¶ * ГЛАВА V  ПРОЦЕСС  ДОКАЗЫВАНИЯ§

        ¶N 1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССА ДОКАЗЫВАНИЯ§

     Отыскание  носителей  информации,  с помощью которых могут быть  получены  сведения  о  событии,  собирание  этих   сведений,   их  процессуальное  закрепление,  проверка  и  оценка  в целях достоверного      установления обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовного дела,  представляют содержание процесса доказывания по уголовному делу.  Доказывание в уголовном процессе обычно определяют как  разновидность процесса   познания. Такая  гносеологическая  характеристика  означает,  что познание  в  уголовном  судопроизводстве  подчинено  общим  гносеологическим закономерностям   и,   как   любая   область   познавательной  деятельности, осуществляется по законам  материалистической  теории  отражени  Несомненно, следственная и судебная деятельность носит исследовательский, познавательный характер. Вместе с тем понятия доказывания и познания не полностью совпадают друг с другом.  Познание - это получение истинного представления о чем-либо, приобретение  знаний.  Каждый  шаг  практической   деятельности   связан   с определенными знаниями о событиях, процессах и явлениях объективного мира. В этом смысле  знания  служат  исходным  пунктом,  средством  и  целью  всякой деятельности.  Ту же роль играют знания в уголовном судопроизводстве.  Таким образом,     познавательные     элементы     органически     вплетены      в уголовно-процессуальную  деятельность  и  познание  здесь как бы совпадает с доказыванием.  Чтобы увидеть несовпадение между указанными понятиями,  нужно обратиться   к   характеру   достигаемых   при   этом   знаний.  В  сущности рассматриваемый вопрос является производным от вопроса, что такое истинность и достоверность,  различаются ли и чем именно истинное и достоверное знание. В процессуальной литературе в ряде случаев  не  проводилось  различия  между ними.       Но при кажущейся  идентичности  истинное  и  достоверное,  совпадая  в главном,  имеют и немаловажные отличи Как истинное, так и достоверное знание в равной степени правильно, адекватно отражает действительность. Но при этом истинность  характеризует отношение нашего знания к отражаемому объекту,  их соответствие друг другу,  а достоверность, кроме того, обоснованность нашего знания  и  сознание этой обоснованности.  Догадка,  предположение,  гипотеза могут быть истинны,  т.  е. соответствовать действительности, но лишь будучи обоснованы,  доказаны, они превратятся в достоверное знание. Можно познавать и быть обладателем истинного знания "для себя",  не заботясь  о  передаче  и использовании  этого  знания другими,  не стремясь обосновать,  подтвердить, удостоверить,  т.  е.  сделать его достоверным для всех. Однако общественная практика  во  многих  случаях  требует  надлежаще  удостоверенного  знани  В процессуальной  же  деятельности  наличие  оснований,  аргументов,  доводов, подтверждающих  и позволяющих проверить правильность наших знаний и выводов, является обязательным правилом.  Проверяемость - отличительная черта знаний, используемых  в  уголовном судопроизводстве.  Удостоверение,  подтверждение, обоснование правильности каких-либо мыслей или решений при  помощи  доводов, аргументов,  фактов  и есть доказывание в широком смысле.  Для решения задач уголовного судопроизводства необходимы не только истинные,  но и достоверные знания  о  предмете  расследования и судебного разбирательства.  Доказывание придает знаниям характер  достоверности.  В.  И.  Ленин  указывал,  что  для установления  истины  нельзя  ограничиваться  заявлениями  и  утверждениями; необходимо "самому проверять факты и документы,  самому разбирать,  есть  ли показания  свидетелей и достоверны ли эти показания" Индивидуальное познание может  удовлетвориться  доказыванием  "для  себя",  но,  чтобы  стать  общим достоянием,  полученные  знания  должны быть надлежащим образом обоснованы и документированы.  В судебном доказывании познание сопровождается специальной деятельностью,  удостоверяющей  правильность  полученных  знаний  и принятых решений.  Не только  столкновение  интересов  и  точек  зрения,  но  и  сама возможность   такого   столкновения   вызывает  потребность  в  доказывании. Доказательство рождается из спора, утверждал французский психолог Пиаже. Это не  совсем точно.  Бывает спор без доказательств и доказательства без спора. Можно доказывать,  когда никакого спора нет,  как это нередко  происходит  в процессе   расследовани   Можно  спорить  с  одним,  а  доказывать  другому. Рассматривая  психологию  доказывания  и  возражая  Пиаже,  П.  П.  Блонский справедливо замечает:  "Хотя в судебном процессе имеет место спор обвинителя и защищающегося, но доказательства приводят спорящие не друг другу, а судье, с которым в сущности ни у кого из них нет спора". Доказывают не только в тех случаях,  когда наталкиваются на возражения, на отношение к нашим положениям как к неверным. "У судьи... обычно нет заранее убеждения, что наши положения неверны.  Но нет и обратного - заранее авансированного полного  довери  Цель доказательства  - признание данного положения истинным:  доказывают тому,  с чьей стороны  такого  признания  добиваютс..  ".  Таким  образом,  говоря  о доказывании,  всегда имеют в виду адресат, к которому обращен этот процесс и которому  надлежит   доказать   то   или   иное   положение.   В   уголовном судопроизводстве  адресатом  доказывания является не только субъект познания (соответствующие  процессуальные  инстанции),  но  и.  общество   в   целом. Расследование,  как  и  весь процесс установления истины по уголовному делу, имеет две  стороны.  Во-первых,  добывается  информация  об  обстоятельствах расследуемого   событи  В  этом  смысле  деятельность  носит  познавательный характер.  Во-вторых,  установленные  обстоятельства  дела   подтверждаются, документируются, удостоверяются в установленной законом форме. В этом смысле эта деятельность носит  удостоверительный  характер.  Законодатель  детально регламентировал   обе   стороны  этого  процесса,  уделив  должное  внимание средствам  документирования  процессуальной  деятельности   и   запечатления собранных по делу доказательств (ст.  ст. 102, 141, 142, 151, 160, 166, 176, 182,  184, 186 УПК РСФСР). Соответственно сказанному доказывание в уголовном процессе имеет познавательную и удостоверительную стороны.  Доказывание, как познавательный и удостоверительный процесс в судопроизводстве,  в отличие от других  областей человеческой практики детальнейшим образом регламентировано юридическими   нормами.    Уголовно-процессуальный    порядок    доказывания (использование    лишь    предусмотренных   законом   источников   сведений, обязательная процедура получения и запечатления знаний,  строго определенная форма и т. д. ), отражая гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной  практики,  является  оптимальным,  т.  е.  наиболее эффективным  и целесообразным для решения задач уголовного судопроизводства. Этот процессуальный порядок способствует достижению истинного и достоверного знания,  обеспечивает  правильность  принимаемых  решений,  их  общественное признание и должный воспитательный эффект.  Доказывание не исчерпывает  всех путей  познания  в уголовном судопроизводстве.  Некоторые относящиеся к делу знания могут быть получены и  непроцессуальным  путем,  из  непроцессуальных источников,  запечатлены  в  непроцессуальной  форме  в  виде так называемой ориентирующей информации.  Речь идет об информации,  добываемой в результате оперативно-розыскной  деятельности  органов  дознания,  сообщений  прессы  и представителей общественности,  поисковых мероприятий,  проводимых в порядке подготовки процессуальных действий (опрос,  наблюдение, обозрение предметов, помещений,  участков местности и т.  п.  ). Эта познавательная деятельность, предшествуя   доказыванию   или   протекая   параллельно   с   ним,   играет вспомогательную,  обеспечивающую роль. Непроцессуальная информация позволяет правильно выбрать направление расследования,  указывает источники и средства получения   нужных   знаний   об   обстоятельствах   исследуемого    события процессуальным путем,  который содержит надежные гарантии достижения истины. Непроцессуальные  формы  познания  не  содержат  столь   надежных   гарантий достоверности,  и  потому сведения,  полученные из таких источников,  всегда рассматриваются  как  предварительные,  ориентирующие.  Они  не   входят   в доказательственный  материал  и  не  могут служить основанием для юридически значимых решений по делу,  за исключением начала производства по делу (п.  6 ст.  108 УПК РСФСР) и производства отдельных следственных действий (ч. 2 ст. 122, ст. 168 и др. УПК РСФСР) 2.       Как известно,    всякое    познание,   в   том   числе   в   уголовном судопроизводстве,       осуществляется       чувственным,       эмпирическим (непосредственным) и рациональным, логическим (опосредствованным) путем. При всей  кардинальной  важности  первой  ступени  познани  эмпирическое  знание ограничено  потому,  что,  во-первых,  ограничены  естественные  возможности органов чувств и, во-вторых, они способны отобразить лишь внешние качества и стороны   событий,   простейшие   отношения   между   вещами   и  явлениями. Опосредствованное познание  представляет  собой  основанное  на  чувственном материале  проникновение человеческой мысли в сущность явлений,  недоступную простому наблюдению.  "Познание,  - учит  В.  И.  Ленин,  -  есть  отражение человеком  природы.  Но  это  не  простое,  не непосредственное,  не цельное отражение,  а процесс ряда абстракций,  формирования,  образования  понятий, законов...  "  Диалектическое  взаимопроникновение разума и чувств состоит в том,  что даже самые элементарные познавательные акты практически невозможны без   мышления,   а   самые   абстрактные   мыслительные  процессы  насыщены чувственными элементами,  исходят из них.  И чувства,  и разум принадлежат к единому  целому - человеческому познанию,  они не существуют друг без друга, неразрывно  связаны   между   собой.   Поэтому   принципиально   неправильно представлять процесс познания в виде раздельных,  разновременных и сменяющих друг  друга  стадий:  чувственной  и  рациональной.  Нельзя  согласиться   с безоговорочным  отнесением  каких-то  познавательных  действий  в  уголовном судопроизводстве только к живому созерцанию,  а каких-то  -  к  абстрактному мышлению.   Неточность  подобного  представления  состоит  в  том,  что  оно позволяет считать,  будто в одних случаях следователь и судья не  мыслят,  а лишь  накапливают  наблюдения  и  будто  в  иных  случаях  возможны  "сугубо рациональные"   формы    познания,    лишенные    чувственной    информации. Представляется,  что неточным является утверждение А.  А. Старченко, который писал,  что  в  судебном  познании  непосредственное  наблюдение   отдельных фактических обстоятельств и логические выводы и оценки не должны совмещаться в одном лице.  Речь может идти лишь о недопустимости совмещения в одном лице различных  процессуальных  функций,  а  не  различных  познавательных  форм, свойственных любому процессу познани       Всякое познание     является     единством     непосредственного     и опосредствованного.  В  философской  литературе   отмечается,   что   чистое чувственное  познание  как самостоятельный этап имеет место только в истории человечества и в какой-то степени в процессе становления мышления ребенка. У современного   взрослого   человека   мышление   и  чувство  перестали  быть последовательно сменяющими  друг  друга  этапами.  Они  являются  неразрывно связанными   моментами  единого  процесса  познани  Сказанное,  конечно,  не означает невозможности аналитически вычленить эти  две  стороны  в  процессе познани  Необходимость  такого  выделения обусловлена тем,  что преобладание чувственных или рациональных  элементов  служит  основой  для  классификации источников наших знаний,  различия в методах их проверки и оценки.  Различие чувственного и рационального отражается не только в познавательной,  но и  в удостоверительной стороне доказывани Соответственно различают эмпирическое и рациональное доказывание Первый вид доказывания имеет место  в  том  случае, когда  для  удостоверения определенного положения достаточно непосредственно воспринять предмет и предъявить  его  другим  лицам,  тем  самым  подтвердив справедливость доказываемой мысли.  Так можно,  например, доказывать наличие или  отсутствие  дефектов  в  одежде,  осмотрев  и  предъявив  эту   одежду. Рациональное,  логическое доказывание имеет место тогда,  когда объект мысли недоступен восприятию,  когда получение знаний и их удостоверение происходят при  посредстве  других  предметов  и сведений о них.  Тот же факт - наличие дефектов  в  одежде  -  может  быть  установлен  и  удостоверен   документом мастерской о приеме одежды в ремонт,  показаниями мастера и т.  п. Далеко не всегда  эмпирическое  и  логическое  доказывания  взаимозаменяемы.   Область применени  первого значительно уже,  чем второго.  Обычно это объясняют тем, что событие преступления как таковое к  моменту  расследования  и  судебного разбирательства   находится  в  прошлом  и  лишь  в  силу  этого  недоступно непосредственному восприятию.  Надо отметить  также,  что  преступление  как предмет познания имеет сложный и многосторонний фактический состав и ни один очевидец  не   может   созерцать   всех   его   элементов   в   совокупности (приготовительных   действий,   сговора  участников,  субъективной  стороны, причинной  связи  между  действием  и   результатом,   причин   и   условий, способствовавших совершению преступления,  и т. д. ). Все это в совокупности устанавливается,  доказывается при посредстве других фактов,  а последние  - через  информацию  о  них.  В  указан  ном  смысле  доказывание  в уголовном судопроизводстве   есть   опосредствованный   процесс.    Но    если    путь непосредственного  наблюдения в уголовно-процессуальном доказывании исключен применительно к преступлению в целом,  то  вовсе  не  исключен  в  отношении отдельных  фрагментов  этого события,  применительно к некоторым фактическим обстоятельствам,  которые сохраняются в своей относительной  неизменности  и бывают   доступны   для   непосредственного   восприяти   Если  имело  место материальное отражение (изменение со стояни объектов и т.  п. ), то возможно эмпирическое   доказывание   отдельных  фактов,  хотя  преобладающей  формой является доказывание рациональное, опосредствованное. В предыдущем изложении уже указывалось на отличие доказательства и доказывания в уголовном процессе от соответствующих понятий,  употребляемых в логике.  Для того,  чтобы полно охарактеризовать   процесс  расследования,  необходимо  отметить  не  только известную общность одноименных логических и процессуальных понятий,  но и их особенности и различи Строго говоря,  классической логике вообще не известен тер мин "доказывание".  В ней обычно пользуются  понятием  "доказательство", которым  обозначают  установление истинности ка кого-либо суждения путем его выведения из других суждений, считающихс истинными. Иначе говоря, логическим доказательством  называют  процесс  обоснования какого-либо положения,  само рассуждение, т. е. мыслительный процесс. То, чем обосновывается определенная мысль,   именуется   не   доказательством,   а  аргументом.  О  несовпадении логического понятия аргумента с процессуальным понятием  доказательства  уже упоминалось.  Здесь  же  необходимо  отметить,  что  если в логике получение какого-либо знания путем вывода из других суждений является  системой  чисто умственных  операций,  то  доказывание в уголовном процессе не исчерпывается работой  мысли,  а  состоит  в  системе   реальных   практических   действий следователя,  прокурора,  суда  и  иных  участников  процесса.  Рассматривая отличие логического доказательства и судебного  доказывания,  А.  И.  Трусов замечает,   что   логика   имеет  дело  лишь  с  мыслительным  материалом  и мыслительными процессами,  тогда как в  судебном  доказывании  оперируют  не только  мыслями,  но  прежде  всего фактами Сказанное,  однако,  не отличает уголовно-процессуальное доказывание,  ибо,  как признает сам А.  И.  Трусов, этот  процесс  оперирования фактами неизбежно принимает в нашей голове форму логического  мыслительного  процесса.  В   этом,   собственно,   и   состоит универсальное  значение законов логического мышления для всех отраслей знани Существо же вопроса состоит  в  том,  что  логика  оперирует  лишь  готовыми знаниями,  понятиями,  отвлекаясь  от источников этих знаний,  их отыскания, запечатления, удостоверения, документирования и практической проверки, т. е. всего  того,  что  также составляет содержание процесса судебного доказывани Доказывание  в  уголовном  судопроизводстве  -  это  не  чисто   логическая, познавательная, а прежде всего практическая деятельность, регламентированная законом; мыслительная работа только одна сторона этого процесса, органически вплетенная в него. Она объективируется, отражается в следственных и судебных действиях (проведение допросов,  осмотров, назначение экспертиз и т. и. ), в решениях  по делу.  Поэтому судебное доказывание нельзя сводить к умственной деятельности,  к  мыслительному  процессу.  Другую  крайность   представляет взгляд,    согласно    которому    умственные    процессы    не   входят   в уголовно-процессуальное доказывание.  Если первая точка зрения сводится,  по существу,  к  отождествлению  логического  доказательства  с  процессуальным доказыванием,  то вторая  -  к  их  резкому  противопоставлению.  Рассмотрим доводы,  лежащие в основе такого суждени Его сторонники исходят из того, что доказывание в уголовном процессе регулируется правовыми нормами,  а мышление -  объективными закономерностями,  которые не могут быть предметом правового регулировани Отсюда сторонники рассматриваемой точки зрения  заключают,  что доказательственное  право определяет порядок процессуальной деятельности,  а не мыслительные процессы ее участников и,  следовательно,  что  мышление  не включается   в   уголовно-процессуальное   доказывание.  Несомненно,  нельзя отождествлять объективные закономерности  природы,  общества  и  мышления  с законодательными  актами,  но  сила и жизненность правовых норм определяется тем, насколько они отвечают объективным закономерностям.       Доказательственное право  не устанавливает,  не отменяет,  не изменяет законов мышления,  а,  опираясь на объективно  существующие  закономерности, отражая их в процессуальных нормах, предписывает такой порядок исследования, который  заставляет  действовать  и  мыслить   в   точном   соответствии   с гносеологическими   и  психологическими  закономерностями.  Разве,  указывая обстоятельства,  подлежащие  доказыванию,  закон  не  определяет  конкретный объект познания,  предмет мысли?  Разве, устанавлива содержание, источники и порядок получения доказательств,  принципы оценки  доказательств,  основания для  тех или иных решений и т.  д.,  закон не вмешивается в интеллектуальную сферу следователя,  судьи,  не направляет его мысль по правильному пути,  не заставляет   его  наилучшим  образом  выражать  и  фиксировать  свои  мысли? Достаточно обратиться к тексту норм,  определяющих содержание обвинительного заключения  или  приговора,  вопросы,  под лежащие разрешению прокурором при направлении  дела   в   суд   или   судом   при   вынесении   приговора,   и последовательность  их разрешения (ст.  ст.  201,  212,  303,  306,  314 УПК РСФСР),  чтобы увидеть неразрывную связь реальных и мыслительных действий  в процессе  доказывания,  его  внешнего  и  внутреннего  плана.  Законодатель, естественно,  не стремится детально регламентировать  мыслительный  процесс. Доказательственному  праву  не  требуется  излагать  общие  для  всех законы логики,  равно как и психологические закономерности,  которые так или  иначе находят   отражение  в  нормах  уголовного  процесса.  Процессуальные  нормы воплощают эти  закономерности  в  трансформированном  виде  применительно  к специфике   следственной  и  судебной  деятельности.  Чтобы  избежать  явных противоречий,  сторонники рассматриваемой точки зрения  вынуждены  исключить оценку   доказательств   из   уголовно-процессуального   доказывани   Оценка доказательств, несомненно, мыслительный процесс. Однако утверждение, что это - "самостоятельная процессуальная категория,  находящаяся вне границ понятия процессуального доказывания",  не спасает положени Во-первых,  потому, что в действительности  оценка  доказательств,  как  известно,  один  из  наиболее детально разработанных вопросов доказательственного права.  Во-вторых,  и  в гносеологическом  и  в  процессуальном  аспектах  она  неразрывно  связана с собиранием   и   проверкой   доказательств.   В-третьих,   признав    оценку "самостоятельной процессуальной категорией",  т.  е.  