Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Александров А.С., Гущев В.Е. Субсидиарный уголовный иск. Нижний Новгород, 1999. 102 с.

К оглавлению

Глава 3. Субсидиарное обвинение в русском уголовно-процессуальном праве

§ 1. Теоретическая разработка вопроса о допуске субсидиарного обвинителя в контексте Устава уголовного судопроизводства (1864 г.)

В дореволюционной отечественной процессуальной литературе проблема субсидиарного уголовного иска привлекала внимание Н.Н. Полянского, Н.В. Муравьева, Л.Я. Таубера, А.М.Кулишера, И.Я. Фойницкого, Н.Н. Розина и многих других.1 Характерные высказывания указанных авторов на этот счет выше приводились и к ним нет нужды возвращаться (тем более, что отчетливо выраженного учения о субсидиарном обвинении, за исключением Н.Н. Полянского, никем предложено не было).

Здесь хотелось бы остановиться на проекте новой редакции Устава Уголовного Судопроизводства (1901г.), подготовленного Высочайше утвержденной комиссией в составе В.Р. Завадского, И.Я. Фойницкого, А.Г. Гасмана, В.К. Случевского, В.Д. Спасовича, где в сконцентрированном виде выразилась позиция русской процессуальной теории к субсидиарному обвинению.

При обсуждении предложений комиссии относительно расширения прав потерпевшего на участие в обвинительной деятельности вопрос свелся к тому, в какой форме допустить это участие. Комиссия имела перед собой два образца - дополнительное обвинение германского процесса, характеризуемое тем, что, начиная с приготовительных к суду распоряжений, потерпевший лишь сопровождает прокурора, дополняя его должностные действия своею деятельностью, и не в силах один представить обвинение, - и субсидиарное обвинение австрийского процесса, отличающееся самостоятельною ролью потерпевшего, вступающего в дело вместо прокурора, когда тот от преследования отказывается, и представляющего собою всю обвинительную сторону. Комиссия отвергла последнюю форму, найдя, что участие прокурорского надзора в делах, производящихся в общих установлениях, представляется во всех отношениях весьма полезным, и последовала в своих постановлениях за германским образцом. Результатом этого явилось то, что только две из намеченных комиссией целей, а именно: ограждение частных интересов потерпевших и упорядочение гражданского иска, могли быть достигнуты. Напротив, неправно было бы ожидать обеспечения закономерности в деятельности прокурорского надзора от участия дополнительных обвинителей. Закономерность эта может быть нарушена или тем, что прокурорский надзор из каких-либо политических или даже личных видов не будет возбуждать уголовного преследования или, возбудив, будет стараться таковое прекратить, или же в том, что он будет возбуждать преследование и предавать суду без достаточного к тому фактического и юридического основания. В первом случае имеет место нарушение начала законности бездействием прокурорской власти, во втором - превышение таковой. Деятельность потерпевших, очевидно, никогда не может служить гарантией против превышения обвинительной власти, ибо они заинтересованы именно в возбуждении преследования и предании суду, хотя бы к тому и не было достаточного основания. В этих случаях интересы справедливости и обвиняемых могли бы быть гарантированы лишь известным предварительным контролем суда над обвинением, который мог бы осуществляться или ex officio, в порядке ревизионном, или в следствие требования обвиняемого, в порядке действий прокуратуры. Что же касается бездействия обвинительной власти, то средство против таковой виделось либо в контроле суд, осуществляемого ex officio или же по жалобе потерпевшего, или, наконец, в самостоятельной обвинительной деятельностью потерпевшего, принимающего на себя оставленное прокуратурой бремя уголовного преследования.

