Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Деришев Юрий Владимирович
Уголовное досудебное производство: концепция процедурного и функционально-правового построения.
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Омск: Омская Академия МВД России, 2005.

Специальность 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность.

Диссертация выполнена в Омской академии МВД России

Научный консультант: Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Николюк Вячеслав Владимирович

Официальные оппоненты:

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Божьев Вячеслав Петрович

Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Гуляев Анатолий Петрович

Доктор юридических наук, профессор Прошляков Алексей Дмитриевич

Ведущая организация: Московская государственная юридическая академия

Защита состоится 26 октября 2005 г. в 14 часов в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 203.010.01 при Омской академии МВД России (644092, г.Омск, пр. Комарова, 7).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омской академии МВД России

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования и степень научной разработанности проблемы. Первые годы нового тысячелетия с очевидностью свидетельствуют о сохранении деструктивных процессов, происходящих в мировой цивилизации, где Россия, с ее перманентными государственно-правовыми экспериментами и вековыми противоречиями, столкнулась с проблемой определения оптимальных путей дальнейшего развития. Поиск русской национальной идеи должен, наконец, опереться на эволюционный путь развития государства и общества при четких ориентирах поступательного движения, в основе которого следует определить преимущественно юридические средства реформирования отношений в социуме. В связи с этим особое значение приобретает проводимая в стране судебно-правовая реформа, которая позволила оценить значение и перспективы задуманного, но ожидаемых результатов пока не дала, в том числе в связи с некоторыми стратегическими и тактическими ошибками. Необходимо признать, что многие ее направления ограничились лишь накоплением нормативного материала, "техническим", не всегда взвешенным преобразованием отдельных государственно-правовых институтов по аналогу западных образцов, что не добавило доверия населения к проводимым реформам и лишь обострило проблему правового нигилизма.

Преступность как объективный критерий современной ситуации в стране в ее транснациональном и национальном проявлении становится главной угрозой современности (борьба с ней небеспочвенно названа "третьей мировой войной"). В силу этого позитивные изменения в любой сфере государственной и общественной жизни требуют, прежде всего, минимизации последствий влияния растущего криминала. Реформирование уголовной юстиции во многом приобретает в связи с этим политический характер и требует преобразований во всех сферах социально-политического контроля преступности. Как отметил в своем послании Федеральному собранию президент Российской Федерации В.В.Путин, организация борьбы с преступностью в стране требует принципиально новых подходов (См.: Послание Президента Федеральному собранию Российской Федерации // Российская газета. - 2005. - 25 апр.).

Вместе с тем ослабление данной государственной функции связано как с низким уровнем целедостижения существующей правоохранительной системы, в том числе органов, осуществляющих досудебное производство по уголовным делам, реальные возможности которых неадекватны масштабам современной криминальной угрозы именно по причине серьезных недостатков их функционально-правового построения, так и с активной, недостаточно продуманной либерализацией и несовершенством действующего законодательства. Данные обстоятельства стимулировали развитие в последние годы конкуренции эффективности национального уголовного судопроизводства и необходимости обеспечения процессуальных гарантий его участников.

Следует также признать, что уголовно-процессуальная политика Российской Федерации последних лет наряду с шагами, серьезно корректирующими "идеологию" российского уголовного судопроизводства (реальное привнесение в него идей разделения властей, состязательности и презумпции невиновности, усиление роли суда на всех этапах производства, приоритет личностных ценностей и т.п.), дала толчок для модернизации некоторых организационных и правовых конструкций, определяющих, в частности, строй и порядок досудебного производства по уголовным делам. Вместе с тем очевидно, что обновленное уголовно-процессуальное законодательство подвинуло к соответствию с международными стандартами, в первую очередь, судебные стадии, сохранив, по сути, "старый режим" предварительного производства по уголовным делам. Таким образом, тенденция отставания реформирования досудебного производства от решения судоустройственных и судопроизводственных вопросов продолжает сохраняться.

Только в сфере научных дискуссий остаются практически нереализованные, но вполне взвешенные и обоснованные предложения (возникавшие в последние годы на различных уровнях: от авторов Концепции судебной реформы в Российской Федерации до главы государства) по созданию единого, независимого следственного аппарата, организационно отделенного от органов, осуществляющих прокурорский надзор и оперативно-розыскную деятельность. Более того, существенно изменился статус следователя, который из нормативно автономного субъекта досудебного производства (по УПК РСФСР) трансформировался во второстепенного участника уголовного преследования, лишенного права на принятие самостоятельных решений по большинству узловых вопросов предварительного следствия (Б.Я.Гаврилов). До настоящего времени не принят федеральный закон, определяющий правовой статус и функциональное построение органов предварительного следствия, потребность в котором также достаточно аргументирована процессуальной наукой последних десятилетий.

Как результат, современное организационное и процедурное состояние досудебного производства не позволяет оптимально решать поставленные перед ним задачи, что свидетельствует о крайней необходимости его оптимизации (С.Э.Воронин, Э.И.Воронин, Н.А.Власова, В.Н.Махов).

История свидетельствует, что наиболее существенные изменения в институтах досудебного производства обычно происходили в русле широкомасштабных судебных реформ, которые сами при этом органично вписывались в исторические, экономические, политические и нравственно-самобытные процессы жизнесуществования России, являясь при этом следствием глобальных исторических процессов, зачастую предшествующих смене общественно-экономических формаций. При этом наибольший эффект государственно-правовых реформ в России достигался в том случае, когда они проводились в комплексе, с учетом прошлого опыта, а также интересов всех правовых сфер и институтов.

В первую очередь этим объясняется то обстоятельство, что досудебное производство по уголовным делам всегда оставалось наиболее актуальной и притягательной для научных исследований темой, о чем свидетельствуют труды русской школы процессуалистики и криминалистики, которую достойно представляют работы В.А.Азарова, А.И.Александрова, А.С.Александрова, А.М.Баранова, Я.И.Баршева, Ю.Н.Белозерова, В.П.Божьева, А.Д.Бойкова, Б.Л.Бразоля, Б.Б.Булатова, Б.А.Викторова, С.Е.Вицина, Л.М.Володиной, С.Э.Воронина, Э.И.Воронина, М.М.Выдри, Л.В.Головко, В.Н.Григорьева, А.П.Гуляева, А.П.Гуськовой, А.А.Давлетова, Н.В.Жогина, В.В.Кальницкого, Л.М.Карнеевой, Э.Ф.Куцовой, А.М.Ларина, П.А.Лупинской, П.И.Люблинского, П.Г.Марфицина, Е.Г.Мартынчика, В.А.Михайлова, Н.В.Муравьева, В.В.Николюка, И.Л.Петрухина, И.Д.Перлова, М.П.Полякова, Н.Н.Полянского, А.Д.Прошлякова, М.Ю.Рагинского, Р.Д.Рахунова, Н.Н.Розина, А.П.Рыжакова, В.М.Савицкого, А.В.Смирнова, В.А.Стремовского, М.С.Строговича, В.Т.Томина, Ф.Н.Фаткуллина, И.Я.Фойницкого, М.А.Чельцова-Бебутова, А.А.Чувилева, В.С.Шадрина, С.А.Шейфера, С.П.Щербы, Ю.К.Якимовича, Н.А.Якубович и др.

В последние годы отдельные работы процессуалистов посвящались истории становления и развития, а также проводившимся ранее российским реформам института предварительного следствия (М.Г.Коротких, А.Г.Мамонтов), реализации принципа состязательности (А.О.Машовец, А.И.Макаркин), проблемам рационализации (пропускной способности) досудебного производства (С.П.Сереброва), его общей сущности и содержанию (А.В.Ленский, К.И.Мигушин), организации судебного контроля на данном этапе уголовного судопроизводства (О.В.Изотова), функциям (Л.И.Лавдаренко) и проблемам усмотрения следователя (П.Г.Марфицин), функционально-правовому содержанию деятельности органов расследования (Л.В.Попова), вопросам организации дознания (С.Л.Маслёнков, М.В.Цикрук), возбуждения уголовного дела (А.А.Усачев) и др.

Среди наиболее заметных фундаментальных работ, посвященных современным проблемам оптимизации (совершенствования) досудебного производства в уголовном процессе России, следует выделить докторские диссертации Н.А.Власовой "Проблемы совершенствования форм досудебного производства в уголовном процессе" (2001 г.) и Г.П.Химичевой "Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности" (2003 г.). Авторы в своих достаточно плодотворных попытках сформировать концепцию совершенствования досудебного производства сосредоточили основное внимание на процедурных преобразованиях уголовно-процессуальной деятельности (ее форм) в предварительных стадиях уголовного судопроизводства. Вместе с тем для построения полноценной концепции уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России необходимо добиться диалектического единства двух ее составляющих: оптимизации процедур и оптимизации функционально-правового построения, что может (скорее, должно) стать методологической программой определения путей совершенствования данной фазы отечественного уголовного процесса.

Процессуальная наука пока не может выйти на стройную конструкцию досудебного производства, как нет целостного представления по указанным вопросам у разработчиков УПК и практических работников следственного аппарата страны. Подобное стало возможным в условиях отсутствия у государства и процессуальной науки достаточно выверенной концепции процедурного и организационно-правового (функционального) построения уголовного досудебного производства.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является формирование авторской концепции процедурного и организационно-правового (функционального) построения национального уголовного досудебного производства и определение на ее основе путей его оптимизации (совершенствования).

Настоящее целеполагание исследования обусловило постановку следующих основных задач:

1) определить этимологическое и семантическое значение понятий "досудебное производство", "предварительное расследование", "предварительное следствие" и "дознание", а также их соотношение с пограничными категориями, в частности "уголовное преследование";

2) установить сущность и назначение уголовного досудебного производства в русском, советском и пореформенном российском уголовном процессе;

3) на основе ретроспективного и компаративного анализа российского и зарубежного уголовного процесса определить существующие модели уголовного досудебного производства, а также эффективные формы его организационно-процедурного построения для возможной рецепции в отечественное судопроизводство;

4) выявить наиболее устойчивые кризисные явления отечественной уголовной юстиции, в том числе издержки и просчеты современной уголовно-процессуальной политики российского государства как возможные причины и факторы, требующие реформирования уголовного досудебного производства;

5) рассмотреть основные исторические этапы эволюции уголовного досудебного производства, а также тенденции развития научных представлений о его оптимизации в России и за рубежом;

6) определить теоретические и методологические основы исследования проблем оптимизации уголовного досудебного производства;

7) установить механизм нивелирования конкуренции режимов предварительного расследования, а также противоречий действия отдельных принципов уголовного процесса в стадиях досудебного производства;

8) выявить направления и пределы развития состязательных начал в отечественном уголовном досудебном производстве;

9) определить место органов досудебного производства в государственном механизме правоохраны;

10) сформировать современный научный взгляд на концепцию отечественного уголовного досудебного производства, теоретическое обоснование основных направлений его оптимизации в условиях реализации общей судебно-правовой реформы в России.

Объект исследования - феномен правоотношений, возникающих и складывающихся в ходе досудебного производства как составной части уголовного процесса, общее состояние, проблемы организации и деятельности правоохранительных органов, выполняющих данную функцию.

Предмет исследования - нормативное регулирование процедурного и функционального построения уголовного досудебного производства; генезис, отечественный и зарубежный опыт становления и развития его институтов; закономерности и проблемы теории и практики, научные разработки по основным концептуальным направлениям реформирования данной фазы уголовного судопроизводства в Российской Федерации.

Методологические основы и методика исследования, научная достоверность содержащихся в диссертации выводов, предложений и рекомендаций. Теоретическую базу исследования составляют труды российских и зарубежных ученых в области философии и социологии, общей теории систем и управления, уголовного права и процесса, теории права и государства, криминологии и криминалистики, административного права.

Методологической основой установления предпосылок, причин и факторов, указывающих на необходимость реформирования институтов уголовного судопроизводства, в настоящем исследовании выбрано противоречие как способ понимания проблемной ситуации, тенденций развития уголовно-процессуального права и организации правоохранительного механизма государства. Применение универсального диалектического метода познания позволило на основе комплексного изучения уголовного досудебного производства рассмотреть его признаки и свойства в целях формирования теоретической базы исследования.

