К оглавлению
Глава 2. КОНЦЕПЦИЯ ЭФФЕКТИВНОГО УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СОВЕРШАЕМЫХ ОРГАНИЗОВАННЫМИ ГРУППАМИ И ПРЕСТУПНЫМИ СООБЩЕСТВАМИ (ПРЕСТУПНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ)
§ 4. Оптимизация процессуальных средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями)
Проблема повышения эффективности уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), требуют совершенствования технологии производства по уголовным делам с целью доказывания виновности членов организованных преступных формирований в совершаемых ими преступлениях. Наиболее удачно, по мнению автора исследования, этот вопрос может быть раскрыт через понятие «оптимизация». В словарях значение слово «оптимизация» (от лат. optimum – наилучшее) означает: «1) нахождение наибольшего или наименьшего значения какой-либо функции; 2) выбор наилучшего (оптимального) варианта из множества возможных»1, «процесс нахождения экстремума (глобального максимума или минимума) определённой функции или выбора наилучшего (оптимального) варианта из множества возможных»2.
В литературе ученые выделяют различные стороны содержания рассматриваемого понятия, а именно: упрощение и конкретизация3, исключение4 и «ускорение»5 некоторых процедур уголовного судопроизводства; осуществление судебного контроля как реально действующей системы предусмотренных
законом средств, направленных на реализацию конституционных функций судебной власти6; отношение к деятельности всех участников уголовного судопроизводства7; совершенствование законодательства8; стремление к балансу соблюдения интересов сохранения неприкосновенности частной жизни граждан и борьбы с преступностью9.
Кроме того, некоторыми авторами отмечается, что оптимизация уголовного процесса непосредственно связана с целесообразностью проведения того или иного следственного действия10, рационализацией и специализацией, прагматичностью11, кадровым, материально-финансовым, техническим и т.п. ресурсным обеспечением12, качественными и количественными показателями преступности13, направленностью на реализацию назначения уголовного судопроизводства14 и эффективностью правоприменения15.
По мнению автора исследования, сегодня особенно необходимы взвешенные, продуманные решения. Заботясь о соблюдении законных интересов и прав граждан, нельзя забывать и о том, что в руках у правоохранительных органов должны оставаться достаточные средства для поиска и изобличения виновных лиц. В подтверждение этому можно сослаться на оценки специалистов. Так, В.З. Лукашевич заметил: «У нас сейчас заботятся главным образом о расширении прав участников уголовного процесса, забывая о соблюдении интересов государства и общества в борьбе с преступниками16.
В то же время справедливым является утверждение
Ю.В. Деришева о том, что оптимизация досудебного производства – это приведение его системы в оптимальное (всеобщевыгодное) состояние, с рациональными и ресурсосберегающими процедурами, позволяющими, наряду с решением задач судопроизводства, всемерно и неукоснительно обеспечивать гарантии прав и интересов всех субъектов, вовлекаемых в уголовный процесс17.
Указанный автор подробно рассматривает соотношение понятий «оптимизация» и «эффективность»18. Г.Г. Доспулов в результате исследования приходит к выводу, что повышение эффективности деятельности следователя с точки зрения современных требований непосредственно упирается на проблемы оптимизации. В свою очередь, оптимизация процесса расследования предполагает повышение эффективности комплексом наиболее выгодных, наилучших при данной ситуации19.
Д.В. Богатский отмечает, что «оптимизировать можно нормы УПК РФ, а термин «эффективность» применим к проблеме ее повышения относительно уголовно-процессуальной деятельности органов уголовной юстиции»20. Однако заметить, что производство по уголовным делам имеет ярко выраженный процедурный характер, а значит, процессуальная деятельность технологична и подлежит улучшению в плане оптимизации. По мнению А.В. Малькова, оптимизация правового регулирования актуальна как для теории права, отраслевых юридических наук, так и для практики21.
Учитывая, что эффективность неразрывно связана с результатами (показателями) какой-либо деятельности22 применительно
к теме исследования представляется верным построение следующей логической цепочки: оптимизация уголовно-процессуального законодательства, а также практики правоприменения по уголовным делам – результаты привлечения виновных лиц к уголовной ответственности – эффективность уголовного преследования.
Примечательно также то, что Д.К. Канафин рассматривал проблемы проверки и разрешения заявлений и сообщений о преступлениях, а также вопросы правового регулирования дознания и предварительного следствия по делам об организованной преступности с позиции оптимальности23.
На сегодня результативность привлечения к уголовной
ответственности лиц, совершивших преступления в составе организованных групп, банд, преступных сообществ (преступных организаций) крайне низка. Так, в 2008 г. в России по таким преступлениям, как бандитизм, организация незаконных вооруженных формирований, банд и преступных организаций или участие в них (ст.ст. 208-210 УК РФ) в суд было направлено 364 уголовных дела24, из которых по 334 вынесен приговор. Из 1501 лица, в отношении которых уголовные дела были направлены в суд, только 656 осуждено, что составляет менее половины от тех, кому предъявлялось обвинение на предварительном расследовании по указанным преступлениям. При этом, как показывает изучение архивных уголовных дел, далеко не во всех случаях обвинение, предъявленное в ходе предварительного расследования, подтверждается в суде и в приговоре. Прокурору для устранения недостатков
в порядке ч. 2 ст. 237 УПК РФ возвращено 280 уголовных дел.
В Челябинском областном суде по ст. 209 УК РФ (бандитизм) находилось в производстве 2 уголовных дела, но ни по одному из них не подтвердилось обвинение, в 2007 г. из 8 уголовных дел обвинение подтвердилось по 2, в 2008 г. из 4 уголовных дел обвинение подтвердилось только по 2. Кроме того, за два года по ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества) поступило в суд 12 уголовных дел, но не по одному их них обвинение не подтвердилось. Интерес представляет также соотношение числа лиц, которым предъявлялось обвинение, с числом осужденных. К примеру, в 2007 г. из 42 человек, кому предъявлялось обвинение по ст. 209 УК РФ, только 8 из них был вынесен обвинительный приговор по той же статье.
