Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Шамардин Артем Александрович
Частные начала обвинения и становление принципа диспозитивности в уголовном процессе России:
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург: УрГЮА, 2001.

Письмо автору

Работа выполнена на кафедре уголовного права и процесса юридического факультета Оренбургского государственного аграрного университета.

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ А.П. Гуськова

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Л.В. Виницкий; кандидат юридических наук, доцент Н.Н. Кузнецова

Ведущая организация: Тюменский государственный университет

Защита состоится 13 марта 2002 г. в 12-00 часов на заседании диссертационного совета Д212.282.03 Уральской государственной юридической академии по адресу: 620066, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21 в зале заседаний совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Уральской государственной юридической академии.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

На протяжении длительного периода судебная система в России обеспечивала юридическую основу авторитарному политическому режиму, выступая чаще всего не как институт разрешения юридических конфликтов в цивилизованном обществе, а как орудие репрессий. Авторы Концепции судебной реформы рассматривали в качестве одной из причин кризиса российской уголовной юстиции то обстоятельство, что длительное время государство оставалось враждебным по отношению к гражданскому обществу и к личности. В системе правоприменения не была обеспечена общественная функция правосудия, народному правосознанию не было места в судебных залах1.

Концепция судебной реформы была принята в 1992 году. С тех пор мало что изменилось, особенно в практике деятельности правоохранительных органов. Российский уголовный процесс продолжает оставаться одним из самых дорогостоящих и громоздких в мире, что, как представляется, является последствием неразвитости упрощенных форм судопроизводства, весьма характерных для развитых правовых систем. Можно констатировать, что реформирование уголовного процесса оказалось непоследовательным, бессистемным и нерешительным. Самого важного сделано не было - принципы состязательности и равноправия сторон, установленные Конституцией РФ, остались не реализованными, а предпринимаемые в этом направлении шаги оказались лишь попыткой замаскировать инертность, боязнь нового.

Думается, что глубинной причиной этих проблем является необоснованное доминирование в отечественном уголовно-процессуальном праве публичных начал над частными.

В настоящее время общепризнано, что процесс отправления уголовного правосудия должен быть справедливым по отношению не только к обвиняемым, но, прежде всего, к жертвам преступлений. Потерпевшему сейчас предоставлено право участвовать в судебных прениях, но этого явно недостаточно. Действующее уголовно-процессуальное законодательство не рассматривает потерпевшего как обвинителя, его права гораздо уже по сравнению с правами обвиняемого.

В последние годы в юридической литературе неоднократно обращалось внимание на необходимость ограничить вмешательство уголовной юстиции в межличностные, частные отношения, связанные с семейной, хозяйственной, бытовой и другими сферами личной жизни людей, вторжение в которые без волеизъявления потерпевшего часто является не только излишним, но и может отрицательно отразиться на правах, свободах и законных интересах последнего. Последнее непосредственно связано с проблемами законодательного регулирования и правоприменительной практики по делам частного и частно-публичного обвинения.

Состояние российского уголовно-процессуального законодательства в части регулирования судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения в настоящее время характеризуется противоречивостью и пробельностью. Последнее вызвано не только изначально присутствующими в действующем УПК РСФСР2 недостатками соответствующих норм, отсутствием комплексного регулирования этих институтов в одной главе Кодекса, но и принятием ряда постановлений Конституционного Суда РФ, признавших отдельные нормы УПК не соответствующими Конституции РФ, а также Федерального Закона от 7 июля 2000 г. №119-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР"3, нормы которого вступили в противоречие с рядом других норм УПК. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 сентября 1979 г. №4 "О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч.1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР" (в ред. Постановления от 21.12.1993 г. №11, с изменениями, внесенными Постановлением от 25.10.1996 г. №10)4, призванное компенсировать скудное законодательное регулирование производства по делам частного обвинения, в настоящее время весьма устарело и не соответствует внесенным в УПК изменениям и дополнениям.

Такая ситуация привела к сложностям в судебной практике. Судьи при рассмотрении дел частного и частно-публичного обвинения сталкиваются с необходимостью разрешения многочисленных коллизий в законе, восполнению его пробелов путем процессуальной аналогии. При рассмотрении таких дел на практике возникает множество спорных вопросов, которые решаются далеко не всегда единообразно. В результате допускаются судебные ошибки, нарушаются права и охраняемые законом интересы как потерпевших, так и обвиняемых.

Законодательное регулирование института примирения сторон, являющегося одним из важнейших путей развития принципа диспозитивности и отражающего частные начала уголовного судопроизводства, также имеет серьезные недостатки, а сама процедура применения остается практически неурегулированной законом.

На страницах юридических изданий в последнее появилось большое количество статей, где авторы исследуют те или иные аспекты представленной проблемы. Отдельные вопросы рассматриваемой темы освещались в работах советского и дореволюционного периода. Так, И.Я. Фойницкий в своих трудах большое внимание уделял вопросам частного обвинения, принципу публичности уголовного процесса, статусу потерпевшего. Н. Полянским была разработана концепция "уголовного иска", призванная ввести в уголовный процесс диспозитивные начала. Позднее большое внимание вопросам расширения частных начал в уголовном процессе и месте в нем принципа диспозитивности уделили в своих работах Л.М. Володина, А.П. Гуськова, Н.Н. Ковтун, Л.Н. Масленникова, И.Л. Петрухин.

Проблеме развития принципа состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве в науке посвящено большое количество работ. Для данного исследования весьма полезными оказались исследования таких авторов как А.С. Александров, Д.И. Бедняков, А.Д. Бойков, А.П. Гуськова, Э.Ф. Куцова, А.М. Ларин, П.А. Лупинская, Е.Б. Мизулина, Т.Г. Морщакова, С.А. Пашин, В.П. Смирнов, М.С. Строгович, Э.С. Тенчов, С.А. Шейфер, В.С. Шадрин и др.

