|
|
Глава 2. Компромиссные процедуры России и зарубежных стран: сравнительно-правовой анализ
§3. Зарубежные и российские компромиссные процедуры, основанные на примирении сторон
Примирение не позиционируется в качестве цели судопроизводства ни в отечественном, ни в и иностранном уголовно-процессуальном законодательстве, однако оно явно подразумевается в интерпретациях таких целей зарубежного и российского уголовного права и процесса, как предупреждение преступлений (англо-американские, романо-германские и российские источники), приоритетное удовлетворение частных правовых интересов, помощь жертвам преступлений, регистрация социального неодобрения порицаемого поведения преступников, последующая реабилитация виновных (англо-американские источники), реабилитация потерпевших, возмещение им причиненного ущерба, социальная защита обвиняемых (романо-германские источники), защита прав лиц, потерпевших от преступлений, восстановление социальной справедливости, исправление осужденных (российские источники)1. Зарубежный и отечественный исторический опыт показывает, что процедуры, допускающие примирение, нередко обеспечивают более адекватное реагирование на преступление, способствуя восстановлению прав потерпевшего, возмещению ему вреда, исправлению преступника, избавлению его от негативных последствий осуждения (отсутствие судимости и публичной огласки уголовного преследования); улучшают взаимоотношения между участниками конфликта, позволяя избежать столкновений в будущем. В такого рода процедурах любое преступление получает реакцию со стороны государства в отличие, например, от безусловного отказа от уголовного преследования, когда значительный массив наказуемых деяний остается фактически без последствий. Это позволяет рассматривать примирительные процедуры как эффективный путь совершенствования уголовно-процессуальной формы.
В России идея разрешения уголовно-правовых конфликтов путем примирения сторон реализуется в институте прекращения дела в связи с примирением сторон (ст.25 УПК), за рубежом – в институте медиации. При этом в научной литературе все чаще высказывается мнение, что институт прекращения дела в связи с примирением сторон представляет собой российский аналог зарубежной медиации или, по крайней мере, выступает правовой основой для ее развития2. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, мы решили обратиться к западному опыту.
Развитие медиации поощряется актами органов Европейского сообщества - Рекомендацией Комитета министров Совета Европы № R(99)19 от 19 сентября 1999 г. «О посредничестве в уголовных делах», Резолюцией Экономического и Социального Совета ООН 2002/12 от 24 июля 2002 г. «Основные принципы применения программ реституционного правосудия в вопросах уголовного правосудия», Руководством Европейской комиссии по эффективности правосудия от 7 декабря 2007 г. по улучшению реализации ранее принятой Рекомендации «О медиации по уголовным делам», Декларацией ООН 1999 г. «Основополагающие принципы использования восстановительного правосудия»3, в которых содержатся предложения по внедрению в национальные процессуальные системы медиации по уголовным делам. Медиация, как сказано в Рекомендации Кабинета министров Совета Европы № R(99)19 от 15 сентября 1999 г., есть процесс, в котором жертва и правонарушитель имеют возможность добровольно участвовать в решении порожденных преступлением проблем, используя помощь беспристрастной третьей стороны, или посредника. Медиация в разных странах в зависимости от характера ее взаимодействия с традиционной уголовной юстицией принимает различные формы. Она выступает и как разновидность «восстановительного правосудия», и как часть уголовного процесса. «Чистая» медиация (разновидность «восстановительного правосудия») предполагает разрешение конфликта вне уголовного процесса. Для понимания сущности этого института несколько слов необходимо сказать о самой концепции «восстановительного правосудия». Она появилась в 80-ых гг. ХХ столетия в США и Канаде и получила разработку в трудах многих зарубежных ученых4 и документах международных организаций5. Идеологи концепции рассматривают «восстановительное правосудие» как альтернативный способ разрешения уголовно-правового конфликта, природа которого раскрывается в следующем:
1) имея с традиционной уголовной юстицией одинаковое назначение - защита прав лиц, как потерпевших от преступления, так и совершивших эти преступления, «восстановительное правосудие» достигает его иными средствами – не путем принуждения, а с помощью мер воздействия, основанных на стимулировании добровольного правопослушного поведения. Идея «восстановительного правосудия» исходит из понимания того, что «преступление – это насилие над людьми и отношениями»6. Поэтому первоочередной задачей «правосудия» должно быть восстановление этих отношений. Наказание в рамках данной концепции понимается как «намеренное причинение боли»7, «ответственность через лишения и страдания»8. В таком понимании оно не способствует формированию у преступника чувства ответственности за содеянное. Напротив, нахождение в местах лишения свободы разрушает способность осужденного к жизни в нормальном обществе, атрофируются элементарные социальные навыки, чувство ответственности за себя и близких, культивируется рецидивная преступность. Осужденный более склонен к самооправданию, считает себя жертвой, и, отбывая наказание, несет приписанную ему ответственность перед обществом, но не берет на себя реальной ответственности перед потерпевшим9. Причинение преступнику вреда, равного или сопоставимого с вредом, причиненным им жертве, не может исправить ситуацию, порожденную преступлением. Для того чтобы более аргументировано обличить преступление, нужно «действовать для пострадавшего…, а не против преступника»10. Поэтому рассматриваемая концепция видит смысл правосудия не в возмездии, каре, а в добровольном заглаживании вреда самим преступником. С учетом этого первоочередной задачей «восстановительного правосудия» является выявление и удовлетворение потребностей пострадавшего, возникших в связи с совершением преступления. Это - необходимость возмещения ущерба и восстановления чувства безопасности, возможность поделиться личной историей и быть услышанным, получить ответы на волнующие вопросы. Преступление порождает обязательства лица, его совершившего, восстановить справедливость. Поэтому следующей по важности задачей «правосудия» является побудить преступника признать причиненный им вред, обсудить с жертвой его формы и размеры и далее предпринять конкретные шаги по его возмещению. «Правосудию» следует справедливо относиться и к нуждам преступника: устыдив его в содеянном, оно должно научить его ответственности, помочь осознать последствия его противоправного поведения, сформировать положительную и здоровую самооценку, подсказать, как жить с чувством вины, освободиться в будущем от последствий случившегося и принять раскаявшегося обратно в «общину законопослушных граждан»11. В конечном счете «восстановительное правосудие» направлено на примирение сторон конфликта, предполагающее полное прощение жертвой преступника, с одной стороны, и полное раскаяние преступника и готовность искупить свою вину перед жертвой – с другой. Конечно, правосудие не может гарантировать или навязывать примирение, но оно должно поставить своей главной целью продвижение отношений сторон конфликта в сторону примирения, создание условий для того, чтобы этот процесс мог начаться;
