Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Эффективное противодействие организованной преступности должно быть основано на всестороннем ее изучении. В настоящее время данное явление становится объектом внимания многих исследователей, которые с различных позиций освещают понятие организованной преступности. В том числе, указывается на ее сходство с государством. Представляется, что это сходство имеет более глубокий характер, чем может показаться на первый взгляд.

Организованность как специфический признак преступности данного вида имеет в своей основе феномен власти (управленческие отношения). В силу этого можно поставить вопрос об одинаковой природе организованной преступности и государства. Последнее, в отличие от организованной преступности, является предметом научных исследований уже более тысячи лет. Такой угол зрения позволяет использовать понятийный аппарат теории государства и права в качестве методологической основы для изучения организованной преступности.

Общеизвестно, что государство определяется тремя признаками: наличием публичной власти, территорией, на которой она действует, и налогами. Параллельно с государством получает свое развитие и право. Подобные признаки характерны и для организованной преступности.

1. В преступности как социальном явлении неизбежно появляется криминальный профессионализм. Дальнейшее разделение труда требует объединения участников “криминального производства”, укрепления связей между ними, что, в свою очередь, детерминирует нужду в удовлетворении так называемых некриминальных потребностей лиц с отклоняющимся поведением. Эти потребности (в управлении; информационном, техническом обеспечении; защите от внешних “врагов” - государства и конкурентов; в разрешении конфликтов между членами преступной среды и др.) выступают, своего рода, их “общим делом”. Таким образом, процесс организованности в криминальной среде приводит к появлению особого слоя управленцев-профессионалов, не занимающихся совершением элементарных преступлений, стоящих над рядовыми исполнителями, обеспечивающих функционирование сообщества в целом. Организация криминального управления обусловливает формирование специального аппарата, имеющего адекватные средства реализации своих полномочий (применение насилия, материально-технические ресурсы, идеологическую обеспеченность). Из-за жестких внешних условий построение системы управления происходит тоталитарно. Эту особую группу управленцев-профессионалов можно назвать криминальной публичной властью.

Кроме вышеописанного естественного возникновения криминальной публичной власти – от последовательно преступных личностей к организации, возможен другой способ ее формирования – от организации к преступным личностям. В этом случае или сложившаяся для некриминальных целей социальная общность по каким-либо причинам начинает заниматься преступной деятельностью[1], или преступная система создается субъектом целенаправленно, например, террористическая организация или разведывательная сеть иностранного государства, имеющая своей целью шпионаж.

2. Криминальная публичная власть осуществляется по территориальному и (или) предметному признаку. Значительное число людей, начиная от лиц с отклоняющимся поведением, и заканчивая все расширяющимся кругом остальных членов общества, находятся в устойчивой связи с криминальной публичной властью. Эта связь выражается в распределении прав и обязанностей между клиентом, который платит часть своего дохода, и организованной преступностью, которая предоставляет ему отдельные услуги, удовлетворяет его некриминальные потребности, выполняя “общие дела” социальной среды. Следовательно, пространственные пределы криминальной власти находят четко очерченные границы: клиенты распределяются по территории или роду деятельности.

3. Выполнение общих дел преступной среды требует материального обеспечения. Криминальная публичная власть существует на отчисления – поборы, взыскиваемые принудительно с обслуживаемых лиц, как правило, в установленных размерах и в определенные сроки.

Таким образом, организованной преступности присущи все три признака, аналогичных государству: криминальная публичная власть, территория или сфера деятельности и “налоги”. Кроме того, ярко выражено формирование общеобязательных для криминального сообщества норм поведения, обеспеченных принуждением со стороны криминальной публичной власти[2]. Представляется, что именно эти признаки являются существенными для отличия понятия организованной преступности от смежных: профессиональной, групповой, политической преступности, а также коррупции. Признак противоправности деятельности криминальной публичной власти и родовая принадлежность в целом к преступности позволяют отграничить организованную преступность от других организованных общественных структур, например, общественных движений, партий или клубов.