Таким образом, оптимизация относительно настоящего исследования необходима для приведения уголовно-процессуального законодательства и практики правоприменения по уголовным делам в оптимальное состояние, позволяющее максимально полно реализовать назначение уголовного судопроизводства путем повышения эффективности уголовного преследования. Представляется, что критерием такого «оптимального состояния» должно выступать сохранение баланса между правами и законными
интересами участников уголовного судопроизводства и задачами борьбы с преступностью.
Проанализировав мнения авторов, правоприменительную практику и изменения законодательства, представляется возможным выделить основные пути оптимизации процессуальных средств уголовного преследования, позволяющие реализовывать нормы уголовно-процессуального законодательства, обеспечивая высокую результативность в обеспечении безопасности личности, общества и государства от преступных посягательств организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) путем быстрого и полного раскрытия и расследования преступлений, установления виновных в содеянном и назначения им справедливого наказания. К ним следует отнести: развитие уголовно-процессуального законодательства, совершенствование практики правоприменения и модернизация научного обеспечения уголовного процесса. Данные направления достаточно взаимосвязаны и взаимообусловлены25.
Развитие уголовно-процессуального законодательства является одним из первостепенных направлений оптимизации процессуальных средств уголовного преследования. Анализ практики правоприменения и юридической литературы свидетельствует о необходимости совершенствования УПК и других законов, определяющих производство по уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями). Универсальность положений УПК РФ имеет важное значение для сохранения единообразия практики правоприменения и придание убедительности и объективности процессуальным решениям. Вместе с тем уголовно-процессуальные нормы должны предусматривать все необходимые возможности для производства по уголовным делам любой категории преступлений, в том числе совершенных организованно. В то же время вряд ли оправданы по каждому преступлению «подключать» специальные процессуальные средства. Следует учитывать и возможности, и необходимость в применении неоправданно больших затрат для достижения нереальных целей, например, стопроцентной раскрываемости по всем уголовным делам. В связи с этим предполагается, что развитие УПК РФ
в плане усиления борьбы с организованной преступностью должно осуществляться в соответствии с такими требованиями:
– поэтапное совершенствование процессуальных правил с учетом принятой уголовной политикой в стране;
– принятие таких норм, применение которых позволило бы в максимальной степени реализовать принцип неотвратимости наказания в отношении лидеров организованных преступных формирований и их членов. С этой целью в УПК РФ должны найти более широкое отражение: а) вопросы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам (в позитивном отношении к этому); 2) порядок применения мер безопасности на стадии возбуждения уголовного дела; 3) дальнейшая ориентация норм и институтов уголовного процесса на решение задач по уголовному преследованию лиц, совершающих, совершивших и готовящих преступления;
– предоставление следователю, дознавателю и суду более широкие возможности по своему усмотрению использовать те или иные процессуальные средства для осуществления эффективного уголовного преследования, не позволяющего виновным уходить от ответственности.
Следует заметить, что с принятием Федерального закона от 29 июня 2009 г.26 две уголовно-процессуальные нормы обрели бланкетный характер по отношению к действующим федеральным законам. Это относится к ч. 3 ст. 11 УПК РФ, которая была дополнена словами «а также иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации». Кроме того, ч. 2 ст. 317.9 УПК РФ гласит: «На подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, распространяются все меры государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, предусмотренные федеральным законом.» Данная новелла имеет важное значение для исследования и может рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу решения вопроса о принятии Федерального закона «О противодействии организованной преступности», в котором должен найти отражение уголовно-процессуальный институт, не противоречащий нормам УПК РФ.
Уголовное преследование основано на применении уголовно-процессуальных норм. В то же время в УПК РФ имеют место ссылки на гражданское процессуальное законодательство, указывается на иные (не уголовно-процессуальные) действия. В связи
с этим требуется уточнение характера принимаемых решений и производимых действий по уголовным делам. В частности, следует внести изменения в п.п. 11, 29, 32, 33, 40.1, 41.1, 50, 55 ст. 5,
ч. 3 ст. 15, 19, ч. 1 и п.п. 4, 5, 8 ч. 2 ст. 37, п. 3 ч. 2 ст. 38, п. 4 ч. 1 и 5 ст. 39, п. 1 ч. 3 ст. 41, п. 13 ч. 4 ст. 44, ч. 3 ст. 45, п. 5 ч. 3 ст. 49, ч. 3 ст. 50, ч. 3 ст. 52, п. 3 ч. 3 ст. 57, ч. 4 ст. 92, ст. 111, ст. 119, ст. 131, ст. 132, ч. 3 и 4 ст. 133, п. 3 ч. 1 ст. 135, ч. 2 ст. 152, п. 7 ч. 4 ст. 169, ч. 4 ст. 166, ч. 3 ст. 188, п. 4 ч. 1 ст. 208, ч. 3 ст. 217, ч. 5 ст. 220, ч. 3 ст. 237, п. 13 ч. 1 ст. 299, п. 3 ч. 1 ст. 309, ч. 10, ст. 316, п. 2 ч. 1 ст. 363, п. 2 ч. 1 ст. 375, ч. 4 ст. 415, ч. 1 и 5 ст. 450,
ч. 2 и 3 ст. 453, ч. 1 ст. 454, ч. 1 ст. 456, ч. 3 ст. 456, ч. 1 ст. 457, ст. 474 УПК в части замены термина «процессуальное» на «уголовно-процессуальное».
Разработка специальных нормативных актов, направленных на борьбу с организованной преступностью, имеет особое значение. Прежде всего, это относится к федеральным законам. Подзаконные акты, по общему правилу, не имеют самостоятельного отраслевого значения. Вместе с тем история развития современного права свидетельствует о том, что первое лицо государства может обладать исключительными полномочиями, в том числе в сфере уголовного судопроизводства27.
