|
|
К оглавлению
Глава 1. Общая характеристика принципа состязательности в уголовном процессе.
& 1. Содержание и значение принципа состязательности в уголовном процессе
Теоретическое осмысление принципа состязательности, его роли в системе уголовного процесса прошло сложный, противоречивый путь развития. Одним из первых научное обоснование принципу состязательности дал М.С.Строгович. Разрабатывая вопрос о характере этого принципа, он подчеркивал, что "... определяющее и решающее значение для всей системы уголовного процесса имеет принцип состязательности, поскольку им определяется положение субъектов процесса, их права и обязанности и взаимоотношения друг с другом и с судом" (167, С.103).
Отведение состязательности роли ведущего принципа уголовного процесса подверглось резкой критике со стороны ряда ученых, Не считая состязательность принципом уголовного судопроизводства, М.Я.Чельцов рассматривал ее как форму одной из стадий процесса (169, С.144).
Полемизируя с М.А.Чельцовым, В.М.Савицкий пишет,что ответ на вопрос о том, является состязательность принципом или только формой, методом работы, зависит от того, какое место идея состязательности занимает в теории и практике нашего уголовного процесса. "Состязательность мыслится нами как один из главных путей к цели прогресса. Она создает наиболее благоприятные возможности отыскания материальной истины ... Состязательность - одна из черт, характеризующих последовательный демократизм нашего процесса. Мы можем с полным основанием рассматривать состязательность в качестве принципа нашего уголовного процесса, теснайшим образом связанного с другими его принципами" (160, С.50-51).
По мнению Л.Н.Гусева, "было бы совершенно неправильным преувеличивать значение состязательности и возводить ее в одно из основных начал. Такой подход означает механическое перенесение понимания значения состязательности из буржуазного уголовного процесса к нам, в советский уголовный процесс" (131, С.44; 170, С.48).
Являясь определенной данью своему времени, подобные взгляды - это следствие негативного отношения к буржуазной юристпруденции в целом, в том числе и к ее процессуальным формам и институтам, аккумулировавшим в себе вековой опыт отправления правосудия.
Краткий обзор истории возникновения и развития уголовного процесса позволяет отнести состязательность к древнейшим способам организации судебного разбирательства.
В сохранившихся памятниках обычного права уголовный процесс выступает как состязание "сутяжников" (истца и ответчика). Наиболее острым проявлением состязательности можно считать обычай кровной мести за смерть, увечье или иную обиду члена общины. Процесс был всецело делом сторон. Лицо, пострадавшее от преступления, посредством "закличи" или "свода" предпринимало действия по установлению преступника. Доказательства добывались и представлялись сторонами на суд вече, позднее на княжеский суд. Суд выносил решение на основе представленных доказательств, или основываясь на результатах проведения особых испытанийв - "ордалий" и "поля". Судебный поединок - "поле" - тоже одна из форм состязания между сторонами, в данном случае физического.
Судебник 1497 г., Новгородская (32, С.310) и Псковская судные гармоты (35) сохраняют состязательность уголовного процесса. "Важная черта новгородского процесса - состязательность, соблюдаемая и в гражданских, и в уголовных делах, наличие у сторон больших возможностей по отстаиванию своих интересов" (87, С.369).
Приблизительно теми же чертами обладал уголовный процесс Франции ХI-ХII вв. Полнота судебной власти принадлежала баронам. Высшее сословие подлежало "суду равных", простолюдинов судил сеньор. В судах осуществлялся обвинительный процесс, было формальное равество сторон. Всякое судебное дело представлялось публичным спором между обиженным и обидчиком, спор происходил перед судом устно в формах, строго установленных феодальным обычаем. Стороны имели одинаковые процессуальные права, отвечали друг перед другом и судом.
Одной из сторон всегда грозило наказание: обвиняемому при осуждении, обвинителю при оправдании. Процесс шел между сторонами, решение суда основывалось на показаниях сторон, свидетелей либо результатах поединка. В целом процесс носил строго формализованный хапрактер. Обвинение признавалось основной формой процесса и в церковных судах (94, С.19-59).
Инквизиционный (розыскной) процесс, пришедший на смену состязательному, характеризуется соединением в одном лице обвинителя, судби и защитника. "Создается тип процесса, который под именем "розыска" сначала противополагается "суду", как процессу состязательному, но который впоследствии, по мере расширения понятия "государево дело", совсем вытесняет "судный" (состязательный) процесс" (94, С.28).
Главная роль в розыскном процессе придается обвинению. В "Каролине" (уголовном уложении Карла V) указывается: "Если кто-либо будет опорочен общей молвой или иными, заслуживающими доверия доказательствами, подозрениями, и уликами, как виновник злодеяния, то он будет взят властями по долгу службы" (ст.VI). Основным доказательством было признание обвиняемого, получаемое при помощи пыток. Признание обвиняемого в совершении преступления было достаточным основанием для вынесения обвинительного приговора. Процесс стал типично розыскным, тайным (обвиняемому не сообщались даже точные обстоятельства дела), письменным (34).
В России преобладание, а затем и полное господство розыскных начал приходится на ХVI-ХVII в.в. - период образования и функционирования абсолютистского государства. "Уголовный процесс принимает класические розыскные (инквизиционные) формы. Он ведется по инициативе государственных органов и должностных лиц, объединяющих в одном лице следователя, обвинителя и судью. Обвиняемый превращен в объект судебного исследования, замучен пытками и запуган жестокостью предстоящего наказания. Никакой состязательности, гласности и непосредственности нет и в помине. Основу процесса составляют письменность, секретность, формальная система доказательств, степень достоверности которых заранее определена законом" (80, С.385).
Общественное движение, набиравшее силу в Европе ХVIII века, ознаменовалось победой французкой буржуазной революции 1789 г., которая повлекла реорганизацию правосудия. Декларация прав, принятая Учредительным собранием, провозгласила принцип презумпции невиновности и запрет на лишение свободы и наказания, помимо случаев, указанных в законе. Во главу угла была поставленна неприкосновенность человека и гражданина, который "рождается свободным".
Декретом 8-9 октября 1789 г. была введена состязательность предварительного следствия (все следственные действия до вызова обвиняемого проводилось следователем с участием двух лиц - нотаблей, из числа граждан, известных своей доброй нравственностью и честностью). Участие зашитника было обязательным.
Судебное рассмотрение дела базировалось на принципах устности судебного следствия, оценки доказательств по внутреннему убеждению, публичности и состязательности. Уголовные дела разрешались судом присяжных заседателей. Был провозглашен принцип выборности судей народом (157, С.73-89).
Отправляясь от ценностей личной и гражданской свободы, французкая буржуазия установила обвинительную форму процесса, распространив состязательность и на стадию предварительного расследования. Впоследствии кодекс уголовного расследования 1808 г. устранил состязательность из предварительного следствия и ввел, таким образом следственно-обвинительную форму процесса.
Уголовный процесс, созданный во Франции к концу ХVIII началу IХ вв. послужил образцом для большинства европейских стран при переходе их к буржуазному строю.
