Лихман А.Д. - студентка
Института права БашГУ
Научный руководитель - доцент
кафедры уголовного права и процесса
Сабиров Р.Д.
г. Уфа
ГРАБЕЖ КАК ФОРМА ХИЩЕНИЯ
ЧУЖОГО ИМУЩЕСТВА
Самый быстрорастущий вид правонарушений в нашей стране - преступления против собственности. В 2003 году было совершено приблизительно 2 млн. 700 тыс. преступлений, почти половина из них была связана с различного рода нарушениями, касающимися прав собственности граждан. Собственность составляет экономическую основу существования любого общества, а неотчуждаемое право быть собственником является важнейшей гарантией осуществления прав и свобод личности. Охрана собственности от преступных посягательств является одной из задач Уголовного кодекса Российской Федерации, закрепленная в статье 2 УК РФ 1996 г.1
Термин "хищение" упоминается уже в первых декретах Советской власти. Однако еще длительное время наряду с ним в законодательстве продолжали существовать как однопорядковые понятия "кража", "грабеж" и пр. Лишь с изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. "Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества" понятие "хищение" поглотило все формы и виды хищений, направленных против социалистической собственности.
Первоначально разработка общего понятия хищения в теории и судебной практике была осуществлена применительно к посягательствам на государственную и общественную собственность, которая впервые была представлена в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г., указавшем, что "по смыслу Указа от 04.06.1947 г. умышленное обращение в свою собственность государственного и общественного имущества, независимо от форм и способов его совершения, должно рассматриваться как хищение"2.
Что же касается преступлений против личной собственности, то в их систематизации хищения не выделялись, а сам термин "хищение" частично подменялся понятием "похищение". Например, И.Г. Филановский, обозначая кражу, грабеж, разбой, мошенничество и вымогательство как группу преступлений, "выражающихся в преступном завладении чужим имуществом", считал нецелесообразным создавать в теории общее понятие похищения личного имущества граждан и вводить его в научный оборот вопреки законодательной терминологии.
Первым опытом законодательного определения хищения стал Федеральный закон 1994 г., дополнивший ст.144 УК РСФСР 1960 г. примечанием, определявшим хищение применительно к ст.144-147 главы о преступлениях против собственности. С этого времени понятие хищения действительно стало общим, поглотив собой различия не только в непосредственных, но и в родовых объектах корыстных посягательств. Немногим отличается от предшествующей и действующая дефиниция хищения, закрепленная в примечании 1 к ст.158 УК, согласно которой под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Указанное общее понятие хищения играет роль родового по отношению к видовым понятиям преступлений против собственности.
В уголовном законодательстве ответственность за хищение чужого имущества дифференцируется в зависимости от того, каким способом совершается посягательство на отношения собственности. Изъятие имущества может быть тайным или открытым, насильственным или ненасильственным, совершенным путем обмана или злоупотребления доверием и так далее. Способ изъятия имущества как объективное обстоятельство, характеризующее хищение, существенно влияет на степень общественной опасности преступления и поэтому учитывается законодателем.3 Действующее уголовное законодательство различает шесть форм хищения: кражу, грабеж, разбой, мошенничество, присвоение и растрату вверенного имущества. Каждой из форм хищения присущи свои особенности, отличающие один состав хищения от другого.
Правильное установление форм хищения и разграничение смежных составов преступлений имеет большое теоретическое и практическое значение, поскольку этим обеспечивается выполнение важнейшей задачи правосудия - применение наказания в строгом соответствии с законом. В судебной практике нередко определенные затруднения вызывает отграничение грабежа от других, смежных с ним составов преступлений: кражи, разбоя, вымогательства.
Грабеж - это более опасная форма хищения, чем кража, мошенничество, присвоение и растрата. Он определяется в Уголовном кодексе Российской Федерации как открытое хищение чужого имущества, совершенное без насилия (ч.1 ст.161 УК) либо соединенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего либо с угрозой применения такого насилия (п."г" ч.2 ст.161 УК).