Рассмотрение принимаемых федеральных законов, регламентирующих уголовно-процессуальную деятельность должностных лиц органов уголовной юстиции, обзоры периодической юридической печати свидетельствуют, что в УПК РФ на протяжении последних 5 лет вносятся изменения и дополнения не
в полной мере учитывающие мнения практических сотрудников правоохранительных и судебных органов, а также ученых-про-цессуалистов относительно повышения эффективности борьбы
с преступностью. Не производится научная экспертиза разрабатываемых законопроектов, что в свою очередь порождает новые пробелы законодательного регулирования и приводит к нарушениям законности со стороны должностных лиц28.
Автор считает необходимым принятие Федерального закона «О противодействии организованной преступности», отдельные положения которого следует разрабатывать с учетом уголовной политики и современных представлений об уголовном преследовании по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Совершенствование практики правоприменения представляет собой важное направление оптимизации процессуальных средств уголовного преследования, так как деятельность по применению норм УПК и других правовых актов должна быть ориентирована на максимально полное и объективное раскрытие и расследование преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями, изобличение виновных в содеянном и привлечение их к уголовной ответственности. Для успешной реализации уголовной политики требуется высокий профессионализм, основанный на умении сотрудников правоохранительных и судебных органов принимать своевременные и максимально результативные решения в своей работе, тесно сотрудничать, совершенствовать способы получения информации о преступлениях и стремиться к постановке и достижению общих целей и задач борьбы с организованной преступностью.
В соответствии с разработанной Концепцией противодействия терроризму в Российской Федерации повышением результативности борьбы с данным явлением считается получение упреждающей информации о планах террористических организаций по совершению террористических актов, деятельности по распространению идеологии терроризма, источниках и каналах финансирования, снабжения оружием, боеприпасами, иными средствами для осуществления террористической деятельности. Условием эффективной организации борьбы с терроризмом является заблаговременная подготовка сил и средств субъектов противодействия терроризму к пресечению террористического акта в ходе
командно-штабных, тактико-специальных, оперативно-тактических учений, организуемых Федеральным оперативным штабом и оперативными штабами в субъектах Российской Федерации. Антитеррористическая деятельность осуществляется посредством системы мер, в ходе реализации которых используются различные взаимосвязанные и согласованные между собой формы, методы, приемы и средства воздействия на субъекты террористической деятельности29.
Применительно к производству по уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными группами или преступными сообществами (преступными организациями), автор настоящего исследования обращает внимание на возможности применения функционального подхода в толковании норм уголовно-про-цессуального права, что позволит максимально использовать институт усмотрения правоприменителя для решения задач борьбы с преступностью. Нормы действующего законодательства, как правило, рассматриваются в буквальном их значении. Т.А. Москвитина справедливо задается вопросом: не является ли буквальное толкование положений процессуального закона правовым идеализмом, фетишизмом, переоценкой возможностей права?30. Безусловно, буквальный способ толкования норм права является основным и имеет ряд преимуществ для российской правовой системы, являющейся примером континентального права. Вместе с тем не следует забывать о других способах толкования (системный, логический, специально-юридический и т.д.). Грамотность специалиста – это одно из обязательных свойств его профессионализма. Толкование позволяет более точно понять замысел законодателя и
эффективнее использовать все возможности правовых норм для борьбы с организованной преступностью.
Функциональный способ толкования рассматривается отдельными представителями общей теории права. В частности, А.С. Шабуров считает, что в некоторых случаях для уяснения смысла нормы недостаточно брать во внимание только ее формальный анализ и общие условия ее реализации. Интерпретатор, по его словам, должен учитывать условия и факторы, при которых реализуется норма31. По мнению А.С. Александрова, юридический текст, как и любой текст, имеет неограниченное количество смыслов и может интерпретироваться различным образом32. Возможность избирать вариант поведения является главным элементом всякого юридического права33.
П.Г. Марфицин обратил внимание на то, что в системе права отдельную группу представляют относительно определенные правовые предписания, которые связывают выбор поведения
с наличием конкретных условий и обстоятельств (оснований). Кроме того, автор указывает, что такие предписания достаточно распространены в уголовно-процессуальном законодательстве и весьма неоднородны34.
П.А. Лупинская считает, что «конкретные обстоятельства имеют правовое значение в ходе производства по делу в тех случаях, когда с их наличием закон связывает возможность выбора варианта процессуального решения»35. Обстоятельства могут иметь значение, если об этом прямо упоминается в законе. В связи с этим данный автор заметил, что это относится к принятию таких
решений, как: прекращение уголовного дела или уголовного преследования (ст.ст. 25, 28 УПК РФ); применение меры пресечения и выбор ее вида (ст.ст. 97, 99 УПК РФ); выбор следственного действия (п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ), изменение территориальной подсудности дела (ст. 35 УПК РФ); отсрочка исполнения приговора (ст. 398 УПК РФ) и др.36
Это имеет непосредственное отношение к уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными группами или преступными сообществами (преступными организациями), так как следователю, дознавателю, прокурору и суду необходимо определить роль каждого члена преступного формирования в совершении преступлений, учитывать обстоятельства, влияющие на принятие процессуальных решений, в том числе связанных с применением мер процессуального принуждения, прекращением уголовного преследования, производством следственных действий, определением размера и вида наказания.
Анализ законодательства позволяет определить некоторые правовые возможности, позволяющие применять функциональный подход при толковании норм: 1) наличие оценочных понятий37; 2) использование дискреционных оснований; 3) открытость перечня обстоятельств, учитываемых при принятии процессуальных
решений; 4) принцип «разрешено лишь то, что предписано
законом» не исключает в полном объеме применения правила о том, что «разрешено все, что прямо не запрещено законом».
Так, в целях обеспечения безопасности опознающего предъявление для опознания может быть проведено «в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым» (ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Закон не регламентирует такие условия. Практика применения данной нормы выявила такие организационные проблемы, как отсутствие в органах предварительного следствия помещений, специально оборудованных звуконепроницаемым зеркальным стеклом. В то же время в ряде случаев использовались, например, автомашины с тонированными стеклами (в следственных управлениях при УВД Калужской и Липецкой областей). Полученные таким образом доказательства были признаны судами допустимыми38.
