Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Ягофаров Самат Мухамедвалеевич
Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства.
Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Челябинск, 2005.

Специальность: 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Челябинск - 2005

Работа выполнена на кафедре уголовного процесса юридического факультета ГОУ "Оренбургский государственный университет".

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, почетный работник высшего образования Антонина Петровна Гуськова

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Ираида Вячеславовна Смолькова;

кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист РМ Любовь Даниловна Калинкина.

Ведущая организация: Удмуртский государственный университет.

Защита диссертации состоится " " года в часов на заседании диссертационного совета К 212.298.01 Южно-Уральского государственного университета по адресу: 454080, г. Челябинск, ул. Коммуны, 149, ауд.208.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Происходящие процессы интеграции и глобализации международных отношений, в которых активное участие принимает также Россия, создали оптимальные условия для приобщения российской правовой системы к международно - правовым стандартам в области прав человека и гражданина.

Продвижение судебно - правовой реформы, одним из результатов которой явилось принятие УПК РФ, подтверждает ориентацию России, ее приверженность к идеям первостепенной значимости личности, ее прав, свобод и гарантий по их осуществлению. Восьмилетний период с момента вхождения России в Совет Европы положительно отразился на повышении уровня правосознания общества, следствием чего явилось признание им особой важности эффективной реализации уголовно-процессуальных прав личности, и прежде всего, того минимума, который закреплен в международных документах общего характера. Результативно работает механизм наднационального разрешения споров в Европейском Суде по правам человека, что еще раз доказывает наличие стремления гражданского общества к реализации на территории России, взамен ныне существующей, действенной правовой системы, обеспечивающей гарантированные международным правом личностные права и возможности по их защите в рамках, прежде всего, национального права путем проведения справедливого судебного разбирательства.

Возможность подобных изменений - это, прежде всего, признание примата международного права в регулировании вопросов, связанных с международными стандартами в области прав человека, а следовательно, и определения уровня по их реализации и соблюдению со стороны государства и органов, его представляющих.

Между тем, в правоприменительной деятельности по-прежнему продолжают работать стереотипы, ориентированные на унизительное отношение к личности и непризнания за ней статуса полноправного субъекта уголовно-процессуальных отношений. Прошедший период после принятия нового кодекса, с которым общественность связывала реализацию идеи по созданию состязательной модели судопроизводства, показал, что по своему содержанию он оказался не способным эффективно решать поставленные задачи. Главным показателем неэффективности современного кодекса является факт все продолжающегося потока жалоб в Европейский Суд, по количеству которых Россия занимает второе место после Турции. Поэтому преодолением текущих неудач в плане правого реформирования должно служить глубинное изучение научной общественностью существующих международных стандартов, зарубежного опыта в плане предлагаемых идей по реформированию процессуальных отношений, и прежде всего, положений-толкований, содержащихся в решениях ЕСПЧ.

Решение указанных проблемных вопросов по-прежнему остается за гранью внимания со стороны государства, и даже наоборот, наблюдаются процессы, ставшие, к сожалению, тенденцией по ослаблению гарантий в области соблюдения прав человека под предлогом борьбы с терроризмом, хотя, как показывает практика по их реализации, желаемые эффекты пока что не достигнуты. Произошедшие в Благовещенске события1 наглядно показали всему миру, как могут разниться в современной России нормы Уголовно-процессуального кодекса и существующая ныне практика по их применению.

Неэффективной можно признать и реализацию конституционных положений как о примате международного права, так и прямом действии Конституции, ввиду чего правоохранительные органы предпочитают использовать в своей практике только лишь положения российских законов уголовно-процессуальной тематики либо, еще хуже, документов для служебного пользования.

Состоявшееся Всероссийское совещание судей (2003 г.) наглядно показало отношение российских судей к применению международных документов и содержащихся в них международных стандартов: их применение - это весьма редкое явление для российской правовой системы. Главные факторы такого явления - прежде всего, банальная неосведомленность судей и отсутствие в последующем контроля на предмет их соответствия, вследствие чего складывается парадоксальная ситуация, когда инициатором применения того или иного международного стандарта выступает преимущественно сторона защиты.

Как показывает международный опыт, на сегодня актуальными признаны тенденции, связанные с поисками альтернатив уголовному судопроизводству карательного типа, и в частности, всеобщее расширение и внедрение в национальное законодательство примирительных процедур, ориентированных на восстановительный эффект правосудия и на повышение роли потерпевшего, признание его в качестве полноправного субъекта в уголовно-процессуальных отношениях, с наделением его таким правовым статусом, который бы позволил оказывать реальное влияние на весь ход уголовного процесса, независимо от этапа, на котором он осуществляется.

Эти, как и многие другие факторы, отражающие негативные тенденции, указывающие пока еще на неполное соответствие уголовного судопроизводства международным стандартам, и позволили определить выбор темы диссертационного исследования "Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства", ее актуальность и значимость.

