Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Гамбарян А. С., Карапетян Н. А. Уголовно-процессуальное принуждение и наказание в контексте презумпции невиновности (на примере законодательства Республики Армения). // Закон и действительность. 2005, №3, ст. 17-20.

В истории политико-правовой мысли, впервые, о сущности презумпции невиновности обвиняемого говорил Ч. Беккария. В частности, он пишет о недопустимости отказа общества от покровительства лицу вина, которого еще не констатирована, вступившим в законную силу, приговором суда. В. Васильев отмечает, что в переводе на юридический язык, этот тезис Беккарии означает, что общество в лице своих компетентных органов, не должно быть излишне строгим при выборе меры пресечения судом, как мера средства обеспечения обвиняемого. Таким образом, изначально предназначение презумпции невиновности обвиняемого заключалось в обеспечении гуманного отношения властей к обвиняемому, с момента возбуждения уголовного дела1.

З. Еникеев в одной из своих монографий пишет, что применяемые к обвиняемому при производстве по уголовному делу меры процессуального принуждения, включая меры пресечения, не содержат элементов кары за совершенное преступление, а являются чисто процессуальными средствами обеспечения беспрепятственного осуществления уголовного процесса2. И. Петрухин отмечает, что на лиц, заключенных под стражу, распространяется презумпция невиновности, а это значит, что ограничения их правового статуса не могут преследовать целей кары или перевоспитания. Они содержатся под стражей только для того, чтобы обеспечить возможность вынесения справедливого и законного приговора3.

М. Хачатрян еще 1974г. в своей диссертации писал, что из презумпции невиновности следует что, до вступления приговора в законную силу в отношении обвиняемого могут применяться только процессуальные санкции, которые не должны содержать элементов кары. Далее, автор предлагает ввести в законодательство норму о том, что обвиняемый может подвергаться только тем ограничениям, которые диктуются целями предварительного следствия и судебного разбирательства4. Законодатель РА принял предложение автора и включил в ч. 5 ст. 18 УПК РА (1998) норму, в соответствии с которым меры пресечения, применяемые в отношении подозреваемого или обвиняемого, не могут содержать элементов наказания. Наличие в законодательстве этого положения является новизной. Это норма выделяется своим своеобразием в том смысле, что такое положение не предусматривается в ст. 23 модельного УПК стран СНГ, ст. 8 УПК Молдавии (14.03.2003г.), ст.19 УПК Казахстана (13.12.1997г.), ст.21 УПК Азербайджана.

В ч. 5 ст. 18 УПК РА употребляются понятие меры пресечения и элементов наказания, которые нуждаются в разъяснении. Часть 2 ст.134 УПК РА устанавливает систему мер пресечений? естественно, задержание не является мерой пресечения, однако, вне сомнения то, что ч.5 ст. 18 распространяется также на задержание. По этой причине употребление понятия "мера пресечения" в ч.5 ст. 18 для нас не приемлема. Думаем, что законодатель формулируя ч.5 ст.18 не преследовал цели ограничить упомянутое проявление презумпции невиновности лишь мерам пресечения, в противном случае, это положение было бы расположено не в главе "Принципы уголовного процесса" а в главе " Меры пресечения".

Что касается понятия "элемент наказания", то попробуем прокомментировать его с точки зрения разницы между мерой уголовно-процессуального принуждения и наказанием. 1. Основанием применением наказания является вступившей в законную силу приговор суда, а основанием применения мер уголовно-процессуального принуждения - постановление органа, осуществляющего производство (для ареста (заключение под стражу) - постановления суда). Наказание назначается только приговором суда и от имени государства. Этим и подчеркивается публичный характер наказания5. 2. Наказание применяется к лицу, имеющему статус осужденного, чья вина доказана, а меры уголовно-процессуального принуждения - к подозреваемому и обвиняемому, которые считаются невиновными. 3. Наказание, как специфическое последствие влечет судимость, однако меры уголовно-процессуального принуждения в силу невиновности лица, подобных последствий не вызывают. 4. Из всего этого следует, что логически разными должны быть также содержания наказания и уголовно-процессуального принуждения, объемы ограничений прав и свобод, к чему мы подробно обратимся далее.

