|
|
Александров А. С., Фролов С. А.
Относимость уголовно-процессуальных доказательств:
Монография. – Нижний Новгород : Нижегородская правовая академия, 2011. – 176 с.
К оглавлению
Глава 2. Относимость доказательств к основным вопросам уголовного дела
§ 2. Свойство относимости доказательств и предмет доказывания по уголовному делу
В данном параграфе мы проанализируем категорию «предмет доказывания» в свете темы нашего исследования. Как уже неоднократно отмечалось, по мнению большинства специалистов, связь доказательства с предметом доказывания (убежденность суда в наличности таковой) и есть собственно относимость. Связь эта логическая, т. е. объективно обусловленная, и в то же время это юридическая связь, т. е. она производна от составленной законодателем системы элементов, образующих «юридический факт» преступления. Между тем мы знаем, что сама по себе категория «предмет доказывания» была прописана в тексте позитивного уголовно-процессуального права только в советское время. Поэтому в научном плане есть особый интерес рассмотреть вопрос о том, привнесла ли она с собой нечто новое в трактовку данного свойства доказательств.
В настоящее время многие ученые исходят из того, что на общем фоне этой фундаментальной категории доказательственного права можно выявить природу свойства относимости, его место в системе других свойств доказательств, значение для процесса доказывания и установления истины по делу.
Необходимость анализа нормативно определенного предмета доказывания как системы основных фактов подтверждается также и тем, что в законе, наряду с термином «обстоятельства, подлежащие доказыванию», используется термин «обстоятельства, имеющие значение для дела» (ст. 74, 119, 220 УПК РФ). Кроме того, есть потребность в проведении различия между предметом доказывания и предметом расследования (предварительного и судебного), главным доказываемым фактом и другими понятиями, которые используются в науке и судебной практике для обозначения того, что подлежит доказыванию в обязательном порядке.
Очевидно, что структура предмета доказывания неоднородна. В ней есть ядро и есть несколько кругов фактов, в большей или меньшей степени отдаленных от этого ядра. Есть основания анализировать эти факты в свете категорий «главный факт», «иные обстоятельства, подлежащие обязательному доказыванию». Как уже отмечалось, главный факт – это более старое определение. Главный факт определяют как факт совершения преступления определенным лицом1, как наличие состава преступления во всех его четырех компонентах2, как факты, из которых складывается уголовно наказуемое деяние3. В. А. Лазарева пишет, что главный факт – это совокупность обстоятельств, образующих состав преступления, или факт совершения лицом преступления4.
До принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года закон не определял предмета доказывания. Предмет доказывания впервые нашел свое четкое закрепление в ст. 15 Основ. Хотя, конечно, нельзя сказать, что термин «предмет доказывания» не использовался в юридическом обороте. Так, в Курсе уголовного судопроизводства И. Я. Фойницкого есть указание на необходимость исследования события преступления, сведений о личности подсудимого, обстоятельств, уличающих и оправдывающих обвиняемого, устанавливающих возможность или невозможность подвергнуть обвиняемого уголовной ответственности5. «Сводя к одному знаменателю подлежащее установлению на суде уголовном, закон формулирует его как вопрос о виновности, в свою очередь распадающийся на вопросы, произошло ли преступное событие, было ли оно деянием подсудимого и должно ли быть вменено ему в вину (ст. 754 УУС)»6.
Инструкция народным следователям по производству предварительных следствий 1920 г. указывала, что следствием должно быть установлено, совершено ли преступление, его состав, кто совершил преступление, то есть полностью должна быть раскрыта картина преступления и установлено виновное лицо7. В статье 320 УПК РСФСР 1923 г. имелся перечень вопросов, подлежащих разрешению в приговоре: «1) имело ли место деяние, приписываемое подсудимому; 2) содержит ли в себе это деяние состав преступления; 3) совершил ли означенное деяние подсудимый» и др.
Вначале советские ученые формулировали предмет доказывания путем введения в него как обязательного составляющего «главного факта», т. е. факта, содержащего признаки, образующие состав преступления8. Так, А. Я. Вышинский писал: «Следствие и суд сами должны в зависимости от конкретных условий и обстоятельств определить пределы расследования, сами должны решать в каждом конкретном случае, что важно, что полезно, что необходимо включить в поле своего внимания, сделать предметом своего исследования»9.
Включив статью 15 «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу» в число исходных положений Основ уголовного судопроизводства, законодатель подчеркнул значение предмета доказывания в уголовном процессе как для определения направления и пределов доказывания, так и для разработки тактики и частной методики расследования и судебного разбирательства, целенаправленности версий и следственных действий10. Уголовно-процессуальные кодексы республик уточнили общий порядок, указанный в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Так, ст. 68 УПК РСФСР 1960 г. дополнила указанный в ст. 15 Основ перечень следующими: обстоятельства, способствовавшие совершению преступления; мотивы преступления; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.
С законодательным закреплением понятия «предмет доказывания» началось активное осмысление вопроса о роли и месте предмета доказывания в уголовном процессе. Дискуссия о предмете доказывания вначале развивалась путем изменения трактовок понятия главного факта; предмет доказывания определялся как главный факт (в той или иной формулировке) в совокупности с доказательственными фактами11.
И, наконец, постепенно началось вытеснение из научного оборота понятия «главный факт» понятием «предмет доказывания». В отечественной науке возобладало мнение, что оперирование понятием «главный факт» непродуктивно, поскольку данный термин ничего не дает ни науке уголовного процесса, ни практике12.
Уголовно-процессуальной категории «предмет доказывания» было уделено достаточное внимание в исследованиях современных процессуалистов, ему был посвящен ряд монографий, специальных и научных исследований13, однако единообразного понимания этой категории так и не сложилось. Эта же картина наблюдается и после принятия УПК РФ.
Некоторые новшества, коснувшиеся формулировок ст. 73 УПК РФ, даже в какой-то мере обострили обсуждение издавна существовавших в теории проблем по поводу изменения цели доказывания, необходимости доказывания стороной обвинения обстоятельств, могущих повлечь освобождение от наказания, исключение принципа полноты, всесторонности и объективности и пр.14 Р. Абдрахманов считает, что нынешняя конструкция предмета доказывания потеряла стройность и содержит обстоятельства, выходящие за рамки преступления. Кроме того, по его мнению, обязанность установления обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности, является прерогативой суда. Ф. Багаутдинов и А. Соловьев связывают с нормативным закреплением предмета доказывания наличие у органов предварительного расследования и суда обязанности по проведению полного, всестороннего и объективного расследования, т. е. выступают против состязательности15.
