|
|
К оглавлению
2.3 Защита прав и законных интересов потерпевшего при разбирательстве
дела судом первой инстанции
Вопрос о процессуальном положении потерпевшего при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции, по действующему в настоящее время уголовно-процессуальному законодательству РФ, требует отдельного монографического исследования. В этой связи в рамках настоящей работы нами будут затронуты лишь наиболее актуальные на сегодняшний день вопросы участия потерпевшего в рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции1. К таковым, думается, следует отнести следующие институты уголовного судопроизводства: возвращение судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения (ст. 237 УПК); отказ прокурора от обвинения (ст. 246 УПК); особый порядок судебного разбирательства (гл. 40 УПК).
Один из актуальных и наиболее спорных на сегодняшний день моментов - возможность направления судом уголовного дела для производства дополнительного расследования. Данный институт является традиционным для отечественного уголовного судопроизводства2. Первые шаги к отказу от возможности направления судом уголовного дела для производства дополнительного расследования были сделаны авторами Концепции судебной реформы, считавшими обязанность направления уголовных дел на доследование при неполноте
1 Из-за существенной специфики дел частного обвинения, в рамках настоя щей работы не будут рассматриваться вопросы процессуального положения частного обвинителя. По аналогичной причине не рассматривается нами и специфика процессуально-правового положения личности потерпевшего при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.
2 См., например: Баршев Я.И. Указ. соч. С. 132; Гальперин И.М. Направление судом уголовного дела на доследование. М., Госюриздат, 1960; Уголовный про цесс / Под ред. проф. М.А. Чельцова. М.: Юридическая литература, 1969. С. 274 - 276, 330 - 332, 366 - 367; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. II. С. 190, 208-215, 403-404; Каретников А.С. Процессуальные основания возвращения уголовного дела к доследованию. Саратов, 1978; Уго ловный процесс: Учебник для вузов / Под ред. В.П. Божьева. 2-е изд., испр. и доп. М.: Спарк, 2000. С. 348-350, 362-364, 420-421 и др.
135
расследования рудиментом обвинительной роли суда1. С этого момента мы наблюдаем постепенный отказ от направления судом уголовного дела на доследование. И если ранее действовавший УПК РСФСР допускал широкие возможности направления судом дела для производства дополнительного расследования: со стадии распорядительного заседания суда (затем, после изменения наименования данной стадии в 1992 г., - со стадии принятия судом дела к производству и назначения судебного заседания - ст. 232 УПК РСФСР), со стадии судебного разбирательства (ст. 258 УПК РСФСР), из кассационной и надзорной инстанций (п. 2 ч. 1 ст. 349, п. 2 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР), а также при возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельстве (п. 1 ч. 1 ст. 389 УПК РСФСР), то принятый УПК РФ существенно ограничивает возможности возвращения судом уголовного дела прокурору. Так, согласно положениям УПК РФ, суд вправе вынести постановление о возвращении уголовного дела прокурору для устранений препятствий его рассмотрения судом только на стадиях предварительного слушания (ст. 237 УПК РФ) и судебного заседания (ст. 256 УПК РФ) и только в случаях, оговоренных в ст. 237 УПК РФ. Каких-либо иных возможностей для возвращения уголовного дела прокурору уголовно-процессуальный закон не предусматривает, что еще до введения его в действие послужило предметом критики, основные моменты которой сводились к расширению оснований для возращения судом уголовного дела прокурору2.
Что же послужило причинами отказа от столь широкого применения рассматриваемого института? В качестве аргументов отказа от института дополнительного расследования послужили, в частности, следующие утверждения:
1) суд обязан вынести оправдательный приговор при недоказанности вины подсудимого, а не возвращать дело на доследование, т.к. органы предварительного расследования в
1 Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М.: Республика, 1992. С. 84-85.
2 См., например: Моисеева Т.В. Проект УПК РФ и принцип всестороннего, пол ного и объективного исследования обстоятельств дела // Журнал российс кого права. 2001. № 12. С. 108; Балакшин В. Состязательность или оптико-акустический обман? // Законность. 2001. № 12. С. 24 и др.
136
последующем могут прекратить производство по делу по нереа-билитирующим основаниям;
2) институт направления уголовного дела на доследование затягивает процесс осуществления правосудия и откладывает вынесение приговора;
3) существование института направления уголовного дела на доследование противоречит принципу состязательности и равноправия сторон;
4) институт направления уголовного дела на доследование "унизителен для судебной власти";
5) существование института дополнительного расследования ведет к тому, что судьи подвержены вертикальному и горизон тальному давлению, поскольку не могут вынести оправдатель ный приговор и т.д.1
Большую роль в ограничении права суда направлять уголовные дела для производства дополнительного расследования сыграл Конституционный Суд РФ. В Постановлении 20.04.1999 г. № 7 - П Суд признал не соответствующими Конституции РФ положения пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, возлагающие на суд обязанность возвращать уголовное дело прокурору для производства дополнительного расследования в случае невозможности восполнить в судебном заседании пробелы предварительного расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения - более тяжкого или существенно отличающегося от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении2. Подтверждая выводы Конституционного Суда, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 08.12.1999 г. № 84 ограничил право суда по собственной инициативе направлять уголовные дела для производства дополнительного расследования только в следующих случаях:
1 См., например: Замятин В. Институт дополнительного расследования унизи телен для судебной власти // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 3; Коммента рий к УПК РФ / Под ред. Д. Козака и Е. Мизулиной. М., 2002. С. 464; Вицин С. Указ. работа. С. 55 и др.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 г. № 7 - П "По делу о проверке конституционности положений пп. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Ир кутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород" // ВКС РФ. 1999. № 4. С. 41-49.
137
1) имеются существенные нарушения уголовно-процессу ального закона органами дознания или предварительного след ствия;
2) неправильно соединены или разъединены уголовные дела.
Во всех остальных случаях, предусмотренных ст.ст. 232, 248, 258 УПК РСФСР, уголовное дело могло быть направлено судом для производства дополнительного расследования только при наличии ходатайства об этом какой-либо из сторон1.
Действующий УПК РФ, как уже было показано ранее, вообще упразднил рассматриваемый институт отечественного уго-ловного судопроизводства, предусмотрев возвращение уголовного дела для производства дополнительного расследования только прокурором (п. 3 ч. 1 ст. 221, пп. 2 и 4 ч. 1 ст. 226 УПК РФ). Упразднение института направления судом уголовного дела на доследование стало рассматриваться как прогрессивное достижение российского уголовного судопроизводства2. Тем не менее, как показала практика, рассматриваемый институт оказался более живучим. Нечеткость предписаний закона позволила работникам прокуратуры "реанимировать" институт доследования3, аргументируя это тем, что суд лишь возвращает уголовное дело прокурору для устранения недостатков, указанных в ч. 1 ст. 237, а направляет дело для производства дополнительного следствия или дознания уже прокурор собственным постановлением.
1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 08.12.1999 г. № 84 "О прак тике применения судами законодательства, регламентирующего направле ние уголовных дел для дополнительного расследования" // БВС. 2000. № 2.
2 Михайловская И.Б. Трансформация нормативной модели уголовного судопро изводства в новом УПК РФ // Материалы международной научно-практичес кой конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 11; Гаврилов Б.Я. Актуальные вопросы предваритель ного следствия по УПК РФ // Там же. С. 135; Мизулина Е.Б. Новый УПК га рантия процессуальной независимости судьи // Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России. Материалы научной кон ференции 22-23 января 2002 г. М.: Проспект, 2002. С. 26; Москалькова Т.Н. Проблемы реформирования досудебного производства по уголовным делам //Там же. С. ПО и др.
3 Подробнее об этом см.: Корнуков В., Сотсков С. Допускает ли статья 237 УПК РФ возможность дополнительного расследования по уголовному делу? // Уго ловное право. 2003. № 1. С. 71 -72.
138
Данной возможности прокуратуру лишили изменения и дополнения, внесенные в УПК Законом РФ от 04.07.2003 г. № 92 -ФЗ1. Дополнив ст. 237 УПК новыми частями 4 и 5, законодатель прямо указал, что производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных ч. 1 ст. 237 УПК, по уголовному делу, возвращенному прокурору, не допускается. Доказательства, полученные по истечении пяти суток, которые даются прокурору для устранения недостатков, указанных в ч. 1 ст. 237 УПК, либо при производстве процессуальных действий, не предусмотренных ст. 237 УПК, признаются недопустимыми.