2) в «восстановительном правосудии» роль преступника и жертвы наполняется новым смыслом: они становятся активными и непосредственными его участниками, уполномоченными на совместную и самостоятельную выработку подхода к урегулированию возникшего между ними конфликта и принятию решения. Это позволяет избежать того отчуждения, которое характерно для традиционной системы уголовного судопроизводства. В последнем случае преступник сталкивается только с правосудием, выступая в качестве «страдательного» субъекта, который принимает наказание, или даже объекта процессуальной деятельности органов уголовного преследования и суда, но избегает реальных столкновений с жертвой и нанесенным ей ущербом. Сама жертва часто рассматривается в качестве «признака состава преступления» или главного свидетеля, который должен описать инцидент как таковой, но ввиду эмоционального переживания оказывается немногословной и в этом отношении лишается возможности говорить о том, что ее по-настоящему волнует. Примирительная процедура обеспечивает сторонам конфликта возможность ощутить власть над ситуацией, имеющей к ним непосредственное отношение, превращает преступника в «деятельного» субъекта, осознающего нравственную и юридическую ответственность за содеянное и берущего на себя обязательство по возмещению вреда. В атмосфере, направленной на соглашение, жертва получает официальное признание того, что ее переживания реальны и оправданны, что ее права, нарушены преступлением несправедливо и подлежат восстановлению, а также уверенность в том, что случившееся в отношении нее насилие больше не повторится;
3) возмещение вреда как ядро «восстановительного правосудия» имеет более глубокое значение, чем просто материальное восстановление потерь, понесенных жертвой в результате преступления. В возмещении вреда видится принятие преступником ответственности за содеянное, что невозможно без признания им основных относящихся к делу фактов, в том числе своей вины в совершении преступления. Однако по смыслу концепции согласие на участие в восстановительной процедуре не следует отождествлять с признанием вины в юридическом смысле. В Рекомендации Комитета Министров Совета Европы № R (99) 19 подчеркивается: «Нет необходимости в том, чтобы обвиняемый признал свою вину, а органы правосудия, дабы не нарушить принцип презумпции невиновности…, не должны считать его виновным. Достаточно, если обвиняемый принимает на себя определенную ответственность за произошедшее». То же понимание выражено в изложении ООН основополагающих принципов восстановительного правосудия: «Все стороны, как правило, должны исходить из признания основных фактов данного дела в качестве основы для их участия в восстановительном процессе»12. Более того, участие в посредничестве не должно впоследствии обратиться против обвиняемого, если дело по окончании встречи вновь будет передано официальному правосудию. К тому же согласие обвиняемого с изложенными обстоятельствами преступления в ходе посредничества не должны быть использованы в качестве доказательств в последующем судебном разбирательстве по тому же делу, если оно вернется назад в органы уголовного правосудия после неудачной попытки примирения;
4) в сфере «восстановительного правосудия» действуют иные принципы и форма организации процесса. Восстановительная процедура противостоит самой развитой современной процессуальной форме – состязательности. Последняя ориентирована на противостояние сторон, которое усугубляет существующий конфликт между ними и в котором «выигрывает» лишь одна из них, деперсонализацию сторон (в судебное противоборство вступают не личности, а процессуальные фигуры). Главным действующими лицами являются преступник и государство, которое единолично принимает решение, как реагировать на преступление. В отличие от официального уголовного судопроизводства «восстановительное правосудие» ориентировано на персонализированный диалог, строится на принципе самоопределения сторон, т.е. передачи им полномочий для поиска и принятия взаимоприемлемого решения, конфиденциальности бесед посредников с участниками конфликта, уменьшении роли государства в его разрешении, привлечении ближайшего социального окружения для восстановления жертвы и поддержки преступника в действиях по возмещению вреда и изменению своего поведения;
5) согласие сторон на участие в примирительной процедуре должно быть свободным, информированным и осознанным. Отсюда следует, что: а) стороны должны иметь полную информацию о своих правах, характере восстановительного процесса и осознавать возможные последствия своего решения; б) запрещается привлекать жертву и преступника к участию в процедуре нечестным путем; в) сторонам конфликта следует предоставлять возможность участвовать в примирительной процедуре на родном языке и пользоваться правовой поддержкой, консультироваться с юристом до, вовремя и по окончании восстановительного процесса;
6) свидетельством достигнутых результатов восстановительного процесса является соглашение о примирении - субъективно справедливый юридический результат для конкретных людей13. Содержание этого соглашения определяют сами стороны конфликта, изложив в нем свою субъективную правду о событии преступления, его причинах, обстоятельствах и последствиях. Заключение договора о примирении ведет к обязательному для следователя и суда освобождению обвиняемого от уголовной ответственности. Иными словами, договор имеет такую же силу, как решение суда, и препятствует судебному преследованию по тем же фактам14;
7) восстановительное правосудие имеет свои ограничения: во-первых, допускается, что некоторые преступники в целях общественной безопасности должны быть изолированы от общества; во-вторых, чрезмерные требования пострадавшего к правонарушителю должны быть ограничены в случае их несоразмерности тяжести совершенного им деяния.