Следует заметить, что применение различного рода толкований не должно порождать произвол и незаконность действий правоприменителя. С целью недопущения этого необходимо соблюдать пределы или своего рода правила недопустимости распространительного и ограничительного толкования норм39.
В данном случае следует согласиться с выводами Ю.Е. Румянцевой, сделанными по результатам своего диссертационного исследования. По мнению данного ученого недопустимым следует считать: 1) распространительное толкование норм, регламентирующих основания применения мер процессуального принуждения; 2) распространительное толкование положений, составляющих исключения из общего правила, касающегося как ограничений прав и свобод участников уголовного судопроизводства, так и их дополнительных гарантий; 3) распространительное и ограничительное толкование норм, формирующих процессуальную форму (порядок) собирания доказательств; 4) ограничительное толкование конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства40.
Следует заметить, что одной из причин успеха закона РИКО
в США явилось предоставление чрезвычайно широких возможностей в сфере нормативного толкования и судебной интерпретации. Разработчики Закона РИКО использовали общие термины и тщательно избегали четкого определения понятия «организованная преступность»41.
Модернизация научного обеспечения уголовного процесса рассматривается в качестве одного их направлений оптимизации процессуальных средств уголовного преследования, поскольку научные исследования необходимо ориентировать на современные нужды борьбы с преступностью, потребностям практики правоприменения. Фундаментальная наука не должна развиваться в ущерб прикладным исследованиям, в том числе касающихся раскрытия и расследования отдельных видов преступлений.
Глубокого научного обоснования требуют предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства России, его оптимизации для повышения эффективности борьбы с организованной преступностью, по разработке единого понятийного аппарата, используемого в уголовном процессе и иных кримкогнитивных сферах. Наука призвана выявлять проблемы практики правоприменения и осуществлять поиск возможных путей их решения, подвергать критическому анализу мнения ученых по вопросам качественного улучшения нормативной базы и процессуальной деятельности органов, вовлеченных
в уголовное судопроизводство и т.д.42
Еще раз обратимся к Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации, в которой отмечается, что научное обеспечение противодействия терроризму включает в себя:
а) разработку теоретических и методологических основ противодействия терроризму, рекомендаций для решения практических задач по конкретным направлениям деятельности в области противодействия терроризму;
б) проведение научно-прикладных исследований для принятия политических, правовых, организационных и управленческих решений в области противодействия терроризму на разных уровнях;
в) изучение международного опыта борьбы с терроризмом, внесение предложений Президенту Российской Федерации по совершенствованию стратегии и системы мер противодействия терроризму.
Поэтому научное обеспечение уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) должно быть направлено на анализ и обобщение законодательных, практических и научных проблем отраслевого или межотраслевого, национального и международного значения. В данном случае представляется возможным указать на некоторые, по мнению автора настоящего исследования, перспективные проблемные вопросы науки и практики уголовного преследования по делам рассматриваемой категории преступлений.
Прежде всего, заслуживают внимания проблемы обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства, а также всех других лиц, от которых может зависеть ход и результаты производства по уголовным делам. Этот вопрос в литературе неоднократно рассматривался43.
Большинство предложений ученых вполне обоснованные и из них заслуживают законодательного урегулирования. Имеются среди них и достаточно радикальные, которые можно рассматривать как перспективные.
Интерес представляет упрощение порядка производства по уголовным делам, в том числе путем расширения заочных форм принятия процессуальных решений. Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ «О внесении изменений и дополнений
в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»44, ст. 108 данного нормативного акта была дополнена новой ч. 5,
в соответствии с которой принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный розыск. Из содержания этой нормы следует, что во всех остальных случаях присутствие обвиняемого при избрании в отношении его заключения под стражу обязательно, никаких исключений из установленного порядка не предусмотрено. Однако такая ситуация подвергнута серьезной критике со стороны ученых45. Не может это способствовать и повышению эффективности уголовного преследования и требует расширения возможностей избрания меры пресечения в виде заключения под стражу
в отсутствие обвиняемого, в том числе в случаях объявления
в местный или федеральный розыск.
С вступлением в силу Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ46 УПК пополнился рядом норм. В частности,
в ст. 247 появилось еще одно основание для заочного производства. Теперь в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу (ч. 5 ст. 247 УПК РФ). Характерным примером является заочное рассмотрение уголовного дела в отношении
Б. Березовского47.
Кроме того, судебное разбирательство без участия подсудимого, согласно ч. 4 ст. 247 УПК, допускается только в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие, то есть категория преступления выступает в качестве обязательного условия для рассмотрения дела без подсудимого. Рассмотрение уголовных дел по тяжким или особо тяжким преступлениям в данном случае делает заочное разбирательство невозможным. Тогда как именно эти преступления, как правило, совершаются организованными преступными формированиями. Нельзя также рассматривать уголовное дело
в отсутствие подсудимого на основании ч. 5 ст. 247 УПК, если последний пребывает на территории России. Все это вряд ли может способствовать эффективному уголовному судопроизводству. В связи с этим некоторые ученые считают возможным исключить из ч. 4 и ч. 5 ст. 247 УПК РФ указание на тяжесть содеянного как условие заочного рассмотрения дела48.
П. Кукушкин (прокурор Свердловской области) и В. Курченко (председатель судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда, доктор юридических наук) справедливо заметили, что заочное разбирательство призвано осуществить
в какой-то мере уголовную репрессию, а также восстановить нарушенные права потерпевших. Вместе с тем данные авторы
с сожалением отмечают, что уголовно-процессуальным законом не регламентирован вопрос о заочном рассмотрении уголовного дела о преступлениях небольшой и средней тяжести, если подсудимый скрылся от суда49.
