Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Подопригора А.А.
РЕАБИЛИТАЦИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ.
Дисс. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону. 2004.

Глава II. ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА ЛИЦАМ, НЕЗАКОННО ИЛИ НЕОБОСНОВАННО ПОДВЕРГНУТЫМ УГОЛОВНОМУ ПРЕСЛЕДОВАНИЮ ИЛИ ОСУЖДЕНИЮ

§ 1. Отраслевая принадлежность правоотношений по возмещению вреда, связанного с незаконным или необоснованным уголовным преследованием или осуждением

Реабилитационные правоотношения можно охарактеризовать как облеченные в правовую форму общественные отношения по возвращению утраченных гражданином прав и преимуществ, ликвидации правоограничений, связанных с незаконным привлечением к уголовной ответственности, и по возмещению причиненного вреда при наличии такой необходимости.

Правоотношения по возмещению вреда возникают между гражданином, требующим возмещения вреда, нанесенного незаконным или необоснованным привлечением к уголовной ответственности или осуждением, незаконным применением меры процессуального принуждения, и государством. Они соединяют в себе элементы публично-правовых и частно-правовых отношений.

П.И. Люблинский писал: “Во-первых, мы имеем здесь неравнозначных по статусу субъектов: убытки причиняются не частными лицами один другому, а органом власти лицу, этой власти подчиненному. Во-вторых, гражданин обладает в данном случае определенной правовой властью по отношению к государству, ибо имеет право требовать удовлетворения своих законных притязаний на компенсацию и исполнения соответствующего решения о возмещении вреда. В процессе реабилитации не только защищается частное, индивидуальное право, но и обеспечивается государственный интерес, публичное благо”[1].

С другой стороны, мы не можем говорить о реабилитационных правоотношениях как исключительно властных, отношениях господства и потому, что как управомоченный гражданин, так и государство обладают компетенцией создавать индивидуальную норму (акт применения права), которой определяется сумма выплачиваемой пострадавшему компенсации[2].

Право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, – конституционное право личности (ст. 53 Конституции РФ). Конституция РФ признает названное право за каждым лицом, пострадавшим от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти или их должностных лиц.

Независимо от того, кто выносит решение о возмещении вреда или участвует иным образом в восстановлении правового, социального статуса гражданина, субъектом, несущим обязанность в анализируемых правоотношениях, всегда является государство. Независимо от того, какой орган принимает решение о компенсации и исполняет соответствующее постановление (определение), она производится из средств государства и от его имени[3].

Следует согласиться с выводами ученых-процессуалистов о том, что возложение на казну данной обязанности обусловлено как утилитарными соображениями (государство располагает большими возможностями, чем любой его орган для быстрого и полного восстановления прав граждан; при определении степени виновности отдельных правоохранительных органов в незаконном привлечении к уголовной ответственности лица возникают трудности), так и принципиальными задачами государственно-правовой политики (интересы отправления правосудия; восстановление уважения гражданина к государству и его органам; гарантированная защищенность всех нарушенных интересов невиновных лиц, пострадавших от несправедливых актов органов государства).

Долгое время предметом обширных дискуссий является вопрос об отраслевой принадлежности правоотношений по возмещению вреда, причиненного незаконным или необоснованным привлечением к уголовной ответственности.

Сосредоточение в уголовно-процессуальном законодательстве основных положений института реабилитации незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию отчасти определило отраслевую природу отношений по восстановлению данных лиц в правах и свободах и возмещению причиненного вреда. До этого времени в Российском законодательстве правоотношения по возмещению вреда в такой специфической государственно-властной деятельности, как уголовно-процессуальная, регулировались целым комплексом правовых норм (см. § 2 диссертации). Нормы вышеупомянутого комплекса правовых актов относятся к различным отраслям права, так как незаконные действия должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства могут нарушить целый ряд субъективных прав граждан, регулируемых различными отраслями права (гражданским, трудовым, административным, финансовым, процессуальным).

С момента принятия Указа и Положения от 18 мая 1981 г. споры об отраслевой принадлежности института по возмещению вреда, причиненного в сфере уголовно-процессуальной деятельности, и, прежде всего, имущественного, разгорелись особо остро. В юридической литературе имели место различные суждения о правовой природе норм, содержащихся в указанном Положении, и правоотношений по возмещению вреда при совершении незаконных действий должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства. По данному вопросу определялись три точки зрения. Первая – сводилась к тому, что отношения по возмещению имущественного и морального вреда гражданину, причиненного незаконными действиями в сфере уголовного судопроизводства, имеют гражданско-правовую природу; в соответствии со второй – эти отношения имеют комплексный характер; и, наконец, согласно третьей – эти отношения имеют уголовно-процессуальную природу.