Россия конца ХVIII - начала ХIХ вв. представляла собой феодально-крепостническое государство со сложившейся системой судоустройства и судопроизводства. Законодательство характеризовалось полной зависимостью судей от администрации, множеством инстанций, разрешающих уголовные дела, господством следственного принципа, который предполагает "противопоставление судьи-следователя лицу, служашему предметом розыска. Право преследования принадлежит государству.Обвиняемый осуществляет свои права только в пределах, предоставленных следователем. Следствие не связано с процессуальной формой. момент окончания следствия определяется следователем. Судебное решение основывается на материалах следствия судом, который при определении силы доказательств руководствуется установленными в законе правилами. Судье-следователю принадлежат почти неограничнные права по соблюдению необходимых для раскрытия истины сведений обвиняемый превращается в объект этой розыскной деятельности" (159, С.20).
"В судах была Россия черна неправдой черной" такими словами характеризует И.В.Михайловский "мрачную и глубоко печальную" эпоху дореформеного суда (90, С.243).
Отмена крепостного права, развитие рыночных отношений, укрепление института собственности требовали отмены устаревших правовых форм. Судебная реформа 1864 г. коснулась прежде всего судоустройственных и процессуальных вопросов. Сущность судебной реформы состояла "в коренном изменении процессуального законодательства и неразрывно связанного с ним судоустройства. Материальное уголовное и гражданское право остались прежними. Это объяснялось особой важностью уголовно-процессуального и гражданско-процессуального законодательства для обеспечения неприкосновенности личности и имушества, что явилось актуальной задачей в связи с интенсивным развитием капитализма после отмены крепостного права в России" (79, С.3).
Задачей судебной реформы было закрепление в правовых нормах демократических принципов организации и отправления правосудия, отвечавших потребностям развития общества, а во многом (как позднее выяснилось) и опережавших свое время. При подготовке проектов законов высказывались опасения, что Россия не готова к коренным судебным преоразованиям, принципиально реорганизующим существующую судебную систему. В объяснительной записке к "Проекту устава по преступлениям и проступкам" Д.Н.Блудов - глава II отделения, возражая против введения обвинительного судопроизводства, указывал, что оно "до такой степени различествует от существующего ныне порядка, что внезапное введение оной без предварительного к тому приготовления и в народе, и в самих правительственных установлениях легко может. вместо усовершенствования сей части, повести к столкновениям, запутанности и удалить нас от желаемой цели". Он полагал, что введению состязательного судопроизводства препятствует отсутствие квалифицированных прокуроров, надежных защитников, "негодное устройство судебных мест" и "личный состав оных" (2, С.86).
Противоречия во взглядах на судебную реформу, противодействие определенной части общества радикальным преобразованиям нашли отражение в "Основных положениях преобразования судебной части в России", утвержденных 29 сентября 1862 г. В уголовном судопроизводстве провозглашалось отделение судебной власти от исполнительной. Доказательства оценивались на основе внутреннего убеждения судей. Дела рассматривались не более чем в двух инстанциях, в судебном заседании участвовал защитник подсудимого. Прокурор представлял орган обвинительной власти: поддерживал обвинение перед судом, являясь стороной в процессе. Вводился суд присяжных заседателей. Дела по государственным, должностным и религиозным преступлениям разрешались судом сословных представителей (менее демократичным, чем суд присяжных). Должностные преступления чиновников расследовались в особом порядке.
"Основные положения" получили развитие и конкретизацию в Судебных Уставах. В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства (1) процесс имел смешанный характер. Предварительное следствие оставалось розыскным и проводилось судебными следователями под контролем прокурора. Укрепление прав обвиняемого обеспечивалось разрешением судом жалоб на действия следователя. Принципами организации судебного процесса признавались гласность, устность и состязательность. Стороны обвинения и защиты обладали равными правами по предъявлению доказательств и участию в судебном следствии.
Демократизм и прогрессивный характер судебной реформы должны были привести, по замыслу ее "отцов", к превращению России в правовое государство. Но полицейско-бюрократические устои оказались прочнее, - практическое осуществление судебной реформы натолкнулось на большие трудности.
Тем не менее состязательность (как принцип уголовного процесса) признавались многими видными учеными того времени. В учебнике Н.Н.Розина дается следующая характеристика состязательности: "... когда не существует настоятельной нужды в усиленном ограничении государственных интересов и поглощения ими интересов личности или когда этой нужды не чувствуются с особой остротой, полицейский элемент исчезает из процесса, и суд из орудия управления превращается в нормальный институт правосудия в орган разрешения правового спора: спора ли между гражданами или между гражданином и государством. Процесс при таких условиях также приобретает свою нормальную физиономию - именно в нем появляется отделенные от суда, обладающие обширными правами стороны, а суду отводится только его естественная роль органа, призванного к разрешению спора сторон о праве; одним словом, - процесс становится обвинительным или состязательным" (99, С.300).
Судебная система России после октября 1917 г. создавалась практически заново. Декрет N 1 о суде (3) упразднил сушествовавшие судебные установления, прокуратуру, адвокатуру, институт судебных следователей. Создавались местные суды в составе постоянного судьи и двух очередных народных заседателей. Как в области материального права не удалось сразу отказаться от применения законов царской России (Декрет N 1 разрешил судам руководствоваться законами свергнутых правительств "лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию"), так и в области процессуальной невозможно было создание судебной системы, действующей на принципиально иных, отличных от дореволюционных, положениях.
При организации советской судебной системы были восприняты процессуальные гарантии, имеющие общечеловеческие ценности (гласность, устность, непосредственность, право обвиняемого на защиту и некоторые другие). По мнению В.П.Портнова и М.М.Славина, в 1917-1922 гг. решающее значение для формирующегося уголовного процесса имел принцип состязательности, ибо все законодательство о правосудии пронизывали положения о том, "что обвиняемый как субъект уголовного процесса является стороной в процессе, имеющей определенный объем процессуальных правомочий". Анализ пересмотренных судебных приговоров свидетельствовал о том, что нарушение принципа состязательности считалось обязательным поводом для отмены приговора. Судебной практике 1917-1920 гг. известны частные случаи отмены приговоров, если в суде выступал только обвинитель и не было защитника (96, С.44-45).
Декрет N 1 ввел участие обвинителя и защитника в судебном разбирательстве, допустил участие защиты на предварительном следствии. Декрет о суде N 2 (4) подтвердил эти положения, но внес ограничение: следственная комисия, производящая предварительное следствие, имела право ограничить участие защиты, "если того требуют интересы раскрытия истины". "Положение о народном суде" от 30 ноября 1918 г. (5) аналогичным образом регулировало участие защитника в процессе, а одноименный документ от 21 октября 1920 г. (6) устранил защитника из предварительного следствия. Уголовно-процессуальные кодексы РСФСР 1922 г. (7) и 1923 г. (9), Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г. (12) в основном сохраняли состязательность судебного процесса, но устранили ее из стадии предварительного расследования.
