К оглавлению
ГЛАВА I. СЛЕДОВАТЕЛЬ КАК УЧАСТНИК УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
1.1. Этапы становления и развития института следователя в уголовном процессе
Изучение особенностей исторических аспектов становления, развития и функционирования органов предварительного следствия Республики Таджикистан обосновывается необходимостью понимания сущности и значения деятельности следственного аппарата. Исследование исторических аспектов развития законодательства о расследовании преступлений в Республике Таджикистан имеет не только историко-теоретическое, но и, на наш взгляд, большое практическое значение, поскольку полученные результаты могут быть использованы при разрешении многих проблем современности.
В частности, это позволит выявить истоки закрепленного в действующем законодательстве положения о процессуальной самостоятельности следователя, установить пределы такой самостоятельности, а также определить, каким образом процессуальные полномочия следователя соотносятся с полномочиями иных органов и должностных лиц уголовного судопроизводства1.
Истории становления института правового положения следователя в уголовном судопроизводстве, его места и роли, выбора оптимального сосредоточения следственного аппарата, как в одном правоохранительном ведомстве (например, в Следственном комитете), так и в разных службах, ведомствах, обеспечения следователю процессуальной самостоятельности и независимости посвящен ряд работ. Эти исследования, безусловно, позволяют установить преимущества и пробелы развития законодательства о расследовании преступлений, определить пути совершенствования и перспективы уголовно-процессуального статуса следователя и дать комплексную оценку нынешнего статуса следователя. В связи с чем, следует согласиться с мнением Д.А. Керимова, который, в частности, отмечает, что: «Вне исторического контекста, связывающего явления и процессы современности с теми явлениями и процессами, которые были их предшественниками, равно как и с теми, которые на их основе возникнут в более или менее отдаленной перспективе, невозможно познать саму эту современность»2.
Как справедливо отмечает Р.Н. Мамошина, за весь период своего существования должность следователя и следственный аппарат в целом прошли большой и трудный путь различных реформаций: от слома, зарождения и формирования в различных системах3.
Уголовно–процессуальная наука в Республике Таджикистан формировалась под значительным влиянием законодательства бывшей Российской империи, Туркестанского края, а также СССР и РСФСР4. Исходя из этого, следует отметить, что изучение истории возникновения и развития уголовного процесса в Средней Азии, в частности в Республике Таджикистан, открывает новые возможности для исследования задач уголовного процесса на определённом этапе развития общества. На основе достоверных фактов может быть определена цель и необходимость изменений в уголовном процессе, значение новых институтов и норм; результаты судебно-правовых реформ; место и роль уголовного процесса в правовом регулировании общественных отношений.
Следует отметить, что в законодательствах государств Центральной Азии, до завоевания их Россией, и в частности Туркестанского края этап предварительного расследования преступлений отсутствовал. На территориях этих государств действовал казийский суд, который признавал три вида доказательств: признание, свидетельские показания и присягу. В редких случаях доказательственное значение приобретали документы и вещественные доказательства как вспомогательные по отношению к показаниям свидетелей. Сила того или иного доказательства была определена в источниках шариата. При допросе применялись пытки, что свидетельствует о карательной форме процесса, главенствовавшей в законах стран Центральной Азии долгие годы.
Структура и функции российской полиции в Туркестане были определены Положением «Об управлении Туркестанским краем», изданном в 1892 г., в соответствии с которым областями управляли военные губернаторы и состоящие при них областные правления. Военному губернатору подчинялись все Вооруженные силы, в том числе и полицейские, дислоцированные на территории области. Ему принадлежало право ареста без суда представителей местной национальности для охраны общественного порядка, тишины и спокойствия, учреждение в сельской местности отдельных полицейских должностей и низших чинов полиции, формирование на частные средства команд конной и пешей полицейской стражи по ходатайству землевладельцев.
Для административного и полицейского управления в каждом уезде была учреждена должность уездного начальника, которому для подавления сопротивления во время народных волнений предоставлялось право командовать войсками, расположенными на территории уезда. Уезды делились на участки, во главе которых стояли участковые приставы.
Полицейский надзор в русской и туземной частях Ташкента и других городов – Скобелева (Фергана), Самарканда и Старого Маргилана возлагался на особые полицейские управления, которые состояли из полицмейстера, полицейских приставов и других чинов. Сначала в Ташкенте, Самарканде и Коканде, а затем и во всех областях губернаторства были учреждены специальные сыскные отделения.
В Ташкенте, Самарканде, Скобелеве и Маргилане во главе полиции стояли начальники уездов. В остальных же городах (Казалинске, Катта-Кургане, Аулиэ-Ата, Туркестане, Андижане, Намангане, Чимкенте, Перовске, Ходженте, Ура-Тюбе, Коканде, Оше и в укреплении Петро-Александровском (Турткуль) полицией заведовали приставы, подчиненные уездным начальникам и начальнику Амударьинского отдела.
Города, населенные местными жителями, делились на части, которые возглавляли старшины – аксакалы. Старший аксакал, назначаемый военным губернатором, пользовался правом высшего полицейского надзора в городе. В его ведении находились полицейские чины, содержавшиеся за счет налогов, взимаемых с населения5.
До присоединения Туркестана к России на его территории существовали два независимых друг от друга ханства: Хивинское и Кокандское, и Бухарский эмират, производство по уголовным делам и правосудие на территории которых осуществлялись на основе правовых норм шариата.
Характерная особенность правосудия в них состояла в том, что оно основывалось на не научном, а на религиозном учении. Однако нельзя полагать, что судебная власть полностью находилась в руках духовенства. Верховная судебная власть принадлежала абсолютным монархам – хану и эмиру, которые действовали по своему усмотрению и никакими правилами судопроизводства фактически связаны не были. Они назначали кази-калона (высшего судью), давали согласие на назначение местных кази. Эти вершители «правосудия» назначались пожизненно, но могли быть сменены в любое время. При казиях состояли муфтии (подобно юристконсультанту) и аълам (старший муфтий), составлявшие ривояты (заключения) о возможном содержании решения, принимаемого в тех ил иных ситуациях. Среди кочевого населения действовали суды биев (старейшин), рассматривавшие заявления о преступлениях по правилам обычая, и маслихат-аксакалы (советы старших), как правило, примирявшие стороны, определяя выкуп за содеянное в пользу потерпевшего.
Наряду с казиями правосудие в городах осуществляли ишан-раисы (главные наставники Бухары и Хивы) или мухтасиб (главный наставник Коканда), а также раисы (наставники других городов), которые непосредственно наказывали даррой (кожаной плетью) и налагали штрафы за несоблюдение обрядов, неуплату долга, нарушение порядка на улицах, площадях, базарах и т.п. преступления иностранцев, а равно преступления в отношении их были подведомственны кушбеги (помощнику эмира). Необходимо сказать и о кази-аскариях, рассматривавших дела о преступлениях военнослужащих и чиновников. На местах разбором преступлений часто занимались и сами хокимы, беки (правители), амлякдоры (управляющие феодальной собственностью) и вообще крупные баи, как это было присуще феодальному укладу жизни6.
После присоединения Туркестана к России некоторые правовые нормы шариата, просуществовавшие до этого периода, подверглись пересмотру и отмене. Так, например, включенные в практику казийских и бийских судов наказания в виде смертной казни путем зарывания живыми в землю и забрасывания камнями, сбрасывание осужденных с высоких минаретов (башен) были отменены. Также подверглись отмене такие виды наказания, как отсечение пальцев рук и ног с последующим опусканием конечностей в кипящее масло, битье даррою (особой плетью), отсечение ушей, носа, выкалывание глаз и т.д.
Царское правительство на территории бывшего Кокандского ханства и части земель Хивинского ханства и Бухарского эмирата внесло ряд прогрессивных изменений в устройство казийских судов и самого судопроизводства. Первым актом царского правительства в этом направлении явилось Временное положение об управлении Туркестанской областью от 6 августа 1865 г., согласно которому казийские и бийские суды назначались военным губернатором, который и утверждал приговоры этих судов.
Второй законодательный акт царского правительства– Проект положения об управлении Сырдарьинской и Семиреченской областями 1867 г. – установил выборность казиев и биев, назвав их «народными», с последующим утверждением избранных военным губернатором, упразднил должности кази-каляна, кази аскари и раисов, отстранил от судебных работ всех других чиновников, запретил казиям и биям применять смертную казнь и телесные наказания, ограничил подсудность дел казиям и биям и ввел съезд казиев для рассмотрения некоторых категорий дел о тяжких преступлениях.
Последующим правовым актом царского правительства было Положение об управлении Туркестанским краем 1886 г., ограничивавшее применяемые казийскими и бийскими судами меры наказания пределами заключения под стражу сроком не свыше одного-полутора лет и денежными взысканиями до 300 руб. Оно предусматривало возможность обжалования их приговоров уездному начальнику, имевшему право приостановить исполнение приговора и созвать для разрешения жалобы съезд уездных «народных» судей, который, в сущности, был фикцией. Формально существовала возможность обжалования решений уездных судей в Чрезвычайный «областной» съезд судей, но он фактически не созывался7.
Как отмечает профессор Г. Абдумаджидов, «местные судьи - кази» не имели никакого представления о научных методах расследования преступлений. При рассмотрении уголовных дел они действовали по законам мусульманского религиозного права – шариата и правилам адата (обычая, обычного права), по эмпирической интуиции. Показания сторон оценивались не с учетом фактических обстоятельств дела, а в зависимости от личности, давшей их, ее имущественного положения, знатности, пола, возраста, религиозной принадлежности и т.п. Так, ценность представляли лишь показания психически здоровых совершеннолетних мужчин. Показания женщины могли служить доказательством только при подтверждении их ее мужем или близким родственниками – мужчинами под присягой. Там, где это было угодно чиновникам, баям и духовенству, одна лишь клятва на Коране не считалась достаточной для оправдания подсудимого. В то же время отказ подсудимого от принесения присяги приравнивался к признанию8.
Кази и бии выполняли и роль следователей. Жалобы на приговоры и решения кази и биев приносились в двухдневный срок со дня объявления приговора или решения уездному начальнику для представления в съезд народных судей, а во время заседания съезда - непосредственно съезду. Приговоры с наказаниями не свыше семи дней ареста признавались окончательными и обжалованию не подлежали. Съезд рассматривал жалобы на неокончательные приговоры и решения народных судов. Народный судья, на приговор или решение которого поступила жалоба, не принимал участия в ее рассмотрении.
Решения съезда считались окончательными, за исключением случаев, когда они выносились с превышением власти или по делам, не подсудным судам.
По делам, рассматриваемым казийским и бийским судами, предварительное следствие не производилось. Обвинитель и обвиняемый именовались истцом и ответчиком. Дела возникали по частным жалобам.
Как отмечает Х.С. Сулаймонова, суд происходил гласно и публично, все производство сводилось к спору сторон, которые в большинстве случаев сами и решали этот спор, соглашаясь принять присягу или отказываясь от нее. Протокол судебного заседания велся очень кратко. По окончании разбора все удалялись из камеры; судья диктовал мирзе (писцу) приговор или решение, которое записывалось в особую книжку. Затем стороны вызывались в камеру и им под расписку объявлялся приговор или решение. Местом для судебных заседаний обычно служил собственный дом судьи, хотя в отдельных случаях судьи устраивали заседания и на базарных площадях9.