Достоверность результатов работы обеспечивается за счет комплексного использования системного, исторического, логического, сравнительно-правового, статистического, конкретно-социологического методов научного исследования. Выводы основаны также на сравнительном анализе значительного количества нормативно-правовых источников, включая международно-правовые документы и рекомендации, российское и зарубежное уголовно-процессуальное законодательство XIX-XXI веков. Широко использовалась научная литература отечественных и зарубежных авторов по проблемам оптимизации социальных процессов, в частности, определяющая пути реформирования уголовного судопроизводства. Специальному компаративному исследованию подвергнуты публикации русских дореволюционных и зарубежных ученых, посвященные эволюции досудебного производства, а также исторические проекты и предложения реформирования организационно-процедурного построения данной фазы уголовного процесса.

В целях выявления оптимального механизма функционирования досудебного производства в диссертации проведено сравнительно-правовое исследование уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регулирующего деятельность органов государства, осуществляющих предварительную (досудебную) подготовку материалов о преступлении, а также законодательства России и зарубежных стран различных исторических периодов.

Эмпирическая база исследования. Работа над диссертацией осуществлялась не только на теоретическом уровне, но также путем сопоставления действующего законодательства с его реальным правоприменением в отдельных регионах страны. Исследование опирается на системный анализ данных статистических отчетов, меморандумов, сводок и обзоров, иных аналитических документов о результатах следственно-прокурорской и судебной практики, материалов ведомственного регулирования расследования преступлений, конкретных уголовных дел и надзорных производств прокуратуры. Сбор эмпирического материала, положенного в основу настоящего исследования, осуществлялся свыше 20 лет. Для обоснования выводов, обеспечения должной репрезентативности результатов исследования автором лично, а также под его руководством в 1984-2004 гг. проведено анкетирование и интервьюирование 720 практических работников суда, прокуратуры, адвокатуры, следователей и дознавателей, руководителей органов внутренних дел. Изучено 1230 уголовных дел, находившихся в производстве органов предварительного расследования Республики Карелия, Приморского и Хабаровского краев, а также Амурской, Иркутской, Новосибирской, Омской, Оренбургской, Ростовской, Самарской, Томской, Челябинской областей. В целях поиска наиболее эффективной организации работы изучалась деятельность следственных подразделений различных уровней, подразделений дознания, контрольно-методических и аналитических отделов следственных управлений при УВД Краснодарского и Хабаровского краев, Амурской, Иркутской, Московской, Новосибирской, Омской, Оренбургской, Ростовской, Самарской и Томской областей, Москвы и Санкт-Петербурга. В 1996-1998 гг. по данной проблеме проводились социологические и правовые исследования совместно с Западно-Сибирским отделом ВНИИ МВД России.

При подготовке работы диссертации широко использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами в ходе разработки сопредельных тем, многолетний личный опыт практической деятельности на различных должностях в следственном аппарате органов внутренних дел, а также в составе Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации в качестве представителя общественности от Сибирского федерального округа в 2002-2005 гг.

Научная новизна исследования заключается в авторской интерпретации сущности и значения уголовного досудебного производства, а также в оригинальном подходе к определению основных направлений его оптимизации через ретроспективный и компаративный анализ эволюции данного правового института в российском и зарубежном уголовном процессе.

В рамках общей правовой доктрины Российской Федерации впервые на основе комплексного монографического исследования пореформенного уголовно-процессуального законодательства предложена авторская концепция процедурного и функционально-правового построения уголовного досудебного производства. Разработаны и предложены методологические и теоретические основы оптимизации рассматриваемого правового института.

На основе тщательно выбранных подходов исследования проблем реализации уголовно-процессуальной политики государства впервые в науке уголовного процесса определены факторы, стимулирующие необходимость оптимизации институтов досудебного производства. Проведено не имеющее аналогов исследование гносеологической, историко-генетической и правовой природы следственной власти, что в контексте действия принципа разделения властей позволило определить ее место в структуре государственного механизма правозащиты. В качестве принципиально новых для науки уголовного процесса выступают предложенные автором направления оптимального внедрения в досудебное производство состязательных начал и механизм минимизации негативных последствий противоречий, возникающих при реализации отдельных принципов и положений уголовного судопроизводства.

Выводы исследования позволят более гармонично рассматривать две взаимосвязанные проблемы, постоянно актуальные для государства и общества: с одной стороны, оптимального повышения эффективности и рациональности судопроизводства, с другой, - усиления гарантий прав и интересов всех участников уголовного процесса.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Необходимость в предварительном (prima facie) исследовании обстоятельств совершенного преступления присутствует в любом уголовном процессе независимо от модели, однако для российского судопроизводства оно всегда имело (и сохраняет) особое значение, так как географические, демографические, социально-политические и экономические характеристики страны и, как следствие, ограниченный доступ к правосудию препятствуют оперативности судебного разбирательства и требуют не только обязательной досудебной подготовки материалов (своеобразной "консервации" доказательств), но и их предварительного исследования "до суда и для суда", что и определяет значение досудебного производства и его положение в системе российского уголовного процесса.

2. В современном отечественном уголовном процессе предварительное производство реализуется через функцию досудебного уголовного преследования, которое возникает при фактическом ограничении прав лица, вовлеченного в уголовно-процессуальные правоотношения в связи с установлением его причастности к совершенному преступлению, и заключается в осуществлении процессуальной подготовки и обосновании материально-правовой стороны уголовного иска к данному субъекту. При этом дифференциация процессуальной формы досудебного уголовного преследования предполагает наличие двух осуществляемых органами исполнительной ветви власти процедурных режимов: более квалифицированного производства, именуемого в УПК РФ предварительным следствием, и сокращенного производства - именуемого дознанием. Эти обстоятельства свидетельствуют о попытке формирования в российском уголовном процессе прокурорского расследования (уголовного преследования) по германскому типу.

3. Отказ современного законодателя в рамках УПК РФ от досудебного исследования обстоятельств совершенного преступления в пользу уголовного преследования (прокурорского дознания) влечет за собой снижение качества досудебного производства, а это, при значительном повышении требований законодателя к стандартам доказывания (особенно при разрешении дела в суде с участием присяжных заседателей), может привести к определенному "дисбалансу" всего уголовного судопроизводства.

Перерождение предварительного следствия в "прокурорское дознание", а процессуально самостоятельного следователя в зависимого от прокурора "ведомственного дознавателя" (т.е. следователя только по наименованию) явилось результатом исторического игнорирования правовой природы и предназначения предварительного следствия - предварительного, т.е. досудебного исследования обстоятельств совершенного преступления (чтобы создать в России крепкую судебную власть, нельзя ликвидировать власть следственную).

4. Попытку законодателя сменить на уровне кодификации парадигму отечественного уголовного судопроизводства и перейти от традиционной для России модели постинквизиционного смешанного уголовного процесса континентального типа к "ультрасовременному варианту" состязательного процесса нельзя признать практически (и даже теоретически) реализованной, так как в УПК РФ de jure выделено относительно самостоятельное предварительное производство, обеспечивающее судебное разбирательство и предшествующее ему, и собственно судебное (окончательное) производство, что свидетельствует о сохранении приверженности российского судопроизводства к смешанному типу построения.

5. Основной причиной низкой оценки эффективности и качества уголовного досудебного производства и одновременно предпосылкой для его реформирования выступает неадекватность усилий государства его возможностям противостоять криминальной угрозе, в том числе по причине допущенных организационно-правовых просчетов в реализации уголовно-процессуальной политики, среди которых следует выделить:

- отсутствие достаточно обоснованной перспективной модели построения и совершенствования уголовного досудебного производства;

- дисгармония развертывания судебно-правовой реформы в России, в результате которой досудебное производство в своем правовом развитии отстает от других институтов уголовного судопроизводства;

- преобладание экстенсивного пути совершенствования деятельности органов досудебного производства;

- одностороннее укрепление независимости суда при одновременном игнорирования "полной ведомственной подчиненности" органов предварительного следствия, сохраняющей открытым канал воздействия на судебные решения через доступного для постороннего вмешательства и влияния следователя;

- историческое обезличивание процессуальной фигуры следователя при нарастании тенденции дальнейшего падения авторитета и престижности следственной профессии;

- отставание организационно-правового обеспечения реализации нового законодательства при высокой затратности правоприменения;

- устойчивое сохранение правового нигилизма должностных лиц уголовного судопроизводства в виде установки на достижение социально значимых результатов при предельно минимальном использовании юридических средств и возможностей в правоприменительной деятельности;

- отсутствие взвешенного компромисса между научным сообществом и государством и, как следствие, недостаточная востребованность законодателем предложенных в последние годы теоретических наработок по направлениям совершенствования уголовного судопроизводства.

6. Реализация уголовно-процессуальной политики носит не только юридический, но и политический, экономический и идеологический характер, в связи с чем следует признать, что современная внешняя уголовно-процессуальная политика российского государства (отвечающая за соответствие уголовно-процессуального законодательства международным стандартам и, соответственно, его оценку со стороны мирового юридического сообщества) имеет приоритетное значение по отношению к внутренней (разрабатывающей и реализующей меры правового характера для удовлетворения потребностей общества и государства на определенном этапе его развития в сфере контроля преступности).

7. Эффективная государственная уголовно-процессуальная политика обеспечивается выработкой в рамках общей юридической доктрины собственной теоретической концепции, которая в качестве обязательных базовых положений должна отразить: объективную оценку сложившейся в современном российском обществе социальной, политической, экономической, духовной и правовой ситуации; реальные возможности права адекватно противостоять преступности; ключевые проблемы и противоречия развития социума и государства; стратегические и тактические цели и ориентиры дальнейшего развития законодательства; наиболее эффективные (оптимальные) средства и методы их достижения.

8. Ключевой идеей концепции уголовного досудебного производства должно выступать синхронное приведение процедурных и функциональных составляющих его системы в наиболее эффективное состояние, адекватное потребностям противостояния современной криминальной угрозе и отвечающее демократическим началам уголовного судопроизводства.

Основными чертами концепции (программы) оптимизации (совершенствования) досудебного производства следует выделить: формулирование на основе историко-генетического подхода общих тенденций эволюции отечественного досудебного производства; практическую реализацию выводов о судебном характере предварительного следствия; реорганизацию функционально-правового построения досудебного производства в контексте действия принципа разделения властей; создание реального режима процессуальной самостоятельности следователя; нейтрализацию противоречий действия отдельных принципов уголовного судопроизводства (презумпции невиновности, состязательности и др.) в предварительных стадиях.

9. Выбор оптимальных вариантов построения системы досудебного производства и придание ему национального характера требует от законодателя учета не только интересов государства и общества, но и господствующей в России антропологической модели, объединяющей менталитет и исторически сформировавшиеся представления социума о механизме сдерживания преступности: необходим учет отечественного и зарубежного, исторического и современного опыта функционирования данного правового образования при формировании "защитного пояса" от проникновения в российское уголовное судопроизводство не свойственных ему функционально-правовых форм и механизмов.

10. Теоретическое и практическое признание необходимости действия принципа разделения властей применительно к уголовному судопроизводству (разделение функций уголовного преследования, расследования, осуществления правосудия и судебного контроля) позволяет (при учете иных концептуальных положений) обеспечить взвешенную инкорпорацию в досудебное производство состязательных начал, которые допускаются при осуществлении предварительного следствия, но в разумных пределах ограничиваются в ходе доследственного и сокращенного производства по уголовным делам.

При этом субъект уголовного процесса, производящий предварительное следствие, - судебный следователь - полностью освобождается от обвинительных функций при строгой нормативной регламентации его процессуальной независимости от органов, осуществляющих прокурорский надзор и оперативно-розыскную деятельность.

Прокурор в досудебном производстве должен выступать в разных ролях: при производстве предварительного следствия - исключительно как сторона обвинения, лишенная надзорных полномочий; в доследственном и сокращенном производствах - как процессуальный руководитель уголовного преследования, совмещающий функции обвинения и надзора за законностью уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности.

Формирование в отечественном уголовном процессе самостоятельной судебно-контрольной функции, обеспечивающей законность и обоснованность досудебного производства, подтверждает необходимость введения автономной от деятельности по осуществлению правосудия (рассмотрения и разрешения дела по существу) процессуальной фигуры следственного судьи.

Любое лицо, подвергнутое уголовному преследованию, подлежит наделению статусом обвиняемого, а именно - защищающейся от выдвинутого обвинения стороны судопроизводства с наступления момента фактического уголовного преследования, т.е. ограничения его прав и свобод любыми мерами уголовно-процессуального принуждения.

11. Для установления характера и правовой природы правонарушения, о котором поступило сообщение, в российском праве необходимо предусмотреть единое производство, задачей которого должно выступать установление оснований для возбуждения преследования в рамках отдельных видов юридической ответственности (уголовной, административной, гражданско-правовой и т.п.).