признав тем самым, что доказательственное право регулирует мыслительный процесс,  авторы вступают в противоречие  со  своим исходным тезисом.  Выделение оценки доказательств из уголовно-процесуального доказывания несостоятельно еще и потому,  что оценка представляет  собой  суждения  и выводы,  которые объективируются во внешнем плане деятельности,  выражаются в соответствующих действиях и процессуальных актах  (обвинительном  заключении,  постановлении,  определении,  приговоре) именно как результат собирания и проверки доказательств Но что останется  от доказывания  "за  вычетом" оценки доказательств?  "Собирание и представление доказательств",  - заявляют сторонники этой  точки  зрени  Следовательно,  в собирании  и  представлении  доказательств,  по  их  мнению,  не воплощается мыслительная,    познавательная     деятельность.     С     точки     зрения доказательственного   права   далеко   не  безразлично,  как  будет  мыслить следователь или судья при  собирании  и  проверке  доказательств  (от  этого зависят  их  поступки  и  решения,  успех их деятельности),  и поэтому закон насыщен правилами, которые регулируют не только внешнюю сторону деятельности -  поступки,  но  и  внутреннюю  -  порядок,  цели  и  условия  мыслительной деятельности.  Всеобщность  гносеологических   закономерностей   давно   уже поставила  перед  юристами вопрос о соотношении судебного и научного познани Можно ли считать,  что деятельность органов следствия и суда по установлению истины,  т.  е. исследование, в котором широко используются научные методы и средства,  данные   правовых,   естественных   и   других   наук,   является научно-исследовательской? Буржуазные ученые, отвеча на этот вопрос, всячески подчеркивали отличие судебного и научного исследовани Между тем  истина,  т. е. правильное отражение действительности, одинакова во всех областях науки и практики, как одинаковы основные процессы познани Отличие познания в научной и практической деятельности весьма относительно, оно состоит главным образом в  непосредственных  целях  и   объектах   познания,   которые   обусловлены общественным разделением труда.  Наука,  в особенности теоретическая,  имеет своим предметом преимущественно общие закономерности  явлений  и  процессов, хотя  в  известной  мере  описывает и конкретные факты,  явления (физические явления,  исторические события,  памятники архитектуры др.  ).  Практика  же применяет   эти   общие  закономерности,  опериру  конкретными  явлениями  и процессами,  и вместе  с  тем  создает  фактический  базис  для  последующих теоретических  обобщений  науки,  ставит  перед  последней  свои  задачи.  В практической  деятельности  получение  знаний  является  средством   решения конкретных       практических       (производственных,      организационных, административных,  педагогических и  др.  )  задач,  стоящих  перед  данными лицами.    Относительность   противопоставления   научной   и   практической деятельности в сфере уголовного судопроизводства можно показать,  рассмотрев деятельность  учреждений судебной экспертизы.  Обслуживая уголовный процесс, производя по поручению следователя сложные эксперименты,  применя  и  уточня специальную  научную  методику  для  того,  чтобы  ответить  на поставленный вопрос, эксперт является практиком, и его деятельность не носит характера научно-исследовательской. Однако, предпринимая теоретическую разработку, цель которой усовершенствовать какую-либо методику исследования вещественных доказательств для последующего обслуживания следственных  органов  и  суда,  эксперт   становится   научным работником.   Деятельность  его  при  обретает  черты  научного  исследовани Представляется не вполне точным мнение,  что отличие судебного  исследования от научного состоит в предмете исследования, что последнее всегда направлено на познание общих закономерностей,  а не единичных событий,  как  это  имеет место  на  следствии  и  в  суде.  Единичные  события могут быть и предметом научного  исследовани  Относительность   критериев   разграничени   научной, теоретической  деятельности  и  практики вообще,  диалектическая связь между познанием в этих двух сферах полностью относятся и к  взаимоотношению  науки (теории  доказательств,  равно тактики,  техники,  методики расследования) и практической деятельности следователя,  судьи.  Своеобразие расследования  и судебного  разбирательства  в  отличие  от  других областей науки и практики определяется  его   целями,   задачами,   которые   решаются   в   уголовном судопроизводстве.  Этому соответствуют и особые условия, в которых протекает познавательная деятельность,  строго определенный процессуальный ее порядок. Марксистская   теория   познания   не   знает   принципиальных   различий  в закономерностях и механизмах научного и практического мышлени  "Интеллект  у человека  один  и  едины  основные  механизмы  мышления",  - пишет известный советский психолог Б.  М. Теплов. Различие между ними не в том, что один вид мышления связан,  а другой не связан с практикой, а в том, что характер этой связи различен.  И научное,  и практическое мышление связано с практикой, но во   втором   -случае  связь  эта  имеет  более  непосредственный  характер. Практическое мышление непосредственно вплетено в практическую деятельность и подвергается  непрерывному  испытанию  практикой,  тогда  как  теоретическое мышление, основанное на практике, подвергается практической проверке главным образом в своих конечных результатах.  Что же касается трудности и сложности мыслительных процессов,  замечает  Б.  М.  Теплов,  то,  если  уж  проводить сравнение,  придется признать,  что с точки зрения многообразия,  внутренней противоречивости решаемых задач и жесткости  условий,  в  которых  протекает работа  интеллекта,  первые  места  должны  занять высшие формы практической деятельности.  К их числу,  несомненно,  относится деятельность следователя, прокурора,   судьи.   Из   предыдущего   изложения  видно,  что  доказывание представляет длящийся процесс,  проходящий  ряд  последовательных  этапов  и состоящий  из  различных  действий  и  операций,  относящихся  как к области мышления,  так и к практической деятельности.  Суммируя  все  сказанное,  мы можем  определить  доказывание  как  осуществляемую  в процессуальных формах деятельность органов расследования,  прокурора  и  суда  с  участием  других субъектов процессуальной деятельности по собиранию,  закреплению, проверке и оценке фактических данных, необходимых для установления истины по уголовному делу  и  решения  задач  уголовного  судопроизводства.  По своему содержанию процесс доказывания слагается из ряда элементов, органически связанных между собой, а именно: собирания доказательств, их закрепления, проверки и оценки. В процессуальной литературе элементы доказывания  иногда  называют  этапами. Такое   наименование  представляется  неудачным,  ибо  наводит  на  мысль  о чередовании этапов,  предполагает разрыв их во времени.  Между  тем  процесс доказывания - это единый и неразрывный процесс познания, в котором указанные элементы повторяютс  Говорить  о  собирании,  фиксации,  проверке  и  оценке доказательств   как  этапах  не  следует  еще  и  потому,  что  под  этапами доказывания правильней и целесообразней понимать различные,  следующие  один за  другим  моменты установления истины,  характеризуемые различной степенью выясненности доказываемых по делу  обстоятельств.  Например,  очевидно,  что степень  выяснения  обстоятельств,  подлежащих  установлению по делу,  будет совершенно различной в момент возбуждения  уголовного  дела  и  предъявления обвинения,  в  момент  окончания  предварительного следствия и вынесения приговора. Смена одного этапа доказывания другим характеризуется изменением его задач  и  форм,  определяемых  той  стадией уголовного процесса,  на которой доказывание осуществляется Так,  в стадии возбуждения уголовного  дела  цель доказывания  -  установить  наличие  или  отсутствие  оснований  для ведения судопроизводства.  Основное значение стадии предварительного расследования с точки   зрения   задач   доказывания  состоит  в  том,  чтобы  обнаружить  и процессуально закрепить доказательства,  сделать на их основе вывод  о  том, какое  именно  деяние  имело  место  и кто его совершил,  и,  таким образом, обеспечить все условия для окончательного разрешения дела судом  или  -  при наличии   законных   предпосылок  -  прекратить  дело.  В  стадии  судебного разбирательства происходит новое исследование собранных  на  предварительном следствии  и  дополнительно  представленных пли истребованных доказательств, осуществляемое   судом   в   условиях   гласности   при   активном   участии заинтересованных  в  исходе  дела  лиц,  завершающееся констатацией от имени государства определенных фактических обстоятельств и актом  применения  норм материального   права.   Между  предварительным  расследованием  и  судебным разбирательством лежит стадия предания суду,  в которой  решается  вопрос  о достаточности   оснований   дл   рассмотрения  уголовного  дела  в  судебном заседании.  Дополнительные  гарантии   установления   истины   должны   быть применены, если хотя бы один из участников процесса обжаловал (опротестовал) приговор в кассационном порядке.  В исключительных случаях выяснению  истины по  делу  может  способствовать пересмотр приговора в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельствам.       При таком  понимании  этапов  доказывания  все элементы,  составляющие содержание процесса доказывания, выступают в единстве и взаимодействии как в отношении   отдельного   доказываемого   факта,  отдельного  обстоятельства, входящего в предмет доказывания,  так и в отношении совокупности  их,  когда принимаются решения, влекущие определенные юридические последстви Рассмотрим более подробно элементы процесса доказывани Понятием собирания доказательств охватывается   их  поиск  (розыск),  обнаружение  и  получение  (извлечение) содержащейся в них информации органом расследования и судом.  При  собирании доказательств  в  уголовном  процессе не могут быть использованы произвольно избранные способы.  Эти способы прямо указывает закон,  относя к ним:  вызов нужных  лиц  дл  допросов  или  для  дачи  заключения  в  качестве эксперта, производство     осмотров,     обысков     и     других      предусмотренных Уголовно-процессуальным   кодексом   следственных  действий,  требование  от учреждений,   предприятий,   организаций,   должностных   лиц   и    граждан представления предметов и документов, могущих установить необходимые по делу фактические данные,  требование производства ревизий (ст.  70 УПК РСФСР). Но прежде  чем  допросить  свидетеля или осмотреть вещественное доказательство, нужно выявить его, так как без обнаружения носителя информации о фактических данных не могут быть получены сведения о фактах.  Подобно этому,  прежде чем требовать представления предметов и документов,  нужно знать,  каковы они, у кого   они   находятся   и  т.  д.  При  этом  важное  значение  приобретает оперативно-розыскная деятельность органов дознания,  которым  следователь  в соответствии со ст. 127 УПК вправе давать поручения и требовать содействия в раскрытии преступлени Уголовно-процессуальный закон  четко  определил  место оперативно-розыскной  деятельности в раскрытии и предупреждении преступлений как вспомогательной по отношению к процессу доказывани Сведения, почерпнутые в  результате  оперативно-розыскных  мер,  используются органом дознания или следователем для поиска доказательств,  но не как доказательства.  Установив конкретных  носителей информации о существенных обстоятельствах дела,  орган расследования  и  суд  принимают  меры  к  получению  имеющейся  информации: допрашивают свидетелей,  потерпевших, экспертов, подозреваемых и обвиняемых, осматривают предметы,  изучают документы и т. п. Чтобы полученная информация имела  доказательственное значение,  добытые сведения должны быть облечены в установленную  законом  процессуальную  форму.  В  зависимости  от   способа получения   сведений  о  фактах  последние  закрепляются  путем  составления протоколов,  а также вынесения постановлений (определений)  о  приобщении  к делу вещественных доказательств.  В числе способов закрепления доказательств закон предусматривает не только письменную форму,  являющуюся основной, но и фотографирование,   звукозапись,  киносъемку,  составление  планов  и  схем, изготовление  слепков  и  оттисков  следов.  Регламентация  законом  порядка производства  действий по собиранию и закреплению доказательств гарантирует, с одной стороны,  достоверность передачи добытых  сведений,  а  с  другой  - обеспечивает  сохранность  доказательств  и  возможность  их использования и проверки  при  доказывании  на  последующих  стадиях  уголовного   процесса. Нарушение   требований   закона   в  этой  части  может  привести  к  утрате доказательственного значения полученных данных.  Выводы по  уголовному  делу могут  быть  основаны  только  на  проверенных доказательствах.  Поэтому все собранные доказательства,  из какого бы  источника  они  ни  были  получены, должны  тщательно,  всесторонне  проверяться  лицом,  производящим дознание, следователем,  прокурором и  судом  (ст.  70  УПК  РСФСР  ).  Доказательства проверяются   путем   их   анализа   и  сравнительного  исследования;  путем производства следственных действий как для  отыскания  новых  доказательств, так   и  для  подтверждения  или  опровержения  имеющихс  Так,  при  анализе фактических  данных,   установленных,   например,   показаниями   свидетеля, выясняется, правильно ли он воспринял наблюдаемый факт и достаточно ли полно и верно сообщил о нем на допросе,  не было  ли  субъективных  и  объективных факторов,  которые  могли  бы  этому  помешать.  Убедившись в отсутствии или наличии таких помех,  орган расследования и суд затем анализируют, насколько показания   свидетеля   по   своему   содержанию   последовательны,  нет  ли противоречий между его отдельными утверждениями.  При  сравнении  нескольких доказательств выясняется,  в какой мере отдельные доказательства согласуются между собой.  Такого рода проверка может  производиться  в  самых  различных формах.  Так,  могут сравниваться фактические данные,  полученные от разных, хотя и однородных,  носителей информации.  Например,  показания свидетеля об определенном  факте  сравниваются  с  показаниями  об  этом  же факте других свидетелей или же с показаниями,  которые составляют продолжение проверяемых показаний  первого  (один свидетель наблюдал начало события,  а другой - его конец).  Проверка  доказательств  осуществляется  как   на   предварительном следствии,  так  и  в судебном разбирательстве.  В каждой последующей стадии процесса объем проверки расширяется,  так как не  только  вновь  проверяются собранные  доказательства,  но  контролируется и правильность предшествующей проверки.  Цель  проверки  доказательств  -   выяснить   доброкачественность собранного   по   делу   материала.  Тем  самым  создаются  предпосылки  для определения  значения  каждого  доказательства  в  отдельности  и  всей   их совокупности,   что   составляет   существо   оценки  доказательств.  Оценка доказательств  представляет  собой  определение  достоверности  и   значения каждого доказательства и всех их в совокупности с тем,  чтобы на этой основе сделать вывод о фактической картине исследуемого  событи  В  соответствии  с законом окончательная оценка доказательств производится путем всестороннего, полного  и  объективного  рассмотрения  всех   обстоятельств   дела   в   их совокупности  (ст.  71  УПК  РСФСР).  Подлинное  значение  и  место  каждого доказательства не может быть определено иначе как в целостной  системе  всех доказательств,  собранных  по  делу.  В.  И.  Ленин писал:  "Отдельное бытие (предмет,  явление...  ) есть (лишь) одна сторона идеи (истины).  Для истины нужны  еще  другие  стороны  действительности,  которые  тоже  лишь  кажутся самостоятельными  и  отдельными...  Лишь  в  их  совокупности...  и   в   их отношении...   реализуется   истина".   Если   собранными   доказательствами установлены факты, которые действительно являются составными частями события преступления,  то  совокупность доказательств,  положенная в основу вывода о доказанности отдельного обстоятельства по делу, а также события преступления в  целом,  должна  исключать  всякие  иные  объяснения  и  выводы.  Оценивая совокупность доказательств,  нужно иметь в виду,  что их взаимосвязь  должна образовать систему. Каждое отдельное доказательство, сохраня своеобразие как часть этой системы,  в то же  время  может  быть  объяснено  лишь  с  учетом отражения  в нем целого,  т.  е.  события,  составляющего предмет доказывани Рассмотрев содержание процесса доказывания,  нетрудно заметить, что проверка и  оценка  касаются  всех  сторон  и  этапов  доказывани Так,  при собирании доказательств прежде  всего  проверяется  качество  носителей  и  источников фактических   данных;   этим  элементам  уделяется  особое  внимание  и  при закреплении доказательств. Далее следователь и суд как бы отвлекаются от тех признаков  доказательства,  которые  связаны с его происхождением.  Внимание переносится   на   оперирование   фактическими   данными    -    содержанием доказательств.  Когда  доказательства  уже  проверены  и  содержащиеся в них сведения признаны достоверными,  следователь и  суд  исходят  из  того,  что факты,  о  которых  говорится  в  соответствующих сообщениях,  имели место в действительности.  Задачей доказывания становится установление связей  между ними и предметом доказывани Вот почему условно можно сказать, что в процессе логического построения выводов мы оперируем фактами (а не сведениями). Здесь на  первый  план  выступает  реальное содержание фактических данных,  т.  е. именно то,  ради чего и существуют доказывание и  доказательства.  Трудности процесса доказывания обусловлены,  в частности,  тем,  что в ходе его всегда имеют место  некоторые  потери  информации,  возникают  помехи.  Эти  потери происходят  уже при собирании доказательств.  Вполне понятно,  что собрать и закрепить все следы преступления,  которые в действительности  имели  место, практически  невозможно.  Многие  из  этих следов не сохранились;  выявление других затруднительно или не дает  надежных  результатов.  Известная  утрата информации   происходит   и   при   получении  сведений  от  конкретных  лиц (свидетелей,  обвиняемых и др.  ) и при исследовании предметов.  Ведь  факты преступления  отделены от сознания следователя (суда) восприятиями очевидцев совершенного (свидетеля,  потерпевшего и т.  д.  ). Как при этом восприятии, так  и при передаче известных свидетелю данных возможны "утечка" и искажение информации,  а  также   появление   лжеинформации.   Это   объясняется   как недостатками  человеческой психики,  так и влиянием внешних условий.  Нельзя забывать и о прямом стремлении некоторых лиц исказить известные  им  данные. Некоторой неполнотой могут обладать и сведения,  получаемые при исследовании вещественных  доказательств.  Дело  в  том,  что,   во-первых,   фактические обстоятельства  преступления  запечатлеваются  в  материальных  следах  лишь частично,  во-вторых,  в  этих  следах  но  всегда  отражаются  существенные признаки,  по  которым  можно сделать вывод о характере отражаемого события; в-третьих,  физические  и  химические  свойства  объектов,  особые   условия следообразования и воздействие внешних факторов (атмосферные явления и др. ) приводят со временем к образованию в следах  признаков,  чуждых  отражаемому предмету (событию),  и к исчезновению или искажению признаков,  существенных для данного предмета (события).  Прежде чем зафиксировать материальные следы преступления  или показания лица в соответствующем протоколе,  следователь и судьи должны воспринять эти сведения и хотя бы  предположительно  понять  их значение   для   дела.  При  этом,  конечно,  возможны  утрата  и  искажение информации,  обусловленные   ошибками   восприятия   и   особенно   неверным объяснением  полученных  сведений.  Однако  все  эти  соображения  вовсе  не означают,  что  необходимые  для  решения  дела  сведения  не   могут   быть установлены достоверно. Процесс накопления информации о событии преступления начинается за пределами уголовного  судопроизводства,  поэтому  естественно, что   следователь  и  суд  не  в  состоянии  обеспечить  для  него  наиболее благоприятные  услови  Однако  процесс  передачи   сведений   от   носителей информации  к  следователю  и суду контролируется ими и происходит на основе закона.  Путем тщательного соблюдения  требований  закона,  предъявляемых  к собиранию доказательств,  следователь и суд могут управлять этими процессами таким образом, чтобы информация о преступлении передавалась достаточно полно и  без  существенных искажений.  Достижению этих целей служат процессуальные правила проведения  допросов,  осмотров,  экспертиз  и  других  следственных действий.