Цели и задачи исследования. Целью является комплексное исследование существующих международных стандартов, содержащихся в международных документах и получивших свое воплощение как в зарубежном законодательстве, так и в тех идеях, которые были положены в основу реформационных процессов, и в частности УПК РФ, в конечном итоге, формулирование отдельных рекомендаций по изменению отечественного законодательства. В соответствии с поставленной нами целью были выработаны следующие задачи:

* провести исследование понятия "международные стандарты", определить круг норм включаемых в данное понятие, их сущность и содержание;

* провести классификацию международных норм, содержащих международные стандарты как на универсальном, так и на европейском региональном уровне;

* провести исследование правого феномена, получившего свое развитие в рамках решений Европейского суда по правам человека;

* исследовать зарубежный опыт на предмет реализации международных стандартов и происходящих в отдельных странах реформационных процессов;

* разработать конкретные предложения по реализации требований международных стандартов в УПК РФ.

Объект исследования. Объектом исследования явилось уголовно-процессуальное право и возникающие на его основе правоотношения, связанные с всемерным внедрением и реализацией на территории Российской Федерации существующих международных стандартов по правам человека.

Предмет исследования. Международные документы по правам человека и практика ЕСПЧ; зарубежное законодательство в данной сфере; совершенствование уголовного судопроизводства на основе международных стандартов.

Методологическая основа и методика исследования. Методологическую основу исследования составили общепринятые методы научного познания, как то: диалектический, логический, исторический, сравнительно-правовой, аналитический, интервьюирования и др.

Теоретическая основа исследования.

Выводы и предложения диссертанта, сделанные в ходе исследования, базируются на научных трудах таких российских ученых, как М.В. Баглай, В.Г. Бессарабов, Ю.Ю. Берестенев, C.В. Боботов, Л.В. Брусницын, М.М. Бирюков, Р.М. Валеев, А.Г. Волеводз, В.М. Волженкина, Ю.П. Гармаев, С.А. Глотов, Л.В. Головко, А.П. Гуськова, К.Ф. Гуценко, Ю.В. Деришев, С.Е. Егоров, З.Д. Еникеев, А.С. Епанешников, О.А. Зайцев, А.М. Ибрагимов, В.А. Карташкин, К.Б. Калиновский, А.М. Ларин, И.И. Лукашук, И.А. Ледях, Е.Г. Ляхов, О.Н. Малиновский, Е.Б. Мизулина, Н.Г. Муратова, P.A. Мюллерсон, С.М. Прокофьева, М.С. Строгович, А.В. Смирнов, А.С Таран, А.Н. Талалаев, В.А. Туманов, О.И. Тиунов, И.Л. Трунов, Л.К. Трунова, Б.А. Филимонов, В.С. Шадрин, Р.Т. Шамсон, Л.М. Энтин и др. А также зарубежных авторов - Д.Л. Мердок, М. Маковей, Де Сальвиа М, Д Ван Несс, М. Дженис, Р. Кэй, Д. Кан, Э. Брэдли, Б. Боуринг, М.Г. Мюллер, У. Есионек, В. Хайнц и многие др.

Нормативную и эмпирическую базу исследования составили: Конституция РФ, нормы международных документов по правам человека в области уголовно-процессуального права, решения Европейского Суда по правам человека, решения Конституционного суда, УПК РФ, Постановления Пленума ВС РФ, Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для стран СНГ, уголовно-процессуальные кодексы и нормативные акты стран дальнего и ближнего зарубежья, а также проведенный опрос судей.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нём впервые2 на уровне монографического исследования проведен комплексный анализ существующих международных стандартов по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства, в целях формирования основополагающих тенденций дальнейшего развития уголовно - процессуального законодательства.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Понятие "международный стандарт" охватывает своим содержанием не только общепризнанные нормы и принципы международного права, международные договоры. В него предлагается включить также и многочисленные документы рекомендательного характера, которые разработаны для эффективной реализации вышеуказанных норм и принципов; передовой опыт зарубежных стран по формированию новых институтов уголовно-процессуального права, появление которых явилось результатом реального претворения в жизнь положений международного права либо, наоборот, послужило основой для формирования новых международных стандартов. На современном этапе базовые международные стандарты по правам человека в сфере уголовного судопроизводства, заложенные во Всеобщей Декларации, Пакте о гражданских и политических правах, получили новое направление в развитии, охарактеризовать которое можно как преобразование заложенных в них стандартов в новое, системообразующее качество. Ввиду чего сущностное понимание данных принципов невозможно без анализа всего комплекса международно-правовых норм, принятых в рамках развития содержащихся в них положений.

2. В соответствии с подлинной реализацией принципа уважения прав и свобод личности на основе существующих международных стандартов необходимо внести изменения в ст. 6 УПК РФ, в которой предусмотреть закрепление в п.1 новой ч. 3, которая будет звучать следующим образом: "защиту прав и законных интересов лиц, вовлеченных в процесс по иным основаниям, в независимости от характера и степени их участия".

3. Предлагается рассмотреть вопрос о необходимости разработки концепции, которая бы включала в себя тезис о том, что нормы международного права, содержащие в себе стандарты в области прав человека, автоматически относятся к общепризнанным нормам и принципам в силу существующего принципа уважения прав и свобод человека, что отвечало бы действующей концепции правового демократического государства. В связи с чем полагаем, что характер общепризнанности той или иной нормы определяется не самим статусом данной нормы как существующей автономно, а отношением государства, и в первую очередь гражданского общества данного государства к этой норме как к общепризнанной.

