Адвокатура и государственная власть
В дискуссиях, посвященных различным вариантам проекта Закона об адвокатуре, одной из дежурных тем являлась тема взаимодействия адвокатуры и органов государственной власти.
К наполнению этой темы можно, по нашим наблюдениям, отнести вопросы независимости адвокатуры и полномочий МЮ РФ по отношению к адвокатуре, вопросы компетенции органов самоуправления адвокатуры, социальных и правовых гарантий ее деятельности и деятельности адвокатов.
Все они входят в предмет правового обеспечения адвокатуры.
Я не думаю, что их можно решить путем громких обличительных заявлений в адрес государства, как это периодически пытаются делать некоторые лидеры адвокатуры. Конструктивнее другой подход к решению этих вопросов — их взвешенное спокойное обсуждение на наших конференциях, обеспечивающих убедительные последующие выступления в печати и подготовку аргументированных позиций для органов законодательной, исполнительной и судебной власти.
Необходимо принять как аксиому мысль о том, что адвокатура функционирует в определенной системе государственных и общественных механизмов и призвана способствовать защите правовых интересов граждан прежде всего этого общества и государства.
Отсюда вытекает относительно простая и бесспорная мысль о том, что при определении статуса адвокатуры, следует акцентировать внимание на направлениях и условиях ее взаимодействия с государственными органами и избегать искусственного нагнетания конфронтации.
Адвокатура, по достаточно распространенному мнению, составляет ту часть отечественной интеллигенции, которая способна лучше других ее частей понимать нужды государственной власти и ответственнее определять требования к ней. Адвокатура не может разделить навязываемую интеллигенции роль вечного фрондера власти, априори оценивающей как порочное все исходящее сверху.
Возрождаемая ныне с большим трудом идея патриотизма близка адвокатуре, ибо она на стороне законности, правопорядка, сильной России и упрочения ее государственности на базе цивилизованного права.
С этих позиций мы и будем рассматривать проблемы места адвокатуры, ее правового статуса и роли в обществе.
Правовой статус адвокатуры и адвокатов определяется не только Положением об адвокатуре РСФСР или вновь принятым Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», но и Конституцией, отраслями процессуального законодательства, гражданским и налоговым правом и другими актами. Чтобы не утопить проблему в деталях, попробуем выделить наиболее важные вопросы:
- что ждет государство от адвокатуры;
- что оно делает для адвокатуры как института гражданского общества и составной части правоохранительной системы;
- что ждет адвокатура от органов государственной власти.
1. Место и назначение адвокатуры в системе государственных и общественных институтов, казалось бы, определяется Конституцией РФ — «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи» (ч. 1 ст. 48). Однако, каков механизм реализации этой гарантии (в т.ч. — бесплатной юридической помощи), какие институты государства и общества должны быть задействованы, Конституция не определяет, если не считать той юридической помощи адвоката, которая связана с защитой задержанных, заключенных под стражу, обвиняемых в совершении преступлений (ч. 2 ст. 48).
Отраслевое законодательство позволяет конструировать систему органов и организаций, оказывающих юридическую помощь. Это — суды, которые при рассмотрении дел обязаны разъяснять участникам процесса их права и обязанности; органы прокуратуры, осуществляющие наряду с множеством других функций, также надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина; Уполномоченный по правам человека, нотариат, Комиссия по правам человека при Президенте РФ; адвокатура и многочисленные неправительственные правозащитные организации.
Однако нетрудно заметить, что для всех упомянутых институтов кроме адвокатуры юридическая помощь является задачей субсидиарной, дополнительной, выполняемой попутно при реализации основных уставных функций. И только для адвокатуры обеспечение квалифицированной юридической помощи каждому в ней нуждающемуся является основной, главной задачей.
И это дает основание для утверждения, что в ч. 1 ст. 48 Конституции, гарантирующей каждому квалифицированную юридическую помощь, речь идет об адвокатуре, о функционировании именно этого института.
Почему об этом не сказано прямо творцами Конституции РФ можно только гадать: кроется ли здесь нежелание государства брать на себя ответственность за жизнь адвокатуры (достаточно сложную в наших условиях), или проявилась традиционная аллергия властей на само упоминание этого института, сказать сложно. Хотя наша российская история и подсказывает ответ на этот вопрос. Екатерина Великая, не раз заявлявшая себя сторонницей либеральных реформ, не стеснялась подчеркивать, что адвокаты у нее не законодательствовали и законодательствовать не будут. А авторы судебных уставов 1864 г., вводя суд присяжных, функционирование которого без состязательности сторон невозможно, сумели достаточно изящно избежать упоминания об адвокатуре и адвокате, введя понятие присяжного поверенного, т. е. лица, присягнувшего на верность государю-императору и православной церкви, выполняющего вместе с тем, обязанности представителя частного интереса.