По мнению Л. Таубера, лишь в этом последнем случае можно было бы гворить, что именно в деятельности потерпевшего, а не в контроле суда, заключается корректив монополии прокурорского обвинения, ибо, хотя и здесь предание суду или даже возбуждение преследования имеет место лишь после проверки судом достаточности к тому основания, но эта проверка имеет целью не контролировать законность действий прокуратуры, а оградить обвиняемого от недобросовестного или легкомысленного преследования. В тех же случаях, где потерпевшему предоставлено право лишь путем жалобы вызывать проявление контроля суда над деятельностью обвинительной власти и дополнять своими действиями последнюю, он является только служебным колесом в механизме судебного контроля. Конечно, он может до известной степени способствовать водворению закономерности в деятельности прокурорского надзора, вызывая лишний раз и без того действующий контроль суда, может своим дополнительным обвинением парализовать вредные для правосудия последствия вялости и апатии прокурора, но нельзя, очевидно, сказать, что его участие устраняется так называемая Anklage-Monopol, ибо все же главные нити уголовного преследования остаются в руках прокуратуры, действующей по собственной инициативе или вынужденной к тому судом. Таким образом, при дополнительном обвинении (принятым германским уставом и вводимого проектом), как и при его отсутствии (действующий У.У.С.), закономерность в отправлении правосудия обеспечивается, вопреки мнению комиссии, не деятельностью потерпевшего, а контролем суда. Иное дело субсидиарное обвинение. Там действительно потерпевший составляет самостоятельную процессуальную силу, мешающую виновным ускользнуть от рук правосудия.2

При обсуждении проекта многие ученые отмечали, что если комиссия хотела найти в частном обвинении корректив монополии обвинения публичного, нужно было не ограничиваться дополнительным обвинением, но ввести и институт субсидиарного обвинения по образцу австрийского, установив, что при участии прокурора в деле потерпевший его дополняет, а при отказе от преследования заменяет.3

При такой организации в деятельности потерпевшего лежит действительная гарантия соблюдения начала законности, то дальнейшии гарантия против бездействия прокурорской власти уже излишни, и открывается возможность упростить конструкцию предания суду. Нет надобности, чтобы суд прекращал дела по предложению прокурора, - прокурор сам может это сделать, уведомив об этом потерпевшего, с тем, чтобы последнему было предоставлено в известный срок продолжать покинутое прокурором преследование. То же самое должно иметь место и при отказе прокурора после предания суду от обвинения. Этим достигалось бы, с одной стороны, облегчение судов от обязанности рассматривать ряд следствий, подлежащих прекращению, а с другой - освобождение прокурорского надзора от обвинения и вообще от участия вопреки своему убеждению в деле, которое, по его мнению, подлежит прекращению. Таким образом, институт субсидиарного обвинения, рассматриваемый теоретически, представляет большие преимущества, но это конечно не решает вопроса о желательности его включения в проект, ибо кроме того существует еще другая сторона дела - вопрос о том, насколько наше население проникнуто сознанием своих прав и готовностью их отстаивать, насколько оно способно внести живое содержание в мертвые определения закона о субсидиарном обвинении и сделать излишней на практике ту гарантию начала законности, которая гарантируется контролем суда над деятельностью публичного обвинения. К сожалению, на этот вопрос приходится дать отрицательный ответ.4

Большинство русских процессуалистов были едины в том, что при безграмотности населения, незнакомстве его с законами и, в частности, со своими процессуальными правами, обязательная помощь потерпевшему, в случае принесения жалобы, со стороны прокурорского надзора является поистине необходимой.5 По мнению Слиозберга: “Предоставление частного обвинителя всецело собственным силам часто является фактическим отказом в правосудии.”6

Следовательно, делает вывод Л. Таубер комиссия избрала вполне правильный путь при введении в процессуальный кодекс дополнительного обвинения по германскому образцу.7

Проект, развивая в ряде отдельных постановлений основное свое положение, что на участие в деле в качестве стороны дает право не только материальный ущерб, но и вред нематериальный, понесенный от преступления, начиная с периода приготовительных к суду распоряжений, уравнивает положение потерпевшего с положением гражданского истца. Так, ст. 500 возлагает на председателя обязанность известить потерпевшего о вступлении в суд обвинительного акта, копию которого он может получить на свой счет. До открытия судебного заседания он может ходатайствовать о допущении его к участию в деле на правах обвинителя (ст.501). Будучи признан таковым определением суда, он получает право знакомиться с делом в канцелярии (ст. 515) и ходатайствовать о дополнении списка лиц, вызываемых в суд (ст. 502-527). Потерпевший, по усмотрению суда, может быть выслушан до постановления определения по вопросам о приготовительных действиях (ст. 494). Наконец, потерпевший, пользующийся правами обвинителя, о дне слушания уведомляется повесткой (ст. 546).