4. На современном этапе основными тенденциями преобразования содержания уголовно-процессуальных норм в российском уголовном судопроизводстве являются гуманизация и прогрессивная рационализация, в основу которых должен быть положен отказ государства от карательного подхода в осуществлении уголовно-правовой политики и формирование системы, основанной на идеях восстановительного правосудия, в основе которого лежит поиск альтернатив уголовному преследованию. В связи с чем назрела необходимость по закреплению в УПК РФ базовых положений, определяющих статус, порядок и формы процедур по примирению, а также обязанность правоохранительных органов оказывать всемерное содействие в достижении примирения сторон.

5. Необходимо проводить в обязательном порядке статистику применения судами норм международного права с последующим анализом правильности интерпретации международных норм и обобщением данной практики ежеквартально, что позволит решить проблему с фактическим бездействием норм международного права в российской правовой системе.

6. Международные стандарты можно классифицировать следующим образом:

* стандарты, обладающие статусом общепризнанных норм;

* стандарты для лиц, в отношении которых избраны либо могут быть избраны меры уголовно-процессуального принуждения;

* стандарты для лиц, потерпевших от преступления;

* стандарты в области ювенальной юстиции;

* стандарты развития уголовного судопроизводства, включающие в себя меры по созданию благоприятных условий для реализации всего комплекса стандартов;

* стандарты в области этики и гуманизации уголовного судопроизводства.

7. Предусмотреть за подсудимым право следить за ходом разбирательства дела судом с возможностью изложения рекомендаций защитнику в тех случаях, когда его удаляют из зала судебного заседания, а также использовать средства связи, когда это необходимо. Причем удаление из зала судебного заседания не должно означать его фактическое устранение до конца слушания и периодически должно пересматриваться. В связи с чем изложить п.3 ст. 258 УПК РФ в следующей редакции:

"Подсудимый может быть удален из зала судебного заседания при условии периодического рассмотрения вопроса по пересмотру принятого решения. При этом ему должно быть созданы условия, связанные с возможностью следить за ходом судебного разбирательства и излагать рекомендации своему защитнику.

В любом случае подсудимому предоставляется право на последнее слово. Приговор в этом случае должен провозглашаться в его присутствии или объявляться ему под расписку немедленно после провозглашения".

8. Необходимо поддержать мнение ряда ученых по закреплению в качестве принципа - право на справедливое судебное разбирательство, понимаемое нами как комплексное соблюдение основанных на положениях Конвенции и существующей системы их толкований ЕСПЧ процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, что позволит гармонизировать отечественное и европейское процессуальное законодательство.

9. В независимости от того, было ли выпущено лицо до истечения 48-часового срока задержания, проводить в обязательном порядке судебную проверку обоснованности и законности такого задержания, что в конечном итоге позволит снизить процент необоснованных задержаний в будущем. В целях реализации указанного положения предлагаем обязать прокурора, отвечающего за надзор за деятельностью органов предварительного следствия в течение 24 часов с момента освобождения задержанного лица, направлять материалы, указывающие на законность и обоснованность его задержания, непосредственно в суд в целях последующего рассмотрения данного вопроса на основе состязательной процедуры в ближайшие 24 часа. Учитывая указанное положение, необходимо предусмотреть п. 6 ст. 94 УПК РФ аналогичного содержания.

10. Дополнить ч. 3 п. 7 ст. 108 УПК РФ следующим положением: "Продление судом задержания в целях предоставления дополнительных доказательств, обосновывающих необходимость заключения под стражу, не допускается в случае, если лицо было задержано на основании того, что следователем или дознавателем с согласия прокурора в суд было направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу".

Теоретическое и практическое значение диссертационного исследования заключается в том, что изучение существующих международных стандартов по правам человека в сфере уголовного судопроизводства может создать предпосылки для комплексного их изучения и систематизации, а также создать условия для признания правоприменителем их гуманистической ценности и непосредственного претворения на практике их смыслового содержания. Кроме того, материалы и выводы, изложенные в работе, могут быть положены в основу правотворческой деятельности, а также полезны для изучения по курсам "Уголовный и международный уголовный процесс".

Апробация результатов диссертационного исследования нашла свое отражение в шести публикациях автора. Кроме того положения, изложенные в диссертации, используются в процессе преподавания курса "Уголовный процесс" и "Международный уголовный процесс" в ГОУ "Оренбургский государственный университет"

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определены цели и задачи, охарактеризованы методологические, теоретические и эмпирические основы диссертации, показываются научная новизна и практическая значимость работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся факты апробации исследования.

Первая глава "Международные стандарты по правам человека в сфере уголовного судопроизводства" посвящена уяснению сущности международных стандартов.

В первом параграфе "Понятие и сущностные признаки международных стандартов по правам человека в уголовном судопроизводстве" исследуется понимание международных стандартов в их взаимосвязи с правами личности, как важного элемента гарантий для лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Международные стандарты рассматриваются как правовые положения-принципы, которые аккумулируют в себе наиболее передовые правовые концепции, определяющие статутное положение личности.

