|
|
К оглавлению
Глава 2
ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПОТЕРПЕВШЕГО В СТАДИЯХ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
2.1 Процессуальное положение потерпевшего в стадии возбуждения уголовного
дела
Прежде чем начать рассмотрение процессуального положения потерпевшего в стадии возбуждения уголовного дела, следует отметить, что само выражение "потерпевший в стадии возбуждения уголовного дела" - юридическая фикция, некая научная абстракция. Согласно действующему уголовно-процессуальному праву, такой участник уголовного судопроизводства как потерпевший может появиться лишь после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела и затем - постановления о признании потерпевшим, что нами уже рассматривалось в качестве отрицательного момента1. Более того, фактически лицо будет являться потерпевшим в том смысле, который вкладывается ч. 1 ст. 44 УПК лишь после вступления приговора суда в законную силу. С вынесением оправдательного приговора пострадавший от преступления может так и не состояться потерпевшим в уголовно-правовом смысле слова, тем не менее как субъект уголовно-процессуальных отношений он может наличествовать и при дальнейшем рассмотрении дела в вышестоящих судах. Следует это, как уже упоминалось ранее, из самого понятия "потерпевший", которое является в большей степени уголовно-правовым, нежели уголовно-процессуальным.
Для разрешения сложившейся ситуации ученые предлагают различные варианты устранения допускаемой законодателем терминологической нечеткости в диспозициях статей,
1 См. разд. 1.2 монографии.
81
содержащих упоминание термина "потерпевший", в частности, заменить его на иные термины: "пострадавший от преступления", "лицо, предположительно пострадавшее от преступления", "жертва преступления" и т.д.1 В этой связи перед нами стоит задача не только рассмотреть процессуальное положение потерпевшего, но и попытаться снять противоречие, существующее в самой трактовке понятия "потерпевший".
Относительно проблемы определения понятия "потерпевший" автор настоящей работы полагает, что следует принять существующую точку зрения о разграничении единого процессуального статуса такого участника процесса, как потерпевшего, на, как минимум, три. Подобное разграничение проводилось и Проектом УПК, подготовленным Государственно-правовым управлением Президента РФ. Так, нормой ст. 132 Проекта "Пострадавший" определялось, кто таковым мог быть: "Пострадавшим считается всякое лицо, физическое или юридическое, которое подало органу дознания, суду, прокурору, следователю, дознавателя жалобу на причинение ему запрещенным уголовным законом деянием морального, физического или имущественного вреда, на подготовку к совершению или попытку совершить в отношении него запрещенное уголовным законом деяние. Пострадавшим считается также недееспособное или частично дееспособное лицо, в защиту интересов которого подана указанная жалоба"2. В отличие от потерпевшего, данная процессуальная фигура, по мнению разработчиков Проекта УПК, лишь временная, до вынесения лицом или органом, ведущим уголовное судопроизводство, соответствующего постановления о признании лица собственно потерпевшим. Под собственно потерпевшим Проект понимал физическое лицо, в отношении которого имеются основания полагать, что ему запрещенным уголовным законом деянием непосредственно причинен моральный, физический или имущественный вред (ст. 73 УПК)3.
1 Каретникова А.Г. Нужен ли потерпевший по делам частного обвинения? // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2002. № 5. С. 101 - 103; Яни П. Законодательное определение потерпевшего от преступления // Рос сийская юстиция. 1995. № 4. С. 41.
2 Российская юстиция. 1994. № 9. С. 66.
3 Там же. С. 33.
82
Несмотря на наличие в Проекте указанного разграничения, а также на наличие подобного разграничения в Модельном Уголовно-процессуальном кодексе для стран СНГ, законодатель не воспринял положительное, на наш взгляд, соображение. Справедливости ради необходимо отметить, что и Проект УПК, и Модельный кодекс наделяли пострадавшего меньшим объемом прав, нежели собственно потерпевшего. Тем не менее, нам представляется возможным дальнейшее развитие уголовно-процессуальной науки в данном направлении, как одного из значимых как для теории, так и для практики.
Полагаем возможным высказать собственное суждение по данному вопросу. При подаче заявления о совершении преступления так называемого "потерпевшего" логично бы называть "заявитель", при дальнейшем осуществлении им уголовно-процессуальной деятельности на досудебных и судебных стадиях следовало бы использовать понятие "пострадавший", и лишь с момента вступления приговора в законную силу мы можем иметь дело с лицом, которое действительно будет являться потерпевшим в том смысле, который в него вкладывается нормой ч. 1 ст. 42 УПК РФ. Что касается объема прав, то "пострадавший" и "потерпевший" должны обладать одинаковыми правами и обязанностями, и лишь "заявитель" - несколько меньшими исходя из специфики его процессуального положения и того времени, в течение которого он участвует в производстве по делу (процессуальное положение "заявителя" будут рассмотрено несколько позже). Как известно, потерпевший и обвиняемый - типичная парная категория участников уголовного судопроизводства, в которой интересы одного в подавляющем большинстве случае противоречат интересам другого. По этой причине мы, собственно, и приходим к выводу о наличии одинакового объема процессуальных прав у "пострадавшего" и собственно "потерпевшего", т.к. в данном случае идет лишь разница терминов, аналогичная той, которую содержит ч. 2 ст. 47 УПК РФ при определении обвиняемого.
Несмотря на вышеизложенное, в дальнейшем мы будем использовать устоявшееся и привычное определение "потерпевший" при характеристике данного участника уголовного процесса, к тому же необходимо основываться на нормах уголовно-процессуального права, а Кодекс подобного разграниче-
83
ния процессуального статуса потерпевшего в настоящее время не производит.
Рассматривая процессуальное положение лица, потерпевшего от преступления, на начальном этапе производства по уголовному делу, следует отметить, что действующее уголовно-процессуальное законодательство России практически его не регламентирует. Вместе с тем, именно на стадии возбуждения уголовного дела потерпевший чаще всего является единственным источником информации о происшедшем. Совместное сотрудничество с органами предварительного расследования, заключающееся в предоставлении потерпевшим известной ему информации, представляет большое значение для принятия решения о дальнейшем движении производства по уголовному делу.
