Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Ким, Д.В.
Теоретические и прикладные аспекты криминалистических ситуаций:
монография / под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. – 196 с

К оглавлению

Глава 2. Особенности разрешения криминалистических ситуаций в оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности

2.2. Возникновение и функционирование криминалистических ситуаций и тактико-методические аспекты их разрешения на досудебных стадиях уголовного процесса

2.3. Возникновение и функционирование криминалистических ситуаций и тактико-методические аспекты их разрешения на судебных стадиях уголовного процесса

В предыдущих параграфах было отмечено, что объективный ход становления и развития криминалистики заставляет исследователей переосмыслить прежние представления о предмете этой науки и сфере ее научного приложения. Сегодня все решительнее звучат утверждения, что криминалистика не может быть ограничена рамками предварительного расследования, а ее рекомендации могут быть использованы и в судебном производстве1.

Полагаем, что исходя из принципа состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ), суд «не обязан полностью следовать воле сторон в определении пределов судебного следствия»2, он должен создать необходимые условия для реализации сторонами своих прав и обязанностей, в связи с чем возникает проблема разработки криминалистической тактики и методики судебного следствия3.

Без знания этих вопросов выполнить требования ст. 6 УПК РФ (Назначение уголовного судопроизводства) и ст. 73 УПК РФ по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, весьма проблематично. Все опрошенные нами судьи (73 человека) заявили о необходимости и нуждаемости в дальнейшей разработке тактики и методики судебного следствия, в том числе и для мировых судов. Такие знания, как свидетельствует история развития науки криминалистики, обоснованно являются объектом и предметом ее исследования. Познавая их, криминалистика выполняет свою практическую задачу, разрабатывая суду (судье) оптимальные рекомендации по проведению судебных действий в складывающихся судебных ситуациях.

Следует полностью согласиться с мнением Р.С. Белкина, утверждавшим, что изучаемые наукой криминалистикой закономерности лежат в сфере судебного исследования, т.е. «совокупной деятельности органов дознания, следствия, суда, экспертных учреждений по установлению истины в процессе судопроизводства»4. В таком понимании предмета криминалистики нас привлекает точность очерчивания границ научных и практических интересов криминалистики, а именно: от дознания и предварительного следствия по делу о событии с признаками преступления до решения задач уголовного судопроизводства судом. На этом поле, полагаем, складывается целостная информационно-познавательная система в деятельности по раскрытию, расследованию и судебному разбирательству преступления. В основе ее лежат знания о преступной деятельности лиц по совершению преступлений, с одной стороны, и о законной, правоохранительной деятельности и суда – с другой.

Досудебное и судебное производство – это единое и неделимое поле деятельности для науки криминалистики5. «Криминалистическая методика расследования, – как верно пишет В.К. Гавло, – характеризуется интегративными приемами криминалистической техники и тактики, включает в себя познание закономерностей противоправной деятельности по подготовке, совершению, сокрытию отдельных видов преступлений и их противодействию расследуемым событиям, и правоохранительной, законом предусмотренной деятельности по их раскрытию, предварительному расследованию и судебному разбирательству на основе целостного возникновения и движения по делу всей уголовно значимой информации»6. Именно в криминалистической методике расследования, по обоснованному мнению В.К. Гавло, на этой основе возможны выделение и познание своеобразных закономерностей информационных структур, систем и процессов, разработка оптимальных вариантов (серий) правил и алгоритмов действий органу дознания, следователю, прокурору и суду в различных ситуациях возбуждения, предварительного расследования и разрешения дела по существу.

Нельзя разрабатывать криминалистическую технику, тактику и методику для предварительного следствия без учета ситуаций судебного следствия, как и криминалистическую технику, тактику и методику судебного следствия без учета ситуаций предварительного следствия и деятельности участников уголовного судопроизводства. «Без знания рекомендаций криминалистики, без их грамотного использования, – как верно пишет В.И. Комиссаров, – суду уголовной юрисдикции вряд ли удастся объективно установить все процессуально значимые нюансы совершения преступления»7.

Этой же позиции придерживается А.Ю. Корчагин, полагая, что «для качественного изучения и оценки материалов расследования судья должен знать криминалистическую характеристику преступления, научно-практические криминалистические рекомендации по собиранию, исследованию и оценке доказательств, методику расследования отдельных видов преступлений»8.

Криминалистика одинаково обслуживает и предварительное следствие, и судебное разбирательство с учетом целей и задач осуществления правосудия по уголовным делам, объединенных единым целым – предметом доказывания (ст. 73 УПК РФ) и пределами судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ).

Судебное разбирательство в состязательном процессе больше всего нуждается в использовании рекомендаций, разработанных криминалистической тактикой и методикой9.

В связи с чем, считает В.К. Гавло, традиционная структура криминалистической методики расследования должна быть перестроена, как не отвечающая уровню нынешнего развития криминалистики и требованиям судебно-следственной практики. В качестве ее составляющих важно видеть следующие взаимосвязанные элементы. Это объясняется тем, что в методике расследования отдельных видов и групп преступлений в качестве первого структурного элемента ее выступает преступная деятельность лиц по совершению преступлений с ее криминалистической характеристикой преступления, а в качестве второго структурного элемента ее выступает законом предусмотренная деятельность правоохранительных органов и суда по предварительному и судебному следствию. А поскольку это так, то логично в этой деятельности выделять следующие две взаимодействующие подсистемы методики: методику и ее криминалистическую характеристику предварительного следствия и методику и ее криминалистическую характеристику судебного следствия. Именно они есть результат познания закономерностей деятельности субъектов доказывания на предварительном следствии и в суде. Однако и сегодня выходят учебники криминалистики, в которых не отражаются особенности применения криминалистической техники, тактики и методики в ходе судебного разбирательства уголовных дел, не называются судебные ситуации, как они должны быть разрешены и т.д. В учебниках по криминалистике необходимо показывать особенности методики судебного следствия. Криминалистическая методика расследования преступлений при таком ее толковании может выступать как специфическая информационно-познавательная система в деятельности по решению задач уголовного судопроизводства, рассчитанная на определенные ситуации предварительного и судебного следствия10.

Подтверждение тому – появление в последнее время интересных диссертационных работ, выполненных под руководством В.И. Комиссарова11, Т.С. Волчецкой12, В.М. Мешкова13 и др.

Интеграция уголовно-процессуальной и криминалистической наук в обозначенном контексте проявляется и на монографическом уровне. В частности, А.Ю. Корчагин в своих работах14 с учетом нового уголовно-процессуального законодательства исследовал содержание судебного разбирательства как вида социальной деятельности, выявил проблемы его криминалистического обеспечения и разработал рекомендации организационно-тактического и методического характера по оптимизации судебного следствия.

Н.П. Кириллова, имея богатый личный опыт работы судьей и преподавательской деятельности, в своей монографии15 рассмотрела не только особенности процессуального статуса профессиональных участников судебного разбирательства (в первую очередь государственного обвинителя и защитника), а также наиболее актуальные проблемы уголовно-процессуального законодательства, возникающие на стадиях подготовки и назначения судебного заседания и судебного разбирательства, но и показала тактические аспекты реализации процессуальных функций с позиции ситуационного подхода. Особый интерес представляют, на наш взгляд, вопросы, связанные с типологией ситуаций, возникающих на указанных стадиях уголовного судопроизводства и пути их решения, удачно освещенные в работе. Среди них: авторская классификация ситуаций и алгоритмы их разрешения с позиции адвоката-защитника, государственного обвинителя и профессионального судьи16.

Ситуационный подход, таким образом, позволяет разрабатывать конкретные и эффективные методики по ведению судебного разбирательства с учетом складывающихся судебных ситуаций.

Поскольку судебные ситуации не дублируют следственные ситуации, постольку в суде не может быть использована методика расследования, рассчитанная на предварительное следствие с его следственными (криминалистическими) ситуациями. «Познание и использование этих ситуаций, – как верно заметил В.К. Гавло, – есть важнейшая задача криминалистической методики как раздела науки криминалистики в повышении качества предварительного следствия и судебного разбирательства дела»17.

В теории криминалистики среди ученых по поводу понятия судебной ситуации нет единого мнения. Появившись сравнительно недавно, в последнее время оно стало предметом широкого обсуждения как одна из центральных научных категорий, с которой связано дальнейшее развитие предмета криминалистики.

Впервые сформулировал определение судебной ситуации В.К. Гавло. Он определил ее как «складывающуюся в ходе судебного следствия обстановку, характеризующуюся наличием у суда установленных на предварительном следствии и в суде доказательств события преступления и лица, его совершившего, условиями и обстоятельствами, в которых эти доказательства исследуются, устанавливаются и добываются новые, характеризующие состояние и перспективу судебного следствия в целях установления истины по делу»18. В этом определении выделены существенные признаки судебной ситуации и обозначена природа ее возникновения и развития.

Следует заметить, что большое влияние на становление понятия «судебная ситуация» оказало понятие «следственная ситуация», занявшее прочное место в категориальном аппарате криминалистической науки. Однако строго они не разграничивались. Не случайно большинство ученых и сегодня отождествляют судебную ситуацию со следственной, а в определениях четко прослеживается заимствование признаков одного понятия у другого.

Так, Ю.В. Кореневский говорит о следственной ситуации применительно к судебному разбирательству как о «сложившейся к этому этапу производства по делу совокупности данных о существенных обстоятельствах дела, исходя из которых определяются направления и пути дальнейшего получения информации, необходимой для принятия правильного решения по делу»19.

В приведенном определении судебной ситуации Ю.В. Кореневского отражается в первую очередь объективное состояние рассмотрения уголовного дела, характеризующееся совокупностью данных о его существенных обстоятельствах. Такой подход нам представляется весьма спорным, т.к. не учитывает субъективный аспект ситуации, а именно познающего ситуацию субъекта (судью, государственного обвинителя, защитника и др.)20. Кроме того, из определения не видно специфики судебной ситуации, ее отличия от следственной.

Предпочитает подходить к определению судебной ситуации как объективно существующей категории И.В. Румянцева. В то же время она совершенно правильно отмечает, что «любой субъект воспринимает ситуацию, исходя из субъективных характеристик, и принимает решение на основе того, как он лично ее воспринимает»21. Саму же ситуацию судебного следствия она определяет как «формирующееся в ходе исследования доказательств в суде положение, отражающее информационное содержание доказательств, поведение участников судебного следствия и их взаимоотношения»22.

Предложенное И.В. Румянцевой понятие включает различные характеристики ситуации, такие, как: особенности судебного следствия, данные об обстоятельствах дела, отношения участников, возникающие в ходе судебного следствия, поведение этих лиц. Однако автор все же «оставляет в стороне» сложную субъект-объектную природу судебной ситуации, которая, по нашему мнению, должна присутствовать в определении, отражая его суть.

Последнее замечание в полной мере относится и к определению судебной ситуации, данному А.Ю. Корчагиным. Под судебной ситуацией он понимает «объективное положение судебного разбирательства, определяемое объемом, содержанием судебных доказательств и иной информацией, находящейся в распоряжении суда к моменту начала или в процессе судебного следствия»23.

Достаточно многочисленная группа авторов в определении судебной ситуации придерживается концепции, согласно которой ситуация понимается как информационная модель.

Так, В.В. Конин считает, что «судебная ситуация – это строго индивидуальная информационная модель, не имеющая жесткой конструкции и способная к изменениям, отображающая совокупность реально существующих условий и обстоятельств, возникающих в ходе судебного разбирательства в результате деятельности его участников, на основании которых участниками принимается решение о выборе конкретного тактического приема с целью получения необходимого результата»24.

В этом определении указаны такие основные признаки ситуации, как индивидуальность и информационность. В то же время во второй части определения автор противоречит себе, указывая на то, что ситуация «отображает совокупность реально существующих условий и обстоятельств», т.к. реальность уже предполагает объективность. В этом случае говорить о ситуации для субъекта вряд ли возможно. Здесь, на наш взгляд, более точно было бы указать не на «совокупность реально существующих условий и обстоятельств», а «с учетом условий и обстоятельств».

Кроме того, говоря о тактическом приеме, выбираемом участником судебного разбирательства, нужно учитывать само понятие «участники уголовного судопроизводства», под которыми законодатель понимает «лиц, принимающих участие в уголовном процессе» (п. 58 ст. 5 УПК РФ). Таким образом, в Законе участник уголовного процесса трактуется достаточно широко, т.е. это не только суд и стороны (обвинения и защиты), а все лица, которые так или иначе задействованы в уголовном судопроизводстве, в т.ч. и в рамках судебного разбирательства. В связи с чем не совсем понятно, кто выбирает тактические приемы: суд (судья), государственный обвинитель, защитник или к этому списку можно отнести также свидетеля, потерпевшего, эксперта, секретаря судебного заседания, переводчика и т.д.? Если перечень участников судебного разбирательства достаточно широк, то приведенное В.В. Кониным определение судебной ситуации, по нашему мнению, выходит за рамки криминалистики и является спорным.

С.Э. Воронин в судебной ситуации видит мыслительную деятельность судьи. Судебную ситуацию он предлагает именовать судебной проблемно-поисковой следственной ситуацией (судебная ППСС), определив ее как «психологизированный тип следственной ситуации, порожденной мыслительной деятельностью судьи, протекаемой в узком информационном поле, ограниченном, с одной стороны, материалами предварительного расследования, с другой – жестко регламентированной уголовно-процессуальной процедурой исследования доказательств и принятия решений по делу»25.

Очертив достаточно точно границы информационного поля анализируемого понятия, автор делает упор на ее субъективный аспект, при этом не учитывается сложная субъект-объектная природа судебной ситуации. Кроме того, рассматривая судебную ситуацию как «психологизированный тип следственной ситуации» возникают следующие вопросы: что имел в виду автор под понятием психологизированный тип? Чем он отличается от других типов (видов) ситуаций, менее психологизированных или не являющихся такими? К сожалению, ответы на эти вопросы в работах С.Э. Воронина мы не находим.