Однако, как правильно пишет С. В. Петраков, надо учитывать то, что, во-первых, бремя доказывания обстоятельств, изложенных в ст. 73 УПК РФ, лежит в первую очередь на стороне обвинения; во-вторых, доказывание обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности, обязанность не суда, а стороны обвинения, которая, установив их отсутствие, обосновывает обвинение. И это указывает на то, что законодатель при формулировании предмета доказывания стремился закрепить именно состязательность судопроизводства и расценивать это как завуалированность принципа полноты, всесторонности и объективности не совсем уместно16.
На наш взгляд, в статье 73 УПК РФ законодатель остался верен старой концепции предмета доказывания и лишь детализировал положения, ранее существовавшие в ст. 68 УПК РСФСР, выделив отдельно обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также освобождающие от уголовной ответственности и наказания. Ничего кардинально, по сути, не изменилось, поскольку названные обстоятельства тем или иным образом присутствовали в ст. 68 УПК РСФСР и устанавливались в ходе производства по уголовным делам.
Необходимо отметить и то, что законодатель установил в ст. 73 УПК РФ конкретные требования, обязывающие лиц, ведущих процесс, к полному выяснению обстоятельств дела. Данные обстоятельства подлежат доказыванию органом, ведущим уголовное дело (органом предварительного расследования, судом), на протяжении всего производства по делу. Без их установления невозможно принятия решения по существу уголовного дела.
После внесения изменений в ст. 73 УПК РФ Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ появилось новое обстоятельство, подлежащее доказыванию: обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества, либо использовалось, или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).
Зная предысторию появления этой нормы (отмену конфискации как меры наказания и последующее восстановление ее в уголовном законе), понимаешь, насколько сложной может быть взаимодействие уголовного и уголовно-процессуального права и как специфически преломляется в предмете доказывания курс уголовной политики. По причине следственной конструкции нашего предварительного расследования обязанность доказывания оснований для применения статьи 104.1 УК РФ ложится на следователя, дознавателя. Такая позиция законодателя встретила непонимание у некоторых исследователей. По мнению С. В. Петракова, тем самым предполагается, что существуют какие-то другие обстоятельства (не указанные в законе, но которые надо доказать), доказав которые, возможна конфискация. Получается, что правоприменитель вновь сам на месте должен определять данные обстоятельства, предопределяя тем самым индивидуальность предмета доказывания по каждому делу. По мнению С. В. Петракова, данные обстоятельства, подлежащие доказыванию, должны были быть изложены в контексте того, что сторона защиты должна была доказывать правомерность приобретения этого имущества, если сторона обвинения доказала факт преступления17.
Что касается нас, то в данном случае расширение предмета доказывания вряд ли было оправданным. Во-первых, применение статьи 104.1 УК РФ специфично: она используется отнюдь не по всем делам. Применение конфискации ситуативно, т. е. когда орган предварительного расследования сталкивается с ситуацией, где обвиняемый, совершая корыстные преступления, незаконно обогащался, он вправе предположить, что все имущество обвиняемого приобретено им преступным путем и (или) является доходами от этого имущества, приобретенного преступным путем. Далее, если в ходе расследования будет доказана причастность обвиняемого к финансированию терроризма, организованной группе, незаконному вооруженному формированию, преступному сообществу (преступной организации), то возникает предположение о том, что принадлежащее ему имущество было получено в результате этой преступной деятельности или является доходами от этого имущества, либо использовалось, или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования данной преступной деятельности. Кто выдвигает данное предположение, на том и бремя его доказывания. Влечет ли за собой доказанность вины обвиняемого в совершении преступления, которое неразрывно связано с получением незаконных доходов, фактическую доказанность незаконного характера всего имущества, ему принадлежащего? Нет, по нашему праву (и уголовному, и уголовно-процессуальному) такое презюмирование недопустимо. Мы полагаем, что приведение доказательств для обоснования необходимости конфискации имущества обвиняемого является обязанностью стороны обвинения, независимо от позиции стороны защиты: утверждает ли она, что имущество имеет законное происхождение, или не делает этого. Однако включение в общий предмет доказывания обстоятельств, которые могут становиться предметом спора и основанием принятия процессуальных решений по некоторым делам, неоправданно. На наш взгляд, общим стандартом для предмета доказывания может быть только состав преступления, или, иначе говоря, предмет уголовного иска.
Входящие в предмет доказывания обстоятельства являются фактическими основаниями всех процессуальных решений, принимаемых по существу уголовного дела (обвинительное заключение, приговор, кассационное определение, надзорное постановление). В то же время решения по отдельным «вспомогательным» процессуальным вопросам (например, о применении мер пресечения) не требуют установления всех указанных в ст. 73 УПК РФ обстоятельств, но нуждаются в некотором объеме других обстоятельств (например, подтверждающих вывод о том, что обвиняемый имеет возможность скрыться от следствия и суда). Не одинакова для всех процессуальных решений глубина исследования этих обстоятельств, различна она, например, для возбуждения уголовного дела, привлечения лица в качестве обвиняемого, обвинительного заключения (акта), обвинительного приговора.
В общем-то наша наука давно решила вопрос о различиях в предмете доказывания в зависимости от стадии уголовного дела18. Отсюда вытекает вывод о различном объеме относимых к его доказыванию фактов-доказательств. Это, кстати говоря, не означает ограничение круга собираемых доказательств, ибо есть взаимосвязь между предметом и пределами доказывания, но она отнюдь не прямая. На стадии возбуждения бывает достаточно такого объема доказательств, которые позволяют сделать обоснованное утверждение о наличии одного из элементов состава преступления. Но в это же время круг выдвигаемых версий относительно иных элементов главного факта бывает обычно наиболее широким. И каждая из версий предполагает получение доказательств, относимых к ней, которые или подтвердят, или опровергнут ее. Поэтому следует различать предмет доказывания как программу деятельности субъектов уголовного процесса (активность здесь должны проявлять, конечно, органы уголовного преследования) и фактически установленные ими обстоятельства. Если фактически установленные обстоятельства не соответствуют заданной программе (предмету доказывания), это, как правильно отмечает П. А. Лупинская, может повлечь изменение обвинения, прекращение уголовного дела или вынесение оправдательного приговора19.
Нижегородская школа процессуалистов, конкретизировав наиболее распространенное в теории доказательств определение предмета доказывания20, определила его как установленный законодателем и объективно необходимый для законного и обоснованного разрешения дела по существу перечень фактов и обстоятельств, подлежащих установлению (доказыванию) по каждому уголовному делу21. По нашему мнению, предметом доказывания по уголовному делу является установленная законом совокупность фактов и обстоятельств, доказанность наличия или отсутствия которых позволяет сторонам обосновать свои обвинительные или оправдательные тезисы, а суду – решить основной вопрос уголовного дела. По каждому уголовному делу, прежде всего, должны быть установлены (доказаны) факты (обстоятельства), указанные в ст. 73 УПК РФ (общий предмет доказывания); а по отдельным категориям дел – еще и обстоятельства, указанные в статьях 421 или 434 УПК РФ (специальный предмет доказывания). Таким образом, выделяются общий предмет доказывания и специальный предмет доказывания по двум категориям уголовных дел. Хотя, например, по мнению В. А. Лазаревой, специального предмета не существует, поскольку в статьях 421 и 434 УПК РФ дается лишь расшифровка, конкретизация тех обстоятельств, которые даны в ст. 73 УПК РФ22. В подоб-ном рассуждении есть здравый смысл. Выход видится в отказе от нормативного определения предмета доказывания, ибо нормотивизация есть одновременно и догматизация того, что объективно не может быть одинаковым у всех категорий уголовных дел.