Большое количество исследований посвящено вопросу об упрощенных производствах, их допустимости в отечественном уголовном процессе. Среди авторов, уделивших внимание этой проблеме можно назвать Н.А. Власову, В. Лазарева, В.З. Лукашевича, В. Махова, С. Милицина, И.В. Михайловского, М. Пешкова, Р.Д. Рахунова, Т.В. Трубникову, П.С. Элькинд и др.

Проблему правового статуса потерпевшего исследовали А.В. Абабков, В.П. Божьев, Н.Ю. Волосова, П.С. Дагель, В.Я. Дорохов, Л.Д. Кокорев, В.М. Корнуков, А.Н. Красиков, Б.А. Протченко, В.М. Савицкий, Е. Черкашина, М. Эльдаров, С. Юношев и др.

Вопросы совершенствования судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения освещаются в работах А.С. Александрова Е.И. Аникина, В. Дорошкова, С.И. Катькало, В.З. Лукашевича, Н.Е. Петровой, Ю.Е. Петухова, Н. Шабановой, С.А. Шейфер и др.

В проекте УПК обозначенные проблемы не решены, многие вопросы, имеющие решающее значение для усиления частных начал в уголовном процессе, практически обойдены вниманием авторов проекта, либо урегулированы весьма противоречиво и непоследовательно. Одной из причин этого, как представляется, является отсутствие комплексного исследования проблемы соотношения частных и публичных начал в уголовном процессе в неразрывной связи с проблемами развития принципов диспозитивности, состязательности и равноправия сторон, укрепления правового статуса потерпевшего, совершенствования судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения. Эти вопросы не получили еще полного отражения в юридической литературе и остаются не решенными на практике. Необходимость теоретического осмысления обозначенных проблем, непоследовательность и пробельность их законодательного регулирования, трудности, возникающие в связи с этим в практике деятельности судов определили направление наших исследований и актуальность избранной темы.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Целью настоящей работы является комплексное рассмотрение проблемы соотношения частных и публичных начал в уголовном процессе в связи с вопросами развития принципов диспозитивности, состязательности и равноправия сторон, правового статуса потерпевшего, судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения, выявление на этой основе форм и путей реализации частных начал и принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве РФ, формулирование предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.

Для достижения поставленной цели оказалось необходимым решить ряд принципиальных задач:

- определить, как форма уголовного судопроизводства связана с частной или публичной природой интересов, которые являются одними из элементов охраняемых уголовным законом общественных отношений;

- определить содержание, значение и соотношение друг с другом принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе;

- рассмотреть понятие сторон в уголовном судопроизводстве как одного из обязательных элементов состязательности, выявить его соотношение с категорией "участник процесса";

- рассмотреть проблемы развития принципов состязательности и равноправия сторон как главных условий становления диспозитивности в уголовном процессе России;

- изучить возможности для развития упрощенных форм судопроизводства в уголовном процессе РФ, являющихся проявлением принципа диспозитивности, обратившись при этом к зарубежному опыту применения этих институтов, установить какие из этих форм наиболее предпочтительны для отечественного уголовного судопроизводства;

- выявить основные проблемы правового регулирования и правоприменительной практики судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения, в том числе рассмотреть вопросы об определении круга дел частного обвинения, их возбуждении, об институтах примирения сторон и отказа от поддержания обвинения.

- на основе проведенных теоретических исследований, обобщения судебной практики, с учетом российского и зарубежного опыта, современных тенденций в науке и правотворчестве сформулировать конкретные предложения о возможных путях развития частных начал и принципа диспозитивности в уголовном процессе РФ.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Методологическую и теоретическую основу исследования составили Конституция РФ и международно-правовые акты (Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г., Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г. (резолюция №40/34) и др.), Концепция судебной реформы в РСФСР, одобренная Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года № 1801-I. Кроме того, автором были использованы нормативные акты по судоустройству, уголовному и уголовно-процессуальному праву, в том числе Постановления Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ, законодательство Оренбургской области, монографическая и учебная литература по теории государства и права, истории права, уголовному праву и процессу, судоустройству (в том числе работы российских ученых-юристов, изданные до 1917 г.). научные статьи, опубликованные в журналах "Российская юстиция", "Государство и право", "Правоведение", "Вестник МГУ. Серия "Право", "Юридический консультант", "Уголовное право", "Законность", "Российский адвокат" и др., сборники материалов научных и научно-практических конференций, труды зарубежных ученых-юристов, законодательство дореволюционного и советского периода, законодательство зарубежных стран в его историческом развитии.

В ходе работы были использованы общенаучные методы познания: исторический, системный, сравнительный, анализа и синтеза, статистический, конкретно-социологический и другие.

Эмпирическую базу исследования составили опубликованные статистические данные, в том числе о работе судов за 1998-2000 г., судебная практика Верховного Суда РФ, Оренбургского областного суда, данные проведенного автором обобщения судебной практики по делам частного обвинения. При этом обобщение проводилось в два этапа. На первом этапе изучались уголовные дела, рассмотренные федеральными районными судами и возбужденные в период с 26 ноября 1997 г. по 30 марта 1999 г. (т.е. после принятия Конституционным Судом РФ Постановления от 28 ноября 1996 г. №19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Краснодарского края5). На втором этапе изучались дела, рассмотренные мировыми судьями и возбужденные в период с 1 сентября 2000 г. по 24 марта 2001 года (т.е. после вступления в силу главы 40 УПК "Производство по делам, подсудным мировому судье", внесенной в УПК Федеральным Законом №119-ФЗ от 07.07.2000 г. 6). Всего обобщено 200 уголовных дел.