Таким образом, советский уголовный процесс, по крайней мере, в стадии судебного рассмотрения дела формально являлся процессом состязательным. Однако чего "стоит какое-либо правовое положение или принцип, если на практике не существует способов для его осуществления?" (65, С.301)
Недостаток квалифицированных защитников в первые годы после октябрьского переворота, повсеместное попрание законности в годы культа личности, трактовка важнейших положений уголовного процесса как буржуазных и потому неприемлемых сводили на нет состязательность советского уголовного судопроизводства.
Не находил своего единообразного признания принцип состязательности и в науке уголовно-процессуального права.
Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятые 25 декабря 1958 г. и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не содержат понятия "состязательность", Нет в законе и специальной статьи, посвященной принципу состязательности, как это сделано, например, в отношении принципа независимости судей и подчинения их только закону (ст. 16 УПК), национального языка судопроизводства (ст. 17 УПК и ряда других принципов. По мнению М.Л.Якуба, "нельзя считать закрепленными в законе положения, которые в нем как таковые не сформулированы, а вытекают из ряда норм ... Так есть мнение, что в ряде норм УПК выражена состязательность, но закон не возводит состязательность в принцип, не закрепляет, не формулирует ее и даже не знает такого термина" (173, С.61, 64).
Здесь налицо формально юридическая трактовка принципов уголовного процесса. При таком подходе наличие или отсутствие того или иного принципа определяется его текстуальным закреплением в законе, специальной правовой нормой.
По справедливому замечанию Т.Н.Добровольской, различие в приемах законодательного закрепления не может служить основанием для признания или непризнания определенной дефиниции принципом уголовного процесса (69, С.17). На наш взгляд, отсутствие в законе нормы, формулирующей принцип состязательности, объясняется как несовершенством действующего уголовно-процессуального законодательства, так и тем, что названный признак является лишь внешним свойством принципов уголовного процесса, не вполне учитывающим их объективную обусловленность и возможность выведения из более конкретных норм.
Польский процессуалист А.Мирлиновски, формулируя критерии определения уголовно-процессуальных принципов, пишет, что они должны определять такие черты уголовного процесса, которые не имеют очевидного или банального характера, а являются одной из альтернатив возможных или известных решений. Нет необходимости в создании таких принципов, которые уже дублируют другие принципы уголовного процесса или являются необходимым средством их существования (147, С.92).
В этой связи небезинтересно мнение В.Г.Даева, полагающего,что если элементы принципа состязательности рассматривать в отдельности, то нетрудно заметить, что в большинстве своем они входят в качестве составных частей в содержание иных самостоятельных принципов действующего уголовного процесса, таких как публичность, право обвиняемого на защиту, равенство прав участников судебного разбирательства и др. (132, С.71)
Мы, однако,полагаем, что при выделении того или иного принципа этот признак едва ли можно считать определяющим. Аналогичным окажется действие и других принципов уголовного процесса, поскольку их система, в силу взаимосвязи и взаимообусловленности, затрудняет четкое отграничение каждого из составных элементов. И дело не только в этом. Анализ принципа состязательности не позволяет рассматривать его как набор, состоящий из элементов различных принципов уголовного процесса.
Наиболее традиционна и широко распространена точка зрения, связывающая наличие в уголовном процессе состязательности с категорией уголовно-процессуальных функций. М.С.Строгович пишет: "Суть состязательности процесса состоит в разделении функций обвинения, защиты и решения дела между судом и сторонами ..." (109, С.151). "Состязательность в судебном разбирательстве возможна при условии разделения функций обвинения и защиты и отделения их от суда, а также на основе равенства прав участников процесса" (80, С.172; 105, С.108).
Проблема функций - одна из наиболее дискуссионных в науке уголовного процесса. Можно с удовлетворением констатировать, что в последнее время наметился системный подход к ее решению (80, С.420-423). Преимущество данного подхода видится в возможности разрешения традиционного спора между процессуалистами о количестве уголовно-процессуальных функций, субъектах, их осуществляющих, и наименовании функций в зависимости от того, какой элемент системы взят за основу градации.
Анализ системы процессуальных функций может производиться под различными углами зрения, исходя из тех целей, которые ставит перед собой исследователь. Так, функциональная структура уголовного процесса, элементом которой выступает субъектный состав, будет представлена множественностью уголовно-процессуальных функций, осуществляемых каждым возможным субъектом процесса, независимо от их роли в достижении целей уголовного судопроизводства.
Наш анализ уголовно-процессуальной деятельности исходит из структуры предмета регулирования уголовно-процессуального права, ядро которого составляют общественные отношения, обусловленные наличием потребности в реализации уголовной ответственности или в освобождении от нее (89, С.35). Реализация указанной потребности осуществляется в результате совместной деятельности сторон обвинения, защиты и суда или, иначе говоря, путем осуществления функций обвинения, защиты и разрешения дела. Невозможно представить уголовное судопроизводство вне этих функций. Как свидетельствует проведенный нами ретроспективный анализ, любая историческая форма процесса характеризуется осушествлением функций обвинения, защиты и разрешения дела, являющихся основными функциями уголовного-процессуальной деятельности и по существу поглощающими иные виды деятельности. Но даже выделение, кроме указанных, иных функций (например, поддержания гражданского иска), не опровергает теорию трех основных функций, а детализирует, конкретизирует ее содержание. Функции обвинения, защиты и разрешения дела представляют собой целостную, взаимообусловленную систему, реализующуюся по всем уголовным делам, на всех стадиях уголовного процесса. В зависимости от разграничения этих функций между различными субъектами или, напротив, возложения их на одно лицо (орган), различаются обвинительная и розыскная формы уголовного процесса.
Состязательность выражается не просто в разграничении функций обвинения и защиты, а в их противоположности, противостоянии друг другу, возможности одной стороны оспаривать выводы другой. "Если обвинение стремится утвердить наличие и истинность инкриминируемых фактов и обстоятельств, опровергнуть аргументы защиты, то она (защита - М.А.) стремится к аннулированию обвинения, исключению из него отдельных частей, снятию вины и ответственности обвиняемого" (73, С.43). Функции обвинения и защиты противоположны, и в то же время взаимообусловливают друг друга, ибо возникновение одной из них определяет существование другой. Право на защиту возникает в связи с уголовным преследованием - деятельностью, направленной на изобличение лица, совершившего преступление, обоснование вывода о его виновности.
Содержание состязательности включает в себя любые непротивоправные действия любого участника процесса, направленные на выдвижение и аргументацию своей позиции по ключевым вопросам, возникающим в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела. Характер выполняемой процессуальной функции может предопределить различный подход к исследованию и оценке каждого юридически значимого факта и определению его роли для дела, оценке действий противоположной стороны.
Функциональная направленность субъектов уголовного процесса определяется их заинтересованностью и находит закрепление в процессуальном законе. Ввиду наличия у участников процесса собственных интересов, зачастую полярно противоположных по своей направленности, состязательность присуща не только стадии судебного разбирательства, но и иными стадиям (предварительному расследованию, стадии предания суду, рассмотрению дела в судах кассационной и надзорной инстанций). В отношении одних субъектов закон содержит прямое указание на характер реализуемой функции. Правосудие осуществляется только судом ст.13 УПК РСФСР. Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь - ст. 51 УПК РСФСР. Прокурор участвует в рассмотрении дел судами в случаях, предусмотренных законом. Осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя - ст. 31 Закона о прокуратуре Российской Федерации. В других случаях содержание возложенной на субъекта функции определяется опосредованно, путем анализа предоставленных ему прав и обязанностей.
