|
|
К оглавлению
Глава 1. Развитие криминалистического познания о расследуемом событии преступления и криминалистической ситуации
1.3. Содержательные характеристики криминалистических ситуаций
В предыдущих параграфах было отмечено, что криминалистическая ситуация представляет собой сложную систему субъект-объектного порядка. За ней стоит не комплекс завязанных в систему элементов «объективной действительности», но и не субъективный фактор. Ситуация – это то, что происходит между человеком и средой. Ситуация отличается от «среды», от всей окружающей человека «действительности», «объективной реальности» тем, что для описания последних достаточно четырех координат – три пространственных координаты и время. В то же время человеку (субъекту доказывания в нашем случае) в процессе своей деятельности постоянно приходится сталкиваться с решением различного рода задач, которые известный психолог А.Н. Леонтьев охарактеризовал как «задачи на смысл»1. Поэтому, полагаем, криминалистическая ситуация должна включать в себя, как минимум, еще три субъективных координаты – значение, смысл и ценность. Выделенные три координаты субъект может осознать только в процессе своей профессиональной деятельности по раскрытию, расследованию и судебному разбирательству уголовных дел, ибо проявляются они, как доказано экспериментальным путем, на эмоциональном уровне2. При этом «эмоции участвуют в регуляции деятельности, отражая тот смысл, который имеют объекты и ситуации, воздействующие на субъекта»3.
С учетом вышесказанного структура криминалистической ситуации, полагаем, может быть представлена в виде двух тесно взаимосвязанных составляющих (характеристик). Первой составляющей является так называемая логико-формальная (формализованная) структура криминалистической ситуации, которая отражает природную взаимосвязь предметов и явлений. В этой характеристике предметы и вещи объективного мира взаимосвязаны между собой сложными связями и процессами независимо от субъекта доказывания. Например, преступление как свершившийся факт будет существовать в объективном мире, но для конкретного субъекта доказывания оно таковым не является до тех пор, пока не появится и не станет известной для субъекта информация, зарегистрированная и проверенная в соответствии с уголовно-процессуальным законом (поводы и достаточные основания к возбуждению уголовного дела).
При этом следует обратить внимание на важное понятие – «событие» («факт»), которое, с одной стороны, является результатом, а с другой – исходным пунктом криминалистической ситуации. «Через события ситуации связываются между собой в сеть»4.
Помимо логико-формальной структуры криминалистической ситуации, ориентируясь на достижения современной психологии, можно выделить неформальную, ценностно-смысловую структуру криминалистической ситуации, которая характеризует соответствие природных свойств действующему человеку (субъекту доказывания)5.
Окружающий мир изобилует различного рода предметами и явлениями, но субъект доказывания взаимодействует лишь с некоторыми из них, понимая их значение, смысл и ценность и связывая с ними дальнейшие свои действия. Происходит это потому, что в процессе своей деятельности субъект доказывания, действуя в объективном мире (логико-формальной структуре ситуации), сталкивается с различного рода проблемами (проблемными ситуациями), которые ему необходимо решать. При этом можно говорить о мыслительной, поисково-познавательной деятельности субъекта доказывания как закономерной реакции на несоответствие некоторых элементов окружающего мира (элементов состава преступления) общей обстановке. Возникновение проблемной ситуации (криминалистической ситуации) означает трансформацию всей системы, объединяющую как субъекта доказывания, так и окружающую его действительность. Трансформация обеспечивается теми противоречиями, нестыковками, которые возникают в криминалистической ситуации.
Так, например, в процессе расследования убийства директора птицефабрики «Молодежная» Сироты М.М. следствием было установлено, что в день совершения дерзкого преступления сосед видел стоявший длительное время неподалеку автомобиль марки «Нива» и трех неизвестных мужчин. Этот же автомобиль он видел и за несколько дней до убийства. Автомобиль белого цвета, но государственный номер свидетель точно назвать не мог, примерно «933». Таких автомобилей в Алтайском крае около 30, но это была единственная ниточка и следствие за нее зацепилось. Нельзя было терять ни минуты. Благодаря умелым действиям правоохранительных органов уже на следующий день работниками милиции был остановлен автомобиль марки ВАЗ 2121 «Нива» гос. номер Х 933 АК 22, за рулем которого находился Зотов, ранее судимый, член преступной группировки г. Новоалтайска. Вместе с ним ехали два пассажира, которые после остановки автомобиля успели скрыться. Впоследствии они были установлены и задержаны. Ими оказались Газенбуш и Тарлыков – члены банды Зотова. Именно они и совершили дерзкое убийство Сироты.