Действующий УПК РФ упоминает о множестве участников современного уголовного судопроизводства, которые выполняют различные функции и занимают соответствующее процессуальное положение. Среди них можно выделить несколько групп: те, процессуальный статус которых определен достаточно четко (суд, прокурор, потерпевший, обвиняемый и т.д.) и те, процессуальное положение которых достаточно расплывчато и некорректно либо вообще не определено. К последним, в частности, относятся некоторые лица, участвующие в стадии возбуждения уголовного дела и не имеющие статуса участника уголовного процесса, что, естественно, нельзя признать положительным моментом. Одной из значимых в этом отношении фигур является заявитель - лицо, заявившее о совершенном или готовящемся преступлении. Сразу возникает вопрос: в какую группу участников уголовного судопроизводства может быть включен заявитель - в сторону обвинения или защиты? Ф. Багаутдинов считает, что заявитель может остаться просто заявителем (в случае отказа в возбуждении уголовного дела), может выступать в роли потерпевшего или свидетеля. Не исключает Ф. Багаутдинов возможности превращения заявителя в подозреваемого или обвиняемого. На основании данных размышлений Ф. Багаутдинов приходит к выводу о том, что заявителя нельзя однозначно включать в сторону обвинения или защиты, и его место - среди иных участников уголовного судопроизводства (гл. 8 УПК)1.
1 Багаутдинов Ф. Процессуальное положение заявителя // Законность. 2003. № 1. С. 30.
84
Представляется, что данное утверждение далеко не бесспорно. Действительно, воспринятая УПК РФ на основе принципа состязательности сторон концепция деления всех участников судопроизводства на категории, которые представлены в гл. 5 - 8 УПК, не позволяет нам однозначно отнести заявителя к какому-либо кругу участников. Но данный факт лишь указывает на главный недостаток разделения процессуальных функций на основе принципа состязательности сторон ("грешит" Кодекс в этом отношении и по поводу процессуальной функции следователя и прокурора). Но если рассматривать обвинение в качестве одной из форм уголовного преследования (как было показано ранее, многие ученые считают именно так, и нами поддерживается данное мнение1), то можно с большой долей уверенности утверждать, что заявитель - участник судопроизводства со стороны обвинения, как бы парадоксально на первый взгляд это не выглядело2.
Согласно п. 9 ст. 5 УПК, началом уголовного судопроизводства (досудебной его части) служит момент получения сообщения (заявление - один из видов сообщения) о преступлении. Следовательно, заявление о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении, от кого бы оно ни поступило, в любом случае запускает механизм уголовного преследования, соответственно, приводит в движение весь процесс по конкретному уголовному делу (уголовное преследование, по меткому выражению М.С. Строговича, является движущей силой уголовного процесса3), пусть даже в дальнейшем и будет вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Дальнейшее развитие событий в рамках процесса действительно может привести к тому, что заявитель станет либо потерпевшим, либо свидетелем, но в период с момента получения заявления о преступлении до возбуждения уголовного дела (а
1 См. разд. 1.3 монографии.
2 Вообще, множественность форм и субъектов уголовного преследования - показатель подлинного демократического и состязательного судопроизвод ства; данное утверждение известно со времен Древнего Рима и Древней Гре ции (т.н. "народный обвинитель"). Известен институт "народного обвинения" и иным странам - Англии, США и др., в т.ч. России на определенном истори ческом этапе.
3 Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., Изд-во АН СССР, 1951. С. 16, 56 и след.
85
иногда и позже - до допроса в качестве свидетеля или до признания потерпевшим) лицо, заявившее о преступлении, обладает специальным процессуальным статусом, отличным как от статуса потерпевшего, так и от статуса свидетеля. Заслуживает в этой связи особого внимания ст. 133 Проекта, подготовленного Государственно-правовым управлением Президента РФ, предусматривающая процессуальную фигуру доносителя, под которой Проект понимает всякое лицо, сообщившее органу дознания или другому государственному органу о совершении деяния, запрещенного уголовным законом1. Следовательно, Проект разграничивает процессуальные статусы "заявителя-пострадавшего" (ст. 132 Проекта) и "заявителя-свидетеля" (ст. 133 Проекта).
Но процессуальный статус заявителя не может трансформироваться в процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого, как считает Ф. Багаутдинов, так как абсурдной представляется возможность участника процесса со стороны защиты начать уголовное преследование против самого себя. Исключение здесь составляет явка с повинной, но заявление о явке с повинной - совершенно иной процессуальный документ, имеющий собственное юридическое значение и выделяемый ч. 1 ст. 140 УПК в качестве самостоятельного повода к возбуждению уголовного дела. Одним из существенных отличий является, в частности, положение о том, что заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (ч. 6 ст. 141 УПК). Подобной нормы в отношении лица, заявившего о явке с повинной, УПК не предусматривает.
Таким образом, к числу участников с неопределенным положением можно отнести заявителя-пострадавшего, сделавшего устное или письменное заявлении о преступлении (ст.ст. 141, 144, 147 УПК РФ)2. На настоящий момент практически не существует литературы, посвященной вопросам исследования процессуального положения данного участника процесса, а та,
1 Российская юстиция. 1994. № 9. С. 67.
2 В рамках исследования будет рассматриваться процессуальное положения заявителя, в дальнейшем способного трансформироваться в пострадавшего, а затем - потерпевшего. Статус "заявителя-свидетеля" рассматриваться не будет.
86
которая имеется, уже основательно устарела1, что ставит перед нами задачу заново переосмыслить обозначенную проблему.
Данное лицо вступает в уголовный процесс со стадии возбуждения уголовного дела, следовательно, является полноправным участником уголовного судопроизводства, и его процессуальный статус должен быть четко определен. В соответствии с нормами УПК РФ, заявитель-пострадавший наделен определенными обязанностями, т.к. несет ответственность за правдивость предоставляемой информации (ч. 6 ст. 141 УПК). Заявитель-пострадавший имеет и ряд процессуальных прав: право обжаловать в суд отказ в приеме сообщения о преступлении (ч. 5 ст. 144 УПК), право знать о принятом по его заявлению решении (ч. 4 ст. 144 УПК), а также обжаловать данное решение в случае несогласия с ним (ч. 2 ст. 145 УПК).
Несомненно, что четкость и полнота правового статуса участника уголовного процесса - гарантия защиты его прав, свобод и законных интересов в уголовном процессе. Уголовно-процессуальный закон, таким образом, должен четко оговорить правовой статус каждого, кто в том или ином качестве вовлекается в производство по уголовному делу. Тем не менее ни нормы УПК, ни Приложения к нему не закрепляют обязанности должностных лиц органов предварительного следствия и дознания разъяснять какие бы то ни было права заявителя-пострадавшего (которые у него и так немногочисленны), чем нарушаются требования ч. 1 ст. 11 УПК. Уголовно-процессуальное законодательство лишь указывает на обязанность разъяснить о возможности наступления уголовной ответственности за заведомо ложный донос.