        ¶N 2.   ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ  ХАРАКТЕРИСТИКА  ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ  ДЕЯТЕЛЬНОСТИ  В§ ПРОЦЕССЕ ДОКАЗЫВАНИЯ

     В юридической литературе  до  последнего  времени  процесс  доказывания характеризовался,  с  одной стороны,  с точки зрения его структуры (стадий), предмета,  пределов,  системы,  способов собирания  и  проверки  фактической информации и т.п.  а с другой - с точки зрения логической формы мыслительной деятельности следователя и судей. Доказывание в последнем аспекте происходит путем  выдвижения  и  проверки  различных  версий,  построения  силлогизмов, индуктивных умозаключений и т.  п.  Эта безусловно правильна  характеристика форм мышления, однако, не      раскрывает всех  сторон  мыслительного   процесса.   Процесс   этот   в уголовно-процессуальном  доказывании,  помимо логических операций,  включает ощущения и восприятия,  акты узнавания и другие  психологические  акты,  при посредстве  которых протекают сложные познавательные процессы.  Поэтому было бы  слишком   упрощенным   представлять   себе   мыслительную   деятельность следователя,  прокурора  и  судьи  только как систему логических развернутых рассуждений,  именуемых  в  психологической  науке  дискурсивным  мышлением. Дискурсивное  мышление  само  по  себе,  без  включения  других компонентов, является вполне достаточным средством познания (доказывания) в  случаях:  а) когда  даны все необходимые условия и предпосылки для решения задачи и ответ достигается в результате выведения одного положения из другого  и  б)  когда связь  между  искомым  ответом (доказываемым положением) и его предпосылками однозначна или ограничена небольшим числом вариантов и строго  определенными формами.  Тогда  действительно  рассуждение идет от одного довода к другому, пока искомое не станет вполне  ясным  и  доказанным.  Дискурсивное  мышление хорошо  работает  в  четко очерченной сфере,  пробегая отдельные этапы между заранее намеченными пунктами и известными положениями,  при ясном различении того,  что  дано и что требуется доказать,  т.  е.  на заключительных этапах расследовани При этом движение мысли  происходит  от  известных  предпосылок (фактов) к искомому,  доказываемому положению, которое уже намечено заранее, оформилось  гипотетически.  Но  выдвижение  гипотезы   (версии)   и   подбор соответствующих   предпосылок  (фактических  данных)  происходят  на  основе широкого и содержательного процесса.  Здесь,  как  установлено  психологией, вступает   в  свои  права  творческое  мышление.  Творческие  элементы,  как известно,  содержатся в любом виде труда,  а вовсе не  являются  привилегией научного  или  художественного  творчества.  Во всех областях познавательной деятельности,  включая расследование  и  судебное  разбирательство,  человек решает   различные  творческие  мыслительные  задачи.  Решение  определенной проблемы  с  психологической  точки  зрения  есть   сочетание   реальных   и мыслительных  операций  с постоянным переходом практических действий в сферу мышления и обратно, при дублировании одного другим.       Всякое мышление  включает в себя два необходимых компонента - знание и действие,  т. е. состоит в применении знаний для решения определенных задач. Этот  процесс  слагается из мыслительных действий,  каждое из которых решает конкретно одну элементарную задачу.  Ее решением завершается действие, и при этом  нередко  возникают  новые  вопросы,  требующие дальнейших мыслительных действий.  Их  совокупность  и  образует  сложную  и  длящуюся  мыслительную деятельность.  Прежде  чем что-то сделать,  человек прикидывает это в уме и, если результат его устраивает,  приступает к практическому осуществлению;  в отрицательном  случае  он производит в уме другие действия,  пока не получит мысленно то,  что нужно "Неумение"  мыслить,  как  показывают  исследования, состоит в том,  что человек не знает, что делать с условиями возникшей перед ним задачи,  какие необходимо  произвести  операции  и  действия,  чтобы  ее решить.  Надо  отметить в связи с этим,  что мыслительные процессы скрыты от внешнего наблюдения  и  далеко  не  всегда  осознаются  их  субъектами.  Это обусловливает   важность   научного   рассмотрения   настоящей   проблемы  и необходимость  овладения  "тайной"  собственной  мыслительной   деятельности каждым  лицом,  осуществляющим  производство  по  уголовному делу.  Неумение отдавать себе отчет  в  своих  действиях,  неумение  сделать  свое  мышление осознанным  -  одна  из  основных причин ошибочных суждений и выводов в ходе доказывани Рассматривая мыслительную сферу  следователя  (судьи),  мы  видим различные типы задач,  решаемых в ходе доказывани Надо, однако, оговориться, что вопрос о характере  мыслительных  задач  и  их  классификации  еще  мало освещен   в   психологической   литературе.   Применительно  же  к  задачам, возникающим в следственной и судебной практике,  известна лишь одна попытка, предпринятая  в  краткой публикации И.  К.  Шахриманьяна.  Он,  в частности, выделяет "прогностические задачи", к числу которых, по его мнению, относится построение  версий.  Однако  версия  скорее  диагноз,  ибо она объясняет уже происшедшее событие,  а не явление,  ожидаемое в будущем.  Далее им выделены "задачи на внешнюю ориентировку",  в порядке разрешения которых следователь, по его мнению,  устанавливает источники сведений о доказательствах. И в этой части  допущена  неточность,  поскольку  люба  решаемая  следователем задача связана с необходимостью  внешней  ориентировки,  а  определение  источников информации  является  результатом решения и иных задач.  Спорно определение, даваемое "задачам  на  внутреннюю  ориентировку",  к  числу  которых  И.  К. Шахриманьян  почему-то относит оценку доказательств.  Внутрення ориентировка также является компонентом любой мыслительной деятельности,  связанной с  ее осознанием,  и  специфична  не только для оценки доказательств.  Не вызывает принципиальных возражений выделение "задач  на  выбор  средств".  Но  трудно согласиться с тем,  что этот тип задачи включает в себя и такие решения, как избрание меры пресечения,  привлечение в качестве обвиняемого и пр. Здесь, с нашей   точки  зрения,  смешиваются  мыслительные  операции  и  практические действия,  которые зачастую и не связаны с решением мыслительных задач (если при  этом  не  возникает  проблемной ситуации,  т.  е.  несоответствия между наличными данными,  известными  способами  действия  и  условиями  выполнени задания).   Мыслительная   задача   встает,   когда   возникают   какие-либо субъективные трудности  (например,  сложно  решить  вопрос  о  достаточности данных  для предъявления обвинения,  затруднительна юридическая квалификация совершенного  деяния  и  т.  и.  ).  Сказанное  обусловливает  необходимость самостоятельного  рассмотрения  вопроса о классификации мыслительных задач в доказывании.  По различным основаниям могут  быть  выделены  различные  типы задач,   решаемых  следователем  и  судом.  Если  эти  задачи  разложить  на составляющие их элементы,  то полученные "подзадачи" не будут специфичны для судопроизводства:  в  них  окажутся операции и действия,  свойственные любой мыслительной  деятельности.  В  частности,  можно  выделить:  а)  задачи  на отыскание;  б)  задачи  на распознавание (различение,  отождествление) ;  в) задачи на объяснение (истолкование); г) задачи на обоснование (доказывание); д) задачи на предвидение (предсказание); е) задачи на выбор средств и образа действия;  ж) задачи на оценку.  Специфическими для уголовно-процессуального доказывания  являются  лишь  сочетания этих задач и преобладание одного вида задач в определенной ситуации.  В психологии различают простые и  творческие задачи.  Говоря о простых задачах,  имеют в виду такие ситуации, при которых решение определенного вопроса,  получение нужного результата  достигается  в результате  применения известного способа при известных условиях.  Решающему все  предоставлено:  и  достаточные  данные,  и  путь  решения,  указан  или предполагается результат.      Вместе с тем наименование задачи "простой" не делает ее всегда  легкой. Для   решения   ее   иногда  требуется  немало  времени  и  усилий.  В  ходе расследования так решаются лишь отдельные частные вопросы;  сложные  вопросы становятся  "простыми"  только  к окончанию доказывани Тогда мы имеем дело с выводным знанием,  которое достигается в  результате  применения  логических форм.  Для  решения  самой  логической  задачи уже не требуется приобретения новых знаний и разработки новых способов действи Прежде  чем  задача  станет простой  и  для  того чтобы она стала такой,  исследователю нужно решить ряд творческих задач.  Творческая задача встает перед следователем,  прокурором, судьей,  когда  не  хватает  исходных данных пли неизвестен образ действий с этими данными,  ибо не определены условия,  при которых данный способ  может привести  к  искомому  результанту.  При отсутствии и неполноте фактического знания  на  помощь  приходит  творческое  воображение.  Отразив   проблемную ситуацию,  т.  е.  известные  фактические  обстоятельства  дела,  и  задачу, подлежащую разрешению,  мысль мобилизует запасы знаний и опыта,  отыскивая в прошлом  нечто  сходное,  что  предположительно может возместить недостающую информацию.  Одновременно  принимаются  меры  к   получению   дополнительных сведений.   Имеющиеся  данные  подвергаются  переработке  при  помощи  таких операций,  как сравнение, классификация, анализ, синтез и т. п. Тем временем воображение  на  основе  имеющихся  представлений  и  понятий из всего этого материала строит новые образы,  объединя,  комбинируя,  сочетая и подчиня их определенному замыслу. Эта интеллектуальная деятельность приводит к рождению догадки - первоначальному предположению,  которое еще в достаточной мере  не исследовано,  не  выяснены  его логические и эмпирические основани На первых порах это лишь проблеск идеи, смутное понимание, которое обычно начинается с вопроса   "может   быть..?".   Затем  мысль  развивается,  конкретизируется, уточняется  посредством  логических  операций  и  оформляется   в   гипотезу (версию).  Дальнейшие  рассуждения  идут  уже  по  линии  ее  проверки.  Так поступает следователь применительно к ряду возможных  вариантов,  к  системе версий.  Считается общепризнанным и неоспоримым положение, согласно которому параллельно и одновременно проверяются все  возможные  для  данной  ситуации версии.  По  этой  концепции  исследование происходит путем полного перебора всех вариантов,  т. е. в результате более или менее систематических попыток, в  ходе  которых  неудачные пробы отбрасываются и после исключения всех иных версий положительно подтверждается одна.  Несомненно,  исключение всех  иных возможностей необходимо для доказывания определенного положения, но при этом вовсе не обязательно специально исследовать и  доказывать  ошибочность  всех возможных  предположений.  Тот  же  результат достигается путем достоверного подтверждения  правильной  интерпретации  события,  исключающей   все   иные объяснени  Так,  доподлинно установив совершение данного преступления именно этим обвиняемым,  по таким-то мотивам и точно определенным способом,  мы тем самым исключаем совершение этого преступления кем-то другим, иным способом и по  иным  мотивам.  Доказав  пребывание  человека  в   известное   время   в определенном месте,  вовсе не требуется устанавливать его отсутствие в то же время  в  ряде  других  пунктов.  Большой  экспериментальный   материал   по психологии   мышления   показывает,  что  концепция  механического  перебора вариантов по методу "проб и ошибок" не оправдывает себя,  ибо полный перебор всех   возможностей  в  сложных  случаях  неосуществим,  неэффективен  и  не соответствует   реальному   процессу   решения   задач   человеком.   Анализ следственной  практики  также убеждает в том,  что подобный путь не является оптимальным.  Фактически методом перебора  исследование  происходит  лишь  в процессе  грубой  ориентировки  в ходе первоначальных следственных действий, при чрезвычайно ограниченном объеме информации.  Однако и здесь  этот  образ действий носит избирательный характер. Из неограниченного круга возможностей происходит  отбор  небольшого  числа  вариантов,  из   которых   за   основу исследования  принимается несколько наиболее вероятных.  Значительная роль в решении творческих задач принадлежит полуколичественным оценкам  возможности существования определенного факта или наступлени ожидаемого результата (мало или весьма  вероятно,  более  или  менее  вероятно  и  т.  п.  ).  Психологи предполагают,   что   на   основе   теоретических   знаний,   жизненного   и профессионального опыта в сознании человека формируется специальный  аппарат предвидения,  выполняющий высоко полезную функцию, регулирующую поведение во многих видах деятельности.  Здесь,  по-видимому,  скрыт секрет интуиции,  на которой  мы  остановимся  ниже.  Методы  поиска решений для творческих задач называют эвристическими.       Эвристические приемы основаны на использовании таких средств,  которые сужают область  поиска,  сводя  к  минимуму  количество  возможных  способов действи  Допустим,  обнаружен  труп с признаками насильственной смерти.  Как сузить практически безграничный круг лиц,  среди  которых  может  находиться виновный?  Намечается  несколько  путей:  установить,  "кому выгодна" гибель этого человека,  с кем его видели накануне смерти, кто совершал преступления подобным способом,  на ком могут оказаться следы совершенного преступления и т.  д.  Каждое из этих мероприятий выделяет определенную группу  людей,  все более ограничивая круг подозреваемых; из их числа по тем или иным основаниям отбираются конкретные лица  пли  одно  какое-то  лицо,  чью  причастность  к преступлению проверяют дальнейшим расследованием.  Как видно, область поиска сокращается в результате отнесения данной  ситуации  к  одной  из  категорий известных задач, содержащих сходные услови При этом на первый план выступает распознавание  и  сравнение  возникшей  задачи  с  имеющимися   в   сознании следователя   эталонами.   В   этом   состоит  значение  типичных  версий  и криминалистических  рекомендаций  (см.  также  N  4  гл.  VI).   В   научном исследовании  для  проверки  соперничающих  гипотез нередко ставят "решающий эксперимент".  В процессе расследования также подчас может  быть  установлен такой  "ключевой" факт,  который соответствовал бы одной версии и опровергал бы все остальные,  делая ненужной  их  дальнейшую  проверку.  С  этой  целью используются  следственные  действия,  результаты  которых  позволяют решить некоторые ключевые вопросы и тем самым отбросить  сразу  большое  количество предположений.  И хотя единичный факт,  сколь бы ни был он существенным,  не может иметь решающего значения,  с  его  помощью,  а  тем  более  с  помощью определенной совокупности таких фактов происходит ускоренный отсев ошибочных версий. Как именно происходит собирание, накопление и переработка информации следователем   и   судьей?   Современная  наука  отвечает  на  этот  вопрос, основываясь на теории мысленного моделировани Это понятие относится к  числу новых  категорий,  которые  должны  найти интерпретацию в советской правовой науке Сейчас общепризнано,  что  люди  познают  мир  через  модели  -  такие системы,  которые  отражают  отдельные,  ограниченные  в  нужном направлении стороны явлений.  Всякое познание - это моделирование информации о  чем-либо Информацию,  которой  пользуется  следователь в процессе доказывания,  можно рассматривать как модель исследуемого событи Говоря о модели в  самом  общем виде, имеют в виду мысленно или практически созданную структуру (статическую или  динамическую),  воспроизводящую  какую-то  часть   действительности   в упрощенной, схематизированной форме. Будучи в определенном отношении подобна структуре другой системы, модель является способом отображения действительности, как бы ни отличалась она от оригинала Сущность моделирования состоит в мысленном или материальном конструировании моделей, имитации определенных процессов или явлений с тем, чтобы полученные при этом знания служили основой для суждения о другом  -  изучаемом  -  предмете  или явлении. Именно благодаря моделированию возможно отвлечение от таких свойств исследуемого объекта,  которые в данном случае  несущественны.  Изготавливая слепок следа ноги,  мы в известных пределах считаем несущественным материал, из которого он изготовлен и пользуемся этой моделью для  изучения  признаков обуви, в которую был одет преступник. Мысленно воссоздавая картину дорожного происшествия,  мы абстрагируемся от многих обстоятельств  места  и  времени, которые в данном случае для нас безразличны,  и пользуемся созданной моделью расследуемого события для дальнейшего исследования  его  механизма.  Отличие модели   от   оригинала   не  лишает  его  познавательного  значени  Функцию отображения действительности  модель  выполняет  благодаря  своему  подобию, соответствию  в  определенных  чертах  подлинному предмету или явлению.  Это соответствие может иметь место в нескольких планах.  Во-первых,  в отношении результатов  действия модели и оригинала,  во-вторых,  в отношении функции и поведения,  которые приводят  к  этим  результатам  в-третьих,  в  отношении структуры  того и другого,  обеспечиваю щей выполнение таких же функций,  и, в-четвертых,  в отношении материалов и элементов,  из  которых  состоят  эти структуры  Разумеется,  модель  не  может  совпадать  с  оригиналом  во всех отношениях.  В процессе доказывания в уголовном процессе, как будет показано ниже,  пользуются  моделями,  которые  по-разному  соответствуют  объектам В зависимости   от   формы   отражения   действительности   различают   модели материальные,  или физические,  и идеальные,  или воображаемые. С первыми мы имеем дело во всех случаях,  когда нам приходится  воспроизводить  в  натуре какие-либо предметы и явления,  относящиеся к событию преступлени Таковы уже упомянутые слепки  или  оттиски,  сохраняющие  размеры,  рельеф  и  строение оригинала.  В  принципе  тот  же  характер  носит  воссоздание  обстановки и условий,  в которых происходили либо могли происходить те  или  иные  событи Речь идет о следственном действии, которое в процессуальном законодательстве ряда   союзных   республик   именуется   "воспроизведением   обстановки    и обстоятельств   события"   К  числу  материальных  относятся  также  модели, воспроизводящие те или иные объекты в уменьшенном масштабе (например,  макет места   происшествия),   или   всякого   рода   репродукции,   передающие  в наглядно-образной  форме  важные   признаки   предметов.   В   этом   смысле фотографические снимки,  рисунки также являются моделями.  Модели могут быть не только статическими, но и динамическими. В качестве примера динамического моделирования могут рассматриваться некоторые следственные действия,  в ходе которых воспроизводятся какие-либо  операции,  процессы  или  события  в  их движении,  развитии.  Разумеется,  преступление  как  таковое  не может быть предметом реального моделировани Это невозможно ввиду неповторимости  любого событи Это недопустимо, ибо подобная "модель" будет представлять собой новое преступление.  Воспроизведению  доступны  лишь   отдельные   обстоятельства, связанные   с   расследуемым   событием;  воссоздать  субъективные  моменты, психические  процессы,  которые   относятся   к   преступному   событию,   в овеществленной,  материальной  форме  нельз  Они  доступны  лишь  мысленному моделированию,  о чем подробнее будет сказано ниже.  Отдельные же  фрагменты преступления   могут   быть  реально  воспроизведены  в  ходе  следственного эксперимента,  когда  в  отличие  от   простой   реконструкции   выполняются определенные   действия,  воссоздается  поведение  участников  расследуемого события,  моделируются  явления,  подобные  тем,  которые  имели  место  при совершении  преступлени  Например,  изготовление документа,  проникновение в хранилище,  определение  местоположения  стрелявшего  путем  визирования  по направлению  раневых  каналов  и пробоин,  проверка слышимости и т.  п.  Все признаки,  свойственные данному классу моделей,  усматриваются и в  проверке показаний  на месте,  предусмотренной рядом уголовно-процессуальных кодексов как самостоятельное  следственное  действие.  Элементы  моделирования  здесь налицо,  когда  участник  проверки показаний на месте наглядно демонстрирует чьи-либо действия,  воспроизводит маршрут передвижения,  указывает позы и т. п. Имеет место моделирование в процессе предъявления для опознания, если оно осуществляется  в  специально  созданной  обстановке,   воспроизводящей   те условия,  в которых опознающий ранее наблюдал предъявленный объект. Наконец, с  динамическим  моделированием  реальных  процессов  мы  сталкиваемся   при производстве   экспертного   эксперимента,   когда,   например,   необходимо установить возможность самовозгорания каких-либо  веществ,  отпирание  замка данным ключом, нанесение повреждения конкретным орудием. Всякая материальная модель,  прежде чем воплотиться  в  действительность,  обязательно  проходит идеальную стадию в качестве замысла, плана или схемы будущего действия и его результатов.  Самый плохой архитектор,  как указывал Маркс, тем и отличается от  самой  искусной пчелы,  что в конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека,  т.  е. идеально  Здесь  мы  непосредственно подошли к умственному моделированию как способу  познания  в  уголовном  судопроизводстве.   