В связи с этим досудебное производство должно начинаться осуществляемым в режиме административного и оперативно-розыскного законодательства (а если необходимо, так и в рамках уголовно-процессуального) полицейским дознанием по проверке заявлений и сообщений о противоправных действиях и установлению оснований для производства предварительного расследования по уголовному делу, а также по раскрытию преступления и либо передаче дела следователю для производства предварительного следствия, либо направлению дела в суд после проведения сокращенного (ускоренного) расследования, осуществляемого органами дознания.

12. Для выбора перспективной модели отечественного доследственного производства следует учесть, что его современные зарубежные аналоги, независимо от типологии уголовного процесса, эволюционируют под влиянием тенденции взвешенного утверждения в нем публичных (розыскных) начал, что выражается в повышении роли и эффективности функционирования органов исполнительной власти (чаще всего - полиции) в доследственном и сокращенном производстве через увеличение удельного веса действий, проводимых полицией по собственной инициативе и самостоятельно, при стремлении сделать расследование менее формальным и при постепенном стирании жестких границ между сугубо процессуальными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями.

13. Объективным критерием выбора режима предварительного расследования должна выступать возможность разрешения спора между сторонами при рассмотрении уголовно-правового конфликта (уголовного иска) с необходимостью исследования обстоятельств совершенного преступления либо без такового: в первом случае обязательно производство предварительного следствия (с элементами состязательности), во втором допускается сокращенное досудебное производство. При этом дифференциация должна предполагать гибкость выбора режимов досудебного производства исходя из особенностей уголовного дела (например, по ходатайству сторон перед следственным судьей) при дальнейшем законодательном поиске альтернатив уголовному преследованию.

14. Объективность предварительного следствия и, соответственно, обеспечение доверия к ее результатам достигается за счет деятельности принадлежащего судебной власти следователя-исследователя и отделением власти административной (производство дознания) от власти судебной (производство предварительного следствия). Именно предварительное исследование, а не преследование для русского уголовного процесса всегда рассматривалось основной гарантией законного, объективного и справедливого приговора.

15. Возвращение в Россию института судебного следователя носит не только юридический, но и идеологический, социально-политический и организационно-технический характер в плане реформирования уголовного досудебного производства. Любое иное построение следственного аппарата, так или иначе, ставит следователя в полную или частичную зависимость от интересов ведомств, которые он представляет. Именно принадлежность к судебной власти, а также ее отделение от власти административной обеспечивают реальную процессуальную самостоятельность и независимость следователя.

16. Дальнейшую эволюцию российского уголовного процесса концептуально следует связывать с постепенным переходом к постсостязательной (публично-состязательной) модели судопроизводства, где состязательные начала активно допускаются при производстве и предварительного следствия (при полном их сохранении в судебном производстве) в той степени, в которой они не позволят заблокировать назначение уголовного процесса - установление юридической истины по уголовному делу.

Теоретическая значимость диссертационного исследования. Предложенная в диссертации авторская концепция уголовного досудебного производства, а также иные результаты исследования вносят определенный вклад в науку уголовного процесса, не только обогащая теорию права, но и предлагая реальную теоретическую основу для решения другой важной задачи - повышения эффективности правоприменительной деятельности органов, осуществляющих предварительное производство по уголовным делам, что определяет и практическую значимость работы.

Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы в законотворческой деятельности по совершенствованию процедурного и функционального механизма уголовного досудебного производства, серьезно стимулируя оптимальное развитие органов предварительного расследования, оказывают прикладное и методологическое содействие совершенствованию следственной практики. В научно-исследовательской работе, касающейся вопросов совершенствования досудебного производства в уголовном процессе России, а также в преподавании курсов "Уголовный процесс", "Правоохранительные органы" и "Предварительное расследование", спецкурсов, посвященных изучению деятельности органов, осуществляющих досудебное производство, в юридических вузах страны выводы и положения диссертации станут реальной методологической и теоретической основой.

Апробация результатов исследования. Результаты проведенного исследования, основанные на них выводы, предложения и рекомендации, прошли обсуждение на совместном заседании кафедр уголовного процесса и организации раскрытия и расследования преступлений Омской академии МВД России, широко использовались для подготовки научных публикаций, сообщений и методических рекомендаций для практики правоприменения.

Результаты исследования докладывались диссертантом и обсуждались на 23 (в том числе 9 международных) научно-практических конференциях и семинарах, состоявшихся в Санкт-Петербурге (1998 г.), Москве (1998, 2003 гг.), Барнауле (2002 г.), Красноярске (2003 г.), Томске (2003, 2004 гг.), Челябинске (2003, 2005 гг.), Омске (1997, 1998, 2001 гг.; май, октябрь 2002 г.; апрель, май, сентябрь, ноябрь 2003 г.; апрель, октябрь 2004 г.; февраль, апрель 2005 г.), на проведенных в рамках Российско-американского судейского партнерства (РАСП) международных семинарах-совещаниях в Петрозаводске (июнь, 2003 г.), Сочи (июль, 2003 г.) и Москве (сентябрь, 2003 г.), а также на всероссийских семинарах-совещаниях федеральных судей в Ростове (май, 2004 г.), Самаре (июль, 2004 г.).

Предложения соискателя обсуждались на специально организованной в Омском юридическом институте (октябрь, 2004 г.) научно-практической конференции "Уголовное досудебное производство: проблемы теории и практики".

Основные положения и выводы исследования отражены в 56 опубликованных научных и учебно-методических работах, из которых 3 монографии и 4 учебных пособия (всего 90,6 п.л.). Результаты диссертационного исследования использовались в подготовке отзыва на проект УПК РФ, который направлялся в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации, а также в законотворческой деятельности Парламента Республики Казахстан. Наиболее существенные положения и выводы диссертации нашли отражение в методических рекомендациях и учебных материалах, которые используются в практической деятельности Следственного комитета при МВД России, следственного аппарата прокуратуры и УВД Омской области, а также в учебном процессе в Санкт-Петербургском юридическом институте Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербургской и Уральской юридических, Нижегородской правовой академиях, Кубанском, Самарском, Томском и Южно-Уральском госуниверситетах, Волгоградской, Нижегородской, Омской академиях, Сибирском и Челябинском юридических институтах, Пермском филиале Нижегородской академии МВД России, а также в Академии МВД Республики Казахстан.

Структура диссертации определяется внутренней логикой исследования предложенных проблем и представлена двумя разделами, включающими 6 глав, состоящих из 17 параграфов, а также введением и заключением.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы; определяются цели и задачи, объект и предмет исследования; раскрывается его методология, аргументируются научная новизна, теоретическая и практическая значимость; дается характеристика эмпирической базы работы; формулируются положения, выносимые на защиту; приводятся данные об апробации полученных результатов.

Первый раздел "Досудебное производство в системе уголовного процесса и предпосылки его реформирования" состоит из трех глав и посвящен: исследованию понятия и сущности институтов, составляющих начальную фазу уголовного судопроизводства; выявлению и анализу устойчивых кризисных явлений отечественной уголовной юстиции, как возможных причин и факторов, требующих реформирования уголовного досудебного производства; определению теоретических и методологических основ исследования проблем его оптимизации.

В первой главе "Сущность и значение уголовного досудебного производства" рассматривается содержание понятий "досудебное производство", "предварительное расследование", "предварительное следствие" и "дознание", конкретизируется их значение, а также устанавливается соотношение (конкуренция) с пограничными категориями; определяются сущность, назначение, ценностные характеристики и место досудебного производства в русском, советском и пореформенном российском уголовном процессе.

На основании анализа различных подходов к определению структуры отечественного уголовного судопроизводства (В.С.Зеленецкий, П.А.Лупинская П.С.Элькинд, Ю.К.Якимович и др.) в первом параграфе исследуются происхождение и значение понятия "досудебное производство" как лексической единицы, определяющей первую (начальную) фазу уголовного процесса.

Разделение производства на предварительное и окончательное было известно еще римскому праву, причем досудебное производство осуществлялось в едином процессуальном режиме (М.В.Духовской, И.Я.Фойницкий). Современная отечественная процессуальная наука рассматривает структуру уголовного судопроизводства через выделение двух его самостоятельных фаз: 1) предварительное (prima faciе) исследование обстоятельств совершенного преступления или досудебное производство по уголовному делу и 2) рассмотрение и разрешение уголовного дела в судебных инстанциях или судебное производство (Н.А.Власова, А.В.Ленский, Е.Г.Мартынчик, Д.В.Милушев, А.И.Михайлов, С.П.Сереброва, Г.П.Химичева и др.).

Как известно, de jure данную устойчивую научную позицию закрепил УПК РФ, который прямо разделил все современное отечественное уголовное судопроизводство на досудебное производство (часть вторая УПК) и судебное производство (часть третья УПК). Это можно расценивать как попытку реформирования процессуальной формы, где определяющими направлениями уголовно-процессуальной деятельности становятся основные функции судопроизводства (А.П.Гуськова), а привычная "стадийная" структура уголовного процесса заменяется "производственной".

Формально УПК РФ выделяет два режима досудебного производства: 1) уголовно-процессуальную деятельность при решении вопроса о возбуждении уголовного дела; 2) предварительное расследование, осуществляемое в виде дознания и предварительного следствия.

Изучение генезиса отечественного уголовно-процессуального законодательства свидетельствует, что институт возбуждения уголовного дела появился лишь в советском уголовном процессе и окончательно сформировался ко второй половине тридцатых годов прошлого столетия (Б.Я.Гаврилов, А.И.Трусов), когда и принял современное построение. Вместе с тем уголовное судопроизводство царской России не предусматривало ни самостоятельной стадии, ни отдельного процессуального акта возбуждения уголовного дела, что присуще и зарубежному досудебному производству. Так, УПК Франции не содержит процессуального документа, обозначающего начало уголовного процесса, а в США данная стадия складывается из решений и действий нескольких должностных лиц и процессуально не регламентирована.

В процессе развития учения о структуре уголовного процесса (в его теории) утвердилась позиция о самостоятельности стадии возбуждения уголовного дела (М.С.Строгович), хотя вплоть до конца тридцатых годов прошлого столетия эта процедура признавалась частью предварительного расследования или этапом назначения дела к слушанию (Н.Н.Полянский). В итоге акт возбуждения уголовного дела, предназначенный быть документом, выступающим в качестве своеобразного инструмента "процессуальной дисциплины", принял значение юридического факта, порождающего, с одной стороны, обязанность начать расследование, с другой - право (возможность) производить определенные следственные действия и принимать процессуальные решения.

В этом параграфе рассмотрена также правовая природа другой формы досудебного производства - предварительного расследования, которое представляется в качестве самостоятельной стадии судопроизводства, а также как вид уголовно-процессуальной деятельности и как самостоятельный правовой институт, регулируемый существенной частью уголовно-процессуального законодательства (только напрямую в УПК РФ ему посвящено более 100 статей).

В связи с тем, что современный законодатель ввел в УПК РФ новые, ранее (по крайней мере, в рамках УПК РСФСР) не используемые институты и категории, во втором параграфе первой главы исследуется соотношение институтов "досудебное производство" и "уголовное преследование". Последнее признано (как, впрочем, и первое) современным законодателем de jure в качестве самостоятельной процессуальной категории, длительное время выступавшей в качестве теоретической конструкции, не получавшей законодательного закрепления (Е.Г.Мартынчик).

На основе исторического анализа категории "уголовное преследование" автор приходит к выводу о неоднозначном ее толковании в теории и практике уголовного судопроизводства. Так, в Уставе уголовного судопроизводства (УУС) Российской империи 1864 г. уголовно-процессуальная деятельность описывалась посредством трех, не различаемых принципиально терминов: "уголовное судопроизводство", "уголовное преследование" и "судебное преследование", которые в законе использовались субсидиарно. Публичное уголовное преследование представлялось как деятельность, направленная к изобличению лица, виновного в совершении преступления, с целью подвергнуть его назначенному в законе наказанию (Н.В.Муравьев). Долгие годы уголовное преследование рассматривалось как синоним понятия "обвинение" (И.Я.Фойницкий, М.С.Строгович) либо отождествлялось с производством по делу в целом (М.А.Чельцов), что позволило сделать вывод о его бесполезности в качестве самостоятельной категории (П.С.Элькинд).