Ну а разгон профессиональной адвокатуры после октября 1917 г. в комментариях не нуждается.
Признаем как очевидность, что квалифицированная юридическая помощь каждому есть основная функция адвокатуры, смысл ее существования в любом государстве, даже не объявляющим себя правовым. А это значит, что государственная власть, использующая адвокатуру в качестве гаранта правовой зрелости и активности каждого подданного, должна принять на себя заботу о создании нормальных условий для функционирования адвокатуры.
Признаем, что она создает эти условия как правовые, так и социальные, но не всегда на том уровне, который требуется для эффективной деятельности адвокатуры и адвоката. Т.е. забота государства об адвокатуре, конечно же есть, но нередко она выглядит как забота мачехи, но не матери. Довольно успешно решаются те вопросы правового статуса адвокатов, которые не требуют усилий власти и бюджетных ассигнований. Например — допуск адвоката-защитника на предварительное следствие с его ранних этапов соответственно преобладающим международно-правовым стандартам. Сюда же следует отнести и такие достижения правовых реформ последнего десятилетия, как право адвоката на участие в дознании и новых видах судопроизводства — конституционном, арбитражном, административном. Не препятствовала государственная власть и рождению адвокатуры бизнеса, имманентной новым условиям экономического развития.
Итак, ответ на первый поставленный нами вопрос — что ждет государство от адвокатуры — более или менее ясен. Государство рассчитывает на обеспечение за счет функционирования адвокатуры каждому квалифицированной юридической помощи, включая бесплатную (ч. 1 ст. 48 Конституции), и ради этого готово пойти на расширение возможностей адвокатов по активному участию в правоохранительной деятельности государства (участие на предварительном следствии с ранних этапов, участие в новых видах судопроизводства и пр.).
Конечно, если бы законодательная власть государства своевременно и адекватно отражала назревшие потребности в правовом регулировании, не было бы необходимости вводить в поле теоретических дискуссий вопросы о том, что есть адвокатура, каковы ее задачи в современных условиях, какой должна быть ее внутренняя структура и пределы полномочий ее органов самоуправления.
Все эти и многие другие вопросы хотя и с большим опозданием нашли свое решение в Законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Вместе с тем, правовые решения нового закона рождают множество сложностей как в отношениях адвокатуры с органами государственной власти, так и в ее внутренней жизни. Их преодоление — процесс длительный, связанный не только с критическим анализом текста закона, но и накоплением опыта его применения.
2. Ответ на второй вопрос — что делает государство для адвокатуры как института гражданского общества и составной части правоохранительной системы — оказывается не столь простым и однозначным.
Это касается прежде всего тех случаев, когда гарантия «квалифицированной юридической помощи каждому» требует некоторых затрат из бюджета и организационных усилий государственной власти.
В этих случаях и конституционные принципы превращались в декларации, создавая правовой вакуум, и игнорировались общепризнанные принципы и нормы международного права, являющиеся составной частью нашей правовой системы (ст. 15 Конституции РФ).
Здесь мы должны перейти к вопросам подготовки и комплектования кадров адвокатуры, оплаты труда адвокатов, осуществляющих «хождение по делам лиц, пользующихся правом бедности», научного и материально-технического обеспечения адвокатуры, социальных гарантий адвокатов.
Рассмотрение этих, для нашего времени достаточно острых вопросов, подводит и к пониманию того, что ждет адвокатура от органов государственной власти.
Юридическое образование, пока оно в нашей стране было единым государственным и бесплатным, в равной мере обеспечивало кадрами органы правосудия, правоохранительной системы и адвокатуры. Но настали новые времена, появились ведомственные учебные заведения (МВД, Минюста, Прокуратуры, ФСБ, налоговых и таможенных служб и др.) и коммерческие вузы свободного профиля. Адвокатура оказалась и в неопределенном, и в невыгодном положении. Создание собственных учебных заведений без бюджетной поддержки ей было не по силам. Коммерциализация же высшего образования ведет к углублению расслоения общества, созданию элитных каст, что уводит от принципа социальной справедливости и правового равенства граждан, чему, казалось бы, призвана служить адвокатура.
Взоры, естественно, обратились к международному опыту.