Автор отстаивает идею о необоснованности исключения из сферы интересов, определяющих назначение уголовного судопроизводства, гарантий в области прав иных участников уголовного судопроизводства, чье привлечение к процессу возлагает на них ряд обязанностей, а следовательно, и обуславливает необходимость уважительного отношения со стороны органов государства и недопустимость пренебрежения интересами указанных лиц.

В исследовании автор основывается на тезисе, что международные стандарты в области прав человека есть закономерный результат глобализации, назначение которых - построение общества на основе уважения интересов отдельной личности. А реализация международных стандартов в практической плоскости - основа для построения наиболее оптимального механизма осуществления уголовного судопроизводства, в основу которого положен максимальный уровень обеспечения прав личности.

В связи с наличием широкого круга представлений о том, какие нормы следует относить к общепризнанным, и учитывая, что по представлению автора, "общепризнанность" - категория весьма условная, выдвигается предложение о необходимости в решении указанного вопроса основываться на концепции, которая бы включала в себя тезис о том, что нормы международного права, содержащие в себе стандарты в области прав человека, автоматически относились бы к общепризнанным нормам и принципам в силу существующего принципа уважения прав и свобод человека, и это отвечало бы принятой концепции правового демократического государства. Появление одного какого-либо международного документа, посвященного правам и свободам личности, уже говорит об актуальности рассматриваемого положения и международного признания необходимости коренных изменений в существующем порядке деятельности государств, определяющим вектором которых будут права человека и гарантии их реального воплощения. В связи с чем автор констатирует, что характер общепризнанности той или иной нормы определяется не самим статусом данной нормы как существующей автономно, а отношением государства, и в первую очередь гражданского общества данного государства к этой норме, как к общепризнанной.

Учитывая тот факт, что те документы, содержание которых на сегодня принято относить к категории общепризнанных принципов и норм, появились на свет более полувека назад, и подверглись определенному моральному старению ввиду бесспорного скачка в развитии человеческой цивилизации, автором отстаивается положение о необходимости по-новому взглянуть на присущую им социальную ценность в новых условиях, выражающуюся в преобразовании заложенных в них стандартов в новое качество, где сущностное понимание определенных положений уже не поглощается определяющим понятием, а представляет собой сложную систему - конгломерат, включающий в себя как базовый стандарт, так и стандарты, тесно с ним связанные, но признаваемые уже в качестве самостоятельных. Наиболее полно данная тенденция находит отражение в существующих международных договорах как универсального, так и регионального характера, специально посвященных регулированию вопросов повышения качества гарантий по соблюдению прав личности, вовлеченной в уголовный процесс.

Второй параграф "Международные стандарты по правам человека. Содержание и классификация" посвящён рассмотрению вопросов, связанных с пониманием значения сущности содержания международных стандартов и проведению их классификации исходя из характера регулируемых отношений.

Анализ международных стандартов, проведенный автором, показал, что международная общественность прежде всего стремилась выработать стандарты в наиболее уязвимых сферах уголовно-процессуальных отношений. Причем, если в начальный период становления прав личности акцент делался на провозглашение неотъемлемых прав и свобод личности, составляющих на сегодня принципиальные правовые категории, то на дальнейшем этапе развития мирового сообщества внимание уделяется преимущественно специализации правовых положений относительно отдельного участника уголовного судопроизводства и, в конечном итоге, процессу демократизации уголовно-процессуальных правоотношений.

Автором проводится классификация существующих международных стандартов в области прав человека в сфере уголовного судопроизводства, где на первое место выдвинуты стандарты, имеющие обобщенный характер и содержащиеся в документах, обладающих статусом общепризнанности. Следующим элементом в предлагаемой классификации обозначены специализированные по субъектному составу стандарты, целью которых является наиболее полное раскрытие положений, изложенных в стандартах-принципах на основе текущих результатов происходящих изменений в концепции правового статуса личности и с учетом наиболее прогрессивного опыта отдельных стран мирового сообщества:

* регламентация прав лиц, в отношении которых избраны либо могут быть избраны меры уголовно-процессуального принуждения;

* регламентация прав лиц, потерпевших от преступления;

* регламентация прав участников уголовного судопроизводства, не достигших возраста совершеннолетия.

В отдельную группу международных стандартов выделены стандарты развития, основная цель которых в корректировании направления развития уголовно-процессуального законодательств государств на основе существующих стандартов и преодоления возможных противоречий, связанных с их неоднообразным применением на основе создания общей концепции. Международные документы, содержащие указанные стандарты, призваны в очередной раз обратить внимание мировой общественности на существующие проблемы в области отправления правосудия, связанные с реализацией общепризнанных международных прав и свобод личности, а также укрепить стремление государств в детальной реализации программ в области прав человека.

Автор обращает внимание на наметившуюся негативную тенденцию в отечественном уголовно - процессуальном законодательстве, связанную с уменьшением степени участия общественности, что способствует ослаблению контроля со стороны последней и не отражает принципов развития, нашедших свое выражение в международных стандартах и обозначаемых в качестве всемерной гуманизации и прогрессивной рационализации.