В процессе предварительного следствия был установлен и заказчик. Им оказался руководитель фирмы, осуществлявшей подрядные работы на территории птицефабрики. Между ним и потерпевшим возникли разногласия по качеству выполненных работ. В арбитражном суде, рассматривавшем этот спор, директор «Молодежной» взыскал с недобросовестного подрядчика около 500 тысяч рублей, после чего намеревался найти себе другого делового партнера. Это и явилось основным мотивом убийства, а исполнители нашлись быстро.
Тщательное планирование убийства длилось около трех недель. Бандиты за это время выяснили: где находится фабрика, где дом, когда Сирота возвращается домой с работы, работает ли он по субботам. Оказалось, что работает и приезжает домой обычно в 19-20 часов.
Наконец, все приготовления были завершены, в том числе решен и вопрос с транспортом: Зотов попросил его у своего знакомого Петрова, тот ему не отказал. Необходимо было реализовать еще одну цель – обеспечить себе алиби. Было решено совершить убийство 10 февраля, на эту дату приходился день рождения Зотова.
В назначенный день и час дело было сделано, а бандиты, возвратившись домой, продолжили отмечать день рождения Зотова.
Однако никакие уловки преступникам не помогли. Они все были признаны виновными и приговорены к длительным срокам лишения свободы6.
Приведенный пример показывает, что машина привлекла внимание свидетеля, а впоследствии и следователя потому, что не вписывалась в общую привычную обстановку. Нахождение ее длительное время недалеко от места преступления как в день убийства, так и за несколько дней до него должно было заинтересовать следствие. Что, в конечном счете, и привело к установлению виновных.
В то же время можно предположить, что сосед мог не обратить внимание на автомобиль и незнакомых мужчин именно потому, что они для него никакой ценности и смысла не имели. Тогда результаты расследования могли быть другими.
Таким образом, противоречия в элементном составе криминалистической ситуации обнаруживаются в ее ценностно-смысловой структуре, проектируются дальше, в ее объективную, логико-формальную структуру, приводя в движение всю систему. Именно поэтому можно говорить о криминалистической ситуации как о самоорганизующейся, саморегулирующейся системе. В регуляции участвуют объекты окружающего мира, направляющие движение деятельности (в первую очередь мыслительной) субъекта доказывания, их ценностно-смысловые характеристики, определяющие избирательность субъекта, сам субъект доказывания, который в этих характеристиках преломляется со своим опытом, знаниями, умениями, навыками, возможностями и т.д. Все это вместе и порождает деятельность субъекта доказывания, направленную на решение стоящих перед ним задач. Не случайно еще А. Камю указывал на то, что ситуации не существует в мире, но ее нет и в человеке, она возникает в силу их сосуществования, «совместного присутствия»7.
В соответствии с такими представлениями субъект доказывания и окружающий его мир образуют единую систему – криминалистическую ситуацию. Их единство закрепляется возникновением общих, интегральных системных качеств, определяющих основное направление всей системы. Так, предметный мир становится носителем этих качеств, а для субъекта доказывания мир становится реальной и предметной действительностью, ситуацией, в которой субъекту предстоит действовать.
С учетом этого, неформальная структура криминалистической ситуации понимается не как статическое образование, а как движение, отражающее динамику превращения объектов в субъективно значимые предметы, характеризующиеся смыслами разного уровня представленности и осознанности. Динамика неформальной структуры криминалистической ситуации определяется изменением критериев (оценок, потребностей, мотивов, целей) субъектом доказывания. Например, целеобразование в ходе деятельности приводит в движение и неформальную структуру, а изменение мотива обусловливает динамику всей деятельности и изменение личностного смысла самой ситуации. Таким образом, неформальная структура криминалистической ситуации представляет собой основной результат реального взаимодействия субъекта доказывания с окружающей средой.