Прав В.М.Савицкий, указывающий, что функция, выполняемая участником процесса, не зависит от его конкретной позиции в том или ином деле (161, С.33). Возможны ситуации, когда, например, потерпевший всячески выгораживает обвиняемого, выступая фактически на его стороне. Подобные исключения не могут поколебать общего правила, заключающегося в том, что потерпевший представляет в процессе сторону обвинения.
Нельзя согласиться с В.П.Нажимовым, полагающим, что иные субъекты доказывания (за исключением суда и защитника) сохраняют свободу выбора осуществляемой ими функции и делают этот выбор по внутреннему убеждению с учетом своего положения в деле и обстоятельств последнего. Несколько далее, критикуя точку зрения авторов, отрицающих наличие функции обвинения в уголовном процессе, он пишет, что без обвинения (уголовного преследования) не может быть ни защиты, ни самого уголовного дела, а следовательно, и уголовного процесса (149, С.76).
Как, однако, быть в том случае, когда ни один из субъектов процесса не изберет функцию обвинения? Будет ли это означать, что в период между возбуждением уголовного дела и вынесением, например, постановления о его прекращении по основаниям ст. 5 УПК РСФСР, уголовный процесс не осуществлялся? Ответ, думается, очевиден. Но из этого однозначного ответа с очевидностью вытекает следующее: функция обвинения обусловлена сущностью уголовно-процесскальной деятельности и появляется с момента возбуждения уголовного дела. "Функция обвинения возникает всякий раз, когда появляется предположение о наличии уголовно-правового отношения, и прекращается, когда такое предположение оказывается необоснованным либо не может быть подтверждено в силу других обстоятельств, а также когда вопрос об обоснованности обвинения окончательно разрешен судом" (53, С.36)
Исходя из того, что обвинение и защита - понятия коррелятивные, следует признать, что с формированием обвинения начинается формирование защиты. Так, высказано мнение, что функция защиты возникает в момент возбуждения уголовного дела и противостоит мерам процессуального принуждения (а не только обвинения) (128, С.89). Мы полагаем, что данный вывод справедлив лишь для дел, возбуждаемых в отношении определенного субъекта (например, по ст. ст. 173, 174, 247 УК РСФСР). По иным категориям дел функция защиты возникает с момента появления лица, против которого имеются данные, свидетельствующие о его причастности к совершению преступления. В этом случае защита сориентирована против уголовного преследования и его последствий, связанных с привлечением к уголовной ответственности, применением мер процессуального принуждения, стеснением в реализации предоставленных законом процессуальных прав. "Обвинение и защита, подчеркивает А.М.Ларин, - понятия, различающиеся по объему. Понятием, соразмерным с защитой, является уголовное преследование" (84, С.24-25).
В подтверждении высказанной точки зрения сошлемся на ст. ст. 6-2, 9, 10 УПК РСФСР. В этих статьях фигурирует лицо, совершившее деяние, которое содержит признаки преступления. Порядок освобождения субъекта от уголовной ответственности с применением иных мер наказания (административных, общественных) регулируется нормами уголовно-процессуального права и осуществляется в результате уголовно-процессуальной деятельности. Вправе ли воспользоваться услугами защитника лицо, не являющееся ни подозреваемым, ни обвиняемым? Действующий УПК не предоставляет такой возможности.
Думается, что необходимость расширения полномочий граждан по защите своих интересов диктует необходимость обеспечения права на защиту не только обвиняемому, подозреваемому, но и иными лицам, в отношении которых ведется уголовное преследование.
При защите подозреваемого обвинение как материально-правовой тезис еще не сформулировано, постановление о привлечении в качестве обвиняемого не вынесено и, строго говоря, функция обвинения еще не появилась. Защита в этом случае направлена против подозрения - "особой формы причастности лица к совершенному преступлению, выраженной в виде вывода органов уголовного судопроизводства и оформленного специальным правовым актом" (51, С.50). Такими актами являются протокол задержания или постановление о применении меры пресечения. Рекомендации ученых о необходимости вынесения специального постановления, которым лицо ставилось бы в процессуальное положение пожозреваемого, законодателем пока не восприняты. Но, как правило, еще до задержания лица или применения к нему меры пресечения у органа расследования имеются фактические данные, дающие основание заподозрить лицо в совершении преступления. В связи с этим, подчеркивает А.Н.Ведерников, необходимо признание права на привлечение к участию в деле защитника за каждым лицом, фактически подозреваемым в совершении преступления. Такими лицами помимо указанных в действующем процессуальном законодательстве являются лица, в отношении которых возбуждено уголовное дело; лица, явившиеся с повинной; лица, в отношении которых в деле имеются данные, закрепленные в виде доказательств, прямо указывающих на него, как на лицо, вероятно совершившее преступление (48, С.15). К такого рода лицам относятся, например, депутаты, судьи, в отношении которых существует особый порядок привлечения к уголовной ответственности, предусматривающий согласие компетентного органа на лишение неприкосновенности. Получение согласия предполагает наличие достаточных данных о виновности лица.
Расширение оснований для признания лица подозреваемым ликвидировало бы разрыв, существующий между фактическим подозрением лица в совершении преступления и его юридическим оформлением, исключило бы случаи допроса лиц, заподозренных в совершении преступления, до предъявления им обвинения в качестве свидетелей (по делам, где отсутствуют основания для задержания или применения меры пресечения). Военная коллегия Верховного Суда СССР в частном определении по делу Садыгова указала, что "он при наличии указанных данных о совершении преступления, в нарушение требований ст.ст49 и 51 УПК Казахской ССР на протяжении всего предварительного следствия (до дня его окончания) 8 раз допрашивался по делу в качестве свидетеля. В этот период у него изымались вещи и брались образцы слюны и крови для производства экспертизы. Во время допроса в качестве свидетеля и при прведении очных ставок он изобличался органами предварительного следствия в совершении преступления. Садыгов не арестовывался и меры пресечения в отношении его не применялись. Следовательно. допрос в качестве свидетеля лица, подозреваемого в совершении преступления, лишает его возможности осуществлять свое право на защиту и потому не может быть признан соответствующим требованиям процессуального закона (44, С.275). Пока же на практике по 32% изученных нами уголовных дел будущие обвиняемые допрашивались по обстоятельствам совершения ими преступления в качестве свидетелей, хотя в материалах уголовного дела имелись данные, свидетельствующие о причастности их к совершенному преступлению. По некоторым уголовным делам следователи, понимая, видимо, алогизм указанного момента, допрашивали будущего обвиняемого по правилам допроса подозреваемого (в деле имеется протокол допроса подозреваемого), а непосредственно после этого выносили постановление о привлечении в качестве обвиняемого и предъявляли обвинение.*
Установленный ст.51 Конституции Российской Федерации свидетельский иммунитет в определенной мере решит проблему допроса заподозренных лиц, однако не все вопросы, направленные на выяснение обстоятельств совершенного преступления, могут рассматриваться как уличающие. К тому же допрашиваемый должен знать о своих правах, поэтому следователь перед допросом обязан разъяснить заподозренному право отказаться от дачи показаний, уличающих его в совершении преступления. Требует уточнения и основания участия защитника подозреваемого: таковыми должны выступать не характер правоограничений (лишение свободы), а подозрение лица в совершении преступления. Право приглашения защитника должны иметь все подозреваемые.**
* См., нап-р, уголовное дело N 72001 (архив Ленинского народного суда г.Екатеринбурга за 1993 г.)