Центральным элементом восстановительного способа разрешения уголовно-правового конфликта является медиация как специально организуемая процедура, предполагающая участие посредника – третьей, незадействованной в конфликте стороны. Посредник мыслится как: а) нейтральная по отношению к участникам и содержанию конфликта фигура, заинтересованная не в определенном результате, а в конструктивном урегулировании спора, основанном на знании фактов дела, на нуждах и желаниях сторон, уважении их достоинства; б) равнопристрастная, т.е. обязанная точке зрения каждого участника конфликта в одной и той же мере; в) не уполномоченная сама принимать решение в отношении сторон; г) специально обученная. Задача посредника - стимулирование активного поведения сторон, направленного на самостоятельное принятие решения, стабильного в будущем и выгодного для них обеих; обеспечение необходимой эмоциональной поддержки участников, доброжелательной обстановки переговоров, физической и психической безопасности сторон и установление с этой целью определенных правил; содействие открытому диалогу между сторонами, оказание помощи в высвобождении ими накопившихся чувств. Подобные требования к посредникам выступают необходимым условием добровольности участия жертвы и преступника в процедуре.
Ничего похожего на «восстановительное правосудие» в России по уголовным делам не используется. 07.07.2010 г. Государственной Думой РФ принят Федеральный закон № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)», который разработан в целях создания правовых условий для применения в России альтернативной процедуры урегулирования гражданско-правовых, семейных и трудовых споров с участием в качестве посредника независимого лица - медиатора (процедуры медиации). В научной среде идея распространения этой процедуры и на уголовно-правовые конфликты приобретает все больше сторонников15.
Сходство между «восстановительным правосудием» и прекращением уголовного дела в связи с примирением сторон (ст.25 УПК) минимальное. Оба института предполагают «некарательный» подход в борьбе с преступностью, стоят дешевле и протекают быстрее. Но если «восстановительное правосудие» – это внесудебный способ урегулирования спора, то прекращение уголовного дела в связи с применением сторон – дифференцированная уголовно-процессуальная форма, в которой уголовно-правовой конфликт разрешается без привлечения лица к уголовной ответственности и наказанию. Процедуры в обоих случаях, хотя и искусственно разработаны, но организованы по-разному, различаются по кругу участников, содержанию, принципам и т.д. Восстановительная модель изначально нацелена на сотрудничество, примирение. Поэтому ее центральными элементами выступают переговоры и медиация (посредничество). В процедуре, предусмотренной ст. 25 УПК РФ, нет ни того, ни другого. Производство здесь развивается в соответствии с назначением уголовного судопроизводства (ст.6 УПК): на досудебных стадиях осуществляется деятельность стороны обвинения по изобличению лица в совершении преступления; в судебных – состязательная процедура, основанная на противоборстве сторон, установлении виновности подсудимого. Выбор внесудебного способа урегулирования спора и посредника осуществляется по свободному волеизъявлению сторон; любая сторона может отказаться от продолжения примирительной процедуры. Дело о преступлении небольшой или средней тяжести, за исключением частно-публичного обвинения, возбуждается в общем порядке, при наличии повода и основания, предусмотренных ст.140 УПК РФ, независимо от желания сторон уголовно-правового спора. Его расследование и разрешение по существу осуществляются дознавателем (следователем) и судом в соответствии с общими правилами о подследственности и подсудности, установленными УПК (ст.ст.31, 151). Для прекращения дела по основанию, предусмотренному ст.25 УПК, требуется заявление потерпевшего, которое он вправе забрать, и согласие обвиняемого, который вправе возразить против прекращения дела. Все, что происходит в процессе переговоров между сторонами при участии посредника, остается между ними. Конфиденциальность в суде невозможна, за исключением случаев, предусмотренных ст.241 УПК. Предварительное расследование проходит в закрытом режиме, однако круг лиц, которым становятся известны данные расследования в объеме предоставленных им законом прав, гораздо шире. В медиации стороны самостоятельно, исходя из собственного представления о справедливости, принимают решение, устраивающее их обеих; посредник никаких решений по поводу спорящих сторон и конфликта не принимает. В процедуре, описанной в ст.25 УПК, окончательное решение на основании закона и собранной по делу совокупности доказательств, своего внутреннего убеждения и совести принимает дознаватель с согласия прокурора или следователь с согласия руководителя следственного органа, либо суд. Это решение может как соответствовать желанию примирившихся сторон, так и быть противоположным ему. Стороны вправе обжаловать решение, которое не удовлетворяет их интересам (ст.19 УПК). В восстановительной модели заключение сторонами соглашения означает примирение сторон, которое предполагает искреннее прощение жертвой преступника и полное раскаяние обидчика, сожаление о содеянном. Поскольку конфликт между сторонами урегулирован, лицо, нарушившее уголовный закон, более не считается «преступником». Искупление им своей вины перед жертвой снимает с него это «клеймо». В постановлении органов предварительного расследования или суда, вынесенном в порядке ст.25 УПК РФ, констатируется причастность лица к совершению преступления, что, с одной стороны, превращает примирение в нереабилитирующее основание прекращения дела, с другой – означает, что лишь при