Представляет несомненный теоретический интерес идея С. В. Петракова считать предмет доказывания как норму права для каждого субъекта, на которого доказывание обстоятельств, изложенных в ст. 73 УПК РФ, возложено законом. Относительная определенность диспозиции предмета доказывания состоит в том, что при наличии обстоятельств, указанных в гипотезе, она, с одной стороны, указывает на совершение определенных действий, а с другой – указывает на возможность выбора того или иного варианта поведения. Так, при непричастности обвиняемого к совершению преступления следователь или дознаватель обязаны прекратить дело (определенное предписание), а при доказанности участия обвиняемого в совершении преступления, в зависимости от характера выясненных обстоятельств, – либо направить дело в суд, либо прекратить его по тем или иным основаниям. Санкция предмета доказывания характеризуется определенностью. Как меры восстановительного воздействия она не терпит подмены23. Устанавливая в уголовно-процессуальном законе перечень подлежащих обязательному доказыванию обстоятельств по каждому проходящему по уголовному делу обвиняемому, законодатель дает тем самым нормативное предписание органам и лицам, ведущим процесс, об обязательном характере их деятельности в рамках уголовного судопроизводства. Именно для них, по нашему мнению, и была введена в свое время соответствующая статья, посвященная предмету доказывания, и неразрывно связанные с ним презумпция невиновности и вытекающий из нее вопрос о бремени доказывания, которые, взаимно дополняя друг друга, служат важнейшими процессуальными гарантиями личности в уголовном процессе. Для тех же субъектов, для которых доказывание – предоставленное законом право, предмет доказывания нормативно закреплен в законе для возможности обосновать свои тезисы в подтверждение той или иной позиции24.
Целью доказывания является установление всех фактов, необходимых и достаточных для законного, обоснованного и справедливого разрешения спора сторон. Данные факты устанавливаются путем обнаружения, собирания, фиксации, проверки и оценки доказательств и определяются предметом доказывания. Следовательно, «предмет доказывния» выступает как своего рода процессуальная гарантия полноты доказывания.
Справедливо указание С. В. Петракова в определении предмета доказывания на то, что это есть совокупность достаточных обстоятельств25, необходимых для принятия решения в каждой стадии уголовного процесса в целях решения задач уголовного судопроизводства. То есть преступные действия конкретного лица через призму законодательной схемы предмета доказывания соотносятся с признаками состава преступления особенной части уголовного права.
В научной литературе под элементами предмета доказывания одни понимают соответствующие факты26, другие – фактические обстоятельства27, третьи – и факты, и обстоятельства дела28. Так, В. А. Лазарева пишет: «Предмет доказывания по уголовному делу – это совокупность имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела юридически значимых обстоятельств, которые должны быть доказаны или опровергнуты в целях обоснования выдвинутого в отношении определенного лица обвинения»29. Высказано и такое мнение: «Понятие предмета процессуального доказывания всегда обозначает совокупность явлений материального мира, подлежащих установлению и удостоверению по каждому уголовному делу»30.
Законодатель в ст. 73 УПК РФ использует термин «обстоятельства», однако, на наш взгляд, вряд ли его можно отождествлять с явлениями материального мира. Кроме того, понятие «обстоятельства» законодатель отождествляет с «фактами». Поэтому нам представляется, что в качестве предмета доказывания необходимо рассматривать факты, имеющие значение для дела – основные факты (и связанные с ними обстоятельства). Набор основных фактов и средств их доказывания может варьировать от одной категории дел к другой.
И главный факт, и предмет доказывания – это ядро, круг основных фактов, подлежащих доказыванию по уголовному делу, фактов, подлежащих обязательному установлению (доказыванию), применительно к каждому проходящему по уголовному делу обвиняемому. Однако если нормативность главного факта имеет материально-правовое происхождение, то нормативность «предмета доказывания» – уголовно-процессуальная, она обусловливает направление и границы исследования, руководит процессуальными действиями субъектов доказывания. Выяснение круга указанных обстоятельств в каждом конкретном случае способствует законному и справедливому разрешению спора сторон – правильному принятию решения по существу дела в целях решения задач уголовного судопроизводства.
Существование главного факта в структуре предмета доказывания представляется нам очевидным. Как уже говорилось, мы отождествляем главный факт с составом преступления, т. е. тем юридическим фактом, который порождает уголовно-правовое отношение. Уголовная ответственность реализуется лишь при наличии всех признаков, предусмотренных законом (ст. 8 УК РФ), т. е. при наличии (доказанности) элементов преступления. Неустановление любого из элементов состава преступления влечет вывод о невиновности и оправдание лица (п. 3 ч. 2 и 3 ст. 302 УПК РФ). Следовательно, состав преступления и образует ту цель, на достижение которой направлены усилия субъектов доказывания. Нормативно главный факт закреплен в пунктах 1 и 2 ст. 73 УПК РФ. Нормативным выражением главного факта следует признать также установленный законом перечень вопросов, разрешаемых судом в совещательной комнате (п. 1–4 ст. 299 УПК РФ). Аналогичным образом сформулированы основные вопросы, разрешаемые присяжными (ст. 339 УПК РФ), с той лишь разницей, что перед присяжными не ставится вопрос о правовой квалификации деяния, вмененного подсудимому в вину. Однако вхождение вопроса о правовой квалификации в состав главного факта не вызывает сомнений, и в этом случае – если присяжные признали подсудимого виновным в совершении определенного деяния, а председательствующий признал отсутствие в этом деянии признаков преступления, постановляется оправдательный приговор (п. 2 ст. 350 УПК РФ), так как налицо отсутствие оснований для применения уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ). Существование главного факта как факта совершения преступления подтверждается принципиальными положениями статьи 14 УПК РФ: обвиняемый считается невиновным, пока не доказана и не установлена вступившим в законную силу приговором суда его виновность в совершении преступления. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, так как доказывание обвинения и опровержение доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу обвиняемого, поскольку обвинительный приговор не может быть основан на предположениеях. Таким образом, главный факт – это та часть предмета доказывания, которая придает доказыванию его подлинный, то есть обосновывающий, смысл31.
Главный факт – это совокупность обстоятельств, образующих состав преступления или факт совершения лицом преступления. Главный факт в действующем УПК сформулирован как часть (сердцевина) предмета доказывания, хотя по смыслу этих понятий они тождественны32.