Перед открытием судебного заседания и во время судебного следствия и прений дополнительный частный обвинитель, по проекту, пользуется правами стороны, почему часто он не поименовывается особо, а подразумевается под общим выражением “стороны”, “участвующие в деле лица” (напр., ст. 576, 631, 666 и др.)

Главные права дополнительного обвинителя перечислены в ст. 599 и 714 и сводятся к праву представлять доказательства, отводить и допрашивать свидетелей, делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему в суде, возражать против свидетельских показаний, опровергать доводы противной стороны и, наконец, участвовать в заключительных прениях.

Итак, идея субсидиарного уголовного иска была отвергнута еще в стадии законопроекта. Как видно не последнюю роль в этом сыграли соображения практического свойства. Доводы о низкой правовой культуре населения, отсутствие инициативы у пострадавших от преступления в осуществлении уголовного преследования показались нам заслуживающими проверки.

С этой целью в рамках данной работы были проведены эмпирические исследования в виде опросов граждан, прокурорско-следственных работников и граждан, которые оказались потерпевшими от преступлений. Цель данных исследований выявить, отношение обывателей и профессионалов к целесообразности разрешения субсидиарного потерпевшего в отечественном уголовном процессе.

Нами было опрошено 117 прокурорско - следственных работников, которым задавался вопрос ”Как Вы относитесь к разрешению субсидиарного иска, как праву потерпевшего, в случае отказа прокурора от обвинения, самостоятельно продолжить поддержание обвинения в суде?”

Результаты анкетирования представляет нижеследующая таблица.

категория опрашиваемых/полученные ответы	да	нет	не знаю	всего
прокурорско-следственные работники	70	22	25	117
в процентах	57,9	10,8	21,3	100%

В рамках данной работы были опрошены 30 человек, потерпевших от преступления. Это были потерпевшие от преступлений небольшой тяжести. По их делам прокурор не поддерживал обвинение в суде. Подавляющее большинство (28 человек) из числа опрошенных потерпевших отрицательно относится к возможности самостоятельно (без помощи со стороны государства) поддерживать обвинение в суде по своему делу. Однако большинство (70%) согласились бы быть сообвинителями. Характерно, что несмотря на то, что прокурор и так не поддерживал обвинение по их делам, опрошенные не спешат занять место обвинителя.

Было также опрошено 275 человек, не причастных к уголовному судопроизводству. По возрастным категориям опрашиваемые составляют 3 группы: 1-я группа от 18 до 30 лет - 94 человека или 34% опрашиваемых; 2-я группа от 30 до 50 лет - 112 человек или 41% опрашиваемых; 3-я группа старше 50 лет - 62 человека или 25% от общего числа опрошенных.

	18-30 лет	30-50 лет	свыше 50 лет	всего
опрошено человек	94	112	62	275
в процентах	34	41	25	100

По уровню дохода социальные группы разделились следующим образом: с весьма высоким доходом - 3 человека или 1% от опрашиваемых; с высоким доходом - 27 человек или 10% опрашиваемых; со средним доходом - 97 человек или 35 % от опрашиваемых; с доходом ниже среднего 84 человека или 31 % от опрашиваемых; с низким доходом - 63 человека или 23 % от опрашиваемых.

	весьма высокий доход	высокий доход	средний доход	ниже среднего	низкий	всего
Опрошено	3	27	97	84	63	274
в процентах	1	10	35	31	23	100

По образованию среди опрошенных имели 1) высшее образование - 109 человек (40%); 2) среднее - 121 человек (44 %); неполное среднее - 25 человек (9 %).

	высшее образование	среднее образование	неполное среднее образование	всего
опрошено	109	121	25	255
в процентах	40	44	9	93

На вопрос о возможности гражданина в частном порядке возбуждать дело в суде, поддерживать обвинение, ограничивая вмешательство государственных органов в эту деятельность, положительно ответили (при условии если гражданин является потерпевшим) 46 человек опрошенныых, из них в возрасте от 18-30 лет 21 человек, от 30-50 лет 20 человек, свыше 50 лет 5 человек.

Из положительно ответивших на этот вопрос весьма высокий доход имеют 1 человек, высокий- 5 человек, средний -18 человек, ниже среднего -12 человек, с низким доходом - 10 человек. Из них с высшим образованием было 19 человек, со средним -17 человек, с неполным средним -3 человека.