доказанности вины возможно компромиссное разрешение уголовно-правового спора. Условиями восстановительного правосудия и прекращения дела в связи с примирением сторон являются примирение и заглаживание вреда. Но в первом случае акцент смещен именно в сторону примирения жертвы и преступника. Возмещение вреда не всегда связано с материальной компенсацией. Иногда преступнику достаточно извиниться перед жертвой; потерпевший может не требовать возмещения; нередко преступник не в состоянии возместить то, что было потеряно жертвой, и тогда либо общество должно помочь удовлетворить ее потребности, если это в его силах, либо эта обязанность снимается с преступника через прощение. В случае прекращения дела в связи с примирением сторон основное внимание уделяется соблюдению процедурных правил, предписанных ст.25 и иными положениями УПК; истинная подоплека поведения потерпевшего и обвиняемого, форма, размер, порядок и иные вопросы, связанные с заглаживанием вреда потерпевшему, остаются за пределами процесса.
Таким образом, прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон и восстановительное правосудие – два разных и самостоятельных способа разрешения уголовно-правовых конфликтов, развитие которых может происходить параллельно. При этом применение программ «восстановительного правосудия» в целом способно положительно повлиять на состояние преступности в стране: снизить рост социально опасных преступлений и преступлений, совершенных в рецидиве, числа приговоров к лишению свободы, способствовать ресоциализации преступников, обеспечить квалифицированной юридической, психологической и материальной помощью потерпевших со стороны государства. Однако сегодня реализация концепции «восстановительного правосудия» может столкнуться с определенными трудностями. Представляется, что современное российское общество пока не готово к столь терпимому, в чем-то миссионерскому отношению к преступникам; большинство людей склонны думать, что преступник заслуживает наказания именно как «лишения и страдания»; многие потерпевшие не возьмут на себя смелость решить конфликт самостоятельно на выгодных для себя условиях, предпочитая отдать это право юристам-профессионалам («пусть его накажут»); государство также не готово поделиться своей монополией на разрешение конфликтов между его гражданами. Кроме того, потребуются немалые денежные средства и время для подготовки посредников, а также разработка соответствующего законодательства. Поэтому не стоит рассматривать прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон лишь как переходный к «восстановительному правосудию» институт. На наш взгляд, более последовательно некоторые элементы этой концепции могут быть реализованы именно в рамках уголовного судопроизводства.
Сказанное полностью согласуется с зарубежной теорией, законодательством и практикой. В теории сегодня преобладает мнение о необходимости в целях повышения эффективности способов реагирования на преступление сочетать сильные стороны уголовной юстиции с расширением сферы действия восстановительного подхода, не заменять уголовную юстицию, а дополнять ее, акцентируя внимание на тех аспектах преступления, которые ей не учитываются16. Практика идет по тому же пути: в большинстве зарубежных стран медиация представляет собой метод, используемый уполномоченными в сфере уголовной юстиции должностными лицами для примирения сторон и добровольного возмещения причиненного преступлением вреда, которые являются юридически значимыми обстоятельствами для принятия в рамках официальной процедуры окончательного решения по уголовно-правовому спору. В этом смысле медиация выступает как факультативная часть официальной процедуры или дополнение к уголовному процессу. Первый вариант предполагает участие в медиации в качестве посредника в зависимости от стадии, на которой она применяется, судьи, прокурора или полицейского. В этом случае медиация, ее этапы, сроки, принимаемые решения, полномочия должностных лиц по примирению закрепляются уголовно-процессуальным законодательством. Например, Закон Германии о молодежных судах 1974 г. закрепляет модель ювенальной медиации, в соответствии с которым судья вправе, не применяя уголовную репрессию, заняться примирением несовершеннолетнего обвиняемого, в том числе и вопреки его желанию, с потерпевшим, обязав своими силами загладить причиненный преступлением вред, извиниться перед потерпевшим либо предпринять иные меры с тем, чтобы добиться соглашения. Во Франции (ст.41-1 УПК 1958 г.) до возбуждения уголовного преследования прокурор вправе с согласия жертвы и преступника инициировать процесс медиации. Ее проводит либо сам прокурор, либо уполномоченный им примиритель - физическое или юридическое лицо, не имеющее непосредственного отношения к системе уголовной юстиции и компетентное в области реадаптации преступников или помощи потерпевшим. Прокурор же принимает окончательное решение о судьбе уголовного дела после возвращения к нему материалов из такой организации. В Бельгии центральной фигурой медиации выступают прокурор (ст.216ter УПК). Он «отбирает» дела для медиации, заслушивает доклад своего помощника по медиации, в котором излагаются предложения сторон по урегулированию конфликта, при согласии с этими предложениями проводит медиацию с участием сторон, вправе в ходе слушания дела предложить иной вариант разрешения конфликта, отличный от изложенного в докладе помощника по медиации, утверждает условия медиации, о чем составляет протокол, контролирует исполнение обязательств, принятых обвиняемым по медиационному соглашению, составляет протокол о надлежащем выполнении условий медиации либо возбуждает уголовное преследование на общих основаниях, если условия не выполнены.
