Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Брянская Е.В. Аргументирующая сила доказательств при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции: монография / Е. В. Брянская. – Иркутск : Изд-во ИГУ, 2015. – 193 с.

К оглавлению

Глава 2 АКТИВНОСТЬ СТОРОН В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

2.2. Активное участие прокурора в суде первой инстанции

Современный этап развития уголовно-процессуального законодательства и практика его применения требуют осмысления, что такое исследование доказательств, каков процессуальный порядок их исследования, какую роль играет сторона обвинения. В частности, считаем немаловажным представить процессуальные и тактические аспекты участия государственного обвинителя на таких этапах судебного разбирательства, как судебное следствие и прения сторон. В свете последних исследований можно предложить немало корректив и рекомендаций в целях совершенствования УПК РФ.

Участие прокурора при поддержании государственного обвинения в судебном разбирательстве – это существенная часть возложенной на прокурора функции уголовного преследования как деятельности, направленной на изобличение лица, совершившего преступление, и привлечение его к уголовной ответственности.

На основании ч. 2 ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 г. «О прокуратуре Российской Федерации» [1] , осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя. Организация работы по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами в прокуратуре области выстраивается в соответствии с приказом Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства». Организация работы по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами в прокуратурах городов и районов области осуществляется непосредственно прокурорами либо одним из их заместителей. Основная нагрузка по поддержанию государственного обвинения ложится на профильных помощников прокурора, за которыми закреплены определенные судьи. Государственный обвинитель уполномочен поддерживать обвинение, отстаивая интересы государства, и, по мнению государственных обвинителей, именно поэтому ими направляются все усилия на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Достижению положительных результатов по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами способствует правильная организация работы по распределению поступающих из суда уведомлений о рассмотрении дела. Один день в неделю прокурор либо его заместитель с учетом сложности конкретного уголовного дела, уровня профессиональной квалификации работника, его опыта, личных качеств, способности оперативного принятия правильного решения в возникшей ситуации дает письменные поручения о поддержании государственного обвинения. Вся информация заносится в специальный журнал, а также в компьютер. Такая форма позволяет отслеживать движение каждого дела и использовать имеющуюся информацию об участии прокурора в суде, мере наказания, квалификации в целом для аналитической работы.

Обязанностью всех прокуроров, участвующих в рассмотрении уголовных дел судами, является принесение юридически аргументированных доводов в исследовании доказательств в суде первой инстанции.

Государственный обвинитель несет обязанность всемерно способствовать установлению фактических обстоятельств уголовного дела с целью вынесения судом законного и обоснованного решения, выдвигает повышенные требования к поддержанию государственного обвинения. Оно должно осуществляться только активным способом, что объясняется как публичными началами, так и действием принципа состязательности сторон, не позволяющим суду принимать на себя выполнение функции обвинения.

УПК РФ предъявляет ряд требований к поведению государственного обвинителя. В первую очередь необходимо подчеркнуть, что при входе судей в зал судебного заседания следует вставать. При этом неэтично, встав, сразу же садиться. Необходимо дождаться соответствующего приглашения председательствующего. Обращаться к суду нужно со словами «Уважаемый суд» (при коллегиальном рассмотрении дела), либо «Ваша честь» (при единоличном рассмотрении уголовного дела).

Государственному обвинителю необходимо соблюдать в ходе судебного разбирательства ряд следующих юридических и этических правил: недопустимо вступать в пререкания с судом и другими участниками процесса, относиться к которым следует одинаково уважительно, при упоминании в прениях участников уголовного процесса необходимо указывать процессуальное положение данного лица, в случае если в судебном заседании участвует защитник, то обращаться к нему следует: «Уважаемый защитник». Думается, такое правило следовало бы закрепить в ч. 1 ст. 292 УПК РФ (применительно ко всем участникам обращение должно быть корректным и уважительным).