В   процессе   мышления исследователь  оперирует  некоторым  умственным  материалом,  который  имеет двоякую психологическую природу.  Это,  во-первых,  более  или  менее  яркие образы;  во-вторых,  это тот или иной смысл,  значение образов, выраженные в понятиях и суждениях.  При получении чувственной и  словесной  информации  в сознании  взаимосвязано  возникают и образы,  и поняти Слова рождают образы, образы наполняются смыслом,  обозначаясь словами.  В отличие от  физического моделирования  в данном случае мы имеем дело с чисто информационной моделью, котора  служит  основой  для   накопления,   упорядочения,   переработки   и дальнейшего собирания информации.       Различаются модели и в зависимости от уровня нашего знани По  исходным данным  возникают простейшие модели,  в которых систематизируется информация об отдельных предметах и  обстоятельствах.  В  свою  очередь  эти  отдельные ячейки,  узлы, элементы увязываются в общую схему расследуемого событи Вновь поступающая информация,  проходя через эту  структуру,  находя  в  ней  свое место,  достраивает  ее  или  отсеивается как безразлична Так,  следователь, разыскивая орудие убийства,  создает в своем воображении схематический образ ножа,   обладающего   признаками,  которые  установлены  судебно-медицинской экспертизой. В ходе поисков он отвергает все орудия, не удовлетворяющие этой модели,  и  отбирает  те  пз  них,  которые соответствуют ей.  Описание ножа очевидцем преступления дополняет модель новыми деталями.  В том  же  порядке корректируются  и  достраиваются  модели  отдельных  обстоятельств  и  всего события в целом.  Формируясь в процессе ориентировки в  ходе  первоначальных следственных  действий,  модель  на  первых  порах  весьма  схематична.  Она изобилует пробелами и неоформленными частями,  в ней отсутствуют многие узлы и  детали.  Фактически  в  параметрах  этой  схемы на первых порах действует несколько моделей,  по-разному связывающих наличные и предполагаемые данные, т.  е.  дающих различное объяснение событию преступления, различные указания по поводу его участников и  результатов  их  действий.  По  мере  накопления информации  модель реконструируется,  освобождается от излишних образований, обрастает "жесткими узлами" (достоверно установленными фактами),  количество вариантов  в различных частях модели сокращается,  покуда сама она не станет однозначной системой достоверного знания  об  исследуемом  событии.  В  этом движении и осуществляется процесс познания при расследовании. Таким образом, в уголовном  судопроизводстве  имеют  дело  с  двумя  типами  информационных моделей  -вероятностными  и достоверными.  Первые служат средством познания, вторые - его результатом и целью Но как,  благодаря каким  свойствам  модель выполняет   свою   функцию   в   качестве   инструмента  познания?  Наиболее существенным свойством мысленной модели,  делающим  ее  средством  активного исследования, является то, что она не ограничивается накоплением и хранением информации,  а преобразует ее, открывая пути дальнейших поисков, указывая на источники  и  способы  получения  недостающих знаний.  Информационная модель является преимущественно  динамической  системой,  отражающей  ход  реальных процессов   В   сознании  исследователя  воображаемые  картины  не  остаются застывшими "фотоснимками".  Они сохраняют жизнь,  темп и те формы  движения, которые  были  свойственны  отражаемым  объектам  в действительности.  Такой динамической  системой   является   модель   преступления,   построенная   в воображении следователя на основе имеющейся информации. Каждый новый кусочек знаний включается в это движение и в результате  комбинирующей  деятельности сознания   открывает   и  устанавливает  те  или  иные  связи,  вступает  во взаимодействие с другими элементами.  Модель считаетс удачной при соблюдении двух  условий:  а) она должна обладать тем же поведением,  что и ее прототип (исследуемое явление);  б) необходимо, чтобы на основе структуры и поведения этой   модели   можно   было  выявить  дополнительные  черты  прототипа,  не содержащиеся в исходном материале  Пробелы  и  неопределенные  узлы  в  этой структуре     сигнализируют    о    необходимости    устранить    неясность, неопределенность. Временно творческое воображение, опираясь на опыт и знания восполняет  имеющиеся  пробелы.  Пропуска  перед  своим мысленным взором все варианты расследуемого события,  снова и  снова  "проигрывая"  созданную  им модель,  созерцая и осмысливая ее действие, исследователь видит, какие следы в реальной обстановке и  сознании  людей  могло  или  должно  было  оставить преступление.   Подчас   эти   операции   выполняются   в  форме  мысленного эксперимента Приводя в движение мысленную модель, исследователь представляет себе результаты соответствующих процессов на практике, проверяет жизненность и правильность своих построений,  соответствие  их  друг  другу  при  помощи воображаемого  опыта.  Затем путем проверки и с помощью извлекаемой при этом информации испытывается, переделывается и достраивается модель расследуемого событи  В  своем законченном виде она должна включать в себя сумму знаний по всем  вопросам,  образующим  предмет  доказывани  Наряду  с  этой   моделью, обращенной   в   прошлое,   в  процессе  расследования  пользуются  системой вспомогательных  моделей,  направленных   в   будущее   и   отражающих   ход предстоящего исследовани Практические действия до их реального осуществления выполняются мысленно,  и это позволяет нам предвидеть ход и результаты своей деятельности,  планировать и направлять ее.  Протекая в наглядной,  образной форме,  мысленное планирование рождает множество динамических структур,  так называемых   рабочих   моделей.   Это  -  прообразы  расследования,  картины предстоящих   следственных   действий,   намеченные   приемы,    методы    и последовательность  их выполнения,  возможные действия участников процесса в той или иной ситуации,  воображаемые последствия и результаты их поведения в различных   вариациях.   Иными   словами,   речь  идет  о  мысленной  модели динамического  планировани  Работа  таких  моделей  тесно  переплетается   с реальной  практической деятельностью.  Так,  прибыв для производства обыска, следователь уточняет свои предварительные наметки и,  ориентируясь на месте, представляет,  как  в этой обстановке он проникнет в обыскиваемое помещение, как может действовать обыскиваемый и как  в  том  пли  ином  случае  следует поступить.  Если  -  все  это осмысливается заранее,  а не выполняется путем непродуманных действий,  в сознании следователя возникает  живая  картина  - модель   первого   этапа   предстоящего   следственного   действи  Наряду  с образно-понятийными  моделями  на  еще  более  высоком   уровне   абстракции следователь,  отвлекаясь от живых образов действительности, оперирует только понятиями,  суждениями  и  умозаключениями.  Здесь  мы  уже  имеем  дело   с собственно    логическим   процессом.   Однако   обычно   понятийно-образное моделирование предметов и явлений  действительности  и  логические  операции составляют  единый  процесс.  Одной из форм такого процесса является версия, которая может рассматриваться как идеальная информационно-логическая  модель Вероятностна  образно-понятийная  модель является промежуточным звеном между логическим объяснением и объективной действительностью. Она действует в двух направлениях:  во-первых,  от действительности - к объяснению (версии),  как наглядное воспроизведение в сознании возможного  механизма  и  обстоятельств расследуемого событи Во-вторых, от объяснения (версии) - к действительности, как указатель на недостающие знания,  неустановленные  факты,  не  найденные фактические данные,  подлежащие собиранию, с тем чтобы придать нашим знаниям характер  достоверности.   Характеристика   мыслительного   процесса   будет неполной,  если  не упомянуть еще об одной важной особенности информационных моделей:  они как бы независимо от воли исследователя  продолжают  по-своему действовать  даже  тогда,  когда он сосредоточен на другом и не размышляет о предмете данного исследовани Объясняется это тем,  что мысленная модель, как говорят   психологи,   обладает   свойством   доминантного   очага,   т.  е. господствующего в нервной системе очага возбуждения,  привлекающего  к  себе любые  импульсы,  поступающие  в  сознание  извне и направляющие психическую жизнь человека.  Доминантный  очаг  привлекает  и  обрабатывает  поступающую информацию и, оперируя ею, открывает и устанавливает новые связи, приходит к решению мыслительных задач.  Так объясняют неожиданные,  на  первый  взгляд, изобретения,  находки,  догадки  в  науке  и практике,  которые в психологии именуют "инсайт-решением".  Следственная и судебная практика также изобилует примерами  такого рода.  При этом обычно ссылаются на интуицию.  Неясность и путаница в использовании этого понятия вынуждают нас остановиться на  данном вопросе.   В   работах   зарубежных   и   некоторых   отечественных  авторов высказывалась мысль о том,  что сложный  и  неуловимый  процесс  формировани наших  знаний в уголовном судопроизводстве носит интуитивный характер и лишь интуиция позволяет следователю и судье  распознать  истину.  Следственная  и судейская  интуиция  получает  порой  искаженное  освещение как необъяснимая врожденная способность угадывать истину,  минуя деятельность сознани  Именно на  такой  основе  построена  реакционная  философская система интуитивизма. Объявля реальный мир  иррациональным  потоком  субъективных  переживаний,  в котором нельзя найти ничего определенного,  интуитивисты приходят к выводу о невозможности  познания  мира  посредством  органов  чувств  и  мыслительной деятельности.  Эта  чуждая  науке  проповедь  мистицизма  широко  воспринята буржуазными юристами для обоснования беззаконий  и  судебного  произвола.  В ряде работ содержатся двусмысленные рассуждения, фактически ориентирующие на приоритет субъективных впечатлений следователя  и  судьи.  Западногерманский профессор  Ганс  Вальдер в книге "Криминалистическое мышление" рекомендует в качестве  самостоятельного  приема  исследования  "интуитивное  угадывание", которому  отводится  преувеличенная  роль.  "Мы  имеем,  - пишет он,  - свои собственные,  чисто личные нити ассоциаций, и часто нам не приходит в голову та  решительная  догадка,  которая  другого  немедленно  толкнет на уяснение нужного вопроса.  При этом невежды и женщины  рассматривают  вопросы  совсем по-другому   и   иногда  правильнее"  Пытаясь  объяснить  явление  интуиции, английский криминалист Альфред Бакнилл рассматривает  ее  как  инстинктивную способность  человека принимать решения в результате внезапного импульса.  В конце  концов  он  договаривается  до  того,   что   признает   божественное происхождение такой способности С этим смыкаются изыскания в области пара- и метапсихологии, попытки использовать телепатию, ясновидение и оккультизм в уголовном процессе. Весьма симптоматично, например, опубликование в "Международном обзоре уголовной полиции" статьи, озаглавленной "Гаданье на службе полиции". С серьезным видом французский прокурор Анри Тренз называет гаданье "искусством, которое может стать наукой" и предвидит то время, когда мы увидим судью,  официально поручающего гадалке установить,  одним ли лицом выполнены  два  образца  почерка,  правдивы   ли   свидетели,   виновен   ли подозреваемый и т.  п. Неудивительно, что подобные "разработки" отбили охоту у многих материалистов заниматься проблемой интуиции как в гносеологическом, так и в психологическом плане.  "Понятие интуиции,  - писал Б.  М. Теплов, - окружается ореолом некоей мистической таинственности.  Поэтому  в  советской психологической литературе замечается склонность избегать и даже замалчивать его.  Едва ли это правильно.  Следуя этому  способу,  пришлось  бы  избегать большинства  психологических  терминов,  так  как  все  они бывали на службе совершенно чуждых нам целей" Аналогичная тенденция имела место  и  в  теории уголовного  процесса.  Нельзя  согласиться  ни с преувеличенной оценкой роли интуиции,  ни с призывами изгнать ее из уголовного  процесса.  В.  Ф.  Асмус правильно  пишет,  что,  хотя  в  известных  философских  работах  классиков марксизма не встречается прямых  указаний  на  интуитивное  знание,  это  не означает,  что там не рассматривается проблема интуиции.  Оно передается как по-немецки,  так и по-русски терминами "созерцание", "видение", "усмотрение" или  даже  просто  "непосредственное знание".  Проблема эта рассматривается, например, Ф. Энгельсом в "Диалектике природы" как вопрос об отношении знания непосредственного к опосредствованному, об их диалектике и взаимосвязи. Если философ,  как справедливо замечает В.  Асмус,  признает среди  других  видов знания также и знание интуитивное, то одно это признание еще ровно ничего не говорит  о  том,  какова  теория   интуиции,   характерная   для   него,   - материалистическая  или  идеалистическа  Определяющим является истолкование, объяснение этого вида знани В  марксистской  философской  и  психологической литературе  интуиция определяется как "быстрое и непосредственное нахождение решения проблемы",  "неосознанное творческое решение задачи,  основанное  на длительном творческом опыте и большой творческой культуре художника, ученого или  изобретателя"  Известно,  что  в  повседневной   жизни   мы   постоянно сталкиваемся  с  такими  явлениями,  когда  по ничтожным признакам при очень малом исходном материале возникают правильные догадки;  последующая проверка устанавливает   их   достоверность.   В  этом  "загадочном  эффекте"  обычно привлекает внимание  недостаточность  данных  для  точного  суждени  На  эту сторону  интуиции  указывает  в  своих  заметках о писательском труде тонкий наблюдатель и талантливый художник К.  Паустовский:  "Интуицию я представляю себе  как  способность  по  отдельной частности,  по подробности,  по одному какому-либо свойству восстановить картину целого" В подобных случаях говорят о  педагогической,  конструкторской,  врачебной,  вообще  о профессиональной интуиции. Такие явления занимают прочное место в любом творческом процессе и познавательной  деятельности  Описания  многих уголовных дел также изобилуют примерами  блестящих  следственных  догадок.  Порожденные  профессиональными знаниями,   опытом,   наблюдательностью,  они  сокращают  пути  расследовани Конечно,  подобные догадки  не  беспочвенны.  Они  всегда  имеют  под  собой определенные,   хотя  и  малозаметные,  основани  Вот  почему  говорят,  что интуиция- дочь информации.  Догадки, лишенные каких бы то ни было оснований, могут   оказаться  правильными  только  случайно  и  потому  не  заслуживают серьезного рассмотрени Чаще  всего,  когда  говорят  об.  интуиции  в  таком смысле,  то  забывают  или  не  умеют распознать фактические обстоятельства, послужившие толчком к решению нужного вопроса.  Происходит это  потому,  что мыслительные  процессы зачастую протекают неуловимо.  Процесс мышления - это не  только  совокупность  развернутых  умозаключений.   Наряду   с   полными логическими   формами   человек   пользуется   такими   суждениями,  которые принимаются в сокращенном виде, а иные вовсе выпадают, опускаются, как давно известные,   проверенные  опытом,  доказанные  практикой  или  установленные какой-либо  отраслью  знаний.  В   результате   полученный   вывод   кажется оторванным,  изолированным  и представляется чистой,  ничем не обусловленной догадкой.  Точно подметил эту закономерность И. П. Павлов. Интуицию, говорил он,  "так и нужно понимать", что "человек окончательное помнит, а весь путь, которым подходил, подготовлял, он не подсчитал к данному моменту" Фактически же полученный результат был подготовлен предыдущим мыслительным процессом, в ходе которого произошла актуализация нужных знаний, а если решение наступает с  первого  шага,  значит,  необходимые знания актуализировались немедленно, благодаря тому,  что готовность опыта и знаний у человека была высока. Таким образом,  за  способностью  интуитивно угадывать истину стоят опыт,  знания, активна  мыслительная  деятельность,  которые  позволяют  как  бы   внезапно правильно решить вопрос,  понять сложное явление, предсказать дальнейший ход событий.  Конечно,  очень многое зависит от того,  что решающий задачу может привнести  в качестве фантазии,  наблюдательности,  критичности,  творческой заинтересованности и  иных  интеллектуальных  качеств.  В  силу  изложенного говорить о непосредственности интуитивного знания можно только условно,  ибо оно опосредствовано и обусловлено  всем  предшествующим  опытом  человека  и человечества.  Запасы знаний и жизненных наблюдений, знание способов решения различных  познавательных   задач   не   представляют   собой   хаотического нагромождени В сознании исследователя они систематизированы и увязаны нитями ассоциаций.  Чем большим количеством мысленных связей  он  располагает,  тем богаче  и  разностороннее  его  представление  о  мире.  Чем  чаще эти связи использовались,  тем меньших усилий требуется ему  для  правильного  решения возникающих   задач.   При  интуиции  происходит  использование  по  заданию интеллекта "глубинных архивов"  человеческой  памяти.  Умственные  действия, подобно  моторным  операциям,  в  результате  многократного повторения имеют свойство сокращаться, автоматизироваться, ускользая от самонаблюдени По мере совершенствования  происходит  свертывание  процесса  рассуждени Обдумывание всех промежуточных ходов решения облегчается;  начинают складываться  прямые связи между основными элементами задачи.  Опираясь на догадку, исследователь начинает все чаще правильно решать  эти  задачи,  не  производя  каждый  раз аналитической   работы   и   не  осознавая  пути  их  решени  На  этой  базе вырабатывается интуици И.  М.  Сеченов  подчеркивал  ее  сходство  с  сильно привычным  движением,  сделавшимся  автоматическим,  где  механизм  процесса заучивания скрыт быстротой и легкостью действи "Эта  аналогия,  -  заключает он,   -  до  такой  степени  полная,  что  я,  не  колеблясь,  утверждаю  их психологическую однозначность"       Сокращенность и  автоматизация мыслительных операций приводят к другой особенности  интуиции  -  ее  быстроте.  "Интуиция  включает   ассоциативный процесс,  идущий  с  громадной  быстротой"  Отдельные  этапы  этого процесса протекают так  стремительно,  что  сливаются  в  единый  непрерывно  текущий познавательный акт, "в котором нельзя выделить последовательного перехода от одного  этапа  к  другому.  Может  быть,  интуиция  ничем,  кроме   быстроты протекания,  не отличается от обычных процессов мышления,  имеющих место при расчете,  умозаключении,  рассуждении и т.  д. ? Но если в логическом смысле интуиция-просто  быстро сделанный "расчет",  то в психологическом смысле это качественно иной процесс.  Скорость протекания исключает возможность полного осознания  всех  его  звеньев.  Интуитивный  вывод  - это всегда сокращенное рассуждение,  как за счет полного выпадения тех или иных звеньев,  так и  за счет  того,  что  звенья  эти  проносятся  более  или  менее бессознательной Недооценка этой психологической  особенности  привела  В.  Коновалову  и  А. Колесниченко к утверждению,  что "интуиция является не чем иным,  как только непрослеженным процессом рационального логического мышления", "как познание, логически  доказанное  и проверенное практикой" Считать интуицию "познанием, логически доказанным и  проверенным  практически"  -  значит  не  видеть  ее психологического  своеобразия,  ставить,  по существу,  знак равенства между догадкой  и  доказанным  утверждением.   Быстротечность   и   неосознанность интуиции,   чреватые  опасностью  ошибок,  делают  особенно  необходимой  ее проверку логикой и практикой,  посредством построения соответствующих версий и их проверки в ходе расследования и судебного разбирательства.  Не случайно большинство  авторов,  занимавшихся   проблемой   гипотезы,   связывают   ее возникновение только с интуицией.  Наконец,  еще одной особенностью интуиции является ее тесная связь с наглядно-образным мышлением,  что особенно  важно для следователя и судьи.  Деятельность их, как показано выше, в максимальной степени связана с конкретной действительностью,  с образами реальных событий и поступков людей в определенной обстановке.       Единство образного  и  словесно-логического  мышления  вы  ступает   в следственной   интуиции   весьма  своеобразно.  Отражение  общих  свойств  и существенных взаимосвязей между явлениями здесь сочетается  с  относительным преобладанием  наглядности.  Наглядный  образ  как  бы вбирает в себя всю ту сумму знаний,  которая получена путем логического мышлени Здесь  проявляется взаимосвязь воображения и мышления, о чем говорилось выше Интуиция позволяет мысленно увидеть сразу целую серию действий,  образов, ситуаций, нагруженных большим  смыслом  и  значением.  Возможность  такого  видения подтверждается повседневной  практикой,  психологическими  наблюдениями  и  экспериментами. Интуиция  не  окончательное  решение  вопроса,  а,  как  говорят  психологи, антиципация,  т.  е. предвосхищение мысли тельной работы, которая еще должна быть проделана Интуитивная догадка (догадка, а не гадание!)-это трамплин для будущей  мыслительной  работы.  Интуиция  не   исключает,   а   предполагает сознательное  дискурсивное мышление,  способное развернуть догадку в систему доказательств,  обнаружить ее фактические основания,  объяснить  процесс  ее формирования  и  в  конце концов установить ее правильность или ошибочность. "Интуиция создает гипотезы", - писал М. Горький Опираясь на высказанные выше положения, следственную и судейскую интуицию можно определить как основанную на опыте и знаниях интеллектуальную способность  быстро,  непосредственно  и неосознанно  находить  решение  творческой  задачи при ограниченном исходном материале.  Речь идет именно о решении мыслительных задач,  а не о  принятии процессуальных   решений   по  делу.  Иными  словами,  интуиция  в  процессе доказывания играет лишь вспомогательную роль,  но не  может  непосредственно служить  обоснованием  вывода  следователя  и  суда  по  делу.  Сотня  самых остроумных догадок,  не проверенных и не подтвержденных  реальными  фактами, останется бесполезной игрой ума и,  конечно, не может служить основанием для решения  дела  по  существу,  как  и  для  применения  мер   процессуального принуждения и т.  д. "Интуиция, - как отмечалось в нашей философской печати, -  является  эвристическим,  а  не  доказательственным   процессом,   и   ее умозаключения  носят  вероятностный  характер" В процессе доказывания знание интуитивное должно быть превращено в логически  и  фактически  обоснованное, достоверное  знание.  "Будем  учиться  доказывать,  но  будем  также учиться догадываться".  Этот призыв одного из крупнейших математиков вполне приемлем для   следователя,   если   только   помнить,   что   догадка   не  заменяет доказательство, а помогает найти его В этом смысле профессиональная интуиция играет положительную роль для отыскания истины, для собирания доказательств, для выбора наиболее эффективных приемов расследовани