В результате организованную преступность можно определить как негативное социальное явление, проявляющееся в противоправной деятельности криминальной публичной власти на определенной территории или сфере влияния, существующей на собираемые отчисления со значительного числа обслуживаемых лиц. Сущность организованной преступности заключена в способе организации и самой организации власти среди лиц, с противоправным поведением.

Действительно, цель и наличие коррумпированных связей не являются специфическими признаками данного явления. Ни деньги ради власти, ни власть ради денег, ни дальнейшее совершение преступлений трудно отнести к единственной цели организованной преступности, не говоря уже о том, можно ли выделять цель объективного социального явления как его существенный признак. Привлекательно определение цели организованных преступников как удовлетворение своей потребности в свободе в широком смысле слова, в том числе, в распоряжении другими людьми[3], но антиобщественным путем. При развитии организованной преступности неизбежно взаимодействие ее с государством. Однако аппарат управления в криминальной среде может существовать и без связи с должностными лицами, в то же время и внутри государственных структур возможно появление организованной преступности.

Для противодействия организованной преступности целесообразно выделить три уровня ее причин, составляющих “механизм ее появления и развития”. 1. Формирование обществом организованной преступности: факторы, обусловливающие преступность как социальное явление. 2. Свойства организованной преступности: процесс организованности в криминальной среде ведет к появлению криминальной публичной власти. 3. Взаимодействие организованной преступности и общественной ситуации: последняя определяет развитие оргпреступности в конкретной сфере общественной жизни, территории или роде деятельности. Таким образом, при единой сущности образуется множество национальных форм и видов организованной преступности (гангстерская, беловоротничковая, террористическая, политически ориентированная, латиноамериканская, колумбийская преступность, мафия, якудза, малу, ндрагерта и др.). Причем, если при элементарном преступлении воздействие осуществляется на ситуацию совершения преступления, то организованная преступность значительно воздействует на общественную ситуацию, в том числе на общественное мнение. Трудность борьбы с организованной преступностью резко возрастает, если сила ее воздействия на общественную ситуацию сравнима с влиянием на последнюю государства.

Криминологи традиционно выделяют уровни организованной преступности по степени ее организованности, начиная от предшествующего соучастия в преступлении и, заканчивая соучастием в преступной деятельности (организованная группа, преступная организация или сообщество и организация преступной среды). Однако высшим уровнем организованной преступности является тоталитарное государство, соответствующее всем вышеуказанным признакам понятия.

Проф. Д. А. Шестаков убедительно показал, что тоталитарное государство служит общим проявлением организованной преступной деятельности. Такой подход позволяет иначе посмотреть на явление организованной преступности, может быть, совершить переворот в представлении о ней, поскольку тогда организованная преступность связывается с преступлениями против человечества. Злодеяния, которые совершались в период ленинского и сталинского терроров, были также проявлением организованной преступности[4].

Признание тоталитарного государства высшим уровнем организованной преступности позволяет сделать и другой вывод: полное искоренение “неформальной” организованной преступности возможно только с помощью тоталитарного государства, которое не терпит конкуренции. Демократическая политическая система и режим позволяют говорить лишь о контроле над организованной преступностью. Следовательно, исключительный приоритет силовых методов борьбы с организованной преступностью как раз и является наиболее быстрым путем к созданию ее высшего уровня. На рубеже нового века России предстоит сделать свой выбор.

[1] В качестве примера можно привести неформальные молодежные объединения в Казани в 80-х годах. Подробнее: Булатов Р.М., Исаев Г.А. Криминальная социализация казанских подростков и преступность // Государство и право. 1992. № 4; Криминологи о неформальных молодежных объединениях. М., 1990. С.8, 158-167.

[2] Об образовании нормативной системы в преступной среде см., например: Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991. С.108 и сл.

[3] См.: Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой. М., 1989. С. 93.

[4] Шестаков Д.А. Разработка законодательства об организованной преступности и права человека // Законодательство Российской Федерации, регламентирующее борьбу с организованной преступностью и коррупцией, и его соответствие международным правовым нормам. СПб., 1996. С. 93-94.