Профессиональная деятельность государственного обвинителя имеет следующие специфические особенности: нормативность (жесткая правовая регламентация) профессионального поведения, принимаемых решений при нестандартном, творческом труде, персональная (для большинства – повышенная) ответственность за порученное направление деятельности, экстремальный характер деятельности (выполнение большого объема сложной, многообразной работы в условиях острого дефицита информации и времени, активного противодействия заинтересованных лиц), властный обязательный характер полномочий должностных лиц прокуратуры [2] .

Перед государственным обвинителем стоит сложная задача, проблематика которой заключается в том, что прокурор не во всех случаях может предугадать, что прозвучит и будет представлено защитником, поскольку государственный обвинитель на всех этапах судебного разбирательства выступает первым. Значит, государственный обвинитель должен проработать все варианты позиции защиты, принимая во внимание тактику, применяемую им в ходе судебного следствия.

Заметим и то, что в практической деятельности имеют место случаи ограничения права прокурора на представление доказательств в суде. Таким образом, судом допускается процессуальное нарушение, которое как влечет деформацию позиции обвинения в целом, так и подрывает механизм защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений, подсудимого, рассчитывающего на недопущение его незаконного и необоснованного осуждения. По нашему мнению, от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя, способного противостоять указанным процессуальным нарушениям, во многом зависят законность и обоснованность приговора как итогового акта правосудия по уголовному делу. В этой связи представляют интерес примеры из судебной практики, на которые обращают внимание действующие государственные обвинители как на прямое нарушение норм уголовно-процессуального законодательства [3] .

Например, интерес представляют следующие примеры из судебной практики. В соответствии с ч. 1 ст. 275 УПК РФ при согласии подсудимого дать показания первыми его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения. В деле С. государственному обвинителю было отказано в допросе подсудимого со ссылкой на возражения адвоката, а также на то, что это противоречит процессуальному закону, провоцирует ненужный спор в суде. Необеспечение государственному обвинителю возможности допросить подсудимого С. является ограничением права прокурора на представление доказательств [4] .

В силу ст.  49, 51 Конституции РФ, ч. 2 ст. 14 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. При этом следует учитывать, что Ю. Чайка подчеркнул: «Оценив представленные ему материалы, прокурор обязан определиться, достаточно ли собрано по делу доказательств и подтверждают ли они вину обвиняемого. Иными словами, в суд должно быть направлено качественно расследованное уголовное дело» [5] .

Прокурор не должен ни представлять дела в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, ни преувеличивать значение доказательств. Следуя этому правилу, государственный обвинитель в уголовном деле в отношении У. и С. ходатайствовал об оглашении в судебном заседании чистосердечного признания С. Отказывая в удовлетворении этого ходатайства, председательствующий сослался на то, что «чистосердечное признание» не является доказательством в соответствии со ст. 74 УПК РФ [6] . Как представляется, суду следовало проверить, не являлось ли это чистосердечное признание актом добровольного волеизъявления С., т. е. его явкой с повинной, и с учетом этого обстоятельства разрешить вопрос о допустимости доказательства.

В соответствии с ч. 1 ст. 142 УПК РФ заявление о явке с повинной – добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении. Развивая этот законодательный подход, формулирует свои разъяснения о порядке определения и применения явки с повинной Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от
11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания». Однако судебная практика показывает иное. Например, К., обвиняемый в незаконных приобретении, хранении, ношении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов, умышленном убийстве двух лиц с целью облегчить совершение другого преступления, оправдан судом присяжных. Когда органами следствия лицо, совершившее преступление, еще не было установлено, К. написал на имя прокурора явку с повинной, она же послужила основанием к его задержанию по подозрению в совершении преступления, допросу в качестве подозреваемого, в ходе которого он подтвердил добровольность написания заявления и дал подробные показания о совершенном им преступлении. Тем не менее явка с повинной К. судом исключена из числа доказательств. Изложенное позволяет утверждать, что ссылка судьи в постановлении на то, что К., будучи фактически задержанным по подозрению в совершении преступления, не добровольно сообщил о совершенном преступлении, а всего лишь подтвердил свое участие в совершенном преступлении, не основана на нормах УПК РФ и противоречит материалам дела [7] .

