Публичность, объективная истина и законность


kalinovsky-k.narod.ru

Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

kalinovsky-k.narod.ru
Главная | МАСП | Публикации| Студентам | Библиотека | Гостевая | Ссылки | Законы и юрновости | Почта

Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс.
СПб.: Питер, 2005. 272 с. – (Серия «Краткий курс»).


1-е изд. | 2-е изд. | 3-е изд. | последнее издание 2022 г. | скачать или читать в PDF

К оглавлению

Раздел I. Общая часть

Глава 4. Принципы состязательного уголовного процесса

§ 2. Публичность, объективная истина и законность

Уголовный процесс имеет ярко выраженный публичный характер. Во-первых, потому, что он как совокупность правовых норм принадлежит к публичным отраслям права, то есть отраслям, регулирующим деятельность государственных органов и их взаимоотношения с гражданами.

Во-вторых, уголовное преследование и обвинение преступников и преступлений рассматривается в таком процессе прежде всего как публичная (то есть исходящая из общественных, а не частных интересов) задача государства в лице прокуратуры и органов предварительного расследования. Они обязаны возбуждать уголовные дела, раскрывать преступления и изобличать виновных в каждом случае обнаружения признаков преступления (ч. 2 ст. 21 УПК), независимо от того, просит ли об этом заинтересованная сторона, то есть в силу служебного долга, или ex officio (лат.) – официальным порядком. Участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения обязательно (ч. 2 ст. 246 УПК).

Публичность проявляет себя и в том, что государственные органы, ведущие уголовный процесс (следователь, дознаватель, суд), а также адвокатура обязаны обеспечивать права лиц, участвующих в уголовной судопроизводстве. По делам частного обвинения на мирового судью возлагается обязанность от имени государства принять меры к восстановлению общественного (публичного) мира, к примирению сторон (ч. 4 – 6 ст. 320 УПК), что также является следствием принципа публичности.

Публичность правосудия, понимаемая как открытость процесса, нуждается не в формально- юридической, но в материальной, или объективной истине. Поскольку российский уголовный процесс имеет ярко выраженный публичный характер, он объективно не может устраниться от цели установления по делу истины, причем в первую очередь истины материальной, а не формальной. Принцип объективной истины сохраняет в нем свое значение, хотя и не получил прямого закрепления в главе 2 УПК.

Истина — это соответствие наших знаний реальной действительности, однако судить об этом соответствии мы можем только посредством своего внутреннего убеждения. Обоснованное убеждение в истинности знания есть достоверность. Критерием достоверности может быть только опыт, практика, ибо ничего другого для суждения об истине в распоряжении человека нет. Причем имеется в виду весь наличный опыт, включая, прежде всего, добытые по делу доказательства, а также заимствованные познания, в том числе знание закономерностей окружающей действительности, а также опыт, зафиксированный в правилах логического мышления. Достоверным является вывод, в отношении которого не возникает разумных сомнений, то есть отсутствуют какие бы то ни было исключения из индивидуального и общественного практического опыта, находящегося в распоряжении субъекта познания.

Однако состязательность благоприятствует достижению истины («в споре рождается истина»), но не любой ценой и лишь в тех пределах, ради соблюдения которых и создан состязательный процесс. Публичный состязательный процесс предпочитает материальную истину, однако, и он отдает определенную дань формальным средствам доказывания. К их числу относятся: а) презумпции, б) преюдиции, в) формальные соглашения; г) правила об исключении доказательств.

Принцип законности – общеправовое начало, которое требует неукоснительного исполнения законов всеми органами государства, должностными лицами и гражданами. Это положение означает, во-первых, общеобязательность, а, во-вторых, верховенство закона. Согласно новому уголовно-процессуальному законодательству России верховенство закона в уголовном судопроизводстве состоит в следующем:

Единственными законами, которые могут быть источником уголовно-процессуального права являются Уголовно-процессуальный кодекс и Конституция Российской Федерации, на которой этот Кодекс основан.

Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК. Установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, суд принимает решение в соответствии с Кодексом (ст. 7 УПК).

Однако помимо общеправового значения данного принципа он обладает в уголовном судопроизводстве также специфическим процессуальным содержанием и выполняет здесь определенную роль. Они существенно различаются в зависимости от того типа, к которому принадлежит процесс. В розыскном судопроизводстве законность как требование неуклонного исполнения нормативных предписаний законодателя являлась единственной движущей силой процесса. По сути, законность являлась инструктивностью розыскного процесса. Напротив, состязательное судопроизводство движется вперед не безличной волей закона, а усилиями, спором сторон. Цель неуклонного соблюдения предписаний закона здесь иная, чем в розыскном производстве — это не движение процесса, а создание условий для справедливого состязания сторон. Поэтому принцип законности в состязательном судопроизводстве равнозначен понятию справедливой судебной процедуры. Справедливость состязательного процесса определяется в первую очередь соблюдением принципов-мáксим — равенства сторон и независимости суда. Их нарушение делает состязание несправедливым, а потому незаконным. Полученные при этом доказательства должны быть признаны юридически ничтожными, процессуальные решения подлежат отмене, а результаты процессуальных действий – аннулированию.

Равенство сторон и независимость суда в совокупности есть «несущая конструкция» состязательного процесса, ядро его принципа законности. Отступления от них способно серьезно пошатнуть все здание правосудия и могут квалифицироваться как существенные процессуальные нарушения режима законности.

Это, конечно, не означает, что нарушения других  принципов состязательного процесса — публичности, истины, непосредственности оценки доказательств, гласности и др. – всегда несущественны, а потому на них, де, можно не обращать внимания. Институционные принципы логически выводятся из принципов-максим, являются их условиями или следствиями. Поэтому их нарушения каждый раз также ставят под сомнение законность процесса. Однако эти принципы не универсальны, поэтому реальное их значение (а соответственно и “цена ошибки”) определяются в зависимости от той роли, которую они выполняют по отношению к типологическим принципам, насколько в той или иной ситуации обеспечивают равенство сторон и независимость суда. В большинстве случаев нарушения требований институционных принципов существенны для процесса, однако, иногда отрицательное значение их менее велико; тогда нарушение можно не считать существенным для результатов производства по делу.

Так, ч. 1 ст. 233 УПК предусматривает, что рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее 14 суток со дня вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, а по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, – не позднее 30 суток. Незначительное увеличение этого срока (на несколько дней) нарушает право подсудимого и потерпевшего на срочное судебное разбирательство, а через это — принцип публичности судопроизводства. Вытекает ли отсюда, что весь последующий судебный процесс незаконен? Думается, что такой вывод был бы неправильным. Незаконность бездействия суда здесь не означает еще нарушения режима законности по делу в целом. Санкцией за подобное нарушение в крайнем случае может быть обращение с жалобой в квалификационную коллегию судей.







Рейтинг@Mail.ru
Hosted by uCoz