Однако, отсутствие в положениях УПК РФ указаний на возможность направления уголовного дела судом для производства дополнительного расследования, а равно дополнения, введенные указанным Законом РФ от 04.07.2003 г. № 92 -ФЗ, противоречат, как представляется, правовой позиции, выраженной в уже упоминавшемся нами Постановлении Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 г. № 7 - П, а также в Постановлении Конституционного Суда РФ от 04.03.2003 г. № 2 - П2.
Согласно п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда от 04.03.2003 г. № 2 - П, конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное следование процедуре уголовного преследования, что гарантирует соблюдение процессуальных прав участников уголовного судопроизводства. Поэтому в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд, самостоятельно осуществляя правосудие в соответствии с положениями ст. 120 Конституции РФ, вправе принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав.
Существенное процессуальное нарушение является препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое, как повлекшее лишение или
1 Собрание законодательства РФ. 07.07.2003. № 27 (ч. 1). Ст. 2706.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 04.03.2003 г. № 2 -П "По делу о проверке конституционности положений п. 2 ч. 1 и ч. 3 ст. 232 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова, О.В. Фролова и А.В. Шмелева" // ВКС РФ. 2003. № 3.
139
стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией РФ функцию осуществления правосудия. Такие процессуальные нарушения не касаются ни фактических обстоятельств, ни вопросов квалификации действий и доказанности вины обвиняемых, а их устранение не предполагает дополнение ранее предъявленного обвинения. Направляя в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления. Таким образом, делает вывод Конституционный Суд, возвращение судом уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, не противоречит Конституции РФ.
Несмотря на то, что решение Конституционного Суда, в соответствии с Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде РФ" (чч. 1 и 2 ст. 79) вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами, законодатель по какой-то причине проигнорировал в Законе РФ от 04.07.2003 г. № 92 - ФЗ выраженную Судом правовую позицию. Кроме того, законодатель проигнорировал и Постановление Совета судей РФ от 14.04.2003 г. № 100 "О некоторых вопросах совершенствования уголовно-процессуального закона"1. В данном Постановлении выражена просьба к Верховному Суду как субъекту законодательной инициативы, внести в Государственную Думу РФ проект федерального закона "О внесении изменений и дополнения в УПК РФ". Указанным проектом федерального закона и пояснительной запиской к нему Советом судей предлагалось дополнить ч. 1 ст. 237 новым пунктом 4, в котором было бы воспроизведено приведенное нами несколько ранее решение Конституционного Суда РФ.
1 Постановление Совета судей РФ от 14.04.2003 г. № 100 "О некоторых вопросах совершенствования уголовно-процессуального закона" // СПС "Кодекс"
140
Тем не менее, судопроизводство по уголовным делам в РФ продолжало осуществляться в соответствии с нормами УПК РФ, запрещающими направление уголовного дела судом прокурору для производства по нему дополнительного расследования1. Правоприменительная практика в этой связи сразу же столкнулась с массой нарушений прав, свобод и законных интересов лиц, потерпевших от преступления2. Подобные нарушения прав, свобод и законных интересов потерпевших, заключающиеся в воспрепятствовании доступа к правосудию по причине отсутствия института направления судом уголовного дела для производства дополнительного расследования, встречаются и в правоприменительной практики судов Оренбургской области.
Судом Сакмарского района Оренбургской области рассматривалось уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ. В ходе судебного следствия было выяснено, что фактически было совершено деяние, предусмотренное ст. 105 УК РФ. По причине того, что суд не может изменить квалификацию обвинения на более тяжкую или направить дело для производства дополнительного расследования, суд признал С. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ, т.е. в рамках предъявленного обвинения. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда данный приговор был отменен по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 380 УПК РФ, т.к. выводы суда о наличии в деяниях С. состава преступления,
1 Отметим, что Верховный Суд РФ рядом своих кассационных определений (Определение СК ВС РФ № 53-003-47с; Определение СК ВС РФ № 50- 003-49; Определение СК ВС РФ № 53-002-139 и др.) выработал следую щую правовую позицию относительно применения судами и прокуратурой положений ст. 237 УПК РФ. Согласно данной позиции, действующее уго ловно-процессуальное законодательство допускает возможность устране ния нарушений закона, имеющих место только при составлении обвинительного заключения (акта). (См.: Судебная практика по уголовным делам / Сост. Е.П. Кудрявцева, О.В. Науменко, С.А. Разумов. М.: АНО "Юри дические программы", 2004. С. 109-110,113.)
2 См. об этом: Яненко Е. Размышления у парадного фасада УПК // Российская юстиция. 2002. № 12. С. 66 - 67; Баранов А. Обеспечение законности и спра ведливости судебных решений // Уголовное право. 2003. № 1. С. 8-10; Софронов Г.В. Указ. работа. С. 17-18; Кудрявцева А.В. О концептуальных противоречиях нового УПК РФ // Вестник Южно-Уральского государствен ного университета. Серия "Право", выпуск 4. 2003. № 12. С. 28 -29 и др.
141
предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Дело было направлено на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.
После повторного рассмотрения был вынесен приговор, которым С. была оправдана, т.к. в ее деяниях не предусматривалось вмененного ей состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ, а осудить по какой-либо иной статье УК РФ суд не имеет права, т.к. ч. 1 ст. 253 допускает проведение судебного разбирательства только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда данный приговор был отставлен без изменения. Согласно положениям ст. 405 УПК РФ, пересмотр оправдательного приговора в порядке надзора не допускается, следовательно, потерпевшие - родственники убитого - не могут добиться справедливости и осуществить свое право на доступ к правосудию1.
Таким образом, действующий УПК РФ, запрещая направление судом уголовного дела на доследование2, лишает потерпевших от преступления эффективной судебной защиты их прав. В этой связи абсолютно верными являются слова И.И. Кар-пеца: "...есть что-то ненормальное в позиции законодателя, видящего за проблемой защиты прав человека только того, кто
1 Уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмот ренного ст. 109 УК РФ. Архив суда Сакмарского района Оренбургской обла сти. 2003 г.
2 Здесь мы не совсем согласны с мнением некоторых ученых о том, что в на стоящее время, с учетом правовой позиции Конституционного Суда и сло жившейся правоприменительной практики, произошло восстановление института возвращения уголовного дела на дополнительное расследование, но в новом варианте. (См.: Азаров В., Баранов А., Супрун С. Возвращение уголовного дела для производства дополнительного расследования: право сознание и закон, толкование и применение // Уголовное право. 2004. № 2. С. 86.) Несмотря на то, что данная позиция имеет под собой весьма веские обоснования, в то же время она достаточно спорная. Так, она не совсем соот ветствует положениям ст. 237 УПК, правовой позиции Конституционного Суда, а также сложившемуся в науке традиционному представлению о на правлении уголовного дела для производства дополнительного расследова ния (подробнее об этом несколько ниже). Не совсем соответствует данная позиция и современной доктрине уголовно-процессуального права.
142
преступил закон, кто бросил вызов обществу и государству, а не те миллионы судеб, которые попираются преступниками..."1.
Совершенно естественно, что существовавшее положение вещей не могло быть приемлемым. Поэтому Конституционный Суд РФ вновь возложил на себя функции законодателя. В Постановлении от 08.12.2003 г. № 18 -П Суд в очередной раз подтвердил свою правовую позицию относительно возможности направления судом уголовного дела для производства дополнительного расследования в случае существенного нарушения органами дознания и предварительного следствия норм уголовно-процессуального права2.
Но значимость данного Постановления заключается в ином. Пункт 4 рассматриваемого Постановления, в частности, указывает, что из статей 215, 220, 221, 225 и 226 УПК РФ, в соответствии с которыми обвинительное заключение (обвинительный акт) как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями УПК РФ.
Далее, указывая на не противоречие Конституции РФ положений ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса РФ в части правомочия суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, Конституционный Суд отмечает следующее. Положение ч. 4 ст. 237 УПК РФ, не позволяющее осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений следственные и иные процессуальные действия, ис-
1 Письмо Института проблем укрепления законности и правопорядка Проку ратуры РФ в Верховный Совет от 03.11.1992 г. № 23/13/322. (Приводится по: Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. М.: Экзамен, 2001. С. 45.).