Второй вариант медиации характеризуется участием в переговорах нейтрального посредника - физического или юридического лица, которое не имеет непосредственного отношения к системе уголовной юстиции, однако полномочия по содействию примирению сторон он получает от органов уголовного преследования или суда. Сама медиация проходит, хотя и вне рамок уголовного процесса, но с разрешения компетентных должностных лиц и под их контролем. По ее завершении продолжается уголовная процедура, в рамках которой рассматривается соглашение сторон о примирении и принимается итоговое решение по делу. Например, немецкому уголовному процессу известна такая процедура, как попытка примирения (ст.380 УПК Германии). Суть ее заключается в том, что возбуждение обвинения допускается только после того, как посреднические организации, указанные земельным управлением юстиции, безуспешно пытались примирить стороны, о чем обвинитель суду должен представить справку вместе с обвинением. Кроме того, в Германии суд может отказаться от назначения наказания, если стороны при помощи независимого посредника достигнут соглашения и виновное лицо возместит полностью или большей частью вред, причиненный преступлением, или стремится к этому, или возместит потерпевшему вред полностью или частично, если возмещение ущерба требует существенных личных усилий или личного отказа от чего-либо17. В Англии в зависимости от этапа судопроизводства выделяют полицейскую и судебную медиации, которые различаются по последствиям18. Полицейская медиация проводится до возбуждения уголовного преследования. В случае удачной медиации и заключении соглашения полиция принимает решение об отказе в возбуждении уголовного преследования, которое в силу особенностей английского уголовного процесса не оформляется никаким процессуальным документом. Судебная медиация проводится в период после осуждения лица, но до назначения ему наказания. Суд, признав виновным лицо, совершившее преступление, откладывает постановление окончательного решения о мере и размере наказания на определенный срок, в течение которого службой пробации проводится медиация. При заключении сторонами соглашения о примирении и возмещении вреда суд назначает осужденному более мягкое наказание.
Таким образом, медиация, применяемая в комплексе с официальной уголовной процедурой, отличается высокой степенью «процессуализации», меньшей самостоятельностью спорящих сторон в выработке условий примирения и принятии решения, выборе посредника, поведении в примирительной процедуре, оценке приемлемости предложений по урегулированию конфликта. Однако это не меняет сущность медиации как переговоров спорящих сторон с участием посредника. Ничего подобного процедура, описанная в ст.25 УПК РФ, не предусматривает.
Медиация, применяемая в комплексе с официальной уголовной процедурой, имеет и другие существенные отличия от отечественного института. Возможность использования медиации, как правило, допускается по делам о любых преступлениях. Исключением является «попытка примирения» в Германии (ст.380 УПК), которая проводится по делам о нарушении неприкосновенности жилища, тайны переписки, оскорблении, нанесении телесных повреждений, угрозе причинения или причинении имущественного ущерба. В Бельгии примирение, достигнутое в результате медиации, может выступить основанием прекращения права на публичный иск по делам о преступлениях, наказание за которые не превышает двадцати лет лишения свободы. В уголовном процессе России возможно прекращение в связи с примирением сторон дел о преступлениях небольшой и средней тяжести, совершенных впервые. Медиация по уголовным делам возможна на любой стадии процесса, в том числе до возбуждения уголовного преследования и после вынесения приговора. В России прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон допускается с момента установления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора. Медиация организуется и проводится по инициативе органов уголовного преследования или суда; от потерпевшего требуется лишь дать согласие на участие в ней. Исключение составляет испанское «прощение»: здесь само по себе волеизъявление потерпевшего влечет обязательное освобождение осужденного от наказания (ст.130 УК). В соответствии со ст.25 УПК РФ следователь, дознаватель, суд рассматривают вопрос о прекращении дела исключительно по заявлению потерпевшего. Решение об отказе в возбуждении уголовного преследования или его прекращении, смягчении наказания или освобождении от него на основании примирения, достигнутого в ходе медиации, возможно, если виновное лицо выполнит все действия, которые указаны в соглашении о примирении. Если виновный выполнит лишь часть условий, предусмотренных соглашением, это обязательно будет учтено судом при назначении наказания. В случае неисполнения обязательств, взятых по соглашению, виновный будет подвергнут традиционному уголовному преследованию и предан не менее традиционному суду, как если бы примирения не было. Хотя, например, в Англии возможно освобождение лица от уголовной ответственности в связи с примирением, достигнутым в ходе медиации, независимо от выполнения им обязательств, взятых по соглашению. При этом нарушение им условий соглашения о примирении не является основанием для возобновления полицией преследования по тому же факту. В этом случае потерпевшему может быть оказана юридическая помощь для предъявления исковых требований в порядке гражданского судопроизводства. По буквальному