|
|
Василиади А.Г. - канд. юрид. наук,
доцент Уфимского филиала УрГЮА
г. Уфа
ЗАКОННО ЛИ?
Средства массовой информации периодически сообщают о том, что в каком-либо из регионов страны задержан с поличным, привлечен к уголовной ответственности и признан судом виновным в получении взятки доцент или профессор вуза. При этом, как отмечается, взятки даются за положительную оценку, выставленную либо в ходе вступительных экзаменов в вуз, либо при приеме зачетов и экзаменов в период текущего обучения в вузе. Даются они и тому, кто непосредственно занимается процессом обучения, и тому, кто руководит данным процессом.
Безусловно, явление взяточничества в сфере образования особо безнравственно и достойно осуждения, в том числе и правового. Вместе с тем следует прояснить один весьма важный с позиций обеспечения принципа законности в области уголовно-правого регулирования вопрос: в какой степени соответствует действующему Уголовному кодексу РФ1 сложившаяся практика привлечения к уголовной ответственности представителей именно профессорско-преподавательского состава вузов в случае выставления ими за вознаграждение положительной оценки в период текущего обучения?
Стартом существующей практики привлечения к уголовной ответственности за получение взятки представителей профессорско-преподавательского состава, вероятно, стало определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 марта 1999 г. в отношении Макарова2 - доцента кафедры Курганского государственного университета.
Курганским областным судом Макаров был признан виновным в совершении ряда должностных преступлений, среди которых и неоднократное получение взяток, предусмотренное ч.2 ст.173 УК РСФСР и п."б" ч.2 ст.290 УК РФ. Судебная коллегия Верховного Суда РФ приговор областного суда в части, касающейся осуждения за взяточничество, оставила без изменения. Обоснованием же настоящего решения явилось не только совершение осужденным соответствующих действий, но и то, что Макаров выполнял свои обязанности в государственном учебном заведении, поэтому "являлся должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями, а значит, и тем субъектом должностных преступлений, которые указаны в перечне, содержащемся в п.1 примечания к ст.285 УК РФ…". Однако при этом, в чем конкретно состояли организационно-распорядительные функции доцента Макарова, указано не было. Не отметила Судебная коллегия и то, по какой причине месту службы виновного было придано определяющее значение в принятии решения по уголовному делу.
Действительно, из п.1 примечания к ст.285 УК РФ, содержащего определение должностного лица, с достаточной очевидностью следует, что оно должно обладать специальным качеством (признаком) - состоять на службе в государственном органе, в органе местного самоуправления, в государственном или муниципальном учреждении, в Вооруженных Силах РФ, в других войсках и воинских формированиях РФ. И такому качеству Макаров соответствовал, поскольку, согласно ч.ч.1, 3 и п.3 ч.4 ст.12 Федерального закона от 13 января 1996 г. №12-ФЗ " Об образовании" (с последующими изменениями и дополнениями)3, являлся доцентом государственного учреждения высшего профессионального образования. Тем не менее одного этого признака недостаточно для признания соответствующего лица должностным, так как непосредственно из п. 4 того же примечания с очевидностью следует, что государственный служащий и должностное лицо - не тождественные явления. Поэтому для отнесения лица к числу должностных необходим еще один признак.
Существо второго необходимого признака должностного лица, который также предусмотрен п.1 примечания к ст.285 УК РФ, состоит в том, что оно должно быть исполнителем конкретной функции - функции представителя власти, организационно-распорядительной либо административно-хозяйственной. Следовательно, Макарову, чтобы быть субъектом преступления, за которое он осужден, то есть должностным лицом, необходимо быть исполнителем хотя бы одной из таких функций. Однако относительно свойственности ему этих функций, следовательно, и свойственности ему второго признака должностного лица имеются веские сомнения.
Отнесение лица к категории должностных, в том числе и наделенных организационно-распорядительными функциями, определяется его правовым статусом, зависящим от предоставленных прав и возложенных обязанностей. Вместе с тем ни один нормативный правовой акт, действовавший в момент принятия судебных решений по делу Макарова и определявший правовое положение профессорско-преподавательского состава,4 не только прямо не указывал на то, что доцент или профессор вуза являются должностными лицами, наделенными организационно-распорядительными или иными соответствующими функциями, но и не содержал норм, характеризующих их профессиональную деятельность как управленческую (руководящую). Что, исходя из смысла п.1 примечания к ст.201 УК РФ, составляет существо организационно-распорядительной функции. Более того, в п.64 Типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) РФ были четко определены лица, которые занимают руководящие должности в вузе - ректор, проректор, декан, заведующий кафедрой, и которые, соответственно, являются осуществляющими организационно-распорядительные функции. Профессор же и доцент вуза к такой категории лиц отнесены не были.5
Следует отметить, что на понимание организационно-распорядительной функции как руководящей деятельности ранее указывалось и в пп."б" п.2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. №4 "О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге",6 действовавшего во время вынесения Судебной коллегией Верховного Суда РФ решения по делу Макарова. Из такого же понимания организационно-распорядительной функции позже стал исходить и Пленум Верховного Суда РФ, который в п.3 своего постановления от 10 февраля 2000 г. №6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" определяет ее как руководящую, организующую деятельность.7 Однако, если Пленум Верховного Суда СССР в п.4 указанного постановления четко отметил случаи, когда преподаватель не является должностным лицом (при выполнении сугубо профессиональных обязанностей) и когда он становится им (при выполнении обязанностей члена квалификационной или экзаменационной комиссии), то Пленум Верховного Суда РФ в п.5 названного постановления лишь обобщенно указывает: "Не являются субъектами получения взятки работники государственных органов…, исполняющие в них профессиональные обязанности…". А подобная неконкретность уже создает благоприятные условия для произвольного толкования уголовного закона.