Полагаем, что судебная ситуация как разновидность криминалистической ситуации должна быть представлена целостной сложной самоорганизующейся системой информационно-познавательного характера, объединяющей в себе как человека, так и окружающую его действительность. Это необходимо учитывать при определении судебной ситуации.

В последнее время предпринимаются попытки объединить уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты понятия судебной ситуации.

Так, О.Д. Кузнецова, взяв за основу определение судебной ситуации В.К. Гавло, с учетом принципа состязательности понимает ее как «обстановку, характеризующуюся доказательствами, представленными сторонами в судебном разбирательстве, доказательствами, полученными судом по ходатайству сторон и по собственной инициативе в пределах предоставленных ему полномочий с учетом требований принципа состязательности, об обстоятельствах совершенного преступления и об обстоятельствах производства следственных действий, и условиями, в которых эти доказательства исследуются, характеризующие состояние и перспективу судебного следствия»26.

Приведенное выше определение, полагаем, достаточно сложно в восприятии, при этом не учитываются существенные признаки не только судебной ситуации, но и доказательств. Например, автор ограничивается доказательствами, полученными на стадии предварительного расследования при производстве следственных действий, тогда как ст. 74 УПК РФ называет и иные виды доказательств.

Анализ приведенных выше определений показывает, что в современной криминалистической науке наметилась устойчивая тенденция в развитии ситуационного подхода применительно к судебному разбирательству. Однако саму судебную ситуацию большинство ученых отождествляет со следственной ситуацией либо с ситуацией судебного следствия, вкладывая в эти понятия различное содержание. В связи с чем следует заметить, что указанные понятия не совпадают как по объему, так и по содержанию. С учетом приведенной в п. 1.4 настоящей работы классификации ситуаций все рассматриваемые ситуации, на наш взгляд, являются криминалистическими, т.к. изучаются криминалистической наукой. При этом следственная (криминалистическая) ситуация характерна для досудебных стадий уголовного судопроизводства, а судебная ситуация может возникать как на досудебных (например, когда суд в ходе досудебного производства принимает решение об избрании меры пресечения в отношении подозреваемого (обвиняемого), о продлении срока содержания под стражей, о производстве обыска и (или) выемки в жилище и т.д.)27, судебных, так и исключительных стадиях уголовного процесса. Что же касается ситуации судебного следствия, то по отношению с судебной ситуации оно является видовым.

С учетом изложенного судебная ситуация, в нашем понимании, является судебно-криминалистической ситуацией, которую в самом общем виде можно определить как сложную динамическую систему информационного характера, складывающуюся в процессе осуществления судом (судьей) своей деятельности, влияющую на решение суда и на перспективу по уголовному делу28.

В отличие от судебно-криминалистической ситуации ситуацию судебного следствия можно определить как сложную динамическую систему информационного характера, складывающуюся в ходе судебного следствия, отражающую его состояние и перспективу по уголовному делу и характеризующуюся наличием у суда установленных в процессе предварительного расследования и судебного следствия доказательств, а также условиями и обстоятельствами, в которых эти доказательства исследуются, устанавливаются и добываются новые29.

Обращаясь к УПК РФ, необходимо констатировать, что в процессе судебного разбирательства имеются свои ситуации и особенности проведения процессуальных (следственных) действий, существенно отличающиеся от проведения следственных действий на досудебных стадиях уголовного процесса. Так, например, если следственный осмотр (ст. 177, 178 УПК РФ) следователь проводит в присутствии понятых, а также в необходимых случаях с участием других лиц (подозреваемых, обвиняемых, специалистов и т.д.) и оформляет это протоколом следственного действия, то судебный осмотр, согласно ст. 287 УПК РФ, проводит суд с участием сторон, а при необходимости и других участников судебного разбирательства (свидетелей, экспертов, специалистов и т.д.). В судебном осмотре не требуется участие понятых. Весь ход и итоги судебного осмотра отражаются в протоколе судебного заседания.

Огромные тактические возможности открываются перед судом в допросе с использованием тактического приема – перекрестный допрос, который является важным средством исследования доказательств в состязательном судопроизводстве. Хотя УПК РФ не содержит термин «перекрестный допрос», процессуальная процедура допроса позволяет его проводить. Он является, «возможно, самым важным и, несомненно, самым трудным и опасным для допрашивающего. В суде с участием присяжных заседателей значимость перекрестного допроса возрастает многократно: он становится доминантой судебного состязания»30. Такие особенности характерны и для других судебных действий.

Все это, несомненно, влечет за собой тактические особенности проведения следственных (судебных) действий в ходе судебного разбирательства, что является прерогативой криминалистики31. При этом для суда открывается творческий простор, рассчитанный на исследования конкретных ситуаций судебного следствия и их наиболее эффективное разрешение. Ситуационный подход, таким образом, позволяет разрабатывать конкретные методики по ведению судебного разбирательства с учетом складывающихся судебных ситуаций.

С введением УПК РФ обострился ряд проблем, связанных с производством по уголовным делам, подсудным мировому судье (гл. 41 УПК РФ). Учитывая то, что обязанность сбора доказательств по этим категориям дел возложена на стороны, которые лишены права проводить следственные действия, а судебное разбирательство имеет свою специфику, не трудно видеть, что мировые судьи нуждаются в методических рекомендациях, касающихся процессуальных и тактических вопросов возбуждения уголовных дел частного обвинения, подготовки их к слушанию, а также по рассмотрению данной категории дел в судебном заседании32.

В связи с этим необходимы научные разработки и по такому забытому, но возрожденному вновь в УПК РФ производству, как апелляционное. Эта процедура позволяет не формально, а по существу приговора, с новым исследованием доказательств в суде вышестоящей инстанции проверить правосудность приговора, вынесенного по 1 инстанции, с правом его замены новым решением (приговором), принятым на основе собственного познания фактов и обстоятельств дела33.

Вышеизложенное позволяет констатировать, что тенденции развития криминалистической науки относительно своего предмета, ситуационная природа судебного производства (в частности, судебного следствия), объективная потребность судей в рекомендациях тактического и методического характера обусловливают активизацию исследований в области судебно-криминалистических ситуаций в целях оптимизации судебной деятельности.

При этом основной задачей ситуационного подхода на судебных стадиях уголовного процесса является типизация ситуаций, возникающих при реализации судом (судьей) своей деятельности и создании алгоритмов их разрешения.

Вопрос о классификации судебно-криминалистических ситуаций в настоящее время находится в начальной стадии исследования и не стал еще предметом широкого обсуждения34. Анализ позиций ученых показывает, что основной проблемой на сегодняшний день является выработка объективного критерия приведения всех ситуаций, складывающихся в судебном производстве в единую систему35.

Так, в зависимости от стадий уголовного процесса В.К. Гавло и С.Э. Воронин выделяют ситуации, возникающие в судах 1 кассационной и надзорной инстанции36. Полагаем, с учетом УПК РФ указанную классификацию можно дополнить еще одним видом ситуаций, складывающихся в апелляционной инстанции.

В зависимости от уровня познания судебные ситуации (по аналогии со следственными) В.К. Гавло подразделяет на типовые и реальные, где типовые характеризуют теоретический, а реальные – эмпирический уровни познания. Реальные, в свою очередь, делятся на типичные и атипичные37.

Полагаем, реальные ситуации более правильно именовать как индивидуальные (конкретные), в связи с тем что реальность, как это было показано в предыдущих параграфах работы, «предстает» перед субъектом доказывания (в нашем случае перед судьей) в субъективном аспекте, а поэтому для каждого субъекта ситуация будет своя, индивидуальная, как воспринятая и оцененная им по-своему.

С учетом роли составляющих компонентов ситуации целесообразно выделять:

1) судебно-криминалистические ситуации с элементами конфликтности;

2) судебно-криминалистические ситуации с элементами тактического риска;

3) судебно-криминалистические ситуации с элементами организационной неупорядоченности;

4) смешанные судебно-криминалистические ситуации, в которых присутствуют элементы ситуаций 1-3.

Проблемность и конфликтность чаще всего проявляются при производстве отдельных следственных действий. Например, ситуации с элементами конфликтности часто возникают при допросе подсудимых, свидетелей, потерпевших, особенно при перекрестном допросе по сложным делам и противоречивых показаниях – 38% (от изученных нами дел), в ситуациях, когда суд отказывает стороне защиты раскрыть подлинные сведения о лице, дающем показания в условиях визуальной недоступности или отказе потерпевшего от дачи показаний. Для преодоления таких ситуаций важно соблюдать требования уголовно-процессуального закона и тактические приемы, находящиеся в арсеналах криминалистики38.

Типовые судебно-криминалистические ситуации могут различаться по характеру возникшей и разрешаемой судом (судьей) проблемы, по исследованию судом доказательств, достаточных для принятия решения по существу дела (ст. 274 УПК РФ). В связи с этим С.Э. Воронин выделяет четыре типовые ситуации:

1) судебные ситуации, связанные с сохранением в суде доказательств, полученных на предварительном следствии;

2) судебные ситуации, связанные с восполнением пробелов в материалах предварительного следствия;

3) судебные ситуации, связанные с оценкой доказательств в суде;

4) судебные ситуации, связанные с принятием решения по существу дела39.

По степени информационной определенности ситуации классифицируют на детерминированные и рандомизированные40. Данная классификация необходима для раскрытия диалектики единства необходимости и случайности в развитии судебно-криминалистических ситуаций.

Одним из оснований классификации ситуаций могут выступать те фактические и иные данные, которые формируют ситуацию относительно определения этапов и направления судебного разбирательства. С учетом изложенного, полагаем, можно выделить:

1) судебно-криминалистические ситуации, характеризующие ход и результаты судебного разбирательства в целом (общие судебные ситуации);

2) судебно-криминалистические ситуации, характеризующие ход и результаты судебного разбирательства относительно отдельных эпизодов;

3) судебно-криминалистические ситуации, характеризующие ход и результаты судебного разбирательства при производстве отдельных судебных (следственных) и иных процессуальных действий.

Подчеркивая значимость информационного компонента судебно-криминалистических ситуаций, влияющего на определение их вида и правильную диагностику, в зависимости от количества доказательств, ставших предметом рассмотрения в судебном разбирательстве, в литературе выделяют три большие группы судебных ситуаций:

1) количество доказательств не изменяется по сравнению с предварительным расследованием;

2) количество доказательств уменьшается;

3) количество доказательств увеличивается41.

Преимущество этих двух классификационных систем, по нашему мнению, заключается в том, что они нацеливает суд и стороны на комплексное использование достижений криминалистики, накопленных ею в рамках тактики и методики расследования преступлений. При этом тактическое, организационно-управленческое и иное решение на том или ином этапе судебного разбирательства различно, поскольку содержательная, информационная базы и условия формирования этих ситуаций отличаются друг от друга, хотя они и находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости.

С учетом мыслительной деятельности субъектов все судебные ситуации (по аналогии с криминалистическими ситуациями) можно разделить на репродуктивные (алгоритмические) и продуктивные. Продуктивные, в свою очередь, – на эвристические и творческие.

В зависимости от уровней решаемых задач можно выделить общие (стратегические) и частные (тактические) судебно-криминалистические ситуации.

Учитывая систему стадий уголовного процесса (в данном случае связанных с производством в суде), полагаем, все судебно-криминалистические ситуации можно разделить на:

1) ситуации подготовки к судебному заседанию;

2) ситуации судебного разбирательства;

3) ситуации апелляционного производства;

4) ситуации кассационного производства;

5) ситуации исполнения приговора;

6) ситуации производства в надзорной инстанции;

7) ситуации возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

При этом каждая из вышеназванных ситуаций может, в свою очередь, подразделяться на более частные, которые будут рассмотрены ниже.

Значение выделения ситуаций в зависимости от стадий уголовного процесса заключается в необходимости изучения их особенностей и динамики с целью создания научных методик и практических рекомендаций по их разрешению.

Систематизация указанных ситуаций, а также знание их особенностей позволяет, на наш взгляд, оптимизировать деятельность суда и способствует решению стоящих перед ним задач.

Оценка криминалистической ситуации судьей происходит уже на стадии подготовки к судебному заседанию.

Рассматривая вопросы организации судебного разбирательства, А.Ю. Корчагин отнес их не только к уголовно-процессуальным, но и криминалистическим, выделив предмет, уровни и принципы организации. По его мнению, судья на этом этапе «конкретизирует обстоятельства, входящие в предмет судебного разбирательства. Происходит это путем сопоставления научно обоснованной методики расследования и реальной модели расследования по данному делу»42.

Такой подход заслуживает внимания и поддержки, т.к. выясняя вопросы по поступившему в суд уголовному делу, указанные в ст. 228 УПК РФ, судья не просто знакомится с материалами уголовного дела, а анализирует предшествующие ситуации – криминальную и криминалистическую. В то же время судья должен не только оценить сложившуюся на данный момент времени судебную ситуацию, но и предвидеть ситуации, которые могут возникнуть после принятия соответствующего решения. Например, в случае положительного решения вопроса об удовлетворении заявленного ходатайства (п. 4 ст. 228 УПК РФ) судья должен провести предварительное слушание в соответствии с гл. 34 УПК РФ, при этом ему целесообразно смоделировать ситуации, которые могут возникнуть, и подготовиться к их разрешению. Иначе это может привести к тому, что суд (судья), столкнувшись с нестандартной (атипичной) ситуацией, не всегда сможет принять правильное решение, будет вынужден откладывать слушание дела, кроме того это может привести к судебным ошибкам.

Учитывая это, Н.П. Кириллова выделила типичные ситуации, которые могут быть спрогнозированы судьей при изучении материалов дела и назначении дела к слушанию, в том числе исходя из характера заявленных ходатайств, предложив алгоритмы их разрешения43.