Заслуживают также внимания вопросы возможного отступления от общих правил, связанных с условно-досрочным освобождением, снятием судимости, исчислением сроков давности
в отношении лиц, осужденных за преступления, отличающиеся повышенной общественной опасности (ст.ст. 208, 209, 210 УК РФ), а также тех, кто неоднократно судим за преступления, совершенные организованными группами. Так, применительно к исчислению сроков давности, хотелось бы заметить, что милость к преступнику, снисхождение, прощение его государством за давностью лет вряд ли может восприниматься по отношению к тем, кто занимается преступной деятельностью на длительной и профессиональной основе. В связи с этим имеет смысл пересмотреть некоторые позиции данного института50.
В. Мальцев справедливо заметил, что нормы Общей части УК РФ, предусматривающие общие основания освобождения от уголовной ответственности, отнюдь не являются «отражением идеи компромисса в концепции современной уголовно-правовой борьбы с преступностью». Так или иначе, но осуществление такой идеи не может сопровождаться умалением прав и законных интересов граждан, противоречить принципам уголовного права и целям наказания, указанным в ч. 2 ст. 43 УК РФ51.
Кроме того, по мнению автора настоящего исследования, благоприятно скажется на эффективности уголовного преследования применение так называемых формальных средств установления обстоятельств дела (фикций52, презумпций53). Фикции используются в различных отраслях отечественного права54. Применительно к уголовным делам о преступлениях, совершаемых организованными преступными формированиями, фикции имеют особое значение в вопросах применения мер безопасности55, условного обозначения лиц, совершивших преступления, но скрывающих свои данные56, мнимого соучастия57.
И.В. Филимонова указывает, что фикции в применении мер безопасности используются для введения в заблуждение или состояние информационной неопределенности лиц, которые намерены противодействовать или противодействуют ходу уголовного дела58. Представляется, что наиболее характерным примером использования фикции является присвоение псевдонима. Автор настоящего исследования считает, что данная проблема еще недостаточно разработана, в частности не решены вопросы о применении данной меры на стадии возбуждения уголовного дела59, а также при сохранении конфиденциальности сведений
о сотрудниках оперативных подразделений, внедренных в организованные группы и преступные сообщества (преступные
организации)60.
В специальных работах отмечается общая для всех отраслей права тенденция увеличения количества презумптивных норм
в нормативных актах последних лет61. Наряду с презумпцией невиновности выделяют также презумпцию истинности приговора62, презумпцию неразумения, презумпцию вины поручителя, презумпцию знания закона, факт осознания обвиняемым того, что имеющийся у него предмет является оружием или наркотическим средством,63 презумпцию необоснованности заявленного ходатайства, презумпцию вины нарушителя уголовно-процессуальных норм64, презумпция вменяемости лица и достижения им возраста уголовной ответственности65.
Применительно к теме исследования заслуживает вопрос об использовании в качестве презумпции признание лица, в отношении которого был вынесен приговор по ст.ст. 208-210 УК РФ, а также неоднократно судимого за преступления, совершаемые организованными преступными формированиями, лицом, обладающим устойчивыми преступными связями. Данное правило могло бы служить одним из оснований для введения особого процессуа-льного режима по уголовным делам в отношении таких лиц.
Наряду с этим представляется необходимым развивать идею о некотором ограничении презумпции невиновности в сфере имущественных отношений. Представляется, что вопросы, связанные с установлением источника доходов и дальнейшая конфискация имущества, легальность получения которого не смогло доказать лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступлений организованного характера, не должны решаться по правилам действующего уголовно-процессуального законодательства.
Попытка применить административные меры воздействия на расширение сферы легализации доходов, нажитых преступным путем, была предпринята в проекте Федерального закона Российской Федерации «О борьбе с организованной преступностью».
Согласно в ч. 2 ст. 13 указанного проекта Закона при наличии данных о противоправном получении физическими и юридическими лицами денежных средств, движимого и недвижимого имущества с санкции прокурора налаются на указанные средства и имущество административный арест сроком на 1 месяц (срок может быть продлен до двух месяцев). В течение этого времени от указанных лиц истребуются доказательства законности происхождения средств и приобретения имущества. Если физическое или юридическое лицо не представит доказательства, подтверждающие законный характер происхождения денежных средств и приобретения имущества, или представит ложные доказательства, соответствующие денежные средств, имущества подлежит конфискации и обращению в доход государства по решению федерального суда.
По мнению авторов проекта, данное положение никакого отношения к презумпции невиновности не имеет66. Обязанность представить сведения об источнике доходов вытекает не из обвинения лица в преступлении, а из обязанности каждого гражданина отчитываться перед государством о своих доходах. Законы о борьбе с организованной преступностью в некоторых зарубежных странах предоставили правоохранительным органам право изымать значительные денежные суммы лишь на основании подозрения в том, что их источник – преступная деятельность. Владелец этих денег может потребовать через суд их возврата, но бремя доказывания того, что изъятые деньги – чистые, возлагается на их владельца. Как показывает практика, абсолютное большинство лиц, у которых изымаются значительные суммы наличности, с жалобами в суд не обращаются67.
Одним из источников неуязвимости организованной преступности является чрезмерная сложность доказывания ее преступной деятельности. В зарубежной практике уголовного судопроизводства постепенно утверждается принцип «презумпции виновности». Правоохранительные органы доказывают незаконность происхождения доходов подозреваемого (обвиняемого), в то время как сам он должен доказать их законность и легальность. Данный подход рекомендован в качестве модельного для всех участников Европейского сообщества68.
По итальянскому законодательству конкретное имущество может быть передано государству в судебном порядке двумя путями. В первом случае – через рамки доказывания и доказательства обычного уголовного процесса по делу о преступлении,
с помощью которого субъект получил незаконные доходы. Во втором случае проводится финансовое расследование для установления законного характера происхождения собственности и источников дохода конкретных лиц, в отношении которых имеются подозрения об их принадлежности к мафии, даже если поведение таких лиц не входит в типологию уголовно наказуемых преступлений.