При анализе действующего законодательства автором широко применяется сравнительный метод, сопоставление норм действующего законодательства с законодательством и практикой судебной реформы 1864 года в России и зарубежных государств, в том числе стран - членов СНГ. В работе использован проект УПК РФ, принятый во втором чтении Государственной Думой РФ 20 июня 2001 года. Его положения анализируются с точки зрения обеспечения принципов диспозитивности и состязательности сторон в уголовном процессе и сравниваются с нормами действующего УПК.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

Научная новизна работы заключается в том, что:

- Автором предпринята попытка комплексно-системного подхода к рассмотрению проблемы соотношения частных и публичных начал в уголовном процессе в неразрывной связи с вопросами развития принципов диспозитивности, состязательности и равноправия сторон, правового статуса потерпевшего, судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения.

- Обосновывается вывод о том, что основанием для разграничения частного и публичного права является категория интереса и приводятся новые аргументы в поддержку этой позиции. Применительно к области уголовного процесса частные и публичные интересы рассматриваются как основания, определяющие форму уголовного судопроизводства.

- Осуществлена нетрадиционная трактовка принципа публичности уголовного процесса. Принцип публичности рассматривается в двух аспектах - как проявление широких полномочий государства в сфере уголовного судопроизводства, в том числе осуществление правосудия только судом, и как возможность и необходимость публичного обвинения по уголовным делам, осуществляемого государственным обвинителем - прокурором.

- Подвергается критике традиционное противопоставление принципов публичности и диспозитивности, предлагается новый подход к рассмотрению их соотношения, выявляется их взаимосвязь.

- В работе предпринята попытка определить условия, при которых в российском уголовном процессе возможна последовательная реализация принципа диспозитивности. К таковым автор относит развитие принципов состязательности и равноправия сторон, расширение процессуально-правового статуса потерпевшего, развитие упрощенных форм судопроизводства.

- Дается новая трактовка понятия "участники уголовного процесса", его соотношение с понятием "стороны". Предлагается использовать для классификации субъектов уголовного процесса единый функциональный критерий и опираться на теорию уголовно-процессуальных отношений, согласно которой, все субъекты, имеющие в уголовном судопроизводстве процессуальные права и обязанности, являются его участниками.

- Дается новая трактовка роли потерпевшего в уголовном процессе, соотношению его полномочий с полномочиями прокурора. Обосновывается вывод о том, что потерпевший по любому уголовному делу должен выступать частным обвинителем, осуществляя функцию обвинения наряду с прокурором. Потерпевший как сторона в процессе должен быть наделен комплексом прав, необходимым для его равноправного участия в состязательном процессе, и не только в судебном разбирательстве, но и на всех других этапах уголовного судопроизводства.

- В работе обосновывается необходимость наделения статусом потерпевших юридических лиц и публично-правовых образований, интересам которых был причинен вред преступлением.

- В работе приводится широкая аргументация против введения в российский уголовный процесс так называемых "сделок о признании вины", указывается что для упрощения судопроизводства нужно использовать иные формы, в частности расширить круг дел частного и частно-публичного обвинения, возможности для примирения сторон, использовать сокращенное судебное следствие, а также непроцессуальные реституционные процедуры.

- В работе предложено, что основой для определения круга составов преступлений, дела по которым должны рассматриваться в порядке частного обвинения, должны быть следующие критерии: кто является сторонами возникшего юридического конфликта (уголовно-правового отношения), кому причиняется вред данным преступлением, и, главное - каков объект преступного посягательства, его частная или публичная природа. Это позволит расширить перечень дел частного обвинения, не ущемляя общественных и государственных интересов. Приводится конкретный перечень составов преступлений, которые, по мнению диссертанта, необходимо отнести к делам частного и частно-публичного обвинения.

- Возбуждение уголовного дела частного обвинения рассматривается как правоприменительный акт, представляющий собой единство двух взаимосвязанных и взаимообусловленных юридических действий - подачи жалобы потерпевшим и принятие ее судом.

- В работе указывается, что примирение сторон как институт, отражающий диспозитивное начало уголовного процесса, должен быть единым для всех дел частного и частно-публичного обвинения. Примирение, как и отказ от обвинения должны утверждаться судом, который проверяет при этом соблюдение закона, прав и свобод потерпевшего, подсудимого и других лиц.

В работе имеются и другие положения, отличающиеся элементами новизны по своему содержанию.

НАУЧНАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

Содержащиеся в диссертации положения, выводы и рекомендации, зафиксированные результаты обобщения и анализа судебной практики, анализ действующего законодательства и новелл, предложенных проектом УПК, могут быть использованы:

1. для проведения дальнейших научных исследований по данной и связанной с ней проблемами;

2. при принятии нового УПК РФ и для совершенствования действующего уголовно-процессуального и судоустройственного законодательства, в том числе нормативных актов субъектов РФ, регулирующих вопросы организации и деятельности мировых судей;

3. для совершенствования практики деятельности органов предварительного расследования, прокуратуры и суда;

4. для обучения студентов на юридических факультетах вузов, а также для повышения квалификации прокуроров, следователей и судей.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

Большинство проблем данного исследования докладывались автором на научно-практических и научно-теоретических конференциях в г. Оренбурге в период с 1998 по 2001 г.

Основные положения диссертации опубликованы в 9 научных статьях, в том числе 4 - в общероссийских изданиях; 5 статей находятся в печати.

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении показана актуальность темы исследования в свете современных проблем уголовного процесса РФ, поставлены цель и задачи исследования, рассмотрены методологическая основа и методика исследования, приведены сведения о структуре работы.

Первая глава "Определение соотношения частных и публичных начал в уголовном процессе" состоит из трех параграфов.