Конечно, главный факт – это искусственная конструкция, в том смысле, в каком любое юридическое явление следует считать более или менее удачным плодом «искусства» законодателя. Соответственно, выстраивание фактического фундамента под эту юридическую конструкцию есть соединение фактов друг с другом в единое целое посредством цемента под названием относимость доказательств. Можно сказать и по-другому: законодатель намечает интеллектуальную модель (состав преступления), человек совершает деяние, описанное этой моделью, – преступление, следователь и судья, переводя следы преступления в сферу юридических фактов, осуществляют посредством относимости смычку реальной действительности с действительностью правовой. Относимость явно играет ведущую роль в преобразовании следов преступления как объектов материальной действительности в юридическую плоскость доказывания, где субъекты оперируют фактами, способными (потенциально) выстраиваться в определенные комбинации и служить строительным материалом в выстраивании системы – состава преступления.
Таким образом, ядром предмета доказывания является главный факт. Он должен быть доказан с наиболее высокой степенью вероятности, и именно по способности установить его определяется мера относимости доказательств.
Одним из наиболее обсуждаемых в связи с предметом доказывания является вопрос о том, един предмет доказывания, вне зависимости от каких-либо условий, или он конкретизируется по каждому виду преступлений. При этом, как нам представляется, сама возможность данной дискуссии порождена введением в Кодекс понятия «предмет доказывания». Этим объясняется известная схоластичность споров и их безрезультатность.
Анализ высказанных по этому вопросу точек зрения позволяет выделить две позиции. Первую позицию занимает ряд ученых, которые считают, что предмет доказывания един по всем уголовным делам и ни при каких обстоятельствах не должен подлежать расширению или сужению33. Они аргументируют свои взгляды тем, что включение промежуточных фактов в предмет доказывания может привести к растворению конечной цели доказывания во множестве промежуточных целей34. Предмет доказывания видится ими как определенная совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию, в силу установлений уголовно-процессуального закона. В частности, П. С. Ефимичев видит единый предмет доказывания, обеспечиваемый объективным, полным и всесторонним расследованием, рассмотрением и разрешением уголовных дел35. Иной подход к предмету доказывания, по мнению этих ученых, «может привести к развитию различных уклонов – обвинительного, оправдательного»36. Представители данной позиции также считают, что непомерное расширение предмета доказывания препятствует быстрому раскрытию преступлений, влечет неоправданный застой в расследовании и рассмотрении дела судом. Хотя они в то же время признают, что неоправданное ограничение пределов доказывания неизбежно влечет неполноту и односторонность предварительного расследования и судебного рассмотрения дела, что является наиболее частым основанием к отмене приговора.
Устанавливая в законе перечень обстоятельств, подлежащих обязательному установлению (доказыванию) в отношении каждого обвиняемого, проходящего по уголовному делу, законодатель диктует правило поведения для правомочных государственных органов, осуществляющих рассмотрение уголовных дел, органов и лиц, осуществляющих раскрытие и расследование преступлений, а также для других субъектов доказывания. В данной связи П. С. Элькинд говорит о предмете доказывания как о правовой норме. Данная норма, с ее точки зрения, закреплена в ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР)37. Нормативно закрепленный круг фактов и обстоятельств, подлежащих доказыванию, в каждом отдельном случае должен быть конкретизирован применительно к особенностям конкретного уголовного дела38, включая в себя и иные обстоятельства дела, имеющие существенное значение для правильного его разрешения39. Заметим, кстати, что П. С. Элькинд проявляла отступление от нормативистского подхода к трактовке предмета доказывания, понимая под ним все факты и обстоятельства, предусмотренные статьей 68 УПК РСФСР, получившие свою конкретизацию в других статьях УПК, имеющие существенное значение для дела, хотя и не закрепленные в законе, но зависящие от специфики конкретных уголовных дел и составов преступных проявлений40. Мы считаем, что вышесказанное весьма близко к нашему выводу о том, что предмет доказывания как уголовно-процессуальное предписание императивного характера подлежит обязательному выполнению, набор элементов, входящих в него, может отличаться по разным категориям уголовных дел.
Компромиссную позицию по этой проблеме занял и В. А. Банин, который отмечал, что содержание предмета доказывания составляют лишь обстоятельства, указанные в законе и являющиеся основанием для принятия конечных решений по существу дела, и исходил из двухаспектности рассматриваемого правового явления: законодательного определения круга обстоятельств, подлежащих установлению в уголовном процессе, и непосредственного установления группы этих обстоятельств при производстве по конкретному уголовному делу41.
Другую позицию занимают авторы, придерживающиеся того мнения, что предмет доказывания может быть шире обстоятельств, подлежащих доказыванию, в зависимости от конкретных обстоятельств дела42. Так, Н. Б. Опарин выделяет особенности доказывания по делам о преступлениях, совершаемых организованной преступной группой43. Н. В. Кузнецова и Л. Г. Татьянина рассматривают процессуальные особенности предварительного расследования уголовных дел о множественности преступлений, по делам лиц, признанных невменяемыми, по делам несовершеннолетних44. В. А. Черкашенин посвятил свое исследование особенностям доказывания по делам о взяточничестве45. Г. К. Мишин выступает за дополнение УПК РФ главой об особенностях производства по делам об организованной преступной деятельности46. В той или иной мере расширительное понимание предмета доказывания демонстрируют и другие авторы. Все они, на наш взгляд, выступают в той или иной форме за то, чтобы включать промежуточные факты47 в предмет доказывания или иные факты, которые приобретают существенное значение для правильного разрешения дела и становятся предметом судебного спора.
В особо острой форме этот вопрос обсуждается в контексте расследования экономических преступлений. Является ли предмет расследования по экономическим преступлениям единым, как и по иным преступлениям, а специфика в их расследовании относится лишь к криминалистической методике их расследования или предмет по данной категории преступлений является специфичным, отличным от иных категорий? Так можно сформулировать существо данного вопроса.
Некоторые представители нижегородской школы процессуалистов48 утверждают, что предмет доказывания по экономическим преступлениям является специфичным. Авторы научных исследований по криминалистике49 также приходят к выводу о том, что без установления «других» обстоятельств (особенностей) совершения экономического преступления невозможно доказывание события расследуемого преступления. Обосновывается данная позиция следующими доводами.
Специфика экономических преступлений зависит от специфики регулирования самой экономической сферы. Познать суть преступных явлений в данной сфере и достичь истины в рассматриваемых делах возможно лишь специфичными средствами, функционирующими в данной сфере. Уголовно-процессуальные средства в данном случае являются лишь способом получения и оформления уже имеющейся информации для соблюдения процессуальной формы.
В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию, является событие преступления, которое в соответствии с законом складывается из времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления. Именно способ и место, а в некоторых случаях – время совершения определяют специфичность предмета доказывания по уголовным делам об экономических преступлениях.