Объект проверки должен доказать, что его собственность и источники дохода носят законный характер. В противном случае такое имущество может быть конфисковано и передано государству, после того как в судебном порядке будет установлена противоправность его происхождения. Такой способ позволяет избежать трудностей, возникающих на уровне традиционного уголовного процесса, требующего получения прямых доказательств. Данная процедура не относится к сфере применения уголовных санкций и, следовательно, не противоречит принципу презумпции невиновности.
Расследование может затрагивать не только лицо, подозреваемое в принадлежности к организованной преступности, но и его супругу (или супруга), детей, а также всех тех, кто в течение последних 5 лет проживал с этими лицом. Кроме того, расследование проводилось и в отношении всех физических и юридических лиц, с которыми подозреваемый занимался совместной экономической деятельностью.
УПК Италии допускает некоторые изъятия из общепринятого правила, касающегося бремени доказывания. Данный нормативный акт предусматривает возможность перенесения бремени доказывания на обвиняемого в случае его утверждения об алиби. Более того, обвиняемого ограничивают при этом жестким временным условием: закон обязывает его представить доказательства, подтверждающие алиби не позднее чем за 7 дней до начала судебного разбирательства. Непредставление их в такой срок лишает обвиняемого возможности исправить свою оплошность в ходе судебного разбирательства, если он не может показать, что представляемые вниманию суда доказательства алиби являются вновь открывшимися (они стали известны обвиняемому по истечении требуемого срока или в ходе судебного разбирательства)69.
Кроме того, по законодательству Италии основой привлечения
к уголовной ответственности за участие в мафиозном сообществе является презумпция, что члены преступных организаций совершают преступления70.
Зарубежный опыт показывает, что эффективное уголовное преследование лиц, причастных к организованной преступности, становится возможным при успешной реализация государственных программ по защите свидетелей; некотором ограничении принципа презумпции невиновности; широком использование результатов оперативно-розыскной деятельности для решения задач уголовного судопроизводства; повсеместном привлечении граждан к содействию правоохранительным органам в раскрытии и расследовании преступлений; привлечении средств массовой информации к изобличению высокопоставленных лиц в связях
с лидерами преступных формирований.
Указанные аспекты могут быть использованы для разработки законодательных инициатив в данной сфере с учетом национального менталитета и сложившейся правовой системы в стране.
Выводы
Построение концепции эффективного уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), позволяет автору выделить наиболее значимые ее положения.
Основополагающими условиями эффективного уголовного преследования по делам указанной категории преступлений
является: комплексное использование уголовно-процессуальных и иных правовых средств, их согласованность и приоритетное значение уголовно-процессуального законодательства при производстве по уголовным делам.
Необходимо отказаться от самостоятельной законодательной регламентации особенностей производства по уголовным делам о преступлениях, связанных с организованной преступностью,
в рамках УПК РФ. Сохранение единообразия уголовно-процес-суальной формы способствует формированию позитивного
отношения к установленным правилам доказывания виновности лиц в совершении преступлений, а также признанию юридической силы судебных решений. Вместе с тем просматривается явная недостаточность имеющихся на сегодня в распоряжении правоохранительных и судебных органов специальных процедур эффективного уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Специальные процессуальные средства уголовного преследования, применяемые по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), это особые правила производства процессуальных действий и принятия решений, обусловленные невозможностью в общем порядке устанавливать обстоятельства организованной преступной деятельности и реализовывать назначение уголовного судопроизводства.
Оптимальным решением рассматриваемой проблемы является сохранение единообразной уголовно-процессуальной формы
в УПК РФ и разработка с учетом современной уголовной политики отдельного закона, направленного на противодействие организованной преступности. В данном нормативном акте должны быть предусмотрены дополнительные правовые, в том числе уголовно-процессуальные, средства, применение которых по уголовным делам будет обусловлено особым процессуальным режимом.
Основными стратегическими направлениями комплексного применения уголовно-процессуальных и иных правовых средств уголовного преследования является: 1) выявление преступлений организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций) и лиц, их совершивших; 2) доказывание существования организованного преступного формирования и участия его членов в преступной деятельности; 3) защита от вмешательства в раскрытие преступлений и производство по уголовным делам, связанным с организованной преступной деятельностью.
Оптимизация применения указанных средств в уголовном преследовании может быть достигнута путем развития уголовно-процессуального законодательства, совершенствования практики правоприменения и модернизации научного обеспечения уголовного процесса. Данные элементы достаточно взаимосвязаны и взаимообусловлены.
сноски
1 Большой иллюстрированный словарь иностранных слов: 17000 сл. – М., 2002. – С. 548.
2 Большая советская энциклопедия. – 3-е изд. – М., 1974. – Т. 18. – С. 449.
3 Константинов П., Стуканов А. Принятие судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением // Законность. – 2006. – № 3; Чернышова И.В. Проблемы досудебного уголовного судопроизводства // Правовая система Консультант Плюс. – 2008.
4 Деришев Ю.В. Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России: дис. ... канд. юрид. наук. – Омск, 1998. – С. 118.
5 Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. – СПб., 2002. – С. 236.
6 Деришев Ю.В. Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Омск, 1999. – С. 24.
7 Сероштан В.В. Процессуальные, психологические и нравственные проблемы взаимоотношений, взаимодействия судей, защитников и государственных обвинителей в условиях расширения прав участников уголовного судопроизводства // Мировой судья. – 2007. – № 9. – С. 10.
8 Авдеев В.Н., Воскобойник И.О. Проблемы оптимизации уголовно-процессуальной деятельности законных представителей участников уголовного судопроизводства // Адвокатская практика. – 2007. – № 3. – С. 8-11.
9 Александров А.И. Государственно-правовая политика в сфере уголовного судопроизводства: состояние, проблемы, решения // Российский следователь. – 2008. – № 15. – С. 9.
10 Гришина Е.П. Непроцессуальные формы использования специальных познаний в раскрытии и расследовании уголовных дел (актуальные проблемы теории и практики) // Право и политика. – 2007. – № 1. – С. 97.