Заявитель-пострадавший не наделен правом участия в проверке по сообщенным им обстоятельствам, следовательно, не
1 См., например: Якимов П.П. Совершенствование правового положения участников уголовного производства // Гарантии прав лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве: Научные труды. Вып. 45. С. 13 - 14; Демидов И.Ф. Заявитель в советском уголовном процессе // Вопросы борьбы с преступностью. 1982. Вып. 32. С. 85 - 89; Марфицин П.Г. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993; Марфицин П.Г. Участники уголовного процесса с неопределенным правовым положением // СПС "Кодекс"; Багаутдинов Ф. Процессуальное положение заявителя // Законность. 2003. № 1. С. 29-30 и др.
87
может предпринимать при этом активных действий. В отдельных случаях такое право является крайне необходимым, т.к. от результатов проверочных действий в большой степени зависит, будет ли возбуждено уголовное дело или последует отказ в его возбуждении. Например, ряд статей УК РФ (158, 167, 182, 255 и др.) предусматривает, что для наступления уголовной ответственности (возбуждения уголовного дела) необходимо наличие значительного ущерба, причиненного преступлением. Представляется, что в этом случае заявитель-пострадавший должен иметь право и возможность принимать участие в процедуре определения размера ущерба, вносить свои замечания, ходатайства, возможно даже и отводы, обжаловать действия должностных лиц, а также представлять документы, позволяющие делать вывод о значимости для него причиненного ущерба. Но закон не наделяет такими правами заявителя-пострадавшего, а допускает, как уже упоминалось выше, лишь обжалование им уже принятого дознавателем, органом дознания, следователем или прокурором решения. В случае несогласия заявителя-пострадавшего с выводами компетентных органов о размере и значении ущерба и обжаловании решения, принятого дознавателем, органом дознания, следователем или прокурором, вся процедура проверки по сути дела должна будет производиться заново, что дополнительно отвлекает время, силы, затягивает срок принятия правильного решения (согласно положениям ч.3 ст. 144 УПК, срок для принятия решения о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении может быть продлен до 30 суток). При этом нельзя забывать о том, что должностными лицами могут быть предприняты попытки оставить в силе хотя и неверное, но первоначальное решение, т.к. лишний "брак" в работе никому не нужен.
Так, судом Центрального района г. Оренбурга при рассмотрении в порядке судебного контроля (ст. 125 УПК РФ) жалобы адвоката несовершеннолетней И. (1989 г.р.) выявлено следующее. Несовершеннолетней И. и ее матерью в прокуратуру Центрального района г. Оренбурга 01.08.2003 г. было подано заявление с просьбой о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, ст. 131 ч. 2 п. "д", ст. 30 ч. 3 ст. 132 ч. 2 п. "д". Следователем прокуратуры Центрального района г. Оренбурга А. неоднократно выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Дан-
88
ные постановления (от 06.08.2003 г., 08.09.2003 г., 29.09.2003 г.) отменялись вначале заместителем прокурора Центрального района г. Оренбурга (28.08.2003 г.), затем заместителем прокурора Оренбургской области (16.09.2003 г.). После чего постановлением суда Центрального района г. Оренбурга от 20.10.2003 г. постановление следователя прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела было признано необоснованным и незаконным. Несмотря на это, 14.11.2003 г. следователь А. вновь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В 26.11.2003 г. в суд вновь поступила жалоба в порядке ст. 125 УПК на данное постановление. Таким образом, следователем прокуратуры Центрального района г. Оренбурга А. на протяжении 4-х месяцев не возбуждалось уголовное дело, что существенно нарушает права несовершеннолетней потерпевшей И.
Уместным здесь думается, будет отметить тот факт, что Проект УПК, подготовленный Государственно-правовым управлением Президента РФ, в положениях ст. 134 ("Право требовать признания участником процесса") предусматривает возможность требования (в том числе и в судебном порядке) признания лица потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, гражданским ответчиком, их законными представителями и представителями1.
Тем не менее, заявителю-пострадавшему в стадии возбуждения уголовного дела практически невозможно обойтись без помощи органов публичной власти. И хотя укрепление частных начал в уголовном процессе происходит вне зависимости от чьей-либо воли, развиваться они должны не в ущерб публичным. Для того чтобы было выполнено назначение уголовного судопроизводства, а именно - защищены права и законные интересы лиц и организаций, потерпевших от преступлений, сужение публичных начал в угоду частных и диспозитивных здесь представляется не только нежелательным, но и невозможным. В этой связи абсолютно справедливыми являются слова И.Я. Фойниц-кого: "Собирание доказательств по делу и освещение их составляют функцию сторон, в процессе участвующих. Но слабость, порой совершенно беспомощность сторон, особенно потерпевшего... побуждают государственную власть учредить для этой
1 Российская юстиция. 1994. № 9. С. 67 - 68.
89
цели особые должности. Помогая сторонам, а частью и заменяя их, они вместе с тем облегчают дальнейший труд суда, ведающего окончательным производством, предупреждая необходимость отсрочек заседаний (выделено нами - И.Ж.)"1.
Исследуя проблему процессуального положения личности в стадии возбуждения уголовного дела, П.Г. Марфицин предлагает наделить участников данной стадии следующими правами:
1) знать, по какому поводу, основанию и кем производится предварительная проверка;
2) заявлять отводы;
3) иметь представителя и пользоваться услугами перевод чика;
4) давать объяснения;
5) не сообщать компрометирующих себя сведений;
6) знакомиться с содержанием документа, составляемым по поводу проведения процессуального действия с его участием;
7) обжаловать действия и решения должностных лиц, осу ществляющих проверку;
8) представлять дополнительные материалы;
9) знать о том, каким решением завершена данная стадия уголовного процесса;
10) знакомиться с материалами предварительной провер ки и получать копию письменно оформленного, завершающего стадию процессуального решения;
11) заявлять ходатайства2.
Развитие в современном российском уголовном процессе частных начал, в том числе на стадии возбуждения уголовного дела, требует всемерной охраны прав лица, пострадавшего от преступных посягательств. Реформируемое уголовно-процессуальное законодательство должно в полной мере гарантировать им доступ к правосудию для защиты своих нарушенных прав и возможному их восстановлению. В этой связи, с принятием УПК РФ, перечень процессуальных прав заявителя, полагаем, должен быть существенно расширен. Так, к процессуальным правам заявителя можно, в частности, отнести:
1 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. I. С. 435 - 436.
