| Главная | Публикации | Студентам | Библиотека | Гостевая | Форум | Ссылки | Законы | Почта | |
Тетюев С.В., аспирант кафедры уголовного процесса и криминалистики Южно-Уральского государственного университета
ПРОБЛЕМЫ УЧАСТИЯ ЗАКОННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ В ДОПРОСЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО, ОБВИНЯЕМОГО НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ РАССЛЕДОВАНИИ
Для эффективной борьбы с преступностью несовершеннолетних немаловажное значение имеет постоянная и систематическая деятельность законодателя, ученых и правоприменителей, направленная на совершенствование уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства и практики его применения. Известно, что подростковая преступность составляет резерв взрослой преступности. По данным Главного информационного центра МВД РФ, в 2002 г. было зарегистрировано 2526300 преступлений, из которых каждое двенадцатое (9,1%) совершено несовершеннолетними1 (т.е. 229893). В борьбе с преступностью несовершеннолетних многое зависит от того, каким образом будет построена работа с подростком, нарушившим уголовный закон.
В юридической литературе подчеркивается, что в системе государственного противодействия преступности уголовное судопроизводство имеет приоритетное значение, поскольку признавать лицо виновным в совершении преступления и назначать ему наказание возможно лишь в результате законно проведенного расследования и судебного разбирательства при строгом соблюдении надлежащей правовой процедуры2. Процессуальное право, являясь совокупностью принципов, институтов и норм, образует т. н. процессуальную форму, имеющую огромное значение в жизни государства и общества, ориентированных на правовые средства решения стоящих перед ними задач. Процессуальная форма является гарантией законности в сфере борьбы с преступностью, обеспечивает защиту прав и свобод участников процессуальных правоотношений3.
Новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 г. (далее - УПК) до сих пор активно обсуждается юридической общественностью; споры вокруг тех или иных его положений не утихают. Очевидно, что оценка любого нормативного акта проводится учеными и правоприменителями в зависимости от того, насколько он является адекватным требованиям практики, реальному положению дел. Неоднократное внесение изменений и дополнений в УПК за столь непродолжительное время его действия обусловлено необходимостью совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. Новый УПК, как и УПК РСФСР, содержит нормы, закрепляющие особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. В гл. 50 УПК РФ по вполне понятным причинам многое заимствовано из гл. 32 УПК РСФСР, но при этом имеются и новеллы, большинство которых ожидалось учеными и практиками. Среди них следует назвать более подробное урегулирование участия законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в уголовном судопроизводстве.
УПК РСФСР предусматривал возможность появления законного представителя в производстве по делам несовершеннолетних только с момента ознакомления с материалами дела (ст. 398). Но при этом законодатель был не совсем последователен, поскольку в ст. 72 УПК 1960 г. упоминался законный представитель подозреваемого, а не только обвиняемого; ст. 392 говорила о необходимости допроса родителей несовершеннолетнего для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания; в соответствии со ст. 394 подросток мог быть отдан под присмотр законным представителям, в т. ч. в стадии предварительного расследования до ознакомления с материалами дела. Более или менее подробно было регламентировано участие законного представителя несовершеннолетнего подсудимого в судебном заседании (ст. 399 УПК РСФСР).
Сегодня законный представитель подростка-правонарушителя - полноправный и самостоятельный участник уголовного судопроизводства со стороны защиты (п. 46 ст. 5, гл. 7 УПК). Его участие в производстве по делам несовершеннолетних является обязательным (ч. 3 ст. 16, ст. 48 УПК). Необходимо отметить, что законодатель в новом кодексе не только уточнил, но и расширил понятие законного представителя. В соответствии с п. 12 ст. 5 УПК законные представители - это родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний, а также органы опеки и попечительства4.
Особого внимания заслуживают права законного представителя в досудебном производстве по уголовному делу (ч. 2 ст. 426 УПК), поскольку они закреплены впервые. При обсуждении процессуального положения законного представителя его право участвовать в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (п. 3 ч. 2 ст. 426) получает неоднозначную оценку.
Из вышеизложенного следует заключить, что УПК РСФСР не предусматривал возможности участия законного представителя в данном следственном действии, хотя этот вопрос активно обсуждался в советской и постсоветской юридической литературе. Обсуждается он и в настоящее время. Причем можно встретить диаметрально противоположные точки зрения. Например, А.С. Ландо высказывается за обязательное участие законного представителя в допросе несовершеннолетнего правонарушителя5. По мнению же Р.С. Белкина, Н.И. Гуковской и др., присутствие родителей на допросе нежелательно во всех случаях6. Какие аргументы в обоснование своей позиции приводят те ученые и практики, которые выступают против неограниченного участия законных представителей в допросах подростков?
