Калиновский К.Б.
Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе. // Проблемы государственной защиты участников уголовного судопроизводства. Материалы межвузовской конференции, Санкт-Петербург, Северо-Западный филиал РПА МЮ РФ, 6 марта 2007 г. СПб., 2007. С. 11-15.
Эффективное противодействие организованной преступной деятельности предполагает необходимость защиты участников уголовного процесса от противоправных воздействий. Государственная защита участников уголовного процесса осуществляется в рамках нескольких правовых отраслей: уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, административного, гражданского права. Федеральный закон от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства"1 устанавливает систему мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, включающую в себя: 1) меры безопасности, направленные на защиту их жизни, здоровья, имущества; и 2) меры социальной защиты, применяемые в связи с гибелью указанных лиц или повреждением их здоровья. Статья 6 вышеназванного закона указывает следующие меры безопасности: охрану, выдачу средств индивидуальной защиты, обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице, переселение его в другое место жительства, замену документов, изменение внешности, места работы и др.2
В рамках государственной защиты участников уголовного процесса, на наш взгляд, необходимо выделять меры, предусмотренные уголовно-процессуальным правом3. Эти меры можно рассматривать в качестве одного из общих условий предварительного расследования – такого обобщенного правила предварительного расследования, которое действует на протяжении всей стадии, определяя ее содержание. Данное общее условие расследования подчинено принципу охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11 УПК РФ).
Так, защита участников уголовного процесса обеспечивается комплексом уголовно-процессуальных норм: контролем и записью переговоров при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц (ч. 2 ст. 186); предъявлением лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193); взятием подписки о неразглашении данных предварительного расследования (ч. 2 ст. 161); мерами неразглашения выявленных в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личной и семейной тайны, а также обстоятельства частной жизни других лиц (ч. 7 ст. 182) и др.
Указанные меры защиты — «пассивного» характера. В практике одновременно применяются и активные меры – по выявлению и привлечению к ответственности лиц, виновных в посягательствах на участников процесса; по избранию более строгих мер пресечения к обвиняемым в связи с их попытками угрожать свидетелям, потерпевшим или иным способом воспрепятствовать производство по делу.
Однако среди всех мер защиты наиболее значительной является невключение в протокол следственного действия данных о личности потерпевшего, его представителя или свидетеля (ч. 9 ст. 166). В этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием.4 Как верно отмечено в литературе, в протоколах следственных действий не указываются не только подлинные данные, но и любые сведения, которые позволяют установить личность «засекреченного свидетеля»5. За разглашение сведений о принятых мерах безопасности возможна уголовная ответственность (ст. 311 УК РФ).
Использование показаний свидетеля, который является анонимным для стороны защиты, является довольно глубоким отступлением от принципа непосредственности исследования доказательств, способным нарушить право обвиняемого на защиту. Вместе с тем оно оправданно для обеспечения защиты интересов свидетеля, потерпевшего и общества в раскрытии преступления (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ).