Таким образом, рассматриваемые суды строились на произволе царской администрации, местной буржуазии и духовенства. Судебный аппарат царизма в Туркестане как по проекту «Положения об управлении в Сыр-Дарьинской и Самаркандской областях» от 11 июля 1867 г., так и по «Положению об управлении Туркестанским краем» 1886 г., а также после применения к краю судебных уставов 1864 г. осуществлял царскую колониальную политику, действуя в тесном контакте с полицией и жандармерией.
Судебная власть в Туркестане по проекту 1867 г. принадлежала: 1) уездным судьям; 2) областным управлениям на правах судебной палаты и съездам мировых судей; 3) военно-судным комиссиям; 4) представительному сенату; 5) так называемым «народным судьям» (казиям и биям).
Уездные судьи рассматривали уголовные дела по преступлениям, не влекшим за собой лишения или ограничения прав состояния, а также иски в сумме до 2000 рублей, не связанные с интересами казны.
Областные управления, в которых сосредоточивалась административная власть области, рассматривали апелляционные и частные жалобы на приговоры и решения уездных судей. Они рассматривали также дела о преступлениях, связанных с исполнением государственной или общественной должности, дела о разбоях, грабежах, сопротивлении власти, поджогах, изготовлении фальшивой монеты, расхищении казенного имущества, о нарушениях уставов казенного управления и гражданские дела, не подсудные уездным судьям.
Военно-судные комиссии, которые действовали в Ташкенте, Маргелане, Самарканде, Оше, рассматривали дела по обвинению в государственной измене, возбуждении к сопротивлению против правительства, о нападении на почту и казенные транспорты, повреждении телеграфа, об убийстве христиан и лиц, изъявивших желание принять христианство, об убийстве должностных лиц. Этим же комиссиям были подсудны также дела о преступлениях лиц русской национальности, которые влекли за собой ограничение прав состояния. В своей деятельности комиссия руководствовалась военно-уголовным уставом.
Судебно-административные учреждения Туркестанского края находились в ведении военного министра, а не министерства юстиции. Поэтому, хотя в положении 1867 г. и упоминается Правительствующий Сенат как высшая кассационная инстанция, на практике Сенат не принимал кассационных жалоб на приговоры судебных органов Туркестанского края, поскольку они находились в ведении военного министерства.
Генерал-губернатор Туркестанского края циркуляром от 3 ноября 1878 г. самовольно присвоил себе функции верховного кассационного судьи; он по своему усмотрению изменял подсудность дел, прекращал уголовные дела, отменял окончательные решение народных судов и их съездов с передачей на новое рассмотрение в другой съезд или с вынесением нового решения; его канцелярия назначала состав суда для вторичного рассмотрения дела10.
Также генерал-губернатор мог выслать «вредных по политической неблагонадежности туземцев» в отдаленные местности империи сроком на 5 лет и предать их военному суду «за тяжкие преступления», как например за сопротивление власти и др.
Казии рассматривали как уголовные, так и гражданские дела местного оседлого населения и в своих решениях руководствовались нормами шариата. Бии рассматривали судебные дела местного кочевого населения, руководствуясь адатом-обычаем. Оба вида народного суда осуществляли правосудие под контролем царской колониальной власти. Дела политического и государственного характера в их подсудность не входили.
Афишировалось, что этот суд избирается «народом» и из представителей «народа» сроком на три года из числа лиц, достигших 25-летного возраста, не судившихся за преступления, которые караются тюремным заключениями или более строгими наказаниями.
При выборах на должность «народного» судьи был сильно распространен подкуп избирателей. Чтобы занять должность народного судьи, представители эксплуататорских верхов тратили на предвыборную агитацию большие средства, которые они потом с лихвой покрывали за счет населения. Например, фиктивность хода и результатов выборов народных судей в Туркестане описывается в статье «Народные суды Туркестана». В выборах народных судов участвует не все население, а только пятидесятники. Значит, подкуп сильно облегчается: вместо того, чтобы подкупить в свою пользу 50 домохозяев, нужно подкупить только одного их представителя. В течение нескольких месяцев – до выборов в народные суды - кандидаты всячески подделываются к пятидесятникам, угощая их, ссужают деньгами, одаривают и даже выдают обязательства в уступке части своих будущих доходов на новой должности. Пятидесятники выбирают не то лицо, которое по своим нравственным качествам и по знаниям соответствует занятию высокой ответственной должности народного судьи, а того, кто больше даст и немилость которого особенна страшна11.
В 1886 г. было утверждено новое Положение об управлении Туркестанским краем, на основании которого действовали две судебные системы: одна - согласно общероссийским законам, другая – по шариату и адату (обычаю).
Первую судебную систему Туркестана составляли областные суды и Правительствующий Сенат. Вторую судебную систему составляли кази и бии.
Согласно временному правилу о применении судебных уставов к уездам: Сыр-Дарьинскому, Ферганскому, Самаркандскому и другим уездам, утвержденному 2 июня 1898 г., в Туркестанском крае были учреждены участковые и добавочные мировые судьи, окружные суды и судебная палата (в г. Ташкенте), которые действовали вплоть до Великой Октябрьской революции. Устройство царских судов в колониальном Туркестане отличалось от судоустройства в Центральной России. Судьи назначались, отсутствовал институт присяжных заседателей и т.д.
Царское правительство, наряду с учреждением в Туркестанском крае своих колонизаторских судов, сохранило местные казийские и бийские суды без сколько-нибудь существенных изменений, оставив их в руках местных властей и лишь ограничив несколько их подсудность и пределы применения наказаний. Царское самодержавие умело использовало эти суды в своих интересах: кази и бии верно служили самодержавию и местным баям, духовенству, оправдывая их жестокую эксплуатацию трудящихся12.
Внесенные изменения существенно не меняли ни характера следствия, ни судебного разбирательства. Они продолжали оставаться не - прогрессивными вплоть до упразднения института судебных следователей, произведенного декретом о суде, принятым СНК РСФСР 24 ноября 1917 г.
Следует отметить, что параллельно с советскими народными судами в Туркестане некоторые время существовали казийские и бийские суды под контролем местных Советов и НКЮ (Народного комиссариата юстиции). Кази и бии избирались непосредственно той частью населения, которая выражала желание судиться у них. Им были подсудны дела коренного населения, вытекавшие из брака, развода, утверждения в правах наследства и т.д., а также некоторые малозначительные уголовные дела.
Свершившаяся социалистическая революция 1917 года в России охватила и территорию Туркестанского края. 15-22 ноября 1917 года Третий краевой съезд Советов Туркестана, состоявшийся в Ташкенте, провозгласил советскую власть в Туркестанском крае и образовал правительство края– Совет Народных Комиссаров, и для управления отдельными отраслями государственной жизни – 15 народных комиссариатов. В апреле 1918 года Пятый съезд Советов края провозгласил образование Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики в составе РСФСР.
9 сентября 1918 г. приказом ЦИК ТАССР была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и мародерством13. 10 сентября 1918 г. утверждается Положение о ЧСК, предоставившее ей широкие полномочия и право применения самых решительных мер в борьбе с врагами революции14. К концу 1920 г. ЧСК создаются во всех районах Туркестанской АССР. Позднее декретом от 6 февраля 1922 г. было организовано Главное политическое управление при НКВД. В Туркестане этот декрет был введен в действие с 28 марта 1922 г., а с 3 августа 1922 г. ГПУ состоял при ТуркЦИКе.
Декретом ЦИК ТАССР в начале сентября 1918 г. был ликвидирован Верховный революционный трибунал при ТуркЦИК для рассмотрения в качестве суда первой инстанции наиболее важных уголовных дел15. Порядок организации и деятельности революционных трибуналов определялся инструкцией НКЮ Туркестанской Автономной Республики, утвержденной ТуркЦиком 13 декабря 1918 г16.
Согласно ст. 2 «Положения о революционных трибуналах», утвержденного декретом ВЦИК РСФСР от 18 марта 1920 г., предусматривались подсудности военных трибуналов следующие уголовные дела: о контрреволюционных деяниях; о крупной спекуляции товарами и предметами, взятыми на учет; о крупных должностных преступлениях, о подлогах, неправильной выдаче нарядов и участии в спекуляции и взяточничестве; о явной дискредитации власти советскими работниками; о дезертирстве17.
Слом старых судебных установлений и организация новых советских судов в Туркестане, предусмотренных приказом СНК Туркестанского края от 12 декабря 1917 г., были завершены во второй половине 1918 г.
29 января 1918 г. приказом СНК Туркестанского края в Туркестане бы-ли образованы органы милиции18. Для руководства работой по организации и созданию новой милиции 30 января 1918 года был создан «Отдел управления инспектора милиции в городах и уездах Туркестанского края»19. Приказ НКВД РСФСР от 28 октября 1917 года «Об организации рабочей милиции» и приказ СНК ТАССР «Об образовании запасного кадра и реорганизации милиции» не содержали норм, определявших права и компетенции органов милиции, обязанности органов милиции, а также обязанности их работников.
Правотворческая деятельность правительства Туркестанской Республики по изданию нормативных актов, регулирующих правовую основу деятельности органов милиции, активизировалась со второй половины 1918 г. Так, СНК Туркестана 3 апреля 1918 г. принял приказ «Охрана общественной безопасности, свободы и порядка20», 13 декабря 1918 г. ЦИК Туркестанской АССР принял «Положение о милиции Туркестанской Республики21». Также в 1918-1919 гг. Народным комиссариатом внутренних дел ТАССР издаются: «Инструкция милиционерам Советской рабоче-крестьянской милиции Туркестанской Республики, «Инструкция старшим и дежурным по району милиционерам Советской Рабоче-крестьянской милиции», «Инструкция районным начальникам Советской Рабоче-крестьянской милиции в уездах и в городах и их помощникам22», «Инструкция для членов милиции в Туркестанском крае23».
5 октября 1918 года на заседании Коллегии НКВД РСФСР было утверждено Положение об организации отделов уголовного розыска. 16 октября 1918 года это Положение было разослано на места24.
Аппараты уголовного розыска действовали при всех губернских управлениях милиции и в городах с населением не менее 40 тысяч жителей. В их задачи входило расследование преступлений уголовного характера и борьба с бандитизмом. На местах были образованы отделения уголовного розыска. Штаты служащих уголовного розыска определялись исходя из количества населения обслуживаемого города, состояния преступности в нем и окончательно утверждались НКВД.
Общее руководство всеми аппаратами уголовного розыска осуществлялось Центральным управлением уголовного розыска (Центророзыск), входившим составной частью в Главное управление милиции НКВД РСФСР25.
В Туркестане Положение об организации уголовного розыска было утверждено ТуркЦИКом 16 июля 1919 года26. Согласно положению была определена структура республиканских органов уголовного розыска: в центре- управление уголовного розыска, входящее в состав Главного управления милиции в качестве самостоятельного отдела. Начальник управления уголовного розыска назначался и увольнялся начальником Главмилиции после утверждения коллегией Комиссариата внутренних дел республики. В областях при управлениях милиции – подотделы уголовного розыска во главе с начальником подотдела, который назначался и увольнялся начальником областного управления милиции с согласия заведующего отделом облисполкома, начальника управления розыска и Главмилиции Туркестанской Республики. В городских управлениях милиции создавались отделения уголовного розыска. Начальники отделений уголовного розыска назначались и увольнялись начальником городского или уездного управления милиции с согласия начальника подотдела уголовного розыска областного управления милиции.