В отдельную группу международных стандартов автором поставлены морально-этические принципы. В них закрепляются основные требования морального плана к лицам, вовлеченным в той или иной степени в отправление правосудия, основная цель которых - создание условий путем установления границ должного поведения для данной категории субъектов, по эффективному претворению в жизнь иных международных стандартов с тем, чтобы они находили свое выражение не только в правовых предписаниях, но и реально обеспечивались бы на практике благодаря высокому уровню профессиональной этики.

В третьем параграфе "Римский статут Международного уголовного суда как один из вариантов комплексной реализации международных стандартов" автор рассматривает вопросы реализации международных стандартов в их совокупности, реализуемой путем установления уголовно-процессуальной процедуры в рамках Международного уголовного суда.

На основе проведенного исследования автор делает вывод о том, что эффективная реализация комплекса международных стандартов возможна только при грамотном сочетании элементов, присущих как англо-саксонскому, так и континентальному праву.

Исходя из содержания уголовно-процессуальной процедуры Международного уголовного суда, автор считает возможным в целях эффективной реализации прав и свобод личности создание специализированного органа, осуществляющего контрольно-надзорные функции на всем протяжении предварительного следствия, но не осуществляющего функцию уголовного преследования.

По мнению автора, важной гарантией соблюдения международных стандартов являются, прежде всего, необходимость в обязательном порядке уведомлять лицо до начала допроса о существующих основаниях полагать, что им совершено преступление, и признание в качестве обязательного принципа непосредственности исследования доказательств в судебном заседании, где информация, полученная сторонами, остается в роли таковой и признается доказательством только в судебном разбирательстве, а собранные прокурором материалы и не подтвержденные непосредственно в судебном заседании путем изучения их первоначального источника юридической силой не обладают, и ссылаться на них невозможно. Информация, доказательственная ценность которой может быть утрачена, должна проходить при соблюдении ряда условий процедуру обеспечения в рамках специально проводимого судебного заседания.

Вторая глава "Европейские стандарты в уголовном производстве и права человека" посвящена анализу европейского механизма по обеспечению прав личности в рамках уголовного судопроизводства.

В первом параграфе "Стандарты Совета Европы как ориентир для развития отечественного законодательства" рассматриваются вопросы, связанные с анализом европейских стандартов и их значением для развития отечественного законодательства.

Автором отмечается первостепенная важность приобщения России к европейскому правовому пространству, в связи с созданием на его территории уникального механизма реализации на практике гарантированности осуществления прав и свобод личности, в том числе и в уголовно-процессуальной сфере.

Автор делает вывод, что в российской юридической практике за основу принят подход к толкованиям Европейского Суда по правам человека, заключающийся в применении их только к той стране - участнице, в отношении которой вынесено решение, что, по его мнению, является весьма нелепым ввиду наличия единого подхода к пониманию положений конвенции, выработанного на основе решений Европейского Суда, который определяется не особенностью национального законодательства, что в данном случае не имеет фактически никакого значения, а является результатом развития правовой мысли в рамках современной концепции прав человека.

По мнению автора, ни о каком признании обязательности решений Европейского Суда по правам человека по вопросам толкования и применения положений Конвенции не может идти речь, пока правоприменитель должным образом не будет знать, в чем же, собственно, заключается содержание указанных толкований. Усложняет ситуацию и то, что механизм перевода всех решений в достаточной степени не разработан.

Автором, исходя из содержания европейских стандартов об уважении и первостепенном значении интересов жертвы преступления, указывается на необходимость при осуществлении частного обвинения, связанного с определенными трудностями для лица по формированию как правовой позиции, так и доказательственной базы, создания механизма по оказанию всемерной правовой помощи потерпевшему со стороны правоохранительных органов в установлении всех значимых обстоятельств, в целях проведения качественного частного обвинения, которая может осуществляться, в частности, в форме процедуры, аналогичной процедуре дознания, где материалы результатов указанной деятельности передаются частному обвинителю. По крайней мере, частично основа подобного механизма была заложена постановлением Конституционного Суда РФ от 27.06 2005 №7-П, обязавшего органы предварительного следствия, в случае наличия на то волеизъявления потерпевшего, принимать меры по установлению личности лица, совершившего преступление.

По утверждению автора, необходимо отказаться от существующего порядка продления сроков заключения под стражу, который традиционно связывался с необходимостью продления сроков предварительного расследования, причем сроки продления весьма растянуты по временной продолжительности, что не соответствует положениям рекомендации Комитета Министров СЕ "О заключении под стражу до суда" от 27 июня 1980 г, согласно которым необходимо пересматривать решение об избрании данной меры пресечения в течение разумных интервалов с целью учета изменений обстоятельств, которые произошли с того момента, как лицо было взято под стражу. К тому же, цели современной процедуры решения вопроса о необходимости продления заключения под стражу, как отмечает автор, совершенно отличны и лежат вне рамок обеспечения интересов личности.

