|
|
Содержание • Автореферат
• Справка об авторе
Глава 3.
ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ОРД
3.2. Результаты ОРД в свете информационного подхода
"Информация есть информация, а не материя и не энергия"
Н. Винер
3.2.1. Основания применения информационного подхода
Приращение новых знаний о результатах ОРД предполагает не только последовательное развитие их общей теории, но и специальных объяснительных конструкций1. Перспективной в этом плане автору представляется идея построения информационно-технологической теории результатов ОРД.
Как и общая теория анализируемого объекта, она опирается на многоуровневое методологическое знание. Первый уровень - философская методология, включающая в себя общие принципы познания. В качестве основной предпосылки этого уровня выступает гносеология. Предлагаемая теория, таким образом, обнаруживает принадлежность к методологической платформе, на которой базируются и такие специальные познавательные теории, как теория уголовно-процессуальных доказательств, теория доказывания, теория уголовно-процессуального познания2.
Однако философские положения не исчерпывают собой предпосылок названной теории, поскольку их нельзя рассматривать как универсальный инструмент, которому легко поддаются любые проблемы. В связи с этим поиск нового знания об изучаемом объекте предполагает отыскание дополнительных методологических средств.
В последние десятилетия наука, не отрекаясь от универсальных общеметодологических принципов познания, выработанных материалистической диалектикой, разработала новые инструменты приобретения знаний. К ним относятся общенаучные концепции, выполняющие методологические функции3.
Среди предпосылок этого уровня располагается информационный подход к познанию. Суть указанного подхода заключается в выделении и исследовании информационного аспекта самых различных явлений4. Опыт показывает, что его применение очень часто позволяет увидеть многие, казалось бы, привычные и хорошо знакомые нам процессы и явления в совершенно новом свете, раскрыть их информационную сущность, которая во многих случаях и является главной причиной того или иного развития этих процессов5.
Применение информационного подхода в частных науках происходит, как результат взаимодействия с их содержательной стороной. В этом случае вычленяются лишь те средства и стороны, которые вписываются в соответствующую предметную область и помогают приращению нового знания специальной дисциплины. Наряду с приращением новых сведений о предмете, информационный подход выполняет не менее важную функцию систематизации имеющихся знаний6.
В настоящее время информационный подход применяется почти во всех отраслях науки и пока не выявлено противопоказаний его использования. Это привело к тому, что некоторые ученые начинают рассматривать указанный подход как главное средство рационального познания. Так, И. И. Юзвишин полагает, что информациология является всеобщей методологией, самым мощным орудием проведения глубоких научных исследований окружающей нас природы: системный, материалистический и другие подходы создают лишь автоматический фон для изучения самого главного информационного аспекта явлений7.
Приведенная позиция представляет несомненный методологический интерес. Однако вряд ли можно согласиться с подходом названного автора к ранжированию познавательных концепций и, в частности, с мнением о подчиненном положении системного подхода. Системные исследования, на наш взгляд, либо предваряют информационные, либо сопутствуют им. В свое время Э.Г. Юдин заметил, что универсализация информационного подхода - не столько прямой продукт развития этой дисциплины, сколько побочный результат повальной моды на кибернетику. Что же касается ее самой, то она, вне всякого сомнения, решающим образом опиралась в своих истоках на системные идеи и вместе с тем способствовала их развитию8.
Большинство исследователей (к ним относится и автор настоящей работы) не склонны рассматривать информационный подход, как методологическую панацею и абсолютизировать его в ущерб другим средствам познания. "Возможности этого подхода, - подчеркивает В.И. Сифоров, - могут быть плодотворно использованы лишь тогда, когда четко осознаются его ограничения"9.
Мобилизация информационного подхода для построения информационно-технологической теории результатов ОРД обусловлена, помимо названных выше аргументов (в некотором роде рекламных), апостериорной продуктивностью его применения в юридической сфере: рассматриваемый подход более тридцати лет успешно применяется в науках уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности, а также в криминалистике.
Одним из первых испытателей его в уголовном процессе можно по праву назвать В.Я. Дорохова. С информационных позиций (раньше их охотнее называли кибернетическими) им была объяснена природа уголовно-процессуальных доказательств10. Кибернетический подход, несмотря на отдельные недостатки, принес в теорию доказательств достаточно новаций, разрешивших многие проблемы11. В частности, была создана информационная модель доказательств, согласно которой доказательством является единство сведений о фактах и их источниках12. На сегодняшний день - это главенствующая идея13.
Особые симпатии к информационному подходу с давних пор питают представители криминалистической науки. Доказывание, как познавательный процесс криминалисты предлагают рассматривать как процесс извлечения, накопления, переработки, передачи и использования доказательственной информации14.