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 г. № 18 - П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запро сами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СПС "Кодекс".
143
ключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия. Исходя из указанных положений, Конституционный Суд РФ приходит к выводу о несоответствии нормы ч. 4 ст. 237 УПК РФ ст.ст. 45 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 52 Конституции РФ.
Тем не менее, какой-либо ясности относительно возможности направления судом уголовного дела на доследование с целью восполнения пробелов предварительного расследования, Конституционный Суд своим Постановлением от 08.12.2003 г. не внес. С одной стороны, признав положение ч.4 ст. 237 неконституционным, данная возможность вроде бы существует. С другой - Конституционный Суд прямо указывает во всех трех Постановлениях (от 20.04.1999 г. № 7 - П, от 04.03.2003 г. № 2 - П, от 08.12.2003 г. № 18 - П) на возможность возвращения судом уголовного дела прокурору, в случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия.
Думается, что в высказанной правовой позиции имеется очень существенное противоречие, не позволяющее в принципе что-либо изменить посредством подобного возвращения уголовного дела прокурору. Как, спрашивается, можно устранить такие нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные на предварительном расследовании, как, например: отсутствие в деле постановления о возбуждении уголовного дела или о принятии его к производству; отсутствие в деле постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; дело, по которому участие защитника обязательно, расследовано без его участия; обвиняемому во время предварительного расследования не был предоставлен переводчик и т.д. (перечень может быть очень обширным), без проведения следственных действий (пусть и разрешенных Конституционным судом) и без восполнения пробелов предварительного расследования (что Конституционным Судом категорически запрещается) ?
144
Полагаем, что выход из сложившейся ситуации все же есть. Во-первых, предоставить суду возможность по собственной инициативе направлять дело для производства дополнительного расследования в случаях существенного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, допущенных органами дознания и предварительного следствия, что и предусматривается позицией Конституционного Суда РФ. Во-вторых, представляется возможным восстановить право сторон (защиты и обвинения) на заявление суду ходатайства о направлении дела на доследование с возможностью восполнения данных предварительного расследования1. Кроме того, следует согласиться с мнением А. Баранова, который считает возможным предусмотреть изменение обвинения на более тяжкое непосредственно в судебном разбирательстве: "У стороны защиты в судебном заседании есть право ходатайствовать об изменении обвинения на менее тяжкое, следовательно, у стороны обвинения должно быть право ходатайствовать перед судом на изменение обвинения на более тяжкое, если таковое будет установлено в ходе судебного заседания"2. В этом случае, отмечает А. Баранов, потребуется внести ряд изменений и дополнений в норму ст. 252 УПК и ряд иных статей Кодекса.
Согласно принципу презумпции невиновности, подозреваемый и обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ст. 49 Конституции РФ, ч. 2 ст. 14 УПК РФ). В соответствии с этими положениями, обязанность доказывания вины обвиняемого в обоих рассмотренных нами случаях, должна возлагаться в том числе и на потерпевшего. Не оспаривая аксиоматичности данного утверждения, отметим лишь, что потерпевший, будучи не в состоянии собрать необходимую ему доказательственную базу (УПК не предоставляет ему такой возможности), вынужден будет прибегать к помощи органов предварительного расследования. Как представляется, данная помощь
1 Отметим, что подобная точка зрения стала появляться и на страницах перио дической печати. Подробнее см., например: Петуховский А. Восстановить институт возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследова ние // Российская юстиция. 2004. № 2. С. 47 - 49.
2 Баранов А. Указ. работа. С. 10.
145
должна заключаться, например, в разрешении ходатайств потерпевшего о получении дополнительных доказательств посредством проведения следственных и иных процессуальных действий. Как отмечает И.Я. Фойницкий: "Процесс гражданский все досудебные стадии сосредотачивает в руках сторон. В делах уголовных здесь оказывается необходимым участие общественной власти, как потому, что силы частных лиц могут быть недостаточны для надлежащей подготовки дела, так и потому, что в основании уголовных дел лежит интерес общественный, с которым интересы частные не всегда солидарны"1.
Думается, высказанные положения, находясь в соответствии с принципом состязательности и равноправия сторон, не возлагая на суд инициативы уголовного преследования и осуществления обвинения, тем не менее, в значительной мере помогут потерпевшим от преступления в должной мере защищать свои права, свободы и законные интересы. Следовательно, будут выполнены предписания п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ о назначении уголовного судопроизводства.
Принцип состязательности наиболее полно проявляется в стадии судебного разбирательства, где функцию обвинения осуществляют прокурор и потерпевший, однако потерпевший в этой связке занимает не только неравное, но даже подчинённое положение. Потерпевший по существу бесправен перед прокурором и, соответственно, перед судом и государством. Относится данное утверждение к закрепленному в положениях чч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ праву государственного обвинителя отказаться от предъявленного подсудимому обвинения или изменить его в сторону смягчения. В случае отказа государственного обвинителя от обвинения (полностью или в части) суд обязан прекратить уголовное дело или уголовное преследование.
Отметим, что институт отказа государственного обвинителя традиционно присущ отечественному уголовному судопроизводству2 (например, ст. 248 УПК РСФСР), поэтому, на первый
1 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 353.
2 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 447; Уголовный процесс / Под ред. проф. М.А. Чельцова. М.: Юридическая литература, 1969. С. 325; Уголовный про цесс: Учебник для вузов / Под ред. В.П. Божьева. 2-е изд., испр. и доп. М.: Спарк, 2000. С. 359; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.II. С. 235 и др.
146
взгляд, УПК РФ ничего нового не закрепил. На самом деле, лишая суд проверить отказ прокурора, а потерпевшего - высказать на этот счет свою позицию, УПК РФ существенно нарушает права потерпевшего на доступ к правосудию. Данная позиция законодателя понятна: ранее действовавший уголовно-процессуальный закон в случае отказа прокурора от обвинения обязывал суд продолжить судебное разбирательство дела и разрешить вопрос о виновности или невиновности лица (ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР), что противоречило принципу состязательности сторон.
В этой связи упомянутым нами Постановлением Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 г. № 7 -П была признана не соответствующей Конституции РФ обязанность суда постановить оправдательный или обвинительный приговор, констатирующий виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, связанная с отказом от обвинения как прокурора, так и потерпевшего. Верховный Суд РФ в постановлении Пленума от 08.12.1999 г. № 84 также указывает на ходатайство именно стороны, а не только государственного обвинителя, в случаях направления уголовного дела на доследование по определенным основаниям. Таким образом, хорошо видны различия между выраженной правовой позицией Конституционного Суда и положениями, закрепленными чч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ: если в Постановлении Суда говориться об отказе от обвинения в том числе потерпевшего, то УПК РФ об этом скромно умалчивает.
По данной причине новшество УПК РФ относительно обязанности суда при отказе государственного обвинителя от обвинения прекратить уголовное дело или преследование было подвергнуто справедливой критике с момента его введения в действие, продолжается она и до настоящего времени1. В частности, А.Д. Бойков отмечал, что даже англосаксонская доктрина (откуда пошла концепция отказа прокурора от обвинения, что
1 Петухов Ю.Е. К вопросу о реализации назначения уголовного судопроизводства в отношении жертв преступных посягательств // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 65 - 66; Кузнецова Н.В. Проблема защиты прав потерпевшего в новом УПК РФ // Там же. С. 67 - 68; Зеленин С.Р. Проблемы допуска потерпевшего к правосудию // Там же. С. 73 - 74; Макарова З.В. Уголовно-процессуальный кодекс РФ: информация к размышлению // Правоведение. 2003. № 1. С. 137- 138; Голосова С.А. Про-
147
автоматически вело к прекращению производства по уголовному делу) сегодня уже отходит от данного правила1. Комплексное исследование природы противоречий в интересах государственного обвинителя и потерпевшего сравнительно недавно было проведено Ф.М. Ягофаровым, справедливо отметившим, что разработка механизма, позволяющего без ущерба как для частных, так и для публичных интересов разрешить сложившиеся противоречия, в ближайшем будущем станет одним из важнейших направлений науки уголовного процесса2.
