|
|
Холоденко В.Д.
Проблемы правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности:
лекция / В.Д. Холоденко; ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права». — Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2007. — 32 с.
К оглавлению
2. Проблемы уголовно-процессуального регулирования
2.1. Общие проблемы уголовно-процессуального регулирования
Общие проблемы уголовно-процессуального регулирования связаны с деятельностью самого государства по осуществлению надлежащего правового регулирования, с задачами законодательной власти по справедливому упорядочению общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства. Всякое цивилизованное государство обязано устанавливать такой порядок судопроизводства, который гарантировал бы эффективную защиту конституционных прав и свобод граждан, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства, и никоим образом не нарушал баланс конституционно защищаемых ценностей. Применительно к сфере уголовного судопроизводства это означает, что государство, осуществляя правовое регулирование, обязано обеспечивать необходимый и справедливый баланс частных и публичных (общественных) интересов в данной сфере: 1) баланс между необходимостью обеспечения прав и интересов граждан-участников уголовного судопроизводства и необходимостью гарантировать государственным органам и их должностным лицам возможность эффективного осуществления уголовного преследования и правосудия; 2) баланс конституционно защищаемых прав и законных интересов обвиняемых (подсудимых, осужденных) и потерпевших; 3) баланс правовых возможностей (полномочий) государственного обвинителя и потерпевшего по осуществлению уголовного преследования по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения.
Анализ ряда положений УПК в рассматриваемом аспекте свидетельствует о наличии некоторого дисбаланса в правовом регулировании уголовного судопроизводства. Так, например, выбирая между необходимостью обеспечить обвиняемому предоставленное ему подп. «а» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право быть незамедлительно и подробно уведомленным не только о характере, но и об основании предъявленного ему обвинения и необходимостью обеспечить (гарантировать) правоохранительным органам возможность эффективного осуществления уголовного преследования, государство справедливо отдает приоритет публичным интересам. В частности, ч. 2 ст. 171 УПК РФ не требует приводить в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого доказательства, поскольку преждевременное разглашение доказательств может навредить предварительному расследованию. В то же время является нонсенсом то, что в постановлении о возбуждении уголовного дела требуется приводить основание для возбуждения уголовного дела, под которым понимаются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (ч. 2 ст. 140, п. 3 ч. 2 ст. 146 УПК РФ).
По УПК РСФСР прокурору многократно, после каждого возвращения дела судом для производства дополнительного расследования, предоставлялась возможность устранять недостатки своей обвинительной деятельности, в частности, путем восполнения неполноты предварительного следствия или дознания (в том числе по инициативе суда — ч. 2 ст. 232 УПК РСФСР). При этом каждый раз практически автоматически продлевался срок содержания обвиняемого под стражей и не учитывался частный интерес обвиняемого, состоящий в рассмотрении его уголовного дела судом в разумные сроки. Совершенно очевидно, что в данном случае приоритет отдавался публичным интересам. После упразднения новым УПК института возвращения судом уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования сторона обвинения лишилась такой привилегии. В связи с этим в теории и на практике стала широко обсуждаться идея реанимирования указанного института в том виде, в каком он существовал до принятия УПК РФ 2001 г. На наш взгляд, следует согласиться с авторами, не поддерживающими эту идеюi.
О явно необоснованном расширении частных начал уголовного судопроизводства свидетельствует правило ст. 23 УПК РФ, согласно которому возможность осуществления уголовного преследования за совершение деяний, предусмотренных гл. 23 УК РФ, может осуществляться только по заявлению руководителя коммерческой организации или с его согласия. На практике еще ни один руководитель коммерческой организации не обратился и, по-видимому, никогда не обратится с заявлением к дознавателю, органу дознания, следователю или прокурору с просьбой привлечь его к уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями, предусмотренное ст. 201 УК РФ.
В литературе давно дискутируется вопрос о необходимости расширения круга преступлений, уголовное преследование за совершение которых может осуществляться в порядке частного или частно-публичного обвинения. УПК РСФСР включал в число уголовных дел частного обвинения дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130, а частно-публичного — ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ. В проекте УПК РФ, подготовленном рабочей группой в составе С.В. Вицина, Э.Ф. Куцовой, И.Б. Михайловской, С.А. Пашина, И.Л. Петрухина и Ю.И. Стецовского, созданной в Государственно-правовом управлении Президента РФ, предусматривалось «осуществление уголовного преследования публичным порядком не иначе как по жалобе пострадавшего» по делам, более чем о 40 преступленияхii. Принятый в 2001 г. УПК РФ значительно расширил перечень преступлений, преследуемых в частно-публичном порядке, отнеся к ним преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 137, ч. 1 ст. 138, ч. 1 ст. 139, ст. 145, ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ. В общих чертах пути разрешения данного вопроса определены в Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 июня 2005 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска» (пп. 2 и 3 описательно-мотивировочной части)iii.