11 Поляков М.П., Никифорова Т.В. Уголовно-процессуальная форма: размышления о роли обрядности // Нижегородский юрист: альманах. – 2004. – Вып. 9. – С. 23-24.
12 Малышева О.А. О некоторых концептуальных положениях современной уголовно-процессуальной политики (досудебное производство) // Российский следователь. – 2008. – № 6. – С. 18-20.
13 Марковичева Е.В. Участие адвоката-защитника в доказывании по уголовным делам о преступлениях несовершеннолетних // Адвокатская практика. – 2008. – № 4. – С. 24-25.
14 Орлова А.А. Реализация назначения уголовного судопроизводства при привлечении в качестве обвиняемого: научно-практический комментарий // Справ.-прав. система «Консультант Плюс». – 2008.
15 Саченко А. Предпосылки введения в регионе ювенальной юстиции // Законность. – 2007. – № 1. – С. 43-47.
16 Лукашевич В.З. У нашей страны свой путь становления уголовного судопроизводства // Санкт-Петербургский университет. Спец. вып. – 1997. – С. 10.
17 Деришев Ю.В. Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России: дис. … канд. юрид. наук. – Омск, 1999. – С. 9.
18 Там же. – С. 6-24.
19 Доспулов Г.Г. Оптимизация предварительного следствия. – Алма-Ата, 1984. – С. 205.
20 Богатский Д.В. Оптимизация норм уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации как средство повышения эффективности деятельности правоохранительных органов: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Владимир, 2007. – С. 13.
21 Мальков А.В. Оптимизация правового регулирования как проблема преодоления препятствий // Правоведение. – 1993. – № 3. – С. 58.
22 Голубев Н.А. Основы эффективного информационного взаимодействия уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности: дис. … канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2003. – С. 83-87.
23 Канафин Д.К. Проблемы процессуальной формы судопроизводства по уголовным делам об организованной преступности: дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1997. – С. 81-105.
24 В 2007 г. по тем же составам преступлений в суд было направлено
401 уголовное дело.
25 На взаимодействие законодательства, практики и науки указывает также Д.В. Богатский в своем исследовании (Богатский Д.В. Указ. соч. – С. 11).
26 Собрание законодательства РФ. – 2009. – № 26. – Ст. 3139.
27 Прошляков А.Д. Указы Президента РФ как источник уголовно-про-цессуального права // Актуальные проблемы права России и СНГ-2004 г.: материалы VI международ. науч.-практ. конф., посвященной памяти Ю.Д. Лившица,
1-2 апреля 2004. – Челябинск, 2004. – С. 127-129.
28 Сабитов Р.А., Черепашкин А.С. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступлений, связанных с коррупцией: учеб.-метод. пособие. – Челябинск, 2009. – С. 15-19.
29 Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации // Российская газета. – 2009. – 20 октября.
30 Москвитина Т.А. Дифференциация нарушений уголовно-процессуального закона // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве: сб. ст. – Ярославль. 1995. – С. 114.
31 Теория государства и права: учеб. / под ред. В.М. Корельского и
В.Д. Перевалова. – 2-е изд., изм. и доп. – М., 2002. – С. 378.
32 Александров А.С. Юридическая техника – судебная лингвистика – грамматика права // Уголовное судопроизводство. – 2007. – № 2. – С. 34.
33 Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. – М., 1997. – С. 131.
34 Марфицин П.Г. Усмотрение следователя (Уголовно-процессуальный аспект): моногр. – Омск, 2002. – С. 150.
35 Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. – М., 2006. – С. 132.
36 Там же.
37 Об оценочных понятиях в уголовном законодательстве см.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – 2-е изд., пересоч. и доп. – М., 2004. – С. 115-123; Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. – М., 1997. – С. 23.
38 О практике применения органами предварительного следствия в системе МВД России процессуальных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, а также их близких // Информационный бюллетень. – 2004. – № 2. – С. 10.
39 Румянцева Ю.Е. Официальное толкование норм уголовно-процес-суального права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2008. – С. 7.
40 Там же. – С. 7.
41 Буряк М. Закон РИКО в России: эффективная борьба с организованной преступностью или еще одно пустое обещание? Режим доступа:
http://www.crime.vl.ru/index.php?p=952 &more =1&c=1&tb=1&pb=1.
42 В органах внутренних дел вопросы научного обеспечения регулируются приказом МВД России от 28 декабря 2005 г. № 1055 «Об организации научного обеспечения и распространения передового опыта в органах внутренних дел Российской Федерации и внутренних войсках МВД России».
43 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. – М., 2003; Макеева Н.В. Процессуальные аспекты обеспечения безопасности свидетеля в уголовном судопроизводстве: моногр. – Калининград, 2005. – с. 116; Брусницын Л. Обеспечение безопасности участников процесса: возможности и перспективы развития УПК // Российская юстиция. – 2003. – № 5. –
С. 23-26; Брусницын Л. Проблемы формирования российского законодательства о защите лиц, содействующих уголовному правосудию // Государство и право. – 2004. – № 2. – С. 32-40; Булатов И. Защита прав потерпевших от преступлений // Законность. – 2003. – № 4. – С. 24-25; Захарченко А.В. Некоторые проблемы борьбы с транснациональной организованной преступностью: защита свидетелей и потерпевших : материалы VIII международной науч.-практ. конф. 30-31 марта 2006 г. // Актуальные проблемы права России и стран СНГ-2006. – Ч. II. – Челябинск, 2006. – С. 386-387; Зникин В. Проблемы объективизации и безопасности в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. – 2005. – № 3. – С. 80-82; Крайнов В.И. Некоторые проблемные вопросы государственной защиты потерпевшего и свидетеля // Российский следователь. – 2008. – № 9. – С. 25-27 и др.
44 Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 22. – Ст. 2027.
45 Орлов Р. Избрание меры пресечения в виде содержания под стражей в отсутствие обвиняемого // Законность. – 2008. – № 3. – С. 31-33; Кругликов А., Дикарев И. О сущности и проблемах избрания судьей меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого // Уголовное право. – 2006. –
№ 1. – С. 88-90; Плотницкий А. Применение меры пресечения в виде заключения под стражу к лицу, находящемуся в розыске // Российский следователь. – 2005. – № 3. – С. 9-10.