Одним из важнейших документов международного характера являются принятые восьмым конгрессом ООН «Основные принципы, касающиеся роли юристов» (27.08. — 07.09.1990 г.)
В этом содержательном акте изложены рекомендации, касающиеся подготовки кадров юристов, важнейших условий и целей их деятельности, социальных и правовых гарантий юристов и их профессиональных сообществ.
Вот некоторые из них.
«Для обеспечения надлежащей защиты прав и основных свобод человека … необходимо, чтобы все люди действительно имели доступ к юридическим услугам, предоставляемым независимыми профессиональными юристами».
«Правительства, профессиональные ассоциации юристов и учебные заведения обеспечивают надлежащую квалификацию и подготовку юристов и знание ими профессиональных идеалов и моральных обязанностей, а также прав человека и основных свобод, признанных национальным и международным правом» (ст. 9 Основных принципов).
Отсюда вытекает ряд положений: чтобы обеспечить доступность юридической помощи в стране должно быть достаточное количество подготовленных юристов; что программы подготовки юристов должны отвечать определенным требованиям; что правительства не могут уклониться от решения этих задач.
Справедливость требует отметить, что Правительство России, несмотря на многочисленные трудности переживаемого периода, осуществляет относительно систематический и действенный контроль за качеством юридического образования в стране. Это делается путем рассмотрения специальными комиссиями Министерства образования РФ вузовских программ учебной подготовки, выдачей после соответствующих проверок коммерческим вузам лицензий на право ведения образовательной деятельности и свидетельств о государственной аккредитации; представлением рекомендаций на использование учебников и учебных пособий и т. п.
Активно функционирует Высшая аттестационная комиссия Министерства образования, контролирующая подготовку кадров высшей квалификации, осуществляющих преподавательскую и научную деятельность.
Отмечается рост масштабов юридического образования в стране. Тревогу вызывает его коммерциализация, ставящая в неравное положение абитуриентов с учетом их материального положения, а также отсутствие бюджетной поддержки специализированных учебных заведений по подготовке кадров адвокатуры (в отличие от учебных заведений государственных правовых ведомств).
Остаются дискуссионными вопросы порядка комплектования кадров адвокатуры и судьбы множества не вполне легитимных адвокатских формирований и т.н. параллельных коллегий, возникших в годы реформ при попустительстве либо с благословения Министерства юстиции РФ.
В вопросах комплектования кадров адвокатуры интерес государства просматривается достаточно отчетливо, хотя его вмешательство в дела адвокатуры далеко не всегда давало положительный эффект и укладывалось в идею самоуправления адвокатскими корпорациями.
«Учреждение судебных установлений» 1864 г., с которым связывается рождение в России профессиональной адвокатуры, предусматривало создание советов присяжных поверенных при округах судебной палаты, которой и были подконтрольны. Причем выборы членов Совета присяжных поверенных проходило под председательством одного из членов судебной палаты (ст. ст. 353, 357–359 Учреждения судебных установлений).
Октябрьская революция 1917 г. разрушила, как известно, и судебную систему и адвокатуру как институты эксплуататорского государства. Эксперименты с «правозаступниками», стихийными, либо рекомендованными для «оказания помощи революционному правосудию» Советами депутатов, не привели к созданию стабильной системы правовой помощи. Созданные в соответствии с Декретом о суде № 2 (07.03.1918 г.) коллегии «защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе» состояли из должностных лиц, получавших зарплату от государства по смете Наркомюста. Эти коллегии были вскоре упразднены, так как в них «были сильны элементы буржуазной адвокатуры». Защита была поручена лицам, включенным на основе трудовой повинности в списки местных исполкомов.
Кончились эти поиски возвратом к профессиональной адвокатуре, первое положение о которой было принято 26.05.1922 г. Коллегии защитников по уголовным и гражданским делам создавались на основе этого положения при губернских отделах юстиции. Члены коллегии защитников первого состава утверждаются президиумом Губисполкома. В дальнейшем прием в коллегию производился Президиумом коллегии защитников «с доведением о приеме до сведения президиума Губернского Исполнительного комитета, «которому предоставляется право отвода принятых новых членов коллегии».