Вопрос о необходимости расширения круга преступлений, уголовное преследование за совершение которых должно ставиться в зависимость от усмотрения частного лица, не должен и не может разрешаться на основе предложений одного или даже группы ученых или практиков. Для этого необходимо провести широкомасштабные социологические исследования — анкетирование судей, прокуроров, следователей, дознавателей, преподавателей и студентов вузов, других категорий граждан. В частности, целесообразно проанкетировать лиц, потерпевших от тех преступлений, которые планируется включить в число преступлений, преследуемых в частном или частно-публичном порядке. Только при таком подходе, а не умозрительно, может быть определен действительно справедливый баланс частных и публичных интересов в правовом регулировании уголовного преследования, баланс конституционно защищаемых прав и законных интересов обвиняемых (подсудимых, осужденных) и потерпевших.
2.2. О балансе конституционно защищаемых прав и законных интересов обвиняемого и потерпевшего, а также правовых возможностей (полномочий) государственного обвинителя и потерпевшего по осуществлению уголовного преследования в форме обвинения
Проблемы правового регулирования участия потерпевшего в уголовном преследовании, соблюдения баланса прав обвиняемого и потерпевшего, обеспечения прав потерпевшего при незаконном отказе от обвинения или его изменении государственным обвинителем всегда были предметом пристального внимания ученых и практиков. В этом плане наиболее обсуждаемой является, пожалуй, проблема учета мнения потерпевшего при отказе государственного обвинителя от обвинения или изменении им обвинения по делам публичного и частно-публичного обвинения. Многие авторы, в том числе видные ученые, полагают, что законодатель снизил уровень уголовно-процессуальной защиты жертвы преступления и в подтверждение своей точки зрения ссылаются, как правило, на ч. 7 ст. 246 УПК РФ, устранившую требование о необходимости учета мнения потерпевшего при отказе прокурора от обвинения в судеiv. По глубокому убеждению О.Я. Баева, «существующая редакция рассматриваемой статьи УПК никоим образом не обеспечивает защиту прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве»v. М.П. Бобылев полагает, что потерпевший остается «совершенно беззащитным при отказе прокурора от обвинения в суде»vi.
Порядок и последствия отказа от обвинения и его изменения регламентируются ст. 246 и 254 УПК РФ. В 2003 г. указанный порядок был существенно скорректирован Конституционным Судом РФ в Постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»vii. Выявив конституционно-правовой смысл положений ч. 7 и 8 ст. 246 и п. 2 ст. 254 УПК РФ, Конституционный Суд констатировал наличие у вышестоящего прокурора права и обязанности исправить нарушения закона, допущенные нижестоящим прокурором, путем отмены принятых им решений и прекращения осуществляемых им действий, включая решения об отказе или изменении обвинения в суде. Признав не соответствующей Конституции РФ ч. 9 ст. 246 УПК РФ, Конституционный Суд сделал тем самым возможным обжалование и пересмотр постановлений (определений) суда о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования, принятие которых было обусловлено незаконным или необоснованным отказом от обвинения государственным обвинителем, в апелляционном и кассационном порядке. Вскоре после появления в свет данного Постановления Конституционного Суда Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что судебное решение, принятое в связи с полным или частичным отказом обвинителя от обвинения или в связи с изменением им обвинения в сторону смягчения, может быть обжаловано участниками судебного производства или вышестоящим прокурором в апелляционном или кассационном порядкеviii.
Вместе с тем механизм устранения последствий незаконного отказа от обвинения или его изменения государственным обвинителем до настоящего времени в УПК РФ не определен, а на практике не сформировался. По мнению Конституционного Суда РФ, использование предусмотренных законом оснований отказа от обвинения или изменения обвинения в сторону смягчения, как правило, предполагает необходимость предшествующего анализа всех собранных по делу доказательств и их правовой оценки (п. 7 описательно-мотивировочной части Постановления от 8 декабря 2003 г. № 18-П), а вынесение судом решения, обусловленного полным или частичным отказом от обвинения, влекущим прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты и что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде (п. 3 резолютивной части рассматриваемого Постановления).
Представляется, что при существующем правовом регулировании незаконное или необоснованное решение государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения в сторону смягчения может быть исправлено вышестоящим прокурором не только в рамках процедуры, установленной для пересмотра судебных решений в апелляционном и кассационном порядке, то есть не только после, но и до вынесения судом первой инстанции решения, обусловленного позицией обвинителя.