Проведенные нами исследования показали, что хотя стороны и заявляют ходатайства об исключении доказательств, однако при рассмотрении этих ходатайств на предварительном слушании стороны не используют все предусмотренные законом возможности по доказыванию изложенных доводов, что влечет за собой отказ в удовлетворении ходатайств. Кроме того, ряд нарушений, допущенных при собирании доказательств, не могут служить основанием для признания доказательств недопустимыми, а носят формальный характер и даже характер технических ошибок44. В дальнейшем спор сторон относительно исключения доказательств может перерасти в ситуацию с элементами конфликтности, которая, в свою очередь, на последующих стадиях уголовного процесса вызывает проблемы более серьезного порядка.

Так, осужденные приговором Алтайского краевого суда за убийство директора птицефабрики «Молодежная» Сироты М.М. – Зотов А.Н., Тарлыков О.А., Газенбуш О.В. и Мануйлов Е.Д. – виновными себя не признали и в своих кассационных жалобах указали на незаконность приговора, который, по их мнению, был постановлен на недопустимых доказательствах. В частности, они указывали на фальсификацию доказательств следователем, который не ознакомил обвиняемых с составом следственной группы и правом на отвод ее членов, не разъяснил права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, не допустил к участию в деле одного из защитников, грубо нарушил процессуальный закон при производстве следственных действий, оказывал давление на участников процесса. Кроме того, они указали на то, что имело место отклонение ходатайств обвиняемых и их защитников, в то же время ходатайства стороны обвинения удовлетворялись.

Конфликт, возникший на стадии предварительного расследования, перерос и на судебные стадии. В тех же жалобах осужденные подчеркивали, что судебное заседание проведено необъективно, с обвинительным уклоном и нарушением закона. В судебном заседании было изменено обвинение в части мотивов преступления, что повлекло якобы нарушение права на защиту. С участием присяжных заседателей исследовались обстоятельства, которые не подлежали исследованию, в то же время не исследовались обстоятельства, которые имели существенное значение. На присяжных оказывалось давление со стороны СМИ и т.д. Адвокаты осужденных приводили аналогичные доводы, считали приговор незаконным и просили его отменить.

Конфликт был разрешен только в Верховном Суде РФ, который выступал в качестве кассационной инстанции по делу. В своем кассационном определении Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала на то, что доводы, изложенные в кассационных жалобах, не нашли своего подтверждения и являются несостоятельными. С учетом изложенного коллегия приговор Алтайского краевого суда оставила без изменения, а кассационные жалобы – без удовлетворения45.

В приведенном примере хорошо прослеживается динамика криминалистической ситуации с элементами конфликтности. Возникнув еще на стадии предварительного расследования, конфликт на судебных стадиях не только не был урегулирован, но и еще более усугубился, что явилось основанием для якобы предвзятого отношения суда (следует заметить, что суд проходил с участием присяжных заседателей) по отношению к обвиняемым. Полагаем, что если бы у судьи были конкретные рекомендации по разрешению сложившейся ситуации, дело могло развиваться совсем по другому сценарию.

В связи с этим заслуживает внимания позиция И.В. Румянцевой, предлагающей для судьи на стадии подготовки к судебному заседанию, в частности при проведении предварительного слушания смоделировать общую характеристику судебного следствия, которая может сформироваться, исходя из анализа материалов уголовного дела, а также из оценки степени активности реализации позиции по делу обвинителем и защитником, характером и содержанием заявленных ими ходатайств46.

С учетом типовых ситуаций в ходе предварительного слушания она предлагает судье моделировать:

1) поведение обвинителя и защитника в судебном следствии;

2) поведение подсудимого;

3) поведение лиц в подсистеме «подсудимый – потерпевший – свидетель»;

4) проведение судебных действий, ход которых может вызвать возникновение конфликтных ситуаций судебного следствия, которые могут воспрепятствовать проведению судебного следствия47.

Считаем, что указанные предложения имеют практическое значение и нуждаются в дальнейших исследованиях.

Завершающим этапом стадии подготовки к судебному заседанию является принятие судьей одного из решений, указанных в ч. 1 ст. 231 и ч. 1 ст. 236 УПК РФ. Принимая решение, судья на основе анализа (сопоставления) криминальной и криминалистической ситуаций, которые отражены не только в материалах дела, но и в позициях сторон, высказанных в рамках предварительного слушания, фактически разрешает для себя сложившуюся на данном этапе судебно-криминалистическую ситуацию. Причем уголовно-процессуальный закон содержит исчерпывающий перечень вопросов, которые должен решить для себя судья, а также указывает на обстоятельства, которые необходимо отразить в постановлении о назначении судебного заседания (ст. 231 УПК РФ). В противном случае ситуация не будет решена, а вынесенный приговор будет подлежать отмене.

Так, отменяя приговор в отношении П., Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда указала, что в соответствии с ч. 3 ст. 231 УПК РФ в постановлении о назначении судебного заседания должны содержаться решения о назначении судебного заседания с указанием фамилии, имени и отчества каждого обвиняемого и квалификации вменяемого ему в вину преступления. Согласно обвинительному заключению, П. обвинялся в совершении ряда преступлений. Однако в постановлении о назначении судебного заседания не все преступления нашли свое отражение. По мнению кассационной инстанции, суд в нарушение ч. 3 ст. 231 УПК РФ в постановлении о назначении судебного заседания не указал квалификацию вмененных П. преступлений по ч. 3 ст. 158 УК РФ по части эпизодов48.

Следующей судебной стадией, являющейся центральной в уголовном судопроизводстве, выступает стадия судебного разбирательства.

С учетом этапов, выделяемых в уголовно-процессуальной науке, все ситуации судебного разбирательства, по нашему мнению, можно классифицировать следующим образом:

1) ситуации первоначального этапа судебного разбирательства (охватывают подготовительную часть судебного разбирательства);

2) ситуации дальнейшего этапа судебного разбирательства (охватывают судебное следствие, прения сторон, последнее слово подсудимого);

3) ситуации заключительного этапа судебного разбирательства (охватывают постановление и провозглашение приговора)49.

Практическое значение указанной классификации состоит в том, что судья (суд) имеет возможность спрогнозировать примерный ход развития судебного разбирательства и выбрать варианты своего поведения в целях наиболее эффективного разрешения дела по существу.

Для ситуаций первоначального этапа судебного рассмотрения уголовных дел характерно то, что на этом этапе совершаются действия, направленные на проверку наличия процессуальных условий, необходимых для рассмотрения конкретного дела при данном составе суда (наличии состава участников разбирательства, прибывших в суд экспертов, свидетелей и т.д.). В случае обнаружения недостаточности каких-либо процессуальных условий (замена отведенного судьи, прокурора, эксперта; отсутствие потерпевшего, свидетеля и т.д.) необходимо принять меры по обеспечению явки, а также по подготовке нормального, отвечающего требованиям закона процесса во всех следующих частях судебного разбирательства.

Помимо процессуальных вопросов, определенных уголовно-процессуальным законом, участники судебного разбирательства оценивают криминалистическую ситуацию, отраженную в обвинительном заключении (обвинительном акте), в самом общем виде с позиции возможности (невозможности) ее разрешения в ходе судебного разбирательства с учетом той ситуации, которая возникла на данный момент судебного разбирательства.

Н.П. Кириллова выделяет следующие типовые ситуации, возникающие на этом этапе: отказ подсудимого от защитника, когда его участие обязательно; ситуации, вызванные заявлением ходатайств; неявка вызванных в судебное заседание участников процесса50. Именно последняя ситуация встречается чаще всего. Проведенные нами опросы судей показали, что почти каждое третье уголовное дело откладывается по различным причинам, среди которых первое место занимает неявка участников процесса (в 80% случаев). Наряду с обычным игнорированием требования суда о явке в судебное заседание, к сожалению, все чаще по корыстно-насильственным преступлением имеет место неявка свидетелей по причине боязни за свою жизнь и жизнь своих близких.

Так, например, предварительное расследование по уголовному делу в отношении Чурсина, Булгакова и Устинова, обвинявшихся в разбойных нападениях на граждан, было окончено в срок. Тем не менее суд неоднократно откладывал судебное разбирательство в связи с неявкой потерпевшего Раченко и свидетеля Сысоева, признав их участие в судебном заседании обязательным в связи с тем, что остальные потерпевшие отказались от явки в суд ввиду поступивших в их адрес угроз расправы51.

Описанная ситуация стала возможной в связи с тем, что действующее законодательство и сложившаяся практика не в полной мере обеспечивают безопасность участников уголовного судопроизводства. Часть преступлений (корыстно-насильственных, «заказных», связанных с организованной преступностью) раскрываются оперативным путем, поэтому вызов в судебное заседание лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами, обеспечив им полную безопасность, исключив рассекречивание, в нынешней ситуации вряд ли возможен. Поэтому необходимо создать практический механизм (помимо законодательного), реально обеспечивавший бы безопасность участников уголовного судопроизводства и, в первую очередь, свидетелей обвинения. В этом процессе немаловажную роль может сыграть криминалистика. В частности, ее разработки в области техники, тактики и методики позволяют уже сейчас использовать видеоконференцсвязь, Интернет-технологии, исключающие явку участников процесса непосредственно в зал судебного заседания. Кроме того, значительная часть судей и прокуроров не располагает достаточными знаниями в области оперативно-розыскной деятельности, ее возможностях и сферы правового регулирования. В связи с этим целесообразно не только проводить обучение судейского корпуса хотя бы основам ОРД, но и разработать методические рекомендации по использованию результатов ОРД в процессе доказывания по уголовному делу с учетом типичных криминалистических ситуаций, складывающихся в процессе судебного заседания. Полагаем, это перспективное направление требует своего дальнейшего исследования.

Для ситуаций дальнейшего этапа судебного рассмотрения уголовных дел характерно то, что судом с участием сторон производится непосредственное исследование всех доказательств, необходимых для обоснования приговора либо иного решения, которое может быть принято судом. Необходимо отметить то, что на этом этапе суд может выявить новые данные, тогда они подвергаются новой, более глубокой, проверке с привлечением как отсеявшихся, так и новых доказательств. Однако следует заметить, что в соответствии с УПК РФ доказательства должны рассматриваться в рамках предъявленного обвинения (ст. 252 УПК РФ). Здесь могут возникнуть новые версии, выявиться новые обстоятельства и новые доказательства, касающиеся мотивов преступления, обстоятельств его совершения, личности преступника, соучастников и т.д.

На данном этапе суд в процессе оценки криминалистической ситуации, сложившейся на момент окончания предварительного расследования и отраженной в обвинительном заключении, создает фундамент будущего приговора. В рассматриваемом этапе целесообразно выделять подэтапы (судебное следствие, судебные прения и т.д.). Выделение подэтапов диктуется необходимостью целенаправленной проверки версии в складывающихся новых ситуациях, если, например, в ходе судебных прений или последнего слова подсудимого могут появиться новые, существенные для дела обстоятельства (о способе преступления, соучастниках и т.д.), которые не были рассмотрены ранее52.

Для этих подэтапов характерны свои методы исследования доказательств, присущие той или иной судебно-криминалистической ситуации.

Ситуации заключительного этапа судебного рассмотрения уголовных дел характеризуются тем, что суд, оценив доказательства и доводы сторон, принимает решение о виновности или невиновности подсудимого и о применении или неприменении к нему наказания, т.е. окончательно разрешает криминалистическую ситуацию, отраженную в обвинительном заключении (обвинительном акте).

Все рассмотренные выше ситуации характеризует то, что восприятие и оценка информации судом существенно отличаются от восприятия и оценки той же самой информации следователем53, а значит, и криминалистическая ситуация воспринимается этими субъектами по-разному. Это, на наш взгляд, проявляется в следующем:

- во-первых, в процессе предварительного расследования субъект доказывания работает по свежим следам, широко используя научно-технические средства, тактические приемы и методические рекомендации по расследованию преступлений. Суд (в т.ч. и мировой судья) чаще всего исследует доказательства, которые отражены в материалах уголовного дела и получены в ходе судебного следствия.

- во-вторых, если судебное следствие происходит в суде присяжных, то присяжные заседатели, не имея специальной подготовки, оценивают собранные доказательства не с точки зрения закона, а со своих жизненных позиций (нравственности, этики, добра, справедливости и т.д.).

- в-третьих, возможности суда ограничены, т.к. он в своей деятельности не может выходить за рамки предъявленного обвинения и рассматривает уголовное дело в пределах, установленных законом (ст. 252 УПК РФ). А это, в свою очередь, не может не отразиться на тактическом арсенале судебного разбирательства в складывающихся в суде ситуациях. Тактические приемы, применяемые в досудебном и судебном производстве, различны, что требует их дальнейшей разработки.

- в-четвертых, различие между предварительным расследованием и судебным разбирательством заключается в различном значении выводов, которые делаются по результатам обнаружения и исследования доказательств54.

Основная оценка доказательств и доказательственной информации в суде происходит в ходе судебного следствия и складывающихся ситуаций. Анализ криминалистической литературы показывает, что учеными предпринимались попытки классифицировать ситуации судебного следствия, а также предлагались рекомендации по их разрешению55.

В дополнение к уже имеющейся классификации, в зависимости от позиции подсудимого как одного из основных участников процесса, нами были выделены следующие ситуации судебного следствия:

1) ситуация, когда подсудимый признает себя виновным полностью;

2) ситуация, когда подсудимый признает себя виновным частично;

3) ситуация, когда подсудимый меняет свои показания на протяжении всего судебного следствия;

4) ситуация, когда подсудимый не признает себя виновным и полностью отрицает свою причастность к совершенному преступлению.

Возможны и более частные варианты указанных ситуаций56. Выделенные ситуации предлагается решать следующим образом.

1. Ситуация, когда подсудимый признает себя виновным полностью, встречается в 28% случаев по изученным нами материалам судебной практики.