2 Марфицин П.Г. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993.
90
1) право знакомиться с постановлением о назначении су дебной экспертизы и заключением эксперта в случаях, предус мотренных ч. 2 ст. 198 УПК РФ;
2) право участвовать в судебном рассмотрении жалоб, при несенных в порядке ст. 125 УПК РФ;
3) право ходатайствовать о применении мер безопасности в соответствии с ч. 3 ст. 11 УПК РФ.
Вместе с тем, простым арифметическим увеличением процессуальных прав заявителя-пострадавшего в стадии возбуждения уголовного дела реальной защиты прав, свобод и законных интересов личности добиться вряд ли возможно. Виной всему - существующий процессуальный порядок принятия решения о возбуждении уголовного дела. Нам действительно нужны гуманные, справедливые процедуры, но лишь постольку, поскольку они имеют смысл не сами по себе, а как одно из существенных условий реализации социального назначения уголовного процесса. В этой связи следует разработать такое начало производства по уголовному делу, которое бы в полной мере соответствовало бы принципам и назначению уголовного судопроизводства.
Известно, что российский дореволюционный уголовный процесс стадии возбуждения дела не знал1. О специальном процессуальном акте, каким является сейчас постановление о возбуждении уголовного дела и за которым начинается предварительное расследование по делу, указаний в Уставе уголовного судопроизводства не было. Первые советские УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. также не выделяли возбуждение уголовного дела в самостоятельное доследственное производство. В теории уголовного процесса вплоть до конца 30-х гг. возбуждение уголовного дела считалось либо частью предварительного расследования, либо назначением дела к слушанию, если не требовалось предварительного производства по делу2.
1 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 352-355, 371-393; Линовский В.А. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. М.: "ЛексЭст", 2001; Баршев Я.И. Основания уголовного судопроиз водства с применением к российскому уголовному судопроизводству. М.: "ЛексЭст", 2001.
2 Деришев Ю. Стадия возбуждения уголовного дела - реликт "социалисти ческой законности" // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 34 - 35.
91
Таким образом, лишь с конца 30-х гг. прошлого столетия возбуждение уголовного дела считается первоначальной стадией уголовного судопроизводства, имеющей собственный круг задач, участников, свои временные границы и т.д. Тем не менее, существует и иная точка зрения, согласно которой возбуждение уголовного дела - не самостоятельная стадия процесса, а начальный момент процесса, или начальный этап стадии предварительного расследования1. Так, С. Бажанов отмечает: "...Дос-ледственная проверка... есть не что иное как расследование, только проводимое с нарушением норм УПК и конституционных прав граждан"2. Ряду бывших социалистических стран Европы также была неизвестна данная стадия производства по уголовному делу, т.к. ей не придавалось такого же значения, как стадии предварительного производства или производства в суде первой инстанции. Предварительная проверка ("предварительное производство") считалась начальным этапом досудебного производства по делу в целом. Процесс начинался с момента получения компетентным органом, осуществляющим уголовное судопроизводство, сообщения о совершенном преступлении и заканчивался направлением уголовного дела в суд3.
Не вдаваясь в длительную полемику по данному вопросу, отметим лишь, что автор считает возбуждение уголовного дела в том виде, который раскрывается действующим УПК РФ, именно начальным этапом предварительного расследования. Данная точка зрения подтверждается, в частности, расширением круга следственных действий, могущих проводиться до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела следователем и утверждении его прокурором (ч. 4 ст. 146 УПК)4. Тем самым уго-
1 Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1962. С. 231 - 233; Шифман М.Л. Дискуссионные вопросы уголовного судопроизводства // Социалистическая законность. 1957. № 7. С. 18; Балашов А. Действительно ли возбуждение уголовного дела - первоначальная стадия уголовного про цесса? // Социалистическая законность. 1989. № 8. С. 53 - 54; Бажанов С. Оправдана ли так называемая доследственная проверка? // Законность. 1995. № 1. С. 52-53 и др.
2 Бажанов С. Указ. работа. С. 53.
3 Уголовный процесс в европейских социалистических государствах. М., "Юрид. лит.", 1978. С. 160-175.
4 В уголовно-процессуальной литературе мнение о расширении круга след ственных действий на стадии возбуждения уголовного дела высказывалось
92
ловно-процессуальный закон еще больше стирает грани между стадией возбуждения уголовного дела и стадией предварительного расследования, перенося элементы второй стадии процесса в первую. В этой связи возбуждение уголовного дела в том виде, который представлен УПК РФ, больше всего напоминает традиционное французское дознание, проводимое полицейскими органами1. Так, Л.В. Головко пишет: "В соответствии с УПК 1808 г. стадия дознания начиналась в момент установления факта совершения преступления и оканчивалась в момент передачи материалов дела следственному судье. Она включала констатацию преступного деяния, регистрацию жалоб и заявлений о совершении преступления, собирание доказательств в случае очевидных преступлений. Составители УПК 1958 года, сохранив начальный момент производства дознания, расширили его временные рамки и наделили судебную полицию гораздо большими процессуальными полномочиями... Моментом его окончания является передача материалов дела в прокуратуру для принятия решения о возбуждении уголовного дела (выделено нами - И.Ж.)"2.
Таким образом, стадия возбуждения уголовного дела в российском уголовном процессе если и не отмирает целиком, то, по крайней мере, серьезно видоизменяется. Более того, появляется необходимость подвести теоретическое обоснование под
более сорока лет назад. (См., например: Мартинович И.И. Некоторые вопросы возбуждения уголовного дела // Учен. зап. Белорусск. госуд. ин-та. Вып. 34, 1957. С. 78, 81; Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. М., Госюриздат, 1961. С. 21; Михайленко А.Р. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. Саратов, 1975. С. 124- 125; Мудьюгин Г., По-хис М. Судебно-медицинскую экспертизу в стадию возбуждения уголовного дела // Социалистическая законность. 1971, № 9. С. 56 - 58 и др.). Данное мнение поддерживали до принятия УПК РФ и ученые современности. (См., например: Францифоров Ю., Николайченко В., Громов Н. Производство экспертизы до возбуждения уголовного дела // Российская Юстиция. 1999. № 3. С.28 и др.). После введения в действие УПК РФ, данное нововведение также успело получить положительные отзывы. См.: Исаенко В. Проблема выполнения следственных действий до возбуждения уголовного дела (закон и реальность) // Уголовное право. 2003, № 3. С. 85 - 88.
1 Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. С. 309.