В теории уголовного права принято вышеупомянутые признаки наказания считать его элементами. Считаем, что понятие "не может содержать элементов наказания" в ч.5 ст.18 УПК РА означает, что в первую очередь разными должны быть содержания наказания и мер уголовно-процессуального принуждения, объемы ограничений прав и свобод.

Аксеологический потенциал ч. 5 ст.18 УПК РА проявляется не столько в правоприменительной сфере, сколько в правотворческом процессе. Укрепив обсуждаемое положение, законодатель преследовал цель дать соответствующее направленное уголовной политике. Она содержит некоторые ориентиры, необходимые для разработки уголовного и уголовно-исполнительного кодексов, Закона РА "О содержании задержанных и арестованных лиц" в соответствии с презумпцией невиновности. Кстати, для этого имелись соответствующие предпосылки. После принятия УПК РА (1.07.1998) были приняты уголовный кодекс РА и Закон РА "О содержании задержанных и арестованных лиц", на повестке также уголовно-исполнительный кодекс РА.

После принятия УПК РА М. Хачатрян касательно ч.5 ст.18 отметил "Целю законодателя является то, что в особенности арест (заключение под стражу) как мера пресечения должен своими ограничениями отличаться от лишения свободы. А это означает, что условия в следственном изоляторе должны быть улучшены, лицо, находящееся под арестом, должен пользоваться всеми правами, за тем ограничением, что использование этих прав не будет препятствовать целям мер пресечений, то есть лицо не скроется от следствия и суда, не воспрепятствует установлению истины и т.д."6.

Согласно пункту 5 приложении к Протоколу № 45/111 Об основных принципах обращения с задержанными (принятый Генеральной ассамблей ООН 14 декабря 1990г.) за исключением тех ограничений, необходимость которых явно обусловлена фактом заключения в тюрьму, все заключенные пользуются правами человека и фундаментальными свободами, изложенными во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, а также такими другими правами, которые изложены в других пактах ООН.

В теории встречается и противоположная позиция. Так, В. Андреев считает ошибочной представление о том, что условия содержания под стражей подследственных заключенных должны быть лучше, чем для осужденных, отбывающих уголовное наказание, а если это требование нарушается, то имеются серьезные основания говорить о несоблюдении принципа презумпции невиновности7. Автор просто считает, что применение изоляции и сопутствующих ей правоограничений при содержании под стражей и при исполнении наказаний в виде лишения свободы имеют различные цели. Действительно, целью наказания является восстановление социальной справедливости, исправление лица, подвергшегося наказанию, а также предупреждение преступлений (ч. 2, ст. 48 УК РА). А, например, целью мер пресечения предотвращения ненадлежащего поведения подозреваемого или обвиняемого в ходе производства по уголовному делу и обеспечения исполнения приговора (ч. 1, ст. 134 УПК РА).

Мы не оспариваем это обстоятельство, более того, меры уголовно-процессуального принуждения различаются от наказания не только целью, но и вышеперечисленными признаками. Кроме этого, применение тех же мер влечет те же последствия, поэтому в данном случае для достижения разных целей нельзя использовать одинаковые средства. В. Малинин пишет, что уголовное наказание является и карой, и средством исправления преступника. Эти цели не могут быть поставлены при избрании такой меры пресечения как содержание под стражей. Лица, подозреваемые или обвиняемые в совершении преступления, в силу презумпции невиновности, юридически не могут считаться преступниками. А отсюда следует, что содержание под стражей в порядке меры пресечения не является ни карой, ни средством исправления. Содержание под стражей применяется с целю изоляции подозреваемого и обвиняемого от общества8.

Если комментария к ч.5 ст.18 УПК РА должна ограничиваться тем заявлением, что применение процессуального принуждения преследует иную цель, чем наказание, а презумпция невиновности не призвана повлиять на объем условий исполнения и правоограничений уголовно-процессуального принуждения, то ч.5 ст. 18 УПК РА превратится лишь в лозунг, в результате которого для обвиняемых, находящихся под арестом не будет иметь значения то, что они считаются невиновными и не находится на равных условиях с осужденными. Мы должны быть более прагматичным в этом вопросе.