Разработка основных положений и принципов советского уголовно-процессуального законодательства происходила в Туркестане с первых дней победы социалистической революции. Так, СНК Туркестанского края приказом от 8 января 1918 г. предлагал всем органам, имеющим право на арест граждан, направлять заключенных в следственные органы с подробным изложением обвинения27. Другой приказ СНК, изданный совместно с НКЮ Туркестанского края 21 марта 1918 г., требовал вдумчивого подхода к лишению граждан свободы как одного из ценных и прекрасных благ, завоеванных революцией. В соответствии с этим приказом не только аресты, но и обыски, выемки и т.п. могли производиться лишь по предъявлению ордеров судебных органов и уполномоченных лиц28.
Приказ СНК Туркестанского края от 3 апреля 1918 г. под названием «Охрана общественной безопасности, свободы и порядка» представлял собой инструкцию для органов милиции. В приказе особо отмечалась необходимость избежания необоснованного стеснения прав граждан, устанавливалась обязательность составления протокола при задержании лиц. Задержание допускалось до 24 часов. Если задержание было необходимо на большее время, требовалось наличие ордера судебных органов. Подчеркивалось, что обыск и выемка могут производиться только по соответствующему ордеру и, как правило, днем.
В связи с организацией народных судов и следственных комиссий при них, а также революционных трибуналов и чрезвычайных комиссий, ТуркЦИК 27 мая 1919 г. принял постановление «О производстве арестов»29, которое требовало мотивировать каждый арест в постановлении, допросить арестованного в течение 24 часов с момента его задержания, сообщив ему об основаниях ареста. Постановление разрешало производить аресты по распоряжениям: Туркестанской и областных чрезвычайных комиссий при народных судах; следственных комиссий при народных судах; революционных трибуналов и народных судов и милиции в порядке дознаний и в порядке наложения административных взысканий в случаях, когда такое право ей было предоставлено. В случаях, когда арест производился органами милиции, об этом должен был быть уведомлен местный отдел юстиции Совета депутатов путем посылки копии постановления об аресте. Также в том же году издается декрет ТуркЦИКа от 29 мая 1919 г. о порядке производства обысков и выемок30 и приказ НКЮ республики от 29 октября 1919 г. о порядке собирания и хранения вещественных доказательств.
Согласно положению от 27 марта 1919 года ТуркЦИКа «О производстве обысков и выемок31», строго предупреждалось, что к производству обысков и выемок можно приступить «только при наличии достаточных и законных к тому оснований», о чем органы, производящие их, должны были составлять мотивированное постановление. При производстве обысков требовалось обязательное присутствие представителей квартального комитета (не менее 2 человек).
20 августа 1920 года Комиссариат внутренних дел ТАССР принял инструкцию «Агентам – сотрудникам уголовного розыска»32. В инструкции были отражены: правовое положение сотрудников уголовно-розыскных органов, порядок задержания подозреваемых, розыска, производства обысков и выемок, дознаний и составления протокола. Согласно инструкции, задачей органов уголовного розыска являлось производство дознания, предупреждение преступлений, выявление и устранение причин их совершения, изобличение лиц, совершающих преступления, и их преследование.
Работники наружной милиции обязывались оказывать содействие сотрудникам уголовного розыска, облегчать им раскрытие преступлений, передавать поступавшие сведения об уголовных преступниках и преступлениях, охранять места преступлений и по поручению сотрудников уголовного розыска производить обыски, выемки, аресты.
Инструкция предусматривала замену следователя сотрудником уголовного розыска в случаях, когда последним застигнуто совершившееся преступное деяние и когда до прибытия следователя могут изгладиться следы преступления. В этих случаях сотрудники уголовного розыска должны были производить осмотр, освидетельствование, обыски и т.д.
Арест (задержание) сотрудниками уголовного розыска разрешался только в случаях, когда: подозреваемый застигнут при совершении преступления; потерпевший и очевидцы прямо укажут на подозреваемое лицо; в жилище подозреваемого или на нем самом будут обнаружены явные следы преступления; орудия преступления принадлежат подозреваемому, или оказались в нем; подозреваемый пытался бежать или пойман во время или после побега; подозреваемый не имеет постоянного места жительства.
Инструкция строго предупреждала о трезвой и объективной оценке всех сигналов о возможном преступлении, необходимости с крайней осторожностью относиться к слухам и анонимным сообщениям: выяснять первоисточники этих сведений для того, чтобы не допускать оговора и компрометации честных граждан. В инструкции также особо отмечалось, что при принятии заявления необходимо удостовериться, насколько заслуживает доверия сам заявитель и может ли он по своему возрасту и личным качествам заслуживать доверия, основательны и объективны ли его показания и т.д.
В интересах улучшения качества предварительного следствия в эти годы была выдвинута задача подготовки квалифицированных следственных работников. Первые шаги в этом направлении были сделаны отделом уголовного розыска НКВД Туркестанской Республики и организованными в январе 1919 г. курсами подготовки инструкторов33. На этих курсах, наряду с общеполитическими и правовыми дисциплинами, читались лекции по технике расследования преступлений, дактилоскопии, судебной фотографии и судебной экспертизе34.
Следует отметить своеобразие учебных программ этих курсов. Например, в курсе советского уголовного процесса изучалась методика расследования отдельных категорий преступлений (убийство, нанесение телесного повреждения, изнасилование, поджог, хищение). Программа курса техники расследования преступлений состояла из двух частей – общей и особенной. Общая часть включала в себя вопросы тактики производства отдельных следственных действий и применения техники при расследовании преступлений. В особенной части эти вопросы связывались с расследованием отдельных категорий преступлений (кража, мошенничество, подлог, поджог, убийство)35.
В составе первой группы окончили курсы инструкторов-криминалистов 25 человек. В июле 1919 г. они получили назначение в Главное управление милиции НКВД ТАССР36. На них возлагалось обследование на местах состояния борьбы с преступностью, изучение всевозможных типов преступников, способов совершения ими преступлений и применение технических средств, анализ роста преступности, выработка методов борьбы с отдельными преступлениями, разработка циркуляров и указаний, организация музеев криминалистики на местах37. Деятельность указанных курсов способствовала улучшению качественного состава работников НКВД ТАССР.
Несмотря на некоторое улучшение профессионального состава работников НКВД ТАССР, качество проводимых ими следствий в целом оставалось еще низким. Качество производства дознания на местах было еще хуже. Раскрываемость преступлений в 1924-1925 гг. не превышала 50%38. В связи с чем, в 1925 г. были открыты курсы командного состава милиции и уголовного розыска39. Однако они не могли охватить учебой необходимое количество работников местных органов дознания. Попытка организовать их учебу в областных центрах потерпела неудачу из-за отсутствия преподавателей. Поэтому отдел прокуратуры НКЮ УзССР поставил вопрос об организации курсов подготовки работников милиции и уголовного розыска в республиканском масштабе40.
НКЮ ТАССР также принимал меры по распространению криминалистических знаний. Поскольку в те годы расследованием преступлений занимались народные судьи, в большинстве своем не имевшие специального образования, НКЮ ТАССР в 1919 г. организовал для них шестимесячные юридические курсы, которые в 1920 г. были преобразованы в одногодичные, а в 1924 г. – двухгодичные. На этих курсах получили специальное образование несколько сотен судебных и следственных работников.
Уголовно-процессуальное право и криминалистика преподавались на правовом отделении факультета общественных наук Туркестанского государственного университета, созданного в Ташкенте согласно ленинскому декрету 1920 г. Хотя выпускники этого факультета не готовились специально для НКЮ и НКВД, некоторая часть их работала в этих органах. Лекции на правовом отделении читали главном образом ученые из Москвы и Ленинграда41.
Для пропаганды правовых норм НКВД РСФСР, начиная с 1922 г., начал издаваться ежемесячный журнал «Власть Советов». В журнале публиковались теоретические и практические разъяснения по всем издаваемым НКВД циркулярам и распоряжениям. На страницах журнала получали теоретическое обоснование правовые проблемы, определявшие и намечавшие тактику местных органов НКВД: отделов управления милиции, уголовного розыска и других; печатались обзоры законодательной работы в республиках, губисполкомах и административной практики органов НКВД, пропагандировалась инициатива местных органов и критиковались недостатки в работе.
В этих же целях НКВД Туркестанской Республики в 1922 году начал издавать ежемесячный «Бюллетень». В нем публиковались постановления и распоряжения ЦИК, Совета Народных Комиссаров и НКВД Туркестанской Республики по вопросам управления42.
Принимая во внимание, что следственная работа непосредственно направлена на дальнейшее судебное расследование, в краткой форме рассмотрим некоторые аспекты развития судебных органов в Советском Туркестане. Так, 12 декабря 1917 г. был опубликован приказ Совета Народных Комиссаров Туркестанского края о суде. На основе приказа упразднялись существовавшие до этого времени судебные учреждения.
В июне 1918 г. постановлением СНК Туркреспублики при Комиссариате юстиции была создана комиссия по организации новых судебных учреждений. Комиссия, руководствуясь декретами СНК РСФСР № 1, 2 и 3, а также полученной в октябре из Москвы инструкцией об организации и деятельности местных народных судов, составила проект инструкции по выборам в народные суды. Инструкцией предусматривалась организация следующих судебных учреждений: 1) местных народных судов; 2) облсовета местных народных судей; 3) окружных народных судов; 4) Туркестанского кассационного суда. Согласно инструкции, утвержденной ЦИК ТАССР 16 ноября 1918 г., на местах началась организация судебных учреждений.
Местные народные суды действовали в составе одного постоянного судьи и двух очередных заседателей; на судебном заседании имелся также один запасной заседатель. Инструкция допускала разделение местного народного суда на суд по гражданским и суд по уголовным делам.
Облсовет местных народных судей как постоянная кассационная инстанция по делам, решенным местными народными судами, создавался в каждой области из постоянных местных народных судей данной области в количестве не менее 6 чел. (члены коллегии), которые из своей среды избирали постоянного председателя Совета. Кроме того, в каждом облсовете имелось 4-5 добавочных судей.
Окружные народные суды создавались в каждой области для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного народного суда. Члены окружных судов избирались областными съездами Советов.
Окружный суд рассматривал уголовные дела в составе одного председателя, члена суда, 12 очередных и 2 запасных заседателей, а гражданские дела - в составе одного члена суда, 4 очередных и одного запасного заседателя.
Туркестанский кассационный суд как высший судебный орган и постоянная кассационная инстанция по делам, решенным окружными народными судами, был организован в Ташкенте. Он являлся также органом высшего судебного контроля в отношении местного суда. Состав судебных органов избирался Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов; такой порядок избрания обеспечивал надлежащий подбор судей и явился практическим осуществлением принципа выборности судей.