Эту неформальную структуру и не учитывают криминалисты, хотя именно она является основой всех трансформаций деятельности субъекта доказывания или, точнее говоря, всей системы, коей является криминалистическая ситуация.
Объективные обстоятельства по уголовному делу связаны в определенную структуру, т.е. не являются некой разрозненной совокупностью обстоятельств. В связи с чем можно предположить, что логика субъекта доказывания уже в определенной мере предопределена объективной логикой структурных взаимосвязей между элементами криминалистической характеристики преступления (объективными обстоятельствами). С другой стороны, на этой логической (логико-формальной) структуре как бы надстраивается другое, неформальное измерение. Иначе говоря, каждый элемент, включенный в логическую структуру, имеет еще и неформальные (ценностно-смысловые) координаты в виде большего или меньшего значения и смысла каждого из элементов логической структуры для выдвижения версий, а также разработки и реализации тактики и стратегии расследования.
Сложность в том, что сам человек не замечает того, что его жизненный мир имеет двойственную природу. С одной стороны, действительность, в которой живет и действует человек, воспринимается им как вне и независимо от него существующая реальность. С другой стороны, он не замечает того факта, что эта действительность уже содержит в себе его самого – познающего и действующего человека, что она уже отобрана как соответствующая ему, находится с ним в одной системе, соизмерима с ним, тождественна8.
Таким образом, неформальная, ценностно-смысловая структура (ЦСС) криминалистической ситуации – это структура ситуации, в которой как сами ее элементы (объективные обстоятельства по уголовному делу), так и их взаимосвязь оказываются детерминированными значениями, смыслами и ценностями, которые они имеют для субъекта доказывания. Здесь объективная логика ситуации искажается субъективно-оценочным процессом, без которого невозможна направленная поисково-познавательная деятельность.
Неформальная структура криминалистической ситуации представляет сплав двух детерминаций – субъективной и объективной и содержит в себе источник саморазвития ситуации. Это проявляется в том, что расследуя событие преступления, субъект доказывания встречается с рядом проблем того или иного характера, определяет и выделяет условия, характерные для данной криминалистической ситуации (время, место, способ совершения преступления и т.д.), а также ставит (образует) цель (цели) для их решения. Деятельность разных субъектов доказывания по отношению к криминалистической ситуации (проблеме) объясняется тем, какой смысл и ценность имеют те или иные элементы ситуации для этого субъекта. В криминалистической ситуации таким образом переплетаются, переходят друг в друга как объективные факторы с их противоречием и единством, так и субъективные, исходящие от субъекта доказывания (во всей совокупности своих потребностей, возможностей, знаний, умений и т.д.). В связи с чем смыслы и ценности в их единстве и взаимодействии, тождественности и противоположности, полагаем, должны стать объектом криминалистического исследования.
Употребляя такие категории, как значение, смысл и ценность элементов криминалистической ситуации, необходимо раскрыть их содержание.
Значение – это понятие (слово), которое обозначает нечто (пистолет, нож, кровь, след и т.д.). Благодаря значениям объекты превращаются в предметы. А.Н. Леонтьев первым заметил, что животные, в отличие от человека, живут в четырехмерном мире (трехмерное пространство и время). «Возвращаясь к человеку, к сознанию человека, я должен ввести еще одно понятие – понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это – "смысловое поле", система значений»9. Л.С. Выготский утверждал, что «значения превращают ощущения в вещи… возникновение предметного сознания непосредственно связано со значениями»10.
Предметное сознание является первым уровнем, соответствующим формирующемуся пятимерному миру человека. Свет, отражаясь от предметов, несет информацию о них, и граница между предметами и человеком устанавливается не на предметах, а на сетчатке глаза. Вот это и есть то, на что указывал Л.С. Выготский, – глаз, который видит все, не видит ничего11. Феномен предметности заключается в том, что граница между человеком и предметом устанавливается на предмете, и это является важнейшим условием для того, чтобы стало возможным его восприятие12.