Тем не менее, многие процессуалисты положительно рассматривают данное новшество3. В частности, И.Л. Петрухин отмечает: "При отказе прокурора от обвинения суд больше не связан позицией потерпевшего и это правильно"4. В этом случае суд обязан прекратить уголовное дело, т.е., по сути, вынести решение, противоречащее интересам потерпевшего. "Так как обязанность доказывания обвинения лежит на стороне обвинения, суд не может брать на себя осуществление функции уго-
блема соблюдения прав потерпевшего в случае отказа прокурора от обвинения // Российский судья. 2003. № 9. С. 7 - 9; Балакшин В. Состязательность или оптико-акустический обман? // Законность. 2001. № 12. С. 23 - 27; Тете-рина Т. Отказ прокурора от обвинения "преступает" права потерпевшего на доступ к правосудию // Российская юстиция. 2003. № 10. С. 37 - 38; Курячая И.И. Некоторые проблемы защиты прав потерпевших // Роль университетской науки в региональном сообществе: Материалы международной научно-практической конференции (Москва-Оренбург, 1 - 3 сентября 2003 г.). В 2-х частях. Ч.2. Москва-Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. С. 345-348: Говорков Н. Указ. работа. С. 39 и др.
1 Бойков А. Суд. Скорый, да не очень. Правый, но не совсем. Милостивый, рав ный для всех?.. // Российский судья. 2002. № 9. С. 10.
2 Ягофаров Ф.М. Механизм реализации функции обвинения при рассмотре нии дела судом первой инстанции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челя бинск, 2003.
3 Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизвод ства в России // Государство и право. 2002. № 5. С. 17 - 29; Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. 2002. № 8. С. 25 - 27; Кальницкий В. Высказанная обвинителем позиция предопределяет пре делы судебного разбирательства // Российская юстиция. 2002. № 12. С. 34 - 35; Бережко Е.В. Этические аспекты государственного обвинения на стадии разбирательства уголовного дела судом первой инстанции // Новый УПК РФ и практика его применения / Под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. С. 256-258 и др.
4 Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизвод ства в России // Государство и право. 2002. № 5. С. 17 - 29.
148
ловного преследования ни под каким предлогом... (выделено нами - И.Ж.)" - отмечают И.Демидов и А. Тушев1.
Стало быть, позиция государственного обвинителя, отказывающегося от обвинения, для суда является непреложной, в то время как позиция потерпевшего судом даже не учитывается, хотя потерпевший рассматривается как полноправный участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения. И хотя еще И.Я. Фойницкий отмечал, что на публичного обвинителя возлагается обязанность быть беспристрастным, с категорическим запретом представлять дело в одностороннем виде и с возможностью отказаться от обвинения и заявить о том суду по совести, если он находит, что обвинительный акт опровергнут судебным следствием; но такой отказ не освобождает суд от рассмотрения дела и постановления приговора по существу (выделено нами - И.Ж.)2, современный суд, который обязан обеспечивать возможность осуществления потерпевшему его процессуальных прав (ч. 1 ст. 11 УПК), вынужден отказывать потерпевшему в их судебной защите.
Следовательно, в нормах чч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ отчетливо заметно возвращение процессуального положения потерпевшего к состоянию периода действия первых советских Уголовно-процессуальных кодексов 1922 и 1923 гг. В частности, процессуальное неравенство потерпевшего и обвиняемого доходило до того, что потерпевший мог быть допрошен подсудимым, но сам не был вправе задать последнему вопросы. Если на предварительном следствии потерпевший мог возбудить перед следователем различные ходатайства о собирании доказательств, то в суде он такой возможности был лишен. Если действия следователя потерпевший еще мог обжаловать, то в отношении действий и решений суда такое право ему не было предоставлено3.
1 Демидов И., Тушев А. Указ. работа. С. 25.
2 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 447. Интересен тот факт, что французское уголовно-процессуальное право (во многом, как известно, являющееся ро доначальником отечественного) и в настоящее время не снимает с суда обя занности рассмотреть дело по существу и вынести приговор, даже если прокурор считает, что обвинение предъявлено ошибочно. См.: Кириллова Н.П. Указ. работа. С. 143.
3 Юношев С.В. Указ. соч. С. 41.
149
Данная проблема, как нам представляется, кроется все же не только в несовершенстве правовых регламентаций. Ее корни в нашей правовой идеологии. В потерпевшем не желают видеть процессуального субъекта, способного самостоятельно в судебном заседании отстоять свои права. Происходит это, как отмечает Н.А. Колоколов, по двум причинам. Во-первых, интересы потерпевшего не всегда совпадают с общественными, поэтому апологеты господствующей у нас правовой школы воспринимают в штыки наделение последнего правом определения объема обвинения. Во-вторых, существует мнение, что интересы обвиняемого - забота защитника, а интересы потерпевшего - дело прокурора1. Естественно, это не так. Говоря о необходимости свободного доступа личности к уголовному правосудию, И.Я. Фойницкий пишет: "Право обращаться к уголовному суду присвоено ею (прокуратурой - И.Ж.) себе как исключительное, а между тем оно весьма важно и для всех граждан, для которых доступ к уголовному суду должен быть настолько же и даже еще более свободен, как и доступ к суду гражданскому. Монополия прокуратуры, устраняя его, является величайшим злом... Необходимо кроме прокуратуры предоставить доступ к суду и частным лицам"2.
В этой связи, вновь опередив законодателя в решении рассматриваемой проблемы, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 08.12.2003 г. № 18 - П указывает следующее.
Согласно п.3 резолютивной части Постановления, взаимосвязанные положения чч. 7 и 8 ст. 246 и п. 2 ст. 254 УПК РФ признаны не противоречащими Конституции РФ. Тем не менее, Конституционный Суд делает существенную оговорку: полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения,
1 Колоколов Н.А. Защита жертв преступлений: возможные пути совершен ствования процессуального закона / Проблемы защиты жертв преступле ний (материалы расширенного заседания Ученого совета НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ). М., 1999. С. 15.
2 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 26.
150
обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты; что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде.
В связи с этим Суд признал не соответствующими ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 45, чч. 1 и 2 ст. 46 и ст. 129 Конституции РФ положения ч. 9 ст. 246 УПК РФ, допускающие возможность обжалования решения суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения только ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
Тем не менее, как представляется, принятие Конституционным Судом Постановления от 08.12.2003 г. № 18 -П не снимает многих проблем, касающихся защиты процессуальных прав потерпевших в случае отказа прокурора от обвинения1. Во-первых, Конституционный Суд, указывая, что в случае отказа государственного обвинителя полностью или в части от предъявленного подсудимому обвинения, суд теперь не обязан придерживаться данного отказа при вынесении решения, не дает, тем не менее, ответа, каким образом поступать суду в случае несогласия потерпевшего с изменением государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения в сторону его смягчения. Возникает вопрос: обязательно ли такое изменение для суда или все-таки нет? Думается, что на этот вопрос следует дать отрицательный ответ, т.к. в ином случае потерпевший будет лишен возможности обвинять подсудимого в совершении того преступления, которое, по его мнению, совершил подсудимый. Кроме того, право потерпевшего представлять суду предлагаемую им формулировку решений по вопросам, указанным в пп. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, превратится не более чем в простую декларацию.
1 В этой связи в научной литературе стали появляться работы, в которых анализируются возможные варианты решения ряда проблем, возникающих в судебном разбирательстве дела при отказе государственного обвинителя от обвинения. См., например: Амирбеков К. Проблемы реализации обвинительной функции прокуратуры России в условиях реформированного судопроизводства // Уголовное право. 2004. № 2. С. 89 - 91.
151
Во-вторых, предоставляя право обжалования решения, принятого судом в соответствии с чч. 7 и 8 УПК РФ, Конституционный Суд не указывает на какой-либо процессуальный механизм такого обжалования. Не ясны, в частности, субъекты обжалования, сроки обжалования, вышестоящие суды, в которые может быть обжаловано решение. Думается, что правом обжалования должны обладать все участники уголовного судопроизводства (как со стороны обвинения, так и со стороны защиты), ведь принятым судом решением может быть недовольна любая сторона. Правом обжалования должен, в том числе, обладать и прокурор в случае, когда судом по каким-либо причинам не были приняты его отказ от обвинения или изменение обвинения в сторону смягчения.
Что касается срока обжалования, представляется возможным установить его в пределах 3 - 5 суток, дабы не повлечь волокиту при рассмотрении дела1. Относительно судов, в которые может быть обжаловано принятое решение, то, как думается, следует примкнуть к мнению Ю.Е. Петухова, считающего, что обжаловать принятое решение возможно не только по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, но и в апелляционном и кассационном порядке2.