В параграфе 1.1. работы "Частные и публичные интересы как основания, определяющие форму уголовного судопроизводства" исследуется вопрос о том, как разграничить два основных типа правового регулирования - частно-правовой и публично-правовой. Автор анализирует все существующие теории, предлагающие критерий разграничения частного и публичного права и соответствующего способа регулирования общественных отношений. Делается вывод о необходимости использования при разграничении норм публичного и частного права материального критерия ("критерия интереса"), представители которого исходят из содержания регулируемых правом общественных отношений. При определении того, каков характер нормы права, ее сторонники ставят вопрос: чьи интересы защищают те или иные нормы. Любое правовое регулирование в конечном счете имеет место ради служения тем или иным интересам личности, ради удовлетворения тех или иных ее потребностей. Способ правого регулирования должен соответствовать регулируемым интересам. Если содержание определяет форму, то характер этих интересов, характер подлежащих регулированию жизненных отношений предопределяют выбор приемов регулирования. Только критерий интереса позволяет объяснить природу публичного и частного права, определить, где вмешательство государства, его императивные веления необходимы обществу и отдельному человеку для защиты от нарушения его прав, а где такое вмешательство государства, подчинение других субъектов его воле, может еще больше нарушить права индивида, сделать недостижимыми цели, декларируемые законодателем. И еще одно достоинство этого критерия - его гибкость. Он не позволяет раз и навсегда формально разделить целые отрасли права на частные и публичные, устранив всякую специфику различных общественных отношений, этими отраслями регулируемых. Он применим к отдельно взятому отношению, к отдельно взятой норме права. Но критерий интереса не отрицает того, что в той или иной отрасли права может преобладать частный или публичный интерес, а значит и удельный вес императивного или диспозитивного метода правового регулирования. Именно это преобладание позволяет провести условное (и не более того!) разделение права на частное и публичное для целей систематизации и правоприменения.

Каким же должно быть уголовно-процессуальное право? Представляется, что уголовный процесс, это - органическое соединение публичного и частного права. С одной стороны, в нем должны присутствовать начала диспозитивности и состязательности. Но с другой - эффективная защита нарушенных частных интересов возможна лишь постольку, поскольку механизм уголовно-процессуального права обеспечивает быструю, эффективную и реальную защиту прав человека государством путем вынесения законных и обоснованных судебных решений.

В случае, если непосредственным объектом преступления являются субъективные права частных лиц, непосредственно не затрагивающие интересов государства и общества, возникает уголовно-правовое отношение, которое можно представить в виде схемы "преступник - потерпевший - государство". Государство в этом правоотношении играет особую роль - оно, во-первых, обязано гарантировать права как потерпевшего, так и лица, совершившего преступление, во-вторых, по своей инициативе или инициативе потерпевшего инициативе возбудить уголовное дело и процессуальным путем решить вопрос о виновности и наказании лица, то есть обеспечить реализацию права-притязания потерпевшего. Последнее корреспондирует праву потерпевшего на "уголовный иск". Такое понимание совершенно по-иному представляет роль частных интересов в уголовном процессе, что, прежде всего, отражается на правовом статусе потерпевшего. Он при таком подходе становится активным и полноправным участником процесса на стороне обвинения, от которого зависит возникновение и движение уголовного дела.

Если преступление причинило вред личности, а не государству, значит право на защиту своих интересов принадлежит потерпевшему - субъекту нарушенного права. Именно личный интерес потерпевшего должен быть здесь движущим началом. Все действия органов, осуществляющих уголовное преследование, в данном случае должны быть производны от воли потерпевшего.

Преступление, направленное против интересов публичных - государственной, общественной, экологической и экономической безопасности, конституционного строя, здоровья населения и общественной нравственности, государственной службы и правосудия, мира и безопасности человечества и т.д. могут и должны преследоваться публичным порядком, то есть возбуждаться по инициативе органов государственного обвинения, которые на всем протяжении процесса обязаны поддерживая такое обвинение, представлять государственные или общественные интересы. Это полностью отвечает букве и духу пункта 3 ст. 55 Конституции РФ. При этом если преступление, нарушившее публичный интерес, затронуло и права частного лица, то последнее не исключается из процесса, а является его равноправным участником на стороне обвинения, ибо лишь потерпевший, а не государственный обвинитель может адекватно представлять в обвинении свои личные интересы.

Параграф 1.2. диссертации "Принцип публичности, его роль в уголовном процессе" посвящен исследованию принципа публичности уголовного судопроизводства, который, по мнению диссертанта, вытекает из конституционных обязанностей государства по защите потерпевших от преступления, обеспечению им доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба. Он отражает роль государства в охране прав и свобод человека от преступных посягательств. Поэтому важно правильно определить его содержание и значение, с тем, чтобы он не стал ширмой для ущемления этих прав.

Принцип публичности в уголовном процессе традиционно рассматривался в советской правовой доктрине как один из основных его принципов, определяющих содержание и смысл уголовно-процессуальных норм. Он традиционно обосновывался теорией уголовно-правовых отношений, в соответствии с которой на лице, совершившем преступление, лежит обязанность перед государством понести ответственность за свое деяние, подвергнуться определенным принудительным мерам, лишающим его части благ и субъективных прав. Государство в свою очередь обязано в силу принципа публичности в каждом случае обнаружения признаков преступления возбудить уголовное дело (независимо от воли каких-либо частных лиц или организаций) и принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления и лиц, виновных в его совершении. Принцип публичности наделяет государственные органы широкими властными полномочиями, ставит их в положение активных субъектов процесса, обязанных собирать доказательства по делу. Только органы государства, ведущие уголовный процесс, могут применять нормы уголовного и уголовно-процессуального права, меры процессуального принуждения, принимать решения о начале, движении и судьбе уголовного дела. Именно такое понимание принципа публичности господствует по сей день в российской уголовно-процессуальной доктрине. Но во всем ли оно правильно?