Подобные ситуации складываются, когда в деле имеется достаточно данных, свидетельствующих о причастности подсудимого к совершенному преступлению. Чаще всего эти ситуации являются следствием криминалистических ситуаций, которые имели место на стадии предварительного расследования, когда обвиняемый с самого начала признавал свою вину и активно помогал следствию. Своей позиции он придерживается и на судебном следствии.

В таких ситуациях государственному обвинителю очень важно акцентировать внимание на детализации показаний подсудимого относительно обстоятельств совершенного преступления, применяя криминалистический метод детализации преступного события. Это «специальный метод познания закономерностей совершения преступлений, который применяется в ходе предварительного и судебного следствия и основан на учете и выделении мелких деталей и отдельных частей как следов-последствий содеянного, причинно связанных с расследуемым событием преступления. Наличие или отсутствие мелких деталей, отдельных частей как следов-последствий содеянного в таком случае выступает как средство познания происшедшего события преступления и как судебное, прямое или косвенное доказательство по уголовному делу»57.

Применительно к судебному следствию суть указанного метода заключается в том, что участники процесса, анализируя криминальную и криминалистическую ситуации, обязаны обращать внимание на мелкие, на первый взгляд, несущественные детали. В частности, в ходе допроса подсудимого должны быть выяснены вопросы, касающиеся элементов криминалистической характеристики преступления. Кроме того, государственный обвинитель должен выяснить все детали относительно предмета доказывания, указанные в ст. 73 УПК РФ.

При допросе других участников судебного следствия (потерпевшего, свидетеля, гражданского истца и т.д.) как в анализируемой ситуации, так и в остальных ситуациях, указанных выше, нередки случаи, когда участники, вызванные в суд, меняют свои показания, данные на предварительном следствии. В этом случае суд обязательно должен устанавливать причину такого искажения информации.

Одним из самых распространенных следственных (судебных) действий является допрос свидетеля. В то же время, с тактической точки зрения, это одно из самых сложных действий. Как справедливо заметил А.С. Александров, «добиться представления свидетелем фактов по делу в форме, убеждающей судебную аудиторию, – это то, к чему, безусловно, следует стремиться юристу»58. Учитывая вышеизложенное, автор не только классифицировал виды судебных допросов, но и предложил их тактические приемы59.

В зависимости от формируемых показаний свидетеля относительно подсудимого И.В. Румянцева выделяет три типовые ситуации, характерные для судебного следствия:

1. Ситуация активной защиты подсудимого путем дачи положительных характеристик его личности, когда свидетель (близкие родственники, лица) испытывают к нему жалость, сочувствие и т.д.

2. Ситуация пассивной защиты, когда свидетель (как правило, безразличный к судьбе подсудимого, не относящийся к близким для него лицам или, наоборот, близкий, но отчаявшийся в его исправлении) безоценочно и неэмоционально констатирует факты, известные из его биографии, помогая его защите только своим присутствием в суде.

3. Ситуация, в которой свидетель по различным мотивам дает отрицательную характеристику подсудимого, причем как правдивую, так и не отвечающую действительности60.

Выделенные ситуации имеют практическое значение, т.к. могут помочь в анализе поведения свидетеля при даче своих показаний на этапе судебного следствия.

В частности, судебная практика показывает, что в первой ситуации свидетели, как правило, заинтересованы в судьбе подсудимого, поэтому открыто его защищают и приукрашивают события, имевшие место в действительности.

Так, на предварительном следствии по делу о заказном убийстве директора птицефабрики «Молодежная» Сироты М.М. подсудимый Мануйлов утверждал, что потерпевший расплатился с ним лично по всем долгам за строительство дороги еще в апреле 2000 г., поэтому каких-либо претензий материального характера у него к директору птицефабрики не было, в связи с чем отсутствовали основания для высказывания угроз в адрес Сироты, а также мотив для организации его убийства. Эти доводы Мануйлова подтверждали зять Мануйлова – Речкин, а также свидетели – Скрыниченко, Колесникова и Волокитин.

Однако следователь не устранил противоречия в показаниях свидетелей, которые шли вразрез с другими доказательствами, ограничившись лишь констатацией доказанности мотива материалами дела.

Возникшая ситуация переросла в проблемную ситуацию судебного следствия, когда суд, проверяя версию обвинения, был вынужден вызывать дополнительных свидетелей и исследовать новые доказательства.

В ходе судебного следствия доводы свидетелей защиты были опровергнуты не только материалами дела, но и свидетельскими показаниями Мурыгина, Халилова и других работников птицефабрики, вызванных в суд. В процессе судебного следствия было установлено, что какие-либо бухгалтерские документы, подтверждающие факт выплаты Сиротой Мануйлову суммы в 200 тыс. рублей наличными, как это пытался представить Мануйлов, отсутствуют. Личные отношения между Сиротой и Мануйловым из деловых переросли в конфликтные в связи с принципиальной позицией потерпевшего и его отказом Мануйлову заплатить деньги за недобросовестное, с нарушением договора, строительство дороги, из-за чего последний систематически звонил Сироте, требовал деньги, угрожал, направлял лиц криминальной направленности с требованием вернуть денежный долг.

В собственноручном заявлении, адресованном прокурору Алтайского края, датированном 25 июня 2000 г., Мануйлов, поясняя о злоупотреблениях Сироты как директора птицефабрики, указывал и на то, что последний не выплатил ему деньги за строительство дороги, что в очередной раз опровергало его же показания и показания свидетелей.

В связи с изложенным судебная коллегия критически отнеслась к показаниям Мануйлова и его свидетелей. В своем приговоре указала, что свидетели дали показания в пользу Мануйлова, т.к. заинтересованы в благополучном для Мануйлова исходе дела, находясь с последним не только в деловых, но и дружеских отношениях, а также дружеских отношениях с членами его семьи61.

Типичны ситуации, когда свидетель дает крайне негативную оценку подсудимому, которая не всегда соответствует действительности.

Так, постановлением Президиума Верховного Суда РФ кассационное определение по уголовному делу в отношении Исакова, осужденного судом присяжных Алтайского краевого суда 24 октября 2003 г. по ряду тяжких преступлений, в т.ч. и за разбойное нападение на Бетенькова с применением оружия, а также покушение на убийство, сопряженное с разбоем, было отменено и направлено на новое кассационное рассмотрение.

Одним из оснований принятия такого решения явилось то, что в своей жалобе адвокат указывал на показания свидетеля обвинения Шатого, который не только крайне негативно отзывался о личности подсудимого, но и в нарушение ч. 8 ст. 335 УПК РФ сообщил присяжным заседателям о судимости Исакова62.

Когда на судебном следствии суду не удается выяснить у свидетеля обстоятельства, о которых он сообщал в ходе предварительного расследования либо когда свидетель не может присутствовать в судебном заседании, то стороне обвинения следует заявить ходатайство об оглашении показаний свидетеля в порядке ст. 281 УПК РФ. При этом суду необходимо выяснить, вызвано ли отсутствие свидетеля уважительной причиной. При необходимости суд должен отложить судебное заседание и, в случае заявления одной из сторон ходатайства, принять все меры по явке свидетеля в суд, вплоть до принудительного привода. Невыполнение указанных действий может привести к отмене приговора.

Так, Радюк и Халманов были осуждены судом присяжных за тяжкие преступления, в т.ч. и за убийство Махова. Однако в своих кассационных жалобах осужденные и их адвокаты просили приговор суда отменить, считая его основанным на недопустимых доказательствах. В качестве одного из оснований они указывали на принятие решения судьей об оглашении показаний, данных на предварительном следствии свидетелем Ш., не явившемся в судебное заседание. При этом судья сослался на рапорты работников милиции и признал исключительными причины неявки в суд данного свидетеля.

Между тем кассационная инстанция установила, что при обсуждении заявленного ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля Ш. рапорты работников милиции не исследовались. Об отсутствии рапортов в деле на момент рассмотрения ходатайства свидетельствует и сделанное адвокатом заявление при возражении на оглашение показаний свидетеля, отраженное в протоколе судебного заседания: «Государственный обвинитель не представил никаких доказательств, подтверждающих невозможность доставить Ш. на судебное заседание».

Кроме того, обсуждение и принятие решения по оглашению показаний свидетеля Ш. происходили 5 февраля 2004 г., а имевшийся в деле рапорт датирован 6 февраля 2004 г. и передан в суд по телефаксу 9 февраля 2004 г.

Таким образом, председательствующий при принятии решения сослался на документ, который не был предметом исследования в суде.

Исходя из изложенного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала решение об оглашении протокола допроса свидетеля Ш. незаконным, приговор отменила, а дело направила на новое судебное рассмотрение63.

Одним из проблемных вопросов, возникающих в судебной практике, является распространение свидетельского иммунитета, на лиц, которые в силу своего возраста не в состоянии оценить родственные отношения и, соответственно, последствия, которые могут наступить после дачи показаний в отношении подсудимого. При решении этого вопроса следует согласиться с мнением С.П. Щербы и О.А. Зайцева, полагающих, что постановка такому свидетелю вопроса о том, желает ли он давать показания в отношении родственника, будет пустой формальностью, поэтому таких свидетелей следует освободить от свидетельствования64.

После допросов подсудимых и свидетелей при разрешении рассматриваемой ситуации судебного следствия исследуются материалы уголовного дела, обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, а также другие вопросы, могущие быть положенные в основу приговора (ст. 299 УПК РФ).

2. Ситуации, когда подсудимый признает себя виновным частично.

По исследованным делам такие ситуации составили около 50%. Для более детального рассмотрения выделенную ситуацию можно подразделить на две частные:

1. Когда признаки преступления, несмотря на отрицание их подсудимым, находят свое подтверждение в материалах дела и устанавливаются в суде.

2. Когда признаки преступления, которые отрицает подсудимый, в суде не подтверждаются.

Разрешая первую из вышеуказанных ситуаций, стороне обвинения прежде всего необходимо в ходе допроса подсудимого выяснить, какие обстоятельства он признает, а какие отрицает и почему. В случае расхождения показаний, данных подсудимым в ходе предварительного расследования и в судебном следствии, стороной обвинения должно быть заявлено ходатайство об оглашении первоначальных показаний. После чего необходимо выяснить, давал ли подсудимый такие показания и как происходил допрос (соблюдались ли требования уголовно-процессуального закона, не было ли воздействия со стороны органов предварительного расследования и т.д.). Позиция подсудимого может быть опровергнута материалами дела путем проведения допросов потерпевших, свидетелей, а также проведения иных судебных (следственных) действий.

Следует заметить, что по поводу целесообразности проведения в ходе судебного следствия судебных (следственных) действий в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе высказывались различные мнения65.

Полагаем, ответ здесь должен быть положительным, тем более что УПК РФ предусматривает такие возможности. В то же время при проведении судебных (следственных) действий в рамках судебного разбирательства нужно исходить из потребностей, возможностей, а самое главное – процессуального порядка их производства. Это подтверждается и нашими исследованиями. Опрошенные судьи указали на то, что у 85% из них не возникает необходимость в проведении судебных (следственных) действий (за исключением допроса), 88% – никогда в своей практике их не проводили, 5% – назначали экспертизу, 4% – проводили осмотр места происшествия, 3% – проводили освидетельствование.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что судьи в ходе судебного разбирательства очень редко проводят судебные (следственные) действия. Конечно, не следует забывать, что в условиях судебного разбирательства и с позиции уголовно-процессуального закона производство некоторых судебных (следственных) действий затруднительно, а порой даже невозможно.

Если проанализировать УПК РФ, то можно сделать следующие выводы:

1. Законодатель прямо разрешает проводить в ходе судебного разбирательства ряд судебных (следственных) действий, таких, как: осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент, допрос, предъявление для опознания, производство судебной экспертизы.

2. Такие судебные (следственные) действия, как обыск (в т.ч. и личный), выемка, очная ставка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, эксгумация, проверка показаний на месте, получение образцов для сравнительного исследования, контроль и запись переговоров, в гл. 37 УПК РФ не названы, но, полагаем, по смыслу закона не запрещены.

В частности, в ч. 1 ст. 86 УПК РФ закреплено, что «собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом» (выделено нами. – Д.К.).

В то же время, учитывая цели и процессуальный порядок производства указанных выше действий, следует констатировать, что некоторые из них на этапе судебного следствия проводить нецелесообразно, например, обыск и выемку, т.к. судом необходимые материалы или документы на основании определения или постановления могут быть истребованы и приобщены к материалам дела (ст. 286 УПК РФ).

Необходимо отметить, что проведение судебных (следственных) действий в рамках судебного следствия сопряжено с организационными проблемами (ситуации с элементами организационной неупорядоченности), кроме того, следует строго соблюдать установленный законом процессуальный порядок их производства. Невыполнение последнего требования влечет за собой отмену судебного решения.

Так, в своих кассационных жалобах осужденные судом присяжных к длительным срокам лишения свободы за убийство Махова Радюк и Холманов и их адвокаты просили приговор отменить, считая его основанным на недопустимых доказательствах. В частности, они указывали на то, что заключение судебно-медицинского эксперта является недопустимым доказательством, т.к. дано по наводящим вопросам председательствующего.

Анализ протокола судебного заседания показал, что во время допроса эксперта-биолога в суде в присутствии присяжных заседателей содержание вопросов председательствующего предопределяло выводы эксперта.

«Вопрос председательствующего судьи эксперту:

– Результаты не исключают происхождения пота от Радюка или Петрова либо от смешения пота Радюка и Петрова, а от Холманова он произойти не мог?

Ответ:

– Да.

Вопрос:

– На горлышках бутылок № 4 и № 5 обнаружены пятна крови с примесями пота, которые не исключают происхождение от Холманова, а от Петрова они произойти не могли?

Ответ:

– Да, верно».

Таким образом, вышеуказанная выдержка из протокола судебного заседания свидетельствует о том, что председательствующий фактически не задавал вопросы, а высказывал свое суждение, с которыми согласился эксперт.

С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор отменила, а дело направила на новое судебное рассмотрение66.