Современное российское законодательство стало использовать данное понятие в действующем УПК РФ (ранее прямое применение он получил в Федеральном законе "О прокуратуре в Российской Федерации", ряде постановлений Конституционного Суда РФ), что породило конкуренцию (больше теоретического плана) между понятиями "уголовное преследование" и "обвинение". Вместе с тем системный анализ отдельных норм УПК РФ (пп.22 и 45 ч.1 ст.5, ч.1 ст.20 и др.) позволяет утверждать, что понятия "уголовное преследование" и "обвинение", с одной стороны, для законодателя тождественны, с другой - первое представлено шире второго, так как начинается раньше выдвижения обвинения ex officio.

На основе исследования различных подходов и теоретических взглядов на проблему конкуренции обозначенных категорий (А.С.Александров, В.П.Божьев, П.А.Лупинская, М.П.Поляков, Н.Н.Полянский, А.Б.Соловьев, М.Е.Токарева, В.Т.Томин, А.Г.Халиулин, Г.П.Химичева, Н.А.Якубович) автор приходит к выводу, что уголовное преследование, безусловно, носит "публичный или общественный характер" и выступает движущей силой уголовного судопроизводства, требующей (стимулирующей) возникновения других его функций: защиты и арбитральной деятельности суда.

Определению назначения и современным проблемам целеполагания уголовного досудебного производства посвящен третий параграф первой главы диссертации.

Одной из принципиальных новелл УПК РФ явился отказ законодателя от формулировки задач уголовного процесса и предложение специальной нормы, определяющей назначение уголовного судопроизводства, которое, безусловно, соответствует международно-правовым стандартам, но заметно противоречит российским правовым традициям, так как и материальное, и процессуальное отечественное законодательство (УК РФ, КоАП РФ, ТК РФ, АПК РФ и др.) сохраняет нормы, устанавливающие задачи нормативно-правового акта либо регулируемой им деятельности.

Проведенный сравнительно-правовой анализ норм УПК РСФСР и УПК РФ, определяющих назначение уголовного судопроизводства с учетом его охранительного характера (ст.6 УПК РФ), позволил сделать вывод, что перед органами досудебного производства стоят две цели: 1) раскрытие преступления, т.е. изобличение в совершении преступления установленного в ходе производства по делу лица, подлежащего преданию суду и направление дела для судебного разбирательства; 2) "консервация" доказательств "до суда и для суда" и принятие иных мер для обеспечения законного, обоснованного и плодотворного рассмотрения и разрешения дела по существу.

Вместе с тем, отсутствие в УПК РФ прямого указания на обязанность всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, а также требования о необходимости установления "истины", как конечного результата судопроизводства, по мнению ученых, может привести к дезориентации органов уголовного преследования и укреплению обвинительного уклона в их деятельности (В.А.Азаров). В связи с этим представляется, что цели и задачи "пореформенного" досудебного производства сохраняются в прежнем качестве: раскрыть и доказать для суда - вот упрощенная формула его назначения. Следователь (дознаватель) осуществляет своеобразное уголовно-процессуальное обеспечение доказыванием результатов оперативно-розыскного раскрытия преступления, т.е. процессуальное определение лица, подлежащего преданию суду.

Во второй главе диссертации "Компаративный и ретроспективный анализ уголовного досудебного производства" исследуются модели досудебного производства, основные исторические этапы и тенденции его эволюции, выявляются оптимальные (наиболее эффективные) стороны его организационно-процедурного построения с целью возможной рецепции в отечественное уголовное судопроизводство.

В первом параграфе на основе теории сравнительного правоведения представлена общая картина построения досудебного производства в англосаксонской и романо-германской моделях уголовного процесса.

Признание мировым сообществом общеправовых принципов на фоне усиления интеграционных процессов и поддержания отдельными государствами шагов по сближению различных правовых систем рисует современную правовую картину мира, многообразие и богатство которой - одно из ярких проявлений общей культуры человеческой цивилизации, что и определяет общую ценность (аксиологию) сравнительного метода современной правовой науки.

Применительно к исследуемым проблемам необходимо учитывать, что в результате определенной "конвергенции" континентальной и англосаксонской моделей уголовного судопроизводства взаимное влияние этих процессуальных систем перешло не только на правоприменительный, но и нормативный уровень, что важно как с научной точки зрения, так и с позиции выработки процессуальной политики государства (Л.В.Головко).

Отечественное уголовное судопроизводство исторически формировалось под влиянием его континентальной модели, многое "возвращая" в европейское законодательство для его дальнейшего развития. Сохраняются обязательства и перед Советом Европы о приведении национальной правовой системы в соответствие с международными цивилизованными стандартами. На этом фоне принципиален выбор путей модернизации: либо заимствовать готовые зарубежные модели, либо сохранять исконные национальные институты, подвергая их последовательной модификации (Л.М.Володина). Слепое, механическое копирование иноземных образцов и моделей без учета национальной специфики и менталитета народа, как правило, приводили к скорым контрреформам, иногда и к "откату" на прежние, дореформенные позиции (Н.Н.Ефремова).

В мировой уголовной юстиции можно выделить две основные модели досудебного производства: англосаксонскую (англо-американскую) и континентальную (романо-германскую). Первая характеризуется тем, что функция предварительного исследования обстоятельств совершенного преступления полностью возложена на исполнительную ветвь власти, прежде всего - полицейские и иные административные органы. Для второй модели характерно отнесение функции расследования тяжких преступлений к судебной власти, представленной судебными следователями (следственными судьями) с оставлением в юрисдикции исполнительной власти (полиции под руководством прокуратуры) дознания как способа расследования менее тяжких преступлений (уголовных проступков и иных правонарушений). Тем не менее, любая из рассматриваемых моделей в своей основе имеет разной степени жесткости разграничение расследования, проводимого исполнительной ветвью власти и расследования, осуществляемого судебной властью.

В результате исследования организационно-процедурного построения досудебного производства англо-американской и европейской моделей сформировались следующие выводы.

1. Предварительное расследование в рамках состязательного уголовного процесса не предусматривает глубокого и всестороннего исследования обстоятельств дела (Англия, США, Канада и другие государства англосаксонской правовой системы). Досудебное производство Англии (США) в сравнительно-правовом аспекте можно представлять лишь применительно к дознанию в континентальной системе уголовного процесса, так как самостоятельной стадии предварительного следствия, являющейся ключевой для постинквизиционного смешанного процесса, англосаксонский состязательный процесс не знает.

2. В современном "процессуальном" мире на смешанную форму построения ориентируются не только континентальная, но и англо-американская модели досудебного производства, где все больше допускаются элементы розыскного процесса. Это выражается в практической реализации доминирующей в последние годы тенденции повышения роли и эффективности функционирования органов исполнительной власти (чаще всего - полиции) в уголовном судопроизводстве (в частности, через увеличение удельного веса действий, проводимых полицией по собственной инициативе и самостоятельно, т.е. без обязательного разрешения суда). При этом уголовно-процессуальный закон зарубежных стран в стремлении сделать расследование менее формальным не регламентирует в полной мере деятельность полиции и не дает исчерпывающего перечня процессуальных действий, проводимых в ходе досудебного производства, а также не ставит жестких границ между сугубо процессуальными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями, что не совпадает с представлениями об организационно-процедурном построении предварительного расследования в России.

3. Существенной особенностью зарубежного досудебного производства является отсутствие российского аналога стадии возбуждения уголовного дела, а отсюда - и официального законодательного закрепления начального момента производства по конкретному уголовному делу. Начало уголовного преследования в странах с англосаксонскими правовыми традициями следует связывать с принятием мер уголовно-процессуального принуждения (например, обращением в суд с заявлением о выдаче ордера на арест либо обыск жилого помещения).

4. Французское дознание и российская "доследственная проверка" выполняют аналогичные функции - идет поиск оснований для возбуждения уголовного дела (уголовного иска или преследования). Вместе с тем правовые средства и процессуальные возможности, отпущенные зарубежному правоприменителю для решения поставленных задач, много эффективнее, чем в российском уголовном процессе.

5. В зарубежном (как и в российском дореволюционном) уголовном судопроизводстве фигура обвиняемого формируется в результате возбуждения уголовного преследования либо применения к нему мер процессуального принуждения (выдача судьей ордера на арест или обыск в жилище, вызов или привод в суд и т.п.). Процессуальный документ, аналогичный российскому постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, в ходе расследования не составляется, обвинение предъявляется перед судом (в отличие от "кулуарной" процедуры по УПК РФ).

6. Одним из способов "легализации" результатов дознания (в том числе - оперативно-розыскной деятельности) служит допрос полицейских, проводивших предварительное расследование, в суде в качестве свидетелей либо обращение органов уголовного преследования в суд (к следственному судье) для производства отдельных следственных действий и получения доказательств.

7. Необходимо отметить достаточно высокое значение предварительного следствия (а с ним и фигуры независимого и беспристрастного следственного судьи) во Франции, где процессуальная доктрина опирается на два основных начала данного правового института: его исключительно судебный характер и двухинстанционную структуру, позволяющую создать эффективную систему обжалования принимаемых в ходе следствия судебных решений.

Определению значения ретроспективного сравнительного правоведения посвящен второй параграф второй главы, где также делаются выводы о путях и тенденциях развития российского досудебного производства.

Соотношение истории и современности является одним из кардинальных путей (принципов) познания правовых идей, что означает неприемлемость, с одной стороны, модернизации прошлого, предзаданность схем исторического развития, а с другой - абсолютизации конкретно-исторического подхода вне его связи с опытом последующих эпох. Применительно к исследованию уголовного досудебного производства нельзя рассчитывать на положительные результаты без знания и учета истории его происхождения и развития (В.С.Шадрин). С другой стороны, игнорирование исторического подхода приводит к забвению собственного опыта правового строительства, а также отрывает компаративный взгляд на зарубежное законодательство от его эволюционной оценки и не позволяет учитывать ошибки и просчеты предшествующего законотворчества.

На основе анализа путей и проблем эволюции отечественного досудебного производства (его процедурного и организационного составляющих) автор предлагает следующие ключевые для общей идеи выводы.

1. До реформы организационно-процедурного построения института предварительного расследования в 1860-1864 гг. досудебное производство развивалось, опираясь исключительно на розыскные начала, и осуществлялось административными органами государства - полицией, с присущими ей методами производства по уголовным делам.

2. Деление досудебного производства на предварительное и формальное следствие по дореформенному уголовно-процессуальному законодательству Российской империи легло в основу формирования в советском уголовном процессе институтов дознания и предварительного следствия. Однако в современном уголовном судопроизводстве они представлены уголовно-процессуальной деятельностью по проверке информации о совершенном преступлении (стадия возбуждения уголовного дела), частично - производством неотложных следственных действий (ст.157 УПК РФ), а также предварительным расследованием в форме дознания и предварительного следствия.

3. Введение института судебного следователя, соответственно, признание за досудебным (предварительным) производством по уголовным делам представительства судебной власти, явились результатом своеобразного компромисса между юридической наукой и административной политикой государства (однако, администрация отказалась утратить властные полномочия на досудебной стадии уголовного процесса, что выступило одной из причин быстрых контрреформ, серьезно ограничивших независимость и усложнивших процессуальное положение судебного следователя). Подобный компромисс не был достигнут в советский период развития института уголовного досудебного производства, когда его функционально-правовое построение было полностью подчинено отдельным властным ведомствам, реализующим государственную политику борьбы с преступностью, за чем последовало рассредоточение расследовательского аппарата по отдельным госструктурам, что не преодолено и поныне.

4. Уголовное досудебное (предварительное) производство в России лишь в период с 1860 по 1928 гг. развивалось на основе признания за ним юстиционных корней, т.е. рассматривалось в качестве представителя судебной власти. В иные исторические периоды, особенно с конца 20-х годов XX века, данный правовой институт все больше попадал под организационную и правовую зависимость от административных органов государства.

Исследованию предпосылок и побуждающих факторов реформирования институтов предварительного производства по уголовным делам посвящена третья глава диссертации "Проблемы уголовно-процессуальной политики России и необходимость оптимизации уголовного досудебного производства".

В первом параграфе главы раскрываются теоретические основы формирования современной уголовно-процессуальной политики российского государства, а также основные коллизии, возникающие в процессе ее реализации.

В целях определения причин и предпосылок реформирования отечественного уголовного судопроизводства в диссертации выявлены и исследованы основные противоречия отдельных направлений реализации современной уголовно-процессуальной политики российского государства, в том числе применительно к развитию институтов досудебного производства, где проблемы ограничения прав личности встают особо остро и необходим наиболее целенаправленный и эффективный контроль государства и общества.