Кража, как и грабеж, является одной из форм хищения. Необходимость рассмотрения вопроса о разграничении кражи и грабежа в первую очередь объясняется все еще встречающимися в судебной практике ошибками при квалификации данных видов преступлений. В законе кража определяется как тайное хищение чужого имущества (ст.158 УК).
Таким образом, в отличие от грабежа кража характеризуется тайным способом завладения чужим имуществом. Кроме того, грабеж, как известно, может быть совершен и с насилием, не опасным для жизни и здоровья, в то время как кража всегда является тайным ненасильственным хищением. Поэтому дополнительным объектом грабежа помимо собственности может быть и личность, тогда как объектом кражи является только собственность.
В уголовно-правовой литературе существует несколько точек зрения по поводу критериев, которые необходимо положить в основу разграничения тайного и открытого хищения чужого имущества. Одни авторы придают решающее значение субъективному представлению виновного.
Так, М.М. Исаев писал: "…тайное похищение есть похищение, совершаемое по убеждению преступника, незаметно для потерпевшего"4.
Другие криминалисты при решении данного вопроса исходили из того, осознают или нет факт похищения потерпевший или третьи лица. Кроме того, в юридической литературе было также высказано мнение о том, что при разграничении тайного и открытого похищения необходимо сочетать субъективный критерий с объективным.
Например, Э.Я. Немировский писал: "Как показатель большей дерзости похитителя важно не присутствие владельца само по себе, а то, что похищение совершается на глазах у владельца или других лиц, знающих о принадлежности ему вещи, и то, что похищаемый сознает это; похищение должно быть открытым и объективно и субъективно…"5.
Единственно правильной, по мнению В.В. Ераксина, является лишь первая точка зрения, в соответствии с которой, при разграничении двух смежных составов преступлений - кражи и грабежа - решающим моментом должно быть субъективное представление виновного о том, совершает ли он похищение чужого имущества тайно или открыто.
В тех случаях, когда виновный полагает, что он совершает хищение тайно, т.е. незаметно для потерпевшего или третьих лиц (не соучастников преступника), хотя на самом деле факт хищения осознается потерпевшим или третьими лицами, совершенное деяние надлежит рассматривать как кражу. Если же виновный считает, что оно совершает хищение явно открытое для потерпевшего или третьих лиц, хотя в действительности они не осознают этого, совершенное виновным следует расценивать как грабеж6.
Нередко вызывает определенные затруднения в судебной практике отграничение грабежа от разбоя.
Разбой - нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ст.162 УК). Главное отличие грабежа от разбоя состоит в степени интенсивности и объеме насилия, ибо разбой всегда связан с насилием, опасным для жизни или здоровья, в то время как грабеж может быть совершен без насилия либо с насилием, но не опасным для жизни и здоровья потерпевшего. Определение последствий физического насилия, как при грабеже, так и при разбое хотя и имеет существенное значение для правильного разграничения данных составов преступлений, но этим установление степени насилия еще не исчерпывается. Во всех случаях применения физического насилия, как при грабеже, так и при разбое следует учитывать не только последствия физического насилия, но и другие обстоятельства по делу, в частности способ действия виновного при применении этого насилия, имеющий важное значение для квалификации содеянного.
Действия лица по завладению чужим имуществом, соединенные с физическим насилием, последствия которого охватываются понятием насильственного грабежа, надлежит квалифицировать как разбой во всех случаях, когда в момент применения этого насилия оно является реально опасным для жизни или здоровья потерпевшего.
В ряде случаев физическое насилие, характерное для насильственного грабежа, может явиться способом выражения угрозы насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего. В таких случаях квалификация действий виновного должна происходить с учетом характера этой угрозы, а не фактически причиненного вреда.
Угроза, выраженная, например, словами "убью", "зарежу" и т.п., так же как угроза, выраженная посредством "обещания" использовать против потерпевшего оружие или другие предметы, объективно его заменяющие, либо демонстрация их перед потерпевшим, воспринимаемая им именно как угроза насилием, опасным для его жизни или здоровья, являются психическим насилием, характерным только для разбоя.
Неправильная оценка характера угрозы может иметь место не только тогда, когда она выражена в неопределенной форме, но даже и тогда, когда угроза физическим насилием выражена преступником вполне определенно.
