К оглавлению
Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ДОКАЗЫВАНИЯ УЧАСТИЯ ЛИЦ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ОРГАНИЗОВАННЫМИ ГРУППАМИ И ПРЕСТУПНЫМИ СООБЩЕСТВАМИ (ПРЕСТУПНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ)
§ 2. Обеспечение безопасности «защищаемых лиц» по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями)
Проблема активного воспрепятствования членов преступных формирований доказыванию их причастности к совершенным преступлениям требует от автора исследования более тщательно рассматривать вопросы обеспечения безопасности лиц, имеющих отношение к уголовным делам. Анализ практики показывает, что сотрудники правоохранительных органов испытывают некоторые сложности, связанные с надлежащим применением законодательных положений обеспечения безопасности участников процесса.
Согласно данным МВД России в 2005 г., находясь под психическим и физическим воздействием, около 2 млн свидетелей и потерпевших в процессе судебного разбирательства изменили свои показания, а 719 тыс. чел. вообще отказались явиться в суд по повестке, и с каждым годом эта цифра растет1. Такая ситуация сохраняется на протяжении 2006-2007 гг.2 Представляется, что большая часть свидетелей и потерпевших оказались жертвами воздействия именно со стороны преступных группировок.
61% из числа опрошенных автором граждан считают, что правоохранительные органы не способны обеспечить их безопасность в случае участия в уголовных делах, 25% предпочли бы скрыться от следствия и дознания, если бы оказались очевидцами преступления. В то же время меры безопасности в отношении свидетелей и потерпевших в 2005 г. применялись лишь в 350 случаях3. За период 2006-2007 гг. и 11 месяцев 2008 г. государственная защита осуществлялась в отношении 2000 граждан, в том числе 637 потерпевших, 1133 свидетелей и 227 иных участников уголовного судопроизводства, а также их родных и близких4. За полтора года (с 2006 по 2007 гг.) в 705 случаях люди, их семьи были взяты под личную охрану, 44 человека временно поместили в безопасное место, 8 человек временно переселили в другие регионы5.
Для сравнения обратимся к зарубежному опыту. По имеющимся данным, в США под действие программы6 по защите свидетелей попадает до 20000 свидетелей и членов их семей7,
в ФРГ – до 1000 граждан, оказывающих содействие уголовному судопроизводству, в Канаде – 150-200 человек8.
По данным исследования О.А. Зайцева, 96% следственных работников правоохранительных органов отметили, что не имеют возможности обеспечить безопасность содействующих им лиц9.
За последние 20 лет все подразделения Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России в ходе служебной деятельности потеряли около 400 человек.
Обеспечение безопасности не может ограничиваться только участниками уголовного судопроизводства, указанными в Разделе II УПК РФ, так как за рамками государственной защиты останутся заявители, очевидцы, лица, оказывающие конфиденциальное содействие правоохранительным органам в раскрытии и расследовании преступлений, штатные сотрудники, внедренные в организованные группы, близкие и родственники следователей, дознавателей, прокуроров, судей, а также все те, от кого может зависеть ход и результат производства по уголовному делу.
В связи с этим автор исследования использует более широкое понятие «защищаемые лица».
Безопасность уголовного судопроизводства связана с предупреждением и пресечением попыток воспрепятствовать производству по уголовному делу, а также на преуменьшение нежелательных
последствий совершения процессуальных действий или принятия каких-либо решений по делу.
Анализ результатов опроса сотрудников правоохранительных органов и судей показал, что под правовой защитой от недоброжелательного вмешательства кого бы то ни было находятся следующие объекты (в процентном соотношении): участники уголовного судопроизводства (78%), материалы уголовных дел и проверок заявлений (сообщений) о преступлениях (31%), информация
о ходе и результатах расследований (65%), престиж правоохранительных органов10 (42%), уважение к суду (40%).
Несомненно, вопрос об обеспечении безопасности лиц, имеющих отношение к уголовным делам, является архиважным, так как от этого зависит не только эффективность работы правоохранительных и судебных органов, но также жизнь и здоровье многих людей. Оказание посткриминального насилия, осуществление угроз его применения со стороны подозреваемых (обвиняемых), их родственников, близких, знакомых и друзей создает атмосферу страха, неверия граждан в способность правоохранительных органов обеспечить правопорядок в стране, поэтому многие из них отказываются участвовать в отправлении правосудия.