Приведенные обстоятельства, полагаю, содержат достаточные предпосылки с формально-юридических позиций8 признать Макарова и других лиц, занимающих должности доцента или профессора, ненадлежащими субъектами получения взятки, не подлежащими уголовной ответственности за получение незаконного вознаграждения в связи с исполнением профессиональных обязанностей в процессе текущего обучения. В противном случае имеет место нарушение предусмотренного ч.1 ст.3 УК РФ принципа законности и применение аналогии уголовного закона, запрещенной ч.2 этой же статьи УК РФ. Одновременно возникают основания считать, что принимаемые судебными органами по рассматриваемой категории дел решения являются произвольными, представляют собой прецедентное формирование норм в отечественном уголовном праве, что противоречит ч.1 ст.1 УК РФ и приводят к не санкционированному уголовным законом увеличению уровня российской преступности.
Вместе с тем не признание лиц, занимающих должности доцента или профессора, субъектами получения взятки, не содержит оснований рассматривать незаконное получение ими вознаграждения в качестве действий, находящихся вне сферы правового регулирования. В ранее действовавшем Кодексе законов о труде РСФСР (п.5 ч.1 ст.135, п.3 ч.1 ст.254) предусматривалось и в действующем сегодня Трудовом кодексе РФ9 (п.8 ч.1 ст.81, п.3 ч.1 ст.192) предусматривается дисциплинарная ответственность в виде увольнения по инициативе администрации (работодателя) работника, выполняющего воспитательные функции и совершившего аморальный проступок. Причем, применение дисциплинарной ответственности в данном случае способно повлечь весьма суровые правовые последствия. Занесение в трудовую книжку объективных сведений о причине увольнения доцента или профессора, как это предусмотрено ч.4 ст.66 ТК РФ10, фактически лишает их перспективы дальнейшей преподавательской деятельности. В то же время правовые последствия судимости за получение взятки подлежат аннулированию, согласно ч.6 ст.86 УК РФ, при наличии оснований, установленных ч.3 той же статьи УК РФ, то есть являются ограниченными во времени. А этот факт устраняет предусмотренные ч.2 ст.53 Федерального закона "Об образовании" обстоятельства, препятствующие допуску к педагогической деятельности в образовательных учреждениях дискредитировавших себя лиц.
В случае же, если Верховный Суд РФ считает, что получение доцентом или профессором незаконного вознаграждения за выполнение профессиональных обязанностей в ходе текущего обучения обладает материальным признаком преступления - надлежащим характером и степенью общественной опасности, то, используя право законодательной инициативы, предоставленное ему ч.1 ст.104 Конституции РФ, он имеет возможность обратиться в Федеральное Собрание с предложением о криминализации таких действий, как это было осуществлено в свое время с однородными действиями, криминализованными в ст.1562 УК РСФСР.
Литература и примечания
1. В дальнейшем - УК РФ или УК РСФСР.
2. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000, №2. - С.12.
3. См.: СЗ, 1996, №3, ст.150; 1997, №47, ст.5341; 2000, №30, ст.3120; №33, ст.3348; 2002, №7, ст.631; №12, ст.1093; №26, ст.2517; №30, ст.3029; 2003, №2, ст.163.
4. Федеральный закон "Об образовании", Федеральный закон от 22 августа 1996г. №125-ФЗ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" (с последующими изменениями и дополнениями), постановление Правительства РФ от 26 июня 1993г. №597, "Об утверждении Типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) Российской Федерации" (с последующими изменениями и дополнениями)// См.: СЗ, 1996, №35, ст.4135; 2000, №29, ст.3001; №33, ст.3348; 2002, №26, ст.2517; 2003, №2, ст.163; №14, ст.1254. Собрание актов Президента и Правительства РФ, 1993, №28, ст.2594; СЗ, 1995, №3, ст.190.
5. Новая редакция Типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении РФ, утвержденная постановлением Правительства РФ от 5 апреля 2001 г. №264 (с последующими изменениями и дополнениями) отошла от четкого перечня лиц, занимающих в вузе руководящие должности. Вместе с тем, с одной стороны, ничего в этой части принципиально изменено не было, а с другой - она по-прежнему не относит лиц, занимающих должности доцентов и профессоров, к руководящему составу вуза (п.п.56, 57, 59, 60, 61, 75). // СЗ, 2001, №16, ст.1595; №39, ст.3771, 2003, №14, ст.1276.
6. См.: Бюллетень Верховного Суда СССР, 1990, №3. - С.15.
7. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000, №4. - С.5.
8. В этой связи, думается, следует напомнить о существовании и значении такого общего принципа права, как его формальная определенность.
9. В дальнейшем - ТК РФ или КЗоТ РСФСР.
10. Такое же положение предусматривалось и в ч.4 ст.39 КЗоТ РСФСР.
© Василиади А.Г., 2003г.
|
|