Включение в закон такого оценочного понятия, как «другие обстоятельства», означает, что правоприменитель должен сам их определить при расследовании конкретного уголовного дела, исходя из его особенностей, для того чтобы событие преступления было доказанным. Через данное понятие, включенное законодателем в предмет преступления, мы приходим к убеждению, что он (предмет доказывания) не может быть единым по всем преступлениям.
Таким образом, все перечисленные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства входят в предмет доказывания по каждому уголовному делу и должны быть установлены, учитывая их специфику. В частности, специфику экономического преступления50.
К расследованию экономических преступлений положение о существовании своего рода иерархии доказываемых фактов, т. е. основных и промежуточных, вспомогательных, представляется некоторым нашим коллегам неприемлемым. Обстоятельства совершения экономического преступления не могут быть обособлены от предмета данного преступления и служить лишь средством его доказывания. В уголовном процессе не устанавливается отдельно событие преступления и отдельно вышеперечисленные обстоятельства, так как первое является доказанной совокупностью последних. Когда установлены и доказаны эти обстоятельства, тогда только устанавливается событие преступления51.
Наши коллеги справедливо делают акцент на специфику составов ряда экономических преступлений. Для ряда статей экономической направленности наступление уголовной ответственности связывается с наступлением последствий в виде крупного ущерба, их совершением в крупном размере или возможности причинения существенного вреда (ч. 3 и 4 ст. 159, ч. 3 и 4 ст. 160, ч. 2 ст. 169, ст. 171–173, 177, 179 и ряд других статей УК РФ). Другие составы связывают наступление уголовной ответственности со специальными полномочиями субъекта преступления (ст. 169, 170 и другие статьи УК РФ). В некоторых случаях уголовная ответственность за совершение преступлений в экономической сфере предусматривает обязательное наличие мотива (ст. 170, 181, 183, 285-1, 285-2 УК РФ). Таким образом, установление тех или иных вышеуказанных обстоятельств предусмотрено диспозицией каждой из статей. Вторая сторона специфики предмета доказывания по делам об экономических преступлениях обусловлена регулятивностью отношений экономических преступлений. Данные правоотношения являются не просто частью общественных отношений, а той их сферы, которая регулируется специальным отраслевым законодательством. Иногда это приводит к тому, что правоприменитель сам не определил, каков способ совершения отдельных преступлений. В большей части это касается налоговых преступлений52. Данный факт обусловливает то, что следователь доказывает все обстоятельства совершенного преступления, дабы недоказанный им факт не был истолкован стороной защиты суду как неустановление времени, места и способа совершения, а значит и события преступления. Именно недоказанный, а не неисследованный. Обстоятельства указанного рода сказываются не только на предмете доказывания, но и на всей специфике и форме доказывания экономического преступления. Получается, что следователь доказывает преступность действий лица через доказывание того, каким должно быть правомерное поведение лица в исследуемом событии в зависимости от норм регулирующего законодательства и принципов экономической деятельности53.
Однако все-таки о чем свидетельствуют все вышеприведенные рассуждения? Они призваны проиллюстрировать общеизвестный факт о том, что специфичность предмета доказывания экономического преступления задают уголовно-правовые нормы. Значит, мы пришли к категории главного факта, под которой имеется в виду состав преступления, именно он определяет параметры доказывания и в части цели, предмета (во всех его составных частях) и средств доказывания. Направленность поисковой деятельности следователя, а также содержание этой деятельности при установлении предмета доказывания диктует специфика устанавливаемой им нормы УК РФ. Содержание обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, уточняется, конкретизируется диспозицией статьи Уголовного кодекса, по которой квалифицируется деяние привлекаемого по делу лица. Определение элементов и общей структуры предмета доказывания может быть успешным лишь при использовании в качестве отправных именно материально-правовых категорий состава преступления.
Мы считаем, что обстоятельства, являющиеся конечной целью доказывания и не являющиеся таковыми, играют в уголовном процессе разную роль и имеют разное значение. Мы склонны согласиться с авторами, которые выделяют конечные факты, служащие целью доказывания, и промежуточные, служащие средством их достижения, к числу которых относятся «обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела»54. Только вместо термина «конечные факты» мы используем термин «основные факты». Очевидно, что в число обстоятельств, имеющих значение для дела и, соответственно, подлежащих обязательному доказыванию, хотя при этом они и не входят в нормативно определенный «предмет доказывания», включаются промежуточные факты. Именно о них и ведут речь наши коллеги. Иными словами, нормативно определенный предмет доказывания един, он может расширяться или сужаться законодателем в результате изменений уголовного права.
Правовая жизнь усложняется, появляются новые элементы в регулировании общественных отношений, что отражается и на категориях теории доказательств. В качестве последнего примера такого рода можно привести Постановление Верховного суда РФ № 64 от 28 декабря 2006 г. «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления»55. В пункте 23 указанного постановления говорится о том, что доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 198, 199, 199-1 и 199-2 УК РФ, могут быть налоговые декларации, другие необходимые для исчисления и уплаты налогов и (или) сборов документы, акты проверок исполнения законодательства о налогах и сборах, иные формы проведения налогового контроля органами, уполномоченными на это законодательством, а также заключение эксперта, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных органов. При рассмотрении уголовных дел о налоговых преступлениях судам необходимо учитывать вступившие в законную силу решения арбитражных судов, судов общей юрисдикции, а также другие решения, постановленные в порядке гражданского судопроизводства, имеющие значение по делу. Такие решения подлежат оценке в совокупности с иными собранными доказательствами по правилам статьи 88 УПК РФ.
Комментируя данный пункт, адвокат М. Кошкин отмечает, что, как показывает практика, на стадии доследственной проверки наличие информации о том, что налогоплательщик обжалует решение в арбитражном суде, является для правоохранителей фактором, сдерживающим от желания «уголовно возбудиться». А если уголовное дело все же возбуждено, то при идущем параллельно арбитражном процессе правоохранители обычно занимают выжидательную позицию56. Заметим, что из смысла разъяснений Верховного суда вытекает, что решения арбитражных, гражданских судов являются относимыми к предмету доказывания по делам о налоговых преступлениях доказательствами.
Значит, есть своеобразие как в предмете, так и в средствах доказывания по уголовным делам о налоговых преступлениях. Эта специфика не может быть нормативно отражена в Кодексе, который применяет равный масштаб для регулирования доказывания по всем уголовным делам.