Данная трактовка принципа публичности сводится к признанию того, что уголовный процесс - сфера исключительно публичных интересов, принадлежащая государству от начала до конца, где частной инициативе нет места, желанию и интересам потерпевшего не придается значения, а деятельность органов государства отрывается от задачи охраны прав личности и становиться самодостаточной, существующей ради показателей статистики. Такая гипертрофированная публичность превращается в тотальное огосударствление процесса, подмену интересов гражданского общества интересами государства.

Представляется, что принцип публичности в уголовном процессе необходимо рассматривать в двух аспектах. Первый связан с тем, что правосудие является одной из функций государственной власти, его осуществляет государственный орган - суд, только ему принадлежит суверенное право осуществления правосудия. Здесь мы видим публичное начало, заключающееся, однако, не в борьбе с преступностью, а в том, что государство, стремясь обеспечить справедливое и правильное разрешение уголовных дел, наделяет необходимыми обширными полномочиями суд, орган государства, который бы действовал от его имени, но отнюдь не в его интересах, а независимо от них, а также каких либо частных интересов, то есть объективно и беспристрастно. Такой суд - гарантия верховенства права и законности, могущий выступить на защиту каждого, чьи права попраны, даже если они попраны государством.

Второй аспект принципа публичности - участие в судопроизводстве в качестве стороны государственного обвинителя - прокурора, представляющего нарушенные преступлением интересы общества или государства. Принцип публичности отражает конституционную обязанность государства по защите общества и отдельного человека от преступлений, необходимость в государственном, публичном механизме защиты прав и свобод человека от преступного их нарушения. В этом смысле принцип публичности выражается в институте публичного обвинения. Прокурор, в отличие от суда, по долгу службы обязан защищать именно публичные интересы в процессе, а значит его участие в делах публичного обвинения обязательно. Что же касается деяний, не причинивших непосредственно вред государству или обществу (объектам публично-правовым), то здесь государственное обвинение и публичность должна быть исключением, а не правилом. Участие прокурора в уголовном деле не должно влечь уменьшения прав потерпевшего, так как прокурор поддерживает публичный интерес, а потерпевший - частный. Поэтому и в случае, когда в деле публичного обвинения присутствует прокурор, потерпевший остается частным обвинителем. Его можно назвать в этом случае и "сообвинителем", как это предлагают некоторые авторы, или "добавочным" обвинителем, как называл его И.Я. Фойницкий, однако сути дела это не меняет, так как функция потерпевшего остается обвинительной, а интерес, которая эта деятельность преследует остается частным.

Параграф 1.3. "Понятие и значение принципа диспозитивности уголовного судопроизводства, его соотношение с принципом публичности" посвящен раскрытию содержания понятия "диспозитивность", употребление которого в нашей стране по отношению к уголовному процессу после 1917 года всегда носило негативный оттенок. Считалось, что введение принципа диспозитивности в уголовный процесс противоречит принципу объективной истины.

Принцип диспозитивности в уголовном судопроизводстве можно определить как зависимость движения дела (его возбуждение, формулирование предъявляемых требований, возможность примирения, отказа от поддержания обвинения и др.) от волеизъявления сторон. Термин "dispositio" переводится с латыни как "усмотрение". Следовательно, диспозитивность - это в первую очередь возможность сторон распорядиться процессуальными правами, предопределяющими возникновение, движение и окончание процесса, то есть их право совершать распорядительные действия, от которых зависит юридическая судьба дела. Действия суда здесь ограничены желанием сторон, а одним из прав последних является возможность отказаться от этого государственного содействия и решить спор соглашением. Принцип диспозитивности также предполагает, что государство не должно вмешиваться в конфликт между частными лицами, если интересы его при этом не затрагиваются.

Признание того, что принцип публичности преобладает в уголовном процессе, стало почти аксиомой. Большинство авторов если и пишут о диспозитивности в уголовном процессе, то связывают этот принцип лишь с производством по делам частного и частно-публичного обвинения. По нашему мнению, такая постановка вопроса не верна в принципе. Во-первых, если Конституция и Уголовный кодекс РФ признали приоритетными именно интересы личности, то уголовный процесс может и должен существовать, прежде всего, ради интересов пострадавшего от преступления лица, а не безликого государственного интереса. Во-вторых, диспозитивность свойственна не отдельной категории дел, а судебному процессу вообще. Так, прокурор, отказываясь от обвинения, также осуществляет свое диспозитивное право, и в этом случае, если потерпевший не поддерживает обвинение, процесс должен быть прекращен. Таким образом, принципы диспозитивности и публичности уголовного процесса не должны противопоставляться друг другу в том понимании, которое описано нами выше.

Вторая глава работы "Условия реализации принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве" состоит из четырех параграфов.