На протяжении последующей истории адвокатуры советского периода органы государственной власти (Наркомюст, Минюст, управления юстиции, Советы народных депутатов и их исполнительные и распорядительные органы) осуществляли общее руководство коллегиями адвокатов, контролировали на соответствие закону их деятельность, прием и отчисление из адвокатуры, оплату юридической помощи. Все эти полномочия государственных органов были отражены в главе XI Положения об адвокатуре 1980 и др. нормативных актах. Правда, «Положение о Министерстве юстиции РФ» (04.09.1993 г.) проблему взаимодействия с адвокатурой излагает более деликатно «МЮ… сотрудничает с объединениями и организациями адвокатов в интересах развития правовой помощи гражданам и организациям, … способствует развитию системы юридических услуг, … осуществляет регистрацию и выдачу лицензий гражданам и юридическим лицам на право занятия деятельностью по оказанию правовых услуг».
Возникновение в годы реформ (конец XX века) конкурирующих полулегитимных адвокатских формирований в виде юридических кооперативов, лицензионных адвокатов и так называемых параллельных коллегий было вызвано дефицитом юридических услуг в условиях перехода к рыночным отношениям и расширением полномочий судебной власти путем снятия ограничений на подведомственность ей правовых конфликтов и в связи с появлением новых видов судопроизводства (конституционного, арбитражного).
Опасность же этих адвокатских новообразований состояла в явном снижении требований к профессиональным и нравственным качествам кадров, в снижении контроля за их деятельностью, в уклонении от выполнения «невыгодных» услуг и поручений прокурорско-следственных и судебных органов, что вело к конфликтам с адвокатами традиционных коллегий, к вздорожанию оплаты за юридическую помощь.
Спустя несколько лет от начала реформ Минюст прекратил регистрацию новых адвокатских формирований и выдачу лицензий на занятие частной адвокатской практикой. Однако повлиять на сложившуюся с его помощью нездоровую ситуацию Минюст уже не смог. Принятие нового закона об адвокатуре (май 2002 г.), как предполагается, вернет к жизни старый принцип организации адвокатуры — одна коллегия в одном субъекте федерации. Но это сделать непросто в условиях, когда ситуация, связанная с организацией правовой помощи населению, явно вышла из под контроля государства.
Вопросы оказания бесплатной юридической помощи — любопытнейший феномен, как представляется, исконно российской действительности.
Присяжная адвокатура России, обязанная к «безвозмездному хождению по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности» (Учреждение судебных установлений 1864 г., ст. 367 п. 4), едва ли могла что-либо возразить по этому поводу из благодарности за ее официальное признание и обособление от т. н. крапивного семени — частных ходатаев и стряпчих. Ориентация пролетарского государства на общественные начала в защите и представительстве не могла не привести к разочарованию, как и ставка на правовые услуги государственных чиновников, оплачиваемых Наркомюстом.
Первое Положение об адвокатуре (26 мая 1922 г.) предусмотрело следующий порядок оплаты труда защитников:
«а) лица, признанные особым постановлением Народного Суда неимущими, от всякой оплаты вознаграждения защитникам уголовных и гражданских дел освобождаются;
б) рабочие государственных и частных предприятий и служащие советских учреждений и предприятий имеют право оплачивать услуги защитников по таксе, устанавливаемой Народным Комиссариатом Юстиции;
в) во всех остальных случаях вознаграждение защитнику определяется соглашением последнего с заинтересованной стороной» (ст. 47).
Ни о каком возмещении трудовых затрат защитников, оказывающих профессиональную юридическую помощь бесплатно, в Положении об адвокатуре 1922 г. речь не шла. Более того, считалось грубейшим дисциплинарным проступком, влекущим исключение адвоката из сословия получение им денег от клиента «по бесплатному делу», (см. В. И. Вегер — Дисциплина и этика. Изд-во «Правовая защита» 1925 г., С. 9).
В последующих актах об адвокатуре советский законодатель старается уйти от понятий «право бедности», «защита неимущих» и т. п., ибо идеологическая установка не признавала наличие неимущих в социалистическом обществе. Выдерживается социально-классовый подход к выделению лиц и групп, пользующихся бесплатной юридической помощью, без каких-либо гарантий со стороны государства материальной компенсации адвокатам.
Так, Закон об адвокатуре в СССР (1979 г.) и Положение об адвокатуре РСФСР (1980 г.) предусматривают оказание бесплатной юридической помощи истцам при ведении дел о взыскании алиментов, трудовых дел, об оплате труда колхозников по иску к колхозам, о возмещении вреда, причиненного увечьем или смертью кормильца на производстве, а также при составлении заявлений о назначении пенсий и пособий. Бесплатно оказывается помощь гражданам по жалобам на неправильности в списках избирателей; депутатам, членам товарищеских судов и добровольных народных дружин при даче консультаций по соответствующим их деятельности вопросам законодательства…
Денежная компенсация адвокату во всех этих случаях не положена. Исключение предусмотрено только для защиты в уголовном судопроизводстве при назначении адвоката следователем, прокурором, судом.