Мы видим, что совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, состоит из множеств взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов разного уровня и разной значимости, в той или иной мере необходимых для формирования конечного вывода о наличии или отсутствии в конкретном деянии состава преступления. Предмет доказывания одинаков для всех уголовных дел. Это означает, что в каждом случае должны быть установлены событие преступления, виновность лица, его совершившего, обстоятельства, характеризующие личность, смягчающие и отягчающие вину обстоятельств и др. Однако групповые признаки и индивидуальное своеобразие каждого преступления обусловливают наполнение предмета доказывания по каждому уголовному делу различным содержанием. Поэтому если предмет доказывания для всех дел един, то обстоятельства, подлежащие доказыванию по каждому делу, различны. В то же время единый предмет доказывания по уголовным делам об отдельных категориях преступлений имеет специфическое, но общее для всех дел этой категории наполнение, обусловленное юридическими признаками конкретного состава преступления. «Вводятся» в предмет доказывания (общую процессуальную форму) эти специфические признаки (в том числе признаки экономических преступлений, о которых говорят наши коллеги) через категорию «главный факт». Главный факт – это, таким образом, тот элемент предмета доказывания, который имеет кумулятивный характер – через него в предмет внедряется вся уголовно-правовая конкретика юридического факта и тем самым происходит как бы раздутие процессуальной формы (предмета доказывания), но без ее повреждения. Границы предмета доказывания подвижны в том смысле, что охватывают любой главный факт, плюс иные подлежащие доказыванию факты.
Предмет доказывания (главный факт), состоящий из обстоятельств, являющихся конечной целью доказывания, представляет собой обобщенное (нормативное) выражение обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Подлежащие доказыванию обстоятельства конкретизируют, углубляют предмет доказывания, наполняют его содержанием57.
Значение предмета доказывания заключается, прежде всего, в том, что он обеспечивает целенаправленность уголовно-процессуальной деятельности, задает органу расследования и суду программу исследования обстоятельств дела. Сопоставление фактически установленных по уголовному делу обстоятельств с подлежащими доказыванию обстоятельствами позволяет сделать вывод о достижении цели доказывания, определить объем вмененного лицу деяния и его правовую квалификацию.
Главный доказательственный факт – состав преступления – главная детерминанта, главная гравитационная сила, которая влияет на выстраивание интеллектуальной конструкции – состава преступления – из фактического материала. Фактический материал из сырья в виде следов происшедшего события превращается в факты/доказательства – интеллектуальные величины, которыми оперируют субъекты доказывания. Скрепами для этих величин выступает свойство относимости доказательств. Причем, поскольку свойство относимости является внутренне присущим доказательству, скрепление происходит не под внешним воздействием, а ввиду потенциальной возможности быть скрепленным (склеенным), стать элементом системы, наличествующей у факта. Не обладающий относимостью элемент системы доказательств будет отторгнут.
Поскольку уголовное законодательство и уголовная политика меняются, меняется удельный вес объективных и субъективных элементов в составе преступления, постольку меняется не только архитектоника уголовного дела, но и методы его строительства. Психологизация, повышение удельного веса элементов субъективной стороны, повышение значимости.
Некоторые составы из современного УК РФ являются фактически недоказуемыми. Выстроить систему фактов, достаточно прочную и цельную, прежде всего, с точки зрения их относимости (а иначе говоря, связанности друг с другом и главным доказательственным фактом), практически невозможно.
Выход видится, с одной стороны, в объективизации, а с другой – в изменении подхода к распределению бремени доказывания главного факта, или же третье – сочетание того и другого, а именно: оставить за стороной обвинения обязанность доказывать объективную сторону преступления, а сторону защиты обязать опровергать наличие презюмируемого субъективного состава. Смена маневра, на наш взгляд, вполне назрела по некоторым категориям уголовных дел об экономических претуплениях.
Процесс требует соблюдения логической связи между доказываемым предметом и средствами доказывания. Всякое доказательство, не имеющее более или менее близкого отношения к предмету уголовно-правового спора, не может быть признаваемо относимым.
В теории неоднократно поднимался вопрос о существовании, кроме предмета доказывания, предмета исследования, или предмета познания, однако содержание предлагаемых понятий определялось неоднозначно. Полагаем, что предмет (или объект) исследования (предмет познания) – это само расследуемое преступление, которое не нуждается в специальном определении и которое познается путем выявления его юридически значимых признаков. При этом любой из элементов предмета доказывания, в том числе не входящий в состав главного факта, может стать предметом спора сторон и, следовательно, нуждается в соответствующем обосновании. Например, установление смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств, не входящих в собственно уголовно-правовую оценку преступного деяния, не требует, по общему правилу, надежной совокупности относящихся к каждому такому обстоятельству доказательств и, как правило, не вызывает споров. В то же время, если государственный обвинитель настаивает в судебном заседании на назначении конкретного наказания, он обязан представить суду соответствующие аргументы. Если прокурор возражает против применения к обвиняемому ст. 62, 64, 73 УК РФ, то его обязанность – представить суду доказательства, исключающие возможность такого решения. Суд вправе, исходя из обстоятельств дела, поставить на обсуждение сторон и другие вопросы, имеющие значение для разрешения уголовного дела, перечисленные в ст. 299 УПК РФ58.
Предмет спора, как бы являющийся предметом доказывания в узком смысле слова, не тождествен ст. 73 УПК РФ, но каждое из указанных в этой статье обстоятельств может стать предметом доказывания или опровержения сторонами.
С «предметом доказывания» часто отождествляют предмет предварительного или судебного расследования. Ученые, которые пишут о предмете судебного следствия, обычно имеют в виду именно обстоятельства дела, подлежащие доказыванию59. У многих авторов можно отметить данное стремление отождествить понятия «предмет доказывания» и «предмет судебного следствия»60. Предельно ясно данная позиция выражена в словах В. Ф. Попова: «Следовательно, в рамках судебного следствия суд обязан полно, всесторонне, объективно и достоверно установить только те факты и обстоятельства уголовного дела, которые имеют существенное значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела. А это образует конкретно определенный круг фактов и обстоятельств, именуемый предметом доказывания (ст. 68 УПК РФ)»61. Вопрос о пределах судебного исследования определяется в первую очередь тем, как определяется в законе состав преступления62: чем больше признаков введено в состав преступления, тем больше фактических данных должно быть установлено материалами дела; чем шире те признаки, которыми определяется состав преступления, тем неизбежно шире становятся и рамки судебного исследования; неопределенность признаков, образующих состав преступления, раздвигает возможные рамки судебного исследования дела. Поэтому те тенденции, которые наблюдаются в развитии материального уголовного права в отношении определения состава преступления, не могут не отражаться также на решении вопроса об относимости доказательств.
В принципе, можно согласиться с подобной позицией: предметом расследования, судебного следствия являются все факты, подлежащие доказыванию. Орган предварительного расследования, суд обязаны полно, всесторонне, объективно и достоверно установить только те факты и обстоятельства уголовного дела, которые имеют существенное значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела. А это образует конкретно определенный круг фактов и обстоятельств, именуемый предметом доказывания63.