Для защиты свидетелей за рубежом применяются следующие меры:
– оглашение показаний свидетелей без явки в суд, без обнародования их имен;
– изменение фамилий, внешности;
– выезд для жительства за пределы страны;
– усиленный режим охраны в период следствия и судебного разбирательства, вплоть до сокрытия в специальных охраняемых бункерах. Так, например, следственного судью Джованне Фальконе, который разоблачил мафию в Палермо, охраняли 36 телохранителей11;
– применение судейской специализации12;
– использование специальных Федеральных программ защиты свидетелей. Такая программа действует в США, Канаде, ФРГ, Италии, других странах и позволяет финансировать защиту свидетелей, выступающих в судах с показаниями против опасных преступников13;
– ограничение прав стороны защиты. В соответствии с § 147 УПК ФРГ, если в материалах дела еще не сделана отметка
об окончании расследования, то защитнику может быть отказано
в ознакомлении с материалами дела, содержащими сведения
о личности свидетеля, при наличии серьезных опасений, что на него может быть оказано давление не в интересах следствия;
– законодательное закрепление мер по защите лиц, сотрудничающих с оперативно-розыскными ведомствами14. В США, например, действует так называемый иммунитет «использования» и иммунитет «сделки». Показания, данные свидетелем, не могут быть в дальнейшем использованы против него в каких-либо процессуальных действиях, они также не могут быть использованы для возбуждения уголовного дела. Иммунитет сделки предоставляет такому лицу полное освобождение от судебного преследования
в связи с конкретным преступлением15.
В Колумбии применяется практика рассмотрения дел организованной преступности «судьей без лица», который ведет процесс с помощью телевизионных устройств так, что его никто из подсудимых не видит. Имя судьи в этом случае известно только Президенту Колумбии16.
Все средства безопасности, применяемые в уголовном преследовании по законам Российской Федерации, для удобства рассмотрения можно условно разделить на несколько групп: 1) меры безопасности, прямо предусмотренные УПК РФ; 2) меры безопасности, предусмотренные другими федеральными законами; 3) иные процессуальные средства, применение которых обусловлено их правовой регламентацией; 4) меры, не предусмотренные законодательством, но используемые на практике; 5) меры безопасности, характерные для конкретных преступлений (специа-льные меры).
Первая группа. К данной группе средств обеспечения безопасности относятся следующие меры:
– по решению следователя данные о потерпевшем, его представителе, свидетеле, их близких родственниках, родственниках и близких лицах не приводятся в протоколе следственного действия, проведенного с их участием. В этом случае следователь с согласия своего руководителя выносит постановление,
в котором излагает причины принятия такого решения, указывает псевдоним участника следственного действия и образец его подписи, используемые в протоколах следственных действий, осуществленных с его участием. Постановление хранится в опечатанном конверте, приобщаемом к уголовному делу (ч. 9 ст. 166 УПК РФ);
– при наличии угрозы насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц допускаются контроль и запись их телефонных и иных переговоров – либо по их письменному заявлению, либо, при отсутствии такого заявления, на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ);
– предъявление для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ);
– на основании определения или постановления суда допускается проведение закрытого судебного разбирательства – всего либо соответствующей его части (п. 4 ч. 2 и ч. 3 ст. 241 УПК РФ);
– суд вправе провести допрос свидетеля, а также потерпевшего (с учетом ч. 1 ст. 277 УПК РФ), их близких родственников, родственников и близких лиц без оглашения подлинных данных об их личности в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства (ч. 5 ст. 278 УПК РФ);
– в случае угрозы безопасности подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, следователь вправе: 1) выделить в отношении данного участника уголовное дело в отдельное производство с изъятием из первоначального уголовного дела материалов, идентифицирующих его личность (ст. 154 УПК РФ); 2) вынести постановление о хранении документов, свидетельствующих о заключении данного соглашения, в опечатанном конверте (ст. 317.4 УПК РФ).