** Более подробно по этому вопросу см., нап-р: Солтанович А.В. Право подозреваемого на защиту в уголовном процессе республики Беларусь: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Минск, 1992; Петрухин И.Л. Задержание // Проблемы эффективности уголовно-процессуального права. -М., 1987. С.59.
При появлении в уголовном деле фигуры подозреваемого функция уголовного преследования находит свое проявление в функции подозрения. Обвинительная функция возникает как логическое продолжение последней. Указанные функции - подозрения и обвинения являются частями единой функции уголовного преследования, осуществляемой различными субъектами на всем протяжении уголовного процесса с целью изобличения лица, совершившего преступления.
Функция как направление деятельности предполагает субъекта, осуществляющего ее. Определяющим элементом в субъектной структуре принципа состязательности является понятие стороны.
К.Ф.Скворцов, отрицая наличие принципа состязательности, обосновывает это тем, что действующие уголовно-процессуальные законы полностью исключили понятие стороны, являющейся, по мнению большинства процессуалистов, фундаментом состязательности. Вместе с отпадением понятия стороны отпала и правовая база для утверждения о состязательности. Теперь такие утверждения противоречат закону (163, С.34). Однако этот довод неприемлим в условиях сегодняшнего дня. Законом РФ от 23 мая 1992 г. уголовно процессуальный кодекс дополнен статьей 220-2, в которой употребляется термин "стороны" применительно к участникам судебного заседания по проверке законности и обоснованности применения заключения под стражу в качестве мер пресечения. Да и неужели, сомневается В.М.Кобяков, вся концепция состязательности покоилась на столь непрочной основе, что с устранением термина "стороны" из уголовно-процессуального закона она не только утратила значение, но и вступила в противоречие с действующим законодательством? (139, С.42)
М.С.Строгович пишет: "Стороной является тот участник процесса, который выступает перед судом как представитель определенных интересов, охраняемых законом, и который обладает процессуальными правами для отстаивания этих интересов" (109, С.150). Таким образом, сторона в уголовном процессе характеризуется наличием определенного процессуального интереса и обладанием процессуальными правами, объем которых определяется процессуальными положением субъекта уголовного процесса, его процессуальным интересом. При этом процессуальные интересы субъектов процесса могут как совпадать по своей направленности (например, обвинителя с потерпевшим, гражданского ответчика с подсудимым), так и быть диаметрально противоположными.
Реализация уголовно-процессуального интереса находит свое выражение в уголовно-процессуальной деятельности, осуществляемой отдельными участниками процесса или, иначе говоря, в уголовно-процессуальной функции. Различие интересов участников процессуальной деятельности предопределяет осуществление ими различных уголовно-процессуальных функций. Поэтому справедливо мнение, что к сторонам могут быть отнесены те из основных участников уголовного процесса, которые имеют (или могут иметь) процессуальных "противников" участников процесса, с которыми они ведут состязание, борьбу процессуальными средствами (150, С.90).
Следовательно, определяющим моментом в понятии стороны выступает наличие юридической заинтересованности в определенном исходе дела. Указанное обстоятельство отличает правовое положение субъектов, являющихся сторонами, от положения других субъектов уголовно-процессуальной деятельности.
Наряду с термином "стороны" в уголовно - процессуальном кодексе используется термин "участники процесса", под которыми также понимают лиц, привлекаемых или допускаемых государственными органами для активного участия в расследовании и рассмотрении уголовных дел с целью защиты своих или представляемых прав и законных интересов. Поэтому даже неиспользование термина "стороны" не лишает участников процесса их заинтересованности, определяющей осуществление ими различных процессуальных функций и, соответственно, состязательность процесса.
К сторонам, кроме участников процесса, относятся также органы уголовного судопроизводства, осуществляющие функцию обвинения (уголовного преследования).
Сторону обвинения в уголовном процессе представляют: обвинитель (государственный, общественный, частный), потерпевший и его представитель, гражданский истец и его представитель.
К стороне защиты относятся: обвиняемый (подозреваемый) и его законный представитель, защитник, общественный защитник, гражданский ответчик и его представитель.
Относительно характера процессуальной деятельности и процессуального положения прокурора в науке не достигнуто единства взглядов.
В соответствии со ст. 248 УПК РСФСР, прокурор поддерживает перед судом государственное обвинение, принимает участие в исследовании доказательств, дает заключение по возникающим во время судебного разбирательства вопросам, представляет суду свои соображения по поводу применения уголовного закона и меры наказания подсудимому. Ст. 31 " Закона о прокуратуре РФ" определяет характер деятельности прокурора в суде как участие в рассмотрении дел.
Действовавший до недавнего времени "Закон о прокуратуре СССР" предоставлял прокурору право надзора за исполнением законов при рассмотрении дел в судах. Поддержание перед судом государственного обвинения выступало в качестве одного из средств осуществления такого надзора. Ст. 3 "Закона о прокуратуре СССР" среди основных направлений прокурорской деятельности называла не функцию обвинения, а "надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах". В ст.32 этого Закона поддержание перед судом государственного обвинения упоминалось наряду с другими средствами надзора, что давало повод для отрицания функции обвинения в деятельности прокурора (57, С.18).
Высказана и противоположная точка зрения, отводящая прокурору роль обвинителя в процессе поддержания государственного обвинения в суде. По мнению ее авторов, это есть ни что иное, как одна из функций надзора за законностью (109, С.223; 102, С.63).
В.М.Савицкий подчеркивает: "Прокурор в суде сторона обвинения, его задача - поддержание предъявленного обвинения и изобличение перед судом виновного ... Поддержание обвинения либо отказ от обвинения, если оно не подтвердилось на судебном следствии, - вот что составляет основное содержание деятельности прокурора в суде, вот что определяет его процессуальное положение как участника судебного разбирательства" (101, С.32).
И, наконец, сторонники третьей точки зрения усматривают в деятельности прокурора в суде осуществление одновременно двух функций - функции обвинения и надзора за законностью. "Прокурор представитель органа по охране социалистической законности, а не только сторона в деле. В качестве блюстителя законности он должен следить и за тем, чтобы не нарушались интересы обвиняемого" (94, С.102; 129, С.27).
С изменением законодательства возобладала точка зрения, в соответствии с которой прокурор в уголовном процессе только обвинитель. Думается, что законодатель лишь закрепил положение, объективно сложившееся на практике.