Смысл – это субъективная значимость предмета. «Значение приводит к возникновению осмысленной картины мира»13. Следует добавить, что значения приводят сначала к предметной картине, в виде разрозненных, не объединенных в одну систему предметов. Смысл предметной картины преступления на первоначальном этапе расследования, так же как и ее отдельных деталей, во многом остается непонятным для следователя. Так, например, при осмотре места происшествия субъект доказывания выявляет и изымает различные объекты, лишь предполагая, что они могут иметь отношение к преступлению. В дальнейшем, с учетом проверки и оценки полученных доказательств, информация приобретает определенный смысл для субъекта доказывания. Основываясь на этом, субъект, осуществляющий расследование преступления, объединяет разрозненные «фрагменты» в единое целое (некую систему), выстраивает логичную картину происшедшего, выдвигает версии и сообразует с ними свои последующие действия.
Этот процесс, основываясь на деятельностном подходе, В.А. Образцов охарактеризовал как «динамично развивающуюся познавательную систему поискового характера, движущуюся от исходного минимума источников информации к их промежуточному, пока еще не полному, комплексу, а от него – к целой системе источников юридически значимой информации»14.
Таким образом, можно констатировать, что смыслы живут в предметах, но представляют человека, который их познает. Иными словами, «смыслы представляют человека, его потребности (желания, хотения, стремления и т.д.) в предмете и являются поэтому самыми яркими демонстрантами того, как субъективное искажает объективное, позволяя человеку избирательно взаимодействовать с объективной реальностью… Без значений нет предметов, без смыслов предметный мир не может стать реальностью...»15.
С учетом изложенного криминалистическая ситуация есть «смысловая действительность». Именно это смысловое отношение, как справедливо указал И.В. Голубович, разрывает и расширяет границы ситуации16.
В основе перехода от предметного сознания к смысловому лежит деятельность субъекта доказывания. При этом можно выделить два варианта выхода субъекта доказывания к смыслам предметов.
1. Чаще всего в своей деятельности субъект доказывания самостоятельно выходит к смыслам предметов путем решения задач «на смысл». С решением таких задач может быть связана внешне кажущаяся, на первый взгляд «бессмысленная манипуляция» с отдельными предметами (объектами), проведение «лишних», «ненужных» действий. Но именно эти действия в конечном счете могут привести к положительному результату в расследовании.
Так, например, при расследовании одного тяжкого преступления было выяснено, что в материалах дела имеются фотографии места происшествия плохого качества и в недостаточном количестве. Для укрепления доказательственной базы было принято решение «на всякий случай» еще раз провести осмотр места происшествия, основной целью которого являлась дополнительная фотосъемка. После изготовления снимков следователь обратил внимание на интересную деталь – почти на всех кадрах присутствовал мужчина, который со стороны наблюдал за действиями криминалистов. Дальнейшая проверка незнакомца по учетам дала неожиданный результат. Оказалось, что именно этот человек находится в розыске за аналогичные преступления. Такой поворот в событиях изменил первоначальную версию о причастности к преступлению другого лица, вследствие чего были проведены мероприятия, направленные на поиск подозреваемого. Очень скоро он был задержан и полностью признался в совершении преступления. Свое местонахождение во время осмотра (когда он попал в объектив фотоаппарата) он объяснил тем, что его постоянно «тянуло» на место преступления, где он хотел еще раз «пережить острые ощущения».17
Именно на этом основывается тактическая оперативно-розыскная ситуация установления лиц, причастных к преступлению или совершивших его. В обязательном порядке при похоронах авторитетов, сходках воров в законе и т.д. проводится оперативная съемка, запись, при последующем анализе которых устанавливаются лица, выдвигаются версии, планы дальнейшей работы правоохранительных органов.
2. Субъект доказывания может приписывать такой смысл предметам (явлениям, процессам и т.д.), которого они не имеют или который не был открыт им ранее. Обретая смысл, предмет, существовавший до этого «в себе и для себя», открывается для субъекта доказывания как некая реальность, существующая «для него». Поэтому, взаимодействуя с объектами, субъект доказывания лишь предполагает, что они могут в будущем иметь отношение к расследуемому событию. В то же время в процессе доказывания эти предметы с учетом их оценки обретают «личностный смысл» для познающего субъекта, а полученная информация является основой для выдвижения и проверки версий.
