к оглавлению
ГЛАВА 1. ВОЗМЕЩЕНИЕ ИМУЩЕСТВЕННОГО ВРЕДА РЕАБИЛИТИРОВАННОМУ КАК ИНСТИТУТ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
§ 2. Правовые основы возмещения имущественного
вреда реабилитированному
Правовые основы возмещения реабилитированному имущественного вреда представляют собой совокупность правовых норм, действие которых направленно на регулирование соответствующей области общественных отношений, включающих в себя основания и условия возникновения права на возмещение вреда, порядок признания и реализации указанного права реабилитированным, права и обязанности всех участников данных правоотношений, а также порядок действий дознавателя, следователя и суда по возмещению имущественного вреда указанным лицам.
Конкретизируя данное определение, можно уточнить, что правовой основой возмещения имущественного вреда реабилитированному являются любые правовые источники, направленные на регулирование исследуемых правоотношений.
Считаем логичным их рассмотрение в последовательности, начиная с правового акта, имеющего наибольшую юридическую силу. Таким актом, безусловно, является Конституция Российской Федерации.
Согласно ст. 52 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причинённого ущерба, тем самым гарантируя полноценную защиту его прав и законных интересов, а также обеспечение компенсации причинённого ущерба. К потерпевшим в данном случае следует относить не только лиц, предусмотренных ст. 42 УПК, но и любых лиц, которым в результате незаконных или необоснованных действий дознавателя, следователя, прокурора или суда причинён вред.
Как справедливо отмечает Л. Н. Масленникова, под потерпевшим от злоупотребления властью следует понимать любое физическое лицо, привлеченное, вовлеченное или допущенное в сферу уголовного судопроизводства, в отношении которого в той или иной степени допущены незаконные или необоснованные действия либо решения, нарушившие права или законные интересы данного лица1.
Такого же мнения придерживается В. В. Владимирова, которая уже в заголовке своей монографии, посвященной проблемам компенсации морального вреда лицам, незаконно подвергнутым уголовному преследованию, использует термин «мера реабилитации потерпевшего»2.
Ключевой нормой, регулирующей вопросы реабилитации, является ст. 53 Конституции Российской Федерации, в которой провозглашено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
Данным положением на самом высоком законодательном уровне закреплен общий принцип имущественной ответственности за вред, причинённый гражданам в результате незаконных действий органов государственной власти и их должностных лиц. Можно выделить следующие его характерные черты:
1) главным субъектом ответственности за действия государственных органов и их должностных лиц является государство;
2) вред, причинённый незаконными действиями, подлежит возмещению независимо от национальности, пола, возраста и других признаков пострадавшего;
3) возмещению подлежит любой вред и в полном объёме;
4) возмещается только тот вред, который находится в прямой причинно-следственной связи с незаконными действиями органов государственной власти и их должностных лиц;
5) основанием для возмещения вреда является незаконность действий (бездействия) органа или должностного лица независимо от наличия или отсутствия в его действиях какой-либо вины.
Названное конституционное право согласно ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации является абсолютным и не подлежит никаким ограничениям.
Существенная роль в правовой регламентации возмещения вреда реабилитированным отведена также принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Одним из наиболее важных источников международного права является Всеобщая декларация прав человека 1948 г.3, в ст. 8 которой закреплено, что каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом. Согласно ст. 9 этой же Декларации, никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию.
Не менее важным в свете исследуемой темы является Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.4, которая закрепляет ряд положений о признании и защите прав пострадавших в сфере уголовного судопроизводства:
- каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу имеет право на компенсацию (ч. 5 ст. 5 Конвенции);
- каждый, чьи права и свободы нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве (ст. 13 Конвенции).
Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.5, содержит схожие с Конвенцией 1950 г. положения, но в постановке, обращенной к самому государству:
- каждое участвующее в Пакте Государство обязуется обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве (п. «а» ч. 3 ст. 2 Пакта);
- каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой (п. 5 ст. 9 Пакта);
- если какое-либо лицо окончательным решением было осуждено за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то это лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в своё время обнаружено исключительно или отчасти по его вине (п. 6 ст. 14 Пакта).
Международным правовым актом, направленным на всемерную защиту лиц, пострадавших от действий государственных органов является Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.6. Согласно ч. 1 ст. 14 Конвенции, каждое Государство-участник обеспечивает в своей правовой системе, чтобы жертва пыток получала возмещение и имела подкрепляемое правовой санкцией право на справедливую и адекватную компенсацию, включая средства для возможно более полной реабилитации. В случае смерти жертвы в результате пытки право на компенсацию предоставляется его иждивенцам.
Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью 1985 г.7 призвана содействовать максимальной защите прав лиц, которым наносится ущерб в результате преступлений и злоупотреблений властью. Положения данной Декларации относятся к числу тех общепризнанных принципов, которыми надлежит руководствоваться как законодательным, так и правоприменительным органам.
Раздел «В» данной Декларации посвящен проблемам жертв злоупотребления властью. Согласно п. 18 под «жертвами» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинён вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, ещё не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением международно признанных норм, касающихся прав человека.
Данное определение в полной мере относится к лицам, пострадавшим от незаконных или необоснованных действий органов предварительного расследования и суда.
Пункт 21 этой же Декларации предписывает государствам развивать и широко обеспечивать права и средства правовой защиты для жертв злоупотребления политической или экономической властью.
Немаловажное положение закреплено в Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме 1988 г.8, согласно которому ущерб, причинённый в результате действий или упущений государственного должностного лица в нарушение прав, содержащихся в настоящих принципах, подлежит возмещению согласно применимым нормам об ответственности, предусмотренным внутренним законодательством (п. 1 принципа 35 Свода).
Вопросы возмещения вреда также находят своё отражение в Римском статуте Международного уголовного суда 1998 г.9 В соответствии с п. 1 ст. 85 Статута, каждый, кто стал жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой. Если какое-либо лицо окончательным решением было признано виновным за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то лицо, понесшее наказание в результате такого признания виновным, получает законную компенсацию, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в своё время обнаружено исключительно или отчасти по его вине (п. 2 ст. 85 Статута).
Рассмотренные международные правовые акты являются достижением мировой цивилизации в сфере защиты прав граждан, пострадавших от незаконных действий (бездействий) государственных органов и должностных лиц. Они имеют глубокое общечеловеческое значение, несут в себе не только компенсационные, но и социальные, юридические, политические цели государственной ответственности.
Рассмотренные положения находят конкретизацию и детальное закрепление в национальном законодательстве.
В уголовном судопроизводстве правоотношения по возмещению имущественного вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергнутым уголовному преследованию, регулируются нормами, содержащимися в ст.ст. 5, 6, 11, 29, 133-135, 137 и др. УПК. При этом следует учитывать, что данные нормы нельзя рассматривать в отрыве от других закрепленных уголовно-процессуальным законом положений, так как их реализация достижима только в условиях взаимной согласованности, они образуют единый комплекс, благодаря которому достигается назначение уголовного судопроизводства.
Указанные нормы УПК закрепляют определения понятий «реабилитация» и «реабилитированный»; провозглашают защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод в качестве назначения уголовного судопроизводства; устанавливают основания и условия реабилитации, круг лиц, признаваемых реабилитированными; определяют содержание и порядок возмещения имущественного вреда реабилитированному. Всё это, на наш взгляд, позволяет говорить о создании в Российской Федерации уголовно-процессуального института возмещения имущественного вреда реабилитированным.
Несколько раньше нормы, регулирующие порядок возмещения вреда реабилитированным, нашли закрепление в ст.ст. 1069 и 1070 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации.
В ст. 1069 ГК формулируется общее правило по возмещению вреда, причинённого органами власти: вред, причинённый в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Статья 1070 ГК представляет собой развитие положений предыдущей статьи. В ней сфокусировано внимание на тех ситуациях, в которых положение гражданина наиболее уязвимо, и соответственно риск причинения вреда органами власти и их должностными лицами наиболее велик.
В ч. 1 ст. 1070 ГК содержится исчерпывающий перечень органов государственной власти (дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда), а также перечень их незаконных действий, являющихся основанием возмещения вреда. Действия квалифицируются как незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде. При этом вред возмещается в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
Все остальные случаи причинения вреда гражданину в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры подлежат регулированию на основании положений ст. 1069 ГК, которые опираются на общее правило об ответственности за незаконные действия.
В ч. 2 ст. 1070 ГК из правила о возмещении вреда независимо от вины должностных лиц делается исключение: вред, причинённый при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.
Анализ норм гражданского законодательства показывает:
1. Перечень указанных в ГК оснований возмещения вреда, причинённого органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, является далеко неполным, так как не предусматривает всех возможных обстоятельств, могущих повлечь причинение вреда в уголовном судопроизводстве10.