Думаем, что положение "меры уголовно-процессуального принуждения не должны содержать элементы наказания", вытекающее из презумпции невиновности, требует:

1. Условия предварительного ареста и характер правоограничений не должны служить средством для получения органом, осуществляющим производство, признательных показаний. Думаем в этом смысле Европейский суд по правам человека часто заявлял, что предварительное содержание под стражей не должно использоваться в качестве предварительного наказания (решение по делу Летелье от 26 июня 1991 года, решение по делу Томази от 27 августа 1992 года).

2. Режим предварительного ареста, характер и объем правоограничений должны регулироваться законом таким образам, чтобы с одной стороны не мешать осуществлению целей меры пресечения, а с другой стороны эти правоограничения не должны быть неуместным, то есть содержать элементы наказания и быть уравнены к условиям исполнения наказания.

Проанализировав подходы, имеющиеся в теории, а также положение ч.5 ст.18 УПК РА, можно отметить, что презумпция невиновности требует, чтобы правоограничения, применяющиеся к задержанным, к лицам, находящимся под предварительным арестом не должны быть равными с условиям лишения свободы или ареста (уголовного наказания).

Таким образом, в этой статье мы преследуем цель, с помощью сравнительного анализа установить, повлияла ли ч.5 ст.18 УПК РА на уголовную политику. В статье будут проанализированы условия содержания лиц, находящихся под арестом, и лиц, осужденных к лишению свободы (для сравнения взят полуоткрытый режим, который предусмотрен для содержания лиц, осужденных за умышленное совершения преступлений не большой, средней тяжести, а также тяжких преступлений \проект уголовно-исполнительного кодекса). Если лица, находящиеся под арестом в течение одного месяца могут иметь свидания с родственниками длительностью до трех часов (ст. 15 Закона РА "О содержании задержанных и арестованных лиц"), то лица, содержащиеся под полуоткрытым режимом в течении одного месяца, могут иметь свидание длительностью до четырех часов, кроме того, имеют также право на длительное свидание, которое предоставляется раз в два месяца длительностью в три дня. В то время как лица, находящиеся под арестом, могут пользоваться этим правом только с разрешения органа, осуществляющего производства, а как показывает практика, в большинстве случаев родственники лишаются возможности видеться с арестованным.

Если лица, находящиеся под арестом имеют право ежедневно минимум на одночасовую прогулку в дневные часы суток (ст. 34 Закона РА "О содержании задержанных и арестованных лиц"), то лицам, осужденным на лишения свободы (полуоткрытый режим) разрешается днем прогуливаться по специально для этого отведенным территориям (проект уголовно-исполнительного кодекса).

Если лица, находящиеся под арестом, ежемесячно могут получать бандероль весом до 70 кг., то это право для лиц, осужденных на лишение свободы не имеет каких либо особенностей, они получают посылки без ограничений.

Как видно, правовое регулирование условий содержания лиц, осужденных на лишение свободы в основном создает более благоприятные условия для осужденных, чем Закон, устанавливающий условия содержания задержанных и арестованных лиц. Однако среди этих условий имеются исключения, которые не существенны. В частности, лица, находящиеся под арестом, имеет право носить одежду, оно может в соответствии с внутренним уставам пользоваться медицинскими, гигиеническими и бытовыми услугами.

В Рекомендации относительно проведения тюремной реформы и доступа к правосудию (Конференция в Катманду 14-17 ноября 1999 г.) тоже отмечается, что условия содержания под стражей до суда нуждаются в улучшении и, исходя из презумпции невиновности, для таких заключенных необходимо ввести особый режим, предусматривающий возможность для свиданий с членами семьи и другими людьми и для занятия конструктивным добровольным трудом9.

Провиденный выше анализ показывает, что Закона РА "О содержании задержанных и арестованных лиц" и проект уголовно-исполнительного кодекса не учли положений ч.5 ст.18 УПК РА и не способствовали его развитию.

Кроме того, ст. 57 УК РА, которая регулирует арест как вид наказания, устанавливает, что арест назначается судом … только в случае, когда заключение под стражу не избрано в качестве меры пресечения. Наличие в УК данной нормы комментируется следующим образом. " Это сделано по той причине, что в процессе предварительного следствия и судебного разбирательства дела, лицо, часто довольно долгое время находится под арестом, то есть фактически в условиях специфичных для ареста"10.