Как показывает практика прошлых лет, вопреки закону родители иногда участвовали в допросах. В их присутствии подросток терялся, испытывал стыд, страх; нередко они пытались помешать ходу следствия своим влиянием на допрашиваемого7. Следует также иметь в виду, что присутствие родителей может отвлекать несовершеннолетнего от задаваемых вопросов, заставляет его следить за реакцией родителей и отвечать на вопросы в зависимости от нее. Кроме того, не все родители пользуются авторитетом у своего ребенка-правонарушителя (например, не принимают участия в его воспитании, злоупотребляют спиртными напитками, не работают), нередко ведут аморальный образ жизни. Думается, что участие таких законных представителей в допросе несовершеннолетнего лишено всякого смысла.
На основе проведенного исследования В.Я. Рыбальская делает вывод, что при родителях несовершеннолетние стесняются подробно рассказывать о своих преступных действиях, тем более трудно им говорить о нездоровой обстановке в семье, неладах с отцом и матерью, семейных ссорах и скандалах. Законные представители, оказывая на несовершеннолетнего одним своим присутствием своеобразное психологическое давление, вольно или невольно способствуют тому, что обвиняемые дают ложные показания. В подтверждение этого приводится следующий пример. Несовершеннолетний М., осужденный по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР, во время допросов с участием матери категорически отрицал свою вину в совершении преступлений. Когда допрос был произведен только с участием защитника, обвиняемый подробно рассказал о том, как были совершены ограбления, а также объяснил, почему говорил неправду на предыдущих допросах. В семье его считали честным мальчиком, он никогда не брал свободно хранящихся дома денег, он очень любил свою мать, и ему было мучительно стыдно в ее присутствии рассказывать о своем участии в грабежах (архив Братского городского суда)8.
С.Ф. Шумилин высказал мнение о том, что участие в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) его родителей допустимо лишь тогда, когда установление психологического контакта с допрашиваемым может вызвать затруднения. При этом их участие крайне нежелательно, если предметом допроса могут явиться действия законных представителей9. В этой связи показателен пример, который приводит Н.И. Порубов в своей монографии (из практики УВД Хабаровского края). Несовершеннолетние Ж., Е. и Н. совершили ряд краж из магазинов Хабаровска. Отчим и мать подростка Н. выразили желание участвовать в допросах их сына. Но им было в этом отказано, т. к. уже в начале расследования имелись данные о том, что они сами подстрекали сына и его друзей к совершению краж денег, устраивали им выпивки у себя в квартире и т. д. В процессе расследования эти данные полностью подтвердились, родители Н. были привлечены к уголовной ответственности. Если бы их ходатайство об участии в допросе сына было удовлетворено, это отрицательно сказалось бы на результатах допроса и последующего расследования10.
В.С. Тадевосян справедливо подметил, что не всегда к моменту допроса ясна роль родителей в деле, обвиняемым по которому выступает их сын или дочь. Нельзя отвлекаться и от того, что родители, желая "выручить" близкого им человека, будут подчас пытаться "запутать" следствие, направить его по неправильному пути. Вместе с тем нередко возникает прямая необходимость в допросе их самих в качестве свидетелей по тем обстоятельствам, на которые ссылался обвиняемый. Присутствие же их при даче показаний обвиняемым может привести к тому, что этот путь проверки объяснений обвиняемого потеряет значение11.
С. В. Матвеев предлагает при решении вопроса об участии законных представителей в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) учитывать два момента: 1) чувства, испытываемые несовершеннолетним к данным лицам; 2) возможность их отрицательного влияния на несовершеннолетнего в процессе допроса. По его мнению, в УПК следует оговорить, что участие законного представителя в следственных действиях с несовершеннолетними с учетом прежде всего мнения самого несовершеннолетнего12. Представляется, что с мнением ученого можно согласиться, за исключением, пожалуй, последнего предложения. На наш взгляд, советоваться с подростком по указанным вопросам не корректно и не всегда целесообразно, потому что о своем негативном отношении к родителям в силу различных причин он может не сказать, а констатировать наличие их отрицательного влияния на него можно только со стороны, так сказать, независимым субъектом, которым в конце концов должен выступить следователь, опираясь на информацию, собранную по уголовному делу.