Следует сразу заметить, что вынесение постановления о хранении документов, свидетельствующих о заключении соглашения о сотрудничестве, в опечатанном конверте, вряд ли может рассматриваться как достаточно эффективное средство обеспечения безопасности защищаемого лица. Дело в том, что согласно ч. 4 ч. 317.7 УПК РФ в ходе судебного заседания предполагается открытое исследование характера и пределов содействия подсудимого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении в уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления и т.д. Такая перспектива своего рода «публичного разоблачения» может негативно повлиять на желание членов организованных преступных формирований идти на заключение указанного соглашения и сотрудничать с правоохранительными органами.
Автор исследования обращает внимание на то, что предусмотренные ныне действующим УПК РФ меры безопасности, связанные с присвоением псевдонима на стадии предварительного расследования (ст. 166) или проведением опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ст. 193), не могут в полной мере обеспечить безопасность лиц, подлежащих государственной защите, по уголовным делам, так как указанные меры, как правило, применяются уже при наличии реальной угрозы, когда личность защищаемого лица известна тем, кто намеревается совершить или уже совершает насилие. В такой ситуации отсутствует превентивный характер применяемых средств, а значит, жизнь и здоровье кого-то будет находиться в опасности. В связи с этим необходимо еще на стадии возбуждения уголовного дела предусмотреть в законе возможность применения мер безопасности по преступлениям, отличающимся повышенной общественной опасностью, когда вероятность угрозы насилия или его совершения достаточно высока. В плане совершенствования уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), по мнению автора, имеет смысл присваивать псевдоним на стадии возбуждения уголовного дела как заявителю, так очевидцу преступления или и лицу, оказывающему конфиденциальное содействие в раскрытии преступлений. На необходимость регламентации в законодательстве такой меры указали абсолютное большинство опрошенных сотрудников правоохранительных органов. При этом особо отмечается заинтересованность в положительном решении этого вопроса сотрудников оперативных подразделений и следователей. Более 70% из числа указанных респондентов поддерживают такое предложение. В меньшей степени этот вопрос интересен судьям, всего 16% из числа опрошенных лиц одобряют указанную инициативу. По всей видимости, это связано с некоторой отдаленностью судей от стадии возбуждения уголовного дела, а значит и от проблемы присвоения псевдонима заявителю и очевидцам преступления.
В.М. Быков и Т.В. Колесникова считают, что лицо, обратившееся с заявлением о вымогательстве17, немедленно «должно попадать под защиту правоохранительных органов независимо от того, есть ли доказательства совершенного в отношении его преступления или только их предстоит выявить»18. По мнению В.И. Крайнова, если в перспективе предполагается использовать в отношении потерпевшего меру безопасности, предусмотренную ч. 9 ст. 166 УПК РФ, то логично уже на этапе обращения с заявлением о преступлении избегать указания данные о его личности19.
В связи с вышеизложенным, автор исследования предлагает в ст. 144 УПК РФ внести п. 8 следующего содержания:
«При необходимости обеспечить безопасность заявителя или очевидца преступления, а также лица, содействующего раскрытию и расследованию преступлений, следователь с согласия руководителя следственного органа (дознаватель с согласия прокурора) вправе вынести постановление о сохранении в тайне данных о защищаемом лице с присвоением ему псевдонима и получением от него образца подписи, которые он будет использовать в процессуальных документах. Постановление помещается
в конверт, который после этого опечатывается и приобщается
к материалам проверки сообщения о преступлении».
Обращает на себя внимание то, что в данном законодательном предложении фигурируют лица, не являющиеся участниками уголовного судопроизводства (заявитель; очевидец; лица, содействующие раскрытию и расследованию преступлений). Однако это не должно настораживать, так как они рассматриваются как
потенциальные или, можно даже сказать, фактические потерпевшие и свидетели. Кроме того, законодатель распространяет применение мер безопасности к близким родственникам, родственникам или близким лицам (ч. 3 ст. 11 УПК РФ) участников уголовного судопроизводства, тогда как они сами таковыми не являются. В данном случае под защиту подпадают лица, которые могут существенно повлиять на ход и результаты производства по уголовному делу.
В практике деятельности судов уже имеют место случаи участия защищаемых лиц и оперативных сотрудников, внедренных в преступные группировки, в судебном разбирательстве под псевдонимом и использование псевдонима в приговоре. По мнению О.Д. Жука, «необходимо шире практиковать допрос должностных лиц правоохранительных органов в качестве свидетелей по поводу проведенных оперативно-розыскных мероприятий»20.