2 Головко Л.В. Формы дознания в уголовном процессе Франции // Вестник Московского университета. Серия 11, Право. 1994. № 1. С. 64 - 65.
93
мнение о том, что стадия возбуждения уголовного дела изжила себя как таковая. Авторы Концепции судебной реформы в РФ также подчеркивали, что при производстве доследственной проверки информация добывается непроцессуальными (т.е. наименее надежными в контексте уголовного судопроизводства) средствами. "Демократической направленности предлагаемых преобразований соответствует сохранение административной по своей природе доследственной проверки заявлений и сообщений о совершении преступлений до возбуждения уголовного дела"1.
Тем не менее, рассматриваемой стадии и в наши дни придается большое значение, считается, что она способствует эффективной борьбе с преступностью, укреплению правопорядка, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения законов; данная стадия состоит в принятии мер к предупреждению преступлений, в закреплении следов преступления и т.п.2 Без возбуждения уголовного дела невозможно начать предварительное расследование, собрать необходимые доказательства и т.д.
Процессуальный акт возбуждения уголовного дела в современном уголовном судопроизводстве России носит публичный характер - только после вынесения полномочным должностным лицом соответствующего постановления дело считается возбужденным. Отказ законодателя от закрепления в положениях Уголовно-процессуального кодекса принципа публичности привело к тому, что теперь у прокурора, следователя, дознавателя нет
1 Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М.: Республика, 1992. С. 88.
2 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. II. С. 9; Уголовный процесс / Под ред. проф. М.А. Чельцова. М., "Юридическая литература", 1969. С. 178; Рыжаков А.П. Возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела. М., 1997. С. 7; Каз Ц.М. Пределы доказывания в стадии возбуждения уголов ного дела // Ученые записки. Вып. XI. Вопросы уголовного права, уголовно го процесса и криминалистики. Саратов: Саратовский гос. ун-т., 1964. С. 37; Ульянова Л.Т. О доказывании в стадии возбуждения уголовного дела // Вес тник Московского университета. 1971. № 3. С. 23 - 30; Уголовно-процессу альное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2003. С. 351 - 352; Савицкий В.М. Надо ли реформировать ста дию возбуждения уголовного дела? // Советское государство и право. 1974. № 8. С. 83 - 88; Усачев А.А. Понятие и сущность акта возбуждения уголовно го дела // Российский следователь. 2004. № 1. С. 18 -22 и др.
94
обязанности возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, как это закреплялось в норме ст. 3 УПК РСФСР. И сказать, что это является положительным моментом ныне действующего УПК, нельзя. Наоборот, практика пошла по пути толкования положений УПК РФ, касающихся возбуждения уголовного дела, как права, а не обязанности прокурора, следователя, дознавателя на принятие решения о возбуждении производства по делу. Естественно, такой порядок вещей не может не сказаться отрицательно на доступе к правосудию лиц, пострадавших от преступных посягательств.
Полагаем, что в данной ситуации следует критически отнестись к тому, что законодатель в УПК РФ лишил нас положений, содержащихся в ст. 3 ранее действовавшего УПК РСФСР об обязанности возбуждения уголовного дела в каждом конкретном случае обнаружения признаков преступления. Оба Проекта УПК содержали данные положения (ст.ст. 26 и 49 Проекта УПК, подготовленного Государственно-правовым управлением Президента РФ1; ст. 24 Проекта УПК, подготовленного Министерством юстиции РФ2), поэтому отсутствие в принятом Государственной Думой действующего УПК РФ аналогичной нормы вызывает, по крайней мере, недоумение.
В деятельности органов и лиц, полномочных принимать решение о возбуждении уголовного дела, определенные трудности связаны с тем, что в заявлениях и сообщениях о преступлении часто не содержится необходимых данных, на основании которых можно решить вопрос о том, следует ли в данном случае возбуждать дело. В конечном итоге это нередко приводит к отказу в возбуждении уголовного дела в тех случаях, когда есть все основания для возбуждения, что подтверждается последующей отменой прокурором или судом постановления об отказе в возбуждении дела. Происходит подобное также и в случаях, когда по неперспективным, неочевидным делам полномочные органы и лица не желают возбуждать производство по делу, опасаясь за низкий процент раскрываемости. Широко известный факт, когда сотрудники правоохранительных органов всеми возможными средствами противятся принятию заявления или со-
1 Российская юстиция. 1994. № 9. С. 12,20.
2 Российская юстиция. 1994. № 11. С. 39.
95
общения о преступлении. Отговаривают пострадавших тем, что "дело неперспективно и вряд ли мы найдем виновного", "вы сами виноваты в том, что оставили открытым автомобиль (киоск, квартиру, дом и т.д.), "все равно получит условный срок", "вы больше потеряете сил, времени и средств на многочисленные поездки для допросов в милицию (прокуратуру) и в суд" и т.д.
Так, сотрудники ОВД Переволоцкого района Оренбургской области вместо того, чтобы по заявлению частного предпринимателя Ж. по факту кражи из киоска торгового оборудования и товара возбудить уголовное дело, стали проводить проверку... предпринимателя на факт выявления незаконности осуществляемой предпринимательской деятельности и нарушений им налогового, административного и т.д. законодательства, имея целью принудить предпринимателя к отказу от возбуждения уголовного преследования.
Совершенно актуальными в этой связи видятся нам слова эксперта Совета Европы и Европейской Комиссии к законопроекту УПК РФ С. Трекселя: "...трудно не согласиться с тем фактом, что какой-либо законодательный акт или какой-либо кодекс - это одно дело, другое дело - практическое ежедневное отправление правосудия как нижестоящими, так и вышестоящими судебными инстанциями. Не может быть сомнения в том, что "хороший" кодекс представляет собой огромную ценность, он совершенно необходим. Тем не менее, сам по себе он не гарантирует "хорошее" отправление правосудия. Конечно, прежде всего, требуется точное исполнение закона. Такое исполнение закона должно следовать не только букве, но также и духу кодекса. Для достижения этой цели наиболее важно, чтобы должностные лица всех уровней - от патрульных милиционеров до судей высших судебных инстанций - обязаны были бы не только знать закон, но и были бы воспитаны в духе уважения к лицу, которое имеет иные жизненные установки, не просто общечеловеческие, но даже и отвратительно преступные... (выделено нами - И.Ж.)"1. Как представляется, данное утверждение полностью должно охватывать и лиц, потерпевших от преступления.
