Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе. Н. Новгород: НЮИ МВД РФ, 1997. – 209 с.

Скачать или читать в формате PDF титульную страницу, оглавление и выходные данные

Оглавление

Введение.

1.Апории

2.  Уголовно-процессуальный язык.

3. “Веселая наука”.

4. Соотношение терминов "диспозитивность" и "свобода усмотрения правоприменителя".

5.   Исторические изыскания

6.   Формула диспозитивности.

7. Субъективное  публичное право.

8. Право на иск.

9. Субъекты диспозитивности в уголовном процессе.

10. Состязательное судоговорение - драма деконструкции.

11. “Диспозитивный метод правового регулирования”.

12. Соотношение диспозитивности и состязательности.

13.  Понятие принципа уголовного процесса.

14.  Понятие системы уголовно-процессуальных принципов.

15. Соотношение   принципов уголовного процесса.

16. Формы реализации принципа диспозитивности в положительном российском уголовном процессе.

Заключение.

Значение диспозитивности в уголовном процессе (опыт семиологического анализа уголовно-процессуальных понятий)                                                                                                         

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

 Сказано, что слово - это Бог.

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества,

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

Н. Гумилев "Слово".

“Мы больше не верим тому, что истина остается истиной, если снимают с нее покров; мы достаточно жили, чтобы верить этому. Теперь для нас дело приличия - не видеть обнаженным, не при всем присутствовать, не все хотеть понимать и “знать”... нужно храбро оставить у поверхности, у складки, у кожи, поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки, слова, в весь Олимп иллюзии!”

Ф. Ницше “Веселая наука”.

Введение

Перед тобой, уважаемый читатель, - текст, иными словами -  знаковая структура. Именно на знаковую сторону своей работы в первую очередь хотел бы обратить твое внимание автор - отнюдь не на смыслы, которыми он наделил эти знаки. Традиционно юридическому тексту отечественным правоведением придавалось прикладное значение: он должен был представлять знание об определенных юридических предметах, отвечать на назревшие вопросы теории и практики. [1] В данном случае, вопреки традиции на все вопросы не будет ответов. Я готов только показать как в науке уголовного процесса производится смысл, но не научить готовым смыслам - "истинным знаниям". Смыслопроизводство и так всегда было основным занятием правоведов, включая, конечно, и ученых-процессуалистов.  Но, когда по прошествию определенного времени смотришь на результаты их трудов невольно задаешься вопросами:" Где истина, которую потеряли мы в потоке информации?" И не равнозначно ли наличие смысла отсутствию его? Конечно, при написании этого текста тоже производился смысл. Но лишь потому, что пока нет другой возможности проанализировать и зафиксировать путь пройденный им. Наверное, в науке, в отличии от искусства, пока не возможно до конца провести идею о создании "полого" текста или текста с "текучим смыслом", без конкретного содержания. [2] В этом случае, знаки без значений предоставляли бы читателю полную свободу их интерпретации. Пока же случилось так как случилось: слова расставлены и приобрели определенный смысл. Авторский дискурс застыл и уже не принадлежит мне. Он принадлежит данному тексту. И не то чтобы я не причастен к  произошедшему. Но теперь я, как и ты, со стороны воспринимаю этот текст и прихожу к выводу о в значительной мере случайном характере сложившейся смысловой комбинации. Так, в одном месте прослеживается ведомственный интерес или интерес определенной социальной группы, к которой я принадлежу. В другой раз содержательная сторона текста оказалась под воздействием соображений так сказать тактического характера. Ведь процесс издания книги, вернее подготовки к изданию, как и вообще существование в научной среде, требует соблюдения многих правил, существенным образом детерминирующих смыслопроизводство. И это только одна часть обстоятельств, составляющих в широком смысле контекст, который повлиял на исполнение настоящего текста. Многие влияния, возможно, просто прямо не осознаются. В частности, не сразу понимаешь значение самого уголовно-процессуального языка (“langue”), рассматриваемого как система знаков, для смыслообразования.  Ведь то посредством чего мы пытаемся творить смысл - слова, являются знаками языковой структуры. С этой точки зрения, коннатативное значение уже предопределено в них, т.е. уголовно-процессуальные термины уже несут определенное смысловое содержание  в себе независимо от воли их пользователя. Чтобы высказаться и быть понятым я должен пользоваться теми правилами игры, которые сложились до меня в определенной правовой идеологии и навязаны мне посредством языка. Не все осознают это, полагая себя свободными и "обьективными" в своих "научных изысканиях", но являясь на деле лишь конформистами. Научное творчество, не осознающее диктаторской роли языка, является изначально несвободным. Понимание роли языка - первый шаг к освобождению. Поэтому с самого начала хотелось бы  предостеречь читателя об опасности авторитета языка (“langue”), а также и любой речи/письма (“parol/ecrit”). В том числе и моего. Надо помнить, что любое знание относительно.  Ведь в другое время и в другом месте  смысл "диспозитивности" неизбежно была бы истолкован по другому и сделано было бы это иным образом. Но смысл (один, единственно субъективно истиннный смысл) должен родиться из взаимодействия читателя и текста. Твой смысл.

 И потому, читатель, принимай все нижеследующее как "игру в слова" по представлению смысла. Попробуй сыграть в нее со мной. [3]   Тем более, что объект в этом плане представляет самые благоприятные возможности. Ведь понятие и сущность диспозитивности были и остаются весьма дискуссионными в процессуальной науке.