Вместе с тем нельзя забывать о вопросах конспирации безопасности лиц, оказывающих конфиденциальное содействие в раскрытии преступлений, совершаемы организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями). В настоящее время положение п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ требует относить к недопустимым доказательствам показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Учитывая то, что в данном случае источник объективно воспринимается как персонифицированный человек, в законе необходимо сделать оговорку следующего содержания: «…кроме случаев представления информации от лица, оказывающего конфиденциальное содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность».
Важно также заметить, что указанные средства имеют преимущественно уголовно-процессуальный характер и их межотраслевое значение проявляется только при комплексном применении наряду с другими средствами безопасности, приведенными далее.
Вторая группа. Обеспечение безопасности применения уголовно-процессуальных средств уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), достигается за счет реализации имеющихся на сегодня федеральных законов.
В Федеральном законе РФ от 20 августа 2004 г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» № 199-ФЗ, а также в Федеральном законе РФ от 20 апреля 1995 г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» № 45-ФЗ предусмотрены следующие меры безопасности: личная охрана; охрана жилища и имущества; переселение на другое место жительства; замена документов; изменение места работы (службы) или учебы; изменение внешности; выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место21.
Несмотря на существующую доступность22 действующих законов на территории Российской Федерации, большинству опрошенных граждан не известны меры безопасности, которые могут быть применены к ним в случае их участия в уголовном судопроизводстве. Так, только 7% из числа опрошенных указали на то, что знают о такой мере безопасности, как выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи, оповещения об опасности; 24% известно о возможном изменении места работы, службы, учебы; 26% – о замене документов, об изменении внешности; 34% – о временном перемещении в безопасное место; 37% о личной охране, охране жилища и имущества, о переселении на другое место жительства; 44% – об обеспечении конфиденциальных сведений о защищаемом лице.
Третья группа. К этой группе относятся уголовно-процессуальные средства, которые прямо не предусмотрены как меры безопасности, но в силу своей правовой сущности могут быть использованы для этих целей. К ним относятся, например, избрание меры пресечения, отобрание подписки о неразглашении тайны предварительного расследования, принятие процессуальных решений об отказе в производстве тех или иных действий по ходатайству стороны защиты и т.п. Так, по мнению О.А. Зайцева, в целях обеспечения безопасности защищаемого лица, ходатайство обвиняемого и его защиты о проведении очной ставки может быть отклонено23. Другие авторы также отмечают, что при решении вопроса о целесообразности проведения данного следственного действия нельзя не учитывать возможности нежелательного психологического воздействия на лицо, давшее правдивые показания, со стороны другого, более сильного характером24.
Я.М. Мазунин отмечает, что проведение очной ставки можно считать оправданным только в том случае, если имеющиеся противоречия другими способами устранить не удалось, сами противоречия касаются существенных обстоятельств дела и следователь уверен, что признавшийся соучастник не откажется от ранее данных показаний и подтвердит их на очной ставке. В некоторых случаях, исходя из тактических соображений, целесообразно устранение существенных противоречий проводить в ходе судебного заседания в присутствии судей, прокурора, защитника и других лиц, находящихся в зале судебного заседания25.
Действительно, противоречия, имеющиеся в показаниях ранее допрошенных лиц, могут быть устранены другими процессуа-льными средствами. В любом случае нет необходимости подвергать кого-либо опасности, а также рисковать имеющимся
в деле доказательством, наличие которого во многом зависит от чувства собственной безопасности лица, изобличающего кого-либо в совершении преступления. Примером тому может служить уголовное дело в отношении организованной преступной группы, совершившей многочисленные угоны автотранспорта в г. Челябинске26. При задержании данной преступной группы один из членов преступного формирования, будучи несовершеннолетним, дал показания против всех соучастников преступлений, многие из которых были ранее судимые. Однако последние не признавали своей вины и настаивали на проведении очных ставков
с гр. К., изобличающего их в преступной деятельности. Следователь, опасаясь возможных угроз со стороны взрослых соучастников преступлений, отказал в удовлетворении заявленных ходатайств по поводу проведения очных ставок с несовершеннолетним обвиняемым.
Изучение уголовных дел по преступлениям, связанным
с организованной преступностью, показало, что меры пресечения являются достаточно эффективным средством обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства. Избрание меры пресечения может быть направлено на предотвращение воздействия обвиняемого на жертв, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства.