Так, например, при реализации правозащитной и правотворческой функций современной уголовно-процессуальной политики возникла коллизия между положением ст.52 Конституции РФ и реальной возможностью государства компенсировать потерпевшему причиненный преступлением вред (при отсутствии в УПК РФ закрепления положения публичности и неотвратимости ответственности; всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела; задачи раскрытия всех совершенных преступлений). В связи с этим декларированная п.1 ч.1 ст.6 УПК РФ защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, опирающаяся на ст.52 Конституции РФ, остается без реального механизма правового обеспечения.

Касаясь проблем реализации правотворческой функции, автор отмечает, что любая судебно-правовая реформа имеет не только юридическую, но и политическую, экономическую и идеологическую стороны. Современные преобразования - это во многом политический шаг государства, идеологический жупел для сторонников "консервативного правосудия". УПК - это своего рода конституция для органов уголовной юстиции, хотя проблемы принятия, реализации и толкования его норм продолжают оставаться в политическом поле.

В работе отмечен еще один, не менее очевидный законодательный парадокс: если судебные стадии, по УПК РФ, в целом соответствуют международным стандартам, то этого нельзя сказать о досудебном производстве по уголовным делам (В.Н.Махов). В условиях перехода от репрессивного к охранительному типу уголовного судопроизводства организационно-правовой и процедурный механизмы досудебного производства требуют преобразований с учетом того, что современный кризис российской уголовной юстиции проявляется не только и не столько в недостаточной эффективности функционирования данного правового института, сколько в дисгармонии развертывания судебно-правовой реформы в России, в результате которой досудебное производство в своем правовом развитии отстает от других институтов уголовного судопроизводства.

Второй параграф третьей главы посвящен проблемам государственного обеспечения деятельности органов досудебного производства и анализу возникающих при этом парадоксов правоприменения, где роль правовой политики - это определение цивилизованного консенсуса интересов личности и государства, направленного на установление эффективного режима правоприменения - сферы "профессиональных претензий" специалистов, применяющих право: судей, прокуроров, следователей, адвокатов, юристов иного профиля.

Используя в качестве методологического ключа в исследовании проблем правоприменения противоречия уголовного судопроизводства (В.Т.Томин), соискатель выделяет ряд негативных тенденций, которые напрямую влияют на эффективность государственного обеспечения деятельности правоохранительных органов.

Первая тенденция характеризуется отставанием социально-правового контроля над преступностью в результате неадекватности возможностей государства (его правоохранительной системы) противостоять криминальной угрозе. Обострилось противоречие между потребностью устранения социального напряжения и отсутствием (незнанием) эффективных средств и методов решения этой проблемы (М.П.Поляков).

На фоне беспрецедентного количественного и качественного изменения преступности эффективность деятельности правоохранительной системы и, в частности, его "сборочного цеха" - следственного аппарата государства - остается низкой. Экстенсивный путь его развития, согласно которому общие проблемы решались и решаются лишь за счет увеличения штата сотрудников, не достиг необходимого результата, более того, он не может быть безграничным.

Профессиональное ядро следственного аппарата продолжает ослабевать, только за последние годы МВД России потеряло более 1/3 штатной численности своих следователей. Кадровый потенциал всей правоохранительной системы, следователи-профессионалы, растворились в административных органах охраны общественного порядка, прокурорского надзора, обеспечения безопасности страны и т.п., что также способствует оттоку этих, по общему признанию, элитных сотрудников в иные сферы деятельности государства. Очевидной становится тенденция дальнейшего падения авторитета следственной профессии, ее престижности. Наконец, произошло историческое обезличивание процессуальной фигуры следователя, который стал своеобразным "стрелочником", отвечающим за общие показатели эффективности работы правоохранительной системы государства (В.Н.Махов). Нельзя не видеть и того, что, односторонне укрепляя на конституционном уровне независимость суда и одновременно не замечая подобного положения органов досудебного производства, законодатель вольно или невольно оставляет открытым канал воздействия на судебные решения через "доступного" для постороннего вмешательства и влияния следователя.

Вторая тенденция выражается в определенном игнорировании уголовно-процессуальной политикой государства проблемы затратности правоприменения. Эффективность уголовного судопроизводства в полной мере оценивается через достижение его целей при минимальных материальных и иных расходах государства на его процедуры, а также адекватность (соразмеримость) уголовно-процессуальной деятельности ограничению прав и интересов участников уголовного процесса, чего законодатель не учел при введении в УПК РФ новых высокозатратных процедур (в частности, возбуждение уголовного дела с согласия прокурора, организацию судебного контроля, суд с участием присяжных заседателей и др.).

Третья тенденция связана с проблемой традиционно устойчивого в российском обществе правового нигилизма населения, властных структур и даже самих правоведов (В.Н.Синюков). Подобное явление, как разновидность социального нигилизма, выражается в наличии у должностных лиц и граждан установки на достижение общественно значимых результатов неправовыми средствами или предельно минимальным их использованием в практической деятельности (П.Г.Марфицин). Не только на эффективность правоприменения, но и на ход, результаты проводимой в стране судебно-правовой реформы, на формирование уголовно-процессуальной политики государства негативное влияние оказывает нестабильность правотворчества, когда законодатель довольно часто отказывается от ранее предлагаемых правовых установок.

Проблемам формирования уголовно-процессуальной доктрины Российской Федерации посвящен третий параграф третьей главы диссертации.

В целях реализации судебно-правовой реформы в виде определенной схемы целенаправленных, последовательных шагов к новой эффективной правовой системе основанием этих процессов должна послужить опирающаяся на теоретическую концепцию юридическая доктрина как совокупность согласованных, принятых юридическим сообществом приоритетов и принципов, технологий и инструментария, стратегии и тактики достижения определенных целей (А.И.Демидов). На основе исследования методологических противоречий хода современных реформ государства и права (в частности, соотношения "западных традиций" и ценностей русского православия), соискатель формирует и рассматривает принципы построения юридической доктрины государства, которые позволят осуществить поставленную задачу не только с учетом формулы права как "всеобщей равной меры для всех", но и привнести в правовую действительность моральную наполняемость.

Кроме того, делается вывод, что любая судебно-правовая реформа - это компромисс между наукой, предлагающей пути оптимизации законодательства, и администрацией государства, допускающей и выбирающей эти пути, определяющей при этом тактику и стратегию реформирования. Существенной особенностью современных перемен в сфере отечественного права является отсутствие подобного компромисса, а также невостребованность законодателем предложенных в последние годы теоретических наработок по направлениям совершенствования уголовного судопроизводства, что послужило причиной возникновения коллизий и парадоксов национального уголовно-процессуального правотворчества и правоприменения начала нового века.

В заключении параграфа определяются два уровня целей оптимизации досудебного производства в российском уголовном процессе. Первый уровень: 1) сокращение социальных и ресурсных затрат, необходимых для функционирования системы досудебного производства без ущерба для ее качества; 2) ускорение досудебного производства, повышение его эффективности; 3) процедурное обеспечение его справедливости, гарантий прав и интересов всех субъектов, вовлекаемых в уголовный процесс; 4) формирование кадрового потенциала органов, осуществляющих досудебную подготовку материалов. Второй уровень: 1) создание процедурного механизма досудебного производства, наиболее предпочтительного для государства и его уголовной юстиции; 2) приведение системы органов досудебного производства России в оптимальное состояние для эффективного решения стоящих перед ними задач.

Второй раздел диссертации "Концептуальная модель процедурного и функционально-правового построения уголовного досудебного производства Российской Федерации" предлагает конкретные пути оптимизации, а также сущностную конструкцию оптимизированного уголовного досудебного производства.

В четвертой главе "Концепция процедурного режима досудебного производства по уголовным делам" автором рассматриваются проблемы дифференциации форм предварительного расследования и пути их преодоления.

Исследованию коллизий доследственного производства (в современном понимании - стадии возбуждения уголовного дела), а также отдельных направлений его реформирования посвящен первый параграф четвертой главы диссертации.

В советском уголовном процессе постепенно сформировалась тенденция искусственного вовлечения в сферу уголовно-процессуального регулирования форм и методов, более присущих административной деятельности (непроцессуальное легко становилось процессуальным). Так, стадия возбуждения уголовного дела явилась продуктом перерождения дореволюционного института полицейского (административного) дознания, задачей которого было не собирание, а обеспечение доказательств (А.И.Трусов). Если согласно Уставу уголовного судопроизводства "возбуждение уголовного дела" выступало лишь частным случаем начатия судопроизводства, в советском уголовном процессе появились квазисудопроизводственные процедуры (доследственная проверка), реализуемые за пределами уголовного процесса (С.Е.Вицин), что позволяло (и позволяет) проводить вне его рамок большую часть расследования (Т.Г.Морщакова), в чем также проявлялся феномен "теневого" уголовного процесса (С.В.Лаврухин). Данная стадия является искусственным разделением процесса познания истины (А.П.Гуляев).

Анализ действующего законодательства на прикладном уровне позволяет судить о некоторой формальности ("бумажности") возбуждения уголовного дела как отдельной стадии уголовного судопроизводства, так как УПК РФ практически лишил ее правовых средств (за исключением осмотра места происшествия, который достаточно эффективно применяется и в непроцессуальной полицейской деятельности), отослав правоприменителя к использованию возможностей административной и оперативно-розыскной деятельности. Более того, менее половины сообщений о происшествии с признаками преступления становятся предметом производства по уголовному делу, что позволяет рассматривать данный институт лишь как инструмент "поиска или открытия" деяния, запрещенного уголовным законом (как представляется, уголовно-процессуальная деятельность должна возникать лишь по поводу уже выявленного преступления).

В диссертации дается детальный анализ имеющихся возможностей современной доследственной проверки, критической оценке подвергается предложенный законодателем порядок начала производства по уголовному делу, в связи с чем исследуется теория и практика сочетания публичных и дискреционных начал в зарубежном уголовном процессе.

На основе детального анализа позиций процессуалистов, выступающих против сохранения самостоятельной стадии возбуждения уголовного дела (В.И.Власов, С.Е.Вицин, Н.Ф.Гончаров, А.П.Гуляев, А.П.Гуськова, С.В.Лаврухин, А.В.Ленский, С.П.Сереброва, А.И.Трусов и др.), как и их оппонентов (Н.А.Власова), соискатель приходит к выводу, что стадия возбуждения уголовного дела как "отслуживший свое механизм" если и не отмирает, то, по крайней мере, серьезно трансформируется. В качестве de lega ferenda досудебное производство необходимо рассматривать в виде единой (унитарной) фазы уголовного процесса, предшествующей судебному рассмотрению и разрешению уголовного дела.

Второй параграф четвертой главы посвящен анализу действующих форм предварительного расследования, а также возникшей в связи с принятием УПК РФ конкуренции этих режимов.

Традиционно, с момента определения путей дифференциации отечественного уголовного судопроизводства, российский законодатель выделял две формы предварительного расследования: предварительное следствие и дознание. При этом предварительное следствие всегда выступало основной, "особо квалифицированной" (П.И.Люблинский) формой предварительного производства, обеспечивающей не только всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств совершенного преступления, но и реализацию прав и интересов лиц, вовлекаемых в производство по уголовному делу, что в России всегда было актуальным.

На основе генетического анализа эволюции русского предварительного следствия (в частности, история советского предварительного следствия - это борьба сторонников и противников идей, положенных в свое время в основу судебной реформы второй половины XIX в., которая преследовала создание не только сильной и независимой судебной власти (О.Л.Васильев), но ее "осколка" - независимой следственной власти) соискатель приходит к выводу, что, в конечном итоге, оно трансформировалось в квалифицированную форму дознания, проводимую особым органом - следователем.

Более того, внесение в УПК РФ корректив, регулирующих смену режима досудебного производства, привело к сложной конкуренции форм предварительного расследования, что в теоретическом плане вызвало формирование специфических процессуальных фигур: следователя a la дознавателя и дознавателя a la следователя. Предложенная нормативная формула дознания на практике оказалась неэффективной, что, в свою очередь, дискредитировало главный замысел обособления этой формы досудебного производства: дознание не сократило, а только на треть увеличило объем следственной работы.

Как представляется, причины (точнее, условия поддержания) перманентной актуальности данной проблемы, в первую очередь, заложены уже в этимологической природе дознания как вида уголовно-процессуальной или административной деятельности (Г.П.Химичева). Действительно, в русском уголовном процессе дознание определялось исключительно как административная деятельность полицейских органов, а ее акты в качестве источников доказательств не признавались. Иное место занял институт дознания в советском уголовном судопроизводстве, где четко обозначался сугубо процессуальный порядок его процедур. Дознание же, уравненное по правовому режиму с предварительным следствием, есть фактически предварительное следствие (В.М.Савицкий).