46 Собрание законодательства РФ. – 2006. – № 31 (Ч. 1). – Ст. 3452.
47 Российская газета. – 2009. – 26 июня.
48 Прошляков А., Пушкарев А. Заочное судебное разбирательство и
обратная сила уголовного закона // Уголовное право. – 2007. – № 3. – С. 128.
49 Кукушкин П., Курченко В. Заочное судебное разбирательство // Законность. – 2007. – № 7. – С. 18.
50 О несовершенстве института исчисления сроков давности см. также: Прошляков А.Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности // Российская юстиция. – 2000. – № 9. – С. 51-52.
51 Мальцев В. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности // Уголовное право. – 2006. – № 1. – С. 48.
52 В традиционном понимании фикция представляет собой технико-юридический прием, суть которого состоит в том, что объекту (лицу, предмету, явлению, процессу) приписывается характеристика, которой он не обладает, или наоборот, отрицается присутствующая у объекта характеристика, что имеет определенное юридическое значение.
53 Презумпция (от лат. praesumptio – предположение) – это общее правило, выражающее устойчивые, неоднократно повторяющиеся связи между фактами, явлениями, событиями, свойствами. Согласно такому правилу один юридический факт признается на основании существования другого юридического факта до тех пор, пока не будет доказано обратное.
54 Курсова О.А. Фикции в российском праве: дис. ...канд. юрид. наук. –
Н. Новгород, – 2001. – С. 21-22; Марохин Е.Ю. Юридическая фикция в современном российском законодательстве: дис. ... канд. юрид. наук. – Ставрополь, – 2004. – С. 43; Зайцев И.М. Фикции в гражданском процессе // Российская
юстиция. – 1997. – № 1. – С. 35; Панько К.К. Фикции в уголовном праве и правоприменении. – Воронеж, – 1998. – С. 28-32; Душакова Л.А. Правовые фикции: дис. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, – 2004. – С. 28; Джазоян Е.А. Фикции
в гражданском праве России // Законодательство. – 2006. – № 8.
55 Брусницын Л. Допрос под псевдонимом // Законность. – 2003. – № 1. – С. 27-29; Корнелюк О.В.Применение мер безопасности в уголовном судопроизводстве России как один из эффективных способов противодействия преступности // Следователь. – 2007. – № 12. – С. 24.
56 Гуськова А.П. Обстоятельства характеризующие личность обвиняемого // Российский судья. – 2002. – № 2. – С. 28-29; Научно-практический комментарий
к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. Изд. 2-е, пересоч. и доп. – М., 1997. С. 130; Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права: авторефер. дис…. д-ра юрид. наук. – Екатеринбург. 1997. – С. 11; Зуев С.В. Примерный порядок установления и присвоения фамилии, имени и отчества лицу, совершившему преступление, но скрывающему свои анкетные данные // Следователь. – 2002. – № 11. – С. 19-21.
57 Эффективная агентурная разработка преступных структур возможна благодаря признанию в российском уголовном праве института мнимого
соучастия. Внедренное в преступную структуру лицо в интересах выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия ее преступной деятельности получает право на совершение в исключительных случаях правонарушений, в том числе некоторых видов преступлений, т.е. наделяется так называемыми дискреционными полномочиями. Такое лицо действует по заданию правоохранительного органа и не подлежит привлечению к уголовной ответственности (Савинский А.В., Циммерман И.М. Юридическое обеспечение оперативного внедрения требует совершенствования // Российский следователь. – 2005. – № 11. – С. 51).
58 Филимонова И.В. Фикции в досудебном производстве: уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2008. – С. 4.
59 Брусницын Л. Псевдонимы в уголовном процессе // Законность. – 2005. – № 2. – С. 17-19.
60 Мохова А.Е. Проблема использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности // Следователь. – 2004. – № 11. – С. 45; Чуркин А.В. Защита сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и обеспечение безопасности ее участников: теория и практика // Оперативник (сыщик). – 2006. – № 3. – С. 18-22.
61 Каранина Н.С. Правовые презумпции в теории права и российском
законодательстве: дис. … канд. юрид. наук. – М., 2006. – С. 105; Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. – СПб., 2004. – С. 106.
62 Сычева А.В. Презумпция истинности приговора в современном уголовном процессе: дис. … канд. юрид. наук. – Н. Новгород. – 2008. – 31 с.
63 Калиновский К.Б. «Право презумпций» – стратегия развития уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Режим доступа: // http://www.iuaj.net/
modules.php?name=Pages &go=page&pid=224.
64 Калиновский К.Б., Смирнов А.В. Презумпции в уголовном процессе // Российское правосудие. – 2008. – № 4. – С. 74.
65 Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права: моногр. – Екатеринбург, 1997. – С. 51.
66 Проект указанного закона был подготовлен межведомственной рабочей группой, руководителем которой была А.И. Долгова. В подготовке проекта приняли участие: В.А. Атмажитов, В.А. Алиев, С.С. Бутенин, С.М. Бевза,
С.В. Ванюшкин, В.А. Гриненко, Ю.Н. Демидов, О.С. Ильин, А.И. Коротков, В.А. Колмаков, В.И. Остапенко, С.А. Орлов, О.С. Пахомов, В.Д. Прадедов, В.С. Разинкин, А.А. Чувилев.
67 Ежов А.Н., Самойлов А.С., Спиваковский А.А. Зарубежный опыт противодействия организованной преступности: Спецкурс. – Москва-Архангельск, 2002. – С. 54.
68 Организованная преступность – 4 / под ред. А.И. Долговой. – М., 1998. – С. 144.
69 Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 21.
70 Организованная преступность. Законодательные, уголовно-процессуальные, криминалистические аспекты: курс лекций / под ред. Е. Строганова. – СПб., 2002. – С. 47.
|