Вот как это выглядит в жизни. По отчетам адвокатуры РФ за 1999 г. адвокатами бесплатно дано 54% правовых консультаций (от общего числа 5348.129); бесплатно составлено 37% письменных документов (742330 в абсолютном выражении); по назначению органов предварительного расследования и суда — т. е. в порядке ст. 49 УПК РСФСР — адвокатами выполнено 1.094.815 поручений, или 47% от всех случаев участия в уголовных процессах.
Заметим, при этом, что «благотворительная» работа адвокатов возрастает из года в год, а средний заработок адвокатов России в 1999 г. составил 1751 рубль, т. е. едва поднялся до прожиточного минимума.
К такой ситуации адвокатура России настолько привыкла, что считает ее чуть ли не нормальной и естественной. Во всяком случае, нормы о бесплатной юридической помощи повторяются в Законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (с добавлением ветеранов Великой Отечественной войны, лиц, пострадавшим от политических репрессий и др.) и в заключениях коллегий адвокатов на неоднократно обсуждавшийся проект закона возражений в этой части не встречалось.
Более того, нормы о бесплатной юридической помощи, оказываемой адвокатами, повторяются и в тех проектах Закона об адвокатуре РФ, авторами которых являются сами адвокаты (например — проект Президиума Свердловской областной коллегии адвокатов, проект Московской городской коллегии адвокатов). А некоторые теоретики от адвокатуры склонны видеть в росте объема бесплатной работы «гарантию независимости адвокатуры» (см. интервью первого вице-президента Гильдии Российских адвокатов в Юридическом вестнике — август 1998 г. № 17 (197)).
Нетрудно догадаться, на каком уровне оказывается адвокатами бесплатная юридическая помощь и каково отношение к такого рода работе со стороны многих тысяч адвокатов России, не вырабатывающих прожиточного минимума (по этой причине уже начался отток кадров из адвокатуры).
На рассмотрении Государственной Думы, как известно, имеется и проект ГПК РФ, который вводит новое, очень важное для обеспечения юридической помощи положение, касающееся представительства по назначению (аналог ст. 51 УПК РФ).
«Суд назначает представителя (адвоката) стороне или третьему лицу в случаях:
1) отсутствия представителя у недееспособной или ограниченно дееспособной стороны;
2) отсутствия представителя у соответчика, место жительства которого неизвестно;
3) в других случаях, предусмотренных федеральным законом» (ст. 50).
К другим случаям, вероятнее всего, могут быть отнесены случаи обеспечения представительства жертвам преступлений, взыскивающих причиненный им ущерб в порядке гражданского судопроизводства.
У адвокатов появляется с принятием этого ГПК РФ новая обязанность, связанная с выполнением поручений суда по обеспечению представительства в гражданском процессе.
Нечто подобное можно было увидеть и в проекте АПК РФ (ст. 62 ч. 3) 1.
Не будем заострять внимание на том, что эта новая обязанность не отражена в Законе РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», проект которого рассматривался в то же время и тем же законодательным органом. Интересен другой вопрос — как будет оплачиваться представительство по назначению. На него отвечает ч. 2 ст. 102 проекта ГПК РФ: «в том случае, когда решение суда вынесено в пользу стороны, которой адвокат оказывал помощь бесплатно, сумма расходов по оплате помощи адвоката взыскивается с другой стороны в пользу юридической консультации».
Возникают вопросы, на которые проект ГПК не отвечает: как быть с оплатой труда адвоката-представителя, если решение вынесено не в пользу лица, им представляемого; соответствует ли трудовому законодательству отсроченная оплата труда адвоката по исполнительному листу, каков ее размер.
Любопытно, что ни один из известных нам многочисленных проектов Закона об адвокатуре не предусматривал в числе прав адвоката право на справедливое вознаграждение за труд, так же, как и действующее законодательство об адвокатуре.
И здесь мы должны отметить, что и обсуждавшиеся проекты Закона об адвокатуре РФ, как и Положение об адвокатуре 1980 г. и вновь принятый закон противоречат Конституции РФ: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы» (ст. 37 п. 3 — выделено нами — А.Б.).