Автору представляется, что именно благодаря информационному подходу криминалистике удалось обозначить границы собственной территории и обособиться от уголовного процесса. "Вне сферы воздействия закономерностей, изучаемых уголовным процессом, - полагает Р.С. Белкин, - лежит весь процесс возникновения информации о преступлении. Механизм ее возникновения "действует" вообще за рамками уголовного процесса, и доказательственное право и уголовно-процессуальная наука имеют дело только с результатом этого процесса - с превращением уже возникшей информации в доказательства, с самими доказательствами как уже существующими объективными явлениями действительности. Поэтому закономерности возникновения информации не относятся к предмету науки уголовного процесса"15.
Информационный подход, кроме того, позволил обнажить смежные проблемы криминалистики и теории ОРД. К таковым, по мнению криминалистов, относятся вопросы о содержании и видах оперативно-розыскной информации; о связи последней с информационными процессами в доказывании, целях, направлениях и приемах использования оперативным работником доказательственной информации, предоставленной ему следователем и др.16.
Кибернетический бум инициировал информационные исследования и в самой теории ОРД. Активным (и продуктивным) проводником информационного подхода здесь бесспорно является С.С. Овчинский17. Последовательное применение постулатов теории информации привело его к выводу о том, что при единой гносеологической природе методов познания оперативно-розыскная информация, получаемая разными путями (наблюдение, опрос, изучение документов, оперативный эксперимент, внедрение негласных сотрудников), отражает явления и события на едином познавательном уровне, и нужны лишь процессуальные гарантии для использования фактических данных в процессе доказывания18.
Основным понятием информационного подхода, его содержательным каркасом, несомненно, выступает понятие информации. Указанному подходу свойственны и другие понятия, например, "энтропия", "избыточность", "разнообразие". При анализе высокоорганизованных систем, которым присуще управление, к ним присоединяются: "значение", "ценность", "эффективность" информации и др.
Использование информационного подхода для постижения сущности результатов ОРД предполагает обязательный анализ таких понятий, как "оперативно-розыскная информация", "непроцессуальная информация", а также сравнительно нового понятия "информационный продукт".
3.2.2. Понятие оперативно-розыскной информации
К выяснению понятия оперативно-розыскной информации можно добраться как минимум двумя путями. Первый путь предполагает выведение искомого понятия из более общих определений информации; второй - формирование его на базе дефиниций оперативно-розыскной информации. Ни один из них, по нашим оценкам, не обходится без недостатков.
Недочеты первого (дедуктивного) пути обусловлены огромным количеством определений информации: таковых на сегодняшний день насчитывается несколько сотен. Будучи в значительной степени интуитивным, понятие информации трудно поддается однозначному определению. Трудности обусловлены и разнородностью исследовательских задач, для решения которых это понятие привлекается. Все это приводит к тому, что многие определения становятся просто омонимичными. К примеру, журналистское определение информации и информационные дефиниции, имеющие хождение в управленческих науках, далеко не одно и тоже. Вместе с тем, при всех различиях определений понятия информации можно достаточно легко уловить и наличие взаимосвязей между ними. В связи с этим, наука все чаще склоняется к выводу о том, что наличие множества интерпретаций информации это вовсе не проявление гносеологического плюрализма, а лишь свидетельство различных подходов к познанию истины и, следовательно, информация представляет собой не единое понятие (общее для всех научных дисциплин), а ряд понятий со сложными связями19.
Однако отсутствие универсального понятия информации не означает, что при исследовании сущности ее оперативно-розыскной разновидности следует ограничиться исключительно информационными наработкам теории ОРД (второй путь). Нельзя отрицать, что в этой части теория ОРД достигла немалых успехов20, однако, имеющиеся достижения сегодня вряд ли могут претендовать на звание всеобъемлющей информационной теории результатов ОРД. Следует также учитывать, что проблемами оперативно-розыскной информации занимается не только теория ОРД, но и криминалистка, и отчасти наука уголовного процесса. Ограниченно пригодны положения оперативно-розыскной теории и по другим причинам: во-первых, большинство работ исследуемой тематики не доступны представителям уголовно-процессуальной науки, от которых во многом зависит решение проблемы уголовно-процессуального использования результатов ОРД; во-вторых, многие труды изданы задолго до появления законов об ОРД и, как правило, не учитывают процедурно-производственного аспекта оперативно-розыскной информации.
Таким образом, для выяснения сущности оперативно-розыскной информации наиболее перспективным представляется комплексное использование общего и специальных толкований информации, имеющих непосредственное отношение к исследуемой проблеме.