	18-30 лет	30-50 лет	старше 50 лет	очн. Выс. дох.	Выс. дох.	Ср. дох.	ниж. Сред.	Низ. дох.	Высш. образ.	Сред. Образ.	Непол. Сред.
положительно относятся если гр-н - потерпевший	21	20	5	1	5	18	12	10	19	17	2
в процентах	45,65	43,48	10,87	2,17	10,87	39,13	26,09	21,74	41,3	36,96	4,35

На вопрос о возможности предоставить это право любому гражданину положительно ответили 17 человек. Из них 10 человек были лица в возрасте от 18-30 лет, от 30-50 лет - 5 человек, свыше 50 лет - 2 человека. Высшее образование имеют 6 человек, среднее - 8 человек, неполное среднее - 1 человек.

На вопрос о том, воспользовались ли бы Вы правом в частном порядке возбуждать и поддерживать в суде уголовное обвинение были получены следующие разновидности ответов. “Воспользовался бы самостоятельно” - 20 человек или 7% опрошенных. “Воспользовался бы с помощью адвоката” - 123 человека (45%). “Воспользовался бы с помощью общественной организации” - 50 человек (18 % ).

	самостоятельно	с помощью адвоката	с помощью общ.организации	не знаю	всего
воспользовались  правом на общегражданский уголовный иск	20	123	50	61	254
в процентах	7	45	18	22	92

Причины, из-за которых этим правом бы не воспользовались, большинство указывают: некомпетентность в юридических вопросах - 79 человек или 29% опрошенных; нехватку времени - 38 человек (14%); нет средств для ведения дела в суде - 83 человека (30%); не уверены в том, что справятся с обвинительной деятельностю - 80 человек (29%). Еще 34 человека затруднились указать причину, что составило 12 % от общего числа опрашенных.

127 человек или 46 % из опрошенных никогда не участвовали в судопроизводстве ни по своей воле, ни по государственному принуждению. 59,8% из общего числа опрошенных на вопрос о доверии правоохранительным органам ответили, что доверяют неполностью.

Об социальной активности опрошенных свидетельствуют следующие показатели. На вопрос “В каком случае Вы обратитесь в правоохранительные органы, если станете жертвой преступления?”. “В любом” - ответили 65 человек или 24 % опрошенных. “Если будет причинен тяжкий физический вред” - 70 человек (25%). “Если физический вред будет причинен родственнику” - 72 человека (26 %). “Если будет причинен крупный материальный вред собственности” - 62 человека (23%).

Значительно меньшая активность ожидается, если вред будет причинен постороннему. В этом случае в правоохранительные органы обратятся 9 человек или 3% опрошенных. Если будет причинен вред чужой собственности - обратятся 7 человек (3%). Если будет причинены телесные повреждения постороннему лицу - обратятся в правоохранительные органы 21 человек (8%).

В правоохранительные органы обратятся в случае:

в любом	причинен тяжкий физ.вред	физ. вред причинен родств-ку	причинен крупный мат. вред	причинен значит. мат. вред	вред причинен постороннему	вред причинен чужой собственности	причинен вред здоровью пост. лицу
65	70	72	62	69	9	7	21
24%	25%	26%	23%	25%	3%	3%	8%

На вопрос “Если бы Вы оказались в роли потерпевшего от преступления, то хотели бы Вы, чтобы Ваша воля имела решающее значение при принятии решений правоохранительными органами о возбуждении или о прекращении дела?” положительно ответили 157 человек, что составляет 57,1% от общего числа опрошенных. Из них 67 человек были в возрасте от 18 до 30 лет (42,7% от общего числа положительно ответивших на этот вопрос); 58 человек - в возрасте от 30 до 50 лет (36,9%); 43 человека - в возрасте старше 50 лет (27,3%).

По уровню доходов указанная категория граждан делится на лиц, которые имеют весьма высокий доход -3 человека (1,7%); высокий доход имеют 15 человек (8,7%); средний доход - 52 человека (32,1%); ниже средного - 45 человек (28,6%); низкий -39 человек (24,8%). Среди них имеют высшее образование 66 человек (42%); среднее - 67 человек (42,6%); неполное среднее -14 человек (8,9%).

