Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе. Н. Новгород: НЮИ МВД РФ, 1997. – 209 с.

6. Формула диспозитивности

 “В наше время свершений

 Иметь возвышенный нрав,

 К сожалению, трудно.

 Красавице платье задрав,

 Видишь то, что искал,

 А не новое дивное диво.

 И не то, чтобы здесь

 Лобачевского больше не чли.

 Но раздвинутый мир

 Должен где сходиться.

 И тут, тут конец перспективы.”

 И. Бродский.

 В советской процессуальной литературе первоначально вообще отрицалось наличие диспозитивности не только в уголовном, но и гражданском судопроизводстве. Реабилитация данного термина произошла в конце двадцатых годов в науке гражданского процесса. Что по-видимому было вызвано укреплением товарно-денежных отношений и связанной с этим необходимостью регламентации правового усмотрения в гражданско-правовой сфере. А.Ф. Клейнман и Н.Б. Зайдер рассматривали диспозитивность как сочетание двух начал: инициатива сторон и активность суда, прокуратуры и отдельных государственных и общественных организаций.. [1] Из этого определения следует, что в формировании смысла диспозитивности еще более усилился публичный момент. Само же понимание диспозитивности в данном тексте есть результат прочтения (“прививания”) текста Васьковского Е. В. в контексте действовавшего тогда законодательства, в которое стало более публичным. Самый главный показатель усиления публичного акцента в трактовке диспозитивности по сравнению со смыслом текста Васьковского Е.В. - это отсутствие упоминания о сторонах как субъектах диспозитивности. И второе - окончательное увязывание смысла диспозитивности с инициативой суда. Отныне в советской гражданско-процессуальной литературе смысл диспозитивности стал неразрывно связываться с активностью суда. В дальнейшем понимание этого термина в сущности не подвергалось пересмотру вплоть до 60-х годов, когда впервые была поставлена под сомнение возможность наличия у суда диспозитивных правомочий. Тогда же в работах Цыпкина А.Л., Строговича М.С. появилось обоснование идеи о наличии диспозитивности в уголовном процессе. Причем для уголовных процессуалистов интерпретация диспозитивности производилась в духе Случевского В.К., т.е. действие ее ограничивалось только правомочиями частных лиц, прежде всего потерпевшего и обвиняемого. Интересно также отметить, что смыслоформирование термина диспозитивность в уголовно-процессуальной науке и гражданско-процессуальной науке осуществлялось автономно, почти не оказывая влияния друг на друга.

 В настоящее время наиболее распространена точка зрения, что диспозитивность пред­полагает свободу (право) субъектов диспозитивности распоряжаться в ходе судеб­ного разбирательства дела как материальными правами, спор о которых служит предметом судебного рассмотрения, так и процессуальными правами (процессуальными средствами защиты) в своих интересах. [2]

 Многие советские авторы выводили смысл принципа диспозитивности из харак­тера материальных гражданских прав. [3] Однако в литературе встречается обоснованная критика подобного мнения, которая исходит из представления о том, что диспозитивность является исключительно процессуальным явлением. [4] Полагаем, что объяснение внутреннего смысла (сущности) процессуального явления возможно только на основе познания внутриструктурных закономерностей самого процесса как он есть, а не извне.

 Некоторые ученые, абсолютизируя функциональную роль диспозитивности в процессе, видели именно в ней ее содержание, определяя этот принцип в качестве " двигательной силы гражданского судопроизводства". [5] Однако другими авторами отмечалось, что сущность диспозитивности предполагает включение в себя и содержательного и функционального моментов, а не исключение их друг другом. [6] Назначение структур­ного анализа состоит в выявлении генетического аспекта феномена диспозитивности. Это не исключает возможность рассмотрения диспозитивности под другим углом зрения, т.е. в функциональном аспекте. Поэтому можно констатировать, что диспо­зитивность это и двигатель процесса, и свобода распоряжения процессуальными и материальными правами.

 Серьезным является разногласие по вопросу о распоряжении какими именно правами идет речь в формуле диспозитивности. Понимание этого, на наш взгляд, осложнено тем, что большинство советских процессуалистов отрицали наличие двух видов диспозитивности. [7] Хотя при этом различие между материальными и процес­суальными правами в дефиниции диспозитивности проводилось.

 По-видимому, как и в дореволюционной гражданско-процессуальной литературе, причина негативного отношения к формальной диспозитивности, рассматриваемой как свобода распоряжения доказательственным и фактическим материалом, заключается в невозможности совместить ее с достижением объектив­ной истины по делу. [8]

 В то же время потребность в проведении различия между материальными и про­цессуальными правами обусловлена пониманием процесса как формы принудитель­ного осуществления материального права. [9] Из этого вытекает, что субъекты про­цессуальных отношений сохраняют право распоряжения субъективными материаль­ными правами, но не непосредственно, а через процессуальные права. Попытки некоторых ученых трактовать диспозитивность как свободу распоряжения только процессуальными правами, а саму диспозитивность как сугубо процессуальный принцип не встретили поддержки. [10] В этом увидели отрыв процессуальной формы от материального содержания, "принижение процессуальной формы". [11]

 Однако в таком случае, на наш взгляд, возникает противоречие между единым понятием диспозитивности и двойственным характером прав, которые им охватыва­ются. Можно предположить, что и материальные права и процессуальные обладают свойством распоряжаемости, но тогда следует говорить о разного рода диспозитив­ностях. Поэтому уже только в познавательных целях целесообразно развести понятие диспозитивности на два вида: материальную и формальную. Это не исключает мысли о единой сущности диспозитивности, как идеи, выражающей автономность воли сторон в процессе.

 Итак, чтобы лучше понять конструктивное значение диспо­зитивности для уголовного судопроизводства, удобнее иметь ввиду два вида диспо­зитивности: (1) материальную диспозитивность - как свободу распоряжения матери­альными правами; (2) формальную (процессуальную) диспозитивность - как свободу распоряжения процессуальными правами.

 В струк­туре диспозитивности как становится очевидным из вышесказанного, можно выделить по крайней мере следующие элементы: "материальные права", "процессуальные права", "свобода распоряжения", "субъект диспозитивности", "интерес". Они составляют формулу диспозитивности. Стало быть, понимание внутреннего смысла диспозитивности, связано с раскрытием гене­тической стороны данного феномена, предполагает структурный анализ его состав­ляющих.

 Подобно оси во вращающемся турникете знак "диспозитивность" способен быть носителем многих сменяющих друг друга смыслов. Остановив это вращение, мы называем в качестве истинного один смысл в череде многих. Приступая непосредственно к построению конструкции диспозитивности в уголовном процессе я в полной мере осознаю это. Как и то, что, может быть в сущности либо следст­венное понимание этого термина, либо состязательное. Открыто выбирая либеральную позицию, попытаюсь раскрыть смысл этого термина вначале в системе внутренних связей. Внутренние связи образуют элементы внутренней структуры. Элементарный состав будет рассматриваться нами в контексте бинарных оппозиций: процессуальные права/обязанности, частный интерес/публичный интерес, /уголовный иск /инквизиционное обвинение. При этом в формировании смысла соответствующего термина приоритет будет отдаваться левому элементу.

 Уяснение значения и смысла внутриструктурных элементов обеих видов диспозитивности: "материальных прав" и "процессуальных прав в качестве необходимого условия предполагает рассмотрение общетеоретической проблемы субъективного права и связанной с ним юридической конструкции субъективного публичного права.