Учитывая положения, принятые за основу в европейской правовой доктрине, нацеленной на защиту личности от чрезмерного ограничения ее прав со стороны государства, автором выдвигается тезис о недопустимости только лишь на основании подозрения о существующей возможности совершения лицом малозначительного либо средней тяжести преступления применять к нему меру пресечения, связанную с заключением под стражу, ввиду явной несоразмерности средств и достигаемой цели.

В целях реализации международного стандарта, связанного с необходимостью изучения доказательств, указывающих на причастность и предположительную виновность лица, как основание для заключения лица под стражу, автор считает важным проводить процедуру предъявления обвинения в случае решения вопроса о применении меры пресечения в отношении подозреваемого, непосредственно в процессе отдельного судебного разбирательства. Иное означало бы невозможность изучения и уяснения фактических обстоятельств, отражающих сущность обвинения и положенных в основу вынесенного решения.

Второй параграф "Концепция справедливого судебного разбирательства, предлагаемая Европейским Судом по правам человека".

Существование концепции справедливого судебного разбирательства в рамках Европейской конвенции о защите прав человека и основных свободах, по мнению автора, является предпосылкой, обуславливающей необходимость введения рассматриваемого положения в качестве принципа уголовного процесса. По выражению диссертанта, право на справедливое судебное разбирательство - это, прежде всего, общеправовой процессуальный принцип, тесно связанный с понятием принципа законности и его англо-саксонским вариантом о надлежащей правовой процедуре. Причем данная связь не идентична ввиду того, что определение справедливости судебного разбирательства и относимых к нему критериев - это, прежде всего, прерогатива европейского сообщества и непосредственно Европейского Суда по правам человека, ввиду чего законность и справедливость, хотя в идеале должные быть идентичными, могут не совпадать и порой весьма существенно. Определенные препятствия в плане реализации намерения по введению указанного принципа может создавать то, что употребление понятия "справедливость" в российской уголовно-процессуальной науке традиционно связывается только лишь с приговором, где оно выступает одним из его необходимых свойств, характеризующих приговор с позиции его адекватности совершенному преступлению и должного учета свойств личности, то есть в своей сущности имеет субъективное содержание. Трактовка справедливости, согласно европейским стандартам, основывается, прежде всего, на характере соблюдения процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, основанных на положениях Конвенции и существующей системе их толкований ЕСПЧ, и носит поэтому объективный характер. Соответственно, от характера выносимых процессуальных решений на любой стадии уголовного судопроизводства зависит справедливость всего хода уголовного процесса по конкретному уголовному делу, что означает невозможность отделения справедливости, в ее объективном понимании, от конкретного процессуального действия. Естественно, что оценивать справедливость подобных решений на основе тех требований, которые предъявляются к одноименному свойству приговора, будет в корне неверным.

Учитывая то, что в понятие справедливость судебного разбирательства входит и его закономерный результат, автор считает необоснованным существование узкого понимания справедливости, применимого только лишь к характеру соразмерности наказания в приговоре, в связи с чем предлагает заменить термин "справедливость приговора" на более подходящую в данном случае категорию, как адекватность, либо иным термином, более отвечающим характеру предъявляемых к приговору требований.

Как считает автор, закрепление возможности задержания лица в случае, если прокурором, а также следователем или дознавателем, с согласия прокурора, в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу, не соответствует положениям Конвенции ввиду отсутствия признака обоснованности. Если для остальных оснований факультативного характера установлен хотя бы какой-то объективный критерий, позволяющий в общих чертах установить границы возможного ограничения неприкосновенности личности, то по указанному выше основанию лица, осуществляющие уголовное преследование, фактически ничем не ограничены.

Обращается внимание также и на тот факт, что в отечественном уголовном процессе отсутствуют законодательные положения, предусматривающие обязательность проведения судебного контроля за законностью и обоснованностью задержания лица, что также несовместимо с положениями конвенции. Как отмечается автором, единственный раз, где упоминается о реализации данного права, предусмотренного Конвенцией, это положение п. 3. ч. 7 ст. 108 - продление срока содержания - при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Между тем, в связи с существованием указанной выше процедуры автор задается вопросом, почему стороне обвинения, направившей ходатайство о применении меры пресечения и сопроводившей его доказательствами, обосновывающими необходимость применения указанной меры с указанием соответствующих мотивов и оснований, достаточных, с точки зрения следствия, для ее избрания, предоставляется дополнительная возможность устранить огрехи следствия в ущерб интересам личности? Непонятным является и то, почему в случае закрепления общего правила об исключительности применения ареста как меры пересечения и особой исключительности применения его в отношении подозреваемого устанавливается такая простая процедура продления задержания, строящаяся на презумпции виновности лица, если суд придет к выводу, что задержание было законным и обоснованным. Такое положения явно противоречит нормам Конвенции ввиду того, что продление задержания до 72 часов для придания возможности предоставить сторонам доказательства необходимости применения заключения под стражу является все же, и это главное, продлением меры по ограничению неприкосновенности личности, которое, согласно решению Суда, должно основываться не на первоначальных данных, служивших основанием для задержания, которые уже лишены той определяющей степени значимости, а на новых обстоятельствах, которые придавали бы дальнейшему задержанию характер обоснованности.