1 Трексель С. Комментарии экспертов Совета Европы и Европейской Комиссии к законопроекту УПК РФ // http://www.hrights.ru/text/b13/Chapter13.htm
96
В литературе последних лет в этой связи появляются работы, указывающие на необходимость реформирования стадии возбуждения уголовного дела1. Попытка решения обозначенной проблемы путем закрепления в УПК нормы об обязательном проведении предварительной проверки положительного результата, думается, все же не даст. В таком случае рассматриваемая стадия процесса будет загромождать производство, не неся никакой полезной нагрузки, т.к. одним из условий успешной деятельности лица, расследующего уголовное дело, является максимальная оперативность в проверке заявлений и сообщений, информации оперативного характера. Такая оперативность может быть обеспечена только в том случае, если расследование по делу будет начато немедленно, сразу же после установления достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Равно не даст положительного результата и обратное - отказ от проведения предварительной проверки заявлений и сообщений о преступлениях.
Так, С. Вицин отмечает: "...для придания институту возбуждения уголовного дела своевременного облика необходимо в первую очередь полностью и безоговорочно отказаться от так называемой доследственной проверки заявлений, сообщений о преступлениях и по их получении немедленно возбуждать уголовное дело и начинать расследование, то есть производство по делу... Понятно, что, сразу возбудив уголовное дело, орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор могут немедленно и в необходимой последовательности производить любые следственные действия, принимать любые процессуальные решения, действовать в соответствии с положениями ст. 6 УПК РФ о назначении уголовного судопроизводства"2.
Думается, что С. Вицин непоследователен в своих рассуждениях и, хотя в своей статье он категорически выступает за сохранение института возбуждения уголовного дела в отечественном уголовном процессе, тем не менее, косвенно сам под-
1 Вицин С. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Рос сийская юстиция. 2003. № 6; Цибарт Е.Э. Правовое регулирование уголовно го преследования // Особенности правового регулирования общественных отношений в приграничных регионах РФ: Материалы международной науч но-практической конференции. Часть 4. Оренбург: ОГУ, 2001. С. 151 и др.
2 Вицин С. Указ. работа. С. 56.
97
тверждает необходимость отказа от рассматриваемой стадии. Действительно, что получиться, если отказаться, как предлагает С. Вицин, от доследственной проверки заявлений и сообщений о преступлении? А получиться как раз то, против чего он активно выступает - отказ от стадии возбуждения уголовного дела, т.к. в таком случае вынесение постановления о возбуждении уголовного дела - не более, чем простая формальность, излишний процессуальный документ, указывающий лишь на начало производства по делу, а с данной ролью вполне может справиться факт фиксации любого повода, указанного в положениях ч. 1 ст. 140 УПК РФ.
Возражения ученых, настаивающих на сохранении стадии возбуждения уголовного дела можно определить лишь как дань прошлому, ностальгию по ушедшему, не согласующиеся с реалиями современного мира. Законодатель, раскрывая в положениях п. 9 ст. 5 УПК понятие досудебного производства как уголовного судопроизводства с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу (выделено нами - И.Ж.), лишь подталкивает нас к отказу от рассматриваемой стадии. Доводы о том, что отказ от стадии возбуждения уголовного дела приведет к резкому росту прекращенных производством дел, может привести к нарушению законности, ущемлению прав и законных интересов личности, необоснованны. Уголовный процесс существует не для сухих цифр мертвой статистики, а для реальной гарантии прав, свобод и законных интересов живой человеческой личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства. Лица, потерпевшие от преступных посягательств, как представляется, только выиграют в такой ситуации (заявление точно будет принято и процесс точно начнется, сократится время прохождения дела до суда), а достаточной гарантией прав обвиняемых и подозреваемых, как представляется, являются положения ст. 6 УПК, а также гл. 18 УПК.
Поэтому совершенно справедливо предлагают отказаться от стадии возбуждения уголовного дела Л.М. Володина и А.П. Гуськова1. Отказавшись от указанной стадии, мы тем са-
1 Володина Л.М. Механизм защиты прав личности в уголовном процессе. Тюмень, 1999. С. 88; Гуськова А.П. Проблемные вопросы функции уголовного
98
мым укрепим доверие к отечественному правосудию, т.к. инициация уголовного процесса не будет зависеть от всесильного и всемогущего государства в лице его должностных лиц и органов, правомочных своим властным решением начать уголовное преследование или же отказать в его производстве. Таким образом, наблюдается сужение публичных начал на начальном этапе производства по уголовному делу, что приведет к неизбежному расширению начал диспозитивных и, соответственно, реальных гарантий осуществления и защиты прав, свобод и законных интересов любой личности, вовлекаемой в сферу уголовной юстиции.
В этой связи следует напомнить, что еще авторы Концепции судебной реформы в РФ указывали, что сохраняется опасность существенного нарушения прав граждан на этапе возбуждения уголовного дела1. В процессуальной литературе последних лет все чаще отмечается, что стадия возбуждения уголовного дела из необходимого барьера, ограждающего жизнь граждан от вмешательства органов власти, превращается в буфер, ограждающий органы власти от обременительных хлопот по расследованию "неперспективных" дел, а заодно от докучающих своей активностью пострадавших от преступления. Надеясь на защиту государства от посягательств, жертвы преступлений сталкиваются с несправедливым уголовно-процессуальным законодательством, не позволяющим в полной мере отстоять свои интересы. В силу по существу бесправного положения в стадии возбуждения уголовного дела им остается только смириться с участью не понятых и отвергнутых государством в лице его органов, обладающих монополией на начало и ведение уголовного процесса, либо обращаться за помощью в
преследования // Унификация законодательства, борьба с преступностью в условиях союзного государства. Материалы международной научно-практической конференции (19 октября 2001 г.). М.: РАЮН, ЮИ МВД России, Смоленск: Универсум, Мн.: Академия МВД Республики Беларусь, 2001. С. 130- 135; Она же: Нужна ли стадия возбуждения уголовного дела российскому уголовному судопроизводству? // Проблемы противодействия преступности в современных условиях. Материалы международной научно-практической конференции (16-17 октября 2003 г.). Ч. 1. Уфа: Изд-во БашГУ, 2003. С. 62-63. 1 Концепция судебной реформы в РФ. М.: Республика, 1992. С. 88.
99
оказании самостоятельного воздействия на обидчика к преступным группировкам, что сейчас уже не является редкостью1.
