ст. 3534.
26 Более подробно об этом см. параграф 2 главы 3 настоящего исследования.
27 Зайцев О.А. Некоторые вопросы обеспечения безопасности свидетеля при расследовании преступлений, совершенных преступными сообществами // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с организованной преступностью в России: материалы науч.-практ. конф. (17-18 мая 1994 г.). – М., 1994. – Вып. 1. – С. 124.
28 Гуров А.И. Профессиональная преступность. Прошлое и современность. – М., 1990. – С. 193-194.
29 Опарин Н.Б. Особенности доказывания по делам о преступлениях, совершаемых организованными преступными группами: лекция. – М., 1992. – С. 5-17; Овчинский В.С., Овчинский С.С. Борьба с мафией в России: пособие в вопросах и ответах для сотрудников органов внутренних дел. – М., 1993. – С. 12.
30 Аслаханов А.А. Особенности российской коррупции // Проблемы борьбы
с коррупцией. – М., 1999. – С. 40.
31 Багмет А.М. Роль органов прокуратуры в организации выявления и противодействия организованной преступности и коррупции // Актуальные проблемы противодействия организованной преступности и коррупции: материалы междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. – Челябинск, 2006. – Ч. 1. – С. 5.
32 Захаров Ю., Скобликов П. В тени закона коррупционные технологи при расследовании уголовных дел // Российская юстиция. – 2005. – № 6. – С. 15-16.
33 Куликов В.И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. – Ульяновск, 1994. – С. 69.
34 Алешина И. Привлечение судей к административной, дисциплинарной и уголовной ответственности // Законность. – 2005. – № 6. – С. 33.
35 Раздолье для Кудеяра // Российская газета (Урал). – 2006. – 16 февраля.
36 Там же.
37 Организованная преступность – 4 / под ред. А.И. Долговой. – М., 1998. – С. 94.
38 Яблоков Н.П. Указ. соч. – С. 159.
39 Более подробно о последних трех и других способах противодействия коррумпированным сотрудникам см.: Мешков В.М. К вопросу о разоблачении коррумпированных лиц в ходе предварительного следствия // Организованная преступность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы: сб. науч. тр. – Калининград, 1999. – С. 53-56.
40 Респонденты при заполнении анкеты могли указать несколько вариантов ответа.
41 Томин В.Т. Использование средств массовой информации в борьбе с преступностью: учеб. пособие. – Горький, 1976. – С. 30.
42 Орлова Т. Средства массовой информации как средство общения с народом // Законность. – 2006. – № 7. – С. 22.
43 Батищев В.И. Постоянная преступная группа. – Воронеж. – 1994. – С. 100.
44 Миненок М.Г. Проблемы борьбы с организованной преступностью // Организованная преступность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы: сб. науч. тр. – Калининград, 1999. – С. 9.
45 На случаи ненадлежащего осуществления защиты указывают другие авторы (Питулько К.В. Указ. соч. – С. 96; Гармаев Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве: учеб.. – М., 2005. – С. 471).
46 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. – М., 2003. – С. 20-21.
47 В. Лазарева и А. Таран полагают, что следователь, дознаватель и прокурор вправе направить свои претензии к адвокату вице-президенту региональной палаты адвокатов, который вправе инициировать возбуждение дисциплинарного производства (Лазарева В., Таран А. Конфликты между профессиональными участниками уголовного судопроизводства: проблемы разрешения // Уголовное право. – 2006. – № 1. – С. 94-95).
48 В качестве примера можно привести случай, имевшийся в Тюменской области, когда адвокат, защищавшая интересы обвиняемой, в ходе ознакомления с материалами уголовного дела, вскрыла конверт с анкетными данными засекреченного лица – участника контрольной закупки, хранившийся на форзаце обложки уголовного дела, и сведения о нем стали известны стороне защиты (О практике применения органами предварительного следствия в системе МВД России процессуальных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, а также их близких // Информационный бюллетень. – 2004. – № 2. – С. 11).