Учитывая зарубежный, и в частности германский опыт, автор соглашается с мнением ряда ученых о том, что допрос подозреваемого после его задержания производился бы судом, поскольку именно на него возложено решение вопроса о заключении задержанного под стражу. Такой подход позволит, по его мнению, одновременно осуществлять и текущий контроль в отношении законности и обоснованности задержания подозреваемого, что устраняло бы существующий пробел в российском уголовно-процессуальном законодательстве.

Недопустимым, с точки зрения автора, следует считать и процедуру применения меры пресечения к лицу, подозреваемому в совершении преступления, связанную с необходимостью предъявления обвинения по истечении такого длительного периода времени, как 10 суток, а уж тем более 30 дней, как это предлагается по преступлениям террористического характера. В обоснование своей позиции автором положено судебное решение3 Европейского Суда, в котором подчеркивается, что следственные органы, несмотря на всю серьезность борьбы с терроризмом и угрозу, которую он представляет для жизни граждан, не должны иметь карт-бланш на арест подозреваемых в причастности к терроризму с целью допроса вне эффективного контроля национальных судов. Продление срока единожды, к тому же на такой длительный срок, на основе первоначальных и весьма сомнительных данных не может рассматриваться как эффективный судебный контроль. В данном случае теряется и логическая закономерность, когда доказательственной базы для предъявления обвинения не хватает, а для применения самой строгой меры пресечения вполне достаточно, что, по мнению автора, превращает судебный контроль в данном случае в простую фикцию, где принятое судом решение фактически ничем не обоснованно, а значит, и не является справедливым.

На несправедливость процедуры по принятию решения о заключении под стражу указывает и то, что по непонятным причинам участие подозреваемого в данном процессе не является обязательным, что означает допустимость заочного решения, в случае принятия которого для лица наступают весьма неблагоприятные последствия, связанные с его арестом до предъявления обвинения.

Думается, что обеспечение права пользоваться помощью защитника должно вменяться в обязанность лицам, производящим задержание, которая должна исполняться путем выяснения у лица его отношения к возможности осуществления предоставленного ему права. Причем в использовании данного права, а также в предоставлении содействия в его исполнении, не может быть отказано ввиду того, что, согласно решению John Murray vs. UK от 8 февраля 1996 года, Суд усмотрел нарушение законности в отсрочке предоставления жалобщику по делу возможности связаться со своим адвокатом, исходя из того, что контакт с адвокатом должен был обеспечен немедленно, поскольку такой контакт представляет собой важную гарантию для задержанного лица.

Не отвечает критериям справедливости, по мнению автора, и процедура, связанная с избранием заключения под стражу в качестве санкции за нарушение раннее избранной меры пресечения, ввиду того, что данное нарушение несоизмеримо с характером применяемого наказания и не означает автоматической отмены условий исключительности заключения под стражу по сравнению с другими мерами пресечения. Нельзя сводить данное нарушение к единственно обосновывающему основанию для избрания меры пресечения, связанной с лишением свободы, если отсутствуют иные основания для её применения, к тому же УПК предусматривает и другие виды мер пресечения, менее жесткие по своему характеру, которые могут быть применимы и в этом случае.

Учитывая, что установленные правила, касающиеся применения мер пресечения, установлены в разделе, посвященном общим положениям и устанавливающим предельный срок, равный 18 месяцам, остается неясным. каким образом данное положение сочетается со ст. 255 УПК РФ, предоставляющей суду право применить к лицу указанную меру пресечения сроком до 6 месяцев. Причем по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях данная мера пресечения предусматривает ничем не ограниченные по количеству раз 3-месячные продления. Думается, что исходя из принципа уважения прав и свобод человека, превышение предельного срока недопустимо.

Исходя из положений п. 4 ст. 281 УПК, предусматривающего возможность оглашения показаний лица, обладающего свидетельским иммунитетом, полученным в соответствии с правилами, установленными законом, в случае, если в дальнейшем лицо отказалось от дачи соответствующих показаний, данную норму следует признать не соответствующей положениям Конвенции ввиду того, что по делу Унтерпертингера Европейский Суд признал нарушением права на справедливое судебное разбирательство использование судом для обоснования обвинительного приговора показаний, данных в жандармерии членами семьи обвиняемого, которые отказались явиться в судебное заседание4.

На основе того, что с точки зрения Суда, специалисты и эксперты рассматриваются в качестве свидетелей, к такой же категории можно в определенной степени отнести и заключение эксперта как одну из форм его показаний ввиду того, что в нем находит отражение ход исследования, целью которого является получение ответов по вынесенным на анализ вопросам. Исходя из положения Конвенции о важности осуществления права обвиняемого на допрос свидетелей, следует признать несостоятельными положения п.1 ст. 198 УПК, регулирующего правила постановки вопросов и степень участия в ней сторон, так как они ограничивают указанное право, чем ставят его осуществление в зависимость от решения следователя о характере целесообразности поставленных стороной защиты вопросов.

В третьей главе, состоящей из одного параграфа "Зарубежное уголовно-процессуальное законодательство и международные стандарты", рассматриваются вопросы, связанные с процессами реформирования уголовно-процессуального законодательства в ряде западных государств.