Действительно, анализируя нормы ныне действующего УПК РФ, касающиеся возбуждения уголовного дела, убеждаешься в том, что мысль, высказанная более пяти лет назад, как нельзя более актуальна и в настоящие дни. Причем если в литературе и появляются работы, связанные с гарантией прав личности в стадии возбуждения уголовного дела, то они в основном касаются подозреваемого и обвиняемого2. В отношении личности потерпевшего аналогичные работы стали появляться лишь спустя довольно длительное время3.
УПК РФ дает более подробную правовую регламентацию стадии возбуждения уголовного дела, нежели действовавший ранее УПК РСФСР, чем подчеркивается несомненная значимость данного отрезка уголовного судопроизводства. Тем не менее, устранив одни недостатки, законодатель создал целый ряд иных, которые не только существенно усложняют деятельность должностных лиц и органов предварительного расследования, но и в гораздо большей степени затрудняют конституционное право потерпевших от преступных посягательств на доступ к правосудию. Один из таких недостатков нам видится в обязательном согласовании возбуждения уголовного дела с прокурором. Данный институт уже имеет как своих сторонников4, так и противников5. Придерживаясь второй точки зрения, позволим не в полной мере согласиться с мнением Л. Левинсона, что "...в данном случае проблема заключается не в усложнении процедуры
1 Шадрин В.С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений: Дис. ... д-ра юрид. наук. Волгоград, 1997. С. 263 - 264.
2 См., например: Гриненко А. Обеспечение права на защиту в стадии возбуж дения уголовного дела // Уголовное право. 2001. № 1. С. 47 - 49 и др.
3 См., например: Софронов Г.В. Указ. работа. С. 17- 18.
4 Бирюков Ю. Новое уголовно-процессуальное законодательство и практи ка прокурорского надзора // Российская юстиция. 2003. № 6. С. 44 - 45; Ко- ротков А. Новый порядок возбуждения уголовного дела. 2004. № 2. С. 99 - 100 и др.
5 Арутюнова А.С. Особенности возбуждения уголовных дел по УПК РФ // Ма териалы международной практической конференции, посвященной приня тию нового уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М.,
2002. С. 120-122; Манова Н.С., Францифоров Ю.В. Проблемные аспекты ста дии возбуждения уголовного дела по новому УПК РФ // Российский судья.
2003. № 5. С. 23 и др.
100
возбуждения уголовного дела (казалось бы, это следовало приветствовать), а в фактическом упразднении контроля за уже возбужденными уголовными делами. Ведь в такой ситуации прокуратура будет контролировать сама себя. Если прокурор возбуждает дело, то признает ли он потом свою ошибку?"1
В целом полагаем необходимым отметить, что одно из существенных препятствий на пути развития диспозитивных начал видится нами в крайней заформализованности отечественного уголовного процесса. Каждое действие, каждое решение, даже самое незначительное, требует соблюдения массы процессуальных норм, и почти всегда - вынесения какого-либо процессуального акта. Конечно, это объяснимо стремлением законодателя более полно регламентировать судопроизводство, имея благие намерения всемерной защиты прав, свобод и законных интересов участников процесса. Но "В процессе с участием хотя бы одной недобросовестной стороны диспозитивность не сработает, не обеспечит должного взаимоприемлемого решения. Недобросовестный субъект провоцирует... на применение императивного метода, принуждения. Процесс идет вопреки диспозитивным намерениям участников, решение... принимается ими (одним из них) "в штыки"... Если сторона признает только свои права и свободы, абсолютизирует собственный интерес, диспозитивного правосудия не получится"2.
Думается, что в этой связи нельзя согласиться с мнением Л. Левинсона в части одобрения усложнения процедуры возбуждения уголовного дела. Так, эксперт Совета Европы и Европейской Комиссии к законопроекту УПК РФ К. Бард отмечал: "Авторы Проекта всерьез поработали, чтобы привести текст УПК в соответствие с современными тенденциями уголовной политики, а уголовные процедуры приблизить к состязательной модели уголовного судопроизводства... В некоторых отношениях - главным образом это касается досудебной стадии производства по делу - Проект, похоже, придерживается прежней, советской модели уголовного процесса. Это проявляется, среди прочего, в чрезвычайно детализированной регламентации этой
1 Левинсон Л. Еще раз о новом УПК (К принятию нового Уголовно-процессу ального кодекса) // http://www.hrights.ru/text/b15/Chapter1.htm
2 Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 24 -25.
101
первой стадии процесса... Намерения авторов регламентировать все ситуации, которые могут иметь место в ходе уголовного процесса, вполне понятны. Детальной регламентацией авторы со всей очевидностью стремятся установить пределы усмотрения властей - устремление, вполне согласующееся с принципами верховенства права. Однако благое намерение имеет результатом Проект УПК, который труден для восприятия и работы с ним"1.
Не имея никаких возражений относительно утверждения Л. Левинсона в части упразднения надзора прокуратуры за возбужденными уголовными делами, отметим следующий важный момент. С повышением роли суда в досудебных стадиях судопроизводства подобное упразднение особого урона практической деятельности должностных лиц и органов, полномочных принимать решение о возбуждении уголовного дела, не нанесет. Сегодня, после двух с половиной лет применения положений УПК РФ, нельзя не признать положительным моментом расширение судебных полномочий на досудебных стадиях уголовного процесса, в частности, на стадии возбуждения уголовного дела.
Тем не менее, порядок обжалования действий и решений должностных лиц органов предварительного расследования в порядке ст. 125 УПК довольно затруднителен. Происходит это, в частности, из-за достаточно формальной процедуры рассмотрения, невозможности представить новые доказательства, а главное - отсутствия четкого процессуального статуса лиц, принимающих участие в стадии возбуждения уголовного дела. Н.Г. Стойко был совершенно прав указывая на то, что "...успешное внедрение охранительных мер... в рамках... проектируемой структуры уголовного процесса приведет к затруднению хода производства по делу, затруднит достижение цели реагирования на преступления и в конце концов бумерангом ударит по правам человека"2.