На ограниченность данных оснований указывалось также в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2003 г. № 440-О «По жалобе гражданки Т. Н. Аликиной на нарушение ее конституционных прав п. 1 ст. 1070 ГК»11: вред, причинённый незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объёме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание.
Полагаем, что данный перечень может быть дополнен и другими основаниями, такими как незаконное применение других, кроме заключения под стражу и подписки о невыезде, мер процессуального принуждения, а также применения принудительных мер медицинского характера.
2. Использование в законе при определении оснований возмещения вреда реабилитированному только термина «незаконный» является неточным, так как УПК для обозначения указанных оснований использует также термин «необоснованный».
3. Предусмотренное в ч. 2 ст. 1070 ГК исключение из правила о возмещении вреда независимо от вины судей фактически устанавливает презумпцию невиновности судьи.
Данное правило противоречит не только ч. 1 ст. 1070 ГК, согласно которой вред возмещается в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, но и аналогичному предписанию, закрепленному в ч. 1 ст. 135 УПК.
Некоторую ясность в решение вопроса о том, нормы какого закона необходимо применять при разрешении спора о возмещении вреда, внёс Конституционный Суд Российской Федерации12, который разъяснил, что суды, рассматривая иски о возмещении государством вреда, причинённого лицу незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) в гражданском судопроизводстве, если они не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу, не должны увязывать конституционное право на возмещение государством вреда непременно с личной виной судьи, установленной приговором суда. Уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве (в том числе незаконное наложение судом ареста на имущество, нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение лицу процессуальных документов, приведшее к пропуску сроков обжалования, неправомерная задержка исполнения) должны рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинён вред нарушением этого права.
Анализ содержания данного постановления позволяет сделать вывод, что исключение из общего правила о возмещении вреда независимо от вины судей, предусмотренное ч. 2 ст. 1070 ГК, распространяется лишь на их итоговые решения, выносимые по гражданским делам. Данное утверждение подтверждается отраслевой принадлежностью рассматриваемой нормы к сфере гражданского права, так как содержится в Гражданском кодексе Российской Федерации.
Однако расширенное толкование правоприменителем нормы, закрепленной в действующей редакции ч. 2 ст. 1070 ГК, по-прежнему приводит к серьезным нарушениям прав и законных интересов пострадавших в уголовном судопроизводстве, так как она не указывает на действие только в сфере гражданского судопроизводства. Кроме того, содержащиеся в данной норме формулировки «незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде» вносят окончательную путаницу в определение правовых оснований возмещения вреда, причинённого такими действиями, так как указанные основания, безусловно, сами по себе вытекают из производства по уголовным делам13.
Несогласованность гражданских и уголовно-процессуальных норм вызывает массу вопросов на практике, возникают серьезные споры о том, какое законодательство следует применять для решения вопроса о возмещении имущественно вреда, вызванного незаконным осуждением, привлечением к уголовной ответственности и т.д.
На наш взгляд, в целях оптимизации законодательного регулирования вопросов имущественного возмещения вреда реабилитированным в уголовном судопроизводстве, необходимо исключить из ГК нормы не только дублирующие уголовно-процессуальные нормы, но и явно ущемляющие права и свободы таких лиц.
При этом в настоящее время полагаем необходимым применять тот закон, который не только в наибольшей степени обеспечивает конституционное право граждан на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, но и в силу правовой природы исследуемых правоотношений является предметом регулирования соответствующего закона. Таким законом сегодня является УПК, согласно которому вред, причинённый в сфере уголовного судопроизводства, возмещается в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
В подтверждение тому служит Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 1993 г. № 1-П14, где указывалось, что конкретизация содержания конституционного права на полное возмещение ущерба, причинённого личности незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, при воспроизведении в нормах отраслевого законодательства возможна лишь с учетом специфики регулируемых общественных отношений; однако при этом не должны устанавливаться ограничения для полного возмещения ущерба гражданам, чьи права и свободы были нарушены незаконными действиями государственных органов и должностных лиц.