        ¶N 3. ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ФОРМА ДОКАЗЫВАНИЯ§

     Процессуальная форма доказывания - это  система  установленных  законом      правил,  в  соответствии  с которыми осуществляется доказывание на всех      стадиях уголовного процесса. Значение этой формы заключается в том, что      она  призвана  обеспечить  оптимальные  условия  для  достижения  целей      правосуди Правовая  регламентация  процесса  доказывания  закрепляет  в      юридических нормах и делает обязательными выработанные наукой и практикой наиболее эффективные и вместе с  тем  демократические  и  гуманные средства  и способы установления объективной истины в уголовном процесс,  т. е. служит выяснению существа дела. "Если судебный процесс, - писал К. Маркс, -   сводится  к  одной  только  бессодержательной  форме,  то  такая  пустая формальность  не  имеет  никакой  самостоятельной   ценности"   Единообразие процессуальной  формы доказывания обеспечивается рядом положений Конституции СССР  и  наличием  общесоюзных  законов,  установивших  наиболее   общие   и существенные    положения    доказательственного    права.    Процессуальное законодательство  союзных  республик  конкретизирует  эти   общие   положени Следующие   вопросы,   относящиеся  к  характеристике  процессуальной  формы доказывания,  имеют  наибольшее  значение   и   требуют   более   детального рассмотрения:  1)  принципы  уголовного  процесса  как основа процессуальной формы  и   их   роль   в   доказывании;   2)   процессуальные   гарантии   в доказательственном  праве  и доказывании и 3) процессуальное принуждение при осуществлении доказывани Внутреннее единство актов познания и  удостоверения на протяжении всего уголовного процесса (при всей специфике предварительного расследования  и  судебного  разбирательства)   обусловливает   единообразие основных правил доказывания на всех его стадиях.  Независимо от того,  какой орган осуществляет доказывание,  процессуальная форма доказывания в пределах одной  стадии  процесса  остается  единой.  Правовая  регламентация процесса доказывания позволяет сделать его максимально целеустремленным и  экономным, в  частности,  путем  четкого  определения  круга обстоятельств,  подлежащих доказыванию   (предмет   доказывания).   Правовое   регулирование   процесса доказывания включает также перечень надежных источников информации,  которые могут быть использованы для установления истины по уголовному делу,  а равно способов обнаружения и исследования доказательств. Эти способы различаются в зависимости от того,  идет ли речь об обнаружении и исследовании информации, содержащейся в материальных предметах (осмотр,  обыск,  выемка); информации, получаемой в виде сообщений живых лиц (допрос,  очная  ставка);  информации, образующейся  в  результате  сопоставления  сообщений  живых  лиц о фактах с материальной обстановкой,  в которой эти  факты  имели  место  (следственный эксперимент,  проверка показаний на месте);  информации,  которую доставляет научное  исследование   вещественных   доказательств   и   других   объектов (экспертиза).  Уголовно-процессуальный  закон  устанавливает  в  общем  виде способы удостоверения и закрепления  информации,  собираемой  по  уголовному делу,-    составление   протоколов,   изготовление   слепков   и   оттисков, фотографирование, звукозапись, киносъемка. При этом закон требует соблюдения ряда   условий,   обеспечивающих  полноту  и  точность  запечатлени  в  деле информации  об  исследуемом  событии.  Устанавливая   процессуальную   форму доказывания, закон предусматривает, что субъекты доказывания, осуществляющие судопроизводство,  сменяют друг  друга  от  стадии  к  стадии  (следователь, прокурор,   суд  первой  инстанции,  вышестоящий  суд),  чем  обеспечивается многократная проверка результатов  доказывания  и  надежность  окончательных выводов  по  делу.  Процессуальная  скорма  предъявляет  ко  всем  субъектам доказывания,  ответственным за уголовное  дело,  требовани  объективности  и компетентности,  предусматривая  возможность их отвода по указанным в законе основаниям.  Поскольку достижение истины по уголовному  делу  базируется  на доказывании,  процессуальная  форма включает обязательность требований лица, производящего дознание,  следователя,  прокурора  и  суда,  направленных  на обнаружение   доказательств,  для  всех  органов  государства,  общественных организаций и отдельных лиц (ст.  70 УПК РСФСР). Обеспечить права и законные интересы   граждан,  по  необходимости  вовлекаемых  в  процесс  доказывания (свидетелей,  обыскиваемых,  освидетельствуемых и т.  д. ),-эта задача также решается   с  помощью  правового  регулирования  процесса  доказывани  Закон устанавливает такой порядок  доказывания,  при  котором  органы  государства имеют  возможность  вторгаться  в  сферу  личных  интересов граждан лишь при наличии достаточных оснований и в строго  ограниченных  пределах.  При  этом интересы   раскрытия   преступления   органически   сочетаются  с  надежными гарантиями  неприкосновенности  чести  и  достоинства  личности.  В   исходе доказывания  по  уголовным  делам непосредственно заинтересованы обвиняемый, потерпевший,  гражданский истец,  гражданский  ответчик,  их  представители. Поэтому важным элементом процессуальной формы является такой порядок участия этих субъектов в доказывании, который обеспечивает им возможность защищать свои законные интересы в деле и вместе с тем способствует наиболее полному, всестороннему и объективному выяснению всех обстоятельств дела. Процессуальная форма доказывания включает и такие правила процедуры, которые сводят  к  минимуму  возможность   появления   ложных   сведений   от   лиц, допрашиваемых по делу. Степень детализации правового регулирования различных сторон  процесса   доказывани   неодинакова.   Деятельность   по   собиранию (обнаружению,  процессуальному  закреплению)  и  исследованию  доказательств регламентирована   детально,   с   учетом    особенностей    каждого    вида доказательственной   информации.   Что   касается   внутренних  мыслительных процессов,  составляющих содержание оценки  доказательств,  то  законодатель устанавливает   лишь  общие,  имеющие  методологический  характер,  условия, которым должна отвечать деятельность следователя, прокурора и суда по оценке доказательств.  Таким образом,  процессуальная форма доказывания в советском уголовном   процессе   охватывает:   а)   принципы   советского   уголовного судопроизводства   в   той   мере,   в   какой   они   находят  выражение  в доказательственном  праве  и  деятельности  по  доказыванию;  б)  понятия  и институты  доказательственного  права,  построенные  в  соответствии с этими принципами (предмет доказывания понятие доказательства способы доказывания), в)  особенности  институтов  доказательственного  права на отдельных стадиях процесса и по некоторым категориям уголовных дел  (дела  несовершеннолетних, невменяемых и др.  );  г) круг органов и лиц,  участвующих в доказывании, их права и обязанности. Система нормативной регламентации процесса доказывания, свойственная   действующему   советскому   закону,   возникла  не  сразу.  В уголовно-процессуальной науке в  первые  годы  развития  нашего  государства высказывалось мнение о необходимости значительно сократить область правового регулирования доказывания,  ограничившись  указанием  в  законе  одних  лишь процессуальных принципов и общих положений. Впервые эта мысль была высказана П.  И.  Стучкой в 1918 году,  в условиях, которые в известной мере объясняют такую постановку вопроса.  В дальнейшем П. И. Стучка отказался от этой точки зрени Однако высказанная им мысль получила развитие в трудах Н. В. Крыленко, относящихся к периоду, когда кодификация советского уголовно-процессуального законодательства  была  в  основном  завершена.  Видный  деятель  Советского государства,  много сделавший для укрепления революционной законности, Н. В. Крыленко тем не менее выдвинул ряд  ошибочных  положений.  В  частности,  он утверждал,   что  нормы,  регулирующие  доказывание  (за  исключением  общих принципов),  по своей природе являются  "техническими",  "рекомендательными" Против  подобных  взглядов  решительно  выступил  М.  И.  Калинин,  который, подчеркивая значение процессуальных форм, отмечал, что "законность постольку целесообразна,  поскольку  ее формы имеют значение" А.  Я.  Вышинский хотя и критиковал процессуальное упрощенчество Н.  В. Крыленко, однако составленный под  его  руководством  проект УПК тоже шел по линии значительного упрощения процессуальной формы и свертывания процессуальных гарантий.  "В  отличие  от ранее  действовавшего  УПК,  -  писал А.  Я.  Вышинский,  - мы стали на путь попытки крайнего сжатия этого УПК,  сведения его только к самому  основному, если хотите,  минимально необходимому...  ".  А.  Я.  Вышинский выступал,  в частности,  за  "лишение   предварительного   следствия   той   своеобразной "юстиционной благодати", котора якобы присуща этому виду уголовного розыска" Как известно, проекты УПК, подготовленные в 20-х и 30-х годах, не получили законодательного закрепления, однако тенденция к упрощению процессуальной формы доказывания нашла выражение в некоторых законодательных актах   того   периода.  Их  отмена  была  составной  частью мероприятий Партии и  Советского  государства,  направленных  на  дальнейшее укрепление    законности.   В   ныне   действующим   уголовно-процессуальном законодательстве регламентация всех сторон процесса доказывания  значительно усилена,  что  обусловливает  дальнейшее  повышение эффективности советского уголовного процесса. " Все процессуальные формы доказывания, все институты и нормы   доказательственного  права  основаны  на  демократических  принципах советского уголовного процесса,  служат  выражением  и  конкретизацией  этих принципов.    Доказательственное    право    -   центральная   часть,   ядро процессуального права,  а доказывание -  ядро  процессуальной  деятельности. Поэтому    все    принципы    уголовного    процесса   имеют   отношение   к доказательственному праву и являются и его принципами Одни из  них  прямо  и непосредственно,  а  другие  косвенно  и  опосредствованно влияют на процесс доказывания, направля его к достижению истины. Необходимо выделить принципы, охватывающие   все   институты   и   нормы   доказательственного   и   всего процессуального   права.   Это:   а)   принцип   законности,   б)    принцип всесторонности,   полноты   и   объективности   исследования   обстоятельств уголовного дела.  Их содержание и  значение  раскрываются  в  других,  более конкретных  принципах  уголовного процесса.  Последние применительно к сфере доказывания следует разделить на две группы.  К первой группе мы относим  те принципы,   которые   прямо   и   непосредственно  проявляют  себя  в  сфере доказывания,  хот некоторые из них в  какой-то  части  действуют  и  за  его пределами:  а) публичность процесса;  б) независимость судей и подчинение их только  закону;  в)  оценка  доказательств  по  внутреннему  убеждению;   г) непосредственность и устность в восприятии и исследовании доказательств;  д) право обвиняемого на защиту;  е) прокурорский надзор;  ж)  судебный  надзор. Вторую группу составляют принципы,  значение которых для доказательственного права состоит преимущественно в том,  что они образуют как бы  благоприятные условия развертывания процесса доказывани Это: а) состязательность судебного разбирательства;  б) гласность судебного  разбирательства;  в)  национальный язык    судопроизводства.   Принципы   права   вообще,   процессуального   и доказательственного в частности могут в известной мере  рассматриваться  как своеобразные  аксиомы.  Аксиоматическое  построение характерно для замкнутых дедуктивных систем,  каковыми,  например,  являются математика и  формальная логика. Их положения выводятся в виде необходимых следствий из ряда исходных аксиом,  принимаемых без  доказательств.  Право  тоже  в  значительной  мере формализованная    система    (оперирующая    категориями    должного).    В социалистическом праве развиваются  такие  общие  положения,  как  подлинная свобода, равенство, социалистический гуманизм, демократия и др., которые для права данной социальной системы имеют значение наиболее общих принципиальных положений.  Эти  общие  положения  конкретизируются  в  принципах  отдельных отраслей права с учетом специфики предмета и метода правового  регулирования каждой  из  них,  а затем в отдельных правовых институтах и нормах права.  В процессуальных формах доказывания,  как правило, одновременно проявляет себя несколько принципов уголовного процесса. Так, в процессуальной форме допроса обвиняемого  выражены  принципы  законности,   всесторонности,   полноты   и объективности исследования обстоятельств дела, устности, непосредственности, национального  языка  судопроизводства,  права  обвиняемого  на   защиту   и презумпции  невиновности.  Процессуальная  форма доказывания не произвольна, она выводится из принципов  уголовного  процесса,  предопределяющих  ее,  по крайней мере,  в наиболее существенных чертах.  Принципы уголовного процесса можно рассматривать как своего рода "каркас",  вокруг которого  наращиваются уголовно-процессуальные  формы  и  отношения,  возникающие главным образом в связи с доказыванием.      Принцип законности   составляет   основу   деятельности   всех  органов Советского государства,  включая суд,  прокуратуру и следственный аппарат. В Программе  КПСС  указано,  что  правосудие  в СССР должно осуществляться при строжайшем соблюдении судами, органами следствия и дознания законности, всех процессуальных  норм  При  конструировании  норм  доказательственного  права принцип   социалистической   законности   выражается   в   соответствии   их конституционным   принципам   и   основным   началам  советского  уголовного судопроизводства, согласованности этих норм между собой, в полноте правового регулирования    процесса    доказывани   При   осуществлении   практической деятельности  по   применению   норм   доказательственного   права   принцип социалистической  законности  означает,  что все действия суда,  прокурора и органов расследования по собиранию, проверке и оценке доказательств, а также действия  участников  процесса,  привлекаемых  к  нему  лиц и органов должны находиться   в    полном    и    точном    соответствии    с    требованиями уголовно-процессуального закона.      Принцип всесторонности,   полноты    и    объективности    исследования обстоятельств   уголовного   дела   находит  выражение  во  всех  институтах доказательственного права Он означает,  что должны быть  тщательно  выяснены все  существенные обстоятельства дела,  в том числе смягчающие (устраняющие) уголовную ответственность;  должны быть собраны,  проверены  и  оценены  все необходимые   доказательства;   подлежат  тщательному  выяснению  не  только обстоятельства   самого   преступления,   но   и   обстоятельства,   которые способствовали его совершению,  а равно фактические данные,  необходимые для разрешения гражданского иска;  суд,  прокурор и орган расследования  обязаны соблюдать    полную   беспристрастность,   непредвзятость   в   исследовании доказательств, не поддаватьс влиянию заинтересованных в исходе дела лиц.      Принцип публичности в доказывании по уголовным делам состоит в том, что должностные лица и органы,  в компетенцию  которых  входит  применение  норм доказательственного  права,  осуществляют  свою  деятельность  от  имени и в интересах государства и общества,  руководствуясь законом и социалистическим правосознанием.  В частности,  принцип публичности проявляется в правилах об обязанности  доказывания,  которая   осуществляется   органами   государства независимо  от  позиции  отдельных  участников  процесса.  Защита охраняемых законом личных интересов граждан,  участвующих в доказывании, возложенная на следователя,  прокурора,  суд,  является  одним  из  существенных проявлений принципа публичности в доказывании.  Публичному началу в  значительной  мере подчинена  деятельность  всех  участников уголовного процесса,  отстаивающих свои законные интересы.  Участник процесса, представивший доказательство, не может  истребовать  его обратно или запретить другому участнику ссылаться на него в обоснование своих утверждений.      Принцип независимости  судей  и  подчинения  их только закону (ст.  112 Конституции СССР) обеспечивает установление истины при судебном рассмотрении уголовного   дела   Независимость   судей   в  процессе  доказывания  -  это закрепленная законом независимость  от  каких  бы  то  ни  было  посторонних влияний  при  определении  порядка,  пределов  доказывания,  при  собирании, исследовании  и  оценке  доказательств,  независимость  судей   от   позиций участников  процесса  и  других  лиц.  Независимость  суда  первой инстанции выражается и в том,  что вышестоящий суд не вправе предопределять содержание его внутреннего убеждения при возвращении дела на новое рассмотрение,  т. е. не вправе устанавливать и считать  доказанными  факты,  отвергнутые  или  не установленные  приговором,  предрешать  вопрос  о доказанности обвинения или отдельных  обстоятельств,  достоверности  и   достаточности   доказательств. Принцип  независимости  и  подчинения  только  закону  применим,  хотя  и  в несколько ограниченных по сравнению с  судебной  деятельностью  пределах,  к доказыванию на предварительном следствии (ст. 20 Основ, ст. 127 УПК РСФСР).      Принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению  состоит  в  том, что следователь,  прокурор и суд устанавливают достоверность и достаточность доказательств для выводов о подлежащих доказыванию  обстоятельствах,  исходя из  своего  собственного  убеждения,  основанного на всестороннем,  полном и объективном рассмотрении всех имеющихся в  деле  доказательств;  при  оценке доказательств они руководствуются указаниями закона и своим социалистическим правосознанием.       Принцип непосредственности     предполагает    определенный    порядок пользования  доказательствами.  Говоря  о  принципе   непосредственности   в процессе доказывания,  следует иметь в виду,  что применяемая в связи с этим терминология имеет несколько условный характер. Речь идет о непосредственном восприятии  не  самого исследуемого события,  а различных видов информации о нем.  Он направлен на то, чтобы следователь, судья: а) лично устанавливали и исследовали   факты,   доступные   непосредственному  восприятию;  б)  лично воспринимали  показания  свидетелей,  потерпевших,   обвиняемых,   а   также исследовали   заключения   экспертов;   в)  лично  исследовали  документы  и вещественные    доказательства.    Таким    образом,    существо    принципа непосредственности  состоит  в:  а) использовании первоисточников сведений о фактах во всех случаях, когда это возможно; б) обеспечении непосредственного контроля  следователя  и  суда  за  поступлением  в  дело сведений о фактах, которые будут положены в основу выводов;  в) обеспечении проверки точности и полноты   восприятия   и   запечатления   информации   допрашиваемым  лицом, подлинности и точности отображения события в вещественных доказательствах  и документах; г) самостоятельном характере судебного следстви       Закон формулирует принцип непосредственности  применительно  к  стадии судебного разбирательства (ст.  37 Основ,  ст.  240 УПК РСФСР),  однако этот принцип  в  известной  мере   может   быть   распространен   и   на   стадию предварительного  расследовани  Но  в отличие от суда следователь может и не воспринимать  непосредственно  все  те  доказательства,  которые   послужили основанием  его  выводов  по  делу.  Доказательства  могут  быть  выявлены и процессуально  закреплены  другим  следователем,   участвующим   в   бригаде следователей  или выполняющим отдельное поручение (требование);  прокурором, принявшим на себя производство отдельных следственных  действий;  работником органа   дознания,   выполняющим   поручение  следовател  Непосредственность обеспечивает наиболее правильную передачу сведений о  происшедших  событиях. Чем   больше   промежуточных   ступеней  в  передаче  сведений,  тем  больше возможность  допущения  неточностей,  внесения  посторонних  элементов   или пропуска  существенного  при передаче информации.  