Возвращаясь к разрешению ситуации судебного следствия, когда вмененные подсудимому признаки преступления не находят подтверждения в суде полностью либо частично, суд (в зависимости от ситуации) должен исключить их из объема обвинения либо переквалифицировать действия подсудимого на менее тяжкое преступление.

Так, в приговоре суда действия Мануйлова, обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, были переквалифицированы на ч. 4 и ч. 5 ст. 33, а также п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как подстрекательство и пособничество в убийстве, т.е. в умышленном причинении смерти другому человеку, совершенному по найму. При этом суд исключил из обвинения квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» как излишне вмененный.

Суд, мотивировав свое решение, указал на то, что по смыслу уголовного закона ч. 3 ст. 33 УК РФ организатор преступления должен выполнять организационные функции с начала подготовления преступления и до его завершения, при этом решать вопросы, касающиеся способа и орудий преступления, подыскания соучастников, их сплочения, определения места совершения преступления и других обстоятельств совершенного преступления.

Однако выполнение Мануйловым таких организационных функций при убийстве Сироты не усматривается.

Из материалов дела установлено, что Мануйлов при посредничестве Березовского лишь нанял исполнителя предполагаемого убийства – Тарлыкова, предложив совершить убийство Сироты, пообещав за это деньги, т.е. за материальное вознаграждение, на что Тарлыков согласился. Тем самым Мануйлов выступил подстрекателем к убийству Сироты по найму. Кроме того, Мануйлов передал Тарлыкову информацию о жертве – об анкетных данных, месте работы, должности и местожительстве Сироты, о наличии фотографии потерпевшего на стенде в здании птицефабрики, выступив при этом пособником в убийстве Сироты по найму.

Осуществляя «заказ» на убийство Сироты, Мануйлов руководствовался корыстными побуждениями – стремлением извлечь материальную выгоду, однако корыстный мотив его действий полностью охватывается квалифицирующим признаком того же преступления – по найму, и дополнительной квалификации его действий в этой части не требуется.

Отказались от обвинения Мануйлова в части данного квалифицирующего признака и представители государственного обвинения.

3. Ситуация, когда подсудимый меняет свои показания на протяжении всего судебного следствия.

Такие ситуации по исследованным делам встречаются достаточно редко (около 5%). В этих ситуациях многое зависит от системы доказательств, собранных на этапе предварительного расследования. В ходе каждого допроса подсудимого необходимо как можно более подробно детализировать его показания, выясняя причину их изменения. Его показания должны сопоставляться с другими, в первую очередь прямыми доказательствами, подтверждающими виновность подсудимого в совершении преступления.

В качестве примера выделенной типичной ситуации можно привести достаточно известное дело по обвинению Маликовского, Ульянова и Костюченко в ограблении одного из филиалов «Зернобанка», расположенного в г. Барнауле, и убийстве охранника, имевшее место в 2007 г. По этому делу даже был снят документальный фильм, получивший первую премию на всероссийском фестивале в г. Москве.

Дело развивалось при следующих обстоятельствах.

В апреле 2007 г. Маликовский, работавший охранником в одном из филиалов «Зернобанка» г. Барнаула, в ходе разговора со своим приятелем Ульяновым рассказал последнему, что по роду своей деятельности ему известно про индивидуальные банковские ячейки, в которых хранятся денежные средства и ценности частных лиц. Кроме того, Маликовский пояснил, что ему известно, где хранится ключ от комнаты с ячейками, а также ключ от ячейки № 28, в которой может находиться крупная сумма денег.

Позднее ими был разработан план, согласно которому Маликовский и Ульянов должны были в вечернее время прийти к зданию банка и, под предлогом посещения спортивного зала, с разрешения охранника зайти внутрь. Охранник, который был знаком с Маликовским по службе, должен был запустить друзей, после чего они хотели уговорить его совершить вместе с ними ограбление и поделить общий «куш». Сказано – сделано…

В назначенный день, около 22 часов, приятели пришли к зданию банка, позвонили в дверной звонок, после чего охранник впустил их в помещение. Спустившись в спортивный зал, все трое начали играть в настольный теннис. Казалось, все развивается по сценарию, однако на предложение охраннику совершить преступление Маликовский получил отказ. Такой поворот событий не смутил его. Выбрав момент, Маликовский напал сзади на охранника, обхватив руками шею, стал его душить. Не «растерялся» и Ульянов: присоединившись к другу, он стал наносить удары по голове потерпевшего теннисной ракеткой. Повалив совместными усилиями последнего на пол, Ульянов отцепил от табельного пистолета охранника кожаный ремешок и начал душить им. Убедившись, что их жертва уже не дышит, преступники взяли ключ от хранилища и ячейки № 28, которая, к их глубокому сожалению, оказалась пуста. Тогда они спустились в спортивный зал, взяли гантель и, используя ее как орудие, стали наносить ею удары по дверям ячеек, заламывая их вовнутрь. Доставая деньги и ценности, складывали их в полиэтиленовые пакеты. В результате было взломано 89 ячеек и похищено почти 27 млн рублей. Часть денег они раздали родственникам, остальную часть договорились не тратить в течение полугода, а после этого времени поделить между собой.

Это дерзкое преступление всколыхнуло город. Совместными усилиями правоохранительных органов и общественности, уже через несколько дней, преступники были задержаны. В процессе предварительного следствия каждый из них выбрал свою линию защиты. Если Ульянов и Костюченко свою вину признали и активно сотрудничали с правоохранительными органами, то Маликовский постоянно менял свои показания.

Вначале он вообще отрицал факт договоренности с Ульяновым на ограбление банка, поясняя, что пришли туда неожиданно, по предложению Ульянова. В убийстве охранника он участия не принимал, а все действия совершил один Ульянов.

Впоследствии, после того как в деле появились новые обвинительные доказательства, Маликовский дал показания, в которых всю вину за убийство переложил на Ульянова, вместе с тем не отрицал свои действия по удушению потерпевшего локтем, при этом выдвигая версии, оправдывающие его, – желание только отобрать у охранника пистолет, попугать его, боязнь Ульянова. Этой же версии, в той или иной интерпретации, Маликовский придерживался в суде, постоянно меняя показания.

Однако показания других подсудимых, а также иные доказательства суд признал более правдивыми, согласующимися с фактическими обстоятельствами по делу. Судом была проведена большая работа. Было допрошено множество свидетелей, оглашены результаты 11 различных экспертиз, осмотрены вещественные доказательства, исследованы другие материалы. Исследовав доказательства в совокупности, суд признал вину подсудимых доказанной полностью. Каждый из них получил по заслугам.

Таким образом, стройная система доказательств позволяет в указанной ситуации опровергнуть и уточнить позицию подсудимого. Для упрочения позиции обвинения в указанной типичной ситуации в некоторых случаях целесообразно проводить судебные (следственные) действия, руководствуясь рекомендациями, изложенными при рассмотрении предыдущей ситуации.

4. Ситуация, когда подсудимый не признает себя виновным и полностью отрицает свою причастность к совершенному преступлению.

По нашим данным, такие ситуации составили 27%. Указанную ситуацию можно подразделить на два вида:

а) когда подсудимый не признает себя виновным, полностью отрицает свою причастность к совершенному преступлению, в суде данные предварительного следствия не подтверждаются;

б) когда подсудимый не признает себя виновным, полностью отрицает свою причастность к совершенному преступлению, но в суде данные предварительного следствия подтверждаются полностью или частично.

Такие ситуации, как показывает практика, складываются в тех случаях, когда подсудимый считает, что в материалах дела нет достаточных доказательств, свидетельствующих о его виновности, либо при собирании доказательств были допущены нарушения уголовно-процессуального закона. Система доказательств основывается преимущественно на косвенных доказательствах.

Выделенные ситуации, как правило, – результат некачественного проведения расследования, они зачастую не могут быть восполнены в ходе судебного следствия и, как итог, – оправдательный приговор.

Что касается путей разрешения указанных ситуаций, то они будут даны ниже, при анализе следующей группы ситуаций судебного следствия.

Классификационным основанием этой группы ситуаций являются данные предварительного расследования, находящие или не находящие свое подтверждение в суде67. С учетом изложенного можно выделить следующие ситуации, характерные для судебного следствия, и предложить общие алгоритмы их разрешения68:

1. Данные предварительного расследования в суде подтверждаются полностью. Для этих ситуаций характерно то, что версия обвинения полностью доказана материалами дела в ходе судебного следствия, а элементы состава преступления и доказательства, отраженные в обвинительном заключении (обвинительном акте), подтвердились в суде. По нашим данным, эти ситуации встретились в 60% от общего числа дел по корыстно-насильственным преступлениям, рассмотренным в суде первой инстанции.

Для государственного обвинителя в этой ситуации важно представить суду убедительную систему доказательств, свидетельствующих о совершении подсудимым преступления. В своих выступлениях он должен акцентировать внимание на доказательствах об умышленном характере совершенного преступления. Отраженные в обвинительном заключении, эти обстоятельства чаще всего устанавливаются в суде следующими алгоритмами действий: посредством допроса подсудимых, свидетелей, потерпевших, экспертов и других участников судебного заседания, предъявлением для опознания вещей, предметов, людей, осмотром вещественных доказательств и т.д.

Состязательный процесс предполагает высокую активность государственного обвинителя и профессиональной защиты. Государственный обвинитель должен предвидеть возможные контрдействия защиты, которые могут проявляться в предоставлении новых доказательств, выдвижении новых версий произошедшего события, заявлении ходатайств, подачи жалоб и т.д.

Защита в данной ситуации решает следующие задачи.

Во-первых, исследование всех существенных обстоятельств дела с учетом позиции обвинения.

Во-вторых, установление характера, пределов и степени виновности подсудимого. (В случае соучастия необходимо дать сравнительный анализ степени виновности подзащитного с другими подсудимыми).

В-третьих, дать анализ личности подсудимого, его нравственного облика, поведения на следствии и в суде.

Не следует забывать и о возможности самооговора (оговора) или дачи показаний вследствие неправомерных действий органов предварительного расследования. В данном случае возникает проблемная ситуация, в процессе которой необходимо выяснить причины возможного оговора, на котором строится обвинение.

Так, в процессе судебного разбирательства по обвинению Басинского и Можарского в совершении разбойного нападения на Белозерова было установлено, что «участие» Можарского стало возможным в результате оговора Басинского и дачи ложных показаний свидетелями Ходыревым и Плотниковым. Впоследствии Можарский был оправдан69.

2. Данные предварительного расследования в суде подтверждаются частично. При этом могут иметь место изменения по объему обвинения, исключение некоторых эпизодов преступной деятельности, не нашедших своего отражения в судебном следствии, изменение обвинения на менее тяжкое (но в пределах квалификации ст. УК РФ), неподтверждение некоторых признаков преступления. Исследования показали, что чаще всего в суде не подтверждаются данные о мотивах (23%), обстановке преступления (10%), действиях преступника, направленных на подготовку к преступлению (14%), его сокрытие (10%), в 5% случаев не подтвердились данные о субъекте преступления.

Государственному обвинителю в первую очередь необходимо представить убедительную систему доказательств причастности подсудимого к преступлению. Для этого следует акцентировать внимание на протоколах осмотра места происшествия, допросов свидетелей и потерпевших, заключениях экспертов. Если приведенные доказательства взаимно дополняют друг друга и версия обвинения подтверждается, необходимо представить суду доводы относительно мотива и цели совершения преступления подсудимым.

После этого целесообразно в процессе допроса подсудимого акцентировать внимание на установлении формы его вины и обстоятельствах совершенного преступления.

Защита в этой ситуации тщательно исследует следующие важные вопросы:

1. Насколько безупречны и качественны источники доказательств, положенные следствием в основу обвинения?

2. Уделено ли внимание личности подсудимого, его нравственному облику.

3. Правильно ли квалифицированы действия подсудимого, и были ли основания у органов предварительного расследования рассматривать его действия иначе?

Этому вопросу следует уделить пристальное внимание, разобраться в нем серьезно, ибо от его решения будет зависеть правовая оценка, законность и обоснованность приговора, его соответствие собранным по делу доказательствам, юридическая безупречность.

Так, Скворцов и Жилкин обвинялись в совершении разбойного нападения на Белозерова и Заламаеву при следующих обстоятельствах: около 18 ч. обвиняемые, вооружившись пистолетом и топором, остановили машину, на которой ехали потерпевшие, после чего, угрожая расправой, забрали у них золотые изделия на общую сумму свыше 500 долл. США.

В процессе расследования Жилкин свою вину признал полностью, а Скворцов от дачи показаний отказался.

В судебном заседании оба подсудимых свою вину не признали, а в кассационной жалобе указали, что при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела не были учтены некоторые, на их взгляд, важные обстоятельства совершения преступления.

В кассационной инстанции действительно ряд обстоятельств не подтвердился, поэтому в своем определении суд кассационной инстанции указал, что действия подсудимого Скворцова следует квалифицировать по п. «б», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ – разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, совершенный неоднократно, с применением предметов, использованных в качестве оружия, действия Жилкина – по ст. 213 УК РФ – грубое нарушение общественного порядка, сопровождавшееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия.

При этом суд исключил из обвинения признаки: «группой лиц по предварительному сговору» и «лицом ранее два раза судимым за хищения», как не установленные в ходе судебного заседания70.

3. Данные предварительного расследования в суде не подтверждаются. Такая ситуация складывается чаще всего при неполноте предварительного следствия либо когда суд придет к выводу, что подсудимый совершил иное преступление (предусмотренное другой статьей УК РФ).

В этих ситуациях сегодняшние условия, при которых осуществляется судебное разбирательство, создают, на наш взгляд, серьезные ограничения для отправления правосудия и решения задач уголовного судопроизводства.

Так, до 1999 г. суд имел право возвращать дело на дополнительное расследование по основаниям, указанным в ст. 232 УПК РСФСР.

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 20.04.1999 г. Указал: «…Положения п. 1 и 3 ст. 232 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, признать несоответствующими Конституции РФ»71.