Правовую основу реабилитации лиц, незаконно или необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, составляют сохраняющие силу в части, не противоречащей действующему законодательству, Положение о порядке возмещения ущерба, причинённого гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (утв. Указом от 18 мая 1981 г.)15 и Инструкция по применению указанного Положения (утв. Минюстом СССР, Прокуратурой СССР и Минфином СССР по согласованию с Верховным Судом СССР, МВД СССР и КГБ СССР 2 марта 1982 г.)16. Нормативные предписания, закрепленные в указанных правовых актах, и по настоящее время имеют большое значение для правоприменителя, так как, будучи единственными источниками, столь подробно регламентирующими процедуру реабилитации, они содержат ответы на массу вопросов возникающих в процессе ее реализации.
К правовым основам возмещения имущественного вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергшимся уголовной ответственности, также следует относить нормы Бюджетного кодекса Российской Федерации (ст. 239, 242.1)17 и Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве» (ст. 12)18, которыми определён порядок реализации принятых компетентными органами и должностными лицами решений о возмещении реабилитированным причинённого вреда.
Ряд особенностей имеет реабилитация жертв политических репрессий и реабилитация репрессированных народов. Согласно Закону Российской Федерации от 18 октября 1991 г. № 1761-I «О реабилитации жертв политических репрессий»19, реабилитированные лица восстанавливаются в утраченных ими в связи с репрессиями социально-политических и гражданских правах, воинских и специальных званиях. Им возвращаются государственные награды, предоставляются льготы, выплачиваются компенсации в порядке, устанавливаемом вышеуказанным Законом и другими нормативными актами Российской Федерации. Под политическими репрессиями в Законе понимаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп людей из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке20.
Из этого следует, что уголовно-процессуальный закон в настоящее время не позволяет говорить об исчерпывающем сосредоточении в нём положений, необходимых для полной реализации реабилитированным своего права на возмещение вреда.
Анализ процессуальной литературы позволяет выделить три основных подхода к определению отраслевой принадлежности рассматриваемого института. Первым из них принято выделять гражданско-правовой подход. Он был широко распространен среди учёных советского периода отечественной истории, которые утверждали, что отношения по возмещению имущественного вреда лицам, пострадавшим от незаконных действий дознавателя, следователя, прокурора или суда, должны регулироваться нормами гражданского законодательства, так как данный вопрос традиционно являлся предметом регулирования именно гражданского права21.
Так, по мнению Я. О. Мотовиловкера: «С учетом характера производства по возмещению ущерба и функций, участвующих в нём сторон, целесообразно рассматривать дело в порядке гражданского судопроизводства»22.
Подход к определению гражданско-правовой природы отношений по возмещению имущественного вреда реабилитированному был вполне оправдан, так как до принятия УПК данные отношения регулировались в большей степени нормами гражданского законодательства, в то время как уголовно-процессуальное законодательство таких норм практически не содержало.
Данный подход поддерживается некоторыми учёными и в настоящее время. Например, М. Кротов считает, что отношения по возмещению вреда строятся на принципах равенства сторон, диспозитивности, деликтной ответственности государства, они имеют гражданско-правовой характер, который, в свою очередь, обусловливает необходимость установления судебного (а не административного) способа защиты гражданских прав23.
Действительно рассматриваемые правоотношения регулируются ст. 1070 ГК, где предусмотрены общие условия ответственности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда за вред, причинённый их незаконными действиями. Допускает гражданско-правовые средства защиты прав реабилитированных и уголовно-процессуальный закон, предусматривая в ч. 5 ст. 133 правило о том, что «в иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства».
Другим является уголовно-процессуальный подход к определению отраслевой принадлежности института возмещения имущественного вреда реабилитированному24. Это связано, прежде всего, с тем, что в УПК исследуемому вопросу была посвящена отдельная глава (18). Однако и до этого времени некоторыми учёными делались попытки обосновать уголовно-процессуальную природу данных правоотношений25.
Так, Б. Т. Безлепкин писал, что уголовно-процессуальная природа отношений по возмещению вреда реабилитированным подтверждается тем, что «юридические факты, которые указанные отношения порождают, т.е. действия должностных лиц судебно-следственных органов, есть действия уголовно-процессуальные. Таким образом, уголовно-процессуальной является сама основа возникновения анализируемых отношений»26.
В свете исследуемого вопроса представляет интерес позиция Конституционного Суда Российской Федерации, высказанная в Постановлении от 24 апреля 2003 г. № 7-П: Конституция Российской Федерации, гарантируя конституционные права лиц, потерпевших от преступлений, непосредственно не определяет, в какой именно процедуре должен обеспечиваться доступ потерпевших к правосудию в целях защиты своих прав и законных интересов и компенсации причинённого ущерба, и возлагает решение этого вопроса на законодателя27. В равной мере данный вопрос относится к пострадавшим от злоупотребления властью в сфере уголовного судопроизводства. При этом важно, чтобы доступ потерпевшего к правосудию был реальным, давал ему возможность быть выслушанным судом и обеспечивал эффективное восстановление его в правах.