Л.В. Брусницын считает, что положение п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ призвано нацелить лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, на установление не только содержания высказанных угроз, но самой возможности их осуществления27. Такая ситуация особенно характерна для уголовных дел о преступлениях, совершаемых организованными группами или преступными сообществами (преступными организациями). Избрание подписки
о невыезде или залога в отношении лица, оказавшего активное содействие расследованию и изобличившего других соучастников, заключенных под стражу, следует рассматривать как одно из средств обеспечения безопасности указанного лица.
Анализ практики расследования преступлений в Челябинской области и других регионов России показывает, что такое процессуальное средство, как подписка о неразглашении данных предварительного расследования, практически не применяется. Опрос лиц, производящих расследование, выявил чуть более 2% случаев, в которых данное правовое средство применялось. Вместе с тем нельзя недооценивать это процессуальное средство как важную меру безопасности. В.М. Быков указывает на то, что при расследовании групповых преступлений следователи должны чаще использовать право предупреждать о недопустимости разглашения данных предварительного следствия и отбирать соответствующие подписки28.
По мнению автора исследования, причиной низкой эффективности применения рассматриваемого правового средства является нежелание лиц, производящих расследование, утруждать себя дополнительной процедурой. Возможность отобрания подписки о неразглашении данных, ставших известными участникам судебного разбирательства, а также оглашения лишь вводной и резолютивной частей приговора вытекает из самого режима закрытого судебного разбирательства.
Л.В. Брусницын также обращает внимание на то, что при ознакомлении обвиняемого и защитника по окончании предварительного расследования с материалами уголовного дела одной из мер безопасности является то, что в соответствии с ч. 1 ст. 217 УПК РФ обвиняемому и защитнику предъявляются материалы уголовного дела, за исключением случаев, предусмотренных
ч. 9 ст. 166 УПК РФ, то есть обвиняемому и защитнику не предъявляются постановления следователя, в которых указаны подлинные данные о лицах, участвующих в уголовном процессе под псевдонимом (содержащееся в ч. 1 ст. 217 положение не должно рассматриваться как противоречащее п. 12 ч. 4 ст. 47 и п. 7 ч. 1 ст. 53, где установлено право обвиняемого и защитника знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела).
Кроме того, исходя из смысла ч. 5 ст. 241 УПК РФ, к этой группе мер безопасности также можно отнести запрещение председательствующим фотографирования, видео- и аудиозаписи, а также киносъемки в судебном заседании (исходя из смысла
ч. 5 ст. 241 УПК РФ29), а также другие уголовно-процессуальные средства, способные в той или иной мере обеспечивать безопасность лиц, подлежащих государственной защите, в уголовном судопроизводстве. Задача автора исследования заключается лишь в том, чтобы обозначить данную группу средств обеспечения безопасности и указать на имеющуюся возможность их применения в зависимости от обстоятельств уголовного дела.
Четвертая группа. К мерам безопасности, прямо не предусмотренным законодательством, можно отнести те средства, которые используются в настоящее время в практике правоприменения. А. Халиков в числе дополнительных мер безопасности применительно к закрытому судебному заседанию называет следующие:
– зашторивание окон, через которые может осуществляться прослушивание, наблюдение или видеосъемка;
– дополнительная охрана помещения суда (в первую очередь мест входа и выхода участвующих в деле лиц);
– оцепление работниками милиции здания суда по всему периметру, обеспечение негласной явки свидетелей и других лиц путем их доставления специальным транспортом в условиях, исключающих их наблюдение посторонними лицами;
– направление поручений оперативно-розыскным подразделениям о предварительной проверке помещения суда на предмет обнаружения скрытых подслушивающих и наблюдательных технических средств30.
Так, при рассмотрении Верховным Судом Республики Татарстан уголовного дела по обвинению участников организованного преступного сообщества «Хади Такташ» свидетели доставлялись
в суд под охраной, в автомобилях с тонированными стеклами, на них были надеты маски и балахоны, скрывающие лицо и фигуру. Верховный Суд Российской Федерации, оставив без изменения обвинительный приговор Верховного Суда Республики Татарстан, не признал нарушения права на защиту при применении этих мер безопасности и отклонил жалобы осужденных и их защитников, в которых ставился вопрос об отмене приговора в связи
с нарушениями уголовно-процессуального закона31.
