| Главная | Публикации | Студентам | Библиотека | Гостевая | Форум | Ссылки | Законы | Почта | |
Давлетов А.А., д-р юрид. наук, профессор; Давлетова Г.А., соискатель г. Екатеринбург
Статья 48 Конституции РФ гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. При этом особо оговаривается, что "каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения".
Данные конституционные положения имеют универсальное значение и распространяются на все случаи, в которых человек нуждается в правовой помощи, независимо от его юридического статуса или сферы судопроизводства.
В уголовном процессе первоначальной является стадия возбуждения уголовного дела. В ней осуществляется деятельность органов уголовного преследования, наделенных государственно-властными полномочиями, в сферу действия которых попадают многие лица.
Так, по смыслу ст. 146 УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела могут проводиться такие следственные действия, как осмотр места происшествия, освидетельствование, экспертиза. Лицо, подозреваемое в совершении преступления, нередко подвергается фактическому задержанию именно в этой стадии уголовно-процессуальной деятельности. Сам гражданин в таких случаях не в состоянии без профессиональной помощи юриста (адвоката) уяснить правовые нюансы своего положения и избрать оптимальную линию поведения. Поэтому уголовно-процессуальный закон должен содержать нормы, обеспечивающие в данной стадии судопроизводства конституционное право личности на получение квалифицированной юридической помощи.
Как же разрешает эту проблему действующий УПК РФ?
Порядок производства в стадии возбуждения уголовного дела регулируется ст.ст. 140-149 УПК РФ. Изучение указанных норм показывает, что в них вообще не говорится об участии защитника или адвоката. В другой же стадии досудебного производства - предварительном расследовании, указание на адвоката-защитника или адвоката-представителя содержится во многих случаях. Это: участие адвоката при обыске (ст. 182), при допросе свидетеля (ст. 189), очной ставке (ст. 192), при производстве экспертизы (ст. 198, 206), при окончании предварительного следствия с обвинительным заключением (ст. 215-219) и др.
Выходит, что, по мнению законодателя, в стадии предварительного расследования есть необходимость в реализации положений ст. 48 Конституции РФ, тогда как в стадии возбуждения уголовного дела такой необходимости нет. Объяснение здесь может быть следующее - законодатель считает, что ограничения прав и свобод человека, требующие помощи адвоката, имеют место только со стадии предварительного расследования. Другими словами, поскольку в стадии возбуждения уголовного дела меры процессуального принуждения не применяются, то и отсутствуют основания для возникновения у лица права на квалифицированную юридическую помощь, так как профессионально защищаться не от чего.
Для того, чтобы выяснить, такова ли действительная позиция авторов УПК РФ, необходимо обратиться к общим нормам Кодекса, регламентирующим участие адвоката в досудебном производстве, поскольку в них могут содержаться нормы, дозволяющие лицу обращаться за адвокатской помощью в стадии возбуждения уголовного дела.
Среди принципов уголовного процесса, закрепленных в главе второй УПК РФ, право каждого на получение квалифицированной юридической помощи в качестве самостоятельного принципа отсутствует. Данное конституционное положение нашло свое отражение на уровне принципа уголовного судопроизводства в ст. 16 УПК РФ как "обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту", что представляет собой неполную, частичную реализацию статьи 48 Конституции РФ, поскольку касается права только одного субъекта - уголовно-преследуемого лица, имеющего процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого.
Известно, что обвиняемый появляется лишь в стадии предварительного расследования. Поэтому проблема права на защиту в стадии возбуждения уголовного дела сводится к вопросу - является ли подозреваемый участником данной стадии процесса и, соответственно, можно ли утверждать, что подозреваемый на данном этапе уголовно-процессуальной деятельности обеспечен правом на защитника?
Ответ на этот вопрос кроется в нормативном определении того, кто есть подозреваемый в нашем уголовном судопроизводстве.
Согласно ст. 46 УПК РФ лицо признается подозреваемым в трех случаях: а) если в отношении него возбуждено уголовное дело; б) если оно задержано в порядке ст. 91, 92 УПК РФ; в) если к нему применена мера пресечения до предъявления обвинения.
Первый случай означает, что стадия возбуждения уголовного дела завершилась, и началось предварительное расследование. Последний вариант всегда имеет место во второй стадии досудебного производства, так как меры пресечения применяются только в ходе предварительного расследования. Остается неопределенным, в какой стадии - возбуждения уголовного дела или предварительного расследования, возникает вторая ситуация - задержание лица по подозрению в совершении преступления.