Осуществление прокурором надзора за рассмотрением дел в судах предполагает его беспристрастное, незаинтересованное отношение ко всем участникам судебного процесса, а также объективную оценку процессуальных решений, выносимых судом. Между тем прокурор приходит в суд с уже сложившейся психологической установкой на осуждение обвиняемого, на признание судом правильности выводов обвинительного заключения. Убеждение прокурора в виновности обвиняемого формируется уже до начала судебного следствия, при утверждении обвинительного заключения по делу.
В соответствии со ст.211 УПК РСФСР прокурор, надзирая за законностью на предварительном следствии, руководит следствием, направляет ход расследования с целью установления лиц, совершивших преступления (т.е. практически отвечает за их раскрытие), санкционирует применение мер пресечения, утверждает обвинительные заключения, направляет уголовные дела в суд. Ст. 215 УПК предоставляет прокурору право изменить обвинение самостоятельно (с составлением, в случае необходимости, нового обвинительного заключения) или путем возвращения дела органу дознания или следователю для предъявления нового обвинителя. Поэтому прокурор настаивает на обвинении до проверки его обоснованности судом, непосредственно осуществляет обвинительную деятельность.
Часть 3 ст.248 УПК предоставляет прокурору право отказаться от обвинения. Отказываясь от обвинения, прокурор отказывается и от обвинительной деятельности, которую он до этого момента осуществлял.
Функционирование прокуратуры как органа обвинительной власти несовместимо с осуществлением ею надзорных полномочий за деятельностью суда. Многие годы законодательно закреплялся парадокс: суд, проверяющий обоснованность обвинения, утвержденного прокурором, находился под его же надзором. Говорить же о беспристрастности и объективности прокурора в таких условиях - это выдавать желаемое за действительное, не учитывая ни реального положения дел, ни психологических интересов обвинителя. Признав единожды правильность выводов предварительного следствия (или сам их сформулировав), прокурору психологически сложно пересмотреть сложившийся взгляд.
В.Д.Спасович, отвергая идею прокурорского надзора в суде, писал: "Общество не нуждается ни в каких других стражах законности, кроме судов, ни от кого не зависящих и стоящих под нравственным контролем только общественного мнения. За судами могут надзирать только судьи, высшие над низшими" (166, С.9).
Впервые появившись во Франции в ХVIII веке, прокуратура обладала широкими полномочиями в сфере гражданского судопроизводства, административной юрисдикции. Права в области уголовного судопроизводства ограничивались руководством расследованием, поддержанием обвинения перед судом, опротестованием приговоров и наблюдением за их исполнением.
В США прокуратура решает вопрос уголовного преследования по каждому конкретному делу, руководит предварительным собиранием доказательств, формулирует обвинение и поддерживает его в суде (117, С.528). В Австрии основная задача прокурора заключается в поддержании публичного (официального) обвинения в судах различных инстанций. При этом прокурор является стороной в процессе (61, С.35-36).
В России прокуратура была создана по инециативе Петра I путем введения должности генерального прокурора при сенате и его помощника - обер-прокурора, а также прокуроров при всех коллегиях. Целью образования прокуратуры было осуществление "ближайшего надзора за производством дел" в области управления. Судебные функции прокурора ограничивались наблюдением за ходом сыска. Прокуроры были обязаны следить за исполнением законов со стороны присутственных мест, напоминать судьям об их обязанностях и останавливать их несправедливые распоряжения. Генерал-прокурору была подчинена сенатская канцелярия и все делопроизводство (117, С.698-700).
После реформы 1864 года надзор прокуратуры распространился лишь на следствие. Правом надзора за судами она не обладала. Прокурор являлся стороной в процессе, следил за точным применением закона, поддерживал обвинение перед судом, давал заключения по делам.
28 мая 1922 года сессия ВЦИК приняла Положение о прокурорском надзоре (8), согласно которому создавалась государственная прокуратура как централизованная система республиканских органов. В соответствии с п."а" ст.2 Положения на прокуратуру возлагался надзор "за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных организаций и частных лиц - путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования нарушающих закон постановлений". Выделялось два основных направления деятельности прокуратуры: а) надзор за исполнением законов органами власти, учреждениями, организациями, гражданами; б) борьба с преступностью (ст. ст. 11,13).
Ст. 46 Конституции СССР 1924 г. (11) возлагала на Прокурора Верховного суда СССР обязанность дачи заключений по всем вопросам, подлежащим разрешению этим судом, поддержания обвинения в его заседании. Впервые надзор прокурора за судебной деятельностью был введен Положением о прокуратуре Союза ССР, утвержденным постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июля 1933 года (10). Ст.2 Положения устанавливала, что прокурор Союза ССР осуществляет наблюдение за правильным и единообразным применением законов судебными учреждениями с правом истребования любого дела в любой стадии производства, опротестования приговоров и приостановления их исполнения.
Закон о Прокуратуре СССР, принятый 30 ноября 1979 г. (16), также прямо указал, что прокуратура осуществляет надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах.
Таким образом, как отмечает Т.Г.Морщакова, "в нашем законодательстве из года в год явно нарастает концентрация надзорных функций прокуратуры по отношению к суду. А эффект? В положительном плане он очень сомнителен. в отрицательном - ни должного независимого правосудия, ни обоснованного государственного обвинения" (75, С.202).
Многие ученые не могут смириться с мыслью, что прокурор - всего лишь сторона, равная с адвокатом. Аргументация их основана на том, что прокурор, являясь органом надзора за законостью, обязан принимать меры к устранению любых нарушений закона, в том числе и в судебном разбирательстве (54, 72).
Однако законодательство не предоставляет прокурору каких-либо особых, отличных от полномочий иных участников процесса, прав по устранению в судебном заседании нарушений закона.*
* Для наглядности приведем сравнительную таблицу прав, которыми наделены в судебном разбирательстве прокурор и защитник:
полномочия прокурора ¦ полномочия защитника
ст.248 УПК ¦ ст.249 УПК ------------------------------------------------------------- поддерживает государственное ¦- излагает суду соображения обвинение; ¦ по существу обвинения; - принимает участие в исследо- ¦- принимает участие в исследовании доказательств; ¦вании доказательств; - дает заключение по возникаю-¦- высказывает свое мнение по щим во время судебного разбира-¦возникающим во время судебного тельства вопросам (заключение ¦разбирательства вопросам; прокурора-мнение, высказываемое¦- излагает суду соображения отим в предусмотренных законом ¦носительно обстоятельств, смягслучаях в суде-п.13 ст.34 УПК);¦чающих ответственность, о мере -представляет свои соображения ¦наказания. по поводу применения уголовного¦ закона и меры наказания. ¦
Единственное отличие прокурора в суде - то, что он не только вправе, но и обязан отреагировать на нарушения закона (ч.3 ст.25 УПК). Однако указанная обязанность прокурора не колеблет процессуального равенства сторон, ибо способами реагирования прокурора выступают те же самые процессуальные средства и формы, которыми наделены и иные участники процесса. "Прокурор, - отмечает Капустин, приходит в процесс не для того, чтобы "противодействовать" фактам нарушения закона сто стороныт субъектов судопроизводства, а для того, чтобы изобличить преступника, вскрыть причины преступления, потребовать справедливого наказания виновного" (50, С.160).