При расследовании двух тяжких преступлений, проверяя причастность к ним подозреваемого Кулакова, в поле зрения следователя попали запросы годичной давности для постановки на централизованный учет пуль, извлеченных из тел потерпевших, которые получили ранения при обстоятельствах, схожих с расследуемыми. После дополнительной проверки было установлено, что во всех четырех случаях пули идентичны. Такой поворот событий не оставлял сомнений в виновности подозреваемого во всех четырех преступлениях18.
Приведенный пример наглядно показывает, что пули, которые заинтересовали следователя, для предыдущих его коллег не имели особого смысла и ценности, в связи с чем не вошли в ценностно-смысловую структуру криминалистической ситуации. Попав вновь в криминалистическую ситуацию и обретя в ней новый смысл, пули стали одним из центральных элементов этой ситуации, что и привело к раскрытию преступлений.
Таким образом, предметный мир, преломленный через смысловую координату, приобретает форму реальности для субъекта доказывания, но это еще не является действительностью. Для этого необходима такая категория, как ценность.
Ценность – междисциплинарное понятие, используемое в разных науках. В ценностном мире вещи, предметы, явления не исчезают бесследно, не забываются, а осознаются в своей отнесенности к другим людям, которые будут нуждаться в них завтра, людям, осуществляющим аналогичную или смежную деятельность.
Именно это учитывают различные науки (в том числе криминалистика), когда закрепляют накопленные знания, используют и развивают их в будущем.
В рамках новой парадигмы можно утверждать, что ценности не усваиваются, они превращаются в одно из измерений многомерного мира человека, превращая его в жизненный мир как пространство для реализации актуальных потребностей и возможностей человека19. Ценность превращает реальность в устойчивую действительность, т.е. элементы, которые теряют актуальность, благодаря ценности продолжают оставаться в криминалистической ситуации. Иными словами, ценность (в криминалистическом аспекте) – это полезность объекта по отношению к потребностям субъекта доказывания.
Криминалистика, имея богатую историю, с явлениями смысла и ценности сталкивалась, но не могла их объяснить. Теперь это стало возможно благодаря разработке и внедрению в практику теории психологических систем, суть которой освещалась в предыдущих параграфах. Было установлено и доказано, что системные сверхчувственные качества предметов объективного мира «отражаются» эмоциями человека. Это и есть главный принцип работы сознания – видеть то, что надо, но так, как оно есть «на самом деле». Позднее были открыты нейроны подкорковых структур, основным назначением которых как раз и является отражение смыслов и ценностей предметов (Н.П. Бехтерева и др., «Государственный реестр открытий», март 1988 г.). Таким образом, теория психологических систем получила и нейропсихологическое подтверждение.
Для криминалистики это открывает новые просторы для проведения исследований в области тактики и методики расследования, в частности: проблемы применения полиграфа («детектора лжи»)20, нетрадиционных методов расследования преступлений21, а также особенностей проведения отдельных следственных действий и расследования преступлений со специальными субъектами22.
Например, экспериментальным путем было доказано, что неформальная структура любой ситуации (в том числе и криминалистической) человеком не осознается, но влияет на формирование мыслительной деятельности человека, на трансформацию всей его деятельности. Эти исследования начали проводить еще в конце 70-х годов прошлого века О.К. Тихомиров и Ю.Е. Виноградов. Они заключались в синхронной записи кожногальванической реакции (КГР) и речевых рассуждений испытуемых в процессе решения мыслительных задач, а также регистрации их действий, внешних эмоциональных проявлений23. Позднее была создана целая система методов исследования, основанная на этом методическом приеме24. В результате проведенных исследований были вскрыты механизмы целеобразования, возникновения промежуточных целей и их взаимоотношения с промежуточными целями. Оценивая исследования в этой области, А.Н. Леонтьев отметил как значительный тот факт, что процессы, о которых шла речь, «составляют одну из образующих не только собственно когнитивной, но и непосредственно практической деятельности»25.
Следует отметить, что в криминалистике проблема инициации мыслительной деятельности выступает не только как проблема мотивообразования, но и как проблема целеобразования, поскольку развернутая мыслительная деятельность становится возможной в условиях поставленной задачи, что позволяет понять и исследовать инициацию как особую поисково-познавательную деятельность участников уголовного судопроизводства.