До принятия судом первой инстанции решения по заявлению государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения в сторону смягчения возможен следующий путь отмены вышестоящим прокурором принятого обвинителем решения: разъяснение судом потерпевшему его права обратиться к вышестоящему прокурору с ходатайством или жалобой об отмене или изменении решения государственного обвинителя; предоставление потерпевшему времени для подготовки и подачи соответствующего ходатайства (жалобы); замена вышестоящим прокурором государственного обвинителя, который, по его мнению, незаконно или необоснованно отказался от обвинения или изменил его в сторону смягчения (по ходатайству потерпевшего или по собственной инициативе вышестоящего прокурора), вступление вышестоящего прокурора в судебное разбирательство и аннулирование отказа от обвинения или его изменения в сторону смягчения путем письменного или устного заявления вышестоящего прокурора об отмене незаконного или необоснованного решения государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения.
После вынесения судебного решения, обусловленного отказом от обвинения или его изменением в сторону смягчения государственным обвинителем, оно может быть пересмотрено соответственно в апелляционном, кассационном порядке, а также в порядке надзора.
Отмена не вступившего в законную силу постановления или определения суда первой инстанции о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования ввиду незаконного или необоснованного полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения, а равно отмена обвинительного приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении ввиду незаконного изменения им обвинения в сторону смягчения по одному из вариантов ч. 8 ст. 246 УПК РФ возможна как по апелляционному или кассационному представлению вышестоящего прокурора, так и по поддержанной им апелляционной или кассационной жалобе потерпевшего и его представителя.
Потерпевший может обжаловать не вступившее в законную силу судебное решение, обусловленное отказом от обвинения или его изменением государственным обвинителем, путем подачи апелляционной или кассационной жалобы. Однако, учитывая, что потерпевший не наделен правом аннулировать незаконное или необоснованное решение государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения и восстановить первоначально предъявленное обвинение, ему следует одновременно с подачей жалобы обратиться к вышестоящему прокурору с ходатайством (жалобой) отменить решение государственного обвинителя и поддержать поданную им апелляционную или кассационную жалобу в вышестоящем суде либо подать соответствующее представление от своего имени.
Отмена вступивших в законную силу судебных решений, принятие которых было обусловлено отказом от обвинения или его изменением государственным обвинителем, в порядке надзора стала возможной после признания ст. 405 УПК РФ не соответствующей Конституции РФix. Такой пересмотр допускается по надзорному представлению вышестоящего прокурора, которое может быть принесено им в суд надзорной инстанции как по собственной инициативе, так и по ходатайству (жалобе) потерпевшего.
Дополнительными гарантиями обеспечения прав жертвы преступления при незаконном отказе или изменении обвинения государственным обвинителем служат установление уголовной ответственности за незаконное освобождение от уголовной ответственности подсудимого (ст. 300 УК РФ), а также пересмотр и отмена определения (постановления) суда о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, а равно пересмотр и отмена обвинительного приговора в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении, в порядке возобновления производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
В настоящее время существуют следующие проблемы правового регулирования общего (концептуального) характера: 1) проблема приведения положений УПК РФ в соответствие с Конституцией РФ и нормами международного права; 2) проблема пределов полномочий Конституционного Суда РФ в правовом регулировании уголовного судопроизводства; 3) проблема исполнения решений Конституционного Суда, предписывающих Государственной Думе внести те или иные изменения в УПК РФ; 4) проблема источников уголовно-процессуального права и связанная с ней проблема взаимодействия (соотношения) уголовно-процессуального права и других отраслей права, в частности, уголовного; 5) проблема правового обеспечения состязательности уголовного судопроизводства.
Сноски и примечания
i См., например: Корнуков В., Сотсков С. Допускает ли статья 237 УПК РФ возможность дополнительного расследования по уголовному делу? // Уголовное право. 2003. № 1. С. 71–72.
ii См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Российская юстиция. 1994. № 9. С. 2–92.
iii См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 28. Ст. 2904.
iv См., например: Корнуков В.М. Обеспечение и защита прав личности как основная задача и концептуальная основа реформирования российского уголовного процесса // Актуальные вопросы обеспечения прав личности в уголовном судопроизводств: Межвуз. сб. научн. статей / Отв. ред. В.М. Корнуков. Саратов, 2005. С. 17–18; Баев О.Я. Прокурор как субъект уголовного преследования: Научно-практическое пособие. М., 2006. С. 136; Бобылев М.П. Обвинение как предмет уголовного правосудия в современной России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2004. С. 10–11.
v Баев О.Я.Указ. соч. С. 136.
vi Бобылев М.П. Указ. соч. С. 10–11.
vii См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 51. Ст. 5026.
viii См.: Пункт 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. № 5. С. 7.
ix См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан» //Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 22. Ст. 2194.
|
|