Угроза причинить физическое насилие при завладении чужим имуществом может и не быть реальной в объективном смысле этого слова. Тем не менее, и в этих случаях, если потерпевший воспринимает угрозу, хотя бы и мнимую, как реальную и виновный именно на это и рассчитывает, совершенные виновным действия необходимо квалифицировать в соответствии с характером этой угрозы.
Более сложным является отграничение насильственного грабежа от разбоя, когда психическое насилие при завладении чужим имуществом выражается виновным неопределенно. Таковым психическим насилием является, например, угроза: "Отдай деньги, а то будет хуже!" и т.п.
Преступник в этих случаях прямо не высказывает намерения убить потерпевшего, причинить вред его здоровья либо же применить к нему любое другое насилие, опасное для жизни или здоровья, не демонстрирует перед потерпевшим оружие или иные предметы, объективно его заменяющие.
Применительно к таким случаям вопрос о признании в действиях виновного грабежа или разбоя решается следующим образом. Прежде всего, необходимо учитывать главное - субъективное восприятие потерпевшим характера применяемой виновным угрозы. Однако это обстоятельство нельзя расценивать в качестве единственного критерия для разграничения указанных составов преступлений, поскольку субъективное представление потерпевшего может быть нередко неадекватным реальному содержанию угрозы, выраженной неопределенно в той или иной форме. Поэтому в таких случаях суд должен всесторонне проанализировать конкретную обстановку совершения преступления (место, время, возможность позвать на помощь и т.п.), учесть объективный характер действий виновного и все другие фактические обстоятельства по делу и, исходя из этого, решить вопрос о квалификации действий виновного.
В тех случаях, когда угроза насилием при завладении чужим имуществом выражается преступниками неопределенно, а потерпевшие воспринимают ее как угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья, однако характер последующих действий виновных свидетельствует о том, что они не желали применить в отношении потерпевшего такое насилие, их действия следует рассматривать как насильственный грабеж.
В судебной практике известные трудности при разграничении грабежа и разбоя вызывают и такие случаи, когда при завладении чужим имуществом виновный угрожает потерпевшему определенным насилием, приведение которого в исполнение может вызвать различные последствия, начиная от побоев и легкого вреда здоровью и кончая смертью лица. Таким насилием является, например, угроза избиением.
Вопрос о квалификации действий виновного в этих случаях должен решаться аналогично тому, как и при наличии угрозы, выраженной неопределенно, т.е. с учетом как субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы, так и всех других обстоятельств дела.
Необходимо также учитывать, что разбой считается оконченным уже с момента осуществления нападения на личность независимо от того, была ли достигнута цель заладения чужим имуществом или нет.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27.12.2002 г. №29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" пояснил, что грабеж как и кража признается оконченным с момента завладения чужим имуществом и получения реальной возможности распоряжаться этим имуществом как своим собственным7. В ранее действующем постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22.03.1966 г. №31 "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" говорилось, что грабеж признается оконченным с момента завладения имуществом8. Однако при рассмотрении конкретных уголовных дел судебная практика продолжала учитывать и приобретение виновным возможности распоряжаться чужим имуществом. Правильное определение стадий преступления, предусмотренных статьей 30 УК, предопределяет индивидуализацию наказания согласно статье 66 УК.
Различные моменты окончания этих преступлений объясняются тем, что при разбое преступник дополнительно посягает на такие блага личности, как жизнь или здоровье, в то время как при грабеже посягательство направлено на значительно менее ценные блага - телесную неприкосновенность и свободу личности9.
В ряде случаев правоприменителю приходится отграничивать грабеж от вымогательства.
Под вымогательством понимается требование передачи имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких (ст.163 УК).
Сходство насильственного грабежа и вымогательства состоит в том, что объектом этих преступлений является собственность, а также личность.
Как грабеж, так и вымогательство в качестве признака объективной стороны имеют угрозу применения физического насилия над личностью потерпевшего.
Предметом грабежа является чужое имущество. В отличие от грабежа при вымогательстве предметами могут быть: чужое имущество, право на чужое имущество, а также требование совершения в пользу виновного иных действий имущественного характера.