Авторы данного положения (ст. 57 УК РА), находят, что арест как вид наказания не будет иметь того шокирующего воздействия, от которого в основном зависит эффективность этого вида наказания, в том случае если к нему до этого применяется арест. Наличие таких мнений свидетельствует о том, что их авторы не видят разницы между институтами ареста как вида наказания и ареста как меры пресечения.

Следует учесть также одно обстоятельство. Не требует доказательства то, что лица находящиеся под арестом фактически подвергаются личным и имущественным ограничениям, лишаются права действовать по своему усмотрению11. Н. Таганцев отмечает, что по своему содержанию, по характеру причиняемого стеснения или страдания эти меры столь близко подходят к карательным мерам, что почти отождествляются с ними: то же лишение свободы, то же ограничение прав, тот же имущественный ущерб12. Согласно пункту 64 приложении к Рекомендации № R (87) 3 Комитета министров государств-членов относительно Европейских пенитенциарных правил (Принята Комитетом министров 12 февраля 1987 года), тюремное заключение, лишая человека свободы, уже само по себе является наказанием. Поэтому условия содержания и режимы в местах заключения не должны усугублять причиняемые таким образом страдания, за исключением отдельных случаев, когда это оправдано необходимостью изоляции и поддержания дисциплины. Боле того, в результате некоторых исследовании, отмечается, что условия предварительного заключения обычно хуже условий, в которых содержатся осужденные заключенные, даже если подследственные по закону считаются невиновными, тогда как осужденные были признаны виновными в совершении преступления13. По этой причине параллельно процессу приведения существующих условий места содержания задержанных и арестованных лиц в соответствие с презумпций невиновности, думаем необходима принять некоторые оперативные меры, в следствии которых, ограничения и лишения задержанных и арестованных лиц не будут строже, чем наказание. В. Зубкова по этому поводу отмечает, что предварительное содержание под стражу не является наказанием, однако оно содержит в себе серьезные ограничения прав и свобод, причиняет личности определенные лишения. Особенно это проявилось в последние годы, когда лица содержатся под стражей до судебного разбирательства по несколько лет, в условиях огромной переполненности следственных изоляторов, при отсутствии элементарных условий содержания, что не редко ведет к серьезным заболеваниям. Указанные обстоятельства дают основание для боле конкретной правовой регламентации в законе зачета предварительного содержание с тем, чтобы лица не несли этих лишений и ограничений сверх наказания, назначенного судом14. В самом деле, правовым средством осуществления указанной политики может служить институт зачета наказания.

Согласно ч.3 ст.69 принятого 2003г. УК РА содержание под стражей до вступления приговора в законную силу засчитывается в срок наказания, назначенного в виде лишения свободы, содержания в дисциплинарном батальоне, из расчета день за полтора дня. В то время как Законом 09.06.2004г. О внесении изменений и дополнений УК РА, один день предварительного содержание под стражей зачитывается за один день лишения свободы. Изменения, совершенные законодателем в этих условиях для нас не приемлемы. День лишения свободы невинного лица не может быть приравнен ко дню лишения свободы назначенного виновному, в том случае, когда условия содержания под предварительным арестом иногда более тяжкие, чем условия лишения свободы. Должны согласиться, что соотношение 1 /1.5 более четко отграничивало бы меры наказания от мер уголовно-процессуального принуждения и свидетельствовало бы об учете государством интересов личности, сурово ограниченной на предварительном расследовании до признания ее виновной.

С точки зрения обсуждаемого вопроса, важное значение имеет следующее обстоятельство. К. Калиновский отмечает, что при невозможности назначения и отбывания наказания, невозможно избрание и применение меры пресечения. Возможность назначения наказания может исключаться слабостью обвинения, наличием акта амнистии или помилования, истечением сроков давности, изменением обстановки так, что деяние или личность обвиняемого потеряли общественную опасность15. И в самом деле, требования принципа презумпции невиновности будут нарушены, если суд в условиях отсутствия правовых основ для назначения наказания лицу, признанному виновным, в качестве меры пресечения изберет, например, предварительный арест.