Роль прокуратуры в уголовном процессе - это роль органа обвинительной власти, представляющего и защищающего интересы государства в сфере борьбы с преступностью. Различие целей и задач прокурора и суда определяет различие их процессуальной деятельности. Принципом, в соответствии с которым строится организация и деятельность прокуратуры как органа уголовного преследования, является публичность, задачей - борьба с преступностью. Функционирование же суда, независимого от органов уголовного преследования, должно строиться на иных принципах.
В уголовно-процессуальной науке является общепризнанным взгляд, в соответствии с котором суд относится к числу госу-дарственных органов,чья процессуальная деятельность направлена на борьбу с преступностью. Конечно, подобная точка зрения в определенной степени основана на законе. Ст.3 УПК РСФСР обязывает суд возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в его совершении, и к их наказанию. На суд, как на один из органов, ведущих процесс, возлагается выполнение задач быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных и обеспечения правильного применения закона.
Взгляд на суд, как на орган государства, призванный, наряду с оперативно - розыскными службами, следственными органами и прокуратурой вести борьбу с преступностью, являлся традиционным в юридической литературе и неукоснительно претворялся на практике.
Будучи проводником государственной политики в области борьбы с преступностью, суд подчинялся многочисленным руководящим указаниям высших партийных органов, Так в 60-е годы от судов потребовали усиления борьбы с хулиганством, причем директивно предписывался "жесткий подход" к этим уголовным делам. В середине 80-х годов на деятельность судов существенно повлияла компания по борьбе с пьянством, а в начале 90-х годов суды обязали применять самые строгие меры наказания в борьбе с организованной преступностью. За годы советской власти суд превратился в придаток административно-командной системы и поэтому утратили подлинную независимость, перестал быть гарантом охраны прав и законных интересов граждан.
Введенный в орбиту идеологической борьбы, суд стал орудием наказания классовых противников, органом, защищающим прежде всего интересы государства. "Основы судопроизводства Союза ССР и союзных республик", принятые в октябре 1924 года (12), определяя в ст.1 задачи суда, относили к таковым в первую очередь ограждение завоеваний пролетарской революции, рабоче-крестьянской власти и правопорядка, ею установленного, а затем уже защиту интересов и прав трудящихся и их объединений.
Закон о судоустройстве, принятый в 1938 г. (33, С. 243), определяя в ст.2 задачи правосудия в стране, на первое место ставил защиту установленного Конституцией СССР общественного и государственного устройства СССР, социалистической системы хозяйства и социалистической собственности. Защита прав и интересов граждан СССР стоит на втором месте. Аналогичным образом определены задачи уголовного процесса в "Основах уголовного судопрпоизводства Союза ССР и союзных республик", принятых 25 декабря 1958 г. (13).
Одним из практических проявлений приоритета государственных интересов над личными служит признание большей общественной опасности преступлений против государственной собственности, нежели против личной.
Проводимый в законодательстве и на практике приоритет интересов государства камуфлировался тезисом о совпадении интересов государства, правосудия и личности. Н.Н.Полянский писал: "Интересы правосудия, следовательно, интересы государства в советском уголовном процессе всегда соответствуют интересам личности" (94, С.181). Э.Ф.Куцова полагала, что в условиях социализма решение задач борьбы с преступностью и интересы, связанные с правами и свободами личности, взаимообусловлены автоматически. В этом и проявляется гармоническое сочетание интересов общества и интересов личности (82, С.105-108). Едва ли нужно доказывать, что интересы государства и правосудия - понятия не тождественные, хотя в определенной степени и совпадающие. При полной идентичности этих интересов отпадает надобность в правосудии, ибо оно превращается в фикцию, в средство реализации государственных интересов.Ведь для достижения государством целей изобличения и наказания виновных в правосудии нет особой необходимости. Отечественная история дает немало свидетельств на этот счет: создание особых совещаний, пресловутых троек, расширение сферы административной юрисдикции.
Уже самим фактом совершения преступления личность противопоставляет себя государству. В сфере уголовного судопроизводства наличие противоречий и конфликтов между личными и государственными интересами - явление неизбежное. Концепция совпадения интересов государства и личности ошибочна в своей основе и приводит к ситуации, когда государство оказывается представленным во всех лицах: обвинителя, защитника и судьи.
Создаваемая таким путем иерархия ценностей "государство - личность" логически ведет к тому, что суд оказывается в подчинении аппарата управления. В результате нарушается принцип разделения властей, происходит смешение функций правосудия и управления, судебная власть становится придатком власти исполнительной. "В эпоху государственной борьбы за власть, писал Н.Н.Розин, - самый суд вводится в общую сеть оборонительных организаций, приобретает полицейский характер и утрачивает свое положение беспристрастного органа" (99, С.357-358).
Подобное положение суда органично вписывается в концепцию авторитарно-бюрократического государства, детально регламентирующего все стороны жизни общества и каждого гражданина, представляющего личности право жить по принципу: запрещено все, что не разрешено.
Права человека не являются даром государства и не могут рассматриваться как результат благодеяния со стороны института власти, каковую представляет государство.
И.В.Михайловский, исследуя роль суда в государственной жизни, писал: "Свобода - абсолютная ценность , но человеческое общежитие требует взаимного ограничения свободы. Это достигается лишь на почве права. Абсолютная ценность личности и ее свободы есть основной принцип права. Можно говорить, что личность обладает известным комплексом прав независимо от государства. Только при таком воззрении личность - равноправная сторона в споре со всем государством. Важнейшей гарантией личной свободы является суд, в нем дается обеспечение того, что обвиняемый не превратится в простой объект исследования, что в нем будет уважаться личность, что эта личность будет признаваться спорящей стороной,обладающей такими же правами, как и другая сторона, то есть государство; наконец, спор между ней и государством будет решен беспристрастным третьим, вполне компетентным для поручения ему ответственной задачи" (90, С.3-7, 50).
Н.Н.Полянский отмечал, что уголовный процесс и уголовное право соприкасаются, по крайней мере, в одном: их общей задачей является ограждение личной свободы от злоупотреблений со стороны органов государства правом наказаний (155, С.15).
Самоограничение государства правом, определяющим и закрепляющим свободу личности,- вот фундаментальное положение, "несущая конструкция" правового государства" (127, С.100).
Как известно, основой теории правового государства и связанного с ним разделения властей служит предложенная Э.Кантом модель "правового государства". Д. Локк, Ш.Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, разрабатывая отдельные вопросы этой теории, способствовали появлению целостного учения о правовом государстве. Центральным в этом учении всегда был вопрос о форме сосуществования личности и публичной власти. Теория разделения властей призвана разрешить этот конфликт между свободой личности и внешним принуждением государства как органа публичной власти. Право выступает в качестве средства ограждения личности от произвола властвующего.
Судебная власть это власть, "говорящая о том , что есть право". Поэтому нормальное функционирование суда, разрешающего спор о том, что есть право и что таковым не является, возможно лишь в условиях правового государства. Следовательно, суд должен занимать в государственном организме совершенно самостоятельное, особое положение.