Много схожего с указанными выше положениями имеется в принципах работы полиграфа, однако большинство отмеченных выше аспектов не учитывается учеными-юристами.
Полагаем, что подход к расследованию именно как реконструктивной познавательной деятельности требует отдельного рассмотрения механизмов развития криминалистических ситуаций, знание о которых должно учитываться как при составлении конкретных методик расследования, так и при подготовке следователей и криминалистов. С этих позиций несколько по-другому можно раскрывать смысл и содержание устоявшихся уголовно-правовых и криминалистических категорий, таких, как: мотив преступления, цель преступления, личность преступника, механизм преступления, способ преступления, преступная деятельность, поисково-познавательная деятельность и т.д. В частности, в деятельности субъектов доказывания помимо общепринятой структуры (объект, субъект, цель, средство, результат) можно выделить и такие ее основополагающие элементы, как смыслообразование и целеобразование. Они соответствуют общефилософским взглядам на взаимодействие объективных и субъективных фактов26, в результате чего возникает на их пересечении ценностно-смысловая структура (ЦСС) любой ситуации, в том числе криминалистической. Без учета ЦСС, как это было показано выше, невозможно объяснить, почему мыслительная деятельность субъекта доказывания развивается тем или иным образом, в том или ином направлении. С этим понятием связана так называемая «селективность» (избирательность) мыслительной деятельности – ЦСС составляет как бы особое внечувственное измерение криминалистической ситуации решения задачи, нарушающее равнозначность элементов, составляющих ее, что и обеспечивает предпочтение тем из них, которые в данный момент времени являются наиболее значимыми для поиска решения27.
Дальнейшее развитие представлений о ЦСС криминалистической ситуации, на наш взгляд, должно идти по пути изучения механизмов мотивообразования и целеобразования, без которых нельзя понять, почему то или иное обстоятельство, явление, факт включаются или не включаются в ситуацию расследования. Почему, будучи включенными в криминалистическую ситуацию, они направляют познавательную деятельность субъекта доказывания в ту или иную сторону.
Полагаем, что если криминалистика является наукой, если она пользуется теоретическим мышлением, как всякая теория, то она должна выходить за пределы чувственного к тому единству объективного и субъективного, о котором говорил Г. Гегель: «…что только теория поднимается к этому»28.
Итак, криминалистическая ситуация есть нечто более сложное нежели совокупность предметов, связанных между собой объективными отношениями. Криминалистическая ситуация имеет видимый слой и невидимый, внечувственный, смысловой. Вся сложность в том, что человек не знает своей продолженности в мир, в связи с чем ситуация воспринимается им как внешнее, расположенное во вне. Само это «вне» располагается особым образом – в «продолженном» человеке, за пределами сознания, но в пределах системы, т.е. той части объективного мира, которая кроме природной имеет еще внечувственную, неформальную, ценностно-смысловую структуру.
Вышеизложенное, полагаем, необходимо учитывать и при подготовке специалистов. Научить будущего криминалиста «читать то, что нам говорят смыслы», означает не просто рассказать ему, что такое криминалистическая ситуация, но ввести его в эти ситуации, хотя бы смоделированные с помощью ЭВМ. Однако для этого и необходимо предварительно разобраться с их системно-смысловым «устройством».
Дальнейшая разработка ситуационного подхода применительно к проблемам криминалистики позволяет выделить диалектику криминалистической ситуации как динамической информационно-познавательной системы. При этом остается задачей обнаружение источников трансформации криминалистической ситуации не во внешнем (объективном), не во внутреннем (субъективном), а в ней самой, в том сложном единстве субъективных и объективных, внешних и внутренних факторов, которые и обусловливают движение криминалистической ситуации, ее развитие. Возможно, это позволит более обоснованно отбирать и систематизировать рекомендации, относящиеся к частным методикам расследования преступлений29, и их судебному разбирательству30, к проведению отдельных следственных действий31, тактических операций32, а также обеспечит дальнейшую разработку и совершенствование автоматизированных информационно-поисковых систем (АИПС) в методике расследования отдельных видов и групп преступлений33.