49 Резник Г.М. Почему на адвоката-защитника нельзя накладывать денежное взыскание // Возможности защиты в рамках нового УПК России: материалы науч.-практ. конф. адвокатов, проведенной 17 апр. 2003 г. / под ред. Г.М. Резника, Е.Ю. Львовой. – М., 2004. – С. 88-114.
50 Лазарева В., Таран А. Указ. соч. – С. 94.
51 Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: учеб. пособие. – Ташкент, 1986. – С. 26.
52 Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: учеб. пособие. – Ташкент, 1986. С. 36-37. О групповой атмосфере, о взаимоотношениях и поведении членов организованных групп на следствии в случае разоблачения см. также: Чернова К.Т. Организованные группы расхитителей социалистического имущества: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1974. – С. 16-17.
53 Яблоков Н.П. Некоторые криминалистические проблемы борьбы с организованной преступностью в сфере экономики // Изучение организованной преступности: российско-американский диалог: сб. ст. – М., 1997. – С. 174.
54 Арзамасцев М.А., Зуев С.В., Никулина В.А. Противодействие легализации доходов, полученных преступным путем. – Челябинск, 2006. – С. 42-44.
55 Более подробно об этом см. параграф 1 главы 4 настоящего исследования.
56 Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: учеб. пособие. – Ташкент, 1986. – С. 49-59; Яблоков Н.П. Указ. соч. – С. 136.
57 Быков В.М. Преступная группа: криминалистические проблемы. – Ташкент, 1991. – С. 108-138; Радаев В.В., Субботина М.В. Расследование групповых преступлений несовершеннолетних: учеб. пособие. – Волгоград. 1998. –
С. 61, 63; Мешкова В.С. Тактические особенности отдельных следственных действий при привлечении организатора (лидера) преступной группы к уголовной ответственности: учеб.-метод. пособие. – Калиниград, 1998. – С. 7, 26-28, 47-49.
58 Более подробно об этом см.: параграф 1 и 2 главы 4 настоящего исследования.
59 Хапаев И.М. Применение судом меры пресечения в виде заключения под стражу: дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2004. – С. 15; Criminal justice, Administration of United States. 1. Title. HV 9950. R. 45. 1993. – p. 410-412.
60 По данным Информационного центра ГУВД по Челябинской области, процент избрания залога по сравнению с другими мерами пресечения не превышает 0,4%, что вряд ли соответствует его востребованности.
61 Шаповалова Т.И. Залог как мера пресечения в уголовном процессе и его применение следователями органов внутренних дел: автореф. дис… канд. юрид. наук. – СПб., 2001.– С. 20.
62 Сергеев А.Б. Совершенствование досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, совершенных в чрезвычайных обстоятельствах: моногр. – Челябинск, 2002. – С. 151.
63 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. – М., 2003. – С. 22.
64 Состояние работы с кадрами органов внутренних дел Российской Федерации за 2007 г.: сб. аналит. и информац. материалов. – М., 2008. – С. 60.
65 Иванов Б.В. Личная безопасность сотрудников органов внутренних дел: аналитический обзор. – Челябинск, 2006. – С. 13.
66 Родионов К.С. Интерпол: вчера, сегодня, завтра.- М., 1990. – С. 147.
67 Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 17. – Ст. 1455.
68 Зимин Р.В. Процессуальный порядок привлечения следователя органа дознания для оказания содействия при производстве предварительного следствия // Российский следователь. – 2008. – № 3. – С. 8.
69 Ожегов О.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / под ред.
Н.Ю. Шведовой. – 18-е изд., стереотип. – М., 1986. – С. 488.
70 Наиболее верно отражает отношения следователя и органа дознания
положение ч. 5 ст. 201 УПК Республики Казахстан, согласно которой следователь вправе привлечь к участию в следственных действиях работника органа дознания.
71 Ооржак А.С. Взаимодействие следователей прокуратуры с работниками органов дознания при расследовании умышленных убийств: дис. …канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 55-57; Дербенев А.П. Роль указаний следователя МВД в исполнении его поручения органами дознания // Уголовный процесс и криминалистика: сб. науч. тр. ВНИИ МВД СССР. – М., 1983. – С. 51.
|
