|
|
Войнов В.В., Конин В.В.
БОРЬБА С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ: РЕАЛЬНЫ ЛИ ПОКАЗАТЕЛИ?
// Проблемы борьбы с транснациональной организованной преступностью.
Сборник научных трудов / под редакцией д.ю.н. проф. Т.С. Волчецкой. Калининград.
Изд-во КГУ. 2002.
Первые публичные выступления на тему организованной преступности, существовавшей в СССР стали появляться в конце 80-х годов. Общей дискуссии в СМИ о проблеме организованной преступности предшествовали выступления бывших следователей Генеральной прокуратуры СССР Н. Иванова и Т. Гдляна о коррупции по т.н. "узбекскому делу". Затем тема была продолжена выступлениями А. Гурова и Ю. Щекочихина в "Литературной газете"1. Чуть позже, в ноябре 1988 года, в системе МВД СССР было создано подразделение по борьбе с организованной преступностью - 6 Управление, которое в 1991 году было преобразовано в Главное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. При этом хочется отметить, что прообраз подразделений по борьбе с организованной преступностью появился в 1986 году, когда в Управлении уголовного розыска ГУВД города Москвы был создан отдел по борьбе с организованной и групповой преступностью.
Тема организованной преступности и борьба с ней привлекла пристальное внимание ученых. Однако, несмотря на большое количество семинаров, публикаций по проблемам борьбы с оргпреступностью, глубокого научного анализа эта проблема, несмотря на ее остроту, не получила2.
Как представляется, организованная преступность в тот период была не так страшна, как представлялось некоторыми политиками и журналистами, как правило из демократически ориентированных СМИ. На наш взгляд, под организованной преступностью этими людьми в большей степени понималась профессиональная преступность. Однако нельзя отрицать и тот факт, что именно в профессиональной преступности следует искать истоки организованной преступности3. К моменту распада СССР и началу реформ в России организованная преступность в основном являлась не столько организованной, сколько профессиональной преступностью, представлялась криминальными авторитетами - "ворами в законе", контролировала доходы, добываемые путем совершения преступлений, и доходы т.н. "цеховиков". В условиях тоталитарного государства с мощной системой подавления (в лице Комитета государственной безопасности и Министерства внутренних дел), каким являлся Советский Союз, организованная преступность не могла развиваться, поскольку в определенной степени представляла опасность для государства, а все что представляло опасность для государства - преследовалось и подавлялось. По мнению В. Лунеева, в 70 - 80-е годы организованная преступность была дремлющей, и занималась в основном хищениями, злоупотреблениями, шантажом, подкупом, насилием4.
Распад Советского Союза разрушил системы социального контроля и уголовного правосудия. Новые условия, для которых было характерно низкая эффективность экономической системы (приход во властные структуры непрофессионалов, перенесших в управление государством и экономикой митинговые страсти), деформация нравственной сферы (обогащение любым путем), устаревшее уголовное законодательство, отсутствие (до настоящего времени) закона о борьбе с организованной преступностью явились благоприятной почвой для преобразования профессиональной преступности в организованную.
С переходом России к рыночным отношениям, не имея при этом законодательных норм и положений для обеспечения эффективности, целостности и действенности нарождающегося рынка, организованная преступность получила все необходимое для своего роста и расцвета. Отсутствие необходимых законов, прозрачность границ вновь образовавшихся государств, коррумпированость власти, как исполнительной, так и представительной - вот основные стимулы для быстрого развития и качественного роста организованной преступности, выхода из тени, и более того, прихода во власть.
Учитывая опасность, которая исходила со стороны организованной преступности, которая все более и более брала под свой контроль экономику, можно было предположить, что государство проявит политическую волю, и объявит оргпреступности борьбу не на жизнь а на смерть. К сожалению, до настоящего времени этого не произошло. В тоже время, изучив ряд дел, по которым органами предварительного следствия обвиняемым вменялось совершение преступлений в составе организованной преступной группы, хочется отметить, что в большинстве своем, эти группы лиц, привлекаемые к ответственности и осужденные судами, к организованной преступности отношения не имели, и судами совершенно обоснованно квалифицирующий признак "совершение преступления в составе организованной группы" из обвинения был исключен. В качестве примера можно рассмотреть уголовное дело № 12246, возбужденное 8 апреля 1998 года СО Зеленоградского РОВД по ст. 162 ч.2 п "А" УК РФ. По данному уголовному делу в качестве подозреваемых были задержаны гр-не В., Г., К., и Щ.
В процессе расследования по данному уголовному делу было установлено, что данные лица ранее судимы за корыстные преступления, и помимо преступления, в котором они обоснованно подозревались, причастны к совершению других преступлений, в частности - совершение кражи из магазина, разбойного нападения на частного предпринимателя, незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия. Органами предварительного расследования указанным лицам по всем эпизодам совершенных ими преступлений было предъявлено обвинение в совершении преступлений организованной группой. Однако, при этом в обвинение по этим же эпизодам был включен и такой квалифицирующий признак, как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Таким образом, в качестве квалифицирующих признаков выступили два конкурирующих между собой и взаимоисключающие понятия - группа лиц по предварительному сговору и организованная группа. При этом, в нарушение требований ст. 35 УК РФ и ст. 68 УПК РСФСР по делу не был установлен вид и форма соучастия. При квалификации действий гр-н В., Г., К., и Щ. органы предварительного следствия пришли к противоречивому выводу, что исключало возможность защиты от предъявленного обвинения в силу его неконкретности и взаимоисключаемости.