Действительно, практика применения положений ст. 125 УПК показывает нам, насколько еще несовершенен судебный
1 Бард К. Комментарии экспертов Совета Европы и Европейской Комиссии к законопроекту УПК РФ // http://www.hrights.ru/text/b13/Chapter13.htm
2 Стойко Н.Г. Новое уголовно-процессуальное право России и проект УПК РФ / http://www.hrights.ru/text/b13/chapter10.htm
102
контроль за стадией возбуждения уголовного дела, что привело в конечном итоге к критике отдельных положений данного института1. Основная претензия, высказываемая А. Халиковым, заключается в том, что суд, отменяя незаконное и необоснованное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (либо в случаях, когда, по мнению потерпевшего, требуется переквалификация деяния на более тяжкое обвинение), выступает с позиции обвинения. Кроме того, А. Халиков считает, что обжалование решений о возбуждении уголовного дела уместно сравнить с производством уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц, перечисленных в ст. 448 УПК. "Если мы примем за правило обжаловать в суд любой случай возбуждения уголовного дела в отношении конкретных лиц, то получится, что все лица приобретут статус специальных субъектов - по аналогии со ст.ст. 447 и 448 УПК: потребуется фактическое согласие суда на возбуждение уголовного дела в отношении любого лица. Упраздненное было УПК РФ право суда возбуждать уголовные дела вдруг оказывается вновь реанимированным"2.
Думается, данные опасения А. Халикова ничем не подтверждаются. Во-первых, что так напугало работника прокуратуры в том, что право обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела (об отказе в его возбуждении) будет широко использоваться участниками процесса? Наоборот, именно судебный контроль за реализацией ими своих процессуальных прав - важнейшая гарантия достижения указанного в положениях ст. 6 УПК назначения уголовного судопроизводства. Поэтому, как представляется, следует только поощрять судебный порядок рассмотрения жалоб, установленный ст. 125 УПК, более того, дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить такую возможность участникам процесса, это прямо вытекает из требований ст. 11 УПК.
Во-вторых, рассмотрение жалоб в порядке ст. 125 УПК ни в коей мере не наделяет лиц, в отношении которых возбуждается уголовное дело, каким-либо специальным статусом. Круг таких лиц исчерпывающе указан в ст. 447 УПК, расширительному тол-
1 Халиков А. Особенности института судебного обжалования в досудебном про изводстве // Российская юстиция. 2003. № 7.
2 Там же. С. 52,54.
103
кованию он не подлежит. Различен также и предмет рассмотрения: если в порядке ст. 125 УПК судом проверяется законность и обоснованность деяний и решений дознавателя, следователя и прокурора (ч. 3 ст. 125), то в порядке ст. 448 дается заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков преступления (ч. 3 ст. 448). Очевидна существенная разница: даже при наличии признаков преступления может быть принято незаконное и необоснованное решение об отказе, например, в возбуждении уголовного дела (подобное, как выше отмечалось, довольно часто встречается в деятельности органов предварительного расследования). Возможна и иная ситуация, когда при явном отсутствии признаков преступления все же выносится постановление о возбуждении уголовного дела, например, с целью оказания на лицо давления (собственно, именно с целью недопустимости такого давления и была введена в УПК глава 52, предусматривающая особый порядок производства в отношении отдельных категорий лиц).
В-третьих, действуя и в порядке ст. 125, и в порядке ст. 448 УПК, суд не выступает в качестве обвинителя и не возбуждает уголовное дело. В первом случае суд указывает лишь на нарушение формальных требований, предъявляемых Кодексом к процедуре и акту возбуждения уголовного дела (отказа в возбуждении). Согласно положениям ч. 5 ст. 125 УПК, суд может оставить жалобу и без удовлетворения, признав действия (бездействие) и решения соответствующего должностного лица законными и обоснованными. И даже в случае, если судом будет признано, что, например, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела является незаконным и необоснованным, лицо, ведущее предварительное расследование, не обязано возбудить уголовное дело, если в последующем постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела оно приведет обоснования этому.
Аналогичная ситуация складывается и в случае принятия судом решения в порядке ст. 448 УПК. Как уже упоминалось, судья в данном случае лишь дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков преступления. Возбуждается дело в любом случае лицом, выполняющим функцию обвинения - прокурором соответствующего уровня. Причем вполне вероятной может быть ситуация, когда суд вынесет зак-
104
лючение, в котором укажет на невозможность возбуждения уголовного дела либо привлечения лица в качестве обвиняемого. И даже при наличии положительного заключения суда о том, что в действиях лица действительно содержатся признаки преступления, не будет фактом, что прокурор обязательно возбудит дело или привлечет лицо в качестве обвиняемого1.
Следовательно, каких-либо правомочий по осуществлению обвинения либо возбуждению уголовного дела у суда, осуществляющего в порядке, установленном ст. 125 или 448 УПК, судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела, не имеется, и вопрос о виновности или невиновности лица в совершении преступления не предрешается. Суд в данном случае выполняет ту единственную функцию, которую и должен выполнять - осуществление правосудия по уголовным делам.
Несомненно, что осуществление подобного контроля со стороны суда вызывает определенные правовые последствия и существенно влияет на ход и результаты уголовного судопроизводства. Вместе с тем совершенно очевидно, что сам по себе судебный контроль не может быть достаточным средством защиты нарушенных в стадии возбуждения уголовного дела прав, свобод и законных интересов потерпевшего. Связано это с еще не вполне достаточной разработкой данного процессуального института, некоторые недостатки которого нами были рассмотрены выше. Кроме того, судебный контроль за производством в досудебных стадиях процесса менее оперативен, нежели тот же самый прокурорский надзор, что сказывается на эффективности судебного контроля. В том виде, в котором на данный момент существует судебный контроль за досудебными стадиями уголовного процесса, он напоминает "голову профессора Доуэля" - суд все видит, все понимает, но реально сделать ничего не может по причине отсутствия "рук" - процессуальных рычагов воздействия. Поэтому, возвращаясь к вопросу о целесообразности сохранения стадии возбуждения уголовного дела в
1 Подробнее об этом см.: Жеребятьев И.В. Спорные моменты главы 52 УПК РФ // Роль университетской науки в региональном сообществе: Материалы международной научно-практической конференции (Москва-Оренбург, 1 - 3 сентября 2003 г.). Ч.2. Москва-Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. С. 329-334.
105
уголовном процессе России, лишь полный и безоговорочный отказ от данной стадии представляется нам единственно верным и возможным способом разрешения проблемы гарантии прав личности пострадавшего на данном этапе судопроизводства.
Посредством отказа от стадии возбуждения уголовного дела разрешиться и еще один немаловажный вопрос о том, с какого момента должен появляться в качестве участника процесса пострадавший от преступления, что является немаловажным, т.к. чем раньше данный участник процесса появится в производстве по делу, тем в большей мере будут защищены его права, свободы и законные интересы. Следовательно, момент вступления пострадавшего в производство по делу (при его наличии или возможности такого наличия) должен совпасть с моментом регистрации уполномоченным должностным лицом органа предварительного расследования сообщения о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении.
|
|