Одним из важных выражений принципа непосредственности является требование закона о том, чтобы в основу приговора были положены лишь те доказательства,  которые были исследованы на судебном следствии (ст.  43 Основ,  ст.  301 УПК РСФСР),  а  также  правило, согласно   которому   участники  судебных  прений  не  вправе  ссылаться  на доказательства,  не проверенные на судебном следствии (ст.  295 УПК  РСФСР). Принципом непосредственности обусловлено и правило о том,  что если кто-либо из  судей  вследствие  болезни  или  по  другой  причине  лишен  возможности продолжать  слушание  дела  и  поэтому  заменяется другим,  то доказывание в судебном  разбирательстве  начинается   снова:   новый   судья,   заменивший выбывшего,   должен   иметь   возможность  непосредственно  исследовать  все доказательства   по   делу.   Важными   гарантиями    соблюдения    принципа непосредственности  служат  правила,  ограничивающие возможность оглашения в суде протоколов допросов  обвиняемых,  потерпевших,  свидетелей,  заключений экспертов  и требующие,  чтобы соответствующие лица были вызваны и допрошены судом (ст. ст. 281, 286,287 УПК РСФСР).      Устность уголовного  судопроизводства  (ст.  37  Основ)  обеспечивает в       сфере доказывания  непосредственность  при  собирании  и  исследовании       доказательств,  имеющих форму показаний.  Она вместе с тем необходимое       условие  судебного  разбирательства.  Право   на   защиту   (ст.   111       Конституции  СССР,  ст.  46  УПК  РСФСР) является необходимым условием       достижения истины и охраны законных интересов граждан, подозреваемых и       обвиняемых в совершении преступлени "Пронизывая" институты и нормы доказательственного права,  этот  принцип  определяет   вместе   с   другими принципами уголовного процесса порядок,  форму и содержание доказывания так, чтобы были обеспечены законные интересы обвиняемого, в частности возможность активно   участвовать  в  собирании,  исследовании  и  оценке  доказательств Перейдем к рассмотрению второй группы принципов.      Принцип состязательности  определяет  такой порядок доказывания в суде, при котором: а) орган, поддерживающий в суде обвинение, не принимает решения по делу, что, иными словами, означает отделение функции обвинения от функции разрешения судом дела по существу;  в) участникам судебного  разбирательства предоставляются равные права по участию в доказывании,  заявлению ходатайств и  отводов;  в)  обвиняемый  имеет  реальную  возможность,  осуществля   пре доставленные ему законом права, самостоятельно и через защитника опровергать обвинение,  доказывать  свою  невиновность.   Принцип   состязательности   в советском уголовном процессе не препятствует суду собирать доказательства по собственной инициативе и  принимать  решения,  не  зависящие  от  требований участников  процесса.  Иными  словами,  он предполагает активную роль суда и председательствующего в доказывании.  С точки зрения методологии доказывания этот  принцип  соответствует  общепризнанному  положению  о том,  что истина устанавливается  путем  полемики  и  что  истинные   факты   познаются   при столкновении противоречивых утверждений.       Существенное влияние  на   процесс   доказывания   оказывает   принцип гласности    судопроизводства,    в    соответствии   с   которым   судебное разбирательство происходит открыто,  в присутствии граждан,  с  обеспечением возможности  оповещать общественность о ходе и результатах рассмотрения дела в  суде  через  печать,  радио,  телевидение,  а  также  посредством  устных выступлений представителей органов,  ведущих производство по делу,  и других лиц Атмосфера гласности судопроизводства - эффективное  средство  обеспечени законности  в  ходе  доказывани  Случаи  ограничения  гласности исчерпывающе определены законом (ст. 12 Основ, ст. 18 УПК РСФСР).      Принцип национального   языка  судопроизводства  обеспечивает  реальное осуществление  гласности,  устности,  состязательности  и  других  принципов уголовного процесса в условиях Советского многонационального государства.  В связи с  осуществлением  принципа  национального  языка  судопроизводства  в определенных  случаях возникает необходимость введения в процесс доказывания особой процессуальной фигуры - переводчика.  Так как участие  переводчика  в доказывании  означает  введение дополнительной ступени в передаче информации следователю и суду,  возникает необходимость делать предметом  оценки  такие факторы,  которые  могли  повлиять на полноту,  объективность и правильность перевода   (выявление   оснований   для   отвода   переводчика,   соблюдение процессуальных правил допроса с участием переводчика и др. ).      Принцип прокурорского надзора применительно к доказыванию означает, что особый  орган  государства  -  прокурор - осуществляет надзор за соблюдением законности в доказывании на всех стадиях судопроизводства,  а в  необходимых случаях и сам осуществляет доказывание, направля его в сторону объективного, всестороннего  и  полного  выяснения   обстоятельств   уголовного   дела   и установления  истины.  Возбуждая уголовное дело,  прокурор производит оценку поступивших к нему материалов,  устанавливает наличие признаков преступления в   событии   или   деянии,   которое  должно  стать  предметом  дальнейшего расследовани Прокурор осуществляет надзор за законностью  и  обоснованностью возбуждения  дела органами расследования и судом.  В стадии предварительного расследования прокурор направляет доказывание в сторону установления  истины при строгом соблюдении законных интересов граждан.       Участие прокурора   в   работе   распорядительного   заседания    суда способствует тщательному выяснению вопроса о достаточности доказательств для слушания дела в  судебном  заседании.  В  стадии  судебного  разбирательства прокурор  осуществляет надзор за законностью;  обосновывает доказательствами обвинительный  тезис;  деятельно  участвует  в  исследовании  доказательств; ставит  перед  судом  вопрос  об  устранении  нарушений  закона,  допущенных участвующими в доказывании лицами; ходатайствует перед судом об истребовании доказательств, исследовании версий и проверке обстоятельств дела; производит оценку исследованных судом доказательств, представля суду свои соображения о том,   как   необходимо   разрешить  дело.  Прокурорский  надзор  в  стадиях кассационного и надзорного производства, а также при пересмотре дел по вновь открывшимся   обстоятельствам  подчинен  задаче  обнаружения  и  исправления судебных ошибок,  укреплению законности в деятельности органов расследования и судов,  охране прав граждан. Основными формами осуществления прокурорского надзора в доказывании на  этих  стадиях  процесса  является  ознакомление  с приговорами  (иными  решениями)  судов л изучение уголовных дел;  принесение протестов;  представление в вышестоящий суд  новых  материалов;  поддержание протестов в суде; дача заключений в вышестоящем суде.      Принцип судебного  надзора  в  советском  уголовном   процессе   обычно понимают   как   право   вышестоящих   судов   контролировать  законность  и обоснованность приговоров и иных актов, принимаемых нижестоящими судами (ст. 19  Основ).  Представляется,  что данный принцип имеет более широкую область применения, так как судебный надзор в широком смысле включает и деятельность судов  первой  инстанции,  контролирующих  законность и обоснованность актов предварительного следстви Рассмотрение дела в судебном заседании -  одна  из самых  важных  форм  осуществления контроля за законностью и обоснованностью выводов следователя  и  прокурора  по  уголовному  делу.  В  частности,  суд проверяет:  достаточно  ли  полно,  всесторонне  и  объективно  собирались и оценивались доказательства; были ли исследованы на предварительном следствии все  обстоятельства  дела,  все  версии,  подлежащие проверке;  соблюдены ли требования закона при собирании  и  оценке  доказательств;  подтверждены  ли выводы   следователя   и  прокурора  по  делу  достаточными  и  достоверными доказательствами и т.  д.  Задача  судебного  надзора,  осуществляемого  при пересмотре дел в кассационном и надзорном порядке,  - обеспечение законности в доказывании на всех предшествующих стадиях.       Следует остановиться   на  характеристике  процессуальных  гарантий  в доказывании.  Процессуальная форма и процессуальные гарантии в доказывании - понятия,  тесно между собой связанные.  Различие между ними в том, под каким углом   зрения   рассматриваютс   нормы    доказательственного    права    и соответствующие   им  право  отношени  Понятие  процессуальной  формы  имеет значение по отношению к тому содержанию,  которое она "формирует".  Таким со держанием   является   сама   деятельность   субъектов  доказывания  и  иных участвующих  в   доказывании   лиц,   упорядоченная   благо   даря   наличию процессуальной  формы.  Процессуальные  гарантии  - это та же процессуальная форма,  но рассматриваемая под другим углом зрения,  а именно  как  средство достижения   определенных   целей   правосуди   Процессуальные   гарантии  в доказательственном праве обеспечивают достижение истины по уголовным  делам, охрану  прав  и  законных  интересов граждан,  участвующих в доказывании,  и воспитательное воздействие на  граждан  процесса  доказывани  Реально  почти каждая процессуальная гарантия одновременно выполняет все три функции.  Так, процессуальные правила допроса свидетеля подчинены  задаче  всестороннего  и полного выяснения обстоятельств дела, т. е. установлению объективной истины, но  их  соблюдение  гарантирует  и  законные  интересы   самого   свидетеля, обвиняемого,   а  также  других  субъектов  доказывания  и  в  то  же  время способствует  воспитательному  воздействию  судопроизводства   на   граждан. Процессуальные   гарантии  составляют  иерархию  правовых  требований  -  от принципов процесса до конкретных норм. Так, гарантией установления истины по уголовному  делу  является  соблюдение  принципа  полноты,  всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела.  Соблюдение этого принципа  в свою очередь обеспечивается рядом гарантий, и в частности правом обвиняемого на защиту.  Последнее обеспечивается предоставлением обвиняемому  конкретных прав  в  доказывании,  в  том  числе  права давать объяснения (показания) по предъявленному обвинению.  Право обвиняемого давать  объяснения  (показания) обеспечивается  рядом  конкретных  процессуальных  правил,  регламентирующих порядок получения объяснений (показаний).  Понятие  процессуальных  гарантий применимо  и  к  отдельным  способам получения доказательств.  В этом смысле можно  говорить  о  процессуальных   гарантиях   достоверности   и   полноты свидетельских показаний, заключения эксперта, осмотра, освидетельствования и т.  д. В Советском общенародном государстве процессуальные гарантии являются выражением   режима   социалистической  законности  и  демократии.  Из  всей совокупности  процессуальных  гарантий   можно   выделить   такие,   которые определяют   порядок  доказывания  безотносительно  к  отдельным  участникам судопроизводства  (правила  допустимости  доказательств,   принципы   оценки доказательств и т.  д.  ). В то же время существуют процессуальные гарантии, которые специально приспособлены для  защиты  законных  интересов  отдельных участников судопроизводства - обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского  ответчика  (их  представителей),  лиц,  подвергаемых   обыску, освидетельствованию,   экспертизе   и  т.  д.  Обеспечивая  защиту  законных интересов  граждан,  участвующих  в  уголовном  процессе,  указанные  группы гарантий  одновременно  служат  установлению истины.  Законодатель стремится найти  в  процессуальных   гарантиях   оптимальное   соотношение   интересов государства,  связанных  с  раскрытием  преступлений,  и интересов отдельной личности, привлекаемой к участию в процессе. Интересы раскрытия преступлений требуют  в конкретных случаях известного ограничения личных прав и интересов отдельных граждан.  Это возможно  лишь  при  наличии  установленных  законом оснований   и   при   соблюдении   процессуальной   формы   доказывани   При противодействии   законным   требованиям   органов   государства   некоторые ограничения  прав и интересов граждан могут быть осуществлены принудительно. Однако характер и формы такого принуждения в свою очередь ограничены.  И это понятно:   нельзя   добиваться  истины  любыми  средствами,  например  ценой причинения вреда здоровью граждан,  оскорбления их достоинства.  Ниже  будут рассмотрены некоторые ситуации,  когда при осуществлении доказывания в целях установления истины возникает вопрос о мерах,  связанных с ограничением прав граждан.  Такой  вопрос  встает,  в  частности,  в  связи  с  необходимостью задержания,  заключения  под  стражу  и  избрания  других  мер   пресечения; обеспечения  явки граждан,  имеющих отношение к делу,  к месту следствия и в суд;  осмотра и изъятия вещественных  признаков  преступления  на  теле  или одежде   человека,   исследования   психических  и  физиологических  функций человеческого  организма.  Задержание  подозреваемого  может  иметь   прямое отношение   к  доказыванию,  так  как  в  результате  применения  этой  меры принуждения  в  ряде  случаев  пресекается   возможность   уничтожения   или фальсификации  доказательств и обеспечивается их своевременное обнаружение и изъятие (п. 3 ст. 122 УПК РСФСР). Заключение под стражу может быть применено по указан ному в законе кругу дел при наличии достаточных оснований считать, что обвиняемый,  находясь  на  свободе,  будет  препятствовать  установлению истины   по  делу  (ст.  ст.  89,  96  УПК  РСФСР).  Тем  самым  пресекается деятельность  обвиняемого,  направленная  на   сокрытие,   уничтожение   или фальсификацию    доказательств,    создаются    условия    для   обнаружения доказательств,  находящихся при обвиняемом,  в его жилище и т.  д.,  а также обеспечивается  явка  обвиняемого  на  допрос  к  следователю  и  в  суд для получения от него показаний по существу дела.  По многим делам следователь и суд  были  бы  лишены  возможности установить истину без правдивых показаний свидетелей и потерпевших.  Получение  таких  показаний  обеспечивается,  во- первых,   сознательностью   советских   граждан,   во-вторых,   возможностью применения  мер  процессуального  и   уголовно-правового   принуждени   Если свидетель  или  потерпевший  без  уважительных  причин  не является для дачи показаний по вызову следователя,  органа дознания,  прокурора и суда, то эти органы вправе подвергнуть его приводу (ст.  ст.  73,  75 УПК РСФСР).  Привод может быть применен и в отношении  обвиняемых  (подозреваемых).  Аналогичное правило  установлено  в отношении экспертов,  уклоняющихся от явки по вызову органа  расследования  и  суда  (ст.  82  УПК  РСФСР).  Явка  свидетелей   и потерпевших  для  дачи  показаний,  экс  перта - для производства экспертизы обеспечивается не только  процессуальным  принуждением,  но  и  возможностью применения   уголовно-правовых  санкций  за  отказ  или  уклонение  от  дачи показаний либо исполнения обязанностей эксперта (ст.  182 УК РСФСР).  В этих случаях  законодатель  ставит  на  первое  место публичный интерес раскрытия преступлений,  требуя  подчинения  ему   личных   интересов   свидетелей   и потерпевших,  не  всегда заинтересованных в конкретном случае в установлении истины  по  делу.   Вопрос   о   пределах   возможного   ограничения   права неприкосновенности  личности  возникает  и в случаях,  когда необходимы:  1) медицинское  вторжение  в  организм  человека  (операция)  либо   применение специальных   медицинских   методов  обследования,  диагностики,  извлечения инородных тел (рентген, промывание желудка, анализы крови, экскрементов и т. д.  );  2)  применение немедицинских методов изъятия у человека образцов для исследования;  3) помещение лица в медицинское учреждение;  4)  осмотр  тела человека,  сопряженный  или не сопряженный с нарушением чувства стыдливости. Обнаружение и изъятие доказательств,  связанные с вторжением в полости  тела человека  и  постановкой  в опасность его жизни и здоровья,  недопустимы без согласия соответствующего лица, независимо от его процессуального положени В частности,  если  условием  извлечения  вещественного доказательства из тела человека является  операция,  то  должны  действовать  медицинские  правила, требующие,  чтобы  она  не была противопоказана с медицинской точки зрения и пациент дал согласие на ее проведение.  Применение  специальных  медицинских методов обследования,  диагностики и извлечения инородных тел,  небезопасных для здоровья или сопряженных с сильными болевыми ощущениями,  также возможно лишь с согласия соответствующего лица - обвиняемого,  потерпевшего. Согласия не требуется,  если метод безвреден и не причиняет сильных болевых  ощущений (например,  рентгеноскопия). Принудительное применение немедицинских методов изъяти  образцов  для  исследования  возможно,  если  это  не  сопряжено   с действиями,   унижающими   достоинство   человеческой  личности.  Допустимо. например, принудительное изъятие таких образцов для сравнения, как отпечатки пальцев,  волосы,  грязь под ногтями и т. д. Принудительное помещение лица в медицинское  учреждение  для  проведения  медицинской  или   психиатрической экспертизы  возможно лишь в отношении подозреваемого и обвиняемого (ст.  188 УПК РСФСР).  В отношении потерпевшего и свидетеля  эта  принудительная  мера недопустима,  хотя  бы она и могла способствовать более полному исследованию обстоятельств  дела.  Необходимо  согласие  потерпевшего  и   свидетеля   на помещение его в медицинское учреждение,  а если оно не получено,  то следует довольствоваться  амбулаторной  экспертизой  или  искать   другие   средства установления  соответствующих  обстоятельств  дела.  Вопрос  о  допустимости принудительного  осмотра   человеческого   тела   при   освидетельствовании, экспертизе,  личном  обыске  и получении образцов для исследовани достаточно сложен.  При его разрешении  необходимо  руководствоваться  двумя  основными критериями,  а  именно:  1)  какое  процессуальное  положение занимает лицо, подвергаемое осмотру; 2) причиняет ли осмотр тела ущерб чувству стыдливости. Осмотр  тела,  не  причиняющий ущерба чувству стыдливости (не сопровождаемый обнажением),  вполне допустим в отношении как обвиняемого  (подозреваемого), так и потерпевшего. При отказе подвергнуться осмотру возможно принудительное проведение соответствующих действий.  Осмотр тела,  который по необходимости сопровождается  обнажением,  также возможен,  если осматриваемое лицо против этого не возражает.  Трудности возникают лишь в случаях, когда осматриваемое лицо,  ссылаясь  на  чувство стыдливости,  возражает против осмотра его тела следователем,  понятыми,  врачом  и   тем   самым   (иногда   преднамеренно) препятствует   установлению   истины.   Представляется,   что   в  отношении обвиняемого (подозреваемого) принудительный осмотр тела возможен,  поскольку собранными   по   делу   доказательствами   он   изобличается  в  совершении преступления и проявляет  понятную  заинтересованность  в  сокрытии  следов, орудий,  предметов,  находящихся при нем или на нем - в одежды,  на теле,  в полостях тела. Лишить следователя возможности обнаружить и изъять эти следы, оружие,  предметы, защищая чувство стыдливости обвиняемого, - значит сделать невозможным установление истины по многим уголовным делам и причинить  ущерб государству  и  обществу.  Но  в  отношении  потерпевшего решить этот вопрос гораздо сложнее. По этому вопросу высказаны две точки зрени Сторонники одной из них считают,  что потерпевшего можно принудительно подвергнуть экспертизе и освидетельствованию,  так как  нельзя  ставить  раскрытие  преступления  в зависимость  от  его усмотрени Сторонники другой точки зрения полагают,  что потерпевший не может  быть  принудительно,  помимо  своей  воли,  подвергнут экспертиза  и  освидетельствованию,  так  как  закон  заботится не только об установлении истины,  но и о  том,  чтобы  она  достигалась  средствами,  не ущемляющими законных интересов личности. В таких случаях необходимо, считают сторонники   этой   точки   зрения,   применять   убеждение   либо    ввести административную   ответственность.   В  процессе  совершенствования  закона следовало бы уточнить пределы и характер мер, которые могут быть применены в подобных случаях Необходимо указать еще две группы мер, применение которых в ряде  случаев  обеспечивает  установление  истины  по  делу.  Одна  из   них представляет собой основанное на законе ограничение права неприкосновенности жилища (осмотр,  выемка,  обыск),  а другая-права тайны переписки Зареет  на почтово-телеграфную   корреспонденцию,   ее   осмотр  и  выемка).  Указанные ограничения могут  быть  применены  не  только  в  отношении  обвиняемого  и подозреваемого,  но  и  иных  лиц,  например  переписывавшихся с обвиняемым, принявших у него похищенные вещи  и  т.  д.  Таким  образом,  процессуальные гарантии обеспечивают одновременно как достижение истины по уголовным делам, так и охрану прав  и  законных  интересов  личности.  При  наличии  коллизий охраняется  та  ценность,  которую  государство  и  общество  признают более существенной.  В  одних  ситуациях   этой   ценностью   является   раскрытие преступления,  в других (они были рассмотрены выше) - охрана прав и законных интересов личности.