Отдельная проблематика – это участие государственного обвинителя в прениях сторон, которые начинаются с изложения судебной речи именно государственным обвинителем (ч. 3 ст. 292 УПК РФ). Обвинитель не вправе отказаться от участия в прениях сторон. Как отмечалось, если прокурор придет к убеждению, что обвинение не подтверждено доказательствами, то он отказывается от обвинения и излагает мотивы отказа. В этой связи заметим, что в своем выступлении он должен привести достаточные доказательства, изобличающие лиц, нарушивших закон, и быть максимально убедительным как для суда, так и для всех присутствующих в деле. Это важнейшее качество обвинительной речи может быть обеспечено, если обвинитель опирается на твердо установленные в судебном следствии факты. При этом он не должен ссылаться на доказательства, которые не были предметом рассмотрения на судебном следствии или признаны судом недопустимыми (ч. 4 ст. 292 УПК РФ). Прокурор, кроме того, должен избегать ненужных повторений, подробного анализа несущественных обстоятельств дела, изложения общеизвестных положений. Государственный обвинитель должен оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом [8] .

Участвующие в деле прокурор, потерпевший, а также гражданский истец, гражданский ответчик или их представители, защитники, подсудимый в своих устных выступлениях подводят итоги проверки и исследования доказательств. Судебные прения оказывают определенное влияние на формирование внутреннего убеждения судей, способствуют более полному усвоению материалов дела.

Практические работники прокуратуры и представители юридической науки в последнее время уделяют повышенное внимание психологическим аспектам участия обвинителя в судебном заседании, психолого-юридическому содержанию судебной речи государственного обвинителя и социальному имиджу прокурора. Л. Н. Толстой в романе «Воскресение» представил речь прокурора так: «Когда ему предоставлено было слово, он медленно встал, обнаружив всю свою грациозную фигуру в шитом мундире, и положив обе руки на конторку, слегка склонив голову, оглядел залу, избегая взглядом подсудимых, и начал… Он говорил то нежным, вкрадчивым голосом, переступая с ноги на ногу, глядя на присяжных, то тихим деловым тоном, заглядывая в свою тетрадку, то громким обличительным голосом, обращаясь то к зрителям, то к присяжным» [9] .

Что касается речи государственного обвинителя, то ее подготовка завершается, как правило, в перерыве после окончания судебного следствия и до открытия прений сторон. Перерыв необходим для подготовки речи.

Судебная речь государственного обвинителя должна отвечать следующим требованиям: глубокое знание материалов уголовного дела; точное и правильное изложение фактов; юридический и психологический анализ фактов; культура речи и логика, уверенность в выводах, основанных на материалах уголовного дела; тщательный анализ имеющихся в доказательствах противоречий и спорных обстоятельств.

Выделяют три этапа подготовки речи прокурора: до начала судебного разбирательства, в ходе судебного процесса, по окончании судебного следствия и до открытия прений сторон. На первоначальном этапе, опираясь на обвинительное заключение, прокурор составляет план речи, фиксирует ее основные положения, в том числе дает обоснование квалификации деяния. Важно иметь в виду, что окончательные выводы о доказанности обвинения, квалификации преступления, виде и размере наказания, подлежащего, по его мнению, назначению подсудимому, он формулирует только на основе проверенных в суде доказательств. С учетом результатов судебного следствия государственный обвинитель вносит коррективы в подготовленные ранее разделы судебной речи. В конечном счете вся речь прокурора должна базироваться исключительно на результатах судебного следствия.

По наиболее сложным, многоэпизодным уголовным делам государственному обвинителю целесообразно иметь письменный вариант речи и ее развернутые тезисы. Без подробных записей, как бы прокурор хорошо ни знал обстоятельств дела, какой бы хорошей памятью ни обладал, он не сможет сделать глубокий анализ доказательств, убедительно обосновать квалификацию преступления, сформулировать необходимые предложения по существу обвинения, при этом недопустимо подменять обвинительную речь прочтением фрагментов из текста обвинительного заключения [10] .

Так, в зависимости от необходимости в детальной подготовке по судебным прениям, можно выделить такие формы оформления судебной речи, которые встречаются в практической деятельности: составление письменного плана, написание речи целиком.