толкованию ст.25 УПК РФ прекращение дела допускается, если подозреваемый, обвиняемый уже загладил причиненный вред. Последствия неисполнения этой обязанности лицом, совершившим преступление, в законе не предусмотрены. Установлено лишь, что возобновление или возбуждение уголовного преследования в отношении лица допускается только после отмены в установленном законом порядке постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению или об отказе в его возбуждении (п.5 ч.1 ст.27 УПК РФ). Различным в сравниваемых процедурах является и отношение к заглаживанию вреда, причиненного преступлением. В зарубежном процессе основанием освобождения лица от уголовной репрессии или ее смягчения является примирение сторон, а возмещение вреда выступает факультативным условием примирения. Поскольку основной целью медиации является снятие конфликта, восстановление мира и согласия процедура проводится и в случае, когда причиненный потерпевшему вред, является незначительным или вообще не причинен. Главное - чтобы стороны освободились от последствий случившегося, потерпевший получил моральное удовлетворение, простил своего обидчика, а последний осознал несправедливость содеянного, совершил действия, свидетельствующие об искуплении им своей вины. Поэтому возмещение вреда в медиации чаще носит характер извинения, выполнения работы в пользу потерпевшего или общества, гораздо реже – уплаты денежной суммы, передачи имущества. Поскольку процедура, предусмотренная ст.25 УПК РФ, не уточняет, какой вред подлежит заглаживанию, и не устанавливает возможности заключения спорящими сторонами соглашения о примирении, которое бы конкретизировало действия обвиняемого, необходимые для достижения примирения, под вредом в смысле ст.25 УПК понимают все его виды – физический, материальный, моральный. Причем заглаживание вреда признается обязательным условием прекращения дела в связи с примирением сторон. В зарубежном процессе в большинстве случаев медиация назначается при условии, что лицо, совершившее преступление, признало свою вину. Например, в Англии применяется процедура, представляющая собой симбиоз «сделки о признании вины», которая, как известно, устраняет судебное следствие, и медиации как фактора стимулирующего обвиняемого. Ст.25 УПК РФ такого условия прекращения дела не предусматривает. Процессуальной предпосылкой развития медиации является принцип целесообразности уголовного преследования. В соответствии с данным принципом компетентным органам и должностным лицам предоставлено право решать в каждом конкретном случае, осуществлять уголовное преследование конкретных лиц или освобождать их от уголовной ответственности19. Принятие такого решения ставится в зависимость от многих факторов, совокупность которых определяется процессуальными традициями той или иной страны. Так или иначе в законодательстве и практике различных стран чаще всего фигурируют следующие критерии оценки целесообразности уголовного преследования: а) наличие публичного интереса привлечения лица к уголовной ответственности; б) наличие реальной перспективы осуждения, т.е. достаточной совокупности доказательств для признания лица виновным, если дело будет рассматриваться судом; в) признание самим лицом всех обстоятельств дела, в том числе собственной вины; г) тяжесть, характер, обстоятельства и последствия преступления; д) личность обвиняемого; е) возможный приговор суда; ж) воздействие приговора на обвиняемого; з) состояние и потребности потерпевшего. Действующий УПК России устанавливает обязательность возбуждения уголовного дела во всех случаях обнаружении признаков преступления (ст.21), хотя и допускает его прекращение по усмотрению суда и органов уголовного преследования в случае примирения сторон (ст. 25). Применение медиации не требует соблюдения как-либо дополнительных условий, кроме примирения сторон. Хотя известны и исключения. Например, попытка примирения в уголовном процессе Германии поставлена в зависимость от ряда условий: а) уплаты задатка в счет судебных издержек; б) отсутствия заявления вышестоящего должностного лица о возбуждении уголовного преследования в отношении лица, совершившего оскорбление или умышленно либо по неосторожности причинившего телесные повреждения должностному лицу в связи с исполнением им служебных обязанностей;в) проживания обеих сторон в одном и том же муниципальном округе; г) признания вины лицом, в отношении которого решается вопрос о возбуждении уголовного преследования; д) согласия сторон на примирение; е) обеспечения сторонам гарантий того, что ни она из них не подвергнется чрезмерному давлению к даче согласия на конкретные условия разрешения конфликта (ст.380 УПК). Для прекращения дела в российском уголовном процессе, помимо примирения сторон, требуется наличие еще ряда нормативно установленных условий: совершение преступления небольшой или средней тяжести впервые, заявление потерпевшего, согласие руководителя следственного органа и прокурора на прекращение уголовного дела, заглаживание причиненного преступлением вреда.
Проведенное исследование позволяет заключить, что медиация как метод примирения не свойственна институту, предусмотренному ст.25 УПК РФ. Вместе с тем в науке уголовного процесса российский институт примирения подвергается справедливой критике, а практика настоятельно демонстрирует необходимость его реформирования. В этой связи возникает вопрос: способно ли применение медиации в отечественной процедуре повысить ее эффективность?