Цивилисты утверждают, что данные нормы, как и весь институт возмещения вреда, должны быть областью гражданского права. Свой вывод они основывают на признаках, относящихся к предмету и методу правового регулирования, и на том, что отношения по возмещению вреда традиционно регулируются гражданским правом[4].

Ярким представителем второй точки зрения является Л.В. Бойцова. Свою позицию она основывает на том, что предметом регламентации правового института реабилитации являются материальные реабилитационные и процессуальные реабилитационные отношения. Первые “рождаются” с момента причинения гражданину ущерба в период уголовного преследования; вторые возникают с момента вынесения решения, признающего невиновность граждан. Материальные реабилитационные правоотношения направлены на возмещение имущественного и иного, в том числе морального, ущерба гражданам, восстановление нарушенных прав, ликвидацию ограничений их правоспособности. Обозначенные права защищаются разнообразными отраслями права (трудовым, пенсионным, жилищным, гражданским, государственным правом). Вместе с тем регулирование государственной ответственности специальными нормативно-правовыми актами (указом, положением, инструкцией) имеет специфику, объясняющуюся особыми отношениями реабилитанта с государством (в том числе неравенством индивида и власти в материальном и процессуальном плане), чрезвычайно тяжелыми последствиями необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Нормы трудового, жилищного, гражданского, пенсионного права, не утрачивая своей принадлежности к названным отраслям права, входят во вторичное образование – комплексный правовой институт ответственности государства за ущерб, нанесенный гражданам в сфере правосудия. Они используются правоприменителями, когда необходимое правило не включено в специальные нормативные акты[5].

На основе вышесказанного Л.В. Бойцовой был сделан вывод о том, что правовой институт реабилитации незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию представляет собой комплексное материально-процессуальное образование, функциональное назначение которого – обеспечить справедливую защиту прав граждан, несправедливо пострадавших в сфере правосудия, в интересах всего общества и государства.

Диссертант придерживается уголовно-процессуальной концепции природы реабилитационных отношений и входящих в их структуру отношений по возмещению вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.

Задолго до того, как был принят новый УПК РФ, суждения о том, что нормы о возмещении реабилитируемому морального и имущественного вреда содержат все существенные черты норм уголовно-процессуальных, высказывал Б.Т. Безлепкин. В своих работах им приводятся следующие аргументы: регламентируемые отношения производны и органически связаны с предшествующими уголовно-процессуальными отношениями, складывающимися по поводу обвинения гражданина в совершении преступления; субъектный состав (государство – гражданин) нетипичен для гражданско-правовых отношений; вред подлежит возмещению независимо от вины причинителя; процедура рассмотрения и разрешения вопросов о восстановлении чести реабилитированного и компенсации ему причиненных убытков не имеет ничего общего с порядком решения спора о праве гражданском[6]. Такого же мнения придерживаются и ряд других ученых-процессуалистов[7].

Если исходить из позиции цивилистов о гражданско-правовой природе исследуемых правоотношений по возмещению ущерба, то им должен быть присущ и гражданско-правовой метод регулирования, основанный на равенстве субъектов, свободе волеизъявления и судебном разрешении споров.

Представляется, что в возникающих правоотношениях по поводу возмещения ущерба между государством в целом и конкретным гражданином не может быть равенства субъектов, характерного для способа гражданско-правового регулирования.

Довод цивилистов о том, что неравенство субъектов по правовому статусу в целом еще не означает их неравенства в конкретном правоотношении, не аргументирован. Кроме этого, о правонарушении, о вине и юридической ответственности можно говорить лишь применительно к должностным лицам судебно-следственных органов, чьи действия находятся в причинной связи с наступлением вреда. Государство же не может быть виновно, не может быть правонарушителем, ибо государство, нарушившее право, противоречило бы самому себе.