Физическое насилие при грабеже может быть не опасным для жизни и здоровья, а при вымогательстве - как не опасным для жизни и здоровья, так и опасным для жизни или здоровья.
Насилие при вымогательстве в отличие от грабежа может состоять не только в угрозе применить в отношении потерпевшего физическое насилие, не опасное для жизни и здоровья, но и в угрозе применить любые меры физического воздействия, вплоть до лишения жизни, а также в угрозе уничтожения или повреждения имущества, а также в угрозе распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких. Угроза насилием при вымогательстве подлежит реализации не немедленно, не тотчас же после ее предъявления, а в более или менее отдаленном будущем при условии, если потерпевший не выполнит предъявленного к нему требования преступника; в то время как при насильственном грабеже преступник всегда угрожает немедленным насилием. При вымогательстве между угрозой и насилием имеется разрыв во времени, а при насильственном грабеже этого разрыва нет.
Обстановка, при которой имеет место угроза при грабеже, исключает для потерпевшего возможность обратиться за помощью к органам власти или вообще к кому-либо, тогда как при вымогательстве у потерпевшего имеется возможность предупредить осуществление такой угрозы. Следовательно, момент реализации угрозы является наиболее существенным и верным признаком для отграничения грабежа от вымогательства10. Грабитель старается получить чужое имущество немедленно, а вымогатель в будущем.
Следует отметить, что в отечественном законодательстве еще с советских времен остались "пробелы", затрудняющие эффективную защиту прав собственников.
На заседании в Совете Федерации Парламентарии, а также эксперты из Генпрокуратуры РФ и МВД приняли программу по изменению законодательства в этой сфере. Участники заседания подготовили обращение к Президенту РФ с предложением создать Совет по усовершенствованию уголовного законодательства. Предполагается, что в первую очередь он займется разработкой законов, направленных на борьбу с преступлениями против собственности.
Можно сделать критические замечания по нормам законодательства о грабеже, которые наряду с другими нормами должны быть усовершенствованы.
Так, в частности в п."г" ч.2. ст.161 УК следовало бы применить союз "и" вместо союза "или", т.е. сформулировать его следующим образом: "грабеж совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия".
В ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22.03.1966 г. №31 содержалось следующее указание: "действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенные по предварительному сговору группой лиц, подлежат квалификации соответственно по ч.2 ст.145, п."а" ч.2 ст.146 УК РСФСР (ст.ст.161, 162 УК РФ) независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст.10 УК РСФСР или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности"11.
Представляется, что опасность групповых грабежей и разбоев в данном постановлении отражалась правильно, поскольку эти посягательства одновременно совершаются путем объединения усилий нескольких лиц. Нет оснований считать, что их повышенная опасность устраняется в случае, когда уголовной ответственности подлежит только один из участников деяния. С учетом этих обстоятельств п."а" ч.2 ст.161 УК следовало бы дать в следующей редакции: "грабеж, совершенный группой лиц либо группой лиц по предварительному сговору". Такая квалификация больше бы соответствовала степени опасности рассматриваемого преступления, совершенного группой лиц.
Литература и примечания
1. Далее: УК. 2.
Cм.: Сборник действующих постановлений Пленумов Верхов. Суда СССР: 1924-1957 гг. - М., 1958. С.14.
3. См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб.: Юрид.центр Пресс, 2002. - С.105.
4. См.: Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. - М.: Юрид. лит., 1972, - С.80.
5. См.: Там же. - С.80.
6. См.: Там же. - С.81.
7. См.: Бюл. Верхов. Суда РФ. - 2003. - № 2. - С.2.
8. См.: Сборник постановлений Пленумов Верхов. Суда РФ (СССР, РСФСР) по уголовным делам. - М.: Проспект, 2000. - С.193.
9. См.: Ераксин В.В. Указ. соч. - С. 92.
10. См.: Ераксин В.В. Указ. соч. - С. 94.
Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда РФ (СССР, РСФСР) по уголовным делам. - М.: Проспект, 2000. - С.194.
|