В-третьих, исследуя, в соответствии с Постановлением Конституционного Суда, значимые материалы дела и заслушивая мнения участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты, суд фактически проводит полное судебное разбирательство. По этой причине следует согласиться с мнением Ф.М. Ягофарова, считающего, что в тех случаях, когда отказ государственного обвинителя и потерпевшего от поддержания обвинения был заявлен после начала судебного разбирательства, следует выносить оправдательный приговор, а не постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, как того требует ч. 7 ст. 246 УПК3. Иное решение, как
1 Подробнее об обжаловании "промежуточных" решений суда см.: Жеребя- тьев И., Шамардин А. Некоторые вопросы реализации правосудия в уголов ном судопроизводстве // Уголовное право. 2004. № 3. С. 82 - 84.
2 Петухов Ю.Е. К вопросу о реализации назначения уголовного судопроизвод ства в отношении жертв преступных посягательств // Материалы междуна родной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 66.
3 Ягофаров Ф.М. Указ. соч. С. 7,14.
152
справедливо отмечает Ф.М. Ягофаров, не повлечет полной реабилитации подсудимого в глазах общества.
Наконец, в-четвертых, следует поддержать мнение ученых, предлагающих создать механизм ведомственного контроля за законностью и обоснованностью принятия государственным обвинителем процессуальных решений в стадии судебного разбирательства1.
Таким образом, только комплексное решение указанных вопросов сможет привести к реальной возможности осуществления потерпевшим предоставленного ему права поддержания обвинения в суде первой инстанции по делам частно-публичного и публичного обвинения.
С диспозитивными началами уголовного процесса самым непосредственным образом связан институт "сделок о признании вины", нашедший свое законодательное закрепление в положениях гл. 40 раздела X действующего УПК РФ2. Сравнительно новый для отечественного уголовного судопроизводства порядок судебного разрешения дел (который, похоже, прочно обосновался в уголовном процессе России) ставит перед нами задачу осмыслить моменты, связанные с обеспечением процессуальных прав личности, в частности, личности потерпевшего, в процессе применения данного института на практике. Актуальность данного исследования обусловливается тем, что ввиду новизны
1 Кузнецова Н.В. Проблема защиты прав потерпевшего в новом УПК РФ // Материалы международной научно-практической конференции, посвя щенной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 69 и др.
2 В дальнейшем, если не будет оговорено иное, применительно к рассматри ваемому институту, мы будем использовать понятия "особый порядок су дебного разбирательства" и "особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением" наравне друг с другом, т.к. проблема их соотношения уже в достаточной мере затрагива лась в научной литературе. (См., например: Лазарева В. Новый УПК: осо бый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением // Уголовное право. 2002. № 2. С. 67; Хали- ков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбиратель ства // Российская юстиция. 2003. № 1. С. 63; Демидов В. Некоторые вопросы применения особого порядка судебного разбирательства // Российская юс тиция. 2003. № 4. С. 25; Капинус О.С., Рыбалов К.А. Процессуальные осо бенности реализации института особого порядка судебного разбирательства // Право и политика. 2003. № 5. С. 75 -76 и др.).
153
для нашего уголовно-процессуального законодательства института "сделок о признании вины" его комплексное исследование до настоящего времени не проведено, а существующие в настоящий момент публикации, освещающие процессуальное положение личности при производстве в порядке гл. 40 УПК, в основном направлены на раскрытие положения личности обвиняемого1.
Говоря о рассматриваемом институте как о сравнительно новом для отечественного уголовного процесса, следует отметить, что данная новизна относится к советскому периоду развития уголовного судопроизводства. Дореволюционному процессу также были известны упрощенные формы судебного разбирательства по уголовным делам. "Необходимость ускорения производства по маловажным делам в законодательствах прежнего времени вызывала выделение их в разбирательство несудебное, административно-полицейское. Однако ввиду несовместимости последнего с началами правового государства современные законодательства, сохраняя для всех уголовных дел порядок судебный, в пределах его принимают различные меры для ускорения производства" - отмечает И.Я. Фойниц-кий2.
Принятые в процессе проведения судебной реформы 1864 г. судебные уставы предусматривали два вида ускоренного производства по уголовным делам: немедленный привод обвиняемого к суду и карательный приказ. Несколько позже были введены еще два вида ускоренного производства - порядок неотложности и судебные приказы. Положительным моментом признавалось упрощение судебного разбирательства по делам о преступлениях несовершеннолетних3. Стало быть, можно говорить о существовании в дореволюционной России довольно развитой по сравнению с современным состоянием системой упрощенных производств по уголовным делам.
1 Маткина Д.В. Права обвиняемого в особом порядке судебного разбиратель ства // Роль университетской науки в региональном сообществе: Материа лы международной научно-практической конференции (Москва-Оренбург, 1-3 сентября 2003 г.). В 2-х частях. Ч. 2. Москва-Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. С. 339-341.
2 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 496.
3 Там же. С. 500-502, 507-508.
154
Советскому периоду упрощенные виды судопроизводств (имеются ввиду только судебные стадии процесса) по уголовным делам были неизвестны (если не считать таковыми рассмотрение дел Особыми совещаниями, "двойками" и "тройками" НКВД)1. Лишь так называемая протокольная форма (введена впервые в 1966 г. по делам о хулиганстве без квалифицирующих признаков2) предусматривала несколько ускоренный порядок дознания по определенной категории несложных уголовных дел, а также ограничивала срок рассмотрения таких дел в суде четырнадцатью днями (раздел 9 УПК РСФСР).
Толчок к развитию упрощенных видов судопроизводств в постсоветской России дала в 1992 г. Концепция судебной реформы в РФ, предусматривающая, по аналогии с англосаксонской системой права, суммарное производство, осуществляемое в мировых судах3. Реализуя положения Концепции, Федеральным законом от 07.08.2000 г. № 119 -ФЗ "О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР" было предусмотрено проведение сокращенного судебного следствия по делам, подсудным мировым судьям (ст. 475 УПК РСФСР в редакции Федерального закона от 07.08.2000 г. № 119 - ФЗ). Несколько ранее Федеральным законом от 16.07.1993 г. № 5451 - 1 в УПК РСФСР был введен раздел X, регламентировавший производство в суде присяжных. В соответствии с положениями ст. 446 УПК РСФСР, введенной данным законом, при производстве в суде присяжных допускалось проведение сокращенного судебного следствия в случае добровольного признания подсудимым своей вины.
1 Справедливости ради следует упомянуть о ст. 282 УПК РСФСР 1923 г., кото рая содержала норму, сообразно которой в случае согласия подсудимого с изложенными в обвинительном заключении обстоятельствами и дачи им со ответствующих показаний, суд имел право не производить дальнейшее су дебное следствие. Данная норма фактически не применялась и, в конечном итоге, была подвержена суровой критике, в частности, со стороны М.С. Стро- говича. (См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Изд- во АН СССР, 1958. С. 424.). Результат подобной критики очевиден отсутствие подобной нормы в текстах Основ Уголовного судопроизводства СССР 1958 г. и УПК РСФСР 1960 г.
2 Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 24.08.1966 г. "О внесении до полнений и изменений в УПК РСФСР" // ВВС РСФСР. 1966. № 35. Ст. 946.
3 Концепция судебной реформы в РФ. М.: Республика, 1992. С. 50, 51, 96.
155
Вопрос о том, каким должен быть "упрощенный" и "ускоренный" порядок судопроизводства в отечественном уголовном процессе, широко обсуждался (как сторонниками его введения, так и противниками) в научной литературе последних лет1. Актуальность и необходимость введения сокращенных процедур в отечественное уголовное судопроизводство было подчеркнуто и Президентом РФ В.В. Путиным: "Недостатки и ошибки нашей судебной системы способствуют росту правового нигилизма. По данным социологических опросов, люди все чаще стремятся уйти от сложных судебных процедур... И что самое опасное - теряют уважение к закону (выделено нами - И.Ж.)"2.