Как отметил Конституционный Суд РФ, международные акты в области прав человека и борьбы с преступностью, предусматривая возможность закрепления в законодательстве допроса под псевдонимом, вместе с тем устанавливают, что при этом должны быть приняты меры, обеспечивающие пропорциональность связанных с использованием таких средств ограничений права на защиту и преследуемой цели, а также позволяющие защитить интересы обвиняемого, с тем чтобы был сохранен справедливый характер судебного разбирательства и права защиты не были бы полностью лишены своего содержания.6
В связи с этим применение указанной в ч. 9 ст. 166 УПК РФ меры по защите свидетеля и потерпевшего должно быть обставлено дополнительными гарантиями. С учетом практики Европейского Суда по правам человека (Решение по делу Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов от 23.04.97 г.)7 к дополнительным гарантиям этой меры безопасности относятся:
* наличие достаточных оснований для применения мер безопасности, т. е. процессуальных доказательств о реальной угрозе жизни, здоровью или имуществу указанных лиц. Любые меры, ограничивающие права защиты, должны диктоваться строгой необходимостью, поэтому сохранение в тайне от защиты сведений о личности свидетеля допускается лишь при невозможности использования иных, менее радикальных мер;
* удостоверение личности свидетелей органами, ведущими процесс, обоснование надежности и доверия к показаниям этих свидетелей. Российское законодательство предусматривает необходимость вынесения мотивированного постановления следователя и получения согласия прокурора на применение мер безопасности;8
* показания «засекреченных» свидетелей должны подкрепляться другими доказательствами, а обвинение не должно основываться единственно или в решающей степени на анонимных утверждениях;
* исключительность применения мер безопасности в отношении сотрудников правоохранительных органов, ибо роль полицейских, как правило, требует впоследствии дачу ими показаний в открытом судебном заседании;
* предоставление защите достаточных возможностей задать вопросы «засекреченным» свидетелям. Обвиняемый имеет право сам допрашивать показывающих против него свидетелей (п. «е» 3 ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах( п.3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Эта гарантия остается нереализованной в стадии предварительного расследования, но ее обеспечивают правила судебного следствия: общий запрет на оглашение показаний неявившихся свидетелей без согласия стороны защиты и механизм ознакомления сторон с засекреченными данными (ч. 6 ст. 278 УПК РФ).
В этой связи следователю как обвинителю для укрепления доказательственного значения протокола допроса может быть даже «выгодно» обеспечить обвиняемому или его защитнику возможность задать свои вопросы «анонимному» свидетелю по аналогии с процедурой, предусмотренной ч. 5 ст. 278 УПК РФ. Как подчеркивает Конституционный Суд РФ, при применении рассматриваемой меры безопасности важнейшее значение принадлежит проверке протокола допроса и показаний «анонимного» свидетеля.9
Сноски и примечания
1 Российская газета. 2004. 25 августа.
2 Кроме того, меры государственной защиты отдельных участников процесса предусмотрены Федеральными законами от 20.04.1995 № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" и от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». При этом специалисты констатируют значительное число противоречий и коллизий указных нормативно-правовых актов. См.: Чуркин А.В. Вопросы защиты в судебной практике сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и обеспечения безопасности ее участников // Комментарий судебной практики. (В. Кашепов, Т. Кошаева, В. Руднев, А. Чуркин). Выпуск 10. Юрид. лит., 2004; Меринов Э.А. Допустимость в качестве доказательств фактических данных, полученных с соблюдением мер по защите свидетелей и потерпевших в уголовном судопроизводстве. Анализ уголовно-процессуального законодательства РФ и норм международного права. // Мировой судья. 2005. N 6.
3 В связи с этим представляется недостаточно обоснованным включение в систему уголовно-процессуальных мер, направленных на обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства, средств защиты, закрепленных в иных, помимо УПК РФ, нормативных правовых актах. См.: Гребенщикова Л. Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства. // Адвокат. 2005. N 12.
4 В судебной практике данная мера получила достаточно широкое применение. См., например: Определение Верховного Суда РФ от 14.06.2006 N 43-о06-9 // СПС КонсультантПлюс, 2007.
5 Брусницын Л. Псевдонимы в уголовном процессе. Законность. 2005. N 1.
6 Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 240-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ермакова Михаила Борисовича на нарушение его конституционных прав частью девятой статьи 166, частью пятой статьи 193 и частью пятой статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс, 2007.
7 Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. М.: Норма, 2000. С. 440 - 454.
8 Так, Верховный Суд РФ признал фальсификацией протокол допроса, в котором вместо потерпевшей было указано другое лицо, так как это было сделано произвольно и без применения мер безопасности. См.: Определение Верховного Суда РФ N 58-о05-30 от 17.08.2005 // СПС КонсультантПлюс, 2007.
9 См. указ. Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 N 240-О.
|