С.А. Новиков предлагает оборудовать в судах «безопасные комнаты ожидания»32. Согласно ст. 264 УПК РФ явившиеся свидетели до начала их допроса удаляются из зала судебного заседания; это необходимо, чтобы обеспечить большую объективность показаний. Однако на ожидающих свидетелей легко может быть оказано воздействие посторонними лицами, не участвующими в судебном разбирательстве. Л.Б. Брусницын также обосновано высказывается за широкое внедрение «отдельных комнат ожидания для потерпевших и свидетелей обвинения». Им признается целесообразность использования опыта США, где свидетелям разрешается ожидать вызова на допрос не в зале суда, а по месту жительства либо в ином месте в готовности прибыть в суд после вызова по телефону в течение определенного времени: при необходимости вызванный обеспечивается транспортом и охраной33.
Кроме того, по мнению Л.В. Брусницына в качестве еще одной меры безопасности следует рассматривать невручение обвиняемому приложения к обвинительному заключению – списка лиц, вызываемых в суд. Кроме того, данный автор обращает внимание на то, что эта мера не была предусмотрена в УПК РСФСР, не указана она и в ныне действующем Законе, но еще
в 1996 г. Президиум Верховного Суда РФ34 признал правомерным ее применение (как соответствующей международно-правовым и российским конституционным нормам), указал, в частности, что ее применение наряду с удалением подсудимого из зала суда на время допросов потерпевших и свидетелей содействовало получению их правдивых показаний35.
Пятая группа. К специальным мерам безопасности, применяемым по уголовным делам, связанным с организованной преступностью, можно отнести те средства, которые могут применяться в зависимости от особенностей того или иного вида преступлений. Так, например, отдельными учеными в рамках проекта Федерального закона «О противодействии торговле людьми» предлагаются такие меры, как:
– закрытие доступа к данным о личности жертвы торговли людьми в справочных службах и информационно-справочных фондах;
– запрет распространения информации о жертвах торговли людьми или об обстоятельствах торговли людьми, способной создать угрозу жизни или здоровью жертвы торговли людьми, или его близких родственников, а также о лицах, оказывающих содействие торговле людьми;
– запрет разглашения сведений о мерах безопасности и конфиденциальность информации о жертвах торговли людьми, равно как и разглашение данных предварительного расследования и сведений о мерах безопасности;
– оказание помощи государственными органами исполнительной власти, органами местного самоуправления, убежищами и центрами жертвам торговли людьми;
– помощь дипломатических представительств и консульских учреждений РФ за пределами РФ гражданам РФ, ставшим жертвами торговли людьми, по возвращении их в Российскую Федерацию36.
Применение мер безопасности во многом зависит от правильной организации работы правоохранительных и судебных органов. В связи с этим представляется возможным и необходимым применять как те меры безопасности, что прямо предусмотрены в законе, а также иные организационные, информационные и технические возможности, которые не противоречат принципам и назначению уголовного судопроизводства.
Сноски
1 Цифра дня // Московский комсомолец. – 2006. – 23 марта.
2 Свидетели – под надежной защитой милиции // Аргументы и факты. – 2008. – 6 июня.
3 Лукин В. Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений // Российская газета. – 2008. – 4 июня.
4 Зимин О. Эффективная система мер безопасности // Милиция. – 2009. – № 2. – С. 61.
5 Кузнецова Т. Преступники осуждены на длительные сроки, но ключевой свидетель и члены его семьи до сих пор живут в другом регионе // Аргументы и факты. – 2008. – 9-15 января.
6 Прокурор, ведущий следствие, вправе подать запрос в оперативное управление министерства юстиции США о необходимости распространения на того или иного свидетеля соответствующей программы охраны. После этого выдаются рекомендации о применении к свидетелю тех или иных средств
защиты (США: стратегия расследования организованной преступности. Обзорная информация ГИЦ МВД СССР. – М., 1989. – Вып. 10).
7 Галактинов Е.А. Уголовно-правовые средства борьбы с организованной преступностью: дис. … канд. юрид. наук. – М., 1993. – С. 83.