Причины введения особого порядка судебного разбирательства, приводимые сторонниками данного института, весьма многообразны: дает возможность избежать судебного разбирательства по несложным уголовным делам, что приведет к разгрузке судов (особенно первой инстанции), сокращению сроков рассмотрения остальных уголовных дел, поможет сберечь средства и т.д. Но вместе с тем в адрес рассматриваемого института высказывались и отрицательные, порой на грани истерики, мнения, сводившиеся, в основном, к тому, что внедрение "сделок о признании" приведет к возврату "царицы
1 Макарова З.В. Защита потерпевшего в уголовном процессе - обязанность государства / http://uvest.garant-ural.ru/Uuv3(6)99/03.htm; Дубинин А. Упро стить судебный процесс // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 15- 16; Совет судей голосует за сделки о признании вины // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 4 - 5; Махов В., Пешков М. Сделка о признании вины // Российская юстиция. 1998. № 7. С. 17- 19; Тейман Стивен. Сделки о признании вины или сокращенные формы судопроизводства: по какому пути пойдет Россия? // Российская юстиция. 1998. № 10-11; Лазарева В. Легализация сделок о признании вины // Российская юстиция. 1999. № 5. С. 40 - 41; Милицын С. Сделки о признании вины: возможен ли российский вариант? // Российская юстиция. 1999. № 12. С. 41 - 42; Петрухин И. Сделки о признании вины чуж ды российскому менталитету // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 35 - 37; Михайлов П. Сделки о признании вины - не в интересах потерпевших // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 37 - 38; Пономаренко С.С. Сделки о при знании вины в российском уголовном процессе // Правоведение. 2001. № 5. С 131-135 и др.
2 Путин В.В. "Мы все хотим, чтобы наш суд был "скорым, правым и справедли вым". Выступление Президента РФ на V Всероссийском съезде судей // Жур нал российского права. 2001. № 1. С. 6.
156
доказательств", распространению пыток и возможному осуждению невиновного1. Негативное отношение продолжает существовать и сейчас, когда новый процессуальный институт относительно благополучно начал применяться судами Российской Федерации2.
При этом многие приводили в обоснование опасности введения института "сделок о признании вины" то, что в самих США далеко не все ученые и юристы-практики поддерживают институт "сделок о признании вины". Так, по мнению Л. Фридмэна, "все увеличивающаяся масса людей полагает, что договорное признание вины является позором... оно проявляет слишком большую мягкость к обвиняемым. Опасные преступники договариваются о признании вины и проскальзывают сквозь сети. Другие утверждают, что этот процесс несправедлив к невиновным"3. Дж. Флетчер, характеризуя различия в принципах правосудия в англо-американском и континентальном праве, образно замечает, что "Кант перевернулся бы в своем гробу в Кенингсберге, если бы узнал о современной американской практике... использования так называемых сделок о признании"4.
УПК РФ, все же принятый с данной формой упрощенного судопроизводства, закрепил некий "гибрид" классических сделок о признании вины, присущий американской системе пра-
1 Подробнее о введение в текст УПК РФ гл. 40, обсуждении и принятии данной поправки Государственной Думой см.: Левинсон Л. Еще раз о новом УПК / http: // www. hrights.ru /text/b15/Chapter1.htm
2 См., например: Тертышник В.М. Компромиссы в уголовном процессе Украи ны, России и США // Право и политика. 2003. № 8. С. 62 - 67; Быков В., Гро мов Н. Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением // Уголовное право. 2004. № 2. С. 92-93 и др.
3 Фридмэн Л. Введение в американское право. М., 1993. С. 140- 141. (Цит. по: Кулыгин В.В. Справедливость правосудия и договорное признание вины в новом УПК РФ // Материалы международной научно-практической конфе ренции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 187.).
4 Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юристъ, 1998. С. 116. (Цит. по: Кулыгин В.В. Справедливость пра восудия и договорное признание вины в новом УПК РФ // Материалы меж дународной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 187).
157
восудия, и ускоренного производства по делам небольшой и средней тяжести (т.н. "уголовные приказы"). Тем не менее, данная позиция, принятая законодателем и нашедшая свое отражение в положениях гл. 40 УПК, уже сейчас вызывает много вопросов как в теории уголовного процесса, так и в применении данных положений на практике1.
Два с половиной года применения гл. 40 УПК показали несостоятельность позиции тех авторов, которые с опаской воспринимают данный институт, считая, что обвиняемые пойдут на все ради того, чтобы поскорее закончились тяготы и лишения, связанные с применением в отношении них мер уголовно-процессуального принуждения, возможными пытками и т.д.
Так, за период с 01.01.2003 г. по 31.05.2003 г. в кассационном порядке осужденными было обжаловано лишь 6 приговоров из 213 рассмотренных в порядке гл. 40 УПК дел (2,8 %). В 4-х жалобах вопрос ставился о снижении меры наказания, в одной - о смягчении вида исправительного учреждения, в одной - об отмене приговора в связи с нарушением норм УПК. Кассационная инстанция оставила все приговоры без изменения2. Для сравнения, приговоры районных судов, вынесенных в общем порядке, обжалуются в кассационную инстанцию примерно в 25 -
1 Более подробно о спорных моментах главы 40 УПК РФ: Лазарева В. Новый УПК: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняе мого с предъявленным ему обвинением // Уголовное право. 2002. № 2. С. 67 - 69; Халиков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбирательства // Российская юстиция. 2003. № 1. С. 63 - 65; Трубникова Т.В. Упрощенные судебные производства в УПК РФ // Материалы междуна родной научно-практической конференции, посвященной принятию нового УПК РФ. М., 2002. С. 191 - 192; Жеребятьев И.В. Некоторые проблемные воп росы рассмотрения уголовных дел в порядке гл. 40 УПК РФ // Право: теория и практика. 2003, № 9 (август). С. 60 - 64; Гричаниченко А. Особый порядок судебного разбирательства нуждается в совершенствовании // Уголовное право. 2004. № 3. С. 75 - 76; Татьянина Л.Г. Некоторые вопросы уголовно- процессуального доказывания по уголовным делам, рассматриваемым в осо бом порядке судебного разбирательства // Вестник Оренбургского государственного университета. 2004. № 3. С. 38 - 40; Рябинина Т.К. Особый порядок судебного разбирательства как одна из сокращенных форм уголов ного судопроизводства // Российский судья. 2004. № 9. С. 20 - 23; Хаматова Е. Особый порядок судебного разбирательства по уголовному делу претер пел изменения // Уголовное право. 2004. № 1. С. 94 -95 и др.
2 Информационный бюллетень Оренбургского областного суда и управления Судебного департамента в Оренбургской области. 2003, № 6 (июль). С. 42.
158
30% случаях, из которых отменяются или изменяются около 3 - 4% (данные по Оренбургской области за 2002 г.)1.
Конечно, сложившееся положение можно объяснить запретом, выраженном в норме ст. 317 УПК, согласно которой приговор, поставленный в соответствии со ст. 316 Кодекса, не может быть обжалован2 по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 379 (несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела). Так, Э.М. Мурадь-ян считает, что ограничения на обжалование приговора, указанные в положениях ст. 317 введены специально для того, чтобы лишить возможности осужденного лица обжаловать приговор в тех случаях, когда признание вины получено незаконными или насильственными методами. Кроме того, человек может взять на себя неизвестно чью вину потому, что ему "докажут", что вина его, а не другого. В этой связи Э.М. Мурадьян приходит к выводу о необходимости отмены содержащегося в норме ст. 317 УПК ограничения обжалования приговора, в целях возможности его обжалования по основаниям п. 1 ст. 379 УПК, если вдруг окажется, что согласие обвиняемого было все же недобровольным3.
Позволим себе не согласиться с данной позицией. Механизм применения особого порядка судебного разбирательства предусматривает, как надо полагать, достаточно гарантий прав обвиняемого, что в первую очередь касается обязательного участия защитника при рассмотрении дела. Что же касается возможности обжалования приговора, постановленного в соответствии с положениями ст. 316 УПК, если осужденный "вдруг" опомнится и пожелает заявить о применении к нему недозволенных методов расследования или о каких-либо иных обстоятельствах, подвигнувших осужденного на этот шаг, то почему бы ему не обжаловать приговор по иным основаниям? Так, положения ч. 1 ст. 381 УПК предусматривают в качестве отмены приговора такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантирован-
1 Информационный бюллетень Оренбургского областного суда и управления Судебного департамента в Оренбургской области. 2003, № 2 (февраль). С. 37.