Данное постановление было совершенно оправданным и продиктовано принципом состязательности, в соответствии с которым суд не вправе брать на себя функции обвинения и уголовного преследования.

Тем не менее в этом же постановлении Конституционный Суд предусмотрел норму, в соответствии с которой суд имел право возвращать уголовное дело на дополнительное расследование по мотивам неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, если имелись об этом ходатайства сторон72. Тем самым Конституционный Суд РФ давал возможность сторонам (обвинению и защите) самим, с учетом исследованных в суде материалов, решать вопрос о возможности возвращения уголовного дела на дополнительное расследование. При этом Конституционный Суд РФ указал, что «с точки зрения интересов защиты возвращение дела для производства дополнительного расследования в таких случаях не является необходимым, поскольку при полной или частичной недоказанности, а также сомнительности обвинения защита вправе рассчитывать на признание подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследования…»73.

Обобщение практики свидетельствует о том, что в суде всегда возникали и продолжают возникать ситуации, в которых получение новых данных не представляет особой сложности, но эти данные не могут быть положены в основу приговора, пока не приобретут статус доказательств в процессе предварительного расследования.

Примером может служить дело в отношении Шмелева А.Г., обвинявшегося по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (грабеж). В ходе судебного заседания при выяснении личности подсудимого Шмелев заявил, что он Андрей, а обвинение предъявлено Алексею. У него есть родной брат Алексей, который был ранее судим. Хотя в деле и имелась дактилоскопическая карта с отпечатками пальцев и ладоней, принадлежащих якобы Шмелеву Алексею, суд в своем определении указал, что она не может являться документом, удостоверяющим личность подсудимого, а других документов (паспорта, формы № 1 и т.д.) в деле нет. На основании чего суд не мог в судебном заседании достоверно уточнить личность подсудимого, поэтому дело направил для производства дополнительного расследования74.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, принятый Государственной Думой 22.10.2001 г., вообще исключает возможность направления дела судом на дополнительное расследование в стадии судебного разбирательства. Такой подход законодателя, полагаем, ставит практические органы в затруднительное положение, т.к. суд вынужден рассматривать уголовное дело в рамках предъявленного обвинения даже тогда, когда всем будет ясно, что преступление имело место, но по различным причинам те или иные обстоятельства не нашли своего подтверждения в судебном заседании (даже в том случае, когда следует квалифицировать деяние как более тяжкое, например с кражи на грабеж), либо вынужден прекращать уголовное дело.

Всем понятна позиция законодателя, но возникает вопрос – почему потерпевшие должны страдать за огрехи органов, осуществляющих уголовное преследование?

В связи с чем следует согласиться с мнением Ю.В. Кореневского, считающего, что «при существующей сейчас в России структуре уголовного судопроизводства, когда судебному разбирательству предшествует предварительное расследование, в задачи которого входит всестороннее и полное исследование обстоятельств дела, обойтись без института направления дела на дополнительное расследование вряд ли возможно»75.

Это подтверждают и проведенные исследования. Так, из 50 опрошенных судей районных народных судов Алтайского края 47 отрицательно относятся к ограничению своих процессуальных полномочий (94%), а из 30 опрошенных судей – членов Президиума и коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда – 26 человек (86,7%) также отрицательно высказались против нововведения и отметили появившиеся проблемы в процессе принятия решений, в т.ч. при кассационном и надзорном пересмотре уголовных дел76.

Разрешая указанную проблему, М.Е. Пучковская предложила предусмотреть в нормах УПК РФ «право сторон ходатайствовать о возвращении дел на дополнительное расследование и, соответственно, обязанность суда разъяснять сторонам это право»77.

Полагаем, что приведенная позиция является правильной и нуждается в законодательном закреплении.

Еще одной проблемой судебного разбирательства является проблема неадекватности оценки участниками процесса судебной ситуации. Корни этого мы видим в следующем.

Деятельность суда предполагает одно из требований – дать точную квалификацию преступления. В уголовно-правовой литературе обращено внимание на то, что «в области права квалифицировать – значит выбрать ту правовую норму, которая предусматривает данный случай, иными словами, подвести этот случай под общее правило»78. Именно подведение под общее правило поневоле «огрубляет» восприятие действительности, лишает ее массы оттенков, что влечет за собой формализацию деятельности. В этой связи деятельность суда тяготеет к тому, что не всегда выясняется личностный смысл, которым руководствовался совершивший преступление и в котором отражается соотношение мотива деяния и его цели. В этом проявляется так называемая профессиональная деформация, нередко выражающаяся в обвинительном уклоне, в распространении на людей свойств, наблюдаемых у преступников. Ее трагичность заключается в том, что работники правоохранительных органов (к которым относятся и судьи) не осознают зависимости своего сознания и своих оценок от них. Опрошенные нами судьи (около 60%) указали на то, что уже на момент начала судебного разбирательства у них сложилась достаточно твердая позиция в отношении подсудимого, а 40% опрошенных почти определились с видом и размером наказания79.

Более ранние исследования, проведенные Ю.М. Грошевым, показали, что на убеждение судьи и принятие им решения основное влияние оказывает фактор доказанности или недоказанности обвинения (более 95% респондентов), в то же время были выделены и другие факторы, такие, как: правосознание судьи, прошлая преступная деятельность или аморальное поведение подсудимого; оценка содеянного в средствах массовой информации и общественным мнением; убедительность позиции государственного обвинителя и защитника и даже поведение подсудимого в суде80.

Нередко это приводит к тому, что подсудимый в судебном разбирательстве не узнает той ситуации, участником которой он является, т.к. его действия содержали иной смысл, нежели тот, который был реконструирован в ходе судебного разбирательства. По нашим данным, в 90% случаев осужденные и их защитники при подаче кассационной жалобы указывали такие основания, как: необоснованность приговора, недостаточное рассмотрение всех обстоятельств дела, игнорирование судом смягчающих обстоятельств и т.д. В конечном счете это ведет к тому, что осужденные не убеждены в справедливости оценки, данной на суде, а значит, и в наказании. Следовательно, индивидуальный опыт как бы подготавливает осужденного к негативному восприятию морального и нормативного сознания сообщества, складывающегося в местах лишения свободы.

Эту проблему, полагаем, может преодолеть суд присяжных, возродившийся в России как альтернативное судопроизводство с 1993 г. Анализ научной литературы и судебно-следственной практики показывает, что суд присяжных является определенным компромиссом между формальными нормами общества, закрепленными в законе, и социальными представлениями о их справедливости в обыденном сознании81.

Суд присяжных примечателен тем, что двенадцать представителей народа самостоятельно решают вопрос о виновности подсудимого, а представители обвинения и защиты стараются доказать присяжным заседателям виновность или невиновность подсудимого. Так как это обычные люди, оценивающие деяние с позиции «суда улицы», то и обвинение, и защита обращаются в первую очередь не к проблеме квалификации, и даже не к анализу изобличающих или оправдывающих доказательств, а к обрисовке побудительных причин, толкнувших человека к нарушению закона. Поэтому разворачиваемая перед присяжными картина «внутренней» жизни подсудимого помогает им понять побудительные силы поступка, а принимаемое ими решение отвечает и представлениям подсудимого о том же. В соответствии с чем ему уже труднее противиться решению суда как несправедливому.

При вынесении «вердикта» присяжные заседатели оценивают ситуацию совсем по-другому, нежели профессиональные судьи, и даже не так, как народные заседатели, мнение которых зачастую совпадает с мнением судьи. В их оценке лежит иная ценностно-смысловая структура восприятия ситуации. В частности, основное значение имеет внешний облик прокурора, защитника, подсудимого и других участников, а также их речь и поведение во время судебного разбирательства. Это подтверждают и исследования, проведенные Н.А. Яновой по заказу Алтайской краевой прокуратуры. Они показали, что основными смыслообразующими критериями восприятия прокурора присяжными являются следующие факторы:

1) профессионализм, поведение и внешние признаки;

2) осмотрительность в поведении;

3) волевой характер и прямота в общении;

4) восприятие убежденности прокурора в правоте;

5) активность в позиции;

6) умение быть интересным.

Главными же факторами обыденного сознания в восприятии присяжных являются первый и четвертый82. Причем для присяжных в фактор «успешности» (доверия) вошли не только профессионально значимые качества, отражающие объективность и справедливость обвинителя, но и внешние характеристики поведения, связанные с умением расположить к себе (симпатичность, обаятельность, интересность), и антропометрический показатель – рост. Прокурор высокого роста характеризуется присяжными принципиальностью, объективностью, но при этом не является чистосердечным. Таким образом, можно сделать вывод, что присяжные заседатели подсознательно проецируют внешние поведенческие характеристики на данные профессиональные качества и могут подменять одни другими83. Это необходимо учитывать всем участникам судебного разбирательства (прокурору, защитнику и т.д.). В связи с чем возникает вопрос о необходимости разработки методических и тактических рекомендаций для судебного разбирательства с учетом конкретных ситуаций и включения их в предмет криминалистики.

Развитие судебно-криминалистических ситуаций происходит и на иных стадиях уголовного судопроизводства. На этих стадиях фактически продолжается защита участниками судебного разбирательства своих интересов в новых процессуальных условиях84. Этим обстоятельством во многом обусловлено единство целей и задач осуществляемой деятельности на стадиях апелляционного, кассационного и надзорного производства. Включение в ч. 4 ст. 377 УПК РФ нормы о том, что при рассмотрении дела в кассационном порядке суд вправе (по ходатайству стороны) непосредственно исследовать доказательства по правилам судебного следствия в суде первой инстанции (гл. 37 УПК РФ), позволяет констатировать вывод о фактическом тождестве апелляционного и кассационного порядка рассмотрения жалоб (представлений) участников уголовного процесса.

Хотя порядок производства в указанных стадиях во многом схож с порядком рассмотрения дел в суде 1 инстанции, при анализе судебно-криминалистических ситуаций, характерных для этих стадий, необходимо учитывать имеющиеся отличия не только в процессуальной форме, но и в тактике и методике судебного разбирательства85.

Основанием к рассмотрению дела вышестоящим судом является принесенная участником уголовного судопроизводства, указанным в законе, жалоба (представление), в которой ставится под сомнение правосудность вынесенного нижестоящим судом решения, а также приводятся соответствующие доводы (мотивы). Именно учитывая этот критерий, полагаем, все судебно-криминалистические ситуации в рамках их судебного рассмотрения, присущие вышеназванным стадиям, можно подразделить на три:

1. Судебно-криминалистическая ситуация, в которой информация, изложенная в жалобе (представлении) в суде вышестоящей инстанции не находит своего подтверждения.

2. Судебно-криминалистическая ситуация, в которой информация, изложенная в жалобе (представлении) в суде вышестоящей инстанции находит свое подтверждение полностью.

3. Судебно-криминалистическая ситуация, в которой информация, изложенная в жалобе (представлении) в суде вышестоящей инстанции находит свое подтверждение частично.

Не останавливаясь подробно на решениях выделенных ситуаций, т.к. они во многом схожи с рассмотренными выше ситуациями судебного следствия в суде 1 инстанции, проанализируем лишь особенности, присущие этим ситуациям, а также итоговые решения, которые может принять вышестоящий суд.

Для всех анализируемых ситуаций характерно то, что инициаторы обжалования приговора и их представители могут представить в суд вышестоящей инстанции новые (дополнительные) материалы как до, так и во время рассмотрения дела (ч. 3 ст. 363, ч. 5 ст. 377, п. 3 ч. 2 ст. 404 УПК РФ). В интересах всей проверки материалы могут быть затребованы и самой апелляционной (ч. 1 ст. 364 УПК РФ) или кассационной (ч. 6 ст. 377 УПК РФ) инстанцией. Если дополнительные материалы представлены сторонами, они должны доказать суду кассационной инстанции невозможность их своевременного представления и исследования в суде 1 инстанции.

Следует отметить, что если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции возможно проведение судебных (следственных) действий, направленных на получение новых доказательств, то в кассационной и надзорной инстанциях производство таких действий недопустимо.

Назначение новых материалов состоит в дополнительном подтверждении наличия или отсутствия в деле оснований для отмены обжалованных судебных решений. Представленные материалы должны оцениваться судом только в совокупности с другими, уже имеющимися, доказательствами и материалами дела (ч. 7 ст. 377 УПК РФ).

Таким образом, можно констатировать, что в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях суду приходится сталкиваться как с ретроспективным, так и перспективным моделированием ситуаций (криминальной, криминалистической, судебно-криминалистической). Однако, если в апелляционном производстве суд и участники процесса могут более активно влиять на развитие сложившейся ситуации путем заявления ходатайства, вызова новых свидетелей, производства судебной экспертизы об истребовании вещественных доказательств и документов, в исследовании которых им было отказано судом первой инстанции (ч. 5 ст. 365 УПК РФ), то в кассационной и надзорной инстанциях как суд, так и участники процесса ограничены в своих действиях (ст. 377 и 407 УПК РФ) нормами закона.

В судебно-криминалистической ситуации, когда информация, изложенная в жалобе (представлении) в суде вышестоящей инстанции, не находит своего подтверждения, суд выносит решение, в котором оставляет предыдущее судебное решение без изменения, а жалобы или представления – без удовлетворения (ч. 3 ст. 367, ч. 1 ст. 378, ч. 1 ст. 408 УПК РФ).

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев в судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осужденных Тарлыкова О.А., Газенбуша О.В., Мануйлова Е.Д. и их защитников на приговор суда присяжных Алтайского краевого суда, установила следующее: при обстоятельствах, указанных в приговоре, осужденные признаны виновными в создании устойчивой вооруженной группы (банды) и участии в совершаемых ею нападениях. Кроме того, все трое признаны виновными в убийстве директора птицефабрики «Молодежная» Сироты М.М.86

В кассационных жалобах указывалось на незаконность приговора ввиду того, что он был постановлен на недопустимых доказательствах, в т.ч. противоречивых показаниях свидетелей, фальсифицированных доказательствах следствия, грубых нарушениях уголовно-процессуального законодательства в суде и т.д.