Противники соотношения предварительного ареста к лишению свободы как 1/1.5 в качества аргумента против могут отметить, что в случае соотношения 1/1.5 сторона защиты на деле часто искусственным образом затягивает процесс, чтобы в случае вынесения обвинительного приговора осужденный фактически нес меньшее наказание. Мы не исключаем, и тем более не оправдываем наличие таких случаев. Однако нам не кажется, что законодатель избрал наилучший вариант решения этого вопроса. Необходимо обсудить этот вопрос в контексте положения о разбирательстве дел в разумные сроки. Часть 1 статьи 6 Европейской Конвенции (1850г.) возлагает на государства обязанность обеспечить разбирательство дел в разумные сроки. Кстати отдельные страны в своих УПК в качестве принципа уголовного процесса закрепили принцип разбирательства дела в разумные сроки. Например, согласно ч.1ст.20 УПК Молдавии (14.03.2003) уголовное преследование и судебное разбирательство дела осуществляются в разумные сроки. Согласно ч.3 той же статьи уголовное преследование и судебное разбирательство по уголовным делам, по которым подозреваемые, обвиняемые или подсудимые подвергнуты предварительному аресту, осуществляются в неотложном и приоритетном порядке.

Может для предотвращения искусственного затягивания процесса прежде всего необходимо положение о разбирательстве дел в разумные сроки закрепить в УПК, а в правоприменительной практике обеспечить осуществления этого принципа. Обязанность по обеспечению разбирательства дел в разумные сроки возложена на правоприменительные органы.

Справка

Гамбарян Артур Сиреканович. Преподаватель Российско-Армянского (Славянского) государственного университета. 375015 Республика Армения, г. Ереван, ул. Маштоца. дом 1, кв. 21. тел. 560080, моб.(09) 474658

Карапетян Нора Араиковна. Магистрат Ереванского государственного университета. Республика Армения, г. Ереван, Нор-Норк, ул. Сафарян, дом 14, кв. 15. тел.633777

1Васильев Л.М. Презумпция невиновности обвиняемого в истории российского права. Волгоград. 2003, ст. 70.

2Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер уголовно-процессуального принуждения. Казань. 1982, ст. 8.

3Петрухин И.Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе.-М. Наука, 1989, ст. 205.

4Хачатрян М. Уголовно-процессуальное законодательство Армянской ССР и вопросы его совершенствования. Автореф. канд. юр. наук. М., 1974, ст. 13.

5Уголовное право РА. Ер. госуниверситет. Ереван 2003, ст. 380 (на арм. яз.).

6Хачатрян М. Презумпция невиновности обвиняемого.02 Еженедельник.02.03.1999. (на арм. яз.).

7Андреев. В.Н. Правовое положение подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей. http://www.coast.ru/referats/librery1/editions/prison/15/06.htm

8Малинин В.Б. Уголовно-исполнительное право. Санкт - Петербург. 2004, ст. 98.

9http://www.penalreform.org/russian/models_kathreco.htm

10Комментарий к УК РА. Ереван. 2004, ст. 156 (на арм. яз).

11Васильева Е.Г. Меры уголовно-процессуального принуждения. Монография. Уфа: Изд-во БашГУ, 2003. Киртаев А.С. Гражданско-правовой статус лиц, заключенных под стражу в порядке меры пресечения: Автореф. канд. юр. наук. СПб., 2004, Малина, Е. А. Заключение под стражу в российском уголовном процессе. Автореф. канд. юр. наук. Волгоград, 2002., Гусельникова, Е. В. Заключение под стражу в системе мер пресечения, Автореф. канд. юр. наук. Томск, 2001, Фомин, М. Ю.Защита прав лиц, заключенных под стражу : Автореф. канд. юр. наук. М., 2001, Трунов И.Л., Трунова Л.К. Меры пересечения в уголовном процессе. - СПб. Изд. Юридический центр пресс. 2002.

12Таганцев Н.С. Уголовное право (Общая часть). Часть 2. По изданию 1902 года. Allpravo.ru.-2003. www.allpravo.ru/library/doc101p0/instrum106/item954.html

13Права человека и заключение под стражу: Стандарты в области прав человека, касающиеся мест заключения. 2002.http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1148508

14Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика .-М., Изд. НОРМА, 2002, ст. 292.

15Калиновский К.Б. Меры уголовно-процессуального принуждения. Учебное пособие. СПб.: СПбГИЭУ, 2004, С. 29-30.