Разговоры о том, что коллегии адвокатов (а ныне — адвокатские палаты субъектов Федерации) могут частично компенсировать бесплатный труд по оказанной юридической помощи из своих средств, призваны не решить, а замаскировать проблему, увести от ее решения, ибо у большинства коллегий свободных средств нет. Отчисления от гонораров т.н. успешных адвокатов съедаются непомерно возросшими расходами на аренду помещений юридических консультаций, оплату коммунальных услуг, дотации и пособия тем адвокатам и консультациям, которые оказываются в бедственном положении.
Принципиальным решением этого комплекса проблем может быть только одно — компенсации затрат на «бесплатную» помощь государством, ибо оно, в силу ст. 48 Конституции РФ является гарантом каждому квалифицированной юридической помощи, включая ее бесплатные виды.
Зарубежный опыт — и опыт отдельных стран, и международно-правовые акты — именно так решают вопросы оплаты юридической помощи неимущим слоям населения, не перекладывая финансовое бремя на адвокатские корпорации и отдельных адвокатов.
В уже упоминавшихся выше «Основных принципах, касающихся роли юристов» (Конгресс ООН, 1990 г.), записано: «Правительства обеспечивают предоставление достаточных финансовых и иных средств для оказания юридических услуг бедным и в случае необходимости, другим лицам, находящимся в неблагоприятном положении».
Здесь, как видим, речь идет не только о защите по уголовным делам. И если на решение Конгресса ООН можно смотреть как на доброе пожелание, то и Конституция РФ (ст. 48), и позиции Совета Европы не оставляют сомнений в характере обязанностей государства в рассматриваемой части.
Так, в Резолюции (78)8 Комитета юристов Совета Европы «О юридической помощи и консультациях» (2 марта 1978 г.), ставшей обязательной для России с момента вступления в эту организацию, в п. 1 ч. I записано: «Никто не может быть лишен в силу препятствий экономического характера возможности использования ими защиты своих прав в любых судах, правомочных выносить решения по гражданским, торговым, административным, социальным или налоговым делам. С этой целью любое лицо должно иметь право на необходимую юридическую помощь в судебном разбирательстве». И далее: «Ответственность за финансирование юридической помощи должна быть возложена на государство».
Этого правила неукоснительно придерживаются страны Совета Европы (Англия, Франция, Германия и др.), а также и США.
Механизм определения контингента граждан, имеющих право претендовать и на бесплатную, и на льготную юридическую помощь, и ее размеры, давно отработан и мог бы быть позаимствован нами. Принципиальные рекомендации по этому поводу содержатся в упомянутой резолюции Совета Европы.
Отметим в этой связи социальную некорректность формулировок законодательства об основаниях выделения адвоката по назначению органов предварительного следствия, прокурором или судом. Они ориентированы на формальные условия (см. ст. 49 УПК РСФСР и ст. 51 УПК РФ об обязательном участии защитника) без учета имущественного положения обвиняемого. Это напоминает критикуемую ныне безадресную социальную помощь, достающуюся не только неимущим, но и тем, кто в ней не нуждается.
Упорядоченное решение этих вопросов в законодательстве об адвокатуре России способствовало бы не только обеспечению справедливой оплаты труда многих адвокатов, но, что важно подчеркнуть, повышению качества юридической помощи неимущим, преодолению формализма в ее оказании, исключение случаев уклонения от этой работы определенной части адвокатов.
Изложенное не означает, что адвокатура России должна быть освобождена от обязанности оказания бесплатной юридической помощи во всех тех случаях, когда государство не компенсирует затрат труда адвокатов. Но обязанность эта не должна носить правового характера, это, скорее, нравственное требование, входящее в содержание профессионального долга. Подобно тому, как медицинская деонтология обязывает врача оказать в любой ситуации экстренную помощь больному. Но врач в этих случаях не берет на себя обязательство «вести» больного до выздоровления. И бесплатная работа адвоката должна ограничиваться ее наименее затратными эпизодическими формами: дача справок, советов, консультаций, составление простейших заявлений, не требующих ознакомления с делами и т. п. Это то, что адвокатами всегда делалось, как правило, бесплатно, без выяснения имущественного положения клиента. Ведение же дел адвокатами в судах и других государственных учреждениях должно быть оплачено. Такова практика западных систем права и правовой помощи, такой вывод соответствует ст. 48 Конституции Российской Федерации и это должно найти адекватное отражение как в законодательстве об адвокатуре, так и в правилах адвокатской этики. (Эти правила, издаваемые ныне многими коллегиями и ассоциациями адвокатов России, чаще всего обходят молчанием проблему правовой помощи неимущим, исходя, видимо из того, что она решена законодателем).