Предварительное следствие по уголовным делам вели судебные следователи, причем в расследовании участвовали два представителя Совета. Инструкция по выборам в народные судьи положила начало созданию в Туркестане единого народного суда.
Постановлением VII Чрезвычайного съезда Советов Туркестанской Республики (март 1919 г.) на территории республики было введено Положение о едином народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. применительно к местным условиям. Положением предусматривалась ликвидация окружных судов и Туркестанского кассационного суда с оставлением местных народных судов и их областных советов как кассационной инстанции43.
Организация судебных органов по новому Положению началась в Туркестане с августа 1919 г. В основу построения и деятельности новых, советских судов были положены демократические принципы: выборность судей и народных заседателей, непосредственное участие народных масс в отправлении правосудия, гласность судебного разбирательства, обеспечение права обвиняемого на защиту, разбирательство дел на языке местных национальностей и др. Судьи решали дела, руководствуясь декретами Советского правительства, а при их отсутствии - революционной совестью и революционным правосознанием.
2 августа 1919 г. Народный комиссариат юстиции Туркестанской Республики издал приказ за № 97, в которым народным судам давалось указание в том, что новый единый народный суд при разборе дел между местным населением может пользоваться в своих решениях и приговорах только теми нормами шариата и адата, которые не противоречат пролетарскому правосознанию и декретам Рабоче-крестьянского правительства44.
В последующем, 18 января 1921 г., было опубликовано новое Положение о народном суде ТАССР, принятое в соответствии с аналогичным Положением РСФСР от 21 октября 1920 г. Многие нормы этого Положения регулировали порядок производства предварительного следствия. В частности, следственные комиссии были заменены единоличными народными следователями, утверждаемыми исполкомами областных Советов депутатов по представлению Совета народных судей. Народный следователь возбуждал следственное производство, производил все необходимые следственные действия, избирал, изменял и отменял меру пресечения45. Лишь его постановления о прекращении и приостановлении производства, а также заключения о предании суду, подлежали утверждению народного суда. Жалобы на действия и постановления следователя могли быть поданы в двухдневный срок в народный суд. Народный следователь осуществлял надзор и руководство за дознанием, которое производилось органами милиции. Он мог давать обязательные указания, был вправе возвращать дела на дополнительное дознание46.
В тот же год X Всетуркестанский съезд Советов (август 1921 г.), рассмотрев вопросы государственного строительства, отметил, что в республике обеспечено осуществление быстрого и равного для всех граждан суда и единообразного толкования законов. Вместе с тем в резолюции съезда указывалось на необходимость упрощения судебного аппарата, демократизации уголовно-процессуальных правил и проведения работы по кодификации законов47.
Одним из важных событий стало введение в 1923 г. на территории ТАССР УК, УПК, ГК и ГПК РСФСР (в редакции 1922 г.), Положения о прокурорском надзоре, Положения об адвокатуре.
Уже 14 апреля 1923 г. декретом ЦИК ТАССР было введено в действие Положение о судоустройстве ТАССР, которое было построено на принципах, лежавших в основе Положения о судоустройстве РСФСР 1922 г. Согласно новому положению, на территории ТАССР действовала следующая единая судебная система: 1) народный суд, рассматривавший дела единолично или с участием народных заседателей; 2) областной суд; 3) отделение Верховного суда РСФСР в Туркестанской АССР.
Народные судьи избирались трудящимися сроком на один год из лиц, обладающих правом избирать и быть избранными в Советы и имеющих двухгодичный стаж на ответственной политической работе в рабоче-крестьянских общественных, профессиональных или партийных рабочих организациях или трехгодичный стаж практической работы в органах советской юстиции.
Народные заседатели также избирались трудящимися независимо от пола, расовой принадлежности, имеющих право избирать и быть избранными в местные Советы. Лица, опороченные по суду, либо исключенные из общественных и профессиональных организаций за порочащие поступки, не могли быть ни народными судьями, ни народными заседателями.
Дела в народных судах рассматривались в составе: народного судьи и двух народных заседателей, за исключением небольшой категории дел, по которым допускалось единоличное рассмотрение их народным судьей.
Областной суд был создан на базе слияния областных Советов народных судей и областных трибуналов. В составе областного суда имелись два отдела: уголовный и гражданский. Каждый отдел имел свое кассационное отделение.
Областной суд являлся кассационной инстанцией по делам, рассмотренным народным судом, и, кроме того, рассматривал в качестве суда первой инстанции дела о контрреволюционных, должностных и прочих, наиболее общественно опасных преступлениях.
Областной суд состоял из председателя и двух его заместителей (они возглавляли отделы областного суда, один из них – уголовный отдел, другой – гражданский отдел), постоянных членов суда и народных заседателей, привлекавшихся к участию в судебных заседаниях.
Председатель, его заместители и члены областного суда избирались областным исполнительным комитетом сроком на один год.
Туркестанское отделение Верховного суда было создано на базе слияния функций Верховного революционного трибунала и судебного Народного комиссариата юстиции Туркестанской АССР.
Туркестанское отделение Верховного Суда РСФСР состояло из кассационной коллегии по уголовным делам и судебной коллегии также по уголовным делам; кассационная и судебная коллегия по гражданским делам отсутствовали. Кассационной инстанцией для гражданских дел являлся Верховный суд РСФСР.
На Туркестанское отделение Верховного суда РСФСР было возложено рассмотрение кассационных жалоб и протестов по делам, рассматриваемым областными судами, и надзор над всеми судебными органами республики. Функция судебного управления в Туркестанской АССР была возложена на Народный комиссариат юстиции республики48.
С приобретением самостоятельности Узбекистаном в декабре 1924 г. был образован Верховный суд Узбекской ССР и, соответственно, в Таджикской АССР было образовано отделение Верховного суда Узбекской ССР.
13 декабря 1924 г. Революционный комитет СССР своим постановлением поручил Наркомату юстиции УзССР издавать Собрание узаконений и распоряжений правительства УзССР и законодательных актов на русском и таджикском языках, которое служило для роста правосознания населения. Позднее законы в УзССР ещё до образования Таджикской ССР стали издаваться на таджикском языке49.
В 1926 г. ЦИК УзССР принял положение о судоустройстве, которое было введено в действие с 15 февраля 1927 г. Согласно этому положению была установлена следующая судебная система: 1) народный суд; 2) окружной суд; 3) Верховный суд (в Таджикский АССР – отделение Верховного суда УзССР). Положением была предусмотрена организация специальных судов: военных трибуналов, трудовых сессий народного суда, а также комиссий по делам о несовершеннолетних, земельных и арбитражных50.
Следует отметить, что в Туркестане уже при советской власти согласно положению о казийских судах от 23 декабря 1922 г. казии и бии ещё осуществляли свою деятельность, но под контролем народных судов. В случае несогласия сторон с вынесенным решением и приговором казиев и биев жалоба непосредственно направлялась в народный суд. При рассмотрении дела кази и бии руководствовались исключительно нормами уголовного кодекса, в которых участвовали двое народных заседателей, избираемых народом. 18 февраля 1928 г. постановлением ЦИК и СНК УзССР упразднился институт казийских и бийских судов51.
Учитывая, что исследуемая проблема будут неполной без рассмотрения становления органов прокуратуры Туркестана как органа, осуществляющего надзор за следствием, в краткой форме исследуем и её.
31 октября 1922 года ЦИК Туркестанской Республики принял положение о прокурорском надзоре, согласно которому на прокуратуру были возложены следующие обязанности: надзор за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных организаций и частных лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования нарушающих закон постановлений; наблюдение за деятельностью следственных органов и органов ГПУ (государственное политическое управление); поддержание обвинения в суде и наблюдение за правильностью содержания заключенных под стражей.
Согласно этому Положению, прокурорам предоставлялось право давать органам следствия указания и тем самым осуществлять процессуальное руководство производством по делу, хотя органы следствия состояли при судах, который был также наделен правом дачи указаний следователю. В связи с чем, как справедливо отмечает В.В.Шимановский, возник некоторый параллелизм в осуществлении руководства следствием52.
Органам прокуратуры была вменена в обязанность деятельность по укреплению законности. Особенно была трудна борьба с басмачеством и взяточничеством, должностными преступлениями, бесхозяйственностью и нарушениями налоговых законов. Прокуратура проделала огромную работу по искоренению феодально-байских пережитков при решении женского вопроса в специфических условиях Центральной Азии. Приходилось бороться с такими пережитками прошлого, как калым, многоженство, принудительная выдача замуж, вступление в брак несовершеннолетних, ношение паранджи. Значительные усилия понадобились для того, чтобы преодолеть сопротивление реакционно настроенного мусульманского духовенства на пути укрепления государственности.
Следует отметить, что прокуратура как специальный орган надзора за законностью не была создана сразу. В первые годы существования Советской власти эти функции осуществлялись ВЦИК, СНК, наркоматами юстиции, государственного контроля, позже РКИ, местными органами власти и т.п.
В Туркестанской АССР, как и в остальных республиках Российской Федерации, в период с 1917 по 1922 г. функции надзора за соблюдением законов не были сосредоточены в специальном органе и одновременно осуществлялись верховными и высшими органами власти или управления Туркестана, местными Советами и их исполкомами, наркоматами, и особенно наркоматами юстиции и госконтроля (с 1920 г. - рабоче-крестьянской инспекции)53.
Организованный в ноябре 1918 г. по решению V Туркестанского съезда Советов Комиссариат внутренних дел Туркестанской ССР являлся органом административного управления Туркестанского края. Комиссариат внутренних дел осуществлял общий надзор за правильной конструкцией органов Советской власти на местах и наблюдал за их деятельностью. Также комиссариат выступал и как орган надзора за законностью действий местных Советов по административным делам.
По положению «Об НКВД Туркреспублики», утвержденному Совнаркомом республики 28 ноября 1921 г., наркомат уполномочивался разрабатывать проекты декретов по вопросам усовершенствования системы управления и вносить их на утверждение в ТуркЦик. Он должен был изучать обязательные постановления и имел право входить в Президиум ТуркЦИКа с представлением об отмене незаконных и нецелесообразных постановлений Совета и облисполкомов.
В функции Комиссариата государственного контроля, утвержденного декретом ТуркЦИКа от 15 ноября 1919 г., входило наблюдение «за неуклонным осуществлением декретов и постановлений центральной власти», а также рассмотрение заявлений о незаконных действиях должностных лиц.
Наблюдение за законностью и революционной целесообразностью деятельности местных органов Чрезвычайной комиссии (ЧК) осуществляли центральные и областные контрольно-ревизионные комиссии, которые приносили протесты в вышестоящие органы ЧК и ТуркЦИК. Подача протеста приостанавливала постановление Чрезвычайной комиссии.
Наркомюсту было предоставлено право вхождения в соответствующие инстанции с мотивированным ходатайством об отмене противоречащих закону решений местных Советов. На деле Наркомюст осуществлял наблюдение и за законностью правовых актов, изданных руководителями учреждений54.
Надзор за производством дознания был отнесен к компетенции народного суда и следственных комиссий, а позже народных следователей. Областные Советы народных судей Туркестанской АССР отвечали за правильное функционирование следственного и судебного аппарата и производили ревизию его деятельности.