Таким образом, результаты эмпирических исследований позволяют сделать вывод, о достаточно позитивном отношении к идее субсидиарного уголовного обвинения опрошенных. Видно, что более благожелательны в этом плане профессионалы и лица с более высоким уровнем образования и доходов.

Надо сказать, что несмотря на то, что идея субсидиарного обвинения имеет давнюю положительную репутацию в науке уголовного процесса, и, очевидно, общественное мнение давно уже созрело к ее восприятию, отечественный законодатель не спешил с ее реализацией. Так, в советский период в отношении потерпевшего долгое время действовало ограничение: ему было предоставлено право участвовать не “в судебном разбирательстве”, а “в исследовании доказательств на судебном следствии (ст. 24 Основ уголовного судопроизводства в редакции закона от 25 декабря 1958 г.).

Таким образом, потерпевший вообще не признавался стороной в деле. Правда, решение это не было абсолютным. В ч. 3 ст. 24 Основ оговаривалась возможность для потерпевшего лично или через своего представителя поддерживать обвинение (т.е. выступать в судебных прениях) в случаях, предусмотренных законодательством союзных республик. В большинстве республиканских кодексов, в том числе и УПК РСФСР, вообще не было известно право потерпевшего на участие в судебных прениях по делам публичного обвинения. УПК УзССР (ст. 35, 176) и ЛитССР (п.8 ст. 60, ст. 325) наделяли потерпевшего таким правом в случаях, если в деле не участвует прокурор, а УПК УССР (ст. 49, 318) и УПК КазССР (ст. 278) - если в деле не участвуют ни прокурор, ни общественный обвинитель. УПК МССР предоставлял право потерпевшему выступать в прениях по определнной категории дел публичного обвинения независимо от участия государственного или общественного обвинителя.

Очевидно, что советский законодатель с подозрением относился к возможности ограничения обвинительной монополии прокуратуры, которая связана с внедрением субсидиарного обвинения. Хотя в уголовных процессах некоторых республик можно обнаружить элементы сообвинительства со стороны потерпевшего, в полной мере о самостоятельном праве потерпевшего на обвинение речь вести нельзя.

Положение изменилось лишь с демократизацией властных структур российского государства в начале 90-х годов.

1 См. напр. кн.: Полянский Н.Н. К вопросу об участии частных лиц в публичном обвинении. //Юридический вестник. 1915, кн.9, с.142; его же Право обществ на уголовный иск //Вопросы права. 1911, кн. 6(2), с. 120-122; его же К вопросу о праве частных лиц на субсидиарное обвинение; Таубер Л.Я. Иск, обвинение и состязательное начало. //Вестник гражданского права, 1917, №1, с.72; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Спб., 1912, т. 1, с. 25, 75; Кулишер А.М. Защита субъективных публичных прав посредством иска //Юридический вестник. 1913, кн. 4, с. 121, 122; Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1891, т. 2, с. 28, 29, 30; Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М., 1913. С. 55-56.

2 См. об этом: Обьяснения комиссии. Спб, 1901, изд. Мин.юста. т. 1, с.с. 73 и след.; Щегловитов И. Пресмотренные Судебные Уставы //Ж.М.Ю. 1902, № 1, с. 111-117.

3 См. об этом: Отчет о заседании С.-Петербургского Юридического общества от 28 октября 1900 г.//Право, № 45, с. 1021 и след.

4 Таубер Л. Дополнительное частное обвинение по проекту новой редакции Устава УС.//Ж.М.Ю., 1903, № 3, с. 213.

5 См. об этом например: Фойницкий И.Я. Указ. Соч. С. 76, Полянский Н.Н. К вопросу об участии частных лиц в публичном обвинении. //Юридический вестник. 1915, кн.9, с.142; его же Право обществ на уголовный иск //Вопросы права. 1911, кн. 6(2), с. 120-122; Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1891, т. 2, с. 30.

6 См. об этом : Отчет о заседания С.-Петербургского Юридического общества 10 марта 1901 г.//Право, № 16, с.718.

7 Таубер Л. Дополнительное частное обвинение по проекту новой редакции Устава УС.//Ж.М.Ю., 1903, № 3, с. 214.