«Правила адвокатской этики» адвокатов Украины, одобренные Высшей квалификационной коллегией адвокатуры при Кабинете Министров Украины — октябрь 1999 г. — содержат указание на недопустимость отказа в неоплачиваемой правовой помощи в случаях, установленных законом. Т. е. традиционные для советской адвокатуры соответствующие законодательные нормы под сомнение не ставятся. Но есть в этом этическом своде и норма, которая может быть общепризнанной: «Адвокат должен также пытаться найти возможность предоставления правовой помощи малоимущим гражданам на частично оплачиваемых условиях или бесплатно и в других случаях, прямо не предусмотренных законом, исходя из разумного сочетания этой работы с полностью оплачиваемой» ст. 51 п. 3. Здесь мы видим вполне уместное обращение к совести преуспевающих адвокатов.
Одним из важных демократических принципов функционирования адвокатуры России на протяжении всей ее истории является принцип равенства адвокатов с точки зрения их правового статуса. Каждый адвокат вправе участвовать в любой судебной инстанции и любом из видов судопроизводства, получив соответствующее поручение. Деление адвокатуры на некие группы с исключительными, либо урезанными правами не допускалось. Специализация в адвокатуре приветствовалась самим адвокатским сообществом и она складывалась естественным путем, без навязывания извне.
Но вот совсем недавно и неожиданно появилась новая идея — идея аккредитации адвокатов в отдельных судебных структурах и инстанциях, разрешающих вход туда не всем, а избранным адвокатам. Этой идеи не было в проектах закона об адвокатуре. Она появилась в проекте Арбитражного процессуального кодекса РФ (АПК). «Лица, которые могут быть представителями в арбитражном суде, подлежат аккредитации хотя бы при одном арбитражном суде в порядке, установленном Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ» (ст. 62 п. 2 проекта) 2.
В случаях, когда дело не может быть рассмотрено без предоставления стороне квалифицированной юридической помощи, Арбитражный суд, исходя из имущественного положения стороны, являющейся индивидуальным предпринимателем, назначает ей представителя из числа адвокатов, аккредитованных при арбитражных судах (ст. 62 ч. 3 проекта АПК РФ).
Вопросы о том, кем будут отбираться и по каким признакам адвокаты для аккредитации, как и из каких средств будут оплачиваться назначенные судом представители, какими могут быть последствия для адвокатуры при разделении адвокатов на категории достойных и недостойных остаются открытыми. Ущемляется признанное международными пактами о правах человека и право свободного выбора адвоката. Возникает и еще одна проблема. В настоящее время адвокатами России по договорам обслуживалось около 30 тыс. организаций и предприятий различных форм собственности. Как быть с участием этих адвокатов в Арбитражном судопроизводстве, должны ли они быть автоматически аккредитованы, либо договоры с ними подлежат расторжению по причине отсутствия у них допуска в арбитражный процесс. Решение этого вопроса может оказаться весьма болезненным для адвокатуры и обслуживаемых ими организаций.
3. Ответ на вопрос о том, что ждет адвокатура от органов государственной власти, представляется с учетом изложенного более или менее очевидным.
Государство должно взять на себя ответственность за создание нормальных условий функционирования адвокатуры. Среди этих условий главное — обеспечение непротиворечивого, цивилизованного, отвечающего стандартам Совета Европы и мировому опыту законодательства об адвокатуре.
Работа в этой области должна быть скоординирована таким образом, чтобы не было и не возникало противоречий между законодательством об адвокатуре и отраслевым процессуальным законодательством. Прежде всего это касается правового статуса адвоката в различных видах судопроизводства, оснований участия адвоката по назначению в качестве защитника и представителя, порядка и размера компенсаций его трудозатрат в этих и других случаях т.н. бесплатной юридической помощи.
Учитывая сложность и многозначность этой проблемы было бы, видимо, целесообразно разработать и принять отдельный законодательный акт о правовой помощи, оказываемой адвокатами населению.
Государственные органы должны с уважением относиться к автономии и самоуправлению адвокатуры в решении внутренних вопросов ее жизни, включая такие, как комплектование кадров, дисциплинарная практика, практика определения стоимости правовых услуг, формирование и реализация этических требований к личности и поведению адвокатов.