Первый заместитель народного назира юстиции являлся одновременно прокурором республики и был вправе возбуждать уголовное преследование, наблюдать за работой органов дознания по раскрытию преступлений, а также за деятельностью органов государственного политического управления и за правильностью содержания под стражей. Ему подчинялись прокурор при Верховном суде, прокуроры при коллегиях Верховного суда, их помощники, а также вилайетские (уездные) прокуроры55.
В Хорезмской Народной Советской Республике (ХНСР) в апреле 1920 г. были образованы военный и революционный трибуналы. При революционном трибунале учреждался следственный отдел. Хотя принятая в октябре 1923 г. IV Всехорезмским курултаем народных представителей Конституция ХНСР предусматривала учреждение новых местных судов, последние фактические созданы не были. Однако действовавшая система казийских судов была взята под государственный контроль. В октябре 1924 г. постановлением Всехорезмского ЦИКа действие УПК РСФСР было распространено и на Хорезм.
В то же время на территории Западной Бухары с октября 1920 г. работал Верховный революционный трибунал. Одновременно были учреждены подчиненные Назирату юстиции Военный трибунал при Военном назирате республики, отделения Верховного трибунала в Карши и Керки, а также военный трибунал при 13-м армейском корпусе. При этих трибуналах состояли следователи, назначаемые самими трибуналами. В процессе производства предварительного следствия они руководствовались положениями о судебных учреждениях. 1 марта 1924 г. на территории БНСР был введен УПК РСФСР с незначительными изменениями, не затрагивающими производства расследования56.
До проведения национально-государственного размежевания в Средней Азии в Бухаре, Кагане и других городах БНСР существовали советские народные суды со следственными камерами. Согласно Положению об этих судах, утвержденному 19 декабря 1921 г., предварительное следствие по подсудным им уголовным делам проводили сами судьи и участковые народные следователи. Старшие следователи, состоявшие при уголовном отделении окружных судов, и следователи по важнейшим делам при отделе прокуратуры Нозирата (Министерства) юстиции вели следствие по делам, подсудным соответственно окружному суду и Верховному суду БНСР.
Важное событие произошло 27 октября 1924 года, когда ЦИК СССР принял постановление «О размежевании советских республик в Средней Азии». В результате государственно- национального размежевания на территории Туркестанской АССР, Бухарской ССР, Хорезмский ССР были образованы Узбекская и Туркменская Советские Республики. Таджикская автономная Республика вошла в состав УзССР, Каракалпакская Автономная Республика - в состав Казахской АССР и Киргизская Автономная область - в состав РСФСР. Таким образом, узбеки Ферганской, Самаркандской, Сыр-Дарьинской областей и Бухарской, Хорезмской ССР вошли в Узбекскую ССР, туркмены Туркменской области, Бухарской и Хорезмской ССР – в Туркменскую ССР, таджики Восточной Бухары, части Самаркандской и Ферганской областей и Памира – в Таджикскую АССР, каракалпаки Аму-Дарьинской области и части Хорезма – в Каракалпакскую АО. Казахи же, проживавшие на территории Сыр-Дарьинской и Семиреченской областей, были присоединены к уже существовавшей Казахской АССР, а киргизы Семиричья и горных районов Ферганы вошли в Киргизскую Автономную область57.
В 1929 году Таджикская АССР была преобразована в Таджикскую ССР и включена по просьбе съезда Советов Таджикской ССР в состав СССР.
6 мая 1925 года Президиум ЦИК Узбекской ССР утвердил Положение о наркомате юстиции, в соответствии с которым народный комиссар юстиции одновременно являлся прокурором республики. Наряду с этим устанавливалась должность Прокурора Верховного Суда Узбекской ССР. Он был призван осуществлять надзор за соблюдением законности при рассмотрении дел Верховным Судом.
По положению о судоустройстве Туркестанский АССР в 1923 г. существовал следственный аппарат, административно подчиненный судебной системе, с оперативным руководством со стороны прокуратуры и поднадзорным ей, и следственный аппарат Государственного политического управления, поднадзорный прокуратуре. Следователям были подконтрольны органы милиции, осуществляющие оперативно-розыскные мероприятия, тем самым предпринимались попытки обязательно сочетать оперативно-розыскную и следственную деятельность58.
ЦИК УзССР, считая необходимым устранить это двойное подчинение, отрицательно влиявшее на следственную работу, своим постановлением от 1 декабря 1928 г. передал следственный аппарат в органы прокуратуры. Согласно указанному постановлению, народные следователи подчинялись районным прокурорам, старшие следователи - прокурору Главного суда Таджикской АССР, а следователи по важнейшим делам – прокурору УзССР59.
Передача следственного аппарата прокуратуре привела к усилению и расширению полномочий следователей по отношению к органам дознания. Следователи отныне не только могли наблюдать за деятельностью этих органов, но и получили право по делу, оконченному дознанием, утверждать обвинительное заключение, участвовать в распорядительных заседаниях суда, выступать в качестве государственных обвинителей.
Во исполнения постановления IV сессии ЦИК Советов Узбекской ССР первого созыва (декабрь 1925 г.) НКЮ республики разработал проект первого УПК УзССР, соответствующий требованиям Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г. Проект кодекса после обсуждения его судебными, следственными и прокурорскими работниками, а также ЦИКом ТаджАССР, с учетом поступивших замечаний, был внесен в Президиум ЦИК УзССР, который постановлением от 16 июня 1926 г. утвердил его и ввел в действие с 1 июля 1926 г.
Таким образом, с 1 июля 1926 года Президиум ЦИК Узбекской ССР ввёл в действие на всей территории Узбекский ССР и Таджикский АССР первый Уголовно-процессуальный кодекс Узбекской ССР60.
Проект нового УПК УзССР, до его утверждения, был передан ЦИКу Таджикской АССР с предложением обсудить его и представить на утверждение ЦИК УзССР свои замечания, изменения и дополнения, какие окажутся необходимы, в целях приспособления УПК к особенностям местных условий Таджикской АССР. Это было проявлением заботы и дружбы Узбекистана к братскому Таджикистану, входившему в тот период в состав Узбекской ССР. С момента вступления в силу нового УПК УзССР на соответствующих территориях УзССР и Тадж АССР было отменено действие уголовно-процессуальных кодексов РСФСР, Бухарской ССР и Хорезмской ССР61.
Уголовно-процессуальный кодекс УзССР 1926 года состоял из шести разделов и 32 глав (455 статей). Во втором разделе рассматривалось возбуждения уголовного производства и предварительного расследования. Предварительное расследование строилось по участковому принципу, следователю была обеспечена независимость в его деятельности; в случае разногласий с прокурором следователь имел право обращаться к суду за разрешением спорного вопроса, причем решение суда являлось окончательным. Определены были также подследственность уголовных дел следователю и его взаимодействие с органами дознания. Предварительное следствие производилось под надзором прокурора.
В УПК УзССР 1926 г. отмечалось: «Общий надзор за производством дознания принадлежит прокурору (ст.105) и «Надзор за производством предварительного следствия осуществляется прокурором… указания, сделанные прокурором, обязательны для следователей». Но практика пошла дальше: прокурор стал руководителем всех следственных органов. Следователь обладал частично прокурорскими функциями в отношении органов дознания - милиции. Следователь наблюдал за предварительным расследованием, производящимся органами милиции, утверждал обвинительное заключение по делам, расследованными органами дознания, передавал проходивших по этим делам обвиняемых суд и имел право по этой категории дел участвовать в подготовительном заседании суда и выступать на суде в качестве обвинителя62.
В Уголовно-процессуальный кодекс УзССР 1926 года до 1929 г. вносились определенные изменения.
За три года в УПК УзССР 1926 г. дважды вносились отдельные изменения и дополнения. Так, 7 мая 1927 г. Кодекс был дополнен тремя новыми статьями63. Ст. 221 определяла порядок выполнения вне пределов территории СССР отдельных процессуальных действий по делам, находящимся в производстве судебных и следственных органов республики, а равно порядок принятия поручений от иностранных судебных учреждений о производстве отдельных процессуальных действий на территории УзССР. Ст. 222 устанавливала обязательность исполнения на территории УзССР приговоров и определений судебных учреждений, распоряжений прокуратуры и постановлений следственных органов СССР, других союзных и автономных республик. Ст. 1051 впервые регламентировала вопрос об отводе лица, производящего дознание. Основания для отвода судьи (ст. 41 и 43) распространялись и на лицо, производящее дознание. Заявление об отводе надлежало направлять прокурору в течение 24 часов и разрешалось прокурором также в течение 24 часов64.
На практику применения УПК УзССР 1926 г., в частности, глав о производстве расследования заметное влияние оказывали принятые в эти годы нормативные акты и директивные указания руководящих органов республики.
НКЮ УзССР в порядке осуществления общего руководства органами предварительного следствия издал методические указания и инструкции. Работа НКЮ, особенно его отдела прокуратуры по осуществлению надзора за органами предварительного следствия и дознания, заметно активизировались после реорганизации в соответствии с постановлением ЦИК и СНК УзССР от 27 октября 1928 г. «О порядке руководства судебными органами УзССР». С этого времени один из заместителей наркома становился Прокурором республики, другой – Председателем Верховного суда УзССР. Это был первый шаг к отделению органов прокуратуры и следствия от судебных учреждений.
Следующим законодательным актом, сыгравшим важную роль в совершенствовании структуры и деятельности следственных органов, явилось постановление ЦИК УзССР от 1 декабря 1928 г., которым следственный аппарат был подчинен органам прокуратуры, а народные следователи перешли в ведение районных прокуроров, старшие следователи – окружных прокуроров и Главного прокурора ТаджАССР, следователи по важнейшим делам – Прокурора УзССР.
Народный комиссариат юстиции Узбекской ССР, представляя проект УПК 1929 года в законодательный орган республики, объяснил, что целью производимой перестройки уголовно-процессуальной системы было приблизить ее к трудящимся, а также упростить самый процесс и вместе с этим создать условия, наиболее обеспечивающие быстрое расследование и рассмотрение дел65.
Как отмечает Ф.С. Бакиров, УПК УзССР 1929 года был одним из первых уголовно-процессуальных кодексов в Союзе ССР, имеющих упрощенную структуру, построенную по стадиям движения уголовного дела, что, безусловно, облегчало пользование кодексом. Кроме того, этот кодекс, несмотря на свой небольшой объем, разрешил ряд вопросов по-новому, с учетом достижений процессуальной науки и судебной практики (определение доказательств, тенденция к расширению публичности, сокращение видов мер пресечения и т.д.)66.
В связи с преобразованием Таджикской АССР в Советскую Социалистическую Республику, всё законодательство Узбекской ССР продолжало в соответствии с постановлением ЦИК и СНК Таджикской ССР от 19 декабря 1929 г. за № 42 действовать вплоть до принятия Таджикской ССР соответствующего законодательства или отмены ранее действовавшего.
29 июня 1929 г. ЦИК Узбекской ССР принял и с 1 августа 1929 г. ввёл в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс УзССР. Следует отметить, что в новом УПК 1929 года количество глав было сокращено с 32 до 18, а количество статей – с 455 до 175. Например, первая глава, именуемая «Возбуждение уголовного преследования», состояла из 3 статей, в которых указывались органы, имеющие право возбуждать уголовное преследование, обстоятельства и возможность возбуждения уголовного дела и некоторые другие вопросы.