Параграф 2.1. "Понятие сторон в уголовном процессе. Его соотношение с категорией "участник процесса" посвящен рассмотрению такого принципиального для состязательного процесса вопроса, как признание сторонами лиц, осуществляющих обвинение и защиту по уголовному делу. В советской науке понятие сторон в процессе в основном отвергалось. Это вполне объяснимо, ибо признание за лицами, осуществляющими обвинение и защиту по делу, статуса сторон указывает на диспозитивное построение процесса, на активную роль этих субъектов судопроизводства, их процессуальное равноправие, а само уголовное судопроизводство рассматривается как спор по поводу юридического конфликта между ними. В УПК в ст. 34, разъясняющей содержащиеся в Кодексе понятия, нет определения понятия сторон в процессе. Не встречам мы его и в других нормах УПК. Исключение - раздел X "Производство в суде присяжных", где такое понятие уже есть, но определения его не дается. Для УПК характерным определением субъектов уголовного судопроизводства является понятие "участники процесса". Глава 3 УПК "Участники процесса, их права и обязанности" относит к таковым обвиняемого и его защитника, потерпевшего, гражданского истца и ответчика, их представителей, переводчика. Такая, не совсем удачная попытка легальной классификации субъектов уголовно-процессуальной деятельности привела к дискуссии по поводу толкования понятия "участник процесса", его соотношения с термином "субъект процесса". Субъект процесса, по нашему мнению, это лицо, имеющее в уголовном судопроизводстве права и обязанности, то есть являющееся участником уголовно-процессуальных отношений. Отсюда вызывает сомнение корректность выделения специального термина "участники процесса" для обозначения весьма разнородной группы лиц. Термин, которым обозначается лицо, участвующее в уголовно-процессуальной деятельности для защиты собственного или представляемого интереса, связанного с исходом дела, наделенное диспозитивными правами по движению процесса, должен указывать на его специфическую процессуальную роль, это должно вытекать из самого названия, а не носить характер условного обозначения, которое, к тому же не находит подтверждения в законе и вызывает споры в теории. Такой термин один - "стороны". На основании его все субъекты уголовно-процессуальных правоотношений разделяются на две большие группы - стороны и субъекты, сторонами на являющиеся. Эта классификация подчеркивает функциональную роль субъектов уголовно-процессуальных отношений. Наиболее четким основанием, позволяющим охватить единой классификацией всех субъектов уголовного процесса, является функциональный критерий, то есть указание на осуществление лицом той или иной процессуальной функции. На основании функционального критерия всех субъектов процесса можно подразделить на следующие группы:

1. лица и органы, осуществляющие функцию обвинения по уголовному делу (уголовное преследование);

2. субъекты, осуществляющие функцию защиты от обвинения;

3. лица (органы), разрешающие вопросы права и дело по существу;

4. субъекты, осуществляющие функции поддержания гражданского иска и защиты от него;

5. субъекты, способствующие осуществлению задач уголовного судопроизводства.

В параграфе 2.2 "Потерпевший - частный обвинитель по уголовному делу" рассматривается один из центральных вопросов диссертации - статус потерпевшего в уголовном процессе. В теории советского уголовного процесса отрицалось наличие у потерпевшего самостоятельной процессуальной функции. Считалось, что потерпевший лишь примыкает к стороне обвинения и самостоятельного участия в деле не принимает и не должен вообще принимать. Позицией, весьма распространенной и в настоящее время, является также и такая: потерпевший выполняет функцию защиты своих, нарушенных преступлением прав и законных интересов. УПК в основном следует именно этой позиции, так как не отказывает потерпевшему в предоставлении процессуальных прав, но ограничивает возможность поддержания им обвинения лишь делами частного обвинения. Причем в ст. 27 УПК, посвященной как раз общим вопросам производства по делам частного и частно-публичного обвинения, в части 3 указано, что если потерпевший по этим делам "не в состоянии защищать свои права и законные интересы", прокурор вправе возбудить такое дело и при отсутствии жалобы потерпевшего. Как мы видим, закон указывает именно на неспособность потерпевшего защищать свои права и законные интересы и ничего не говорит о неспособности самостоятельно поддерживать обвинение.

В последнее десятилетие неоднократно многими учеными и практическим работниками предлагалось усилить роль, активность потерпевшего по уголовному делу, и, главное, предоставить права обвинителя по уголовному делу потерпевшему, в том числе четко отразить в законе его статус как частного обвинителя.

С принятием Постановления Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. № 1-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 295 УПК в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева7, которым ч. 1 и 2 ст. 295 УПК, не допускавшие потерпевшего к участию в судебных прениях по большинству уголовных дел, были признаны не соответствующими Конституции, дискуссию о том, какую процессуальную функцию выполняет потерпевший в уголовном процессе можно считать прекращенной. В пункте 4 данного Постановления указано, что "потерпевший…выступает в качестве стороны, противостоящей обвиняемому (подсудимому)". Из анализа этого и некоторых других положений Постановления Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. №1-П можно сделать следующие выводы:

1. потерпевший является субъектом в уголовном процессе на стороне обвинения и выполняет функцию частного обвинения;

2. потерпевший является частным обвинителем по всем уголовным делам, по делам частного обвинения - самостоятельно или с помощью представителя, по другим делам - наряду с государственным обвинителем;

3. осуществляя обвинение по уголовному делу, потерпевший преследует не общественный (публичный), а свой личный, частный интерес, состоящий в необходимости восстановления всех его прав, нарушенных преступлением;

4. потерпевший как сторона в процессе должен быть наделен комплексом прав, необходимым для его равноправного участия в состязательном процессе и не только в судебном разбирательстве, но и на всех других этапах уголовного судопроизводства.

В параграфе 2.3. "Состязательность и равноправие сторон - главные условия становления принципа диспозитивности в уголовном процессе" обосновывается тезис о том, что наиболее важным для обеспечения диспозитивности в уголовном процессе является развитие принципов состязательности и равноправия сторон. При этом особенно необходимо правильно определить место суда в процессе. Необоснованное усиление роли суда в доказывании может парализовать состязательность, инициативу сторон. С другой стороны, полное отстранение суда от процесса доказывания, может привести к тому, что принцип равноправия превратится в свою противоположность, когда у той или иной стороны (к примеру, у потерпевшего) возможности в доказывании (материальные, организационные и др.) окажутся существенно меньшими, чем у стороны противоположной, а суд, освобожденный от обязанностей способствовать сторонам в поиске доказательств, ничего не будет предпринимать в помощь этому лицу. Состязательность и равноправие сторон могут быть обеспечены лишь при правильном балансе полномочий суда и сторон, обеспечении условий для равноправного участия сторон в доказывании.