2 Почему, кстати, только "обжалован" ? По какой причине прокурор лишен пра ва подачи апелляционного или кассационного представления?
3 Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 261-262.
159
ных прав участников судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Глава 2 УПК к числу принципов уголовного судопроизводства относит уважение чести и достоинства личности (ст. 9), поэтому нарушение в процессе производства по уголовному делу данного принципа, как представляется, должно служить основанием к отмене приговора в связи с нарушением уголовно-процессуального закона. Кроме того, мы не можем забывать и о возможности возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК). Положения ст. 418 УПК указывают на возможность отмены приговора в случаях, указанных в ч. 3 ст. 413 Кодекса, в том числе если будут установлены факты преступных действий или решений лиц, участвовавших в производстве по делу.
Более того, Э.М. Мурадьян сама указывает: "Известно, что никто не знает истины и тонкостей дела лучше самих сторон - как строить позицию, чего и с помощью каких доказательств добиваться, с чем спорить, с чем соглашаться, - стороны определяют самостоятельно или с помощью своих представителей. Судья не ищет и не представляет доказательств вместо сторон, не дублирует и не замещает представителя. Иначе активный в розыске доказательств судья рискует вызвать недоверие сторон, их сомнения в объективности подходов, оценок, решений"1.
И действительно, Уголовно-процессуальный кодекс Росси демонстрирует расширение начал диспозитивности в отечественном уголовном процессе, что не может не свидетельствовать о разумном и необходимом сочетании в уголовно-процессуальной деятельности частных и публичных начал.
Уголовно-процессуальный кодекс России, указывая на то, что одним из назначений уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (пдп. 1 ч. 1 ст. 6 УПК), тем не менее, ущемляет права потерпевших при особом порядке судебного разбирательства. Еще в 1999 г. З.В. Макарова, критикуя в ходе обсуждения проектов УПК РФ институт "сделок о признании
1 Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 47.
160
вины", писала: "...обвиняемый признал себя виновным в трех эпизодах обвинения из пяти, а потерпевшие имеются по всем эпизодам. Как будет обеспечено восстановление нарушенных прав по тем эпизодам, по которым обвиняемый не признал себя виновным?"1.
Безусловно, признание обвиняемым своей вины имеет особое процессуальное и правовое значение. Для особой судебной процедуры в порядке гл. 40 УПК важнейшим является именно факт согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Без этого основного факта не имеет значения согласие ни государственного или частного обвинителя, ни потерпевшего на постановление приговора без слушания дела в судебном заседании. Тем не менее, как справедливо отмечают некоторые процессуалисты, судебные процедуры должны быть благоприятны для обвиняемого, но не за счет безразличия к потерпевшему2.
Существующая практика применения положений гл. 40 УПК показала правдивость приведенного выше предположения З.В. Макаровой. Суды и мировые судьи Оренбургской области уже сталкиваются с подобной проблемой и, несмотря на конкретные указания закона, на то, что особый порядок должен назначаться только при признании обвиняемым вины в полном объеме, рассматривают подобные уголовные дела. Так, по изученным 134 уголовным делам, рассмотренным районными судами и мировыми судьями Оренбургской области в порядке гл. 40 УПК в период с 01.07.2002 г. по 31.12.2003 г., установлено, что по 14 (10,4 %) из них обвиняемые признали вину частично, в связи с чем возможность постановления приговора в особом порядке судебного разбирательства должна быть исключена. Тем не менее, все 14 дел были рассмотрены в особом порядке3.
1 Макарова З.В. Защита потерпевшего в уголовном процессе - обязанность государства / http://uvest.garant-ural.ru/Uuv3(6)99/03.htm
2 Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 19.
3 Например, уголовное дело по обвинению Поснова А.Е. в совершении пре ступлений, предусмотренных пп. "г,д" ч.2 ст. 112, пп. "а,б" ч.2 ст. 213 УК РФ. Архив суда Советского района г. Орска. 2002 г.; уголовное дело по обвине нию Плакунова В.И., Ищейкина С.Н. в совершении преступления, предус мотренного ч.2 ст. 330 УК РФ. Архив суда Центрального района г. Оренбурга. 2002 г. и др.
161
Более того, в процессе изучения дел было выявлено, что по подавляющему большинству дел (81 дело, или 60,5 %) мнение потерпевших о возможности рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства не выяснялось1. В судебное заседание потерпевшие не являлись, причины их неявки судом не выяснялись, вопрос о возможности рассмотрения дела в их отсутствие, в соответствии с положениями ст. 272 УПК РФ, не разрешался. В материалах дела какой-либо информации о согласии потерпевших на проведение особого порядка судебного разбирательства, заявленного на досудебном производстве, также не имелось. По остальным 53 делам выявлено, что лишь по 29 из них (21,6 % от общего количества изученных дел) в ходе судебного разбирательства судом выяснялось мнение потерпевших о мере наказания, о степени вины подсудимого и т.д. Разбирательство по этим делам сводилось в основном к выяснению вопроса о добровольности подачи подсудимым заявления о рассмотрения дела в порядке гл. 40 УПК2.
В связи с этим нельзя согласиться с точкой зрения О.Г. Дьяконовой о том, что если от государственного или частного обвинителя, потерпевшего получено согласие на рассмотрение дела в особом порядке, это положение самодостаточно для того, чтобы не признавать нарушение прав потерпевших. "Таким образом, это уже не проблемный вопрос" - отмечает она3. Более того, крайне опасна позиция тех ученых, которые считают неправильным и не соответствующим назначению рассматриваемого института указание закона об обязательном согласии потерпевшего на рассмотрение дела в порядке гл. 40 УПК4. Если обвиняемый получает юридическую консультацию по последствиям особого порядка судебного разбирательства и от адво-
1 Озабоченность подобным отношением к процессуальным правам потерпев ших мы встречаем и на страницах периодической печати. См., например: Гричаниченко А. Указ. работа. С. 75; Сердюков С. Все ли вопросы примене ния особого порядка устранены? // Уголовное право. 2004. № 2. С. 101 - 102.
2 Например, уголовное дело по обвинению Граб Г.И. в совершении преступле ния, предусмотренного ч.1 ст. 213 УК РФ. Архив мирового судьи Тоцкого рай она Оренбургской области. 2002 г. и др.
3 Дьяконова О.Г. "Сделки о признании вины" в уголовном процессе России // Сб. Новый уголовно-процессуальный кодекс РФ и практика его приме нения / Под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. С.376.
4 Капинус О.С., Рыбалов К.А. Указ. работа. С. 74 - 75,78.
162
ката (участие которого обязательно), и от должностных лиц органов предварительного расследования (заинтересованных в скорейшем продвижении дела, не опасаясь его "развала" в суде), то потерпевший и частный обвинитель лишены этой привилегии.
Более того, юридически неграмотному человеку трудно осознать тонкости уголовного процесса, у него может сложиться мнение о том, что справедливый суд над человеком, который в его глазах - уже преступник, попросту не состоится. Обыватель не всегда сможет понять то, что отсутствие судебного разбирательства - не отсутствие правосудия, не отсутствие приговора и назначения наказания виновному. Представляется, что нельзя в этой связи согласиться с мнением ряда авторов в части того, что в случае явки в судебное заседание подсудимого и его защитника участие потерпевшего (гражданского истца) в судебном заседании не обязательно и при признании лицом вины в предъявленном ему обвинении суд вправе в ходе судебного заседания огласить показания указанных лиц, данные ими на предварительном следствии1. Наоборот, необходимо внести изменения в ст. 316 УПК, суть которых должна сводиться к тому, что провести судебное разбирательство в порядке гл. 40 УПК без участия потерпевшего (частного обвинителя) возможно только при наличии письменного отказа от такого участия, заявленного до начала судебного разбирательства. Во всех остальных случаях судом должно быть обеспечено их участие в рассмотрении дела. Принимая непосредственное участие в разбирательстве дела, потерпевший имеет реальную возможность повлиять на ход процесса (например, высказаться об обстоятельствах, характеризующих личность подсудимого) и на вынесение приговора, а также убедиться в неотвратимости наказания. Более того, мы всецело поддерживаем мнение С. Сердюкова, считающего, что в законе необходимо отразить положение, согласно которому при направлении уголовного дела в суд, a priori подлежащего рассмотрению в особом порядке судебного разбирательства, следователь (прокурор) должен разъяснить потерпевшему о
1 Моисеева Т.В. Указ. работа. С. 110; Дорошков В.В. Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением // Российский судья. 2004. № 9. С. 35.