На отчетно-выборной конференции адвокатов МОКА (март 2001 г.) довольно неожиданно прозвучала в выступлении куратора адвокатуры от МЮ РФ мысль о том, что Минюст «перейдет от взаимодействия с адвокатурой к контролю за выполнением коллегиями законодательства об адвокатуре». Против такой постановки вопроса возражений со стороны адвокатов не последовало и это понятно — законности, как и правопорядка, лишней не бывает.
Однако, почему теперь, а не раньше такая идея пришлась по душе руководству Минюста. Если прокурорского надзора и судебного контроля за исполнением законодательства об адвокатуре недостаточно, и если Минюст полагает, что без его вмешательства решить эту проблему невозможно, то кто мешал ему ранее этим озаботиться. Действующее законодательство такую возможность ему предоставляет.
Незаметна положительная роль МЮ РФ в решении социальных проблем адвокатуры.
В законодательных актах, посвященных судебной власти, прокуратуре, МВД, ФСБ и другим правоохранительным органам обязательным разделом стали нормы о социальных гарантиях профессии. Они включают в себя условия оплаты труда и отдыха, социального обеспечения, страхования, обеспечения жильем и т. п. В 1995 г. принят закон о государственной защите судей, должностных лиц, правоохранительных и контролирующих органов.
Все это к адвокатуре отношения не имеет, хотя адвокаты выполняют конституционную функцию правовой помощи и защиты, являются участниками правоохранительной деятельности и правосудия. Практика показывает, что и адвокатам приходится нередко выполнять свои профессиональные обязанности с риском для жизни. Будем надеяться, что положения ст. 3 и ч. 4 ст. 18 закона «Об адвокатской деятельности…», предусматривающие обязательства государства по социальному обеспечению адвокатов и их безопасности обретут реальное правовое содержание. Отдельными законодательными актами адвокатура, как это ни парадоксально, приравнивается к частному предпринимательству, нацеленному на извлечение прибылей, хотя адвокат, как и рабочий и госслужащий, всего лишь продает свое рабочее время, свой труд, а не присваивает часть стоимости, созданную чужим трудом. Более того, как было показано, государство нередко эксплуатирует адвокатов без компенсации их трудовых затрат. Как же в этой связи оценить правовые акты, повышающие страховые и налоговые сборы с адвокатов до уровня страховых и налоговых сборов с предпринимателей?
Ныне вопросы завышенных тарифов отчислений в пенсионный фонд и фонд социального страхования РФ, а также вопросы размеров налогообложения адвокатов, приобрели особую остроту, ибо принципы, положенные в основу их исчисления, оказались в противоречии с природой адвокатуры, как некоммерческого объединения, бюджет которого складывается из гонорарных поступлений за оказание населению юридической помощи отдельными адвокатами.
Вмешательство Минюста в решение этих вопросов на общегосударственном уровне было бы крайне желательно. Однако пока коллегии адвокатов вынуждены самостоятельно бороться за свое выживание.
Крайне актуально совершенствование порядка и размера оплаты труда адвокатов за счет государства как в случаях выполнения адвокатами поручений по уголовным делам, так и представительства по назначению суда по гражданским делам и иным случаям выполнения адвокатами бесплатной юридической помощи.
Следует признать, что «Положение о порядке оплаты труда адвокатов за счет государства», утвержденное письмом Минюста РФ 27 января 1994 г., устарело, не охватывает возникающих в последние годы видов бесплатной юридической помощи, а предусмотренные им размеры оплаты не обеспечивают прожиточного минимума.
Обсуждая требования, адресованные тем или иным органам государственной власти по поводу создания оптимальных условий функционирования адвокатуры, мы не можем, естественно, не напомнить и о профессиональном долге адвоката, отступления от которого могут обесценить усилия по оказания юридической помощи.
Профессиональный долг — нравственная категория. Его содержание включает ряд требований, относящихся к правовой культуре, дисциплине, уважительному отношению к Закону и Суду.
Все это — большие вопросы, требующие отдельного обсуждения.
Однако гнетущее впечатление, которое оставляют выступления некоторых адвокатов с экранов телевидения в последнее время, не останавливающихся перед дискредитацией и закона и всей нашей правоохранительной системы, заставляют привести здесь слова судьи из недавнего газетного интервью («Российская газета», 4 апреля 2001 г.):
«Общество, воспитываемое на неуважении к законам, к судебной власти, обречено на самоуничтожение».
Примечания
- В АПК РФ, принятый Государственной Думой 14.VI.2002 г. эта норма не вошла.
- В принятый АПК РФ эта норма не вошла, что можно оценить как результат критики проекта.
|