Обращаясь к наиболее общему понятию информации следует иметь ввиду, что в настоящее время достаточно четко обозначились две тенденции к его конструированию. Первая складывается в сфере естественных наук и выражается в усложнении анализируемого понятия21. Вторая имеет место в гуманитарной сфере, где, напротив, актуализировалась тяга к "простым истинам". К примеру, разработчики основ правовой информатики призывают возвратиться к исходному определению информации, тому, что дано в толковом словаре русского языка: информацией являются сообщения и сведения22. Стремление к простоте заметно и в законодательном определении информации, как "сведениях о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления"23.
В приведенных (простых) определениях основной упор делается на содержательный аспект информации. С него автор и начнет исследование понятия оперативно-розыскной информации.
1.2.2.1. Содержательный аспект
В содержательном плане понятие оперативно-розыскной информации вполне может опереться на нормативную дефиницию информации, поскольку содержанием ее также выступают сведения о лицах, предметах, фактах и событиях, с той лишь оговоркой, что все эти сведения должны характеризовать перечисленные объекты с криминальной стороны.
Глядя на это определение, нетрудно прийти к выводу, что по содержательному критерию оперативно-розыскная информация едва ли отделима от прочей информации, используемой в познании криминальных событий. Это происходит потому, что все виды кримкогнитивной деятельности имеют как бы один общий информационный источник - объективную действительность. Названное свойство объективной действительности служит базовой методологической предпосылкой информационного взаимодействия между указанными сферами государственного (и в определенной степени частного) криминально ориентированного любопытства. По справедливому замечанию Е.А. Доли, "онтологические предпосылки использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам заключаются в том, что часть объективной действительности, выступающая в качестве объектов оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, представляет собой целостное, относительно самостоятельное явление"24. Однако позже Е.А. Доля делает вывод, по поводу которого автор уже недоумевал выше: "фактические данные, полученные оперативно-розыскным путем в принципе не могут стать содержанием доказательств в уголовном процессе"25.
Можно признать, что далеко не вся оперативно-розыскная информация может быть "переварена" уголовным процессом, ибо содержание этой информации должно быть предельно широким, а связь его (содержания) с преступлением не обязательно четко выраженной. Оперативно-розыскная информация, как замечают теоретики ОРД, содержит практически неограниченное число разновидностей фактов, явлений, событий, характеристик. Такое положение объясняется не только тем, что преступления могут совершаться во многих сферах общественной жизни на почве случайно или закономерно возникших отношений между людьми и характеризоваться многообразием мотивов. Содержание оперативно-розыскной информации отмечается широким разнообразием сведений, относящихся также к характеристике оперативной обстановки, основных сил, средств и методов оперативной деятельности, оценке результатов их использования26.
Отталкиваясь от сказанного можно сделать немало выводов, в частности, заключить, что современное антикриминальное законодательство называет далеко не все направления, где бы продуктивно могло использоваться столь обширное содержание оперативно-розыскной информации27. Однако из предыдущего абзаца ни в коей мере не вытекает, что при попадании в уголовный процесс указанная информация изменяется содержательно. Оперативно-розыскная информация, по нашему убеждению, и в случае ее применения в процессе доказывания, в т.ч. и в качестве доказательств, в подавляющем большинстве ситуаций28 не изменяет своего содержания29.
Возможно, несовпадение наших взглядов на содержательные метаморфозы оперативно-розыскной информации обусловлено различной интерпретацией понятие "содержание информации". Так, если рассматривать содержание оперативно-розыскной информации как определенную комбинацию слов и предложений, то можно говорить о том, что, например, содержание рапорта (сопроводительного письма, справки и т.д.) оперативного работника, приложенного к материальному предмету, имеющему отношение к делу, и содержание протокола осмотра этого предмета, составленного следователем, будет различно.
Однако, если оценивать содержание названных документов с информационных позиций, базируясь, к примеру, на постулатах статистической теории информации, то о разнице говорить будет весьма затруднительно. "Если в наших знаниях о каком-либо предмете, - указывает А.Д. Урсул, - существует неясность, неопределенность, а получив новые сведения об этом предмете, мы можем уже более определенно судить о нем, то это значит, что сообщение содержало в себе информацию. Если сообщение не дает ничего нового, не снимает неопределенности, то с позиций рассматриваемой теории предполагается, что в нем не содержится информации"30. Иными словами, всякие манипуляции с фактическими данными (их трансформация, адаптация и т.п.), как правило, не приносят нового знания о предмете. И в этом смысле содержание (как некая познавательная стабильность) остается неизменным и при смене форм его передачи.