Еще в советское время, в период действия УПК РСФСР, с задержанием подозреваемого сложилось неоднозначное положение.
Уголовно-процессуальное задержание представляло собой кратковременный (до 72 часов) арест человека, то есть меру принуждения. Она же, по смыслу закона, могла применяться только по уголовному делу следователем, органом дознания, производящим его расследование. Хотя, в соответствии со ст. 122 УПК РСФСР, при задержании составлялся протокол (а не постановление), право принятия решения об этом имел только тот следователь, который вел данное дело.
Фактическое же задержание (поимку, доставление заподозренного лица в милицию) всегда производили иные лица: оперативные работники, участковые и т.д. И если это происходило до возбуждения уголовного дела, то фактически задержанный человек находился в милиции без оформления протокола и, соответственно, не имея статуса подозреваемого, до тех пор, пока не принималось решение о возбуждении уголовного дела, и расследующий дело следователь не составлял протокол задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР. Именно с этого момента задержанный приобретал официальное положение подозреваемого по уголовному делу.
Таким образом, в уголовно-процессуальной деятельности задержание лица по подозрению в совершении преступления разделилось на два вида (этапа): фактическое и юридическое. Подозреваемым, как участником уголовного процесса, лицо становилось со времени не фактического задержания, а юридического его оформления. Соответственно, право на адвоката-защитника подозреваемый приобретал с момента юридического, а не фактического задержания.
После принятия Конституции РФ 1993 г. с ее нормой о праве задержанного на адвоката с момента задержания, сложившееся положение с двойственным статусом задержанного было подвергнуто критике и переосмыслению.
Конституционный Суд РФ в постановлении от 27.06.2000 г. по жалобе гражданина Маслова признал неконституционной практику допуска адвоката-защитника к подозреваемому лишь после составления протокола задержания. Конституционный Суд РФ указал, что "конституционное право пользоваться помощью адвоката (защитника) возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным".
Это решение состоялось незадолго до принятия нового УПК РФ, авторы которого не могли не отразить в его нормах выводы и указания Конституционного Суда РФ.
В "словаре" УПК РФ появилось понятие "момент фактического задержания", определяемое как "момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления" (п. 15 ст. 5 УПК РФ).
Как видно, законодатель признает лицо фактически задержанным не тогда, когда реально ограничивается его свобода, безотносительно к тому, совершается это в рамках уголовно-процессуальной деятельности или нет, а лишь при наличии двух условий: лишение свободы должно происходить в сфере уголовно-процессуальной деятельности и производиться в порядке, установленном УПК РФ.
Обратимся к порядку задержания, предусмотренному ст.ст. 91, 92 УПК РФ. Право на задержание, согласно ч. 1 ст. 91 УПК РФ, предоставлено органу дознания, следователю и прокурору. Они, не позднее трех часов после доставления к ним подозреваемого, обязаны составить протокол задержания (ч. 1 ст. 92 УПК РФ).
В практике это означает следующее. Решение о задержании принимается уже по возбужденному и расследуемому уголовному делу, так как, во-первых, задержание применяется за совершение преступления, а оно считается установленным фактом лишь по вынесении постановления о возбуждении уголовного дела; во-вторых, задержание является мерой процессуального принуждения, которая, по смыслу закона, применяется только после возбуждения уголовного дела; в-третьих, следователь, прокурор в большинстве случаев вступают в производство либо по окончании проверочных действий стадии возбуждения уголовного дела, либо со стадии предварительного расследования.
Из этого следует, что следственная практика в настоящее время остается на позиции составления протокола задержания в стадии предварительного расследования, но никак не возбуждения уголовного дела.
Но, в конечном счете, суть не в том, кем и в какой стадии составляется протокол задержания, а в том, как рассчитывается 48-часовой срок содержания подозреваемого под стражей. Ведь для задержанного человека важны не юридические тонкости нашего законодательства, а время, в течение которого он лишается свободы.
В конституционном смысле срок задержания исчисляется с того часа, когда заподозренное лицо было реально ограничено в свободе передвижения, то есть с его поимки, захвата "на улице". По смыслу же ст. 92 УПК РФ, предусмотренный законом 48-часовой срок задержания считается с момента доставления заподозренного лица следователю, дознавателю. До этого лицо может находиться в состоянии фактически задержанного не один час, однако на попытки подозреваемого и его адвоката указать в протоколе задержания время фактического ограничения свободы, следователь неизменно отвечает: "в моем распоряжении 48 часов с момента передачи мне подозреваемого, а где и сколько времени он был до этого - не моя проблема".