Что касается вопроса о предварительном следствии, то 18 статей (статьи 4-21) регламентировали деятельность органов расследования, подследственность уголовных дел, разграничение компетенции следователя и других органов расследования, гражданский иск в уголовном деле и обжалование действий органов расследования.
Согласно статье 5 УПК, общее руководство деятельностью всех органов расследования и наблюдение за предварительным расследованием, производящимся следователем, осуществлялось прокурором, а наблюдение за предварительным расследованием, производящимся другими органами (т.е. органами дознания), кроме ОГПУ, осуществлялось следователем, указания которого были обязательны для последних.
В соответствии с положениями этой и других глав УПК, следователь обладал широкими правами. Он был наделён тремя функциями: производства предварительного следствия по делам, которые были подследственны ему согласно ст.10 УПК; наблюдения за расследованием, производящимся органами дознания, приостановления и прекращения производства по делу, утверждения составленного ими обвинительного заключения и, наконец, поддержания обвинения в суде. Он имел право в любое время знакомиться с производством расследования и давать указания по производимым органами милиции, уголовного розыска, и иными органами власти специальным инспекциям, которым законодательством было предоставлено производство предварительного расследования. Таким образом, следователь выполнял некоторые функции прокурора.
Важно отметить и тот факт, что, если раньше следователь мог подать в суд жалобу на распоряжение прокурора, с которым он не согласен, то, по УПК 1929 г., в случае несогласия с данными ему указаниями он мог обжаловать их у вышестоящего прокурора (ч.3 ст.5).
Сравнивая УПК УзССР 1926 г. с аналогичным кодексом 1929 г., следует отметить, что последний состоял из 18 глав, содержащих 175 статей, против 461 статьи УПК УзССР 1926 г.; досудебная часть включала 68 статьей, против 229, это сопоставление уже свидетельствует о том, что УПК 1926 г. был более детализированным. К тому же в УПК 1929 г. все вопросы, связанные с обжалованием действий следователя, регулировались в одной ст. 21, в то время как УПК 1926 г. эта деятельность регламентировалась более подробно и ей посвящалась целая глава, состоявшая из девяти статей.
Структура УПК 1929 г. страдала многими недостатками. В нем не было главы об основных положениях уголовного судопроизводства, а ряд норм соответствующей главы прежнего УПК был частично исключен или частично рассредоточен по разным главам. К примеру, отсутствовали нормы, определяющие источник законодательства об уголовном судопроизводстве, порядок его действия на территории республики, неприкосновенность личности и др. Норма о языке уголовного судопроизводства была сформулирована лишь применительно к рассмотрению дела в суде и не распространялись на расследование. Из поводов к возбуждению уголовного дела кодекс упоминал только заявления о совершенных или готовящихся преступлениях. Не регулировались вопросы о порядке вызова лиц, обязательности явки и последствиях неявки. Понятые подлежали приглашению лишь при обыске и выемке. Были исключены главы о протоколах, процессуальных сроках и судебных издержках.
УПК УзССР 1929 г. не разграничивал предварительное следствие и дознание и пользовался одним термином «расследование». Органы расследования различались лишь по подследственности дела. УПК закрепил передачу следователей в административное подчинение прокурору и вместе с тем сохранил за следователем несвойственные ему надзорные полномочия в отношении органов дознания.
Кодекс не содержал самостоятельных глав о допросе свидетелей и экспертов, обыске, выемке, освидетельствовании и выяснении психического состояния обвиняемого. Вместо них была включена одна глава «Собирание доказательств», содержащая отдельные нормы о производстве следственных действий: допросов, очных ставок, экспертиз, осмотров, освидетельствований, выемок и обысков без достаточной регламентации порядка их осуществления.
Неудачной была и редакция ст. 40 УПК, которая определяла порядок привлечения лица в качестве обвиняемого. В частности, считалось достаточным наличие у следователя предположения о том, что данное лицо совершило преступление. После предъявления обвинения лицо становилось не обвиняемым, а подследственным. Кроме того, из УПК была исключена норма, запрещающая следователю домогаться показаний или признания путем насилия, угроз и других подобных мер.
Согласно ст. 50 УПК УзССР 1929 г., заключение под стражу, а равно избрание, отмена и изменение других мер пресечения могли производиться органом расследования самостоятельно, без получения санкции прокурора. Краткой резолюции прокурора или следователя было достаточно для предания лица суду.
Профессор из Узбекистана Г. Абдумаджидов отмечает: «Анализ УПК УзССР 1929 г. свидетельствует о том, что он менее четко и полно регламентировал порядок производства расследования, чем предыдущий кодекс республики, недостаточно гарантировал охрану прав и законных интересов граждан. Его недостатки приходилось компенсировать ведомственными актами органов прокуратуры, суда и юстиции»67.
Рассматривая первый Уголовно-процессуальный кодекс Таджикской ССР, который в соответствии с постановлением Президиума ЦИК республики от 15 августа 1935 г. был введён в действие с 25 августа 1935 г. (этим же постановлением отменялось действие УПК Узбекской ССР), следует отметить, что Уголовно-процессуальный кодекс Таджикской ССР 1935 г. состоял из 14 глав, включавших 154 статьи. Кодекс по объёму был меньше, чем ранее принятые кодексы других республик. Контентанализ УПК Таджикской ССР позволяет определить отсутствие в нём ряда важнейших положений уголовного процесса. Так, например, он не содержал необходимых указаний о порядке производства предварительного расследования, связанного с основаниями задержания подозреваемого. Этот пробел в норме позволил определить дальнейшее развитие уголовного процесса, так как он до сих пор является функционированием параллельного развития уголовно-процессуальной деятельности с другими формами деятельности государственных органов.
Дальнейшее сравнение показывает, что в соответствии со ст. 86 УПК 1929 г., обвинение в суде мог поддержать не только прокурор, но и следователь. Защита, за исключением случаев её обязательного участия, допускалась, как правило, по усмотрению суда. Согласно ст. 89 УПК Узбекской ССР, суд мог в отдельных случаях не допускать к защите любое из формально правомочных лиц. В УПК Таджикской ССР такого рода ограничения отсутствовали вообще.
И все же, несмотря на многие положительные моменты, УПК Таджикской ССР 1935 г. нуждался в совершенствовании. Необходимо сказать, что в структуре последнего рассматриваемого нами УПК Таджикской ССР было трудно ориентироваться, не всегда можно было быстро найти ответ на тот или иной вопрос, даже если он и был отражён в кодексе; последовательность расположения уголовно-процессуальных норм в соответствии со стадиями уголовного процесса в кодексе не была соблюдена. В кодексе имелись главы, объединявшие вопросы отдельных стадий процесса (например возбуждение уголовного дела, предание суду, исполнение приговора), и главы, содержавшие нормы отдельных процессуальных действий (например предъявление обвинения и допрос обвиняемого, приостановление и окончание расследования, вынесение приговора). Кроме того, в УПК Таджикской ССР не были выделены в отдельные разделы нормы, регламентирующие такие важные стадии уголовного процесса, как предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел; уголовно-процессуальные нормы относительно стадий предварительного расследования были размещены в главах о возбуждении уголовного дела, о предъявлении обвинения и допросе обвиняемого, т.е. в других главах, а нормы, касающиеся стадии судебного разбирательства уголовных дел, помещены в главах о составе суда, сторонах, отводе и о вынесении приговора68.
Учитывая изложенное, в Уголовно-процессуальный кодекс РТ 1935 г., исходя из требований времени, практики деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда Таджикской ССР, в течение 1935-1961 гг. были внесены соответствующие изменения и дополнения, заключавшиеся, главным образом, в совершенствовании отдельных норм и институтов, устранении наиболее существенных противоречий.
Так, указом Президиума Верховного Совета Таджикской ССР от 2 марта 1939 г. была изменена ст.18 УПК о подследственности уголовных дел. Кроме указаний о подследственности, ст.18 УПК Таджикской ССР гласила: «Категории дел о должностных и хозяйственных преступлениях, по которым привлекаются руководящие работники центральных учреждений, члены президиума областного, окружного и районного исполнительных комитетов, окружной и районной прокуратур, члены областного, окружного судов, народные судьи, народные следователи, директора совхозов, председатели колхозов, сельсоветов – относятся к подследственности следователя. По делам об иных преступлениях расследование может производиться следователем в случаях особой сложности или особого общественного значения дела по предложению прокурора, мотивированному постановлению суда, а также по собственной инициативе следователя. Прокурор вправе принять на себя как производство отдельных следственных действий, так и расследование по любому делу о преступлениях, перечисленных в настоящей статье69».
Характеризуя УПК Таджикской ССР 1935 года, А. Петрова и Д. Джалилов отмечали: «В настоящее время УПК Таджикской ССР не отражает все те величайшие изменения, которые произошли в нашей стране в последующие годы, в нём не отражены многие основные принципы судопроизводства, установленные Конституциями СССР и Таджикской ССР, а также другими законодательными актами, принятыми в последние годы70.
Учитывая ряд предложений теоретиков и практиков, в 1956 году Президиум Верховного Совета Таджикской ССР признал необходимым ускорить работу по систематизации и кодификации законодательства Таджикской ССР. В качестве первоочередной меры намечалось выявление тех законов, которые либо устарели, либо нуждались в дополнении. В связи с этим Президиум Верховного Совета созвал расширенное совещание юристов, на котором из представителей заинтересованных ведомств, научных работников и работников аппарата Министерства юстиции была создана подкомиссия по подготовке проекта УПК республики. Подкомиссия по разработке проекта УПК Таджикский ССР начала свою работу с анализа структуры и содержания УПК, тщательно изучив каждую статью УПК, сопоставив действующий УПК Таджикский ССР с УПК союзных республик71.
В результате работы подкомиссии в начале 1958 года был опубликован первый вариант УПК Таджикской ССР, который состоял из восьми разделов, тридцати двух глав и четырехсот шестнадцати статей. В проект были включены изменения общих условий предварительного следствия. В частности, в случае избрания меры пресечения, заключения под стражу об этом сообщается по месту службы и уведомляется семья обвиняемого (ст. 103 УПК Таджикской ССР); определена подробная регламентация взаимоотношений между следователем и прокурором; установлены случаи, когда указания прокурора по вопросам о привлечении в качестве обвиняемого, о юридической квалификации деяния обвиняемого, об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, об окончании предварительного следствия не обязательны для следователя, который в этих случаях мог представить дело прокурору с письменным изложением своих возражений (ст. 154 УПК Таджикский ССР).
Принимая во внимание накопившиеся проблемы в уголовно-процессуальном законодательстве, а также принятие союзных основ законодательства, с 10 по 12 февраля 1959 г. в Ташкенте состоялась межреспубликанская научная конференция по вопросам кодификации законодательства республик Средней Азии и Казахстана, в которой приняли участие не только научные и практические работники этих республик, но и выдающиеся ученые Москвы, Киева, Баку, Еревана, Таллина и других городов Советского Союза, а также представители юридических комиссий Совета Министров СССР и ряда союзных республик.