Параграф 2.4. "Перспективы развития упрощенных форм судопроизводства в уголовном процессе России" посвящен проблеме упрощенных форм уголовного судопроизводства, являющихся проявлением принципа диспозитивности. Теория и практика уголовного процесса знает разнообразные формы упрощенных производств по уголовным делам. Они могут называться по-разному - упрощенными, ускоренными, суммарными, сокращенными и т.д., однако суть их от этого не меняется. Весьма важно правильно определить какие из этих форм могут быть адекватно восприняты российским уголовным процессом. Это позволит прежде всего реализовать констиутционноую норму о доступности правосудия для потерпевших.

Как представляется, для того, чтобы упростить уголовное судопроизводство, но не в интересах государства, а в интересах личности, не нужно вводить в процесс сделки о признании вины, нужно расширить возможности для примирения сторон, особенно учитывая широкие возможности для быстрейшей компенсации причиненного потерпевшему вреда в этих случаях. Институт примирения сторон отвечает этим требованиям и должен быть расширен в российского рамках уголовного процесса.

Представляется необходимым всецело поддержать уже существующий в действующем уголовно-процессуальном законодательстве вариант упрощения уголовного процесса по делам о нетяжких преступлениях, предусмотренный ст. 475 УПК.

И еще один путь упрощения уголовного процесса - расширение круга дел частного обвинения, который, по нашему мнению, в настоящее время слишком узок.

Третья глава "Основные проблемы правовой регламентации и практики судопроизводства по делам частного и частно-публичного обвинения" включает 4 параграфа.

В параграфе 3.1. "Определение круга составов преступлений, дела по которым рассматриваются в порядке частного и частно-публичного обвинения" предпринята попытка дать ответ на вопрос - каков должен быть круг дел частного обвинения.

В результате многочисленных предложений ученых и практиков в процессе подготовки различных вариантов проекта УПК были попытки расширить круг дел частного и частно-публичного обвинения. В последнем проекте УПК, принятом Государственной Думой во втором чтении, круг дел частного и частно-публичного обвинения по сравнению с действующим УПК не изменился. Основным критерием, по которым составлялся перечень дел частного и частно-публичного обвинения в ст. 27 УПК, является то, что по делам этой категории обычно нет возможности доказать факт преступления, если потерпевший его отрицает. Думается, за основу должны браться иные критерии - кто является сторонами возникшего юридического конфликта (уголовно-правового отношения), кому причиняется вред данным преступлением, и, главное - каков объект преступного посягательства, его частная или публичная природа. Дополнительным критерием являются нежелательность вмешательства в интимные вопросы частной жизни граждан. Данный подход позволит расширить перечень дел частного обвинения, не ущемляя при этом общественных и государственных интересов. При этом так называемые "многообъектные" преступления, направленные как против интересов частного лица, так и против интересов общества или государства, не должны входить в перечень дел частного обвинения. Рамки же такому перечню дает другой критерий - тяжесть совершенного преступления. Составы преступлений с квалифицирующими признаками в большинстве случаев не должны входить в перечень дел частного обвинения, так как сама повышенная общественная опасность этих деяний порождает необходимость уголовного преследования виновных со стороны государства с целью предупреждения их дальнейшего совершения (частная превенция), что не должно, однако, толковаться в сторону уменьшения прав потерпевшего как частного обвинителя по уголовному делу.

В проекте УПК нормы, посвященные частно-публичному обвинению остались практически без изменений по сравнению с действующим законодательством. Сохранение и развитие института частно-публичного обвинения, на наш взгляд, необходимо по тем делам, где уголовное преследование обвиняемого самим потерпевшим весьма затруднительно как ввиду сложности доказывания вины, состава преступления (как в юридическом аспекте, так и в организационном), так и в связи с высокой степенью виктимизации потерпевшего.

В параграфе 3.2. диссертации "Возбуждение уголовных дел частного обвинения" исследуется вопросы, которые до принятия Федерального Закона №119-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР" от 7 июля 2000 г. вызывали активные споры в теории и затруднения на практике. Однако и сейчас, когда Федеральный Закон от 07.07.2000 г. вступил в силу, и дела частного обвинения в соответствии со ст. 468 УПК возбуждаются путем подачи в суд жалобы потерпевшим, у данного положения есть свои сторонники и свои противники.

Возбуждение дела, как представляется, происходит не в момент подачи в суд жалобы потерпевшего, а лишь с принятием жалобы судом. Без него возбуждения дела не произойдет. Это подтверждается и частью 4 ст. 469 УПК, согласно которой лицо, подавшее жалобу, становится частным обвинителем с момента принятия жалобы мировым судьей к своему производству. То есть именно в этот момент у потерпевшего возникают процессуальные права, он становится субъектом уголовно-процессуального правоотношения. Таким образом, для возбуждения уголовного дела частного обвинения необходимы два юридических факта - подача жалобы потерпевшим и принятие ее судом. С момента вынесения мировым судьей постановления о принятии жалобы к своему производству уголовное дело частного обвинения можно считать возбужденным.

В параграфе 3.3. "Основные проблемы практики производства по уголовным делам частного обвинения" дается анализ существующей судебной практики по уголовным делам частного обвинения на основе обобщенных автором 200 уголовных дел, рассмотренных Ленинским районным судом г. Оренбурга и мировыми судьями по восьми мировым судебным участкам Ленинского района г. Оренбурга. Как показало обобщение судебной практики, проведенное до и после вступления в силу Федерального Закона № 119-ФЗ от 7 июля 2000 г., в настоящее время число нарушений процессуальной формы по делам частного обвинения возросло. Изучение 200 дел частного обвинения позволяет сделать вывод, что ряд грубых нарушений процессуальной формы по этим делам стали, к сожалению, не исключением, а общим правилом. Так, вопреки действующему УПК, мировые судьи продолжают возбуждать дела частного обвинения, формулируя при этом обвинение. Меры к примирению сторон не всегда принимаются судьями. Практически все возбужденные дела частного обвинения направляются для производства дознания без каких-либо на то законных оснований. После производства дознания, которое, разумеется, теперь, после возбуждения уголовного дела, производится по общим правилам УПК (лицо привлекается в качестве обвиняемого, ему избирается мера пресечения, производятся следственные действия, составляется обвинительное заключение и т.д.), дело направляется в суд и рассматривается, чаще всего, тем же мировым судьей, который возбуждал уголовное дело.

