|
|
Калиновский К.Б. Актуальные проблемы применения мер пресечения в свете правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации. // Новгородский судебный вестник. 2011. № 2. С. 5-8.
Материалы конференции «Соблюдение прав человека и гражданина при применении мер пресечения в уголовном судопроизводстве», 1 апреля 2011 года
Меры пресечения всегда привлекают внимание юристов как ученых, так и практиков, поскольку их применение наиболее остро вторгается в сферу прав человека и находится под пристальным вниманием различных контролирующих органов. В практике Конституционного Суда Российской Федерации за последние годы были выявлены актуальные проблемы применение мер пресечения в уголовном процессе и сформулированы правовые позиции, имеющие значение для разрешения данных проблем.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 29.11.2010 N 20-П по делу о проверке конституционности положений статей 20 и 21 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в связи с жалобами граждан Д.Р. Барановского, Ю.Н. Волохонского и И.В. Плотникова взаимосвязанные положения статей 20 и 21 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", регулирующие осуществление администрацией места содержания под стражей цензуры переписки подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, со своими адвокатами (защитниками), были признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку, по конституционно-правовому смыслу этих законоположений в системе действующего правового регулирования, цензура переписки лица, заключенного под стражу, со своим адвокатом (защитником) возможна лишь в случаях, когда у администрации следственного изолятора есть разумные основания предполагать наличие в переписке недозволенных вложений (что проверяется только в присутствии самого этого лица) либо имеется обоснованное подозрение в том, что адвокат злоупотребляет своей привилегией на адвокатскую тайну, что такая переписка ставит под угрозу безопасность следственного изолятора или носит какой-либо иной противоправный характер; в таких случаях администрация следственного изолятора обязана принять мотивированное решение об осуществлении цензуры и письменно зафиксировать ход и результаты соответствующих действий.
В Постановлении от 20.04.2009 N 7-П по делу о проверке конституционности положения пункта 11 статьи 38 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" в связи с жалобой гражданина И.Н. Куашева Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующим Конституции Российской Федерации положение абзаца девятого пункта 11 статьи 38 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", согласно которому военнослужащий должен быть исключен из списков личного состава воинской части в день истечения срока его военной службы, за исключением случаев, когда военнослужащий находится под следствием, в той мере, в какой данное нормативное положение - по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, - позволяет оставлять военнослужащего в списках личного состава воинской части по истечении срока военной службы по призыву, увеличивая тем самым установленный законом срок военной службы, в случае если в отношении военнослужащего не избрана мера пресечения, в реализации которой в соответствии с действующим правовым регулированием участвует командование воинской части.
Однако наибольшее значение для судебной практики имеет известное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22.03.2005 N 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан. В данном решении рассматривался широкой круг проблем, связанных с мерами пресечения. В частности, согласно сформулированным Конституционным Судом Российской Федерации позициям, часть десятая статьи 108, часть десятая и одиннадцатая статьи 109 и часть первая статьи 255 УПК Российской Федерации, допускающие рассмотрение судом по собственной инициативе вопроса о применении к подсудимому в качестве меры пресечения заключения под стражу, по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают возможность принятия судом решения по указанному вопросу без исследования представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие оснований для применения данной меры пресечения; положения статей 227 и 228, 229 УПК Российской Федерации и находящиеся с ними в нормативном единстве статьи 255, 410 и 411 данного Кодекса по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не допускают возможность содержания обвиняемого под стражей без судебного решения после направления прокурором или вышестоящим судом уголовного дела на рассмотрение в суд, а в стадии подготовки к судебному заседанию вопросы об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей или об оставлении данной меры пресечения без изменения должны рассматриваться с обеспечением обвиняемому права участвовать в рассмотрении их судом, изложить свою позицию и представить в ее подтверждение необходимые доказательства. Как показывают поступающие в Конституционный Суд Российской Федерации жалобы, указанные правовые позиции до сих пор не всегда соблюдаются судами в Российской Федерации.
Также большое значение имеет ряд определений Конституционного Суда Российской Федерации по рассматриваемой теме.