На наш взгляд, искусственно переносить в российский уголовный процесс медиацию не следует по ряду причин. Представляется, что, как и в случае с «восстановительным правосудием», увеличение объемов прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон способно спровоцировать негативную реакцию как со стороны практических работников, воспринимающих примирение как плохой показатель своей работы, до простых обывателей, склонных думать, что преступник заслуживает именно уголовного наказания, а прекращение уголовного дела за примирением сторон есть поощрение к продолжению преступной деятельности. Использование для разрешения уголовно-правовых конфликтов медиации столкнется и с другими проблемами: потребуется переосмыслить назначение современного уголовного судопроизводства России, которое не позиционирует примирение в качестве одной из своих задач; изыскать значительные денежные средства для обучения работников системы уголовной юстиции основным приемам медиации; решить вопрос о регулировании медиации либо нормами УПК, либо специальным актом, например, Федеральным законом от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)», внести соответствующие изменения в них. Вместе с тем частичное заимствование опыта организации самих зарубежных уголовных процедур, в которых применяется медиация, возможно. Следуя этому опыту, можно было бы:
1. Урегулировать более детально на законодательном уровне процедуру прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон.
2. Закрепить обязанность органов уголовного преследования и суда прекратить уголовное дело в случае, если соблюдены все предусмотренные для этого законом условия. Хотя в зарубежном законодательстве нет прямого указания на обязанность компетентных органов прекращать дело в случае примирения сторон, тем не менее, в случае достижения сторонами договоренности по всем вопросам, связанным с возмещением вреда, и заключении ими мирового соглашения принятие такого решения мыслится как вполне естественный вариант реагирования на преступление и устранения его негативных последствий.
3. Закрепить в законе критерии, в соответствии с которыми компетентными органами решается вопрос о целесообразности или нецелесообразности дальнейшего уголовного преследования и наказания подозреваемого, обвиняемого после его примирения с потерпевшим.
4. Возложить на органы уголовного преследования и суд обязанности разъяснить сторонам их право завершить спор примирением, убедиться в добровольности примирения, предоставлении им права пользоваться квалифицированной юридической помощью, разъяснить им последствия примирения, а также оказывать иное содействие в этом. Конечно, должностные лица органов уголовного преследования и суд - не медиаторы, поскольку наделены властью и принимают в пределах своей компетенции решения по делу. Органы уголовной юстиции не должны вмешиваться в определение сторонами условий примирения, форм и способов заглаживания вреда, давать правовую и моральную оценку их действиям, высказывать свое мнение о причинах конфликта.
5. Предоставить сторонам возможность примириться после постановления приговора20. Сейчас правовое значение имеет лишь примирение, достигнутое сторонами после возбуждения уголовного дела и до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора (ст.ст.20, 321 УПК). Вместе с тем примирение как акт добровольного, обоюдного поведения потерпевшего и виновного, выражающий их отношение к уголовно-правовому конфликту, не может оставаться без юридической оценки, на каком бы этапе судопроизводства оно ни состоялось.
6. Скорректировать перечень условий прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Его, на наш взгляд, можно было бы дополнить следующими условиями: а) добровольность и действительность примирения сторон; б) осознание сторонами последствий примирения; в) подтверждение потерпевшим того, что вред, причиненный преступлением, заглажен или что он отказывается от возмещения вреда, либо что им и виновным достигнуты договоренности об отсрочке заглаживания причиненного вреда на определенный срок; г) признание обвиняемым своей вины в совершении преступления; д) получение сторонами квалифицированной юридической помощи.
Подведем итог. Зарубежная медиация как элемент уголовно-процессуальной формы разрешения уголовно-правовых конфликтов зарекомендовала себя за годы применения с положительной стороны. Основные ее результаты – действительное снятие конфликта, восстановление отношений между потерпевшим и обвиняемым, удовлетворение потребностей потерпевшего, порожденных преступлением, совершение обвиняемым социально-полезных действий, свидетельствующих об искуплении им своей вины. Содержание этого способа составляют проводимые по обоюдному согласию сторон конфиденциальные переговоры с участием посредника – должностного лица системы уголовной юстиции или не имеющего отношения к ней нейтрального физического или юридического лица. Процессуальной предпосылкой развития медиации является принцип целесообразности уголовного преследования. Вместе с тем проведенное исследование показало невозможность перенесения зарубежной медиации в отечественное судопроизводство, хотя некоторые из ее элементов могут быть учтены при совершенствовании института прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон.
Сноски и примечания
1 Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем. Монография. С.96-98.
2 См.: Хидзева З.Х. Понятие медиации в уголовном процессе Российской Федерации/З.Х. Хидзева.//Российский следователь.- 2008, № 23.- С.14-16; Карнозова Л.Восстановительное правосудие: идеи и перспективы для России/Л. Карнозова, Р. Максудов, М. Флямер//Российская юстиция.- №11, 2000.- С.24-26; Марковичева Е.В. Роль института медиации в ускорении уголовного судопроизводства/ Е.В. Марковичева //Российский судья.- 2009, № 9.- С.26-27; Воронова Е.Л. Примирительные процедуры. Методическое пособие/ Е.Л. Воронова//Вопросы ювенальной юстиции.-2008, № 6(20).-С.23-26.
3Вестник восстановительной юстиции.- 2001. № 2.- С.86-103; Guidelines for a better implementation of the existing: URL: http://www.gemme.eu/en/article/guidelines-for-a-better-implementation-of-the-existing.