Таким образом, сложившаяся правоприменительная практика рассмотрения мировыми судьями дел частного обвинения сопровождается грубейшим нарушениям действующих норм УПК, Постановлений Верховного и Конституционного Суда РФ, что приводит к ущемлению процессуальных прав граждан, к искажению (если не к исчезновению) института частного обвинения как такового.

В параграфе 3.4. "Примирение сторон и отказ от обвинения - необходимые условия диспозитивности уголовного судопроизводства" институты примирения сторон и отказа от поддержания обвинения рассматриваются с точки зрения их необходимости для развития принципов диспозитивности и состязательности сторон. В настоящее время в российском уголовном процессе не существует единого института примирения сторон. Правовая регламентация примирения потерпевшего с обвиняемым регулируется по-разному двумя нормами УПК (п.6 ст. 5 и ст. 9). Представляется, что институт примирения должен быть единым и закрепляться одной статьей УПК. При этом важно более четко отразить в законе условия и порядок примирения как основания к прекращению уголовного дела. В настоящее время п.6 ст. 5 УПК не содержит ни того, ни другого. Эта норма лишь устанавливает обязанность органов и лиц, ведущих процесс прекратить уголовное дело за примирением потерпевшего с обвиняемым, не раскрывая признаков понятия "примирение". В этом смысле более точно суть института примирения отражена в ст. 9 УПК, устанавливающей возможность прекращения уголовного дела о преступлении небольшой тяжести в связи с примирением, где указано два условия такого примирения (как и в ст. 76 УК): если лицо "примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред" и наличие соответствующего заявления потерпевшего. Тем не менее, эта норма не определяет сроков и порядка прекращения уголовного дела.

Имеющаяся в настоящее время двойственность института примирения порождает также и разнобой в судебной практике. 141 из 200 изученных автором дел частного обвинения были прекращены в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Из них 121 дело - в порядке ст. 9 УПК, и 20 - по пункту 6 ст. 5 УПК. Зачастую судьи, затрудняясь определить норму, в порядке которой должно осуществляться примирение (тем более, если дело частного обвинения было направлено для производства дознания), ссылаются в постановлении одновременно на ст. 9 и п. 6 ст. 5 УПК.

Концепция судебной реформы предусматривала расширение диспозитивности под судебным контролем8. В связи с этим, чтобы защитить интересы потерпевшего от незаконного воздействия на него со стороны подсудимого (особенно сейчас, когда обеспечение безопасности потерпевших в уголовном процессе оставляет желать лучшего), необходима судебная проверка того, не нарушает ли примирение сторон или отказ от обвинения прав и законных интересов участников процесса. Примирение и отказ от поддержания обвинения не должны быть безусловным основанием для прекращения уголовного дела, такие действия сторон должны утверждаться судом.

В заключении излагаются в сжатом виде основные выводы диссертации, практические рекомендации по совершенствованию действующего законодательства и правоприменительной практики.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. К вопросу о классификации субъектов уголовного процесса // Оренбургский научный вестник. - 2001. - №1. - С. 53-54.

2. Необоснованный арест не может быть законным // Российская юстиция. - 1999. - №4. - С.22.

3. Недостатки областного закона - следствие несовершенства федерального // Российская юстиция. - 1999. - №12. - С.12-13.

4. Примирение сторон и отказ от поддержания обвинения должны утверждаться судом // Российская юстиция. - 2001. - №2. - С. 60-61.

5. Примирение сторон и отказ от обвинения - необходимые условия реализации принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве / Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской федерации: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (20-21 апреля 2000 года) / Отв. ред. В.Д. Перевалов. - Екатеринбург: Издательство Уральской государственной юридической академии, 2001. - С. 327-330.

6. Психологические и нравственные аспекты признания обвиняемым своей вины в уголовном процессе / Использование специальных познаний в области психологии и психиатрии в судопроизводстве: Учебное пособие / Под ред. А.П. Гуськовой. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 1999. - С. 51-58.

7. Усиление частно-правовых начал обвинения и принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве России / Социально-правовые вопросы становления правового государства: Сб. науч. статей / Гл. ред. В.Н. Литовченко. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 1999. - С. 200-217.

8. Частные и публичные интересы как основания, определяющие форму уголовного судопроизводства / Проблемные вопросы законотворческой и правоприменительной деятельности в России на рубеже нового тысячелетия: Сб. науч. статей / Под. ред. А.П. Гуськовой. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2001. - С. 19-25.

9. Частные начала обвинения и диспозитивность в уголовном судопроизводстве / Россия на пороге XXI века: тенденции развития: материалы научно-теоретической конференции/ Под ред. М.И. Полшкова, А.Ф. Колотова. - Оренбург, 1998. - С. 227-228.

Сноски и примечания

1. Концепция судебной реформы в РСФСР. Одобрена Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года № 1801-I. М.: Республика, 1992. С. С. 26-27. Далее - Концепция судебной реформы.
2. Далее - УПК.
3. Российская газета. 2000. 10 августа.
4. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 1961-1993. М.: Юридическая литература, 1994. - С. 225-232.
5. Собрание законодательства РФ. - 1996. - №50. - Ст. 5679.
6. Российская газета. 10 августа 2000 г.
7. Российская газета. 1999. 28 января.
8. Концепция судебной реформы. С. 19.

По этой теме на сайте см.: Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород: Нижегородская высшая школа милиции, 1995.