На пленарных заседаниях конференции с докладами выступили член-корреспонтент АН СССР П.С. Ромашкин, министр юстиции Х.С. Сулейманова, министры юстиции: Казахской ССР - С. Султанов, Киргизской ССР - Т. Шаменов, Туркменской ССР - К. Аймамедов. Конференция оказала огромное влияние на совершенствование уголовного законодательства республик Средней Азии.
На данной конференции не обошли вниманием и недостатки действовавшего УПК Таджикской ССР, когда выступающие справедливо указывали на то, что в нём не были отражены такие основные конституционные принципы, как коллегиальное рассмотрение дел в судах с участием народных заседателей, независимость судей при осуществлении правосудия и подчинение их только закону, равенство граждан перед законом и судом, участие защитника в уголовном судопроизводстве и другие важнейшие положения, регламентирующие деятельность судебных органов72.
Всестороннему обсуждению на конференции были подвергнуты некоторые принципиальные вопросы, относящиеся к общим началам кодификации республиканского законодательства, а также к конкретным институтам и стадиям уголовного процесса.
Наибольшее внимание участников конференции привлекли два вопроса: 1) о необходимости текстуального воспроизведения в республиканских кодексах статей общесоюзного законодательства и 2) о закономерности расхождений в решении конкретных вопросов уголовно-процессуального законодательства союзных республик в пределах компетенции, предоставленной республикам общесоюзным законодательством73.
Вышеизложенные обстоятельства послужили стимулом для создания второго варианта проекта УПК Таджикский ССР. В окончательном виде этот вариант состоял из семи разделов, тридцати четырёх глав и четырёхсот четырнадцати статей. В июне 1959 г. дополненный и изменённый вариант подвергся детальному обсуждению в Москве на консультативном совещании в юридическом отделе Президиума Верховного Совета СССР с участием учёных-процессуалистов. В состав этой комиссии вошли член - корреспондент АН СССР М.С. Строгович, доктора юридических наук, профессора М.А. Чельцов, Д.С. Карев, И.Д. Перлов, Р.Д. Рахунов, кандидат юридических наук Г.М. Миньковский и др., а также руководящие работники органов суда, прокуратуры, МВД, КГБ, Юридической комиссии при Совете Министров СССР.
В процессе работы над проектом, например, М.С. Строгович предлагал исключить раздел «Особое производство», указывая на то, что в этот раздел входят дела о несовершеннолетних, дела частного обвинения, применение мер медицинского характера и отдельные случае наложения штрафа. При обсуждении проекта УПК Таджикский ССР были изложены не только вопросы внесения изменений или дополнений в разделы, главы и статьи проекта, но и было обращено особое внимание на точность употреблённых в проекте терминов и формулировок.
Переработанный к началу 1961 года третий вариант проекта УПК Таджикский ССР отличался от предыдущих вариантов главным образом дополнением к общим положениям УПК нормы, регулирующей соединение и выделение уголовных дел, перечень случаев привлечения к уголовной ответственности исключительно по жалобе потерпевшего, порядок сношения органов расследования и судов Таджикской ССР с аналогичными учреждениями союзных республик, допуск защитника со стадии предварительного расследования, расширение прав потерпевшего, предоставляющее ему следующие возможности: заявлять ходатайства, знакомиться с материалами дела, участвовать в исследовании доказательств, заявлять отводы, приносить жалобы на действия лиц, расследующих дело, а также на приговор или определение суда. Теперь проект включал в себя восемь разделов, тридцать три главы и четыреста двенадцать статей. Однако и он подвергся переработке.
Таким образом, уже в четвёртый вариант УПК Тад-жикский ССР были внесены следующие дополнения: например, ст. 88 гласила, что к несовершеннолетним в качестве меры пресечения может применяться также отдача под присмотр родителей, опекунов и попечителей, а к несовершеннолетним, воспитывающимся в детских учреждениях, - отдача под присмотр администрации этих учреждений. На совещании при юридическом отделе Президиума Верховного Совета СССР ещё раз был рассмотрен вопрос о разграничении компетенции органов дознания и предварительного следствия на основании достигнутой между Прокуратурой ССР и МВД ССР согласованности и был дан примерный перечень тех дел, по которым было признано обязательным предварительное следствие. В предложенный перечень было включено 75 составов преступлений, что нашло своё отражение в ст. 119 проекта. В результате переработки проект Уголовно–процессуального кодекса Таджикской ССР приобрёл логическую последовательность и завершённость редакции статей.
Четвертый, окончательный вариант УПК Таджикский ССР был рассмотрен и одобрен на заседании Комиссии законодательных предложений Верховного Совета Таджикской ССР по докладу академика С.А Раджабова. Пятая сессия Верховного Совета Таджикской ССР 17 августа 1961 г. единогласно приняла закон об утверждении УПК Таджикской ССР. В соответствии с этим принятый 17 августа 1961 г. закон стал действовать на территории республики начиная с 1 декабря 1961 года.
Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Таджикской ССР в последующие годы выявила некоторые недостатки в тех или иных нормах. В связи с чем 10 сентября 1963 г. статья 178 УПК Таджикский ССР «Основания для производства осмотра» была дополнена весьма ценным положением: «В случаях, не терпящих отлагательств, осмотр места происшествия может быть произведён до возбуждения уголовного дела. В этих случаях, при наличии к тому оснований, уголовное дело возбуждается немедленно после проведения осмотра места происшествия»74.
Спустя чуть более трех лет с момента вступления УПК РТ в действие, 13 апреля 1964 г. постановлением Совета Министров Таджикской ССР была принята «Инструкция о порядке оплаты свидетелям, потерпевшим, экспертам, переводчикам и понятым расходов, связанных с их вызовом к лицу, производящему дознание, к следователю, прокурору или в суд»75.
Позже указом Президиума Верховного Совета Таджикской ССР от 19 января 1966 г. была введена новая процессуальная фигура – начальник следственного отдела (ст. 451 УПК Таджикский ССР). 20 июня 1968 года УПК РТ пополнился ещё целым рядом новых норм, имеющих непосредственное значение для повышения эффективности использования технических средств и специалистов в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел. Впервые в УПК Таджикский ССР были включены такие технические понятия, как звукозапись, киносъёмка, фотографические негативы, диапозитивы, фонограммы, стенографирование (статьи 97, 971, 138 УПК РТ и др.). Кроме того, было закреплено процессуальное положение специалиста, порядок его участия в производстве следственных действий, права и обязанности (статьи 1301,2 УПК Таджикский ССР).
8 сентября 1975 г. Совет Министров Таджикской ССР своим постановлением принял инструкцию «О порядке сдачи и хранения описанного и изъятого имущества в обеспечение гражданского иска или возможной конфискации по уголовным делам»76.
Далее, в марте и августе 1990 года, указами Президиума Верховного Совета Таджикской ССР в УПК были внесены следующие изменения и дополнения.
29 марта 1990 г. часть вторая ст. 127 УПК Таджикский ССР была утверждена в следующей редакции: «Срок предварительного следствия, установленный частью первой, может быть продлен районным, городским прокурором, военным прокурором армии, соединения, гарнизона и приравненным к ним прокурором в случае невозможности закончить расследование – до трёх месяцев. По особо сложным делам срок предварительного следствия может быть продлен прокурором области, Горно-Бадахшанской автономной области, города Душанбе, военным прокурором Вооружённых сил СССР, округа, группы войск, флота и приравненным к ним прокурором или их заместителями – до шести месяцев. Дальнейшее продление срока предварительного следствия может быть произведено только в исключительных случаях Прокурором Таджикской ССР, Главным военным прокурором СССР или их заместителями»; а часть пятая этой статьи получила следующее содержание: «Время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела для исчисления срока следствия не учитывается».
28 августа 1990 года статья 592 УПК Таджикский ССР была дополнена следующим содержанием: «Обязанность органов дознания, следователя, прокурора и суда принимать меры к обеспечению безопасности участников процесса и иных лиц. При наличии достаточных данных, что потерпевшему, свидетелю или другим лицам, участвующим в деле, а также членам их семей или близким родственникам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными противоправными действиями, орган дознания, следователь, прокурор, суд обязаны принять предусмотренные законом меры к охране жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества этих лиц, а также к привлечению виновных к ответственности».
Учитывая всю сложность создавшейся ситуации, Правительство республики с целью обеспечения подготовки специалистов для органов внутренних дел 23 декабря 1991 года приняло постановление за № 372 о создании Высшей школы МВД на базе Душанбинской средней специальной школы и Душанбинского отделения факультета заочного обучения Ташкентской Высшей школы МВД СССР. Первым начальником Высшей школы МВД Республики Таджикистан на основании приказа министра внутренних дел РТ за № 68 от 20 марта 1992 г. стал полковник внутренней службы Джумаев Усмон Саломович. Однако У.С. Джумаев на этой должности работал недолго. Приказом министра внутренних дел РТ за № 12 от 8 января 1993 года начальником Высшей школы был назначен генерал-майор милиции Каххоров Абдурахим Абдулахадович, человек с многолетним опытом работы в системе органов внутренних дел77.
Постановлением Совета Министров Республики Таджикистан за № 388 от 11августа 1994 г. был образован Худжандский факультет Высшей школы МВД Республики Таджикистан. В настоящее время Худжандский факультет Высшей школы МВД Республики Таджикистан, именуемый 4 факультетом Высшей школы МВД Республики Таджикистан, осуществляет подготовку специалистов - юристов в основном для укомплектования сотрудников правоохранительных органов.
Правительство Республики Таджикистан приняло постановление за № 519 от 30 декабря 2000 г. «О преобразовании Высшей школы Министерства внутренних дел Республики Таджикистан» в Академию Министерства внутренних дел Республики Таджикистан.
С приобретением независимости таможенная граница Таджикистана стала охраняться самостоятельно, стало развиваться таможенное дело и, соответственно, проводиться расследования о нарушениях таможенных правил. В этой связи был принят Таможенный кодекс Республики Таджикистан, где закреплено положение о том, что таможенные органы могут осуществлять дознание. С учетом этого, Верховный Совет Республики Таджикистан принял постановление о дополнении в УПК Таджикский ССР пункта 7 ст. 113, включив в орган дознания Государственный таможенный контроль по делам о контрабанде (г. Худжанд, 30 ноября 1992 года), а с созданием и функционированием органов налоговой полиции Таджикистана, 1 февраля 1996 года ст. 113 УПК была дополнена пунктом 9 о включении в органы дознания подразделения налоговой полиции.
В связи с расширением функций таможенных органов, отнесения ряда правонарушений таможенных правил к преступлениям, 15 мая 1997 года ст. 113 УПК РТ, касающаяся таможенных органов, была расширена и в нее были включены также дела о преступлениях, предусмотренных статьями 76, 761, 861, 1731 Уголовного кодекса Республики Таджикистан.
В последующие годы нормы УПК РТ претерпевали различные преобразования (некоторые статьи изымались, отдельные изменялись и дополнялись)78.
Развитие демократических основ политики Таджикистана, рыночных отношений в государстве требовали постоянного внесения дополнений в действующее законодательство страны, в том числе в уголовно-процессуальные отношения. Встал вопрос о принятии в стране нового Уголовно-процессуального кодекса. Такой кодекс учеными и практиками был разработан и принят высшим законодательным органом Таджикистана. Начиная с 1 апреля 2010 г. на территории Республики Таджикистан начал действовать новый УПК Республики Таджикистан.