Таким образом, задержанное лицо признается подозреваемым только в стадии предварительного расследования с момента составления протокола. До того, пока не будет принято решение о возбуждении уголовного дела, протокол задержания не составляется, то есть подозреваемый, как участник уголовного процесса, наделенный правомочиями ст. 46 УПК РФ, в стадии возбуждения уголовного дела не появляется. Это означает, что существование двух видов задержания: фактического и юридического сохраняется и в настоящее время. Соответственно, остается старая проблема защиты подозреваемого с момента фактического задержания. В некоторых случаях адвокатам удается войти в защиту заподозренного лица с момента реального ограничения его свободы, но до формального признания подозреваемым. При этом используется прямое действие ст. 48 Конституции РФ, решение Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина Маслова, а также положения п. 5 ст. 49 УПК РФ о допуске защитника в дело "с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления". Однако это исключение из правила. Чаще всего фактически подозреваемый до составления протокола о задержании остается без защитника, так как должностные лица органов уголовного преследования, ссылаясь на отсутствие в УПК РФ норм, предусматривающих участие защитника в стадии возбуждения уголовного дела, всеми правдами и неправдами не допускают адвоката к задержанному.
Следовательно, конституционное право лица, подозреваемого в совершении преступления, на адвоката-защитника в стадии возбуждения уголовного дела в новом УПК РФ не обеспечено.
Ситуация с иными участниками этой стадии судопроизводства более однозначна. Ни свидетеля, ни потерпевшего, ни гражданского истца или ответчика, то есть субъектов, имеющих право на адвоката-представителя, в стадии возбуждения уголовного дела нет. В трех следственных действиях, перечисленных в ст. 146 УПК РФ: осмотре места происшествия, освидетельствовании, экспертизе, может участвовать фактический свидетель или потерпевший, но, поскольку юридически в стадии возбуждения уголовного дела они не существуют, то формально права на адвоката не имеют.
Вопрос об участии адвоката в рассматриваемой стадии чаще всего возникает при производстве такого действия, как получение объяснений.
В отличие от прошлого УПК, в котором это действие было предусмотрено как уголовно-процессуальное (ст. 109 УПК РСФСР), в новом УПК такого дозволенного законом способа закрепления информации нет. Непонятно, почему законодатель отказался от него, ведь необходимость получения объяснений по УПК РФ в сравнении с УПК РСФСР не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Ведь если раньше орган дознания, следователь принимал решение о возбуждении дела самостоятельно, без обращения к прокурору, то теперь для этого нужно согласие последнего. Значит, прокурору необходимо представить весь возможный объем информации, собранной в ходе проверочных действий, среди которых большую часть всегда составляют объяснения.
Поскольку без письменного закрепления сведений, сообщенных лицами, в стадии возбуждения уголовного дела не обойтись, то органы уголовного преследования, несмотря на отсутствие в УПК РФ хоть какого-то упоминания об объяснениях, продолжают их получать. Нередко при этом появляется адвокат и требует своего участия в качестве защитника фактического подозреваемого или представителя фактического свидетеля или потерпевшего.
Учитывая, что с одной стороны, об участии адвоката в стадии возбуждения уголовного дела в УПК РФ не говорится, но с другой, опрашиваемое лицо, в случае отстранения адвоката, может на основании ст. 51 Конституции РФ отказаться от дачи объяснений, вопрос о допуске адвоката решается на практике по-разному. В зависимости от усмотрения должностного лица, получающего объяснения, а также настойчивости опрашиваемого и его адвоката, объяснения даются в одних случаях - в присутствии адвоката, в других - без него.
Однако даже если адвокат реально участвует в получении объяснений, это не означает, что конституционное право лица пользоваться помощью адвоката в первоначальной стадии уголовного судопроизводства хоть как-то обеспечено. До тех пор, пока в УПК РФ не появится непосредственное, системное, детальное регулирование права лица на квалифицированную юридическую помощь в стадии возбуждения уголовного дела, ни прямое применение положений ст. 48 Конституции РФ, ни допуск адвоката "явочным" порядком данной проблемы не разрешат.
Поэтому, подводя итог, можно утверждать, что на сегодня положения ст. 48 Конституции РФ в стадии возбуждения уголовного дела вообще не реализованы. В плане участия адвоката данный отрезок уголовно-процессуальной деятельности представляет собой "белое пятно". Это существенно ограничивает конституционные права и интересы лиц, вовлеченных в первую ступень уголовного судопроизводства, и, следовательно, требует безотлагательного решения.
