|
|
Подольный Н.А. - канд. юрид. наук,
заместитель декана факультета
экономики, управления и права
Мордовского государственного университета
им. Н.П. Огарёва
НЕЗАКОННОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАССЛЕДОВАНИЮ
СО СТОРОНЫ ОТДЕЛЬНЫХ АДВОКАТОВ
Расследование преступлений почти всегда испытывало противодействие со стороны преступников, их родственников, друзей и знакомых. Лишь в редких, исключительных случаях такого противодействия не было. Поэтому, к сожалению, на данный момент необходимо констатировать, что преодоление такого противодействия - это одна из основных задач, которые стоят перед правоохранительными органами и их должностными лицами.
Но даже не это само по себе тревожит в общих тенденциях, влияющих на изменение условий расследования конкретных преступлений. Тревожит то, что важным элементом такого противодействия становится деятельность адвокатов. Имеются в виду не средства и методы, применяемые адвокатами для защиты прав и законных интересов их подзащитных, а те их действия, которыми они сами нарушают действующее законодательство в угоду своим клиентам. Тем самым противодействие расследованию в последнее время становится квалифицированным, то есть изменяется его качественная характеристика. В итоге в борьбе с преступностью наблюдается ситуация, когда противодействие преступности со стороны правоохранительных органов и иных государственных и общественных организаций наталкивается на активное, квалифицированное противодействие этому противодействию со стороны преступников. Данное явление вызывает беспокойство своей сложностью и неоднозначностью.
Сложность и неоднозначность названного явления состоит в том, что, во-первых, не известен реальный его масштаб, во-вторых, остаётся непонятной та грань, которая отделяет законную деятельность адвоката (защитника) от незаконной, в-третьих, имеются опасения, что борьба с данным негативным явлением может перерасти в борьбу с адвокатами, принципиально и последовательно исполняющими свой дол. Но остановимся на всём этом по порядку.
Достоверные данные о том, насколько адвокаты втянуты в совершение незаконных действий по противодействию расследованию преступлений на данный момент, можно утверждать, что отсутствуют. Те же из них, которые иногда приводятся, по утверждениям самих авторов их сообщающих, не отражают действительного масштаба явления. И это вполне понятно, так как подобные действия совершаются в условиях глубокой конспирации, скрытно от окружающих. Кроме того, профессионализм с которым они совершаются, делает, во многих случаях, невозможным их выявление. Те же немногие случаи, которые всё же становятся известными, обычно отличаются либо своей незначительностью, либо дерзостью, которая стала следствием длительной безнаказанности подобного противодействия. Понятно, что статистика этих случаев может свидетельствовать лишь о том, что явление действительно существует, но не о его масштабах. В основном, известно о нём лишь по высказываниям следователей, судей и других должностных лиц, занятых в отправлении правосудия. Конечно же, статистика, основанная на таких данных, грешит субъективизмом и во многом не отражает действительного положения дел. Ведь очевидно, что следователь может иногда лишь предполагать, что адвокат ему противодействует в нарушение закона, но высказываться так, будто это имеет место в действительности, такое его мнение может быть основано на предвзятом отношении либо ко всему сословию адвокатов, либо к отдельным его представителям. Подсчёт таких мнений не даст цифр, которые бы отражали объективную картину противодействия со стороны адвокатов. Нельзя получить её и в том случае, если исходить из количества возбужденных в отношении адвокатов уголовных дел. Таких дел возбуждается крайне мало в связи с тем, что должностные лица, обладающие таким правом, либо не хотят "связываться" с конкретными адвокатами из-за наличия у них "хороших связей", либо боятся, что не смогут дать делу "судебную перспективу". Но, несмотря на это, ясно, что явление незаконного противодействия расследованию со стороны адвокатов в интересах их подзащитных имеется, и оно нуждается в своём осмыслении.
Сложность в определении масштаба незаконного противодействия адвокатов расследованию конкретных преступлений связана также и с тем, что достаточно трудно определить то, что следует понимать под незаконным противодействием адвоката расследованию. Прежде всего, следует отметить, что "противодействие защитника расследованию осуществляется как формально, в рамках предоставленных ему уголовно-процессуальным законом прав, так и во внепроцессуальных формах".1 Противодействие защитника расследованию в рамках предоставленных ему уголовно-процессуальным законом прав является, по существу, формой реализации права обвиняемого на защиту, а потому имеет для общества позитивную ценность, так как является элементом системы гарантирующей граждан от какого-либо произвола со стороны правоохранительных органов.