Как отмечает А. А. Подопригора, реабилитационные правоотношения вытекают из назначения отечественного уголовного судопроизводства: защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК). Согласно ч. 2 ст. 6 УПК отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, также отвечают назначению уголовного судопроизводства. Это значит: необоснованно привлеченный к уголовной ответственности должен быть реабилитирован, совершивший преступление - привлечен к уголовной ответственности и претерпеть наказание, лица же, несправедливо пострадавшие в связи с уголовным делом - восстановлены в своём прежнем положении с возмещением убытков. Все перечисленные меры - это звенья одной и той же деятельности по исправлению погрешности, допущенной в уголовном деле. Очевидно, что эта деятельность должна протекать в той же сфере, где данная погрешность допущена, - в рамках уголовного процесса. Следовательно, вопрос о возмещении любого вида вреда, несправедливо причинённого в сфере государственной деятельности, урегулированный уголовно-процессуальным правом – это уголовно-процессуальный вопрос28.
О. В. Химичева считает, что уголовно-процессуальная природа правоотношений, возникающих при возмещении вреда, причинённого в результате уголовного преследования, определяется:
во-первых, методом правового регулирования, основанном на неравенстве субъектов (следователя и обвиняемого, потерпевшего и т.д.) по правовому положению, что характерно именно для уголовного процесса;
во-вторых, единым назначением уголовного судопроизводства и процедуры реабилитации (ст.6 УПК);
в-третьих, вред, причинённый уголовным преследованием, возмещается независимо от вины должностных лиц; основанием же гражданско-правовой ответственности является совершение гражданского правонарушения;
в-четвертых, возмещение вреда осуществляется не должностными лицами и не учреждением, а государством, что не типично для гражданско-правовой ответственности;
в-пятых, правоотношения, связанные с возмещением вреда, обусловлены уголовно-процессуальными правоотношениями по привлечению лица к уголовной ответственности, осуждением и т.д.;
в-шестых, возмещение вреда представляет собой реализацию оправдательного приговора, постановления о прекращении уголовного дела, что связано только с уголовным судопроизводством29.
На наш взгляд, уголовно-процессуальный подход в современных правовых условиях является наиболее перспективным, так как именно в уголовно-процессуальном законе сформированы основные положения по возмещению вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергнутым уголовному преследованию. Такое мнение поддерживают 89 % опрошенных нами дознавателей, следователей и судей, указав, что при реабилитации лица, незаконно подвергнутого уголовному преследованию, им, прежде всего, необходимо руководствоваться главой 18 УПК; и лишь 26 % из них – также ст.ст. 1069 и 1070 ГК.
Аналогичный вывод делает B. C. Раменская, которая пишет: «Представляется более верным, чтобы институт, о котором идет речь, со временем стал относиться только к уголовному процессу. Ведь применение правил гражданского права и процесса не только затрудняет, усложняет процедуру восстановления прав и интересов реабилитированного, заставляет его участвовать в дополнительных судебных разбирательствах, но и может привести к противоречию двух решений государственных органов»30.
Вместе с тем следует отметить, что в современных правовых условиях одними уголовно-процессуальными нормами реализовать данный институт не представляется возможным, так как незаконные действия должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства могут нарушить целый ряд гражданских, трудовых, административных и иных прав граждан, которые в свою очередь являются предметом регулирования других отраслей права. Кроме того, сам механизм реализации принятого решения о возмещении имущественного вреда реабилитированному за счёт средств государства, к тому же является предметом регулирования бюджетного законодательства.
Неким компромиссом стал третий – комплексный – подход к определению отраслевой принадлежности института возмещения вреда реабилитированному31, сторонники которого определяют институт возмещения вреда реабилитированному как межотраслевой или материально-процессуальное правовое образование.