Завершая рассмотрение содержательной характеристики криминалистических ситуаций, чтобы уйти от многочисленных споров об элементном ее составе и структуре, предполагающей, по мнению некоторых ученых, неопределенное количество элементов, еще раз обратим внимание на то, что структура криминалистической ситуации может быть представлена в виде двух тесно взаимосвязанных составляющих (характеристик). Первой составляющей является логико-формальная (формализованная) структура криминалистической ситуации, которая отражает природную (вне и независимо от человека существующую) взаимосвязь предметов и явлений. Второй составляющей является неформальная, ценностно-смысловая структура (ЦСС) криминалистической ситуации, в которой как сами ее элементы (объективные обстоятельства по уголовному делу), так и их взаимосвязь оказываются детерминированными значениями, смыслами и ценностями, которые они имеют для субъекта доказывания.
Развитие криминалистической ситуации начинается с познания тех ее элементов, которые имеют наибольший смысл и ценность для субъекта доказывания в решении задач уголовного судопроизводства. Только благодаря такому знанию криминалистическая ситуация может развиваться направленно, осмысленно и упорядоченно.
Сноски и примечания
1 Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. – М., 1971. – С. 28.
2 См.: Тихомиров О.К., Клочко В.Е. Эмоциональная регуляция мыслительной деятельности // Вопросы психологии. – 1982. – № 5. – С. 23-31; Клочко В.Е. Инициация мыслительной деятельности: Автореф. дис. … д-ра психол. наук. – М., 1991; Краснорядцева О.М. Психологические особенности возникновения и регуляции мышления в реальной жизнедеятельности: Автореф. дис. … д-ра психол. наук. – М., 1996 и др.
3 Леонтьев А.Н. Указ. раб. – С. 28.
4 Павлов В.П. Ситуационный подход перспективы его использования в менеджменте // Ситуационные исследования. Вып. 1: Ситуационный подход. По материалам всероссийского семинара / Под общ. ред. проф. Н.М. Солодухо. – Казань: Изд-во Казан. гос. техн. ун-та, 2005. – С. 123.
5 Тихомиров О.К. Структура мыслительной деятельности. – М., 1969; Телегина Э.Д. Мотивация в структуре мыслительной деятельности // Искусственный интеллект и психология. – М., 1976. – С. 41-96; Васильев И.А., Поплужный В.Л., Тихомиров О.К. Эмоции и мышление. – М., 1980; Клочко В.Е. Самоорганизация в психологических системах: проблемы становления ментального пространства личности (введение в трансспективный анализ). – Томск: Томский гос. ун-т, 2005. – С. 98-164 и др.
6 Из практики Алтайского краевого суда. Д. № 92/2003.
7 Камю А. Бунтующий человек. – М.: Политиздат, 1990. – С. 39.
8 Гавло В.К., Клочко В.Е., Ким Д.В. Судебно-следственные ситуации: психолого-криминалистические аспекты: Монография / Под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – С. 45.
9 Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. – 1979. – № 2. – С. 5.
10 Выготский Л.С. Собр. соч. В 6 т. – М., 1982. – Т. 1. – С. 277-288.
11 Там же. – С. 347.
12 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М., 1975.
13 Выготский Л.С. Указ. раб. – С. 278.
14 Образцов В.А. Выявление и изобличение преступника. – М., 1997. – С. 20.
15 Клочко В.Е., Галажинский Э.В. Самореализация личности: системный взгляд / Под ред. Г.В. Залевского. – Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999. – С. 89.
16 Голубович И.В. Ситуационный подход в контексте современного гуманитарного знания // Ситуационные исследования. Вып. 1: Ситуационный подход. По материалам всероссийского семинара / Под общ. ред. проф. Н.М. Солодухо. – Казань: Изд-во Казан. гос. техн. ун-та, 2005. – С. 19.
17 По материалам практики прокуратуры Карагандинской области.
18 По материалам практики УВД г. Бийска за 2003 год.
19 Клочко В.Е., Галажинский Э.В. Самореализация личности: системный взгляд / Под ред. Г.В. Залевского. – Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999. – С. 92.
20 См., напр.: Холодный Ю.И. Применение полиграфа при профилактике, раскрытии и расследовании преступлений (генезис и правовые аспекты). – М., 2000; Бабаева Э.У. Основы криминалистической теории преодоления противодействия уголовному преследованию: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006. – С. 37-38 и др.