8 Ромодановский К.О. Сравнительный анализ законодательств различных стран в области государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства // Российский следователь. – 2005. – № 10. – С. 45.
9 Зайцев О.А. Теория и практика участия следователя в уголовном процессе. – М., 2002. – С. 141.
10 На недостаточный имидж оперативно-следственных работников указывает в своем исследовании Л.А. Прохоров (Прохоров Л.А. Криминологические, уголовно-правовые признаки организованной преступности и актуальные проблемы борьбы с ней // Социально-экономические, правовые, оперативно-розыскные и экспертно-криминалистические проблемы борьбы с организованной преступностью: материалы научн.-практич. конф. – Саратов, 1995. – С. 22).
11 Ежов А.Н., Самойлов А.С., Спиваковский А.А. Зарубежный опыт противодействия организованной преступности: спецкурс. – Архангельск, 2002. – С. 43.
12 Дементьева Е.Е. Экономическая преступность и борьба с ней в странах с развитой рыночной экономикой (на материалах США и Германии). – М., 1992. – С. 50.
13 В США программа защиты свидетелей стала применяться с 1970 г.
В 1984 г. Конгрессом США был принят «Закон об усилении безопасности свидетеля». Данный нормативный акт предусматривал наряду с переменной места жительства, предоставлением нового жилья, перевозкой мебели и крупного имущества на новое местожительства свидетеля, его трудоустройство и выплату денег, необходимых для удовлетворения основных жизненных нужд (Щерба С., Зайцев О. Защита свидетелей в США // Российская юстиция. – 1994. – № 8. – С. 52-53).
14 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. – М., 2003. – С. 218.
15 Топильская Е.В. Организованная преступность. – М., 1999. – С. 153.
16 Колумбия: между мафией и герильей // Эхо планеты. – 1991. – № 37. – С. 10.
17 Данное преступление достаточно характерно для организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций).
18 Быков В.М., Колесникова Т.В. Указ. соч. – С. 88.
19 Крайнов В.И. Некоторые проблемные вопросы государственной защиты потерпевшего и свидетеля // Российский следователь. – 2008. – № 9. – С. 27.
20 Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ (преступных организаций). – М., 2004. – С. 217.
21 Более подробно о порядке применения указанных мер безопасности см.: Зуев С.В. Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства: науч.-практ. пособие. – Челябинск, 2009. – С. 42-53.
22 Имеется в виду их опубликование в средствах массовой информации, размещение в информационно-правовых системах и т.д.
23 Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. – М., 2003. – С. 277.
24 Бражников Д.А., Бычков В.В. Особенности производства отдельных следственных действий органов внутренних дел при расследовании уголовных дел о бандитизме: учеб. пособие. – Челябинск, 2005. – С. 89.
25 Мазунин Я.М. Установление участников организованного преступного формирования и тактические основы опроса на стадии предварительного расследования: моногр. / под ред. В.К. Гавло. – Омск, 2003 – С. 202.
26 Автор настоящего исследования находился в составе следственной группы по данному уголовному делу.
27 Брусницын Меры пресечения – меры безопасности для участников уголовного процесса // Российская юстиция. – 2005. – № 6. – С. 22.
28 Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: учеб. пособие. – Ташкент, 1986. – С. 66.
29 Запрещение производства видео-, звукозаписи и иных способов запечатления допроса в качестве меры безопасности участников уголовного судопроизводства прямо предусмотрено ст. 101 УПК Республики Казахстан.
30 Халиков А. Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства в стадии судебного разбирательства // Уголовное право. – 2008. – № 4. – С. 122.
31 Жук О.Д. Указ. соч. – С. 211-212.
32 Новиков С.А. Обеспечение безопасности допрашиваемого лица у «нас» и «у них» // Следователь. – 2009. – № 7. – С. 16.
33 Брусницын Л.В. Комментарий законодательства об обеспечении безопасности участников уголовного судопроизводства. – М., 2005. – С. 82.
34 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1997. – № 2. – С. 9-11.
35 Брусницын Л. Обеспечение безопасности участников процесса: возмож-ности и перспективы развития УПК // Российская юстиция. – 2003. – № 5. – С. 24.
36 Доклад о состоянии борьбы с торговлей людьми в РФ / под ред. Е.Б. Мизулиной. – М., 2006. – С. 47.
|