В заключение хотелось бы акцентировать внимание еще на одном обстоятельстве в рамках затронутой темы. Речь идет о специфике процессуального положения законного представителя в уголовном судопроизводстве. Он действует не вместо несовершеннолетнего, а наряду с ним. Законный представитель - самостоятельный участник уголовного процесса, имеющий предусмотренные законом процессуальные права и обязанности; следовательно, он отстаивает и защищает интересы не только подростка, но и собственные. В частности, известно, что в соответствии с Гражданским кодексом РФ родители, усыновители, попечители несут субсидиарную ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, если не докажут, что вред возник не по их вине (п. 2 ст. 1074). При этом в литературе и судебной практике отмечается, что как на самого несовершеннолетнего, так и на его родителей возлагается ответственность не только за причиненный имущественный, но и моральный вред, если по делу заявлено требование о его компенсации13. Здесь во внимание принимается то обстоятельство, что в этом возрасте поведение несовершеннолетних во многом определяется воспитательным воздействием законных представителей, которые к тому же должны осуществлять соответствующий надзор за детьми. Условием ответственности родителей (попечителей) является их вина в ненадлежащем воспитании и надзоре за детьми, которая презюмируется14. В связи с этим закон допускает совмещение законным представителем функции защиты с полномочиями гражданского ответчика (ч. 1 ст. 54, ч. 4 ст. 428 УПК). Неслучайно поэтому в литературе можно встретить мнение о том, что законный представитель выполняет в уголовном судопроизводстве несколько процессуальных функций, в т. ч. функцию возражения против предъявленного гражданского иска, главное направление которой состоит в определении пределов материальной ответственности за ущерб, причиненный преступлением несовершеннолетнего, либо в опровержении факта причинения вреда15.
Однако в литературе отмечается, что совмещение одним лицом функций законного представительства и полномочий гражданского ответчика ничего хорошего не дает. Чтобы избежать возмещения ущерба законный представитель должен доказать, что ущерб возник не по его вине, т. е. убедить суд в отсутствии причинной связи между преступлением и тем, как им исполнялись обязанности по воспитанию подростка. Такая направленность процессуальной деятельности отвлекает родителей от защиты интересов обвиняемого и чревата переходом на позиции обвинения16. Поэтому следует помнить, что интересы законного представителя - гражданского ответчика могут оказаться в конфликте с интересами несовершеннолетнего17.
Поскольку гражданский иск может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 44 УПК), не исключено, что законный представитель с самого начала предварительного расследования будет активно пытаться доказать отсутствие его вины в совершении преступления несовершеннолетним, чем может причинить определенный ущерб интересам последнего (например, доказывая, что не по его вине подросток встал на преступный путь, что принимаемые им воспитательные меры не достигли предполагаемого успеха и не повлияли на сознание и поведение юного правонарушителя, что причиной всего является круг его общения и т. д.).
Учитывая двойную заинтересованность законного представителя в уголовном процессе, законодатель допускает возможность его отстранения от участия в деле при наличии оснований полагать, что действия представителей наносят ущерб интересам несовершеннолетнего (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК). При этом в законе используется оценочная категория и конкретно не указывается, какие действия могут нанести ущерб интересам подростка. Следует согласиться с авторами проекта закона о ювенальной юстиции, полагающими, что к таким действиям нужно относить злоупотребление своими правами, невыполнение обязанностей, в т. ч. по воспитанию, отрицательное влияние на несовершеннолетнего, создание препятствий для выяснения имеющих значение для дела обстоятельств и другие действия аналогичного характера18. Как видно, среди них нет той ситуации, когда интересы несовершеннолетнего и законного представителя находятся в некотором противоречии или не совпадают.
В литературе подчеркивается, что проявлением самостоятельности законного представителя как участника судопроизводства является его независимость от несовершеннолетнего и защитника; законный представитель может разойтись с ними во мнениях по тем или иным вопросам дела, поэтому вполне возможна коллизия взглядов между несовершеннолетним и его законным представителем19. Поэтому отстранить последнего от участия в деле в этом случае по всей видимости нельзя. А если нет постановления следователя (дознавателя, прокурора) об отстранении законного представителя от участия в уголовном деле, то ничто не помешает ему изъявить желание на участие в допросе несовершеннолетнего обвиняемого и никто ему в этом отказать не сможет, поскольку его праву участвовать в допросе противостоит обязанность следователя обеспечить его участие. В результате же личного присутствия на допросе законный представитель станет обладателем информации о совершенном преступлении, сообщенной допрашиваемым, на основе которой он как гражданский ответчик может построить в дальнейшем более обоснованную линию защиты своих интересов, существенно отличающихся от интересов подростка.
Изложенное позволяет сделать однозначный вывод о том, что законодателю не следовало закреплять рассмотренное право законных представителей. Правильнее было бы отнести решение вопроса об их участии в допросе на усмотрение лица, производящего расследование, исходя из обстоятельств дела, т. к. участие родителей в допросе может прежде всего негативно повлиять на процесс получения показаний вообще и достоверных в частности. Не всегда целесообразным является и присутствие на допросе несовершеннолетнего законного представителя, признанного гражданским ответчиком, поскольку их интересы в этом случае могут не только не совпадать, но даже и противоречить друг другу. В соответствии с этим считаем необходимым п. 3 ч. 2 ст. 426 УПК изложить в следующей редакции: "Законный представитель вправе… с разрешения следователя участвовать в следственных действиях, производимых с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого и участием защитника…". Поэтому на вопрос, поставленный в названии статьи, следует дать строго отрицательный ответ.
Литература и примечания