21 См., напр.: Эксархопуло А.А. Специальные познания в уголовном процессе и их нетрадиционные формы // Вестник криминалистики / Отв. ред. А.Г. Филиппов. – Вып. 2. – М.: Спарк, 2001. – С. 23-28; Образцов В.А. Криминалистика: Курс лекций. М., 1996. – С. 180-221; Волчецкая Т.С. Методы познания в уголовном судопроизводстве: современные проблемы // Актуальные проблемы криминалистики на современном этапе: Мат-лы всерос. науч.-практ. конф. Краснодар, 23-24 мая 2002 г. – Краснодар, 2002. – С. 31-36 и др.
22 См.: Сарсенбаев Т.Е. Теория и практика охраны прав и законных интересов беспомощных жертв преступления в досудебном производстве (по материалам Казахстана и России): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2005. – С. 46; Степаненко Д.А. Проблемы теории и практики криминалистической идентификации: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Иркутск, 2006; Николайченко В.В. Пенитенциарные и постпенитенциарные преступления: криминалистическая теория и практика: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Саратов, 2006 и др.
23 См. подробнее: Тихомиров О.К., Виноградов Ю.Е. Эмоции и функции эвристик // Психологические исследования. – 1969. – Вып. 1.
24 См. подробнее: Клочко В.Е. Инициация мыслительной деятельности: Автореф. дис. … д-ра психол. наук. – М., 1991; Клочко В.Е., Галажинский Э.В. Самореализация личности: системный взгляд / Под ред. Г.В. Залевского. – Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999. – С. 108-125.
25 Цит. по работе Клочко В.Е. Саморегуляция мышления и ее формирование. – Караганда, 1987. – С. 35.
26 Кузьмин В. П. Различные направления разработки системного подхода и их гносеологические основания // Системные исследования. Методологические проблемы. – М, 1984. – С. 7-29.
27 Подробнее см. гл. 2 настоящей работы.
28 Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. – Т. 2. – М., 1971. – С. 95.
29 См., напр.: Коновалов С.И. Теоретико-методологические проблемы криминалистики. – Ростов н/Д.: РЮИ МВД России, 2001; Гармаев Ю.П. Теоретические основы формирования криминалистических методик расследования преступлений. – Иркутск: ИЮИ ГП РФ, 2003; Косарев С.Ю. Криминалистические методики расследования преступлений (история возникновения и развития): Монография / Под ред. И.А. Возгрина. Кн. 1. – СПб.: Санкт-Петерб. ун-т МВД России, 2004; Кн. 2 (становление и развитие). – СПб., 2005 и др.
30 См.: Руководство для государственных обвинителей: криминалистический аспект деятельности / Под ред. О.Н. Коршуновой. – СПб.: «Юрид. центр Пресс», 2003; Пименова З.И. Криминалистические аспекты участия государственного обвинителя в рассмотрении дел об убийствах по найму: Дис. … канд. юрид. наук. – СПб., 2003; Кобзарев Ф.М. Проблемы теории и практики процессуальных и организационных отношений прокуратуры и суда в сфере уголовного судопроизводства: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006 и др.
31 См.: Кривошеин И.Т. Теоретические и прикладные проблемы допроса обвиняемого. – Томск: Изд-во Томского ун-та, 2001; Хижняк Д.С. Процессуальные и криминалистические проблемы развития тактики следственных действий. – М.: «Юрлитинформ», 2004; Александров А.С., Гришин С.П. Перекрестный допрос. – М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2005 и др.
32 См.: Марочкин Н.А. теоретические проблемы тактических операций в криминалистике. – Саратов, 1999; Комаров И.М. Криминалистические операции в досудебном производстве: Монография. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002; Яковлев М.М. Проблемы теории и практики выявления и расследования преступлений, связанных с профессиональной деятельностью: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2007. – С. 48-53 и др.
33 См.: Лузгин И.М. Информационная природа доказывания в расследовании преступлений // Правовая кибернетика. – М., 1973. – С. 107-116; Полевой Н.С. Криминалистическая кибернетика. – М., 1982. – С. 113-134; Шаталов А.С. Проблемы алгоритмизации расследования преступлений: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2000 и др.
|
|