Новый (ныне действующий) УПК внес существенные изменения в регламентацию производства некоторых следственных действий, установив тем самым судебный порядок санкционирования производства: заключения под стражу; домашного ареста, наложения ареста на имущество; обыск жилья; выемку; временного отстранения подозреваемого или обвиняемого от должности; производство осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц; обыск, выемку предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках; наложение ареста на денежные средства физических и юридических лиц, находящихся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и кредитных организациях; наложение ареста на корреспонденцию, ее осмотр и выемку в учреждениях связи; прослушивание и запись телефонных и иных переговоров; наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию; продление срока содержания под стражей; помещение подозреваемого и обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы.
Сегодня действующий УПК Республики Таджикистан состоит из 13 разделов, 50 глав и 486 статьей. Согласно УПК РТ, производство по уголовному делу регламентировано в разделе VI «Досудебное производство по уголовному делу», который состоит из 2 глав, и разделе VII «Дознание и предварительное следствие», включающем в себя 7 глав.
Завершая рассмотрение вопросов первого параграфа, следует отметить, что уголовно-процессуальная следственная деятельность в Таджикистане находится в динамике эффективного развития, регулярно дополняется и изменяется, оперативно реагируя на складывающиеся общественные отношения в стране.
1 См. об этом: Хорьяков С.Н. Процессуальная самостоятельность следователя: дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2006.– С.11.
2 Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. – М.: Политиздат, 1986.–С. 322.
3 Мамошина Р.Н. Правовые и организационные аспекты положения следователя органов внутренних дел по новому уголовно-процессуальному законодательству: дисс…. канд. юрид. наук. – Хабаровск, 2003. – С. 17.
4 Об этом подробно см.: Приложение № 1.
5 См.: Джалилов Т. Верные отчизне (из истории рабоче-крестьянской милиции в Туркестане). – Ташкент: Узбекистан, 1968. – С.14-15.
6 См.: Абдумаджидов Г. Развитие законодательства о расследовании преступлений. – Ташкент: Узбекистан, 1974.- С.8.
7 См.: Абдумаджидов Г. Там же.-С.8.
8 Абдумаджидов Г. Там же.- С.7.
9 Сулаймонова Х.С. Создание и развитие советского суда в Туркестанской АССР (1917-1924 гг.). – Ташкент: Узбекистан, 1954. – С.15.
10 См.: Сулаймонова Х.С. Указ. соч. – С.10-11.
11 См.: Туркестанские ведомости. – Ташкент, 1911.- № 93, 94.
12 См.: Расулев А. Очерки по истории советского суда в Узбекистане. //Ученые записки юридического факультета САГУ. Выпуск II.–Ташкент, 1956.– С. 56-57.
13 Сборник декретов, приказов и распоряжений центральной власти Туркреспублики. – Ташкент, 1919. - № 5.
14 Победа Великой Октябрьской социалистической революции в Туркестане (Сборник документов).– Ташкент, 1947. – С. 127-128.
15 См.: // Советский Туркестан. – Ташкент. - № 104 от 22 октября 1918 г.
16 См.: ЦГАОР УЗССР, ф.17, оп. 1. д. 27. л. 51-54.
17 См.: История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры / Сборник документов. – М: Госюриздат, 1955. – С. 127.
18 Джалилов Т.А. На страже народных интересов. – Ташкент, 1963. – С. 7-8.
19 См.: ЦГАУзССР, ф.39, оп.1, ед.хр.72, л.д,1.
20 См.: ЦГА УзССР, ф. 25, оп.1, ед.хр. 6, л.д.106.
21 См.: ЦГА УзССР, ф.339. оп.1, ед.хр. 644, л.д. 39-40.
22 См.: ЦГА УзССР, ф.25, оп.1, ед. хр. 74, л.д. 155-158.
23 См.: ЦГА УзССР, ф.339. оп.1, ед.хр. 644, л.д. 16-31.
24 См.: ЦГАОР ф, 393, оп. 393, оп.23, д.16, л.3.
25 См.: Еропкин М.И. Развитие органов милиции в Советском государстве. – М.: Юридическая литература, 1967. – С.20.
26 См.: ЦГА УзССР, ф, 17, оп. 1, ед.хр. 785, л.д. 105.
27 См.: ЦГАОР УЗССР, ф. Р-25, оп. 1. д.6. л.56.
28 См.: ЦГАОР УЗССР, ф. 339, ед.хр.95. л.д.135.
29 См.: ЦГАОР УЗССР, ф. Р-17, оп. 1. д.10. л.70.
30 См.: ЦГАОР УЗССР, ф. Р-17, оп. 1. д.144. л.149-150.
31 См.: // Известия ТуркЦИКа от 5 апреля 1919 г.
32 См.: ЦГА УзССР, ф, 339, оп.1, ед.хр. 204 а, л.д.6.
33 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-39, оп. 1, д. 6-а, л.14.
34 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-39, оп. 1, д. 6-а, л.29.
35 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-39, оп. 1, д. 89, л.6-8.
36 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-39, оп. 1, д. 89, л.80.
37 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-39, оп. 2, д. 151, л.162.
38 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-86, оп. 1, д. 3104, л.7.
39 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-86, оп. 1, д. 4198, л.40, 51.
40 См.: ЦГА УзССР, ф. Р-86, оп. 1, д. 3815, л.84.
41 См.: Абдумаджидов Г.А. Развитие законодательства о расследовании преступлений. – Ташкент: Узбекистан, 1974. – С. 24-25.
42 См.: ЦГА УзССР, ф. 339, оп.1, ед.хр.95 а, л.д.4.
43 См.: Расулев А. Очерки по истории советского суда в Узбекистане // Ученые записки юридического факультета САГУ. Выпуск II. – Ташкент, 1956. – С. 63-64.
44 См.: ЦГАОР УзССР, ф.17. арх. № 15, л.д. 8.
45 См.: Согласно ст. 7 и 8 «Положения о народном суде», утвержденного декретом ВЦИК от 21 октября 1920 г., народному суду были подсудны дела о посягательствах на человеческую жизнь, причинении тяжелых ран или увечья, изнасиловании, разбое, поджоге и подделке денежных знаков и документов, а также остальные дела о менее серьезных уголовных и гражданских преступлениях (см. «История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры» / Сборник документов. – М.,1955.–С. 149-150).
46 См.: Абдумаджидов Г.А. Развитие законодательства о расследовании преступлений. – Ташкент, 1974. – С. 29-30.
47 См.: Съезды Советов в документах / под редакцией М.П. Георгадзе и др. – М., 1959. – С. 471.
48 См.: Сулаймонова Х.С. Создание и развитие советского суда в Туркестанской АССР (1917-1924 гг.). – Ташкент, 1954. – С.68-69.
49 См.: СУ УзССР. - № 15. – С. 93.
50 См.: Собрание кодексов УзССР. – Самарканд, 1928.
51 См.: СУ УзССР, 1928. - № 9. – С. 23.
52 Шимановский В.В. Указ. соч. – Л., 1972. – С. 3-5.
53 См. об этом: Приложение № 1.
54 См.: Касымова М. Прокуратура Узбекской ССР на страже социалистической законности. – Ташкент: Узбекистан, 1965. – С.11-12.
55 См.: Абдумажидов Г.А. Развитие законодательства о расследовании преступлений. – Ташкент,1974. – С.18-19.
56 Абдумаджидов Г.А. Расследование преступлений. – Ташкент, 1986 г. – С. 32-33.
57 В 1926 г. Киргизская Автономная область была преобразована в Автономную Советскую Республику в составе РСФСР, а в 1936 г., в связи с принятием Конституции СССР, Киргизская и Казахская АССР были преобразованы в Союзные Советские Социалистические Республики. Каракалпакская АССР в 1932 г. была преобразована в Каракалпакскую АССР в составе РСФСР, а с 1936 г. – в составе УзССР.
58 Умаров В.У. Очерки по уголовному процессу Узбекской ССР. – Ташкент, 1967. – С. 46.
59 СУ Узбекской ССР, 1928. - № 49. – С. 322.
60 СУ Узбекской ССР, 1926. - № 1-12. - С. 53.
61 Бакиров Ф.С. Основные моменты развития уголовно-процессуального законодательства Узбекской ССР. Ученые записки юридического факультета САГУ. Выпуск II. – Ташкент, 1956. – С. 85.
62 См.: Бакиров Ф.С. Основные моменты развития уголовно-процессуального законодательства Узбекской ССР. Ученые записки юридического факультета САГУ. Выпуск II. – Ташкент, 1956. – С. 88.
63 См.: СУ УзССР 1927. - № 11. – С. 58.
64 См.: Абдумаджидов Г. Развитие законодательства о расследовании преступлений.
–Ташкент, 1974. – С. 41.
65 См.: ГАОР УзССР, ф.904, оп.1. д.197. – С.126.
66 Бакиров Ф.С. К кодификации Уголовно-процессуального кодекса Узбекской ССР. Труды САГУ им. В.И.Ленина. – Ташкент, 1958. – С. 83-84.
67 Абдумаджидов Г.А. Расследование преступлений. – Ташкент, 1986. – С. 47.
68 См: Разыков Ш., Ушакова М.П. Вопросы кодификации законодательства Таджикской ССР //Труды юридического факультета ТГУ. Выпуск 7. - Душанбе, 1958. - С.127-128
69 См.: Сборник законов Таджикской ССР, указов и постановлений Президиума Верховного Совета Таджикской ССР. – Душанбе, 1959.- С. 319-320.
70 Петрова А., Джалилов Д. О проекте уголовно-процессуального кодекса Таджикской ССР //Коммунист Таджикистана. - Душанбе, 1958, 18 сентября.
71 См.: Деятельность этой подкомиссии подробно освещена в работе Р.Н. Хамрокулова (см.: Хамрокулов Р.Н. Вопросы теории и практики кодификации уголовного законодательства союзной республики. - Душанбе, 1962).
72 См.: Исмаилов О. Об основных вопросах кодификации законодательства Таджикской ССР // Межреспубликанская научная конференция по вопросам кодификации законодательства Узбекской ССР, Казахской ССР, Киргизской ССР, Таджикской ССР, Туркменской ССР: Тез. докл. – Ташкент: Узбекистан, 1959. - С. 34.
73 Умаров В.У. Очерки по уголовно-процессуальному праву Узбекской ССР. – Ташкент, 1967. – С. 19.
74 См.: Раджабов С.А. Развитие советского уголовно-процессуального законодательства в Таджикистане. - Душанбе, 1974. - С. 186.
75 См.: Свод законов Таджикской ССР. Т.8. – Душанбе, 1987. - № 126. - С. 568.
76 См.: Свод законов Таджикской ССР. Т.8. –Душанбе, 1987. - № 126. – С. 565.
77 Таджикская милиция: история и современность. Ч. 1. / отв. ред. Ш.С. Саймудинов.
– Душанбе, 2002. – С. 42-43.
78 Об этом см.: Приложение № 2.
|
