|
|
Комиссаров В.И. - д-р юрид. наук,
профессор, зав. кафедрой
криминалистики №1 СГАП
г. Саратов
ПРОБЛЕМЫ ГУМАННОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ
В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Изучая наследие Л.Е. Владимирова, Н.Н. Полянского, А.Ф. Кони и др. видных отечественных юристов, общественных деятелей и гуманистов, нельзя не вспомнить об их вкладе в разработку проблем нравственности и справедливости в уголовном судопроизводстве. В дальнейшем эти идеи исследовались и развивались А.Д. Байковым, А.М. Лариным, М.С. Строговичем и другими юристами. Опыт работы автора статьи в органах прокуратуры, анализ уголовного, уголовно-процессуального законодательства, изучение следственной и судебной практики показывает, что положение дел с гуманностью и справедливостью в борьбе с преступностью все еще оставляет желать лучшего. Одна из причин этого видится в том, что все мы являемся воспитанниками (наследниками) той общественной системы, которая мало способствовала развитию подобных идей. Более того, она подталкивала к ошибочным (порой сомнительным) суждениям о содержании, пределах и формах реализации гуманности и справедливости в уголовном праве и процессе.
Сегодня психология, мораль нашего общества претерпевают значительные изменения, что накладывает особый отпечаток на практику расследования преступлений и обуславливает необходимость разработки дополнительных рекомендаций, сбора и оценки доказательств.
Эти тезисы отражают авторское видение проблемы. Предпринятый нами анализ и возникшие в его ходе соображения, рекомендации, возможно дискуссионные, но они имеют целью не столько решить все вопросы, сколько еще раз привлечь внимание юридической общественности к обсуждению затронутых аспектов.
Гуманизм и справедливость, законность и этичность, понимаемые как человечность в общественной деятельности и беспристрастность, объективность по отношению к участникам процесса, предполагают уважение к человеку независимо от его социального, уголовно-процессуального статуса. Однако в юридической литературе, а порой и законодателем, эти общечеловеческие категории сегодня нередко трактуются "своеобразно", когда речь идет о гуманизме наших законов, то крен делается чаще в сторону смягчения наказания преступникам. В то же время, многие практические работники, потерпевшие, свидетели и другие граждане не разделяют такого "оптимизма", ибо жизнь показала, что эта тенденция порождает не снижение, а очередной виток, "взрыв" преступности, жестокости и насилия. Данные обстоятельства хорошо осознали американцы, принявшие закон о смертной казни, без права ее замены на пожизненное заключение, к лицам, совершившим убийство полицейских осведомителей, свидетелей и др.
Известно, что принципы уголовного судопроизводства не могут ни "расширяться", ни "сужаться". И, тем не менее, настойчивые "социальные заказы" прошлых лет то об усилении борьбы с преступностью, то о расширении демократизации, гуманизации и социальной справедливости в отправлении правосудия, постоянно "раскачивая" систему правоохранительных органов, не замедлили сказаться. Именно вольное толкование гуманности, справедливости повлекли за собой безнаказанность, дерзость преступников, их пренебрежительное отношение к соблюдению правовых основ жизни общества. Сейчас, как никогда, процветает правовой нигилизм. Растет преступность в самых жестких и насильственных формах. Неоправданно либеральные меры пресечения, несоразмерно малые санкции и сроки наказания виновных повлекли за собой низкую раскрываемость преступлений, особенно тяжких. В частности, эту тенденцию можно проследить при анализе п.1 ст.50 УПК РФ, где зафиксировано "Подозреваемый, обвиняемый вправе пригласить несколько защитников". Среди работников правоохранительных органов, интеллигенции, студентов и др. нам не удалось выявить лиц, которые могли бы оплатить услуги сразу нескольким защитникам. А обвиняемый - по логике Законодателя - может.
Все это привело к тому, что большинство граждан основательно запуганы, они не могут защитить свои права. Интервьюирование свидетелей и потерпевших показывает, что боязнь мести со стороны преступников берет верх над чувством их гражданского долга. Правопослушное население скатывается на пассивную, безразличную к преступлениям позицию. Этим можно объяснить тот факт, что потерпевшие бояться обращаться за помощью в правоохранительные органы. В свою очередь работники правоохранительных органов не всегда могут найти свидетелей - очевидцев даже в тех случаях, когда разборки преступных группировок происходят в многолюдных местах.
Анализ деятельности следователей, судей показывает, что не только свидетели, потерпевшие, но и понятые, народные заседатели, при малейшей возможности уклоняются от участия в разбирательстве уголовных дел. Такое положение частично объясняется и тем, что, обеспечивая права участников процесса, следователь и суд объективно не могут не только компенсировать потерпевшему, свидетелю нанесенный преступлением физический, моральный и психический вред, но, к сожалению, своими формально-юридическими действиями нередко усугубляют их переживания.