Сказанное, однако, не означает, что между формой и содержанием существуют нейтральные отношения. Форма, естественно, влияет на содержание. Так, например, фотография места происшествия может оказаться куда информативнее его описания в протоколе. Однако эти различия значимы лишь на уровне отдельных когнитивных действий. Говорить же о том, что уголовно-процессуальная форма делает особенным содержание информации о преступлении, на наш взгляд, вряд ли оправдано. Об особенностях можно говорить лишь с юридических позиций, когда относимость информации оценивается в совокупности с ее допустимостью. В сугубо же содержательном (познавательном) смысле нет разницы между доказательствами и оперативными данными, равно как нет существенной разницы между названными видами информации и слухами, известиями средств массовой информации и т.п., поскольку все это в конечном итоге сведения, сообщения т.е. - информация.
Таким образом, основываясь только на содержании, нельзя идентифицировать информацию как оперативно-розыскную или, скажем, доказательственную. В момент совершения преступления возникают следы, на базе которых и возможно воссоздание криминального факта. По мнению некоторых ученых, эти следы и есть информация, но информация вообще, безотносительно к уголовному процессу или оперативно-розыскной деятельности. "Изменения в среде, как результат отражения в этой среде события, - пишет Р.С. Белкин, - есть информация об этом событии, те самые фактические данные, с помощью которых и можно судить о событии преступления. Следовательно, сам процесс возникновения информации есть процесс отражения, а ее возникновение - результат этого процесса ... Информация о событии распределена ... по всем объектам отражающего комплекса, т.е. по всем будущим доказательствам, каждое из них содержит только порцию информации"31.
Из сказанного напрашивается вывод, что содержание информации о преступном событии задается самим этим событием. Отчасти это действительно так, ибо познающий субъект пытается создать субъективный образ объективного явления. Вместе с тем, есть и другая не менее убедительная точка зрения, согласно которой конкретное содержание не может рассматриваться как заданное априори: оно варьирует в зависимости от поставленной познавательной задачи; информация, таким образом, представляет собой только средство изучения реальной действительности. Причем большинство определений информации подчеркивают обусловленность указанного изучения последующей передачей информации, поскольку без учета потребителя, пусть даже воображаемого, потенциального, нельзя в полном смысле говорить об информации32.
Указанные подходы к пониманию содержательного аспекта можно интегрировать путем дифференциации информации на потенциальную и актуальную33. Под потенциальной информацией понимаются структурно связанные сведения, рассредоточенные в некотором количестве объектов, отразивших в себе определенное событие (в нашем случае преступление), которые при соответствующих условиях могут быть использованы для управления (в качестве такового вполне можно рассматривать и оперативно-розыскную, и уголовно-процессуального деятельность). Потенциальная информация - это в некотором роде "прединформация": информацией она может стать только после того, как будет включена в управленческий процесс (оперативную разработку, предварительное расследование). Не включение потенциальной информация в означенный процесс "навечно" оставляет ее в ранге "прединформации".
Актуальная информация - это содержание, полученное после надлежащей интерпретации потенциальной информации, и пригодное для использования в процессе управления, например, для принятия решений о производстве оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий и т.д.
Вполне очевидно, что законодатель, говоря об уголовно-процессуальном использовании результатов ОРД (ст. 11 ФЗ об ОРД), подразумевает под ними актуальную оперативно-розыскную информацию. Вместе с тем, анализ подходов к использованию этой информации (см. гл. 2) показал, что со стороны уголовного процесса результаты ОРД видятся многим лишь как потенциальная информация, актуализация которой происходит лишь посредством трансформации в ходе самого уголовного судопроизводства.
По мнению автора, подобный подход глубоко ошибочен и функционально не плодотворен. В пользу того, что оперативно-розыскная информация в системе информационного взаимодействия ОРД и УСП выступает как актуальная информация, говорит и целевая обусловленность ее содержания. К целям получения оперативно-розыскной информации сегодня по праву следует отнести и ее последующее уголовно-процессуальное использование34. Таким образом, можно смело говорить о том содержание оперативно-розыскной информации нередко программируется непосредственно уголовно-процессуальными целями. Это обстоятельство, по нашему мнению, в значительной мере должно предопределять и особый (по сравнению с прочими непроцессуальными видами информации) режим использования оперативно-розыскной информации в уголовном процессе. Однако осознание этого пока не происходит. И проект УПК РФ, принятый во втором чтении, тому подтверждение.
Однако даже будучи целеустремленной и актуализированной содержательная характеристика криминального события еще не делает из сведений собственно оперативно-розыскной информации. Гносеологическая сущность последней, по мнению Г.К. Синилова, не может быть раскрыта только лишь в связи с определением предмета познания. И в этом с ним солидарны большинство исследователей.