Рассматриваемый институт характеризуется тем, что его основы, заложенные в Конституции Российской Федерации и нормах и принципах международного права, находят развитие и детальную регламентацию в различных законах и подзаконных актах. В частности, предметом регулирования УПК является порядок признания права на реабилитацию и возмещения имущественного вреда; ГК, в свою очередь, устанавливает общие условия ответственности за вред, причинённый гражданам в результате незаконных действий органов государственной власти и их должностных лиц; Бюджетный кодекс Российской Федерации – порядок реализации принятого компетентным органом решения о производстве выплат из государственного бюджета в счёт возмещения имущественного вреда реабилитированному. Отдельные вопросы по возмещению имущественного вреда также регулируются трудовым, пенсионным, административным законодательством.
Это, прежде всего, обусловлено тем, что отношения, связанные с возмещением имущественного вреда лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности, носят разнообразный характер, а следовательно, сделать их предметом регулирования только одной отрасли права практически невозможно.
Следует отметить мнение А. Н. Матвеева, который, исследовав правовую основу механизма реабилитации, сделал попытку выделить ее процессуальные и непроцессуальные компоненты, что отражает особенности ее правового регулирования множеством различных нормативных актов32. На его взгляд, применение реабилитации включает в себя несколько этапов:
- вынесение правового акта о признании обвиняемого невиновным;
- направление ему официального извещения о наличии у него права требовать возмещения вреда;
- направление реабилитированным соответствующего требования в суд или в другой орган, признавший его невиновным, где производится подсчёт суммы причинённого вреда;
- обращение реабилитируемого к судье, который, действуя по правилам об исполнении приговора, выносит постановление о возмещении причинённого вреда.
На этом, как указывает А. Н. Матвеев, процессуальная часть реабилитации завершается. Далее реабилитируемый обращается с постановлением судьи в финансовые, жилищные и другие органы с требованием о возмещении причинённого ему вреда, возвращении почетных званий, чинов, наград (в этом состоит непроцессуальный компонент института реабилитации).
В целом поддерживая изложенный подход, полагаем необходимым уточнить, что речь в данном случае должна идти не о процессуальных и непроцессуальных компонентах реабилитации, а об уголовно-процессуальных и иных правовых отношениях в рамках института возмещения вреда реабилитированному.
Заслуживает внимание также мнение Е. Л. Забарчука, который считает, что уголовно-процессуальное законодательство лишь в общей форме регулирует вопросы реабилитации (восстановления в правах) лица, которому причинён вред незаконными действиями судьи, следователя, дознавателя, не устанавливая конкретный порядок возмещения вреда, осуществления денежных выплат реабилитированному в связи с признанием его права на реабилитацию. При этом содержание понятия «порядок возмещения вреда» нормы УПК не раскрывают и раскрывать не могут, поскольку правовое регулирование отношений, возникающих в ходе реализации реабилитированным права на возмещение вреда и осуществления выплат из бюджетной системы Российской Федерации, не является предметом уголовно-правового регулирования33.
С такой позицией трудно согласиться, так как правоотношения по реабилитации имеют достаточно подробную регламентацию в нормах УПК, закрепленных в отдельной главе 18.
Л. В. Бойцова, в свою очередь, предлагала принять специальный закон о возмещении ущерба, нанесенного несправедливым привлечением к уголовной ответственности или осуждением34.
Отстаивая мнение об уголовно-процессуальной природе отношений по возмещению имущественного вреда реабилитированному, полагаем необходимым руководствоваться, прежде всего, нормами УПК, как закона имеющего первостепенное значение в регулировании отношений в сфере уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 1 УПК).
Вместе с тем признаем, что пытаться урегулировать вопросы по возмещению вреда реабилитированным в рамках одной отрасли права не только невозможно, но и не целесообразно. Сегодня нет необходимости пытаться перекраивать уже достаточно сформировавшееся законодательство. Первостепенными должны быть меры по устранению существующих правовых коллизий, выстраиванию четкого правового и организованного механизма по реабилитации каждого, кто незаконно или необоснованно подвергся уголовному преследованию. Ведь в конечном итоге самому реабилитированному безразлично, нормами какого закона регулируются отношения по возмещению причинённого ему вреда. Ему важно чтобы процесс реабилитации был своевременным, понятным, отвечающим требованиям справедливости.
Подводя итог, отметим, что институт возмещения имущественного вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергнутым уголовному преследованию, является комплексным, аккумулирующим в себе нормы различных отраслей права: уголовного, уголовно-процессуального, гражданского, бюджетного, трудового, административного, социального обеспечения и др. Этим определяется множественность нормативных актов, регламентирующих вопросы возмещения вреда. Однако правоотношения по реабилитации, имея уголовно-процессуальную природу, обусловливают приоритетную роль УПК в регулировании и правоотношений по возмещению имущественного вреда реабилитированным.