Единственной целью и задачей суда должна быть охрана права путем применения правовых норм к возникающим конфликтам. Законопослушное государство, интересы которого, наряду с интересами личности, защищаются судом, представляет для последнего не более чем одну из равноправных сторон, участвующих в процессе. Суд есть "принципиальное самоограничение государственной власти" (74, С.284).
Исторически суд возник как посредник между спорящими сторонами. До его появления древнейшим способом разрешения конфликтов между членами первобытного общества были кровная месть, а затем поединок, различного рода физические состязания (кулачные бои, бега) и состязания иного рода (в музыке, в загадывании и разгадывании загадок). Важная роль в улаживании конфликтов принадлежала посредникам, решение которых, однако, не имело обязательной силы (117, С.42, 48-49).
Суд как орган, чьи решения обладали принудительностью. появился с образованием государства. Причем инициатором учреждения суда считается обвиняемый, желающий реабилитировать себя в глазах общества посредством оправдания по суду (при невиновности) или назначения справедливой меры наказания в случае виновности (88, С.28-29, 32).
Роль и значение суда в жизни общества менялись с развитием государства. Суд, являясь "фундаментом государства, должен гармонировать со строем и духом самого государства и, следовательно,черты последнего должны определять и деятельность первого" (155, С.19). Вместе с тем суд не должен быть средством политического давления. Единственная цель деятельности суда - осуществление правосудия.
Приведенные соображения не позволяют нам говорить о единстве задач суда и органов, представляющих интересы государства (прокурора, следователя). Суд, поставленный на вершину пирамиды правоохранительных органов, по характеру своей деятельности представляет особого субъекта уголовно - процессуальной деятельности.
Способом взаимодействия между судом и прокурором, иначе говоря, принципом организации их совместной деятельности должна быть взаимная независимость. В то же время судебная власть должна превалировать над прокурорской. В досудебных стадиях уголовного процесса указанное положение должно найти конкретизацию в форме осуществления судебного контроля за законностью и обоснованностью действий органов предварительного расследования.
Обвинительная деятельность прокурора направлена на доказывание виновности лица, совершившего преступление. Обвиняемый - полноправный субъект уголовного процесса - появляется в процессе во многом благодаря действиям обвинителя.
Ст. 19 УПК РСФСР предоставляет обвиняемому право защищаться от предъявленного обвинения. Из презюмируемого права на защиту от обвинения вытекает и право отказа от защиты, т.е. право признания предъявленного обвинения.
Отсюда можно предположить, что законодатель предусмотрел два способа действий обвиняемого и относится безразлично к тому какой из этих способов он изберет. Однако, это не так. Ст.49 УПК РСФСР устанавливает шесть категорий дел, по которым участие защитника обязательно, причем по четырем из них отказ обвиняемого от защитника не обязателен для суда, следователя и прокурора (ст. 50 УПК).
Характер процессуальной деятельности защитника уголовно-процессуальным законом определен однозначно: он обязан использовать все законные средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь.
Законодатель предусматривает участие защитника в процессе даже в тех случаях, когда обвиняемый отказывается от него. Признание обвиняемым своей вины не может быть положено в основу обвинения (обвинительного приговора) при отсутствии других доказательств (ст.77 УПК). Признание подсудимого не освобождает суд от обязанности проведения судебного следствия в полном объеме.
За этими положениями закона, думается, стоит одно: уголовному судопроизводству "выгодна" защитительная позиция обвиняемого. Уголовно-процессуальная деятельность обвиняемого определенным образом запрограмированна именно на осуществление защиты. Логичен вопрос: почему? Мы полагаем, что для организации такого способа взаимодествия субъектов, который обеспечивал бы достижение целей, стоящих перед судом. Таким способом взаимодействие обвинителя и защитника, точнее говоря, принципом организации их совместной деятельности служит состязательность.
Сущность состязательности состоит в борьбе противоположностей - одной из наиболее общих динамических закономерностей развития любого явления или процесса действительности. Давно констатирован постулат, что всестороннее, объективное представление о предметах и явлениях окружающего мира достигается в результате столкновения различных точек зрения, борьбы мнений. Общеизвестно аксиоматичное выражение: истина рождается в споре.
Уголовный процесс как разновидность познавательной деятельности не может существовать вне общих филисофских закономерностей познания, которые проявляются в категориальном аппарате того или иного вида познания. В уголовном судопроизводстве такими категориями, отражающими борьбу противоположностей, служат понятия обвинение - защита, как тезис (обвинение) и антитезис (защита, т.е. опровержение обвинения). В своем единстве тезис и антитезис представляют суждения, составляющие познавательную задачу.
Особенность уголовно-процессуального познания такова, что обвинение в материально-правовом смысле как обвинительный тезис, утверждение о виновности обвиняемого в совершении преступления, и антитезис защиты, опровергающий эти утверждения, не могут быть одновременно истинными. Создается так называемая формальнологическая конъюнкция "да и нет в одном и том же смысле и отнощении", являющаяся формулировкой проблемной ситуации. Столкновение двух противоположных друг другу возможных решений этой ситуации находит разрешение в признании тезиса (антитезиса) и отрицании антитезиса (тезиса).
Таким образом, состязательность в самом общем виде можно представить как принцип организации совместной деятельности сторон обвинения и защиты. Указанная совместная деятельность требует субъекта, способного своими действиями объединить противоположные по своему характеру позиции сторон и рассудить их. Таким органом выступает суд, который должен быть нейтральным по отношению к самому конфликту, но не к спору по поводу этого конфликта, ибо в конечном счете он должен принять позицию одной из сторон, решив вопрос кто прав, кто виноват. И если способ взаимодействия суда со стороной обвинения должен определяться принципом судебного контроля, то отношения суда и стороны защиты базируются на принципе презумпции невиновности.
Исходя из изложенного, сущность уголовного процесса можно определить как основанную на принципах судебного контроля (суд-обвинитель), презумпции невиновности (суд-обвиняемый) и состязательности (обвинитель-защитник) систему действий суда и сторон обвинения и защиты.
Состязательность как принцип уголовного процесса выступает способом взаимодействия процессуально равноправных сторон, осуществляющих противоположные функции обвинения и защиты под надзором суда. Состязательность выражается в разграничении процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела и, соответственно, субъектов, их осуществляющих. Указанные категории состязательности составляют элементы ее содержания.
Таким образом, функциональная структура принципа состязательности представлена взаимосвязанными, взаимообусловленными функциями обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения дела.
Предметная структура указанного принципа выражена обвинительным тезисом, защитительным антитезисом и решением суда о признании тезиса (или антитезиса) и отрицании антитезиса (или тезиса).
Субъектная структура состязательности состоит из процессуально равных сторон обвинения и защиты, независимого суда.
Принцип состязательности уголовного процесса представляет собой стройную систему с внутренними закономерностями связи и взаимообусловленности ее элементов, обеспечивающую, с одной стороны, защиту интересов личности, с другой - охрану общества от преступлений путем применения судом правовых норм для разрешения уголовного дела.
|
|