 Когда речь идет о государстве как субъекте отношений с гражданином по поводу социально неоправданных лишений, причиненных судебными и следственными органами, необходимо говорить не об ответственности, а о вытекающей из объективных политических закономерностей, социально-нравственных представлений и идеологических задач обязанности государства возместить вред. Эта требующая юридического оформления обязанность производна не от доктрины юридической ответственности, а от конституционной обязанности государства обеспечить охрану интересов, прав и свобод граждан (ст. 2 Конституции РФ).

Поэтому отношения по возмещению вреда, причиненного гражданину судебными и следственными органами, следует рассматривать не с позиций юридической ответственности, а с позиций правовых средств защиты.

Социальное назначение средств защиты заключается в сохранении субстрата чужого субъективного права, а поэтому функция восстановления для них является главной. В отличие от этого юридическая ответственность, когда на нарушителя возлагается новая обязанность либо производится некомпенсируемое лишение принадлежащих ему субъективных прав, имеет главной целью достижение воспитательно-предупредительного эффекта.

С точки зрения цели правовые меры по восстановлению имущественного положения реабилитированного и других лиц, которым в уголовном процессе причинены несправедливые лишения, обладают всеми признаками именно средств защиты, поскольку восстановительная функция для них является главной и единственной, а о воспитательно-предупредительном эффекте в отношении государства говорить бессмысленно.

С точки зрения правовых оснований применения различие между средствами защиты и мерами ответственности заключается в том, что первые могут применяться не только при наличии противоправного поведения нарушителя, но (в некоторых случаях) и при правомерном поведении субъекта. А для применения мер ответственности необходимо более сложное основание – наличие состава правонарушения, обязательным элементом которого является вина, т. е. психическое отношение лица к своему противоправному действию или бездействию[8].

Исследуемый нами правовой институт и с этой точки зрения относится к средствам защиты, а не ответственности.

Субъектный состав рассматриваемых отношений (гражданин и государство) не свойственен гражданско-правовым отношениям из причинения вреда. Существенно отличаются данные отношения от гражданско-правовых и по содержанию, и по методу правового регулирования.

Как указывалось ранее, равноправия сторон в имущественных отношениях по возмещению вреда, причиненного гражданину судебно-следственными органами, не может быть. Государство и гражданина здесь нельзя рассматривать как две равноправные, спорящие по поводу имущества стороны. Сфера, в которой возникают и развиваются данные отношения (уголовное судопроизводство), также не имеет ничего общего со сферой товарного обращения.

Имущественный элемент в отношениях по возмещению вреда, причиненного судебными и следственными органами, не является главным и единственным, как это имеет место в гражданско-правовых отношениях. Здесь он носит подчиненный характер по отношению к специфической задаче исправления судебной и следственной ошибки. А если имущественный элемент является производным от каких-то других отношений, то имущественные отношения обычно выделяются, обособляются от предмета гражданского права и регулируются нормами других самостоятельных отраслей права.

Данный анализ подводит к предположению, что отношения по возмещению вреда, причиненного гражданину судебными и следственными органами, независимо от того, является этот вред моральным или имущественным, должны быть признаны отношениями уголовно-процессуальными. Положительными аргументами в пользу этого вывода могут служить следующие обстоятельства:

Во-первых, юридические факты, которые указанные отношения порождают, т. е. действия должностных лиц судебных и следственных органов, есть действия уголовно-процессуальные. Таким образом, уголовно-процессуальной является сама основа возникновения анализируемых отношений.

Во-вторых, данные отношения вытекают из назначения уголовного судопроизводства Российской Федерации. В соответствии со ст. 6 УПК РФ назначением является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Там же установлено, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

А это значит: необоснованно привлеченный к уголовной ответственности должен быть реабилитирован, совершивший преступление – привлечен к уголовной ответственности и претерпеть наказание, лица же, несправедливо пострадавшие в связи с уголовным делом, – восстановлены в своем прежнем положении с возмещением убытков.

Все перечисленные меры – это звенья одной и той же деятельности по исправлению погрешности, допущенной в уголовном деле. Очевидно, что эта деятельность должна протекать в той же сфере, где данная погрешность допущена, – в рамках уголовного процесса. Положение, согласно которому несправедливость, имевшая место в сфере уголовно-процессуальной, исправляется гражданско-правовыми или иными средствами, не логично. Следовательно, вопрос о возмещении любого вида вреда, несправедливо причиненного в сфере государственной деятельности, урегулированный уголовно-процессуальным правом, – это уголовно-процессуальный вопрос.

Изложенное дает основание для следующих выводов.