Сноски и примечания
1 Масленникова Л. Н. Лекции по Общей части уголовного процесса. Курс лекций. – М.: Московская академия МВД России, 2000. С. 47.
2 См.: Владимирова В. В. Компенсация морального вреда - мера реабилитации потерпевшего в Российском уголовном процессе. – «Волтерс Клувер», 2007.
3 Всеобщая декларация прав человека : принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г. // Российская газета. – 1998. – 10 декабря.
4 Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) : ратифицирована Федеральным законом от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1998. – 18 мая. – № 20, ст. 2143.
5 Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) : ратифицирован Указом Президиума ВС СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1976. – № 17, ст. 291.
6 Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Нью-Йорк, 10 декабря 1984 г.) : подписана от имени Правительства СССР 10 декабря 1985 г. и ратифицирована Указом Президиума ВС СССР от 21 января 1987 г. № 6416-XI с оговорками // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1987. – № 45, ст. 747.
7 Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью : утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г. // Сов. юстиция. – 1992. – № 9-10. – С. 39.
8 Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме : утв. на 76-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1988 г. // Сов. юстиция. – 1992. – № 6. – С. 20.
9 Римский статут Международного уголовного суда (Рим, 17 июля 1998 г.) : подписан распоряжением Президента Российской Федерации от 8 сентября 2000 г. № 394-РП // Гарант: Эксперт 2010 [Электронный ресурс] : сборник правовых документов М. : Гарант, 2010. 1 электрон. опт. диск (DVD-ROM).
10 См.: Химичева О. В. Реабилитация в уголовном судопроизводстве // Законность. – 2003. – № 9. – С. 15-17.
11 Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2004. – 16 февраля. – № 7, ст. 596.
12 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова» // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2001. – 12 февраля. – № 7, ст. 700.
13 Наглядным примером таких ошибок может служить следующий случай из судебной практики. Приговором суда первой инстанции Ш. был осужден за совершение убийства при квалифицирующих обстоятельствах. Судом кассационной инстанции данный приговор был отменен, уголовное дело прекращено за непричастностью Ш. к совершению преступления. Под стражей Ш. находился с марта 2002 г. по март 2003 г.
В счёт возмещения имущественного вреда Ш., причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, постановлением судьи с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации взыскано 28 920 рублей.
В кассационной жалобе представитель Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления федерального казначейства по Волгоградской области просил постановление отменить, а дело направить на новое рассмотрение, сославшись на то, что в соответствии с ч. 2 ст. 1070 ГК предусмотрен особый порядок возмещения вреда, причиненного при осуществлении правосудия, в том числе при вынесении незаконного решения или приговора: вред возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, т.е. право на возмещение вреда возникает лишь при доказанности в ходе судебного разбирательства виновного поведения судьи.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации постановление судьи оставила без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения, указав, что в соответствии со ст.ст. 133-135 УПК, при решении вопроса о возмещении имущественного вреда незаконным осуждением Ш. суд должен был руководствоваться положениями указанных статей, а не ч. 2 ст. 1070 ГК, на что в жалобе ссылается представитель Минфина (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2004 г. (по уголовным делам) : утв. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 23 и 30 июня 2004 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2004. – № 11).
14 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 1993 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1993. – 8 апреля. – № 14, ст. 508.
15 Далее – Положение о порядке возмещении ущерба.
16 Далее – Инструкция по применению Положения.
17 Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ (в ред. от 19 мая 2010 г. № 86-ФЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1998. – 3 августа. – № 31, ст. 3823.
18 Федеральный закон от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (в ред. от 17 декабря 2009 г. № 325-ФЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2007. – 8 октября. – № 41, ст. 4849.
19 Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1991. – 31 октября. – № 44, ст. 1428.
20 Во исполнение указанного закона были приняты ряд подзаконных актов, в том числе Указы Президента Российской Федерации от 8 июня 1996 г. № 858 «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г.» (Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1996. – 10 июня. – № 24, ст. 2888), от 14 марта 1996 г. № 378 «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий» (Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1996. – 18 марта. – № 12, ст. 1063), Постановление Правительства Российской Федерации от 16 марта 1992 г. № 160 «О порядке выплаты денежной компенсации и предоставления льгот лицам, реабилитированным в соответствии с Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» (Сборник постановлений Правительства Российской Федерации. – 1992. – март. – С. 95).