Сохранив два режима предварительного расследования в УПК РФ, современный законодатель не признал аксиому, что дознание - это лишь деятельность полиции (милиции) по проверке сообщения о совершенном преступлении, но никак не самостоятельная форма предварительного расследования. Как представляется, подобное явилось продуктом незаконченной теоретической дискуссии, в процессе которой вопрос о соотношении дознания и предварительного следствия окончательного и однозначного решения не получил. Более того, в российском праве по-прежнему господствует знаменитый лозунг двадцатых годов прошлого века о стирании граней между дознанием и предварительным следствием (О.А.Зайцев).

В третьем параграфе четвертой главы работы рассматриваются конкретные предложения путей оптимизации процессуального режима предварительного расследования.

На основе рассмотрения критериев дифференциации форм предварительного расследования, в частности, введения сокращенного (упрощенного) производства (А.Б.Соловьев, М.Е.Токарева, Н.А.Власова и др.) автор приходит к выводу, что дифференциация должна предполагать гибкость выбора режимов досудебного производства. Кроме того, с учетом появления устойчивой и объективной наднациональной тенденции использования различных процессуальных механизмов в целях ускорения досудебного производства и уголовного процесса в целом, в том числе альтернативных уголовному преследованию форм (Л.В.Головко), предлагается дальнейшее изучение для рецепции в отечественный уголовный процесс опыта действия принципа "целесообразности"; процессуальных конструкций, позволяющих ускорять производство за счет рационализации процессуального порядка движения уголовного дела в рамках обычных или особых производств; различных проявлений "соглашений (сделок) о признании вины"; института освобождения от уголовной ответственности и т.п.

Следует также учесть терминологические нюансы, возникающие в связи с полисемией термина "дознание" (С.Л.Маслёнков). Скрупулезный анализ позиций ученых-процессуалистов (в дореформенный период и после принятия УПК РФ) позволяет сделать несколько парадоксальный вывод: большинство авторов практически выступают за единый режим досудебного производства, однако обсуждение одних и тех же проблем идет "на разных языках". Так, если предлагается сохранение дознания в качестве самостоятельной формы расследования, как правило, обосновывается построение сокращенного производства, но с наименованием "дознание". Сторонники сохранения стадии возбуждения уголовного дела, в сущности, предлагают также преобразовать ее в полицейское дознание, не используя при этом данной терминологии.

Таким образом, дознание, как самостоятельная форма расследования, а также стадия возбуждения уголовного дела, будучи своеобразными "реликтами социалистической законности" (Ю.И.Стецовский), подлежат исключению из отечественного уголовного процесса с формированием единого досудебного производства по уголовным делам.

Досудебное производство должно начинаться осуществляемым в рамках уголовно-процессуального, административного и оперативно-розыскного законодательства дознанием по проверке заявлений и сообщений о происшествиях с признаками преступления и установлению оснований для начала производства предварительного расследования по уголовному делу. Полицейское (доследственное) дознание представляет собой конгломерат оперативно-розыскной и процессуальной деятельности по раскрытию преступления в целях передачи дела следователю для производства предварительного следствия либо направления расследованного дела в суд. Во втором случае досудебное производство ограничивается сокращенным расследованием, осуществляемым органами дознания и, таким образом, полицейское дознание перерастает в данный упрощенный вид (форму) досудебного производства и при определенных условиях выступает альтернативой предварительному следствию.

В связи с этим УПК РФ следует дополнить нормой общего дозволения, определяющей порядок производства по проверке сведений о преступлении (аналогия ст.254 УУС), а правовые средства полицейского дознания должны регламентироваться административным и оперативно-розыскным законодательством, а также подзаконными нормативными правовыми актами. При этом производство по преступлениям, где лицо, его совершившее, не установлено должно начинаться в форме полицейского дознания с возможностью производства необходимых неотложных следственных действий. Данное уголовное дело подлежит передаче следователю только после установления лица, совершившего преступление (либо органы дознания завершают досудебное производство в сокращенной форме).

Начало предварительного расследования (сокращенного производства или предварительного следствия) должно исчисляться с момента принятия процессуального решения либо с начала производства любого следственного действия, причем самостоятельный акт о возбуждении производства из уголовного процесса необходимо исключить. Понятием "предварительное расследование" должно охватываться, во-первых, производство органами, осуществляющими уголовное преследование (прокурором и подчиненными ему органами дознания), неотложных следственных действий либо сокращенного производства, и, во-вторых - производимое следователем предварительное следствие.

В четвертом параграфе исследуются противоречия действия презумпции невиновности в отечественном и зарубежном досудебном производстве, а также предлагаются пути их нейтрализации (минимизации).

Проведя анализ норм отечественного уголовно-процессуального права, регламентирующих институты "подозрения" и обвинения", исследовав проблему "заподозренного" лица, института ассистированного свидетеля (temoin assiste) во Франции, германской концепции подозрения применительно к российскому уголовному процессу, соискатель приходит к выводу о стирании граней между правовым статусом подозреваемого и обвиняемого и искусственном "раздвоении" одного субъекта уголовного судопроизводства, а также предлагает учесть следующее.

1. Презумпция невиновности как объективное общеправовое положение выступает надпроцессуальной категорией, действие которой во многом определяется моделью построения уголовного судопроизводства (его досудебной части) и правовым положением как лиц, подвергаемых уголовному преследованию, так и органов, выполняющих данную функцию. Возможность приостановления его влияния при определенных (исключительных) условиях допускается лишь при развитой и устоявшейся системе демократического правосудия.

2. В целях усиления гарантий прав и интересов субъектов, привлекаемых к уголовной ответственности, необходимо законодательно закрепить положение, согласно которому обвиняемым (субъектом, получившим статус защищающейся стороны) в российском уголовном процессе признается лицо, в отношении которого активными действиями органов предварительного расследования начато уголовное преследование: возбуждено уголовное дело, принята одна из мер уголовно-процессуального принуждения и т.п. В связи с этим необходимо исключить из состава участников уголовного судопроизводства фигуру подозреваемого как "искусственного дублера" обвиняемого.

3. Право принятия решения о прекращении уголовных дел по нереабилитирующим основаниям (примирение сторон; деятельное раскаяние; применение акта амнистии и т.п.) должно принадлежать органам судебной власти (суду, судебному следователю, следственному судье). Прекращение производств по уголовному делу органами досудебного производства допускается по иным (реабилитирующим) основаниям.

4. Среди путей оптимизации института предъявления обвинения можно выделить два: при введении в досудебное производство представителя судебной власти (фигуры судебного следователя) обвинение должно формироваться в порядке, аналогичном французскому уголовно-процессуальному законодательству, но при отсутствии такового обвинение предъявляется органами прокуратуры перед судом с участием другой стороны (данный вариант возможен в измененном виде и при введении должности судебного следователя).

В пятой главе "Состязательность в уголовном досудебном производстве" рассматриваются проблемы действия данного положения в стадии предварительного расследования в контексте теории разделения властей, а также вопросы соотношения прокурорского надзора и судебного контроля за досудебным производством.

Первый параграф главы посвящен эволюции состязательных начал в отечественном досудебном производстве.

Традиционно в теории уголовно-процессуального права выделяются состязательная (обвинительная), инквизиционная (розыскная) и смешанная (состязательно-розыскная) форма процесса. Причем смешанный процесс имеет две базовые модификации, которые различаются долями и соотношением инквизиционных и состязательных начал. Представляется, что оптимизация досудебного производства в России связана с переходом уголовного процесса "на рельсы" второй модификации, где элементы состязательности взвешенно проникают и в предварительное расследование, которое состоит из двух частей: розыскного (административного) дознания и предварительного следствия, производимого на началах состязательности. Вместе с тем правовая доктрина государства продолжает ориентироваться на инквизиционное (розыскное) построение досудебного производства: следователь передан стороне обвинения (тем самым, фактически он лишен исследовательской мотивации), усилено влияние прокурорского надзора, хотя одновременно допускается широкий судебный контроль за предварительным расследованием.

Охарактеризовав процессуальную "карту" Европы, автор приходит к выводу, что состязательность глубоко проникла здесь и в досудебное производство, минуя до последнего времени уголовный процесс России. В связи с этим в диссертации дается периодизация эволюции отечественной формы уголовного судопроизводства, что позволяет проследить этапы развития состязательных начал досудебного производства. Так, приобретя черты состязательности в ходе судебно-правовой реформы шестидесятых годов XIX столетия, российский уголовный процесс затем вновь переродился в сугубо следственный, периодически использующий элементы инквизиционности (чрезвычайные суды, отказ от участия защитника, недопустимость обжалования приговоров по некоторым делам и т.д.). Лишь конец XX - начало XXI века ознаменовались как теоретическим, так и практическим признанием состязательности в качестве принципа российского уголовного судопроизводства, за чем последовало его закрепление не только в Конституции, но и в УПК РФ (ст.ст.15-17, 19 и др.).

Вместе с тем Конституционный Суд России как истинный инструмент "сдержек и противовесов" сначала "стимулировал" законодателя делать шаги к устранению последствий "антисостязательной спирали", чтобы затем удерживать его от недостаточно взвешенных шагов. Это касается, в первую очередь, попытки реанимировать институт возвращения уголовного дела из суда органам уголовного преследования (эту позицию занял и Пленум Верховного Суда Российской Федерации), а точнее, скорректировать "суперсостязательность" нового российского уголовного процесса, что (наряду с оценкой других тенденций) позволяет сделать вывод о формировании в России постсостязательного или публично-состязательного уголовного судопроизводства (А.В.Смирнов).

Можно прогнозировать, что элементы состязательности продолжат свое проникновение в досудебное производство за счет упорядочения судебного влияния на предварительное следствие и сбалансирования возможностей сторон влиять на ход производства по делу. Вместе с тем очевидно, что состязательность должна быть оптимально ограничена при осуществлении уголовного преследования в форме сокращенного производства. В связи с этим для науки отечественного уголовного процесса и законодательства XXI века остается актуальной задача поиска оптимального и благоприятного режима действия данного принципа.

Во втором параграфе пятой главы досудебное производство рассматривается в контексте теории разделения властей, которую Конституция Российской Федерации выделила одним из "краеугольных камней" построения правового государства. Ценность данного положения заключается не только в разграничении функций государственных органов, но и в создании механизма их взаимодействия, сдержек и противовесов, не допускающего злоупотребления полномочиями и одновременно обеспечивающего независимость одной ветви власти от другой в пределах тех же полномочий. Правоохранительной системе государства, в частности, уголовному судопроизводству, безусловно, должен быть присущ тот же механизм, не допускающий возложения на один орган различных по характеру функций, как и осуществление одной функции органами различных ветвей власти. В сфере уголовного процесса указанное положение должно найти отражение в разграничении функций обвинения, защиты, досудебного расследования и судебного разрешения дела и, соответственно, в относительной автономности субъектов, осуществляющих эти функции.

Вполне очевидно, что добиться практической реализации принципа состязательности при производстве предварительного расследования в том виде, в каком он действует в судебном разбирательстве и каким его представляет теория уголовного процесса, нельзя. Однако освободить следователя от обвинительных функций и тем самым вплотную приблизиться к разрешению этой проблемы, оптимально наполнив досудебное производство состязательными началами, вполне допустимо.

Соискатель приходит к выводу, что УПК РФ лишь декларирует возможность производства "адвокатского" ("параллельного") расследования, так как ч.3 ст.86 УПК РФ в системе с другими нормами закона (в частности, она не корреспондирует с ч.1 ст.86 УПК РФ) следует толковать как возможность защитника собирать лишь сведения об обстоятельствах совершенного преступления, а формирование на их основе доказательств (при их представлении) - прерогатива следователя, что и должно быть отражено в иной редакции анализируемой нормы (В.М.Быков, Н.А.Громов).

В третьем параграфе пятой главы диссертации исследуются вопросы соотношения прокурорского надзора и судебного контроля в сфере предварительного производства по уголовным делам.

Одними из барометрических показателей состояния состязательности досудебного производства выступают не только процессуальный статус и положение органа предварительного расследования, но и, соответственно, правовая природа его взаимоотношений с прокурором, ведомственным процессуальным руководителем, а также оптимальность соотношения прокурорского надзора и судебного контроля за законностью производства по уголовному делу.