4См., напр.: Кристи Н. Наказание или разрешение конфликтов путем посредничества/Н. Кристи// Преступность и борьба с ней. Новейшие правовые исследования: Сб. науч. тр./РАН. ИНИОН. Центр социальных научн.-информ. исследований. Отд. правоведения; Отв. Ред. Е.В. Альферова. – М., 2008; Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание/Х. Зер.- М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2002; Брейтуэйт Дж. Преступление, стыд и воссоединение/ Дж. Брейтуэйт.- М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2002; Бэйзмор Г. Три парадигмы ювенальной юстиции /Г. Бэйзмор//Правосудие по делам несовершеннолетних: Перспективы развития. Вып. 1. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 1999. С. 67–99; Marshall T. Restorative justice: An overview / T. Marshall. – London: Home Office, Research, Development&Statistics Directorate, 1999. – р.5; Умбрайт М. Гуманистический подход к посредничеству в разрешении конфликтов: путь преображения, путь миротворчества/М. Умбрайт//Вестник восстановительной юстиции. - № 3. - С.88-97.
5 См., напр.: Рекомендации № R(87)18 Комитета Министров совета Европы от 17 сентября 1987 г. об упрощении уголовного правосудия.
6Зер Х. Указ соч. С.212.
7Кристи Н. Пределы наказания./Н. Кристи.- М.: Прогресс, 1985. С.26.
8 Карнозова Л. Восстановительное правосудие: идеи и перспективы для России. С.43.
9 Там же. С.43.
10 Восстановительное правосудие для несовершеннолетних и социальная работа. Учебное пособие /Под ред. Л.М.Карнозовой. - М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 121.
11Брейтуэйт Дж. Указ. соч. С.92.
12Резолюция № 2000/14 'Экономического и социального совета ООН 2000 г. // Вестник восстановительной юстиции. 2001. № 3. С.114.
13Карнозова Л. Указ соч. С.44.
14Рекомендация Совета Европы № R (99) 19. п.17; Декларация ООН основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах. П.14// Вестник восстановительной юстиции. 2001. № 3. с.114.
15Карякин Е.А. Медиационные процедуры в современном уголовном судопроизводстве России: необходимость и неизбежность!/ Е.А. Карякин//Уголовное судопроизводство.- 2009, № 2; Конин В.В. Некоторые вопросы применения восстановительного правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей/В.В. Конин// Российская юстиция.- 2010, № 7; Максудов Р. Примирение жертвы и правонарушителя: проект реализации идей восстановительного правосудия в России/Р. Максудов, М. Флямер, А. Грасенкова// www.narkom.ru; Кубов Р.Х. Развитие уголовной политики на современном этапе/Р.Х. Кубов//Российский следователь.- 2009, № 3; Воскобитова Л.А. Модельный закон субъекта РФ «О службе примирения»/Л.А. Воскобитова//Вестник восстановительного правосудия. Вып. 6. 2006; Ракитина Л.Н. Медиация (посредничество). Как урегулировать спор, не обращаясь в суд./Л.Н. Ракитина, О.А. Львова.- М., 2008; Апостолова Н.Н. Медиация (посредничество) по уголовным делам/Н.Н. Апостолова//Российская юстиция. -2010, № 3; Князев А. Восстановительное правосудие как альтернатива действующим правовым институтам. Возможности использования в рамках действующего законодательства/А. Князев//Суд и правосудие. Иваново, 2005. № 1; Петрухин И.Л. Восстановительное правосудие: процессуальные аспекты/И.Л. Петрухин // Восстановительное правосудие. М.: "МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2003; Арутюнян А.А. Понятие и сущность восстановительной юстиции/А.А. Арутюнян//Мировой судья.- 2010, № 10; Мелешко Н.П. Проблемы правового обеспечения внедрения примирительных технологий в уголовное судопроизводство современной России/Н.П. Мелешко//Вопросы ювенальной юстиции.- 2008, № 1; Марковичева Е. Перспективы развития института медиации по уголовным делам/Е. Марковичева//Мировой судья. 2009, № 11; Выдержки из стенограммы Круглого стола «Результаты продвижения идей и практик медиации в России. Внедрение посредничества в гражданских, уголовных, административных делах и иных категориях споров» (Редакционный материал)//Вопросы ювенальной юстиции.-2009, № 3; Маткина Д.В. Конвенциональная форма судебного разбирательства: история, современность и перспективы развития: Автореф. дис. ... к. ю.н.; Ржевский Н.К. Продвижение медиации в России: общий обзор процесса. Общественный Круглый стол в Российской академии правосудия/Н.К. Ржевский, Е.А. Саркисова//Вопросы ювенальной юстиции.- 2009, № 3; А.П. Гуськова. Медиация в уголовном процессе/А.П. Гуськова, Д.В.Маткина// Российский судья.-2009, № 2; и др.
16См.: Рекомендации Комитета Министров Совета Европы № R (99) 19; Восстановительное правосудие для несовершеннолетних и социальная работа. Учебное пособие /Под ред. Л.М. Карнозовой. - М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 81.
7См.: Бесемер Х. Медиация. Посредничество в конфликтах./Х. Бесемер.- Калуга, 2004. С. 58 – 59.
18См.: Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. С.72-79.
19 Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. С. 480-481.
20 См.: Ухова Е. Производство по делам частного обвинения нуждается в совершенствовании./Е. Ухова// Уголовное право.- 2004. № 1.- С. 92.
|
См.:
По этой теме:
|