        ¶N 4. ПРЕЗУМПЦИИ И ПРЕЮДИЦИИ В ДОКАЗЫВАНИИ§

     Процесс доказывания  включает  в  себя   использование   презумпций   и преюдиций.  Учение  о  презумпциях в праве охватывает большой круг вопросов, относящихся как к общей теории права,  так и к отраслевым  правовым  наукам; составная   его  часть-возможности  и  пределы  использования  презумпций  в доказывании по уголовным делам.       Под презумпцией    обычно   понимают   общее   правило,   отображающие      устойчивые,  неоднократно наблюдаемые связи  между  людьми,  событиями,      явлениями,  состояниями, свойствами. Принятие презумпций состоит в том,      что при наличии (установлении) одного из фактов, связь которых выражена      презумпцией,  додается вывод о существовании другого факта;  последний,      таким образом, выводится из презумпции (презюмируется). Презумпции имеют статистическую  природу.  Они  верны  для  большинства случаев данного рода, но допускают и исключени В этом смысле презумпция - это предположение, что обычно наблюдаемая связь между фактами,  весьма вероятно, существует и в данном  конкретном  случае.  Высказывалось  мнение,  что  презумпции  -  это "индуктивные   умозаключения,  основанные  на  так  называемых  эмпирических законах,  а не научных закономерностях общественной  жизни".  Действительно, наблюдение,  накопление  фактического  материала опыт составляют необходимую предпосылку   формулирования   презумпций,   что   позволяет   говорить    о преобладающем  значении  индукции  в  этом  познавательном процессе.  Однако неверно считать что презумпция только индуктивное эмпирическое обобщение и в ее  формулировании  не участвует дедукция,  что презумпция не может выражать закономерность.   В   этом   можно   убедиться   на   примере    презумпции, устанавливающей связь между фактом достижения лицом определенного возраста и его способностью понимать  значение  противоправных  действий  и  руководить своим    поведением.   Первоначально   эта   презумпция   была   результатом приблизительных эмпирических обобщений,  не имевших  научного  обосновани  В настоящее  время достижения психологии,  психиатрии,  педиатрии позволяют на научной основе установить минимальный возраст  уголовной  ответственности  и дифференцировать  его  в  зависимости  от  формы и характера правонарушений. Презумпция,  таким образом,  становится выражением  научной  закономерности. Однако  от  этого  она не перестает быть презумпцией,  так как выражает лишь среднюю статистическую величину,  от которой в  отдельных  случаях  возможны отклонения  (раннее  интеллектуальное развитие,  или,  наоборот,  возрастное отставание психики).  При установлении  возраста  уголовной  ответственности законодатель    исходит   именно   из   средней   статистической   величины, предусматривая вместе с тем возможность (ст.  392 УПК  РСФСР)  в  конкретном случае  доказывать,  что возрастное отставание психики исключает возможность привлечения к уголовной ответственности (N  2,  3  гл.  III).  В  логическом отношении презумпция представляет так называемое условное или гипотетическое вероятностное суждение,  которое можно выразить формулой:  "Если есть А, то, весьма правдоподобно,  есть и В" или "Большинство А есть В". Например: "Если приговор вступил в  законную  силу,  то  все  изложенное  в  приговоре,  как правило,  истинно",  иными словами:  "Большинство вступивших в законную силу приговоров  отражает  истину".  Неопровержимые  презумпции   имеют   жесткую логическую  структуру:  "Если  есть А,  то есть В",  "Все А есть В".  Но это квазиструктура,   объясняемая   потребностями    единообразного    правового регулирования (см.  ниже). На самом деле характеристика логической структуры любой презумпции  и  вывода  из  нее  не  может  обойтись  без  указания  на вероятность   достаточно   высокой   степени.  Презумпции  всегда  допускают исключения  из  формулируемых  ими   правил.   Презумпции,   применяемые   в показывании,  делятся на правовые (легальные законные) и фактические. Первые прямо установлены законом  или  могут  быть  выведены  из  него,  вторые  не установлены законом.      Правовая презумпция - это закрепленное в законе правило, предполагающее      наличие или отсутствие фактов до представления доказательств противного      (опровержимая   презумпция)    или    запрещающее    их    опровержение      (неопровержимая   презумпция).   Это   правило   применяется  лишь  при      достоверном  установлении  факта  (принятии  акта),  с  которым   закон      связывает  действие презумпции.  Правовая презумпция учитывает реальные      связи и зависимости и потому правильно отражает подавляющее большинство ситуаций, на  которые  рассчитана  В  советской  юридической  науке получила известное распространение точка зрения,  отрицавшая значение презумпций.  Ее питало  представление о фиктивном и сугубо формальном характере презумпций в буржуазном праве,  из чего делался вывод,  что и в советском  праве  им  нет места.       Эти взгляды в настоящее время не  разделяются  большинством  советских юристов,  считающих,  что  в  советском  праве презумпции не имеют характера фикций.  Они представляют  собой  проверенные  практикой  обобщения  высокой степени вероятности,  как правило допускающие учет специфики не охватываемых ими  случаев.  Презумпции  служат  единообразному  правовому   регулированию стабильности  правопорядка,  защите  прав  граждан.  Они помогают установить рациональный и справедливый порядок  доказывания  обстоятельств  дела  путем распределения    обязанности   доказывания   между   участниками   процесса. Опровержение  правовых  презумпций  не  следует  понимать  как  опровержение истинности   суждения,   охватываемого   презумпцией.   Это   суждение  дает объективную  оценку  определенному  социальному  явлению,  хотя  и  содержит вероятностную его характеристику.  Поэтому широко используемое в юридической литературе понятие "опровержение презумпции" следует понимать в  том  смысле что опровергается ее применимость к данному конкретному случаю.  Закон,  как уже отмечалось,  устанавливает и некоторые неопровержимые презумпции.  К  их числу  относится,  например,  упомянутая  презумпция  "неразумения" лиц,  не достигших  возраста  уголовной  ответственности.  Очевидно,  для  некоторого количества  случаев  неопровержимая  правовая  презумпция в действительности могла бы быть  опровергнутой,  хотя  закон  этого  не  допускает.  Поскольку количество   таких  ситуаций  ничтожно,  закон  в  интересах  единообразного правового регулирования и создания максимальных гарантий охраны прав граждан пренебрегает  этими  случаями.  Простейшие  презумпции  как  приблизительные обобщения,  выведенные из длительных наблюдений и отражающие обычный порядок вещей, давно применялись в судебной деятельности. Многие из них были усвоены законодательством эпохи формальных  доказательств.  Так,  правило,  согласно которому   признание   обвиняемого   считалось   решающим   доказательством, достаточным  для  вынесения  обвинительного  приговора,  было  основано   на предположении,  что  в подавляющем большинстве случаев невиновный человек не станет изобличать самого  себя  (эта  презумпция  до  сих  пор  действует  в англо-американском  процессе).  Правило  о  том,  что изобличающих показаний родителя достаточно для признания виновным сына или дочери, было основано на предположении,  что  родитель  не  станет оговаривать своих детей,  и т.  д. Презумпции инквизиционного судопроизводства  были  ненаучными,  примитивными обобщениями,  отражающими  общественный уклад жизни и сравнительно невысокий уровень знаний  той  эпохи,  распространенные  в  то  время  предрассудки  и заблуждени  Неудивительно,  что  применение  в  доказывании таких презумпций часто вело к судебным  ошибкам.  Доказательственное  право  ряда  буржуазных государств сохранило обилие формальных правил, являющихся по своей природе презумпциями. Многие из них представляют собой обобщения, которые в применении к конкретным случаям нередко оказываются ошибочными Презумпции советского уголовного процесса отражают реальные связи и статистические закономерности. Законные  презумпции  по  сфере  своего  действия делятся на общеправовые,  межотраслевые  и  отраслевые.  Общеправовые  и  межотраслевые презумпции находят применение и в доказывании по уголовным делам,  проявлясь в презумпциях уголовно-правовых и уголовно-процессуальных. Уголовно-правовые презумпции выражают такие связи между фактами, которые обусловливают наличие или  отсутствие   предпосылок   применения   уголовного   закона.   Значение уголовно-правовых  презумпций  для  процесса  доказывания по уголовным делам состоит прежде всего в указании обстоятельств,  не подлежащих доказыванию, и введении критериев относимости доказательств.  Выше неоднократно упоминалась презумпция  "неразумения",  связанная  с  фактом   недостижения   обвиняемым возраста   уголовной   ответственности.   Поскольку  этот  факт  установлен, исключается  возможность  доказывать  в   рамках   уголовного   дела   такие обстоятельства, как понимание обвиняемым общественной опасности совершенного им деяния и способность руководить собой при его совершении.       Очевидна, однако,   ее   роль  при  определении  предмета  и  пределов доказывани Освобождая от  доказывания  вины  лица,  не  достигшего  возраста уголовной   ответственности,  эта  презумпция  не  освобождает,  однако,  от доказывания того,  что действия совершены  именно  тем  лицом,  в  отношении которого  дело  должно  быть  прекращено.  Каждый  гражданин  предполагается знающим уголовный закон обнародованный в установленном порядке  Поэтому  нет необходимости  доказывать  знание или незнание закона каждым обвиняемым.  Но следователь и суд могут доказать неприменимость этой  презумпции  к  данному случаю,  если  возникает  обоснованное предположение,  что обвиняемый в силу исключительных обстоятельств был лишен возможности знать о  принятии  нового закона.  В  ст.  48  УК  РСФСР  выражена презумпция,  предписывающая считать правонарушителя не представляющим общественной опасности,  если  со  времени совершения  преступления  прошли  указанные  в  законе  давностные  сроки  и давность не была прервана.  Это неопровержимая презумпци  Доказательственное значение ее состоит в следующем: достаточно установить, какое было совершено преступление и  факт  истечения  сроков  давности,  чтобы  сделать  ненужным выявление  и  уточнение  других  элементов  предмета  доказывания (например, субъекта  преступления,  смягчающих   и   отягчающих   обстоятельств).   Уже приведенный  по необходимости неполный перечень уголовно-правовых презумпций свидетельствует,  что они (как и  вообще  правовые  презумпции)  существенно влияют  на  ряд  исходных  позиций  при  доказывании.  Отсюда  и очевидность требования   их   обоснованности.   Игнорирование    этого    положения    в нормотворческой  деятельности,  правовой  науке  и практике может ограничить доказывание  искусственными  пределами,  породить  формализм  и  привести  к судебным    ошибкам.    Сказанное    в    полной    мере   относится   и   к уголовно-процессуальным презумпциям,  к рассмотрению которых  мы  переходим. Презумпция  невиновности  как правовой принцип была впервые провозглашена во Франции пришедшей к власти буржуазией.  Она получила  закрепление  в  ст.  9 Декларации  прав  человека  и гражданина 1789 года в следующей формулировке: "Так как каждый человек предполагается невиновным,  пока его не объявят  (по суду)  виновным,  то  в  случае  необходимости  его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом". В условиях буржуазного государства презумпция невиновности была и остается прогрессивным правовым принципом, который может быть использован для ограничения произвола судебной и полицейской власти,  для защиты личности от необоснованных     обвинений.    Понятно    поэтому,    что    представители антропологической и социологической школ буржуазного уголовного права повели атаку  на  презумпцию  невиновности,  рассматривая  этот  принцип как помеху репрессивным мероприятиям государства в отношении субъектов,  находящихся  в "опасном    состоянии",   относящихся   к   "преступным   типам"   личности. Тенденциозность,  ограничение  гарантий  личности,  фактический   отказ   от презумпции   невиновности  характерны  для  современной  теории  и  практики буржуазного  судопроизводства,  о  которой  Хаутс  пишет:  "Я  был   поражен отношением  многих  судей  к  своему  делу.  Их  грубость и бесцеремонность, проявляемые в течение многих лет судебной работы,  выработали  у  них  такое мнение,  что каждый обвиняемый в преступлении является обязательно виновным. Они  считают,  что  любое  выдвигаемое  алиби  есть   не   что   иное,   как мошенничество,   и   часто   забывают,   что  правдивое  алиби  существует". Современный американский автор Коллисон,  отвергая презумпцию  невиновности, считает  ее  "одной  из многих абсурдных юридических теорий" В этих условиях победой прогрессивных сил является то,  что  презумпция  невиновности  нашла отражение   во  Всеобщей  декларации  прав  человека,  принятой  Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.  при участии  Советского  Союза.  Вот.  II Декларации она сформулирована следующим образом: "Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его  виновность  не  будет  установлена  законным  порядком  путем  гласного судебного разбирательства,  при котором ему обеспечиваются  все  возможности для защиты".       Международный пакт о гражданских и политических правах,  принятый  XXI сессией Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г.  при участии Советского Союза,  в ст.  14 закрепил презумпцию невиновности в следующей формулировке: "Каждый   обвиняемый   в   уголовном   преступлении  имеет  право  считаться невиновным,  пока виновность его не  будет  доказана  согласно  закону".  На страницах журнала "Коммунист" справедливо указывалось,  что "прогрессивный и демократический принцип презумпции невиновности  только  в  социалистическом праве   получил   последовательное  и  полное  осуществление  как  выражение социалистического демократизма и  подлинной,  а  не  формальной  демократии" Содержание  презумпции  невиновности применительно к доказыванию в советском уголовном   процессе   можно   сформулировать   следующим   образом:   лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным до тех пор,  пока его виновность не будет доказана в  установленном  законом порядке  при  соблюдении  демократических  принципов  советского  уголовного судопроизводства.  Презумпция невиновности вытекает из ряда норм  советского права Конституция СССР (ст.  III) предоставляет обвиняемому право на защиту. Если обвиняемый имеет право опровергать выдвинутые  против  него  обвинения, значит,  законодатель не рассматривает эти обвинения как уже доказанные,  т. е. не считает обвиняемого виновным.       Презумпция невиновности   сформулирована  в  ст.  7  Основ  уголовного судопроизводства,  где говорится:  "Никто не может быть признан  виновным  в совершении  преступления  и  подвергнут  уголовному  наказанию  иначе как по приговору суда".  В этой формулировке  действие  презумпции  связывается  не только   с  признанием  лица  виновным,  но  и  с  определением  наказани  В процессуальном смысле презумпция невиновности указывает  момент  в  развитии производства   по   делу,   когда  виновность  обвиняемого  следует  считать доказанной независимо от того,  назначается  или  не  назначается  уголовное наказание.  Презумпция  невиновности  лежит  в  основе многих процессуальных норм.  В ст.  36 Основ говорится, что судья выносит постановление о предании обвиняемого  суду,  "не  предреша  вопроса  о  виновности".  Статья 43 Основ устанавливает:  "Обвинительный   приговор   не   может   быть   основан   на предположениях  и  постановляется  лишь  при условии,  если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления  доказана". Если же виновность обвиняемого в полной мере доказать не удалось,  то должен быть  вынесен  оправдательный  приговор,   которым   обвиняемый   признается невиновным.  При  этом  оправдательный приговор не может содержать сведений, ставящих под сомнение невиновность оправданного (ст.  314 УПК РСФСР). Статья 14   Основ   освобождает   обвиняемого   от   обязанности   доказывать  свою невиновность,  из чего следует,  что закон предполагает его невиновным, пока следователь, прокурор и суд на основе доказательств не придут к выводу о его виновности.   Требования   закона,   выражающие   презумпцию   невиновности, последовательно  проводятся  в судебной и следственной практике.  Презумпция невиновности действует на всех стадиях уголовного  процесса,  предшествующих официальному  (от  имени  государства)  признанию лица виновным в совершении преступлени В стадии предварительного расследования презумпция  невиновности выражается в том, что следователь и прокурор обязаны подходить к обвиняемому и  подозреваемому  без  всякого  предубеждения;  внимательно  выслушивать  и фиксировать  в  деле  все  доводы  обвиняемого и защитника,  направленные на опровержение обвинения и смягчение ответственности;  добросовестно проверять эти  доводы  с помощью доказательств;  удовлетворять ходатайства обвиняемого (защитника) об обнаружении и проверке  доказательств  и  проведении  с  этой целью  следственных  действий,  если  таковые могут иметь значение для дела. Привлекая лицо в качестве обвиняемого,  следователь  исходит  из  достаточно обоснованного  предположения  о  том,  что  обвиняемый  виновен в совершении преступлени В то же  время,  учитывая  презумпцию  невиновности,  необходимо получить   и   проверить  показания  обвиняемого  по  поводу  предъявленного обвинения,  завершить собирание и проверку доказательств. Окончательный (для данной стадии процесса) вывод о виновности следователь вправе сделать лишь в обвинительном  заключении  либо  в  постановлении  о  прекращении  дела   по нереабиалитирующим  основаниям.  Следователь  обязан  обосновать  этот вывод доказательствами.  Выводы обвинительного заключения  должны  быть  проверены судом,  который,  осуществля доказывание,  также руководствуется презумпцией невиновности.  С точки зрения  государства  установившего  судебный  порядок проверки  обвинительных  выводов следователя и прокурора,  обвиняемый еще не виновен;  его виновность должна быть подтверждена приговором,  вступившим  в законную  силу.  Существует  мнение,  что презумпция невиновности прекращает свое действие,  или,  по выражению Н.  Н. Полянского, "умолкает", как только орган расследования убеждается в том, что он собрал достаточно доказательств виновности  обвиняемого.  На  этом  оснований  одни  авторы   считают,   что презумпция  невиновности  - это не объективное правовое положение т.  е.  не презумпция,  как таковая,  а лишь метод исследования или  логический  прием, последовательно  применяемый  сначала  следователем,  а  потом  судом другие авторы и вовсе отрицали существование презумпции  невиновности  в  советском уголовном  процессе  Представляется,  что  обе эти точки зрения неправильны. Действительно,  следует стремиться к тому,  чтобы виновность  обвиняемого  и вообще   все   обстоятельства   дела  были  достоверно  установлены  уже  на предварительном следствии.  Однако,  предъявля к предварительному  следствию высокие  требования,  законодатель  вместе  с  тем исходит из того,  что для достоверного установления всех обстоятельств  уголовного  дела  и  признания обвиняемого   виновным   необходимо   судебное  разбирательство,  включающее судебное следствие со всеми присущими ему гарантиями. До вынесения приговора и   вступления  его  в  законную  силу  обвиняемого  считают  невиновным  не следователь и не прокурор,  сделавшие уже выводы по результатам  доказывания на  предварительном следствии,  а государство,  как субъект права уголовного наказания,  требующее, чтобы выводы следователя и прокурора были проверены в судебных  стадиях  процесса.  В  этом  и  заключается  объективный  характер презумпции  невиновности,  ее  относительная  независимость  от  результатов доказывания  на  отдельных  стадиях  процесса  и  от  субъективного  (хотя и основанного на доказательствах) мнения  участников  процесса  по  вопросу  о виновности  В  стадии  предания  суду  вопрос  о  виновности положительно не решается  (за  исключением  случаев  применения  мер,  заменяющих  уголовное наказание,   о   которых   будет   сказано  особо);  наоборот,  закон  особо оговаривает,  что акт предания суду не предрешает вопроса  о  виновности.  В стадии   судебного   разбирательства   судьи,   руководствуясь   презумпцией невиновности,  обязаны соблюдать полную беспристрастность, объективность: не рассматривать выводы обвинительного заключения как бесспорные,  несомненные; тщательно исследовать обстоятельства, опровергающие обвинение или смягчающие ответственность обвиняемого;  не поддаваться воздействию каких бы то ни было лиц и органов, высказавшихся за осуждение обвиняемого, не высказывать своего мнения по делу до вынесения приговора. С вынесением обвинительного приговора презумпция невиновности утрачивает свое значение для судей первой инстанции, но  как объективное правовое положение,  выражающее точку зрения государства по вопросу о виновности,  она продолжает действовать  вплоть  до  вступления приговора  в  законную  силу.  Этой  презумпцией руководствуютс судьи второй инстанции при кассационном рассмотрении уголовного дела. Они обязаны оценить имеющиеся  в  деле  доказательства  и  новые материалы и решить,  было ли их достаточно для признания лица виновным. Момент окончания действия презумпции невиновности  совпадает  с  моментом  признания  лица  виновным в совершении преступления компетентным органом, принимающим окончательное решение по делу от  имени  государства.  Таким  органом  может  быть только суд.  Правда,  в настоящее время в случаях прекращения дела  окончательное  решение  по  нему может   принимать   следователь   и   прокурор   в  стадии  предварительного расследования (а равно суд в стадии предания суду).  Если дело  прекращается по так называемым "нереабилитирующим" основаниям (истечение сроков давности, амнистия,  передача лица на поруки,  передача материалов в товарищеский  суд или  комиссию  по делам несовершеннолетних),  то в постановлении следователя или прокурора о прекращении дела,  как правило,  указывается лицо, виновное, по их мнению,  в совершении преступлени Однако вывод о виновности, сделанный в этих  случаях  на  предварительном  следствии,  формулируется  в  условиях уменьшенного объема процессуальных гарантий, не вполне компенсируемых правом обвиняемого  требовать  судебного  разбирательства.  Удовлетворившись  самим фактом  прекращения  дела,  обвиняемый  сравнительно  редко использует право обжалования прокурору, даже будучи не согласен с формулировкой постановления (определения).    Надо    отметить    также,   что   прекращение   дела   по нереабилитирующим    основаниям    в    досудебных    стадиях     затрудняет предупредительно-воспитательное  воздействие  процесса,  а равно создает ряд трудностей,  связанных   с   тем,   что   такое   постановление   не   имеет преюдициального значения ни для суда, который им не связан, ни дл прокурора, который в любой момент может его  отменить,  ни  для  товарищеских  судов  и комиссий  по  делам несовершеннолетних,  которые могут в ходе производства о применении  меры  воздействия  признать  лицо  невиновным   вопреки   выводу следователя  о виновности.  Вывод следователя о виновности при передаче лица на поруки не связывает также коллектив или общественную организацию, так как поручительство не может быть принудительным. Требование закона о том, что на поруки передаются виновные (ст. 9 УПК РСФСР), следует понимать в том смысле, что следователь и прокурор должны быть убеждены в виновности передаваемых на поруки,  что виновность должна быть ими  доказана.  