Стратегической (магистральной) линией современной судебно-правовой реформы явилась постепенная замена прокурорского надзора, в том числе и на стадиях досудебного производства, судебным контролем, так как соединение в лице прокурора функций процессуального (и административного) руководства расследованием преступлений, а также надзора за его законностью противоречит требованиям системного подхода, вызывает опасные перекосы в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Развитие тенденции постепенного вытеснения прокурорского надзора судебным контролем, по крайней мере, при производстве предварительного следствия (но не в сокращенных производствах) вполне очевидно. Феномен судебного контроля в современном российском уголовном процессе уже настолько упрочил свои позиции, что позволяет констатировать формирование самостоятельного направления (функции) судебной деятельности (В.А.Азаров).

Как показало исследование, в отечественной науке уголовного процесса еще в середине прошлого века сложилась позиция, согласно которой прокурор осуществляет не только надзор за предварительным следствием, но и процессуальное руководство им, причем обычно подчеркивалось, что он не только надзирает за деятельностью следователей, но и руководит ею (В.М.Савицкий). Как представляется, это естественный результат развития советского уголовного судопроизводства, одной из тенденций которого является примат административной власти над властью судебно-следственной. Перерождение предварительного следствия в России в "прокурорское дознание", а процессуально самостоятельного субъекта процесса - в полностью зависимого от прокурора "дознавателя", лишь сохранившего прежнее наименование "следователь", явилось также продуктом игнорирования действительной природы предварительного следствия, соотношения его с прокурорским надзором. Подобное построение досудебного производства не только практически ликвидировало его состязательность, но и вошло в противоречие с теорией права, подвергло его определенной деформации в угоду ведомственным интересам.

Для взвешенной (оптимальной) инкорпорации состязательных начал в досудебное производство необходимо теоретическое и практическое признание предварительного следствия как самостоятельной функции уголовного судопроизводства, производной от судебной деятельности по рассмотрению и разрешению дела по существу и обеспечивающей продуктивность ее реализации. Кроме того, требуются полное освобождение субъекта уголовного процесса, производящего предварительное следствие, от обвинительных функций и строгая нормативная регламентация его процессуальной и организационной независимости от органов, осуществляющих прокурорский надзор и оперативно-розыскную деятельность. Разделение функций производства предварительного следствия и осуществления судебного контроля за его законностью и обоснованностью требует также введения относительно автономной от суда должности следственного судьи, выполняющего самостоятельное контрольное направление судебной деятельности.

Глава шестая "Концептуальная модель функционального устройства уголовного досудебного производства Российской Федерации" предлагает исследование эволюции научных представлений об эффективной организации (праксеологии) отечественного досудебного производства, а также пути реформирования его функционально-правового построения.

В первом параграфе рассматривается хронология научного поиска наиболее эффективных форм организационного устройства досудебного производства в русском, советском, постсоветском и российском уголовном процессе.

Оптимизация досудебного производства предполагает наряду с его внутренними процедурными изменениями определенное реформирование функционального состояния органов, его осуществляющих, определение места следственного аппарата в государственно-правовом механизме исходя из принципа разделения властей.

Проведенное исследование показало, что в советский период развития уголовного процесса при решении вопросов организации досудебного производства почти всегда игнорировался именно процессуально-правовой подход, который заслонялся ведомственными интересами ("управленческой" целесообразностью). В связи с этим основное содержание параграфа посвящено анализу теоретических дискуссий XIX-XX веков, касающихся определения места следственного аппарата в государстве, а также действительной природы следственной власти. Среди них необходимо отметить дебаты по поводу принятия и действия Устава уголовного судопроизводства 1864 г., научную полемику двадцатых-тридцатых годов и широкое обсуждение уголовно-процессуального законодательства пятидесятых-шестидесятых годов двадцатого века, и, наконец, принципиальный спор науки и практики конца прошлого - начала настоящего века о проблеме создания в стране вневедомственного следственного аппарата.

Путем анализа приведенных в юридической литературе позиций в диссертации выделяются основные подходы к пониманию оптимального места следственного аппарата, сформировавшиеся у научного сообщества к началу третьего тысячелетия. При этом поддерживается вывод, что следственный аппарат давно стал вспомогательным органом ведомств, решающих свои узкие, порой далекие от назначения правосудия, задачи. Перерождение предварительного следствия в России в "прокурорское дознание" явилось продуктом отрицания действительной правовой природы и предназначения предварительного следствия как предварительного судебного исследования обстоятельств совершенного преступления.

История, тем не менее, свидетельствует, что бесспорным достоинством реформы досудебного производства по уголовным делам второй половины XIX века в России явилось создание нового института предварительного (prima facie) следствия, который опирался на юстиционные корни предварительного судебного исследования обстоятельств совершенного преступления. Объективность данной функции обеспечивалось, в первую очередь, принадлежностью следователя как исследователя к судебной власти и отделением, соответственно, власти административной (дознание) от власти судебной (предварительное следствие). Именно предварительное исследование, а не преследование в русском уголовном процессе рассматривалось в качестве основной гарантии объективного, законного и справедливого приговора.

Следует прогнозировать, что за отказом от предсудебного исследования обстоятельств совершенного преступления в пользу формируемого в отечественном уголовном процессе прокурорского дознания может последовать и определенное снижение качества досудебного производства, а это, при значительном повышении требований законодателя к стандартам доказывания (тем более - при разрешении дела в суде с участием присяжных заседателей) может привести к определенному дисбалансу уголовного судопроизводства.

Очевидно, что предварительное исследование судебной властью собранных материалов, в том числе и уголовного преследования, существенно обеспечивает объективность окончательного разрешения дела. Вместе с тем, по УПК РФ, где следователь сам выполняет функцию уголовного преследования, суды продолжают получать не исследованный представителем судебной власти материал, который они вынуждены проверять (а не исследовать) в судебном заседании, вследствие чего продолжает сохраняться определенное недоверие к результатам досудебного производства.

В связи с этим при осуществлении функции предварительного исследования материалов уголовного преследования следователь должен обладать таким же статусом, как и судья, и соответственно этому положению принадлежать судебному ведомству. Следственный аппарат не должен входить в систему органов исполнительной власти, поскольку он, осуществляя предварительное следствие для суда, является составной частью уголовного судопроизводства - важным атрибутом судебной власти. Только с передачей следователей в структуру судебной власти возможно с наименьшими затратами реализовать в нашей стране ряд демократических стандартов уголовного судопроизводства, которые обязалась соблюдать Российская Федерация, вступив в Совет Европы и подписав международные документы о защите прав человека (В.Н.Махов). Перспективу развития следственного аппарата с фигурой независимого судебного следователя (или следственного судьи) связывают многие современные российские ученые, исследовавшие эту проблему (В.И.Басков, О.Л.Васильев, А.П.Гуськова, С.М.Кузнецова, В.Н.Махов, В.В.Попова, О.Б.Семухина, С.Д.Шестакова и др.).

Разрешение данного принципиального научного спора, как представляется, лежит в плоскости определения объективной правовой природы следственной власти, чему и посвящен второй параграф работы, в котором также предлагается концепция оптимизации организационного устройства досудебного производства в уголовном процессе современной России.

В правоохранительной системе страны борьба за обладание ведомственным следственным аппаратом велась постоянно. Более того, существующее содержание уголовно-процессуального законодательства стало своеобразным результатом соперничества различных государственных органов, стремящихся не столько к единой, логически завершенной и непротиворечивой структуре, сколько к закреплению в ней приоритетных ведомственных интересов. А поскольку следственный аппарат никогда не имел самостоятельной организации и всегда выступал придатком более мощных ведомственных организационных систем, то он, естественно был лишен возможности на равных защищать свои насущные потребности (В.М.Жуковский). К этому можно добавить еще два аргумента, легко объясняющих заинтересованность отдельных ведомств: во-первых, предварительное следствие - это реальная власть, и власть очень сильная, и, во-вторых, именно результаты следственной работы определяют общие показатели эффективности функционирования отдельных правоохранительных ведомств страны.

В Концепции судебной реформы были определены два пути формирования состязательного расследования: либо создание Следственного комитета как службы обвинительной власти при обеспечении активности защиты в расследовании и судебном разрешении спорных или касающихся ограничения личности вопросов, либо посредством учреждения института следственных судей в судебном ведомстве при признании за нынешним следственным аппаратом функций вспомогательной службы прокуратуры. Предпочтение в основном отдавалось первому варианту, однако он, хотя и был детально разработан, до настоящего времени практической реализации не получил.

Вместе с тем решение вопроса о роли и месте следственного аппарата государства, как и самой государственной функции - расследования преступлений, на наш взгляд, может и должно быть найдено в плоскости определения генетической, исторической и правовой природы этих институтов.

Еще у истоков зарождения предварительного следствия в России авторы судебной реформы 60-х годов прошлого столетия пришли к выводу, что фигура судебного следователя имеет "своеобразный характер" и составляет как бы среднее звено между обвинительной и судебной властью (О.Л.Васильев). Это дало основание наряду с судебной властью рассматривать в качестве ее составляющего элемента также власть следственную (Н.В.Муравьев). История же показала, что отторжение следователей от судебной власти ведет к их полному подчинению власти административной (Б.В.Виленский). В связи с этим автор делает вывод, что предварительное следствие, безусловно, есть функция юстиции, производная от судебной власти. Следователь, соответственно, должен рассматриваться как ее представитель и находиться при судебном ведомстве. Любое иное построение следственного аппарата, так или иначе, ставит следователя в зависимость от исполнительной или законодательной власти, что, естественно, недопустимо.

В связи с этим нельзя признать безупречным решение проблемы единого, независимого следственного аппарата путем формирования Федеральной службы расследований (ФСР), идея создания которой предложена на законопроектном уровне. Представляется, что оптимальной моделью построения следственного аппарата страны можно рассматривать создание Следственного департамента при Верховном Суде России и аналогичных структур при судах субъектов Российской Федерации. Данное обстоятельство также предполагает необходимость творческого осмысления опыта функционирования института судебных следователей в дореволюционной России, а также практики действия различных вариантов организации расследования в других странах мира. При этом принадлежность следователя к судебной власти не только становится гарантией его процессуальной самостоятельности и независимости от внешних влияний, но и выступает, на наш взгляд, одним из основных инструментов формирования состязательного досудебного производства в отечественном уголовном процессе.

Необходимо отметить, что отдельные европейские страны (например, Германия, Португалия, Италия), которые ранее двигались по пути, предложенном им французским опытом развития уголовного судопроизводства, отказались от института судебного следователя (следственного судьи). Однако это лишь подтверждает тот факт, что в названных странах усилилась роль судебной власти в досудебном производстве, осуществляемом полицией под руководством прокурора. Нельзя также отрицать, что через институт следственного судьи они перешли к "прокурорскому расследованию" еще и потому, что доверие к досудебному производству, созданное при прежнем его построении, служило гарантией законности пореформенного предварительного расследования. Необходимо учесть и высокий уровень правовой культуры в европейских государствах, положительное влияние на которую старого построения досудебного производства, также очевидно. Возможно, и российское уголовное судопроизводство через определенный период, пройдя подобный путь, также перейдет полностью к "прокурорскому расследованию" как основной формы досудебного производства по уголовным делам.

Предлагаемая реформа организации досудебного производства несет на себе высокое идеологическое предназначение, как шаг на пути нейтрализации правового нигилизма российского общества, способный показать народу, что есть в правовой системе следователь справедливый и объективный, не связанный интересами отдельных ведомств, а выступающий за установление истины по каждому уголовному делу. Вариант с возрождением института судебных следователей представляется предпочтительным и по причине организационно-технического характера, так как открывает возможность поэтапного перевода следственного аппарата из системы административной власти в систему органов судебной власти, что позволит решить проблему радикально. Только в этом случае в уголовном судопроизводстве нашей страны будут безболезненно укореняться и действовать требования, обусловленные международными стандартами. Вместе с тем в решении этих вопросов нужны "политическая воля" и последовательность в определении приоритетов. Возможен и разумный компромисс, субсидиарно учитывающий интересы общества и государства. Но главное, необходим процессуальный (правовой), а не ведомственный подход к определению функционального построения следственного аппарата государства.

Результаты проведенного исследования сущности и значения, предпосылок и основных направлений реформирования отечественного уголовного досудебного производства позволили соискателю предложить в заключении диссертации концептуальную модель его процедурного и функционально-правового построения.

Основные положения диссертационного исследования опубликованы в следующих научных и учебно-методических работах.

Монографии, учебные пособия

1. Николюк В.В., Деришев Ю.В. Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России: Монография. - Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2003. - 12,5 п.л. (авторство не разделено). (См.: Азаров В.А. Рецензия на монографию В.В.Николюка и Ю.В.Деришева "Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России" // Законодательство и практика. - 2003. - № 1 (10). - С.62-63).