Критически оценивая дефиницию оперативно-розыскной информации, предложенную Д.В. Гребельским35, В.А. Лукашов обратил внимание на то, что одного лишь указания на содержательные моменты явно недостаточно, поскольку "эти сведения не обладают специфическими признаками оперативно-розыскной информации ни по источникам их получения, ни по целям использования в оперативно-розыскной деятельности"36.
Представляется, что добавлением указаний на цель и источники специфика оперативно-розыскной информации также не исчерпывается. В неменьшей мере, по нашему мнению, работают на спецификацию анализируемого явления и такие отличительные признаки, как особый способ производства информации, а также специальные субъекты, приводящие этот способ в движение37.
Из сказанного можно сделать вывод, что понятие оперативно-розыскной информации должно складываться, как минимум из трех составляющих: содержание - субъект - метод. Иными словами, оперативно-розыскная информация должна давать представление о событиях и явлениях, заданных целями и задачами оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности и при этом быть произведена специальным субъектом при помощи особых средств и методов.
При внимательном взгляде на указанную схему можно увидеть, что она почти "один в один" совпадает с правовой структурой понятия результатов ОРД. За бортом (при буквальном сравнении) остается лишь форма представления информации. Однако при сущностном сличении названных понятий можно увидеть, что форма в определении оперативно-розыскной информации также присутствует, будучи растворенной в таком его структурном элементе, как специальный метод.
Атрибутивное сходство информационной и правовой схемы сопоставляемых понятий, позволяет предположить, что термин "оперативно-розыскная информация" подчеркивает скорее юридическую сторону названной информации, нежели собственно строну познавательную. Однако думается, что речь здесь должна вестись не о противопоставлении, а о взаимном дополнении информационного и юридического аспектов.
Исходя из этого следующим нашим шагом будет выяснение того, насколько значима для спецификации понятия оперативно-розыскной информации роль субъекта, ее добывающего (производящего), а также специальные методы, которыми он при этом пользуется.
3.2.2.2. Субъектный аспект
Ответ на вопрос о роли субъекта в спецификации понятия оперативно-розыскной информации предполагает установление ее родовой принадлежности.
Данный вопрос достаточно хорошо разработан в теории ОРД. По мнению С.С. Овчинского, оперативно-розыскная информация является разновидностью социальной информации. Аналогичную позицию занимают В.Н. Тищенко, В.М. Атмажитов и др. В.К. Колпаков полагает, что указанная информация является еще и правовой информацией. О том же говорят Н.А. Назаров, В.И. Холох и др. О.А. Гаврилов уточняет, что оперативно-розыскная информация представляет собой ненормативную правовую информацию. А.Ю. Шумилов указывает, что это разновидность социальной и одновременно юридической информации38.
Со своей стороны, соглашаясь с тем, что оперативно-розыскная информация есть информация социальная, автор все же полагает, что вряд ли имеются основания для отграничения последней от правовой (юридической) информации. На наш взгляд, указанные виды информации соотносятся как часть и целое. К социальной информации могут быть отнесены все виды информации, функционирующие в обществе.
Понятие социальной (в т.ч. и правовой) информации неотделимо от человека, ее творящего. Социальность здесь означает, что информация производится человеком и для человека. Без него невозможно ни производство, ни потребление информации, ибо для ее возникновения необходимо сознание, как высшая форма отражения. Социальная информация это в первую очередь информация интеллектуальная, ибо только человеческий ум в своем диалоге с окружающим миром в состоянии породить оригинальную информацию39.
Более того, автор склонен думать, что производитель информации просматривается и в более общих ее понятиях. Так, по мнению И.И. Юзвишина, в самом общем плане информацию можно разделить на естественную ("отношение самих с собой и между собой элементарных частиц, атомов, ...планет, галактик ...") и искусственную. К последней, по его мнению, должны быть отнесены "создаваемые, принимаемые, обрабатываемые, используемые, передаваемые, структурно-кодовые сведения в виде сигналов (по каналам связи) или в виде книг, машин, теорий, вещей, идей, песен и т.д.".40 Однако критерий разграничения информации на естественную и искусственную им не называется.
Оставляя без внимания саму идею деления информации на искусственную и естественную (скажем лишь, что она достаточно уязвима для критики), автор решил самостоятельно домыслить указанный критерий. Представляется, что при некоторых допущениях, в качестве классификационного основания может быть представлен условный производитель информации: если он известен (скажем, человек вообще), то информация искусственная, если нет научного намека на создателя (наука не видит субъекта) - естественная.