Стоит отметить и то, что при изучении и анализе уголовных дел и судах Иркутска и Иркутской области, в большинстве рассмотренных судами уголовных дел речь прокурора, в которой излагается его позиция по вопросу квалификации действия подсудимых и предложения о мере наказания, в отдельных уголовных делах изложена письменно и приобщена к материалам уголовного дела.

В настоящее время, согласно судебной и прокурорской практике, речь государственного обвинителя состоит из следующих составляющих элементов:

– вступление, в котором излагается общественная опасность совершенного преступления и дается нравственная оценка преступления;

– изложение фактических обстоятельств уголовного дела;

– анализ и оценка доказательств обвинения и защиты (с акцентом на их опровержение);

– характеристика личности подсудимого, смягчающие и отягчающие обстоятельства, причины и условия, способствовавшие совершению преступления;

– предложения о мере наказания, исходя из характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Закон не регламентирует требования к содержанию речи государственного обвинителя. При ее построении прокурор исходит из тех вопросов, которые разрешает суд при постановлении приговора (ст. 299 УПК РФ). Поскольку есть особенности произнесения речи по отдельным ее составным частям, необходимо дать их краткую характеристику.

Во-первых, это анализ и оценка доказательств. Переходя к доказыванию наличия или отсутствия состава преступления, прокурор исходит из закрепленного в законе порядка установления, проверки, анализа и оценки доказательств. Начиная свою речь с того, какие трудности объективного и субъективного характера стояли перед органами предварительного следствия в процессе раскрытия преступления и перед судом в процессе судебного разбирательства, прокурор одновременно оценивает программу своего выступления, акцентируя внимание на ключевых вопросах в оценке доказательственного материала, которым он собирается посвятить основное внимание.

Давая анализ и оценку доказательств, прокурор прежде всего приводит их в строгую последовательную систему по эпизодам или лицам. По уголовному делу с одним подсудимым, который обвиняется в совершении нескольких преступлений, доказательства анализируются и оцениваются применительно к каждому пункту обвинения. По групповым делам с небольшим количеством эпизодов анализ доказательств может производиться применительно к каждому подсудимому. При этом государственный обвинитель сначала останавливается на центральных фигурах, организаторах преступлений, а затем на остальных участниках преступления. По многоэпизодным делам доказательства целесообразно анализировать применительно к каждому эпизоду в отдельности. Вначале дается общая характеристика эпизода, после чего прокурор говорит о роли каждого в эпизоде [11] .

Во-вторых, юридическая квалификация преступления. Она должна даваться каждому деянию подсудимых, а формулировка обвинения – в отношении каждого из подсудимых в отдельности. Пожалуй, основным элементом юридической оценки преступления является характеристика субъективной стороны состава преступления и прежде всего форма вины. Важно, чтобы эта характеристика давалась не абстрактно, а с учетом конкретных фактических обстоятельств. Чаще всего именно при анализе формы вины государственными обвинителями допускаются грубые просчеты, иногда граничащие с правовой безграмотностью.

Так, в одной из обвинительных речей прокурор, желая обосновать наличие у подсудимого умысла на убийство, сказал дословно следующее: «Нет никакого сомнения в том, что, произведя выстрел в сторону потерпевшего с расстояния не более десяти шагов, подсудимый мог и должен был предвидеть возможность причинения смертельного ранения». Получилось, что для утверждения об умысле на убийство государственный обвинитель прибегнул к характеристике неосторожной формы вины [12] .

Тактическое значение реплики состоит в том, что прокурор может не только возразить защите, но и дать оценку его выступлению. При анализе судебной практики по уголовным делам можно полагать, что реплика, как правило, касается принципиальных разногласий с защитником. В случаях, когда защитник в своем выступлении неверно излагает позицию обвинения, искажает фактические обстоятельства, дает неправильное толкование закона, допускает неэтичное поведение, ущемляет достоинство участников процесса, прокурор из тактических соображений обязан выступить с репликой. Репликой пользуются государственные обвинители и для уточнения или дополнения каких-либо обстоятельств, упущенных в речи, а также если речь защитника повлияла на позицию обвинителя.