В Определении от 27 января 2011 года вынес № 9-О-О по жалобе А.И. Аноприева на нарушение конституционных прав статьей 107 УПК РФ, регламентирующей домашний арест как меру пресечения по уголовному делу Конституционный Суд в сформулировал следующую позицию: предусматривая меру пресечения в виде домашнего ареста в качестве альтернативы заключению под стражу и закрепляя правила исчисления окончания срока домашнего ареста, уголовно-процессуальный закон предполагает установление в постановлении или определении суда об избрании данной меры пресечения срока продолжительности домашнего ареста, который по смыслу взаимосвязанных положений статей 6.1. и 128 УПК РФ должен быть конкретным и разумным. Кроме того, статья 107 УПК не содержит положений, ограничивающих право на судебное обжалование постановления суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в кассационном и надзорном порядке, а равно постановления следователя об отказе в удовлетворении ходатайства обвиняемого об отмене данной меры пресечения в порядке, установленном статьей 125 УПК. Данная правовая позиция Конституционного Суда, как представляется, должна повлечь не только изменение сложившейся практики применения домашнего ареста, но и корректировку абзаца 4 пункта 26 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2009 года № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», согласно которому избранная мера пресечения в виде домашнего ареста продолжает действовать на всем протяжении предварительного расследования и нахождения уголовного дела у прокурора с обвинительным заключением, а также в суде при рассмотрении дела. Было бы целесообразным и внесение изменений и в текст УПК с тем, чтобы установить единый порядок исчисления срока домашнего ареста и заключения под стражу, поскольку по своему содержанию обе меры пресечения связаны с физическим принуждением, изоляцией гражданина от общества.
В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 19.03.2009 N 384-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Переверзева Александра Александровича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации рассматривался вопрос о применении меры пресечения в целях исполнения приговора. Конституционный Суд указал, что в целях обеспечения исполнения наказания, назначенного по не вступившему в законную силу и не обращенному к исполнению приговору, суд одновременно с постановлением этого приговора вправе избрать или изменить меру пресечения соответственно назначенному наказанию (пункт 17 части первой статьи 299 УПК Российской Федерации). До постановления приговора необходимость его исполнения не может служить единственным основанием избрания меры пресечения или продления ее срока.
Интересная ситуация рассматривалась в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 15.01.2008 N 293-О-О по делу гражданина М.Н. Искандарова, который приговором суда был признан виновным и ему было назначено наказание в виде одного года лишения свободы, срок которого должен был закончиться 3 мая 2007 года. В соответствии с требованием пункта 10 части первой статьи 308 УПК Российской Федерации в приговоре указывалось, что избранная в отношении М.Н. Искандарова мера пресечения в виде заключения под стражу сохраняется до вступления приговора в законную силу. 3 мая 2007 года он был выпущен из Следственного изолятора со справкой об отбытии наказания. Однако Кассационным Определением от 25 мая 2007 года приговор ввиду чрезмерной мягкости назначенного наказания отменен, а дело направлено на новое судебное разбирательство, по результатам которого приговором от 4 июля 2007 года он осужден к трем годам лишения свободы.
Конституционный Суд Российской Федерации в этом деле указал, что требование пункта 10 части первой статьи 308 УПК Российской Федерации об указании в резолютивной части обвинительного приговора решения о мере пресечения в отношении подсудимого до вступления приговора в законную силу, означающее, что ранее избранная мера пресечения в виде заключения под стражу может либо сохраниться, либо быть отменена или заменена другой, возлагает на суд, выносящий обвинительный приговор, обязанность проверить, имели ли место фактические обстоятельства, со ссылкой на которые было принято решение о заключении лица под стражу, сохраняют ли эти обстоятельства свое значение для применения данной меры пресечения после постановления приговора и до его вступления в законную силу, не возникли ли новые основания для содержания подсудимого под стражей, а также оценить достаточность имеющихся в деле материалов и принять законное и обоснованное решение.
Представляется, что для разрешенная подобных проблем следует на основе принципов состязательности и приоритета прав человека (из которых следует, что мера пресечения не может быть строже возможного наказания) суду, избирающему меру пресечения в целях исполнения конкретного приговора, в своем решении устанавливать срок ее действия, не превышающий срока назначенного наказания.
В последние годы Конституционным Судом было принято еще несколько определений, связанных с применением мер пресечения. В Определении от 26.01.2010 N 68-О-О рассматривался вопрос о возможности проведения судебного заседания в порядке стати 108 УПК Российской Федерации в отсутствие не явившегося защитника; в Определении от 19.01.2010 N 119-О-О – вопрос о действии принятых до 1 июля 2002 года решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей, которые должны действовать только в пределах процессуального срока, на который была избрана (продлена) указанная мера процессуального принуждения.
Вышеуказанные правовые позиции, а также другие решения Конституционного Суда Российской Федерации, должны изучаться практикующими юристами с тем, чтобы обеспечивался режим конституционной законности на всей территории Российской Федерации.
|
|