При кассационном рассмотрении, проверяя материалы уголовного дела, ни один из доводов, изложенных в кассационных жалобах не нашел своего подтверждения. С учетом этого Судебная коллегия оставила приговор без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения, указав следующее: «наказание осужденным, назначенное в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личности виновных, а также обстоятельств дела, является справедливым, и оснований для его смягчения кому-либо из осужденных не имеется»87.

При рассмотрении судебно-криминалистических ситуаций, в которых информация, изложенная в жалобе (представлении) в суде вышестоящей инстанции, находит свое подтверждение полностью либо частично, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства. Как показывает судебно-следственная практика и проведенные исследования, указанные выше ситуации возникают вследствие различного рода ошибок в восприятии ситуаций (криминальных, криминалистических, судебно-криминалистических) субъектами доказывания, ошибок, связанных с ненадлежащим порядком собирания доказательств, а в некоторых случаях и с нарушениями уголовно-процессуального закона.

Суд в таких ситуациях либо отменяет предыдущее (предыдущие) судебное решение (решения), либо изменяет его, а в некоторых случаях и прекращает уголовное дело.

Так, Валимухаметова была осуждена по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство Ардашировой и Каримовой. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. При распитии спиртного между Валимухаметовой, Ардашировой и Каримовой возникла ссора, и Каримова ударила ладонью по голове Валимухаметову, а Аршадырова толкнула ее. В ответ Валимухаметова ударила ножом Каримову не менее четырех раз и не менее двух в руку, причинив ей телесные повреждения, от которых Каримова скончалась на месте преступления. Затем Валимухаметова догнала убегавшую с места происшествия Ардаширову и ножом нанесла ей удары в грудь, поясницу, руку и ногу. В результате причиненных телесных повреждений Аршадырова также скончалась на месте.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

В надзорной жалобе адвокат Валимухаметовой поставил вопрос о пересмотре судебных решений, считая, что приговор основан на недопустимых доказательствах.

Президиум Верховного Суда РФ отменил судебные решения по следующим обстоятельствам.

Валимухаметова добровольно явилась в РОВД, где прокурор-криминалист составил протокол о ее явке с повинной. Однако в тот же день при допросе в качестве подозреваемой она пояснила, что обстоятельства, о которых она сообщила при явке с повинной, ею надуманы. От дальнейших показаний она отказалась, сославшись на ст. 51 Конституции РФ.

Допрошенная вновь в качестве подозреваемой с участием адвоката Валимухаметова призналась в совершении ею убийства Каримовой и Ардашировой. При проверке показаний на месте преступления она подтвердила свои показания, указала, где конкретно и при каких обстоятельствах совершила убийство двух лиц.

Вместе с тем все показания от подозреваемой Валимухаметовой получены в отсутствие ее законного представителя. Валимухаметова являлась несовершеннолетней, и согласно ст. 48 и ч. 1 ст. 426 УПК РФ законный представитель должен быть допущен к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве обвиняемого.

Мать осужденной была допущена в качестве законного представителя только спустя несколько дней. В постановлении о допуске к участию в уголовном деле в качестве законного представителя она записала: «С первых дней задержания моей дочери я и дочь просили допустить меня к следствию. Считаю, что допущена чрезмерно поздно».

Валимухаметова при допросе в качестве обвиняемой и в судебном заседании от данных ранее показаний отказалась, заявив, что убийств не совершала, а признание в убийстве и заявление о явке с повинной сделала под психологическим давлением сотрудников милиции. Что же касается отпечатков пальцев, обнаруженных на бутылке из-под пива, то за два дня до убийства она, ее сестра, Галиев и его брат ходили в тот же лес и тоже пили пиво.

Ни одна из судебных инстанций на это внимание не обратила, вопроса о допустимости первоначально полученных доказательств не обсудила, хотя защита об этом просила.

В связи с этим Президиум отменил приговор суда и определение Судебной коллегии и передал дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей88.

В этой и подобных ситуациях достаточно хорошо видно, что на стадии предварительного расследования были допущены ошибки, связанные с собиранием доказательств, а также не были опровергнуты показания подозреваемой. Органы, осуществляющие предварительное расследование, оценив криминальную ситуацию, не установили все элементы криминалистической характеристики преступления. Не были точно поставлены цели и задачи, т.к. не была уяснена криминалистическая ситуация. В результате криминалистическая ситуация на этапе окончания предварительного расследования разрешена не была.

В судебном заседании ситуация усугубилась, приобрела более проблемный характер. В частности, суд не исследовал вопрос о допустимости ряда доказательств (показаний Валимухаметовой, данные в качестве подозреваемой и при проверке показаний на месте, а также явки с повинной), как того требует ст. 75 УПК РФ, которая гласит, что недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения, а также использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Те же самые ошибки повторились при рассмотрении дела в кассационной инстанции, которая, как и суд 1 инстанции, сложившуюся криминалистическую ситуацию, переросшую к тому времени в судебно-криминалистическую, не разрешила.

Следствием этого явилась надзорная жалоба адвоката, рассмотрение уголовного дела в порядке надзора и отмена предыдущих судебных решений.

Полагаем, такого развития событий можно было избежать, если бы на каждой стадии уголовного процесса субъекты доказывания осуществляли свою деятельность, имея в своем арсенале соответствующие рекомендации по разрешению конкретных криминалистических ситуаций, позволяющие прогнозировать будущий результат. Работа в этом направлении нам кажется достаточно перспективной.

Реализация вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, а также разрешение судом вопросов, возникающих как при обращении их к исполнению, так и в ходе исполнения приговора, является специфической задачей обязательной завершающей стадии уголовного судопроизводства – стадии исполнения приговора.

Начальным моментом этой стадии является вступление приговора (определения или постановления суда) в законную силу. Конечным моментом – исполнение наказания по приговору (либо определения, либо постановления суда). Протяженность во времени данной стадии по каждому уголовному делу индивидуальна и зависит от срока наказания, его вида и решений, принятых судом во время исполнения приговора.

Непосредственно исполнению приговора предшествует самостоятельная часть – обращение приговора к исполнению (ст. 393 УПК РФ), в ходе которой применение рекомендаций, разработанных криминалистикой, полагаем, не требуется.

В то же время с учетом специфических черт, присущих указанной стадии, и вопросов, подлежащих рассмотрению судом при исполнении приговора, можно, на наш взгляд, выделить следующие судебно-криминалистические ситуации.

1. Судебно-криминалистические ситуации, возникающие при рассмотрении вопросов в суде, постановившем приговор (ч. 1 ст. 396 УПК РФ).

2. Судебно-криминалистические ситуации, возникающие при рассмотрении вопросов в суде, по месту отбывания наказания осужденным (ч. 3 ст. 396 УПК РФ).

3. Судебно-криминалистические ситуации, возникающие при рассмотрении вопросов в суде, по месту жительства осужденного (ч. 4 ст. 396 УПК РФ).

Каждая из трех ситуаций, в свою очередь, может быть подразделена на более частные:

- с учетом этапов рассмотрения;

- с учетом вопросов, подлежащих рассмотрению;

- а также участников, по чьей инициативе вынесен вопрос, подлежащий рассмотрению.

Возможны и другие основания классификации.

Разрешение указанных выше ситуаций происходит в рамках судебного заседания, порядок которого определен в ст. 399 УПК РФ. Следует отметить, что в судебном заседании исследуются представленные материалы, выслушиваются объяснения лиц, явившихся на судебное заседание, мнение прокурора. В случае когда в судебном заседании участвует осужденный, он вправе знакомиться с представленными в суд материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять отводы, ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы.

Полагаем, что при осуществлении своей деятельности на этом этапе субъектам успешно можно использовать криминалистические рекомендации по разрешению ситуаций, описанных выше, с учетом особенностей, характерных для стадии исполнения приговора. Кроме того, в соответствии со ст. 401 УПК РФ на постановление суда, вынесенное при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, могут быть поданы жалоба или представление в кассационном порядке, установленном гл. 45 УПК РФ (для которого характерны свои судебно-криминалистические ситуации). Исследования в этом направлении нам представляются достаточно перспективными, тем более что первые такие попытки уже предпринимаются89.

Завершающей (исключительной) стадией уголовного процесса является стадия возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Несмотря на специфичность, ей также присуща ситуационность, что позволяет успешно применять рекомендации по выявлению и разрешению криминалистических ситуаций.

Так, для этапа возбуждения производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст. 415 УПК РФ) можно использовать рекомендации по моделированию криминальных ситуаций, а также разрешению криминалистических ситуаций, характерных для стадии предварительного расследования.

Что же касается порядка разрешения судом вопроса о возобновлении производства по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст. 417 УПК РФ), то здесь вполне подойдут рекомендации по разрешению судебно-криминалистических ситуаций (в частности, на стадии производства в надзорной инстанции).

В зависимости от установления (доказанности) в суде новых или вновь открывшихся обстоятельств можно выделить две ситуации:

1. Материалы, изложенные в заключении прокурора, нашли подтверждение в суде.

2. Материалы, изложенные в заключении прокурора, не нашли подтверждения в суде.

В первом случае суд, рассмотрев заключение прокурора, принимает решение о его отклонении (п. 3 ст. 418 УПК РФ). Во втором случае – отменяет приговор, определение или постановление суда и передает уголовное дело для производства нового судебного разбирательства (цикл судебно-криминалистических ситуаций повторяется) либо отменяет приговор, определение или постановление суда и прекращает уголовное дело (п. 1 ст. 418 УПК РФ).

Рассмотрев динамику судебно-криминалистических ситуаций на различных стадиях уголовного судопроизводства, можно сделать вывод о том, что ситуационный подход позволяет полно и всесторонне исследовать ситуации, складывающиеся на судебных стадиях уголовного судопроизводства с учетом их этапов и инстанций. Сами же судебно-криминалистические ситуации играют системообразующую роль в деятельности субъектов доказывания, что способствует рациональному решению разнообразных прикладных задач криминалистическими средствами, приемами и методами.

Сноски и примечания

1 См., напр.: Волчецкая Т.С. Криминалистическая ситуалогия. – М. – Калининград, 1997. – С. 111-114; Бозров В.М. Современные проблемы правосудия по уголовным делам в практике военных судов России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 1999. – С. 40-45; Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2001; Кисленко С.Л., Комиссаров В.И. Судебное следствие: состояние и перспективы развития. – М.: Юрлитинформ, 2003. – С. 51; Гавло В.К., Клочко В.Е., Ким Д.В. Судебно-следственные ситуации: психолого-криминалистические аспекты: Монография. – Барнаул: АлтГУ, 2006. – С. 190-212

и др.

2 Александров А.С. Язык уголовного судопроизводства: Автореф. … дис. д-ра юрид. наук. – Н. Новгород, 2003. – С. 44.

3 По этому вопросу в последнее время появилось ряд интересных работ. См., напр.: Пиюк А.В. Роль суда в собирании доказательств по уголовному делу на стадии предварительного расследования и при рассмотрении дела в суде первой инстанции: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Томск, 2004; Васин В.В. Уголовно-процессуальное познание судом первой инстанции обстоятельств уголовного дела: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Томск, 2006; Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика. – М., 2006 и др.

4 Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. – М.: Юрид. лит., 1987. – С. 47.

5 Подробнее см.: Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения криминалистической методики отдельных видов преступлений. – Томск, 1985. –

С. 66-74.

6 Гавло В.К. Проблемы теории и практика криминалистической методики расследования преступлений: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 1988. – С. 22; Он же. Общие положения криминалистической методики расследования отдельных видов преступлений / Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. – М.: Юрид. лит., 2004. – С. 456-462.

7 Комиссаров В.И. Проблемы борьбы с преступностью и их место в предмете криминалистики // Актуальные проблемы криминалистики: Мат-лы междунар. конф. – Харьков, 2003. – С. 27; см. также Комиссаров В.И., Кисленко С.Л. Тактика судебного следствия, содержание и понятие // 50 лет в криминалистике. К 80-летию со дня рождения Р.С. Белкина: Мат-лы междунар. науч. конф. – Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2002. – С. 130-145.

8 Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика. – М., 2006. – С. 124.

9 См., напр.: Руководство для государственных обвинителей: криминалистический аспект деятельности / Под ред. О.Н. Коршуновой. – СПб.: «Юрид. центр Пресс», 2003. – С. 15; См. также: Эксархопуло А.А. Основы криминалистической теории. – СПб: Изд-во СПб ун-та, 1992; Макарова З.В. Гласность уголовного процесса. – Челябинск: Южноурал. гос. тех. ун-т, 1993. – С. 116 и др.

10 Подробнее см.: Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения криминалистической методики отдельных видов преступлений. – Томск, 1985. – С. 130-212; Он же. Общие положения криминалистической методики расследования отдельных видов преступлений / Криминалистика: Учебник / Под ред. Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина. – М.: Юрид. лит., 2004. – С. 456-462.

11 Кисленко С.Л. Тактика судебного следствия и ее место в системе криминалистики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Саратов, 2002.

12 Фалеев В.И. Уголовно-процессуальные аспекты выявления и устранения судебных ошибок: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2003; Кузнецова О.Д. Проблемы реализации принципа состязательности при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004; Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004.

13 Головачев И.В. Криминалистические средства обеспечения оценки судом материалов предварительного следствия: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Владимир, 2008.

14 См.: Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика: монография. – М.: Изд-во «Юридический мир», 2006; Он же. Основы тактики и методики судебного разбирательства уголовных дел: Монография – Краснодар: Изд-во «Качество», 2007; Он же. Организационно-тактические и методические основы криминалистического обеспечения судебного разбирательства уголовных дел: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Краснодар, 2008.