21 См.: Рахмилович В. А. О противоправности как основании гражданской ответственности // Сов. гос-во и право. – 1964. – № 3. – С. 55; Малеин Н. С. Об имущественной ответственности судебных и следственных органов за причинённый вред // Сов. гос-во и право. – 1968. – № 2. – С. 129-132; Макарова М. Г. Ответственность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 1969. – № 4. – С. 107-109; Скворцов Н. Н. Правовые последствия оправдания // Сов. гос-во и право. – 1970. – № 9; Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 157; Ярошенко К. Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц // Сов. государство и право. – 1982. – № 8. – С. 135-142; Козлов Ю., Донцов С. Ответственность за вред, причинённый незаконными действиями должностных лиц при исполнении служебных обязанностей // Сов. юстиция. – 1982. – № 16. – С. 14; Медведева Т. М. Возмещение вреда, причиненного правоохранительными органами : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1984. С. 6-8; Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985; Белякова A. M. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. М., 1986. С. 144-147; Маркова М. Г. Возмещение вреда, причиненного незаконными действиями в правоохранительной сфере // Проблемы гражданского права. Л., 1987. С. 165-172; Боброва Д. В. Проблемы деликтной ответственности в советском гражданском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1988 и др.
22 Мотовиловкер Я. О. Об ответственности за вред, причинённый гражданам неправильными служебными действиями следственных органов и суда // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 1973. – № 2. – С. 62.
23 Из письма от 27 октября 2009 г. Полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации Кротова М. на запрос судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцева по делу о нарушении конституционных прав гр. Д. положениями ст. 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации. // Архив Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской федерации. – 2009.
24 См.: Химичева О. В. Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Общая часть. Вып. 1. – М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2002. С. 281; Глыбина А. Н. Понятие реабилитации и ее правовая природа // Вестник Томского государственного университета. – 2003. – № 4. – С. 57; Подопригора А. А. Реабилитация в уголовном процессе России. С. 10; Раменская B. C. Институт реабилитации в уголовном процессе : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 7 и др.
25 См.: Полякова М. Ф. Возмещение имущественного ущерба в случаях реабилитации – одна из гарантий прав личности в советском уголовном процессе. М., 1986. С. 22; Безлепкин Б. Т. Отраслевая принадлежность института возмещения вреда реабилитированному // Сов. гос-во и право. – 1989. – № 1. – С. 65-73; Пастухов М. И. Реабилитация невиновных. Основы правового института. Минск, 1993. С. 21-22; Бойцова Л. В. Уголовная юстиция: гражданин, государство. Тверь, 1994. С. 16; Уголовный процесс: Учебник для вузов / под ред. В. П. Божьева. – М., 1998. С. 531-542; Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / под ред. К. Ф. Гуценко. Изд. 4-е. - М., 2000. С. 514-535 и др.
26 Безлепкин Б. Т. Возмещение вреда … С. 132.
27 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2003 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности положения п. 8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» в связи с жалобой гражданки Л. М. Запорожец» // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2003. – 5 мая. – № 18, ст. 1748.
28 Подопригора А. А. Реабилитация в уголовном процессе России. С. 67.
29 Химичева О. В. Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. С. 281.
30 Раменская B. C. Институт реабилитации в уголовном. С. 41.
31 См.: Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. С. 81; Касумов Ч. С. Указ. соч.; Шумило Н. Е. Развитие института реабилитации в уголовно-процессуальном законодательстве России // Материалы международ. науч.-практ. конф., посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002. С. 60; Левинова Т. А. Глава 18 УПК в зеркале правоприменительных проблем // Материалы международ. науч.-практ. конф., посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002; Корнеев О. А. Институт реабилитации в уголовно-процессуальном праве России : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2005. С. 7; Татьянин Д. В. Реабилитация в уголовном процессе России … С. 68; Матвеев А. Н. Правовой институт реабилитации в российском уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 16 и др.
32 Матвеев А. Н. Правовой институт реабилитации … С. 16-17.
33 Из письма от 17 ноября 2009 г. заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Забарчук Е. Л. на запрос судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцева по делу о нарушении конституционных прав гр. Д. положениями ст. 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации. // Архив Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской федерации. – 2009.
34 См.: Бойцова Л. В. Возмещение ущерба «жертвам правосудия» в России // Рос. юстиция. – 1994. – № 6. – С. 46.
|