В юридической литературе, при рассмотрении проблемы обеспечения безопасности свидетелей и потерпевших, если есть достаточно данных об оказании на них давления путем угрозы насилия или в иной форме, десятилетия высказывались обоснованные предложения об участии их под псевдонимом или предлагалось рассматривать уголовные дела в закрытом судебном заседании. В целом мы разделяли развивали такие суждения, хотя они лишь частично могут способствовать решению рассматриваемой проблемы.
Согласно требованиям УПК РФ, производство ряда следственных и судебных действий осуществляется при непосредственном общении обвиняемого (подсудимого) со свидетелем и потерпевшим. Во многих случаях такие действия производятся без каких-либо психологических конфликтов. В то же время, как показывает наблюдение за участниками процесса, значительная часть потерпевших и свидетелей испытывают острое чувство страха от предстоящего общения с преступником на предварительном следствии и в суде. И эти переживания, как отмечено Законодателем, небезосновательны. Обвиняемые (подсудимые) на очных ставках, предъявлении для опознания или при допросе в суде нередко ведут себя агрессивно по отношению к лицам, изобличающим их в преступлении. Учитывая это, Законодатель предусмотрел ряд предложений, гарантирующих охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе (ст.ст.11, 166, 186 и др. статьи УПК РФ). Данные меры, хотя и декларативные (они не обеспечены реальными ресурсами), но все же правильные и своевременные.
Однако, пользуясь демократическими началами уголовного судопроизводства, ряд юристов предпринял активную "атаку" и на эти гарантии. Разрабатывая дополнительные меры по смягчению наказания подсудимого, они в той или иной мере полагают, что закон, хотя и защищает свидетелей и потерпевших, тем не менее, с помощью частных детективов или других лиц можно находить таких свидетелей.
Далее развивается мысль, что с согласия следователя (прокурора) или без оного можно получать от них соответствующую информацию и желательно, как полагают некоторые юристы, чтобы такие действия защитника (или даже его подзащитного) обеспечивались бы механизмом процессуального принуждения. В этой связи нельзя не заметить - как будет чувствовать себя жертва преступления, когда ее с "пристрастием" будет допрашивать в принудительном порядке обвиняемый.
В другом случае защитнику подсудимого рекомендуется "изучать при помощи своих средств личность следователя и его процессуальные неудачи и во время производства следственных действий… напомнить ему о прекращенных делах по аналогичным событиям, оправдательных приговорах или делать ссылки на это в письменных ходатайствах".
Именно в этом ракурсе видят авторы суть проблемы состязательного судопроизводства.
Если в первом случае авторы имели в виду поиск свидетелей обвинения и опрос с их согласия (ст.86 УПК РФ), то такая рекомендация с определенной долей условности приемлема. В противном же случае эти "новые тактические решения" могут привести к одному "грустному" финалу (ст.75 УПК РФ), так как подобные сведения и процесс и их получения будут противоречить п.3 ст.11 УПК РФ.
По логике вещей во второй ситуации следователь вынужден принять ответные и правомерные меры: с помощью работников УР, налоговой инспекции и т.д. "поинтересоваться" - на какие доходы живет адвокат, платит ли он налоги и со всех ли доходов, как он вел защиту по прошлым уголовным делам и т.д., и т.п. Как видим, эта тема деликатная и сам собой напрашивается вопрос - кто же и когда будет искать виновного, хватит ли сил у следователя (суда) полностью обеспечить гарантии права и законных интересов "униженных и оскорбленных" или же они полностью уйдут в межкорпоративные дрязги. Но это уже не демократизация уголовного судопроизводства, не состязательность сторон, а нечто извращенное по форме и издевательское по содержанию по отношению к жертвам преступления.
Разумеется, совершенствование, поиск оптимальных путей уголовного судопроизводства может развиваться в разных направлениях. Все они заслуживают пристального внимания. Но несомненным остается то, что, вовлекая граждан в той или иной форме в борьбу с преступностью, Законодатель, правоохранительные ораны, прежде всего, должны уделять максимум внимания защите прав и законных интересов правопослушных граждан, не упуская из виду гуманность и справедливость при вынесении обвинительных приговоров.
Некоторые же юристы - "правозащитники", опережая действительность, преследуя узкокорпоративные интересы, забыв о гуманности, нравственности и законности в борьбе с преступностью, ринулись в бой с "открытым забралом". А в таких ситуациях надо быть осторожнее в помыслах, а в делах тем более. Именно уважительными отношением к гособвинителю, сочувствием потерпевшему, логикой анализа доказательств и убеждение суда в смягчающих обстоятельствах (или невиновности) подзащитного славились классики адвокатской этики; их труды остались в истории юриспруденции и стали настольной книгой тех юристов, которые уважают себя и своих процессуальных оппонентов.
© Комиссаров В.И., 2003г.
|
|