Однако  при  последующем прекращении  поручительства,  вследствие  совершения  переданным  на  поруки нового преступления,  постановление о прекращении первого уголовного дела не имеет преюдициального значения и не устраняет необходимости доказывания всех его обстоятельств в суде.  С учетом изложенного следует прийти  к  выводу  о правильности широко представленной в литературе точки зрения о необходимости судебной стадии доказывания и в случаях решения вопроса о  прекращении  дела по  нереабилитирующим  обстоятельствам.  Как было отмечено выше,  презумпции выражают то,  что  бывает  чаще  всего.  Подавляющее  большинство  советских граждан  добросовестно соблюдают законы и не совершают преступлений и других правонарушений. Поэтому если какой-нибудь гражданин оказался заподозренным в совершении  преступления,  то  нужны  доказательства,  достаточные для того, чтобы опровергнуть предположение о его  добропорядочности  и,  в  частности, невиновности   в   преступлении  и  обосновать  виновность.  Иными  словами, доказывание  версии  обвинения  в  уголовном  процессе   есть   опровержение приложимости  этой презумпции к конкретному лицу.  Постепенно накапливаются, проверяются,  оцениваются доказательства виновности гражданина,  который  по мере   развития   этого   процесса   становится  подозреваемым,  обвиняемым, подсудимым.  И только после того,  как обвинительный приговор суда вступит в законную силу,  государство и общество могут констатировать,  что презумпция невиновности  к  данному  гражданину   неприменима,   поскольку   достоверно установлено,  что он совершил преступление Психологически противоречие между презумпцией невиновности и степенью доказанности преступления растет по мере накопления   улик,   так  что  иногда  участники  процесса  склонны  считать предположение о невиновности  обвиняемого  опровергнутым  еще  до  вынесения приговора.  Но это их субъективное мнение,  возможно,  и правильное,  еще не проверено в условиях гласного состязательного судебного  процесса  со  всеми присущими   ему   гарантиями,   не   подтверждено  законным  и  обоснованным общеобязательным приговором,  и,  следовательно,  не  исключена  возможность ошибки.   Поэтому   опровержение   приложимости  презумпции  невиновности  к конкретному  случаю   может   быть   осуществлено   лишь   путем   вынесения обвинительного   приговора,   вступившего   в   законную   силу.  Презумпцию невиновности можно опровергнуть лишь в установленном законом порядке, а если этот порядок не был соблюден, значит презумпция не опровергнута и обвиняемый по-прежнему считается невиновным.  Соблюсти  установленный  законом  порядок опровержения  презумпции  невиновности  - значит "пропустить" дело через все стадии  процесса  (кроме  исключительных),  с  тем  чтобы   полностью   была использована   вся   сложная  система  процессуальных  гарантий,  призванных обеспечить достижение истины и охрану прав граждан,  участвующих в процессе. Если  уголовное  дело не "прошло" все эти стадии или были допущены нарушения закона,   вследствие   чего   часть   процессуальных   гарантий    оказалась бездействующей,  -  значит "установленный законом порядок" не был соблюден и презумпция  невиновности  осталась  неопровергнутой.  Объем   процессуальных гарантий,  необходимых для признания лица виновным,  устанавливается законом не произвольно, а на научной основе, с тем чтобы обеспечить достижение целей правосудия  по  всем  уголовным делам.  Предполагается (презюмируется),  что "среднестатистически"  объем  наличных  процессуальных  гарантий   наилучшим образом  обеспечивает  достоверное решение вопроса о виновности в приговорах судов  по  всем  делам.  Исключения  могут  быть  установлены   лишь   самим законодателем (например, упрощенная процедура по делам о хулиганстве - ч. ч. 1,  2 ст.  206 УК РСФСР).  Но для субъектов правоприменительной деятельности (следователя,  прокурора,  суда) это положение неопровержимо:  они не могут, учтя специфику конкретного дела (в частности,  доказанность  обвинений),  по своему  усмотрению  уменьшить  объем процессуальных гарантий,  установленный законом для любых дел,  т.  е.  изменить установленный порядок  опровержения презумпции  невиновности.  Из  презумпции  невиновности  вытекает ряд важных следствий. а) Недоказанная виновность в юридическом отношении приравнивается к  доказанной  невиновности.  При  вынесении  оправдательных  приговоров или прекращении  уголовных  дел  "за  недоказанностью  участия   обвиняемого   в совершении  преступления"  (ст.  314,  п.  2  ст.  208  У ПК РСФСР) суду или следователю не  удалось  установить  истину;  фактически  не  известно,  кто совершил  преступление  -  обвиняемый  признанный невиновным "за недостатком улик",  или другое лицо оставшееся  не  установленным.  Но  для  того  чтобы защитить   интересы  оправданных,  снять  с  них  недостаточно  обоснованное подозрение и полностью реабилитировать их в  глазах  общества,  законодатель предписывает считать их невиновными.       Некоторые авторы предлагают устранить  из  закона  недоказанность  как основание  оправдания  (прекращения  дела),  заменив его более категоричными формулировками:  "не виновен",  "не совершил  преступления"  и  т.  п.,  под которые   подпадали   бы   случаи  как  безусловной  доказанности  неучастия обвиняемого в  совершении  преступления,  так  и  недоказанности  совершения преступления   данным   обвиняемым.  Такое  изменение  оснований  оправдания возможно,  но не способно полностью устранить из законодательства и практики недоказанность как реально существующий мотив оправдани В законе пришлось бы разъяснить, что в случае недостаточности доказательств обвинения дело должно быть   прекращено  (или  обвиняемый  должен  быть  оправдан)  по  основанию, предусматривающему  "несовершение  обвиняемым   преступления".   Необходимо, далее,  учитывать, что в описательной части оправдательного приговора суд не может обойти молчанием доказательства обвинени  Он  обязан  подвергнуть  эти доказательства   анализу   и  обосновать  вывод,  что  их  недостаточно  для утверждения  о  виновности  обвиняемого.  Категоричность   вывода   суда   о невиновности,  содержащегося  в  резолютивной  части  приговора,  окажется в противоречии с ходом рассуждения суда в  описательной  части  приговора,  из которой  видно,  что  фактически  основанием  оправдания  является все та же недоказанность.  б) Презумпция невиновности служит основанием правила о том, что  обязанность  доказывания  в  советском уголовном процессе не может быть возложена на обвиняемого в) Из презумпции невиновности  вытекает  правило  о толковании  сомнений  в  пользу  обвиняемого,  имеющее  важное  значение для обеспечения его законных интересов и достижения истины по делу.       Согласно этому  правилу сомнение в виновности обвиняемого должно влечь признание последнего невиновным при условии,  что исчерпаны все  возможности для  собирания  дополнительных  доказательств.  Сомнение  может  касаться не только вопроса о виновности в целом,  но и отдельно взятых доказательств,  а также  установленных с их помощью обстоятельств дела.  При этом:  1) наличие неустранимого  сомнения  в  факте,  обосновывающем  обвинение,  влечет   его исключение из системы доказательств, и тем самым сомнение толкуется в пользу обвиняемого;  2) при наличии неустранимого сомнения в  факте,  опровергающем обвинение и,  следовательно, оправдывающем обвиняемого, этот факт остается в системе   доказательств,   пока   не   будет   полностью   опровергнут,   и, следовательно,  возникшее сомнение тоже толкуется в пользу обвиняемого. Если сомнение в существовании  тех  или  иных  фактических  обстоятельств  влечет сомнение в квалификации преступления и мере наказания, то и здесь оно должно толковаться в пользу  обвиняемого  (т.  е.  соответствующее  квалифицирующее обстоятельство  признается  несуществующим).  Значение  правила о толковании сомнений для судебной и следственной практики  подчеркнуто  в  постановлении Пленума Верховного Суда СССР "О судебном приговоре" от 30 июня 1969 г., где, в частности,  говорится:  "Все сомнения в отношении доказательств обвинения, если   их   не   представляется  возможным  устранить,  толкуются  в  пользу обвиняемого".  Из  презумпции  невиновности  вытекают  и  некоторые   другие следствия,  связанные  с  доказыванием  и  определяющие  правовое  положение обвиняемого и оправданного по суду.       Из презумпции   невиновности  вытекают  или  косвенно  связаны  с  ней некоторые частные процессуальные  презумпции.  В  основном  это  презумпции, влияющие   на   допустимость   доказательств.   Законодатель   устанавливает неопровержимые и опровержимые частные презумпции этого вида.  Неопровержимые процессуальные  презумпции  исходят  из  того,  что  если  не были соблюдены процессуальные  правила  доказывания,  то  результат  доказывания  ничтожен. Юридические  факты,  с  которыми  закон  связывает  действие  неопровержимых процессуальных  презумпций,  лишь  отчасти  указаны  в  законе  в  виде  так называемых безусловных оснований для отмены приговора (ст. 345 УПК РСФСР), и правил допустимости  доказательств  (например,  не  допускаются  в  качестве доказательств    свидетельские    показания,    если   неизвестен   источник осведомленности свидетеля,-ст.  74 УПК РСФСР).  В большинстве же случаев эти факты  определяются  следственной  и  судебной  практикой  на  основе  общих процессуальных  принципов.  В  законе,  например,  нет  особых  указаний  на недопустимость  показаний обвиняемого,  допрошенного без переводчика,  когда таковой  был  необходим;   заключения,   составленного   подлежащим   отводу экспертом,   и   т.   д.  Несмотря  на  это,  в  указанных  случаях  следует руководствоваться,    как     правило,     процессуальными     презумпциями, предписывающими не использовать в качестве доказательств установленные таким образом факты.  При допущении менее  существенных  нарушений  процессуальной формы доказывания вступают в действие опровержимые процессуальные презумпции (см. N 2 гл. IV). Ход рассуждений в этих случаях будет примерно таким: любое нарушение    процессуальной    формы,    по   общему   правилу,   аннулирует доказательственное значение полученных таким способом сведений (презумпция), но  в  данном  конкретном  случае  процессуальное нарушение не отразилось на достоверности,   объективности   и   полноте    доказывания    (опровержение презумпции).  Рассмотрим  некоторые  другие  частные уголовно-процессуальные презумпции. а) К характеристике субъекта доказывания относитс неопровержимая презумпция   необъективности   либо   некомпетентности  судьи,  следователя, прокурора,  лица,  производящего дознание,  а также эксперта,  если по  делу установлены  факты,  которые согласно закону являются основаниями для отвода указанных лиц.  б) Доказательственная презумпция закреплена  в  ст.  77  УПК РСФСР,  установившей,  что  одного признания вины недостаточно для вынесения обвинительного приговора.  в) Презумптивным  по  своей  природе  является  и правило   ст.  79  УПК  РСФСР  об  обязательном  проведении  экспертизы  для установления ряда обстоятельств,  перечень которых  дан  в  законе  (причины смерти,  характер  телесных  повреждений  и  т.  д.  ).  Если  экспертиза не проведена,  то соответствующее обстоятельство считается неустановленным.  г) Презумпци   правосубъектности   участников   процессуального  правоотношения исходит из того,  что по достижении  определенного  возраста  они  право-  и дееспособны,   если   не  представлены  доказательства  обратного  Некоторые процессуальные презумпции и преюдиции,  связанные с доказыванием,  действуют после   вступления   приговора   в   законную  силу.  Презумпция  истинности вступившего в законную силу приговора требует считать истинным и  подлежащим обязательному  исполнению  все,  что  изложено  в  приговоре,  вступившем  в законную силу (ст.  358 УПК  РСФСР).  Презумпция  истинности  вступившего  в законную  силу  приговора  основана  на  предположении,  что  процессуальных гарантий нормальных стадий процесса достаточно для  установления  истины  по уголовному   делу.   Поэтому   приговор  суда  презюмируется  истинным.  Эта презумпция в  советском  уголовном  процессе  является  опровержимой.  Закон устанавливает  условия  и  порядок  доказывания  ошибочности  вступившего  в законную силу приговора (иного судебного решения) в  исключительных  стадиях уголовного  процесса - надзорном производстве и при пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам.       Презумпция истинности  приговора  (постановления,  определения  суда о прекращении дела) становится неопровержимой,  если с  момента  вступления  в законную силу оправдательного приговора,  постановления или определения суда о прекращении дела или с момента открытия новых обстоятельств прошло  больше года (ст.  ст.  373,  385 УПК РСФСР). Последовательное применение презумпции истинности приговора (решения суда по гражданскому иску) ведет к  преюдиции, т. е. обязательности решения одного суда дл другого. Придание преюдициальной силы  фактам,  установленным  приговором  или  решением  суда,   влияет   на доказывание по другим делам,  где эти факты фигурируют как уже доказанные (N 2 гл.  III). Преюдиции исключают противоречия между актами социалистического правосудия  и  этим  способствуют  укреплению правопорядка и законности.  По вопросу  о  том,  как  должно  быть  решено  возможное  противоречие   между преюдицией  и  внутренним  судейским убеждением,  в советской процессуальной литературе нет единодуши Одни авторы  решают  его  в  пользу  преюдиции:  до отмены  судебного  решения,  имеющего  преюдициальное  значение,  но с точки зрения суда неправильного,  суд лишен возможности вынести приговор по своему внутреннему   убеждению   Другие   авторы   считают,   что   рассматриваемое противоречие,  если оно возникает,  должно быть разрешено в пользу  принципа оценки  доказательств  по  внутреннему убеждению судей.  Вторая точка зрения представляется правильной,  но при условии,  что будет разработана процедура рассмотрения коллизионных судебных решений.  Представляется, что этот пробел в законе следовало бы восполнить указанием  на  то,  что  приговор,  которым отвергнута  преюдиция,  не  вступает  в  законную  силу  до  тех  пор,  пока вышестоящий суд не  проверит  оба  приговора  (или  приговор  и  решение  по гражданскому  делу)  и  не  решит  вопрос,  какой из них правилен.  С учетом изложенного рассмотрим роль отдельных преюдиции в доказывании  по  уголовным делам.       а) В решении суда по гражданскому делу могут быть признаны доказанными определенное  событие или определенные действи Если в дальнейшем это событие или эти действия попадут в сферу доказывания по уголовному  делу,  то,  если следовать   требованиям   ст.  28  УПК  РСФСР,  субъект  доказывания  обязан рассматривать их как установленные Практически речь идет  о  случаях,  когда иск о возмещении вреда, причиненного преступлением, рассматривался в порядке гражданского судопроизводства до рассмотрения в суде уголовного дела. В этих случаях  событие  и  действия  причинителя  вреда  являются  основанием  как гражданско-правовой,  так и уголовной  ответственности.  Но,  поскольку  они стали   предметом   уголовного   судопроизводства,   речь   идет  о  событии преступления и действиях обвиняемого,  инкриминируемых ему  как  преступные. Это - важнейшие элементы предмета доказывания по уголовному делу,  и вряд ли можно требовать от суда,  чтобы он не устанавливал их,  всецело полагаясь на решение  суда  по  гражданскому  делу.  Следует  также  учитывать,  что  при установлении  указанных  обстоятельств  причинитель  вреда  не   пользовался процессуальными правами обвиняемого,  которые в принципе шире прав ответчика по гражданскому делу.  Защитник обвиняемого и другие участники процесса вряд ли  могут  быть  устранены  от  исследования события преступления и действий обвиняемого на том основании,  что они уже установлены судом по гражданскому делу,   Надо   принимать   во   внимание   и  то,  что  события  и  действия устанавливаются  не  вообще,  а  в  их  уголовно-  или   гражданско-правовом опосредствованиях,  которые  не  вполне  совпадают.  Изложенное  приводит  к выводу,  что правило о преюдициальном значении судебного решения  для  суда, рассматривающего   уголовное   дело,   представляется   трудноприменимым  на практике.  Суд,  рассматривающий уголовное дело,  имеет возможность  вынести приговор  по  своему  внутреннему  убеждению,  хотя  бы  оно и противоречило вошедшему в законную силу решению суда по  гражданскому  делу  (относительно события   преступления   и  действий  обвиняемого).  Этим  не  опровергается полностью презумпция истинности решения суда по гражданскому делу,  так  как приговор  до  его  вступления  в  законную силу (вместе с уголовным делом) и противоречащее ему решение суда по гражданскому делу должны  направляться  в вышестоящий суд в соответствии с предложенным выше порядком       б) Отказ   в   иске,    постановленный    в    порядке    гражданского судопроизводства, лишает истца права вторичного предъявления того же иска по уголовному  делу  (ст.  29  УПК   РСФСР).   Это   правило   имеет   в   виду преюдициальность    решения    суда,   отказавшего   в   иске,   для   суда, рассматривающего  затем  уголовное  дело  И  наоборот:  отказ  в  иске   при рассмотрении  уголовного  дела  лишает  истца  права  заявить  иск в порядке гражданского  судопроизводства.  в)  Коллизионная  ситуация,   связанная   с преюдицией, возникает и в тех случаях, когда суд, рассматривающий выделенное уголовное дело, приходит к иным выводам, чем суд, постановивший приговор или вынесший  определение  по  основному  делу.  Противоречие  между  приговором (определением)   по   основному   делу   и   внутренним   убеждением   суда, рассматривающего  выделенное  уголовное  дело,  может  касаться  как события преступления в целом,  так и  отдельных  его  обстоятельств  (время,  способ совершения  преступления,  лица,  участвовавшие  в  преступлении,  их роль в совершении преступления и  т.  п.  ).  Если,  например,  лицо,  в  отношении которого  уголовное  дело  было  выделено  в  самостоятельное  производство, согласно приговору суда по основному  делу,  участвовало  в  преступлении  в качестве  его организатора,  то при рассмотрении выделенного уголовного дела суд может прийти к убеждению,  что это лицо вообще не  принимало  участия  в преступлении,  либо  его роль в совершении преступления была иной (пособник, подстрекатель),  либо  оно   было   лишь   прикосновенным   к   преступлению (недоносительство,  заранее необещанное укрывательство). Представляется, что внутреннее убеждение суда,  рассматривающего выделенное уголовное  дело,  не должно  быть  связано  вступившим  в законную силу приговором (определением) суда по другому делу.  Обвиняемый по выделенному делу не участвовал  в  этом качестве   при   рассмотрении   основного  дела.  Следовательно,  полнота  и достоверность установления фактов,  характеризующих  его  личное  участие  в преступлении,   при   рассмотрении   основного   дела   не  были  обеспечены достаточными процессуальными гарантиями. Но из этого следует, что факты, при установлении   которых  обвиняемый  не  пользовался  своими  процессуальными правами,  не  должны  иметь  характера  неопровержимых.   Они   могут   быть подвергнуты   сомнению  и  опровергнуты  в  приговоре  суда  по  выделенному уголовному делу В процессе доказывания по уголовным делам играют важную роль не  закрепленные  в нормах права фактические (естественные) презумпции.  Они представляют  собой  обобщения,  выведенные  из  судебной   и   следственной практики, сформулированные криминалистикой и другими науками, применяющимися при расследовании преступлений.  Фактические  презумпции  позволяют  сделать предположительный  вывод об искомом факте при наличии определенных признаков (доказательств).  При расследовании уголовных дел применяется также  большое количество обычных житейских презумпций.  М.  С. Строгович отрицает значение фактических презумпции для советского уголовного  судопроизводства,  считая, что  они  "по  природе  своей  ни  презумпциями,  ни  косвенными  уликами не являются,  так  как  содержат  весьма  приблизительные   обобщения,   всегда нуждающиеся в проверке с помощью доказательств".  В.  И.  Каминская,  считая "сомнительной"  постановку  вопроса  о  действии  фактических  презумпций  в советском  уголовном  процессе,  тем  не  менее  признает,  что "фактические презумпции играют определенную роль в умственной деятельности судьи,  как  и всякого человека, который прибегает и не может не прибегать к презюмированию на каждом шагу" А.  А.  Эйсман и Г.  М.  Резник, изучая логическую структуру судебного доказывания,  пришли к выводу, что фактические презумпции содержат обосновывающее  знание  в  больших  посылках  правдоподобных  умозаключений. Последня  точка зрения представляется правильной.  Практическая деятельность человека,  в  том  числе  и  в  области  судопроизводства,  невозможна   без использования фактических презумпций,  позволяющих,  во-первых, осмысленно и целенаправленно  отбирать  необходимый  фактический   материал;   во-вторых, предварительно  его  оценивать;  в-третьих,  правильно намечать гипотезы для дальнейшего  исследовани  Знание  наиболее   вероятных,   типичных   приемов совершения  различного  рода преступлений создает ряд презумпций,  исходя из которых следователь ищет следы и иные  признаки  преступлени  именно  в  тех местах,  где  они  скорее всего могли остатьс Фактические презумпции находят применение и при использовании в доказывании  так  называемых  общеизвестных фактов,  не подлежащих доказыванию по причине их очевидности,  бесспорности. Общеизвестные  факты  в  уголовном  процессе  (потопа)  выводятся  из  таких фактических   презумпций,   которые  в  крайне  редких  случаях  могут  быть опровергнуты. Например, то обстоятельство, что днем светло, общеизвестно, но и оно может быть подвергнуто сомнению,  например,  в случае бури, солнечного затмения и т.  п.  Особая группа общеизвестных фактов объединяет  конкретные исторические, географические и подобные им факты, широко известные населению (и суду) данной местности или  данной  страны  и  потому  не  нуждающиеся  в доказывании.  При наличии сомнения общеизвестные факты подлежат доказыванию, которое в данном случае представляет собой процесс опровержения приложимости фактической  презумпции к конкретному случаю Изучением "обычного хода вещей" при  совершении  различного  рода  преступлений  занимается  криминалистика. Обобщая   приемы   и   способы   совершения  преступлений,  она  формулирует фактические презумпции и,  исходя  из  них,  разрабатывает  рекомендации  по эффективному раскрытию преступлений.       Фактическая презумпция  всегда  требует  проверки  ее  применимости  к данному  конкретному  случаю.  Фактические  презумпции следует отличать и от косвенных доказательств.  Само по себе косвенное доказательство в отличие от презумпции  никакого правила не формулирует.  Но предположение о связи между косвенным доказательством  и  фактом  совершения  преступления  основано  на знании типичных связей,  т.  е.  на фактической презумпции.  Например,  факт обнаружения на  месте  убийства  ножа,  принадлежащего  определенному  лицу, рассматривается  как  улика на основании общего предположения (презумпции) о том,  что во многих случаях такого рода факты указывают на  преступника.  Не только собирание,  но и оценка доказательств следователем и судом происходит с  помощью   фактических   презумпций.   Возможности   формализации   оценки доказательств  связаны  с  процессом  постепенного  возрастания  точности  и разветвления системы фактических доказательственных презумпций