15 Кириллова Н.П. Процессуальные функции профессиональных участников состязательного судебного разбирательства уголовных дел: монография. – СПб.: Издательский дом Санкт-Петерб. гос. ун-та, Изд-во юрид. фак-та СПбГУ, 2007.

16 Там же. – С. 195- 220, 283-305, 370-382 и др.

17 См. Гавло В.К. Проблемные вопросы предмета и структуры криминалистической методики расследования преступлений // Современное российское право: федеральное и региональное измерение: Мат-лы науч. конф. / Под ред. В.Я. Музюкина, В.В. Невинского. – Барнаул: АлтГУ, 1998. – С. 14-20.

18 Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. – Томск, 1985. – С. 69.

19 Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2001. – С. 65.

20 Более подробно см. п. 1.3 настоящей работы.

21 Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С 53.

22 Там же. – С. 56.

23 См.: Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика. – М., 2006. – С. 78; Он же. Организационно-тактические и методические основы криминалистического обеспечения судебного разбирательства уголовных дел: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Краснодар, 2008. – С. 35.

24 Конин В.В. Участие защитника в судебном разбирательстве: ситуационный подход // Актуальные вопросы развития государства и права: Юбилейный сб. науч. тр. – Ч. 2. – Калининград: КГУ, 2002. – С. 201.

25 Воронин С.Э. Проблемно-поисковые следственные ситуации и установление истины в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 2001. – С 36.

26 Кузнецова О.Д. Проблемы реализации принципа состязательности при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С. 114.

27 См.: ч. 2 и 3 ст. 29; гл. 9, 14, 15 УПК РФ.

28 См.: Ким Д.В. Криминалистические ситуации и их разрешение в уголовном судопроизводстве: Монография / Под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – С. 159-160.

29 Там же. – С. 160.

30 Александров А.С., Гришин С.П. Перекрестный допрос. – М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2005. – С. 3. См. также: Александров А.С. Язык уголовного судопроизводства: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Н. Новгород, 2003.

31 См., напр.: Карагодин В.Н. Перспективы расширения предмета криминалистической тактики // Современное российское право: федеральное и региональное измерение. – Барнаул, 1998. – С. 213-217; Гавло В.К., Воронин С.Э. Актуальные проблемы поисково-познавательной деятельности в суде: Учеб. пособие. – Барнаул: БЮИ МВД России, 2000. – С.17-37; Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2001. – С. 142-190 и др.

32 См., напр.: Гавло В.К. Проблемы рассмотрения уголовных дел мировыми судьями (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты) // Информационный бюллетень Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ в Алтайском крае. – Барнаул, 2002. – С. 17-20.

33 См.: Александров А.С., Ковтун Н.Н. Апелляционное производство в уголовном процессе России: Учеб. пособие. – Н. Новгород: Нижегородский юрид. ин-т МВД РФ, 2000. – С. 4; Куссмауль Р.Э., Воронин В.В., Камзенов Е.Б., Балакшин В.С. Процессуальный статус и полномочия суда апелляционной инстанции (дискуссия) // Уголовный процесс. – 2007. – № 11. – С. 38-43 и др.

34 См., напр.: Волчецкая Т.С. Криминалистическая ситуалогия. – М., Калининград, 1997. – С. 111-114; Ким Д.В. Следственная ситуация как информационно-познавательная система в деятельности по расследованию преступлений: Дис. … канд. юрид. наук. – Томск, 1999. – С. 130-145; Гавло В.К., Воронин С.Э. Актуальные проблемы поисково-познавательной деятельности в суде: Учеб. пособие. – Барнаул: БЮИ МВД России, 2000. – С.17-37 и др.

35 Подробнее см.: Гавло В.К., Клочко В.Е., Ким Д.В. Судебно-следственные ситуации: психолого-криминалистические аспекты: Монография / Под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: АлтГУ, 2006. – С. 190-212.

36 Гавло В.К., Воронин С.Э. Указ. раб. – С.18.

37 Гавло В.К. О диалектике типичного и атипичного в методике расследования // Повышение эффективности расследования. – Иркутск, 1986. – С. 21-30.

38 Интересные рекомендации на этот счет см.: Александров А.С., Гришин С.Н. Перекрестный допрос. – М.: Проспект, 2005. – С. 156; Печерский В.В. Типовые программы допроса на предварительном и судебном следствии: Учеб.-практ. пособие. – М.: Юрлитинформ, 2005. – С. 24-64; Панасюк А. Разрешение конфликтных ситуаций; стратегия и тактика судьи // Рос. юстиция. – 1997. – № 5. – С. 51-52; Комаров И.М. Теоретическая концепция тактической комбинации судебного исследования и предотвращения преступлений // Вестник Барнаульского юридического института. – Барнаул: БЮИ МВД России, 1999. – С. 29-52; Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2001 и др.

39 Воронин С.Э. Проблемно-поисковые следственные ситуации и установление истины в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 2001. – С. 37-38.

40 Гавло В.К., Воронин С.Э. Указ. раб. – С. 35.

41 Руководство для государственных обвинителей: криминалистический аспект деятельности / Под ред. О.Н. Коршуновой. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. – С. 59; Коршунова О.Н. Теоретические и прикладные проблемы уголовного преследования: Монография. – СПб., 2006. – С. 138.

42 Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика. – М., 2006. – С. 124.

43 Кириллова Н.П. Указ. раб. – С. 370-375.

44 Подробнее см.: Алексеев А.Г. Вопросы теории и практики заявления, рассмотрения и разрешения ходатайств в уголовном процессе Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2005. См. также: Золотых В.В. Предварительное слушание уголовных дел: Учеб. пособие. – Ростов н/Д., 2002. – С. 95-96.

45 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 июля 2004 г. № 51-004-53сп.

46 Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С. 108.

47 Там же. – С. 111.

48 Определение Судебной коллегии Алтайского краевого суда № 22-40/2005 г.

49 Схожую позицию по этому вопросу занимают И.В. Посохина и О.Н. Коршунова. См.: Посохина И.В. Типичные судебно-следственные ситуации по делам о взяточничестве // Вестник криминалистики / Отв. ред. А.Г. Филиппов. – М.: Спарк, 2005. – Вып. 3 (15). – С. 78-85; Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы уголовного преследования: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006. – С. 17-18.

50 Кириллова Н.П. Указ. раб. – С. 375.

51 Архив Колпашевского городского народного суда Томской области. Д. № 1-42/98.

52 Выделение подэтапов на различных стадиях уголовного процесса способствует разработке более конкретизированных методических рекомендаций, на что совершенно правильно обратила внимание О.Н. Коршунова. См.: Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы уголовного преследования: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006. – С. 17-18.

53 Ковтун Н.Н. О роли суда в доказывании по уголовным делам в свете конституционного принципа состязательности процесса. // Гос-во и право. – 1998 – № 6. – С. 59-63; Белкин А.Р. Теория доказывания: Науч.-метод. пособие. – М.: НОРМА, 1999; Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Науч.-практ. пособие. – М.: Проспект, 2000; Алиев Т.Т., Межуева Е.А., Понамаренков В.А., Громов Н.А. Понятие и структура уголовно-процессуального доказывания // Следователь. – 2003 – № 2. – С. 12-20 и др.

54 См., напр.: Миньковский Г.М. Пределы доказывания // Теория доказательств в советском уголовном процессе. – М., 1973. – С. 195; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. – М.: Юристъ, 2002. – С. 470, 484-485, 522-524 и др.

55 См.: Гавло В.К., Воронин С.Э. Актуальные проблемы поисково-познавательной деятельности в суде: Учеб. пособие. – Барнаул: БЮИ МВД России, 2000; Клименко И.И. Проблемы расследования и судебного следствия по делам о разбойных нападениях, совершенных организованными группами с проникновением в охраняемые помещения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2001; Беспечный О.В. Теоретические и практические проблемы расследования преступлений, связанных с причинением тяжкого вреда здоровью: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2003; Корчагин А.А. Расследование убийств, связанных с исчезновением лиц женского пола: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2003; Псарева Б.В. Расследование корыстно-насильственных преступлений в отношении водителей автотранспорта, пассажиров и перевозимых грузов: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Томск, 2003; Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С. 75-102 и др.

56 См., напр.: Конин В.В. Тактика защиты подсудимого в суде I инстанции: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2003; Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С. 112.

57 См.: Гавло В.К. Метод криминалистической детализации преступного события и его роль в расследовании преступлений // Актуальные вопросы государства и права: Сб. статей. – Томск, 1987. – С. 233-234.

58 Александров А.С. Язык уголовного судопроизводства: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Н. Новгород, 2003. – С. 51.

59 Там же. – С. 49-53.

60 Румянцева И.В. Ситуационный подход в судебном следствии суда I инстанции: Дис. … канд. юрид. наук. – Калининград, 2004. – С. 114.

61 Из практики Алтайского краевого суда за 2002 г.

62 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2004 г. № 556п04.

63 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 июня 2004 г. № 4-004-74сп.

64 Щерба С.П., Зайцев О.А. Охрана прав потерпевших и свидетелей по уголовным делам. – М., 1996. – С. 25; См. также: Щерба С.П., Зайцев О.А., Сарсенбаев Т.Е. Охрана прав беспомощных потерпевших по уголовным делам. – М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2001.

65 См., напр.: Воробьев Г.А. Тактические особенности судебного осмотра места происшествия // Актуальные проблемы государства и права. Уголовное право, уголовный процесс, криминалистика. – Кн. 1. – Краснодар, 1976. – С. 75-77; Бозров В.М. Современные проблемы правосудия по уголовным делам в практике военных судов России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 1999; Воронин С.Э. Проблемно-поисковые следственные ситуации и установление истины в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 2001. – С. 33-40; Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: ЦентрЮрИнфоР, 2001. – С. 142-189 и др.

66 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 июня 2004 г. № 4-004-74сп.

67 Придерживаясь аналогичного мнения, О.Н. Коршунова выделяет пять групп ситуаций, складывающихся в суде первой инстанции, и предлагает пути их решения применительно к деятельности государственного обвинителя. См. подробнее: Коршунова О.Н. Действия государственного обвинителя в зависимости от ситуаций, складывающихся в суде первой инстанции при рассмотрении дела // Руководство для государственных обвинителей: криминалистический аспект деятельности / Под ред. О.Н. Коршуновой. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. – С. 59-67; Коршунова О.Н. Теоретические и прикладные проблемы уголовного преследования: Монография. – СПб., 2006. – С. 138-143.

68 См.: Ким Д.В. Применение ситуационного подхода в процессе судебного рассмотрения уголовных дел // Правовые проблемы борьбы с правонарушениями в России: Мат-лы межрегион. науч.-практ. конф. / Под ред. Р.М. Абызова. – Барнаул: Изд-во ААЭП, 2003. – С. 94-99; Гавло В.К., Клочко В.Е., Ким Д.В. Судебно-следственные ситуации: психолого-криминалистические аспекты: Монография / Под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: АлтГУ, 2006. – С. 202-212.

69 Архив Октябрьского районного суда г. Барнаула. Д. № 1-675.

70 Архив Октябрьского районного суда г. Барнаула. Д. № 1-762/97.

71 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г. по делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1, ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 17. – Ст. 2205.

72 Там же.

73 Там же.

74 Архив Железнодорожного районного суда г. Барнаула. Д. № 1-271/97.

75 Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. – М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. – С.97; Гавло В.К., Дудко Н.А. Необходимость совершенствования института возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование // Известия Алтайского государственного университета. – 2001. – № 2 (20). – С. 45-50.

76 Гавло В.К., Воронин С.Э. Актуальные проблемы поисково-познавательной деятельности в суде: Учеб. пособие. – Барнаул: БЮИ МВД России, 2000. – С.33.

77 Пучковская М.Е. Исправление судом следственных ошибок на стадии предварительного расследования и при производстве в суде I инстанции: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Томск, 2004. – С. 24.

78 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. – С. 6; Уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М., 1997. – С. 9-13; Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. – М., 1996. – С. 12-15.

79 Такое положение подтверждается и другими исследованиями. Так, по данным А.Ю. Корчагина, в 86% случаев судьи предварительно соглашаются с выводами следствия в целом и строят свои версии о событии и его отдельных обстоятельствах исходя из этого. См.: Корчагин А.Ю. Судебное разбирательство уголовных дел: понятие, организация, тактика. – М., 2006. – С. 87; Морщакова Т.Г. Теоретические основы оценки качества организации правосудия по уголовным делам (процессуальные, статистические и социологические аспекты): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 1988. – С. 17.

80 Грошевой Ю.М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. – Харьков, 1975. – С. 28.

81 Суд присяжных: Пособие для судей. – М., 1994; Пашин С.А. Судебная реформа и суд присяжных. – М., 1995; Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. – М., 1995; Немытина М.В. Российский суд присяжных: Учеб.-метод. пособие. – М., 1995 и др.

82 Янова Н.А. Социальный имидж прокурора в стереотипах обыденного сознания коллегии присяжных: Автореф. дис. ... канд. соц. наук. – Барнаул, 1999. – С. 16.

83 Там же. – С. 16-17.

84 По данным Верховного Суда РФ в 2006 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ по жалобам и представлениям было изучено 3062 дела (в 2005 г. – 3090), из них по 1188 делам (38,8%) отказано в удовлетворении надзорных жалоб (в 2005 г. – по 1520), по 1874 делам (61,2%) возбуждены надзорные производства (в 2005 г. – 1570) // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2006. – № 12. – С. 17.

85 См., напр.: Ковтун Н.Н., Подшибякин А.С. Производство в суде надзорной инстанции: Вопросов больше, чем ответов // Рос. судья. – 2002. – № 9. – С. 15-22.

86 Обстоятельства дела приводились в работе ранее.

87 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 июля 2004 г. № 51-004-53сп.

88 Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 489п04 по делу Валимухаметовой.

89 См.: Алексеев А.Г. Вопросы теории и практики заявления, рассмотрения и разрешения ходатайств в уголовном процессе Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2005. – С. 20-21.