Вместе с тем, автор полагает, что производитель (создатель) информации присутствует и в том и другом случае. По понятным причинам науки о природе не могут признать стоящего за естественной информацией создателя, особенно создателя с большой буквы. Им гораздо удобнее (либо привычнее) исходить из того, что все естественное происходит само собой, т.е. самоорганизуется41. Да и сам И.И. Юзвишин, информоциологически толкуя: "Вначале было Слово и Слово было у Бога ...", не находит ничего лучшего, чем: "Слово - это Информация и Информация вездесущая. Бог - это информация и Информация - это Бог вездесущий"42.
Из сказанного не следует, что автор собирается объяснять понятие оперативно-розыскной информации, прибегая к Божественному провидению. Судить о теологических аспектах информации автору, воспитанному в атеистических традициях, сложно; здесь он не специалист. Поэтому упоминание всуе нетипичных для уголовного процесса понятий преследует единственную цель - подчеркнуть такой признак понятия информации, как наличие ее производителя (создателя). Для социологической информации таковым является человек (субъект), для естественной нечто (или некто?).
Человеческое начало проглядывает уже в первых определениях этого феномена. Например, в винеровском определении: "информация - это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему"43. Антропоморфный оттенок этого определения сделал его весьма популярным в науках гуманитарного цикла44. Представители последних сегодня вообще не склонны рассматривать информацию вне связи с субъектом. "Информация для нас, - пишут В. Т. Томин и Д. В. Сочнев, - это знания о фактических данных и соотношениях между ними в связи с процессами управления; единство коммуникатора, коммуниканта, канала связи и содержания сообщения. В случае отсутствия любого из этих четырех компонентов информации нет"45.
Управленческое определение, представленное в предыдущей рубрике, вновь возвращает нас к делению информации на потенциальную и актуальную. Названная классификация и здесь позволяет примирить (выявить непротиворечивость) позиции, связанные с субъективным и объективным подходом к оценке информации, вращающейся в кримкогнитивной сфере46.
Отталкиваясь от нее, автор делает вывод о том, что оперативно-розыскная информация, равно как уголовно-процессуальная и прочая информация о преступлении имеет субъективную природу, поскольку является разновидностью актуальной информации. Однако автор не забывает и о том, что производится указанная информация на базе потенциальной информации ("прединформации"), которая по большей части представляет собой следы отражения внешнего воздействия, т.е. явление объективное47.
Таким образом, получается, что оперативно-розыскная информация может являться и объективной и субъективной одновременно. Объективность информации проявляется в том, что информация может производиться на базе многочисленных источников, которые существуют независимо (объективно) от субъекта познания. Однако без субъекта (производителя) информация не может быть отторгнута от своих носителей, т.е. актуализирована.
По поводу объективности информации у автора имеется еще одно соображение. Представляется, что с теоретической точки зрения, да и с практической, пожалуй, тоже можно развести такие понятия, как создание информации и ее существование. Вторая информационная революция, ознаменовавшаяся изобретением письменности, позволила отделять информацию от непосредственного производителя и тиражировать. Современные средства значительно продвинулись в этом направлении. Вместе с тем, уголовно-процессуальная оценка информации, как правило, не принимает во внимание возможность отделения сведений от источника, даже если источник ничего не дает для определения достоверности, например, фотография, видеозапись и т.п.
Тем не менее, будучи объективной онтологически, генетически информации о преступлении всегда является субъективной. Говоря о субъективном характере оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных средств познания, автор в первую очередь подразумевает интерпретативные способности субъекта - создавать информацию с привлечением собственного сознания48.
Исходя из сказанного выше можно сделать заявление о том, что субъект играет наиболее важную роль в процессе производства оперативно-розыскной информации. Уровень его профессиональной подготовки, устойчивость к деструктивным воздействиям среды функционирования, характер мотивации оказывает существенное значение на содержание и другие потребительские качества производимой им информации, в том числе и на достоверность последней49.
В наиболее ответственных сферах познания, к каковым, несомненно, относится уголовно-процессуальное и оперативно-розыскное познание, субъективному аспекту производства информации уделяется повышенное внимание. Субъект познания (как элемент познавательной структуры) зачастую принимает на себя все эвристические издержки процессуального метода: виноватыми обычно видятся люди, а не технологии. В этом плане весьма показательна следующая цитата из "канонической" монографии "Теория доказательств в советском уголовном процессе": "нет никаких оснований усматривать препятствия гносеологического порядка на пути достижения истины в уголовном судопроизводстве... Те трудности, которые встают при предварительном расследовании и рассмотрении дела в суде, относятся к трудностям практического свойства, и их преодоление зависит от следователей и судей, от их опыта, умения организации работы и др. (выделено мной - М.П.)"50.