Одной из проблем, которая встаёт перед правоприменителем в каждом конкретном случае состоит в том, как отграничить противодействие, допустимое законом, от незаконного противодействия. К примеру, перед адвокатом всегда встаёт проблема того, что он должен советовать, а чего не должен своему подзащитному. Может ли он помогать своему подзащитному в конструировании заведомо ложных версий произошедшего события? Может ли он, несмотря на желание подзащитного говорить, рекомендовать ему воздержаться от этого, с тем, чтобы получить определённые стратегические преимущества при достижении целей защиты? Эти вопросы, также как и ряд других не имеют однозначного ответа в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Ответ на них зависит от позиции того лица, которое даёт ему толкование. Именно по этой же причине отличаются и взгляды на то где проходит грань между правомерным и неправомерным противодействием расследованию преступлений. С точки зрения следователей и прокуроров даже реализация отдельных прав обвиняемого, которая ведёт к затягиванию расследования, рассматривается как вид противодействия, лежащий на грани с противоправными действиями. В то же время, отдельные адвокаты иногда считают законным советовать своим подзащитным и их родственникам предпринимать действия побуждающие потерпевших, либо наиболее ценных для дела свидетелей менять свои показания.
Об одной из разновидностей противодействия расследованию следует остановиться особо. Речь идёт о целенаправленном воздействии со стороны адвоката на потерпевших и свидетелей с тем, чтобы те давали "удобные" для обвиняемого показания. К сожалению, условия для подобного рода действий в настоящее время созданы самим УПК РФ. Так, в ч.3 ст.86 УПК РФ сказано: "Защитник вправе собирать доказательства…" и перечислены способы, применяя которые он может это делать. Само по себе это право, безусловно, является очень важным для обеспечения реализации наиболее важных принципов уголовного процесса, таких как принцип состязательности и обеспечения обвиняемому права на защиту. Но у него есть и оборотная сторона. Благодаря этому праву у защитника появилась возможность беспрепятственно встречаться с потерпевшим и свидетелями. Конечно же "защитник ни в коем случае не должен злоупотреблять предоставленным ему правом на собирание доказательств: не должен использовать ложь, введение в заблуждение лица, обладающего определёнными сведениями, принуждение последнего к беседе, а тем более принуждение к даче ложных сведений".2 Однако, есть ли гарантия от того, что недобросовестный адвокат воспользуется этим правом не на пользу, а во вред, то есть для воздействия на конкретных лиц (потерпевших, свидетелей)? Такой гарантии нет. В законе отсутствует указание на какой-либо процедурный порядок получения адвокатом доказательств. А ведь именно это могло бы выступать в качестве такой гарантии.
Воздействие адвоката на потерпевшего и свидетелей с целью изменения показаний или формирования нужных представляет серьёзную опасность, так как извращает саму сущность уголовного процесса. Ещё недавно можно было говорить о том, что "участие в посткриминальном воздействии защитников не является типичным".3 К сожалению, сегодня это достаточно распространённое явление. Но эффективную борьбу с ним можно будет вести лишь тогда, когда будет создана соответствующая законодательная база, предусматривающая, в частности, создание процедуры сбора доказательств защитниками. До тех пор, всякие попытки вести подобную борьбу могут подвергаться вполне обоснованной критики о том, что она ведётся вне правового поля.
Вопрос о том, как вести борьбу с незаконным противодействием оказываемым адвокатами, безусловно, актуален в настоящее время. Но здесь же следует остеречь, что данная борьба не должна превращаться в тотальное преследование всех адвокатов. А это вполне возможно, если не предусмотреть в законодательстве механизма ведения этой борьбы. Он должен предусматривать целую систему гарантий, которые не позволили бы недобросовестному должностному лицу, будь то следователь или прокурор, привлечь к ответственности адвоката лишь за то, что он надлежащим образом, принципиально отстаивал позицию своего подзащитного. Изобличён и наказан должен быть лишь адвокат, вовлечённый в незаконное противодействие расследованию. В ином случае лекарство может оказаться опаснее самой болезни. И это действительно так, поскольку при отсутствии механизма борьбы с названным противодействием и системы гарантий такая борьба может превратиться в произвол, выражающийся в необоснованных репрессиях по отношению к адвокатам.
Литература и примечания
1. Игнатьев М.Е. К вопросу о нейтрализации противодействия расследованию со стороны защитника. // Адвокатская практика. 2001. №1. С.24.
2. Карякин Е. Допустимость доказательств, собранных защитником, и осуществление функции защиты в уголовном судопроизводстве. // Российская юстиция. 2003. №6. С.58.
3. Брусницын Л.В. Ограничение права на свидание защитника с подзащитным в национальном и международном праве. // Государство и право. 2002. №11. С.105.
© Подольный Н.А., 2003г.
По этомй вопросу см. также на сайте: Гармаев Ю.П.
Пределы полномочий защитника в уголовном процессе и типичные правонарушения,
допускаемые адвокатами. 2002.
|
|