Предмет предварительного/судебного следствия – это материалы дела, которые формируют и непосредственно исследуют стороны и суд. Предмет следствия составляют судебные доказательства, а также все иные сведения, предметно представленные в судебных и иных процессуальных действиях в ходе судебного доказывания. В предмет судебного следствия входит проверка относимости имеющихся данных, что позволяет оценить и проверить, насколько представленные сведения относятся к данному спору и, соответственно, должны ли они быть приняты судом во внимание (в качестве фактических данных) при разрешении спора. При этом не будем забывать, что суд, вычленяя из массива поступающей ему информации те сведения, которые имеют статус собственно судебных доказательств, воспринимает все, что происходит в зале судебного заседания. Предмет расследования суда – это то, в чем выражается, или «опредмечивается», предмет доказывания.
Суд не может никаким иным образом сформировать внутреннее убеждение, кроме как в результате непосредственного восприятия того, что способно быть воспринято его чувствами, того, что происходит в судебном следствии как реальное событие.
Предмет судебного следствия полностью охватывает предмет доказывания, указанный в ст. 73 УПК РФ, но также и иные фактические обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, т. е. и пределы доказывания. Суд воспринимает в целом поведение участников судебных действий: допрашивающего и допрашиваемого, участников опознания, следственного эксперимента и пр. Например, если мы обратимся к такому доказательству, как «показания свидетеля», мы не сможем «взять его», получить, использовать в судебном заседании без «судебного допроса». В свою очередь, судебный допрос – это действие (речевое взаимодействие), как минимум, двух участников: допрашивающего и допрашиваемого. Уголовно-процессуальная деятельность участников судебного допроса составляет как раз предмет судебного следствия. Суд воспринимает, оценивает вопросы ведущего вопроса, ответы допрашиваемого. Суд контролирует ход допроса (именно как деятельность его участников) и в случае необходимости вмешивается в допрос (снимает вопрос, ограничивает ответ, заставляет отвечать по существу и т. д.). Судья, таким образом, взаимодействует с предметом следствия, в котором дана ему реальность, подлежащая познанию. Это и есть предмет, в нем опредмечивается доказывание как правовая начинка процесса познания фактов, происходящего во время допроса или иного следственного действия. Акты доказывания есть во многом те же следственные действия, но полного совпадения между ними нет.
Подобное понимание предмета судебного следствия требует ясности в ответе на вопрос о пределах расследования суда, достаточных для эффективного достижения цели судебного следствия – формирования внутреннего убеждения судьи на основе познанной истины. Это станет предметом нашего исследования в третьей главе. Здесь же уместным будет сделать несколько замечаний, призванных стать мостиком между настоящим параграфом и последующими частями нашей работы.
По мнению некоторых авторов, пределы доказывания предполагают определение границ познания таким образом, чтобы собранная совокупность доказательств с качественной стороны обеспечивала установление каждого элемента предмета доказывания64. С количественной стороны они должны гарантировать достоверность установления этих элементов для сторон. Если предмет доказывания отвечает на вопрос о направленности доказывания, то пределы доказывания говорят о средствах обеспечения достоверности познания фактов и обстоятельств, составляющих предмет доказывания. Таким образом, взаимодействие между предметом и пределами доказывания есть взаимодействие между конечным продуктом и средствами его достижения. Доминирующая роль в этом взаимодействии принадлежит предмету доказывания, поскольку именно он составляет объективную предпосылку установления тех или иных пределов доказывания. Именно на этой основе решается вопрос, какие фактические данные относятся к делу и должны быть собраны, проверены и оценены и какие процессуальные действия для этого должны быть проведены. Кроме того, пределы доказывания определяются правилом о допустимости доказательств, правилом о заранее установленной силе доказательств, о проверке достоверности и значения каждого доказательства по уголовному делу.
Сделаем определенные выводы. Предмет доказывания – это определяемая согласно положениям УПК РФ и УК РФ совокупность подлежащих обязательному доказыванию по делу фактов (основных), а также факты, ставшие предметом судебного спора. Ядро предмета доказывания составляет «главный факт» – юридический состав преступления, вменяемого в вину обвиняемому в форме обвинения. Пределы доказывания – это все факты, которые объективно необходимы для выяснения основных фактов; в пределы входят промежуточные и вспомогательные факты.
Предмет судебного доказывания – это совокупность фактов, обязательно подлежащих установлению при принятии окончательного решения в судебной стадии. Относимыми будут все факты, которые позволят суду ответить на вопросы, предусмотренные в ст. 299 УПК РФ.
Ядро предмета доказывания составляет «главный факт» – юридический состав преступления, вменяемого в вину обвиняемому. Предмет же доказывания – это определяемая согласно положениям УПК РФ и УК РФ совокупность подлежащих обязательному доказыванию по делу обстоятельств, в число которых могут быть поставлены промежуточныне факты. Предмет доказывания в суде формируется судом с учетом позиции сторон. Предмет доказывания составляют «основные факты».
Конструкция «главный факт» предпочтительнее, чем «предмет доказывания». Предметом судебного следствия являются доказательства и те обстоятельства, которые ими устанавливаются в ходе судебного разбирательства. Фактические данные (сведения о фактах; доказательства; ст. 74 УПК РФ), которые они несут в себе, фиксируя те или иные факты, подлежащие установлению по делу (ст. 73, 299 УПК РФ) либо служащие фактической основой принятия значимых процессуальных решений, составляют категорию, объединяющую категории предмета судебного следствия и предмета доказывания в единое диалектическое целое, поскольку именно доказательства, представленные сторонами в судебное заседание, в их совокупности, оцениваются и проверяются судом в рамках судебного следствия на предмет их относимости, допустимости и достаточности для принятия решения по делу.
1 См.: Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. – М.: Проспект, 2000. – С. 32.
2 См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. – С. 83.
3 См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – С. 363.
4 Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 98.
5 См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 томах. – СПб., 1912. – Т. 2. – С. 238.
6 Там же. – С. 239.
7 Систематический сборник для судебных деятелей: в 2 томах. – Петроград: НКЮ РСФСР. – 1921. – Т. 1. – С. 153.
8 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. – М., 1955. – С. 281–282.
9 Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств. – М., 1946. – С. 186–187.
10 Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. – М., 1973. – С. 140.
11 Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. – М., 1964. – С. 21, 22; Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. – М., 1961. – С. 149; Нокербеков М. А. Предмет доказывания в советском уголовном процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Алма-Ата, 1964. – С. 5.
12 См.: Горский Г. А., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Указ. соч. – С. 83; Хмыров А. А. Косвенные доказательства. – М., 1979. – С. 11.
13 Банин В. А. Предмет доказывания в советском уголовном процессе (гносеологическая и правовая природа). – Саратов, 1981; Теория доказательств в советском уголовном процессе. – М., 1973. – С. 113–186; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Указ. соч. – С. 69–84; Нокербеков М. А. Указ. соч. – С. 7–9, 15; и др.