Проблема субъекта познания (субъекта, производящего процессуальную информацию) в уголовно-процессуальной науке стоит достаточно остро; беремся предположить, что и в теории ОРД тоже. Одним из древнейших способов ее преодоления является - качественное и количественное умножение названных субъектов. Полисубъектность, издревле присущая указанным сферам познания криминала, явление не только исторически, но и гносеологически обусловленное51. Квинтэссенция последнего аспекта прекрасно отражена в известной и, надо полагать, интернациональной пословице: "один ум хорошо, а два лучше".
Следует заметить, что тенденция полисубъектности в сфере УСП и ОРД наблюдается и по сей день. При этом даже невооруженным глазом можно заметить, что новые субъекты уголовно-процессуальной деятельности, например, таможня и налоговая полиция попутно наделяются и оперативно-розыскными полномочиями. Такой же "процессуально-оперативный" комплект требует сегодня для себя служба судебных приставов. И для этого у нее, на наш взгляд, есть все основания52.
Полисубъектность уголовно-процессуального и оперативно-розыскного познания имеет как минимум две стороны. Первую сторону автор охарактеризовал выше: привлечение органов с оригинальными непроцессуальными полномочиями: ценность многих органов дознания обусловлена не только тем, что они первыми сталкиваются с определенными видами преступлений, но и тем, что они приносят с собой специфичные непроцессуальные полномочия, в т.ч. и оперативно-розыскные.
Вторая сторона может быть условно обозначена термином "внутренняя коллективизация". Законотворчество и ведомственное правотворчество идет не только по пути пополнения наименований органов познания криминала, но и в сторону упрочения позиций коллегиальности в рамках одного органа. Даже на основании двух законодательных актов - УПК РСФСР и ФЗ об ОРД - можно сделать вывод, что индивидуальному познанию в уголовном процессе и оперативно-розыскной деятельности отводится совсем немного места. С юридической точки зрения субъект уголовно-процессуального познания всегда предстает как орган: суд, орган предварительного следствия, орган дознания, орган, осуществляющий ОРД. Несмотря на то, что судья и следователь могут представлять собой орган и в одиночку, индивидуальность их тоже достаточно относительна: на итоговом этапе досудебного познания (после составления обвинительного заключения) к следователю "присоединяется" прокурор; доля единоличного рассмотрения уголовных дел в суде по первой инстанции также невелика, а в вышестоящих инстанциях индивидуальное исследование вопросов законности и обоснованности приговоров вообще исключается.
Кроме того, если рассматривать процесс познания отдельного преступления, как систему, то можно увидеть насколько разнороден совокупный субъект производства информации. В классическом варианте к восстановлению картины преступления могут быть прикосновенны оперативный аппарат, орган дознания, следователь, прокурор, суд (первой, второй и третьей инстанции).
Идея "коллективизации" познания, как нам представляется, обусловлена потребностью объективации субъективной информации53. Еще И.Я. Фойницкий указывал, что "при разрешении вопросов как научных, так и судебных получаемый ответ первоначально имеет значение лишь истины субъективной, несомненной только для дающего его. На этой ступени отыскание истины остановиться не может, и данный ответ стремится объективироваться, получить общее признание"54.
Превращение индивидуального субъекта познания в коллективного прибавляет авторитетности самому познавательному акту. И чем ниже в иерархии познающих субъектов находится производитель информации, тем жестче формулируются правила об утверждении результатов индивидуального познания руководителем конкретного правоохранительного органа. В этой связи можно говорить не только о процессуальной, но и об информационной самостоятельности участников антикриминального процесса.
Наибольшей информационной самостоятельностью обладает суд: свои познавательные действия он не согласовывает ни с кем. Гораздо меньше информационной самостоятельности у следователя. И еще меньше у органа дознания (имеющего в своем составе и оперативные подразделения): после возбуждения уголовного дела указанный орган может добывать информацию только в рамках поручения следователя; исключение составляют лишь оперативно-розыскные действия, направленные на установление преступника (ст. 119 УПК).
Усеченная информационная самостоятельность органов дознания, в том числе и в части реализации оперативно-розыскной функции, сегодня обусловлена не столько объективными обстоятельствами, сколько устойчивым стереотипом критического восприятия оперативно-розыскного метода. Вполне очевидно, что от этого историко-идеологического препятствия следует последовательно освобождаться. Представляется, что слому этого "клише" может способствовать последовательная (в т.ч. и научная) работа по повышению авторитета оперативно-розыскных аппаратов. Принцип свободной оценки доказательственной информации, по нашему мнению, не противоречит идее, согласно которой - доверие к информационному продукту напрямую зависит от авторитетности его производителя. Повышение доверия к оперативно-розыскной деятельности и людям, ее выполняющим, возможно через открытую популяризацию ОРД.