На основании проведенного исследования автором делается вывод о том, что реформированию подвергаются и многие важные сферы уголовно-процессуальной деятельности, считавшиеся ранее незыблемыми и составляющими, как было принято считать, основу существующих гарантий по реализации прав личности. В частности, если касаться Великобритании, то речь идет о предлагаемой лейбористской партией программе по реформированию уголовного права, процесса и системы правосудия, одним из основных положений которой является пересмотр процедуры, связанной с назначением суда присяжных и ограничением права обвиняемого на его выбор в связи с наличием реальной и непосредственной угрозы незаконного воздействия на присяжных, если все разумные защитные меры со стороны полиции всё равно не исключают вероятности незаконного давления на присяжных или такая защита присяжных окажется для неё чересчур обременяющей.

Учитывая, что подобная проблема актуальна и для нашей страны, автор ставит вопрос: а нужен ли суд присяжных в современных условиях, в том числе и в России, а если нужен, то не лучше ли ограничить его сферу деятельности рассмотрением дел, связанных с преступлениями, совершенными лицами, вовлеченными в сферу государственной, в том числе и правоохранительной деятельности, выполняя тем самым функцию общественного контроля и одновременно предотвращая возможные проявления элементов, связанных с коррупцией в правоохранительной системе.

Основываясь на анализе английского механизма задержания лиц, автором проведен сравнительный анализ с российским законодательством, посвященным максимальным срокам задержания5. Разница в сроках просто ошеломляющая - 96 часов и 10 дней по преступлениям общего характера и 7 и 30 дней по преступлениям террористического характера.

Учитывая, что в уголовно-процессуальном законодательстве большинства рассмотренных автором стран процедура отвода судьи или коллегии судей учитывает нравственные аспекты, связанные с невозможностью самостоятельного решения вопроса о необходимости отвода по инициативе сторон, автором предлагается внести изменения в процедуру отвода судей. Решение данного вопроса должно возлагаться на председателя суда, а в случае, если отвод заявлен председателю данного суда, то на вышестоящий суд.

Автор считает возможным последовать примеру Германии, в которой во исполнение положений 10 Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями введен в действие специализированный закон, посвященный положению потерпевшего в уголовном процессе, который четко обозначил процессуальные права потерпевшего на каждом этапе уголовного судопроизводства. Реализация данного положения, по мнению диссертанта, имела бы большую социальную ценность в случае содержания в данном законе указания на существующий механизм реализации процессуальных прав, с изложением тех обязанностей, которые должны быть выполнены лицами, осуществляющими уголовное преследование.

В заключении диссертации сформулированы теоретические выводы и предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ АВТОРОМ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ

1.Институт подозреваемого и справедливость уголовного судопроизводства // Ученые записки: Сборник научных трудов юридического факультета Оренбургского государственного университета. - Выпуск 2. Том 2. - Оренбург: РИК ГОУ, 2005. - С. 257 - 261. - 0,27 п.л.

2. Проблемные вопросы применения международных стандартов по правам человека в уголовном судопроизводстве // Вестник Оренбургского университета. Юриспруденция Ч.1 - Уголовный процесс. - 2005№3. - С. 149-150. - 0,22 п.л.

3.Проблемные вопросы регламентации прав участников уголовного судопроизводства при осуществлении доказывания // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и практика его применения / Под ред. А. П. Гуськовой. - Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. - С.269-274 - 0,25 п.л.

4 Применение мер пресечения к лицу, подозреваемому в совершении преступления, не отвечает международным стандартам // Актуальные проблемы права России и стран СНГ - 2004: Материалы VI международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию и памяти профессора Ю. Д. Лившица. - 1-2 апреля 2004 г. - Челябинск, 2004. - С. 153-154. - 0,16 п.л.

5. Римский статут Международного уголовного суда как важный шаг на пути формирования международных стандартов в сфере уголовного правосудия // Ученые записки: Сб. научных трудов юридического факультета ОГУ.- Оренбург, 2004 - С. 162-165. - 0,2 п.л.

6. Право потерпевшего на возмещение ему вреда: международно-правовой аспект // Региональная научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов Оренбургской области: Сборник материалов. - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. - С. 49-51. - 0,1 п.л.

1 Создание "фильтрационных пунктов" и массовые задержания лиц как превентивные меры по борьбе с преступностью - http://www.regnum.ru/dossier/391.html

2 в других исследованиях международного права в контекстной связи с уголовным судопроизводством акцентировалось внимание на изучение международных договоров и общепризнанных принципов международного права

3 Решение Мюррей (Murray) Против Соединенного Королевства, Решение Броуган (Brogan) и другие против Соединенного Королевства.

4 Unterpertinger v. Austria, цит. по: Насонов С.А. Право требовать от судьи не использовать доказательства, полученные с нарушением закона.

5 В данном случае автор рассматривает задержание подозреваемого в рамках его логического содержания ввиду того, что как бы законодатель не называл дальнейшее продления содержания под стражей применением к нему меры пресечения, смысл от этого не меняется, т.к. до предъявления обвинения подозреваемое лицо все равно считается задержанным.