Можно прийти к выводу, что российское уголовное судопроизводство является устным и публичным, поэтому важно не только то, что говорит государственный обвинитель, но и какие средства он выбирает, чтобы сделать свое выступление более наглядным, запоминающимся. Прокурор должен изложить свою точку зрения так, чтобы основные положения были поняты и приняты судом. При поддержании обвинения прокурор должен использовать способность человека к образному мышлению и с помощью различных предметов формировать у судей мысленную модель совершенного преступления.

Немаловажным является то, что ежегодно на региональном уровне в Прокуратуре РФ проводится конкурс «На лучшую судебную речь». Так вот небезынтересно, что в Иркутской области комиссия, в которую входят достаточно авторитетные сотрудники прокуратуры, считает, что общий уровень представленных на конкурс судебных речей является невысоким. В основном представляются речи государственными обвинителями по несложным с позиции процесса доказывания уголовным делам.

Действительно, судебная практика показывает, что государственными обвинителями допускаются в судебных прениях следующие ошибки.

Наиболее распространенная ошибка – это неверные квалификация преступления и мера наказания. Можно привести пример: государственный обвинитель г. Усть-Кута предложил наказание по ч. 3 ст. 30, подп. «в, к, н» ч. 2 ст. 105 УК РФ 18 лет лишения свободы, однако, в соответствии с УК РФ за покушение не может быть назначено более ¾ от максимального наказания, предусмотренного санкцией закона, т. е. более 15 лет [13] .

Существенным недостатком является и то, что государственные обвинители не во всех случаях правильно описывают мотив преступления. Так, при изучении уголовного дела по обвинению С. в совершении тяжких телесных повреждений (ч. 4 ст. 111 УК РФ) прокурор, излагая фабулу преступления, заявил, что преступление совершено на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений. Однако когда прокурор в зале судебного заседания излагал правовую оценку действий подсудимого, просил суд учесть, что преступление совершено из хулиганских побуждений [14] .

При изучении материалов уголовных дел было очевидно, что прокуроры ошибаются в исчислении наказания, а также предлагают меры наказания без решения вопроса об отмене условного осуждения по предыдущему приговору [15] . Государственные обвинители не указывают процентное соотношение удержания из заработной платы подсудимого при назначении наказания в виде исправительных работ.

Кроме того, прокурорами допускаются в судебных прениях и такие ошибки, как: не отмечается социальная и нравственная сторона преступления, отсутствуют характеристика субъективной стороны преступления и анализ смягчающих, отягчающих наказание обстоятельств.

Из анализа судебной практики очевидно, что особую сложность у государственных обвинителей вызывает оценка доказательств обвинения, а именно сопоставление доказательств между собой и, соответственно, их последующая оценка. Думается, на законодательном уровне не будет лишним указать на то, что при обвинении подсудимого в нескольких преступлениях доказательства следует группировать применительно к каждому эпизоду преступного деяния. Конечно, может возникнуть вопрос: а как быть, если сторона защиты ходатайствует об ином порядке исследования доказательств? В этой связи мы полагаем, что ч. 4 ст. 292 УПК РФ целесообразно дополнить следующим положением: доказательства виновности или невиновности подсудимого по обвинению в совершении нескольких преступлений необходимо сторонам представлять в суде применительно к каждому эпизоду уголовного дела. Полагаем, данное положение позволит избегать беспорядочности в изложении и обосновании доказательственной части преступных деяний. Кроме того, подобный логичный подход при анализе доказательств позволит более грамотно изложить имеющиеся противоречия в доказательствах, от чего напрямую зависит оценка доказательств с позиции их достоверности.

По нашему мнению, необходимо активизировать правильное взаимодействие прокуратуры и суда, что обеспечит лучшую организацию работы по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел. Кроме того, проведение совместных научных мероприятий, конференций, круглых столов по обсуждению наиболее актуальных проблем позволит выработать единое понимание закона и практики применения. Таким образом, государственные обвинители, участвуя в рассмотрении уголовных дел в суде, будут чувствовать себя увереннее.