1. Действующий правовой институт возмещения вреда, причиненного гражданину судебными и следственными органами, имеет политические аспекты, определяемые тем, что: а) основы его совершенствования заложены в Конституции РФ, т. е. в юридическом акте, выражающем основные направления политики нашего государства; б) он произведен от политических закономерностей – постоянного совершенствования демократии и укрепления законности.

2. Его социальным назначением является исправление ошибок, допущенных в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, где соблюдение законности и справедливости имеет особо важное значение.

3. По своей юридической сущности исследуемый институт относится к средствам правовой защиты, а не юридической ответственности.

4. По отраслевой принадлежности он является уголовно-процессуальным. Поэтому дальнейшее развитие института возмещения нематериального и имущественного вреда, причиненного гражданину в сфере уголовно процессуальной сфере следует осуществлять в рамках уголовно-процессуального права.

Видимо поэтому законодатель, принимая во внимание выше указанные позиции, закрепил основные положения института реабилитации в УПК РФ 2002 года.

Фактическая и правовая основа института реабилитации – в уголовном процессе. Именно в этой сфере деятельности гражданина необоснованно, или незаконно привлекают к уголовной ответственности, заключают под стражу, а в некоторых случаях – осуждают. Здесь же выносится оправдывающее решение. Значительная часть вопросов, связанных с реабилитацией, имеет уголовно-процессуальную природу и теперь регулируется уголовно-процессуальным законодательством.

Цивилистике, несомненно, было суждено сыграть большую роль в развитии института государственной ответственности в публичной сфере. Гражданско-правовые понятия широко использовались в публичном праве, будучи признаны общими юридическими понятиями. Однако нормы гражданского права не могут рассматриваться как абсолютные положения, пригодные для всех времен и отношений. Целью частного права выступает организация отношений частных лиц между собой, целью публичного – организация отношений государства, его органов и гражданина.

Возмещение вреда, причиненного незаконными или необоснованными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, хотя и является проявлением общего института гражданского права (деликтных отношений), в уголовном судопроизводстве приобретает специфическую окраску и качественно иные черты. Оно становится разновидностью уголовно-процессуальной деятельности, которая имеет конкретную цель – защиту имущественных и личных неимущественных прав гражданина. Эту деятельность можно представить как факультативную уголовно-процессуальную функцию, которая выполняется органами расследования, прокурором и судом в процессуальных формах[9].

Состояние уголовно-процессуального законодательства в настоящее время не позволяет говорить о полном и исчерпывающем сосредоточении в нем положений регламентирующих порядок возмещения вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.

[1] Люблинский П.И. Свобода личности в уголовном процессе. СПб., 1906. С. 607–611.

[2] См.: Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: гражданин, государство. Тверь, 1994. С. 16.

[3] См.: Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика. М., 1986. С. 144.

[4] См., напр.: Скворцов Н.Н. Правовые последствия оправдания// Советское государство и право. 1970. № 9; Ярошенко К.В. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц// Советское государство и право. 1982. № 8. С. 135–142; Медведева Т.М. Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1984. С. 6–8; Петухов М.И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985; Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. М., 1986. С. 144–147; Маркова М.Г. Возмещение вреда, причиненного незаконными действиями в правоохранительной сфере // Проблемы гражданского права. Л., 1987. С. 165–172; Боброва Д.В. Проблемы деликтной ответственности в советском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 1988; Войтенко О.Н. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания и предварительного следствия: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 14.

[5] См.: Бойцова Л.В. Уголовная юстиция: гражданин – государство. Тверь, 1994. С. 29–30.

[6] См.: Безлепкин Б.Т. Возмещение ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. М., 1985. С. 35–38; Он же. Отраслевая принадлежность института возмещения ущерба реабилитированному// Советское государство и право. 1989. № 1. С. 65–73.

[7] См., напр.: Полякова М.Ф. Возмещение имущественного ущерба в случаях реабилитации – одна из гарантий прав личности в советском уголовном процессе. М., 1986; Касумов Ч.С. Последствия реабилитации по советскому праву. Баку, 1991; Пастухов М.И. Реабилитация невиновных (Основы правового института). Минск, 1993; Прокудина Л.А. Возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов. М., 1998.

[8] См.: Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. 1977. № 7. С. 59.

[9] См.: Нор В.Т. Защита имущественных прав в уголовном судопроизводстве. Киев, 1989. С. 24.

Далее