В ходе судебного разбирательства квалифицирующий признак - совершение преступления организованной группой, вмененный органами предварительного следствия обвиняемым, не нашел своего подтверждения и не вошел в приговор. Суд установил, что подсудимые В., Г., К., и Щ. действовали по предварительному сговору группой лиц. Приговор суда неоднократно обжаловался, но был признан законным и обоснованным.5
Хотя судом и было установлено, что осужденные не являлись организованной группой, и действовали по предварительному сговору группой лиц, в отчетах органов предварительного следствия они прошли как выявленная организованная преступная группа, поскольку отчет о расследованом уголовном деле, т.н. "статистическая карточка на законченное раследованием уголовное дело" составляется после предъявления органами предварительного следствия обвинения и выполнения требований ст.ст. 201 - 203 УПК РСФСР. При этом, предъявленное обвинение, о чем говорилось выше и как показывает практиза, зачастую завышено. Действительно, данная преступная группа была опасная, но тем не менее, к организованной преступности она отношения не имела.
Ответить на вопрос, почему сложилась такая практика, когда органы предварительного следствия осознано завышают предъявленное обвинению в нарушение требований ныне действующего УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, на наш взгляд довольно не просто. Как нам представляется, у правоохранительных органов существует множестово проблем, среди них такие как организационная, кадровая, материальная-техническая, социально-психологическая, законодательная. Все эти проблемы не позволяют в полной мере вести эффективную борьбу с преступностью, в частности с организованной. При этом, статистические данные о раскрываемости преступлений до сих пор являются самым главным показателем работы правоохранительных органов. Причем понятие раскрываемости менялось неоднократно, зачастую существенно. До 1988 года нераскрытым считалось преступление, уголовное дело о котором было приостановлено по п. 3 ст. 195 УПК РСФСР. С 1988 года к числу нераскрытых преступлений стали относить и те, по которым уголовные дела были приостановлены по п. 1 ст. 195 УПК РСФСР, т.е. за нерозыском лица. В настоящее время от этой практики отказались. Организованная преступность, в отличие от неповоротливой государственной машины мобильна, грамотна в экономическом и правовом отношении, творчески использует все прорехи законодательства. В качестве примера можно привести процесс приватизации, который правоохранительные органы просмотрели, поскольку по ряду причин как объективного, так и субъективного характера, были не готовы работать в новых условиях, но организованная преступность полностью использовала предоставленный ей шанс. Представляется, что правоохранительные органы на наш взгляд вынуждены завышать предъявляемое обвинение, чтобы продемонстрировать обществу, что борьба с организованной преступностью ведется. В Лунеев по данному поводу указывает следующее: "В отсутствии законодательного определения организованной преступности и при традиционном стремлении советских и российских правоохранительных органов преувеличить свои достижения (а впрочем этой болезнью страдают правоохранительные органы и других стран), нельзя исключить того, что в графу (имеется в виду отчетность - авт.) "совершено организованной преступной группой" могли включаться обычные групповые преступления"6.
Исходя из этого, полагаем, что значительное число организованных преступных групп, проходящих по отчетам МВД РФ как разоблаченных, несколько бы уменьшилось, если за основу брались статистические данные, выдаваемые судами по рассмотренным уголовным делам, а не данные, представляемые органами предварительного следствия по окончании расследования.
Хотя нельзя не отметить и того, что борьба с организованной преступностью действительно ведется, и ряд уголовных дел, рассмотренных в судах подтверждает это. Но в условиях отсутствия закона о борьбе с организованной преступностью эта борьба не всегда имеет высокую эффективность. Более того, изучив следственную практику по делам, возбужденным по ст. 210 УК РФ - "Организация преступного сообщества (преступной организации)", следует отметить следующее: предварительное следствие скурпулезно доказывает всем участникам выявленного преступного сообщества каждый совершенный эпизод преступной деятельности, в то же время фактически не исследует, и в обвинительном заключении не раскрывает главных признаков преступного сообщества, таких как устойчивость и сплоченность, не показывается как была построена и в чем выражалась иерархия, остаются нераскрытыми и остальные признаки преступного сообщества. Все эти недостатки сводят на нет тот успех, который достигается правоохранительными органими в борьбе с организованной преступностью.
Примечания
См.: Конин В.В. Тактика профессиональной защиты
подсудимого в суде первой инстанции. Автореф. дисс... канд. юрид. наук.
Калининград, 2003.
1. См. Литературная газета, 1988, 20 июля.
2. См. Что такое организованная преступность? "Круглый стол" журнала "Соц. законность", 1988, № 9; Организованная преступность и переход к рыночным отношениям. "Круглый стол" журнала "Сов. Гос. и право", 1992, № 2-3; Организованная преступность-2. Проблемы, дискуссии, предложения: Круглый стол криминологической ассоциации. М., 1993.
3. Об этом также: см. А. Гуров. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М. 1990. С. 5, 24.; Н. Башкирева. Современное состояние организованной преступности в Россиии.//Актуальные проблемы теории права и государства. 2001. Калининград. С. 46.
4. См. В. Лунеев. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции.// Государство и право. 1996. № 4. С. 101.
5. См. уголовное дело № 12246. Архив Зеленоградского районного суда Калининградской области.
6. См. В. Лунеев. Указ. соч. С. 105.
|
|