14 Абдрахманов Р. Процесс доказывания в новом УПК // Уголовное право. – 2002. – № 4. – С. 53; Багаутдинов Ф. Отражение публичных и личных интересов в принципах уголовного процесса // Уголовное право. – 2002. – № 4. – С. 55–57; Соловьев А. К вопросу о преемственности принципов уголовного процесса России // Уголовное право. – 2001. – № 3. – С. 73–74.
15 См.: Багаутдинов Ф. Отражение публичных и личных интересов в принципах уголовного процесса. – С. 57; Соловьев А. К вопросу о преемственности принципов уголовного процесса России. – С. 74.
16 Петраков С. В. Уголовно-процессуальные средства обеспечения экономической безопасности: дис. … канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2007. – С. 37.
17 Петраков С. В. Указ. соч. – С. 40.
18 Березина Л. В. Указ. соч. – С. 38–39.
19 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. – М., 2004. – С. 225.
20 Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. – М., 1973. – С. 139.
21 См.: Уголовный процесс России: учебник / А. С. Александров, Н. Н. Ковтун, М. П. Поляков, С. П. Сереброва; науч. ред. В. Т. Томин. – М.: Юрайт-Издат, 2003. – С. 186–187.
22 Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 99.
23 Петраков С. В. Указ. соч. – С. 48.
24 См. там же.
25 Петраков С. В. Указ. соч. – С. 50.
26 Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. – С. 69; Уголовный процесс. – М., 1972. – С. 153.
27 Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. – М., 1966. – С. 185.
28 Арсеньев В. Д. Указ. соч. – С. 20; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – С. 361.
29 Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 110.
30 Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы уголовно-процессуального доказывания. – Казань, 1973. – С. 48.
31 См.: Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 110–111.
32 См.: Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 91–92.
33См.: Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. – М., 1962. – С. 128–131; Карнеева Л. М. Привлечение к уголовной ответственности (законность и обоснованность). – М., 1971. – С. 26–45; Арсенев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. – М., 1964. – С. 23–24; Ефимичев П. С. Предварительное расследование дел о налоговых преступлениях и обеспечение прав личности. – М.: Экзамен, 2004. – С. 192; Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. – С. 265; Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. – С. 38.
34 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 142; Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. – М.: Проспект, 2000. – С. 29–31.
35 Ефимичев П. С. Предварительное расследование дел о налоговых преступлениях и обеспечение прав личности. – С. 14.
36 Там же.
37 Горский Г. А., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. – С. 79.
38 Колбая Г. Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства. – С. 67; Мухин И. И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. – Л., 1971. – С. 72.
39 Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Указ. соч. – С. 78–83.
40 Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Указ. соч. – С. 78–83.
41 Банин В. А. Указ. соч. – С. 14.
42 См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – С. 361; Голунский С. А. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. – М., 1959. – С. 143–144; Каз Ц. М. Доказательства в советском уголовном процессе. – Саратов, 1959. – С. 8; Уголовный процесс России: учебник / А. С. Александров, Н. Н. Ковтун, М. П. Поляков, С. П. Сереброва; науч. ред. В. Т. Томин. – С. 187; Белкин А. Р. Теория доказывания. Научно-методическое пособие. – М., 1999. – С. 11; Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. – М.: Наука, 1979. – С. 257; Курс советского уголовного процесса: общая часть. – М.: Юрид. лит., 1989. – С. 543.
43 Опарин Н. Б. Особенности доказывания по делам о преступлениях, совершаемых организованной преступной группой: лекция – М., 1992. – С. 9.
44 Кузнецова Н. В., Татьянина Л. Г. Процессуальные особенности предварительного расследования по отдельным категориям уголовных дел: учебное пособие. – Ижевск, 2000. – С. 15, 22.
45 Черкашенин В. А. Особенности доказывания по делам о взяточничестве в современных условиях: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 11.
46 См.: Мишин Г. К. О коллизиях уголовно-правовой и уголовно-процессуальной политики // Государство и право. – 2002. – № 10. – С. 100.
47 См.: Ларин А. М. Работа следователя с доказательствами. – М., 1966. – С. 8–12; Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. – С. 52.
48 См.: Грачев С. А. Особенности доказывания по уголовным делам об экономических преступлениях на досудебных стадиях судопроизводства: дис. … канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2001. – С. 32–36; Петраков С. В. Указ. соч. – С. 88; Терехин В. В. Указ. соч. – С. 88.
49 См.: Колдин А. В. Процессуально-криминалистические проблемы исследования источников информации: автореф. дис. … канд. юр. наук. – Н. Новгород: НА МВД РФ, 2001. – С. 9; Муратов Д. А. Расследование преступлений, совершаемых с использованием процедур банкротства: автореф. дис. ... канд. юр. наук. – Н. Новгород, 2004. – С. 28; Перевозчиков А. В. Юридические версии: вопросы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2005. – С. 10–12; Пироженков С. А. Криминалистические основы расследования преступлений, связанных с невозвращением из-за границы средств в иностранной валюте: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2005. – С. 25; Шляпников Ю. В. Основы криминалистической методики расследования незаконного предпринимательства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2004. – С. 14.
50 См.: Грачев С. А. Указ. соч. – С. 56; Петраков С. В. Указ. соч. – С. 38 и след.
51 См.: Петраков С. В Указ. соч. – С. 45.
52 Якубов Р. С. Вопросы использования специальных экономических знаний при расследовании налоговых преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Челябинск, 2004. – С. 18–19.
53 Петраков С. В. Указ. соч. – С. 47.
54 Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. – С. 143; Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 98.
55 РГ. – 2006. – 31 декабря.
56 Известия. – 2007. – 6 декабря.
57 См.: Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 91–92.
58 Лазарева В. А. Указ. соч. – С. 110–111.
59 См., напр.: Попов В. Ф. Судебное следствие: проблемы оптимизации: монография / под ред. Н. Н. Ковтуна. – Н. Новгород: НПА, 2000. – С. 39, 40.
60 См., напр.: Перлов И. Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе. – С. 55; Мартынчик Е. Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции. – Кишинев, 1975. – С. 102; Веретехин Е. Г. Проблемы предварительного расследования и их восполнение в суде первой инстанции. – Казань, 1988. – С. 9.
61 Попов В. Ф. Указ. соч. – С. 39.
62 Люблинский П. И. Доказательства в иностранном уголовном процессе. Вопросы и тенденции нового времени. – М., 1946. – С. 36.
63 См., напр.: Перлов И. Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе. – М., 1955. – С. 55; Веретехин Е. Г. Проблемы предварительного расследования и их восполнение в суде первой инстанции. – С. 9; Попов В. Ф. Указ. соч. – С. 39, 40.
64 См.: Подольный Н. Проблема избыточных следственных действий // Уголовное право. – 2002. – № 4. – С. 60–62.
|
|