2. Деришев Ю.В. Проблемы организации досудебного производства по УПК РФ: Монография. - Омск: Омский юридический институт, 2003. - 15,0 п.л.

3. Деришев Ю.В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России: Монография. - Омск: Омская академия МВД России, 2004. - 23,9 п.л.

4. Харитонов А.Н., Деришев Ю.В. Органы предварительного следствия: история становления, система, структура, функция контроля преступности, направления реформирования: Учебное пособие. - Волгоград: Юридический институт МВД России, 1997. - 2,3 п.л. (авторство не разделено)

5. Деришев Ю.В. Органы предварительного расследования России: прошлое, настоящее, будущее...: Учебное пособие. - Омск: Юридический институт МВД России, 1998. - 5,0 п.л.

6. Баранов А.М., Деришев Ю.В., Николаев Ю.А. Понятие и назначение уголовного судопроизводства. Источники уголовно-процессуального права: Учебное пособие. - Омск: ОмЮИ, 2003. - 3,1 п.л. (авторство не разделено).

7. Деришев Ю.В. Прокуратура Российской Федерации: Учебное пособие. - Омск: ОмЮИ, 2003. - 5,2 п.л.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах

и изданиях, указанных в перечне ВАК

8. Деришев Ю.В. Предварительное следствие: исследование или преследование? // Российская юстиция. - 2002. - № 10. - 0,3 п.л.

9. Деришев Ю.В. Стадия возбуждения уголовного дела - "реликт социалистической законности" // Российская юстиция. - 2003. - № 8. - 0,5 п.л.

10. Деришев Ю.В. "Новая идеология" и наука уголовного судопроизводства // Вестник Томского государственного университета: Серия "Экономика. Юридические науки". - 2003. - № 4. - 0,4 п.л.

11. Деришев Ю.В. Следственный судья в досудебном производстве // Уголовное право. - 2004. - № 3. - 0,4 п.л.

12. Деришев Ю.В. Досудебное уголовное преследование по УПК РФ // Государство и право. - 2004. - № 12. - 0,9 п.л.

13. Деришев Ю.В. Предварительное следствие - функция судебной власти // Российский судья. - 2004. - № 12. - 0,7 п.л.

14. Деришев Ю.В. Уголовное досудебное производство: проблемы и пути реформирования // Уголовное право. - 2005. - № 1. - 0,4 п.л.

Статьи, тезисы конференций

15. Деришев Ю.В. Нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие возвращение уголовного дела для дополнительного расследования (по материалам Следственного управления УВД и Прокуратуры Омской области) // Научный вестник Омской высшей школы милиции МВД России. - 1995. - № 2. - 0,3 п.л.

16. Деришев Ю.В. Анализ причин возвращения уголовных дел для дополнительного расследования и возможности их устранения // Информационный бюллетень прокуратуры Омской области. - 1996. - № 2. - 0,3 п.л.

17. Деришев Ю.В. Эволюция и проблемы соотношения форм досудебного производства: предварительного следствия и дознания // Современные проблемы правовой теории и практики: Сборник научных трудов. - Омск: Омский юридический институт МВД России, 1997. - 0,8 п.л.

18. Деришев Ю.В. Историко-правовой аспект проблемы "единого" следственного аппарата // Проблемы предварительного следствия и дознания. - М.: Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России, 1997. - 0,8 п.л.

19. Деришев Ю.В. Основные процессуальные ошибки, влекущие за собой необоснованное привлечение к уголовной ответственности // Законодательство и практика. - 1998. - № 1. - 0,4 п.л.

20. Деришев Ю.В. О правовой природе прокурорского надзора за предварительным следствием // Средства и методы эффективного воздействия на преступность и иные правонарушения: Сборник научных трудов. - Омск: Омский юридический институт МВД России, 1998.- 0,5 п.л.

21. Деришев Ю.В. К вопросу о природе следственной власти // Подходы и решения проблем законотворчества и правоприменения: Сб. науч. тр. - Омск: Омский юридический институт МВД России, 1998. - Вып. 3. - 0,4 п.л.

22. Деришев Ю.В. Действия следователя при выявлении в ходе расследования нового преступления // Законодательство и практика. - 1999. - № 1. - 0,4 п.л.

23. Деришев Ю.В. Досудебное производство - унитарная фаза уголовного процесса с единым процедурным режимом // Проблемы противодействия преступности в современных условиях: Межвузовский сборник научных трудов. - Омск: Омский юридический институт МВД России, 1999. - 0,4 п.л.

24. Деришев Ю.В. Построение следственного аппарата Российской империи // Законодательство и практика. - 2000. - № 1. - 0,5 п.л.

25. Деришев Ю.В., Ефремова Н.П. Организация работы следственного аппарата МВД России: итоги, проблемы, перспективы // Законодательство и практика. - 2000. - № 1. - 0,8 п.л. (авторство не разделено).

26. Деришев Ю.В. Следственный аппарат России после Октябрьской революции и до наших дней // Законодательство и практика. - 2000. - № 2. - 0,6 п.л.

27. Деришев Ю.В., Деришев М.Ю. Методические рекомендации по организации оперативно-розыскного сопровождения досудебного производства // Законодательство и практика. - 2001. - № 2. - 0,7 п.л. (авторство не разделено).

28. Деришев Ю.В. Старые и новые парадоксы российского уголовного процесса и стратегия перемен // Проблемы совершенствования деятельности органов внутренних дел по борьбе с правонарушениями: Межвузовский сборник научных трудов. - Омск: Омская академия МВД России, 2001. - 0,5 п.л.

29. Деришев Ю.В. Философия досудебного производства // Досудебное производство: (Актуальные вопросы теории и практики): Материалы научно-практической конференции. - Омск: Омская академия МВД России, 2002. - 0,5 п.л.

30. Деришев Ю.В. Актуальные проблемы обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Роль права в построении гражданского общества в Российской Федерации: Материалы межвузовской конференции Сибири и Дальнего Востока. - Омск: Омский юридический институт, 2002. - 0,4 п.л.

31. Деришев Ю.В. Избирательность режимов предварительного производства по УПК РФ // Совершенствование государственной политики противодействия правонарушающему поведению: Межвузовский сборник научных трудов. - Омск: Омская академия МВД России, 2002. - 0,5 п.л.

32. Деришев Ю.В. Некоторые организационно-правовые проблемы досудебного производства по УПК РФ // Проблемы применения нового уголовно-процессуального законодательства. Материалы научно-практической конференции. - Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2002. - Ч. 2. - 0,3 п.л.

33. Деришев Ю.В. Необходима концепция досудебного производства (размышления после прочтения УПК РФ) // Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений: Межвузовский сборник научных трудов. - Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2002. - Вып. 4. - 0,5 п.л.

34. Николюк В.В., Деришев Ю.В. О результатах работы органов внутренних дел (по материалам Главного штаба МВД России) // Законодательство и практика. - 2002. - № 1. - 0,5 п.л. (авторство не разделено).

35. Деришев Ю.В. Доследственное производство: проблемы и решения // Законодательство и практика. - 2002. - № 2. - 0,5 п.л.

36. Деришев Ю.В. Правовые средства "стадии" возбуждения уголовного дела // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов международной научно-практической конференции (7-8 февраля 2003 г). - Красноярск, 2003.- Ч. 2. - 0,4 п.л.

37. Деришев Ю.В. Организационно-правовые аспекты реформирования досудебной фазы уголовного судопроизводства: к истории вопроса // Ученые записки Юридического института Красноярского госуниверситета. - Красноярск, 2003. - Вып. 2. - 0,6 п.л.

38. Деришев Ю.В., Оболкина А.Л. Модель досудебного производства по уголовным делам: понятие и сущность // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменения: Межвуз. сб. науч. тр. - Омск: Омский юридический институт, 2003. - 0,6 п.л. (авторство не разделено).

39. Деришев Ю.В., Иващенко Д.В. Назначение досудебного производства по уголовным делам // Международные юридические чтения: Материалы научно-практической конференции. - Омск: Омский юридический институт, 2003. - Ч. 3. - 0,7 п.л. (авторство не разделено).

40. Деришев Ю.В. Современная уголовно-процессуальная политика Российской Федерации // Международные юридические чтения: Материалы международной научно-практической конференции.- Омск: Омский юридический институт, 2003. - Ч. 1. - 0,9 п.л.

41. Деришев Ю.В. Досудебное производство по УПК РФ как продукт поиска компромиссов // Новое уголовно-процессуальное законодательство: теория и практика применения: Материалы межведомственного круглого стола. - М.: Московский университет МВД России, 2003. - 0,3 п.л.

42. Деришев Ю.В. Соотношение аксиологии и телеологии уголовного процесса // Онтология и аксиология права: Материалы международной научной конференции. - Омск: Омская академия МВД России, 2003. - 0,2 п.л.

43. Деришев Ю.В. Проблемы действия презумпции невиновности в досудебном производстве по УПК РФ // Конституция Российской Федерации 1993 г. и развитие отечественного государства и права: Сборник материалов международной научной конференции (27-29 ноября 2003 г.). - Ч. 1. - Омск: Омский госуниверситет, 2003. - 0,3 п.л.

44. Деришев Ю.В. Станет ли УПК РФ "конституцией" для органов уголовной юстиции? // Реализация положений Конституции РФ в законодательстве: Материалы международной научной конференции, посвященной 10-летию Конституции РФ (28-29 ноября 2003 г.). - Челябинск: Южно-Уральский государственный университет, 2003. - Ч.2. - 0,3 п.л.

45. Деришев Ю.В. Сравнительный метод познания в исследовании уголовного досудебного производства // Вестник Омского юридического института. - 2004. - № 1 (1). - 0,7 п.л.

46. Деришев Ю.В. Концепция уголовного досудебного производства: опорные точки // Вторые Международные юридические чтения: Материалы международной научно-практической конференции (15-16 апреля 2004 г.). - Омск: Омский юридический институт, 2004. - Ч.3. - 0,3 п.л.

47. Деришев Ю.В., Смагин К.М. Генезис доследственного производства в уголовном процессе России // Вестник Омского юридического института. - 2004. - № 1 (1). - 0,4 п.л. (авторство не разделено).

48. Деришев Ю.В. Уголовное досудебное производство в контексте теории разделения властей // Проблемы теории и практики уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности в свете нового российского законодательства: Материалы научно-практической конференции (Томск, Томский государственный университет, 29-31 января 2004 г.). - Томск: Изд-во НТЛ, 2004 г. - 0,4 п.л.

49. Деришев Ю.В. УПК РФ: некоторые итоги правоприменения в сфере досудебного производства // Уголовное досудебное производство: проблемы теории и практики: Материалы научно-практической конференции (6 октября 2004 г.). - Омск: Омский юридический институт. - 2004. - 0,4 п.л.

50. Деришев Ю.В., Смагин К.М. Доследственное производство: соотношение административного и уголовно-процессуального права // Уголовное досудебное производство: проблемы теории и практики: Материалы научно-практической конференции (6 октября 2004 г.). - Омск: Омский юридический институт. - 2004. - 0,4 п.л. (авторство не разделено).

51. Деришев Ю.В. К проблеме формирования уголовно-процессуальной доктрины Российской Федерации // Вестник Омского юридического института. - 2004. - № 2. - 0,5 п.л.

52. Деришев Ю.В., Волторнист О.А. Вопросы использования результатов административной и оперативно-розыскной деятельности в доказывании // Вестник Омского юридического института. - 2004. - № 2. - 0,3 п.л. (авторство не разделено).

53. Деришев Ю.В., Оболкина А.Л. Уголовное преследование: Франция и Россия (сравнительно-правовой анализ) // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: Материалы Второй международной научно-практической конференции. - Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2004. - 0,3 п.л. (авторство не разделено).

54. Деришев Ю.В. Проблема правового нигилизма и юридическое образование // Высшее юридическое образование: проблемы модернизации: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (19 ноября 2004 г.). - Омск: Омский юридический институт, 2005. - 0,3 п.л.

55. Деришев Ю.В. Проблемы праксиологии уголовного досудебного производства // Актуальные проблемы права России и СНГ - 2005: Материалы VII Международной научно-практической конференции (7-8 апреля 2005 г.). - Челябинск: Южно-Уральский государственный университет, 2005. - 0,3 п.л.

56. Деришев Ю.В., Смагин К.М. Полицейское дознание как самостоятельный институт полицейского права // Полицейское право. - 2005. - № 2(2). - 0,8 п.л. (авторство не разделено).