163
последствиях подобного рассмотрения и получить от него соответствующее согласие. Прокурор при направлении уголовного дела в суд, кроме того, также должен отразить свое мнение по данному вопросу1.
Вместе с тем следует признать, что Правило 11 (е) Правил уголовного процесса в федеральных окружных судах, откуда частично берет свои истоки отечественный институт "сделок о принятии вины", подробно описывает правила и порядок принятия судом решения в случае согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Между тем, данное Правило вообще не предусматривает какого-либо участия потерпевшего в принятии решения о заключении сделки между обвиняемым и его адвокатом и прокурором2. Но связано это не с тем, что уголовный процесс США не считает нужным участие потерпевшего в таких сделках, а с тем, что собственно процессуальный институт потерпевшего в Штатах существенно отстает в развитии от российского. Лишь в последние два десятилетия процессуальная наука США обратилась к развитию прав потерпевшего и их процессуальных гарантий при производстве по уголовному делу3.
Следующий немаловажный вопрос, возникающий при разбирательстве дела в особом порядке - как в таком случае поступать с рассмотрением гражданского иска? Каких-либо ответов в положениях гл. 40 УПК не имеется, гражданский истец даже не назван в числе участников разбирательства дела в особом порядке. Гражданский истец, следовательно, лишен:
1) права поддержания гражданского иска;
2) права заявлять ходатайства и отводы;
3) права отказа от поддержания гражданского иска;
4) права на участие в судебном разбирательстве уголовно го дела в судах первой и апелляционной инстанциях;
5) права на ознакомление с протоколом судебного заседа ния и подачи на него замечания;
1 Сердюков С. Указ. работа. С. 101.
2 Уголовная юстиция. Пособие для занятий с российскими судьями (сравни тельно-правовые материалы) на совместном российско-американском семи наре. Челябинск, май 2001 г. С. 97- 114.
3 Махов В., Кухта К. Становление института потерпевшего в уголовном про цессе США // Уголовное право. 2003. № 3. С. 94-96.
164
6) права принесения жалобы на действия и бездействия суда;
7) права обжалования приговора, определения и постанов ления суда в части, касающейся гражданского иска (ч. 4 ст. 44 УПК).
Мы думаем, что такое дискриминационное отношение к гражданскому истцу - полноправному участнику уголовного судопроизводства - не допустимо. На практике, естественно, гражданский иск рассматривается и удовлетворяется (либо не удовлетворяется) на основании приложения № 106 к УПК (регламентирующего бланк приговора, постановленного в особом порядке судебного разбирательства) упоминается о гражданском иске, но, как думается, целесообразно ввести процессуальную фигуру гражданского истца и в нормы гл. 40 УПК.
Но и при удовлетворении гражданского иска потерпевшие часто сталкиваются с рядом проблем. Практике уже известны случаи, когда обвиняемый, полностью признавая свою вину, соглашается на проведение особого порядка судебного разбирательства. Однако в ходе выполнения судом предписаний ч.4 ст. 316 УПК о том, понятно ли подсудимому обвинение, согласен ли он с обвинением и т.д., подсудимый заявляет о своем несогласии с суммой предъявленного гражданского иска.
Так, в деле по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ, обвиняемый в ходе предварительного слушания заявил ходатайство о рассмотрении его дела в особом порядке судебного разбирательства. Суд, проверив все условия добровольности заявленного ходатайства, удовлетворил его. Несмотря на это, в процессе рассмотрения дела, подсудимый заявил, что он не согласен с суммой иска по возмещению потерпевшему материального ущерба, причиненного преступлением (ранее данного ходатайства он не заявлял, сумма иска потерпевшим не увеличивалась). Разрешить возникшую проблему в порядке особого разбирательства суд не имеет законных возможностей, т.к. для этого требуется проведение судебного следствия1.
1 Архив суда Центрального района г. Оренбурга. 2003 г. дело по обвинению К в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 264 УК РФ.
165
В приведенном выше примере судья, вынеся постановления о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке, думается, поступил абсолютно верно, хотя каких-либо установленных законом оснований для вынесения данного постановления не было. Насущность решения данного вопроса привела к тому, что Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 05 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм УПК РФ"1 отразил в положениях п.п. 27 - 28, в числе прочего, следующий момент. Суд в подготовительной части судебного заседания, в частности, выясняет у подсудимого, полностью ли он согласен с гражданским иском и, в случае несогласия подсудимого с основаниями или объемом предъявленного гражданского иска, дело должно рассматриваться на общих основаниях2.
Таким образом, безусловно ценная для судей гл. 40 УПК РФ, позволяющая сократить сроки рассмотрения дел по целому ряду преступлений, требует своей существенной доработки законодателем. Кроме того, с каждым днем все более востребованным является принятие Пленумом Верховного Суда РФ Постановления, способного разъяснить и упорядочить практику применения данной главы УПК РФ. Более того, в уголовно-процессуальной науке уже появляются точки зрения о необходимости введения новых форм упрощенных судопроиз-водств. Так, О. Волколуп считает, что, несмотря на наличие широкого круга форм судебного разбирательства, в том числе
1 БВС РФ. 2004. № 5.
2 Подобное решение данной проблемы нами ранее уже предлагалось. В ряде работ мы указывали, что обвиняемый, выражая желание о проведении осо бого порядка судебного разбирательства, должен не только полностью при знать свою вину в инкриминируемом ему преступлении, но и полностью загладить причиненный данным преступлением вред либо полностью при знать основания и объем предъявленного ему гражданского иска. В против ном случае дело подлежит рассмотрению на общих основаниях. Это послужит не только дополнительной гарантией прав потерпевшего, но и дополнитель ной гарантией добровольности заявленного обвиняемым ходатайства о рас смотрении дела в порядке гл. 40 УПК РФ. См.: Жеребятьев И.В. Некоторые проблемные вопросы рассмотрения уголовных дел в порядке гл. 40 УПК РФ // Право: теория и практика. 2003, № 9 (август). С. 63 - 64; Жеребятьев И.В. Процессуально-правовое положение личности потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России: Автореф... канд. юрид. наук. Челябинск, 2004 С. 9, 23-24.
166
упрощенных (производство у мировых судей, производство в порядке гл. 40 УПК), требуется внедрение еще одной процедуры, т.н. "сокращенного порядка судебного разбирательства"1.
Следовательно, наличие в России новых упрощенных и ускоренных форм уголовного судопроизводства (в том числе и на досудебных стадиях) востребовано практикой. В этой связи мы не можем согласиться с суждением Н.П. Кирилловой, согласно которому "Наличие большого количества процессуальных условий для применения особого порядка принятия решений оставило практически неизменными существующие формы уголовного судопроизводства. Подавляющее большинство дел рассматривается в обычном порядке (т.е. проводится судебное следствие), поэтому экономии времени и средств суда и органов, осуществляющих уголовное преследование, не происходит"2. Проведенное нами выборочное обобщение уголовных дел, рассмотренных мировыми судьями и районными судами Оренбургской области в порядке гл. 40 УПК за период с 01.01.2003 г. по 01.09.2004 г., показывает, что число таких дел составляет от 35 до 50 % от общего количества поступивших в суды (мировым судьям) дел. Причем данный показатель постоянно увеличивается (во многом здесь сыграли изменения, внесенные в УПК Законом от 04.07.2003 г. № 92 - ФЗ3, в соответствии с которыми судебное разбирательство в соответствии с нормами гл. 40 УПК возможно проводить по делам о преступлениях, за которые максимальный размер наказания, установленный УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы). Примерно такие же сведения приводят и другие исследователи4.
Стало быть, данное обстоятельство ставит перед наукой уголовного процесса задачу как можно быстрее подвести теоретическое обоснование под каждую такую форму, которая могла бы быть успешно внедрена в деятельность правоприменительных органов.
1 Волколуп О. Формы судебного разбирательства в уголовном судопроизвод стве // Уголовное право. 2003. № 1. С. 64 - 65.
2 Кириллова Н.П. Указ. работа. С. 150.
3 Собрание законодательства РФ. 07.07.2003. № 27 (ч.1). Ст. 2706.
4 Гричаниченко А. Указ. работа. С. 75 - 76.
167
|
|