Однако проблема объективации информации (оперативно-розыскной, уголовно-процессуальной и пр.) не может решаться только на уровне субъекта. Собственные многолетние исследования автора и весь совокупный опыт процессуальной школы, которую он представляет, свидетельствуют о том, что проблема субъекта уголовно-процессуального познания неразрывно связана с другой проблемой - проблемой процессуально-познавательной технологии.
3.2.2.3. Технологический аспект (предпосылки)
Спецификация средств познания объясняется огромным количеством систем (вещей, явлений, отношений), через которые потенциально может проявляться объективная истина. Чтобы повысить шансы ее постижения человечество вынуждено постоянно совершенствовать познавательные инструменты. При этом каждая достаточно автономная область человеческого любопытства стремиться выработать собственную технологию добывания фактов и способы придания им аргументационной силы. Представляется, что ОРД, как средство производства оперативно-розыскной информации, в этом смысле также не является исключением.
Однако прежде чем, перейти к раскрытию сущности технологического аспекта оперативно-розыскной информации, следует выяснить насколько к оперативно-розыскной сфере, равно как и к сфере познания преступных событий вообще, применим термин "технология".
Для ответа на этот вопрос обратимся к этимологии анализируемого термина. Словарь иностранных слов определяет "технологию" как совокупность методов обработки, изготовления, изменения состояния, свойств, формы сырья, материала или полуфабриката, осуществляемых в процессе производства продукции55.
На первый взгляд, рассматриваемый термин может быть применим лишь в сугубо технической среде, например, в сфере производства материальных продуктов, где технология обосновалась давно и прочно; убедиться в технологических успехах можно даже не выходя из дому.
Однако технология, по мнению автора, имеет дело не только с железом. В некоторой степени она восходит и к человеку. Греческое слово tehne означает искусство, мастерство, что само по себе предполагает присутствие незаурядного субъекта. Хотя, с другой стороны, технология всем своим существом стремится изжить человека: поистине технологичным является тот процесс, который может обходиться без Homo sapiens.
Тем не менее, человечество с давних времен стремится сделать технологичной и интеллектуальную сферу. И на этом пути им достигнуты вполне различимые успехи. Так, трудно удержаться, чтобы не назвать технологией мышления формальную логику56. Более изощренной технологией является математическая логика. Каждый из нас не раз считал прибыли или убытки (большие или маленькие), прибегая к технологии арифметического счета.
Однако приведенные примеры говорят скорее о технологической организации готового знания. А может ли быть технология получения нового знания, производства не существовавшей ранее информации, в том числе и оперативно-розыскной информации. Речь, по сути, идет о возможности существования технологии открытия. В настоящее время существование таковой отрицается. "Научное открытие, - указывает историк науки Уэвелл, - должно зависеть от счастливой мысли, проследить происхождение которой мы не можем. Поэтому некоторые благоприятные повороты мысли выше всяких правил и, следовательно, нельзя дать никаких правил, которые бы неизбежно приводили к открытию"57.
Тем не менее, первооткрыватель тоже неизбежно опирается на определенные процедуры научного познания, на совокупность общих и частных методов. И хотя принято считать, что открытия совершают дилетанты, в реальной жизни это далеко не общее правило. Вместе с тем, термин технология применительно к интеллектуальной сфере не означает жесткую зависимость между примененными процедурами и готовым продуктом. На гносеологическом уровне их взаимосвязь носит скорее вероятностный характер. Однако с сфере интеллектуального обращения существует еще один уровень - уровень потребителя знаний. На этом уровне познавательный результат зачастую оценивается исходя из примененных, а часто просто заявленных, методов. К примеру, достоверность полученных научных результатов оценивается, как правило, с оглядкой на организацию методологии исследования58.
Долгое время в системе методов научного познания выделялось два основных уровня иерархии: главным выступал диалектический метод; все остальные методы были вроде как равны между собой. В последние десятилетия четко обозначился еще один методологический уровень, на котором расположились такие "культовые" концепции, как системный анализ, теория информации, теория игр и т.п. Длительное и зачастую плодотворное применение этих методов создало им авторитет почти соизмеримый с всеобщим методом. Поэтому уже одно заявление о примененном, например, системном подходе как бы автоматически придает весомость результатам выполненной научной работы. Правда, на практике это порой приводит к тому, что о почитаемых методах заявляется безотносительно к тому, были они фактически применены или нет (обычно грешат этим методологические преамбулы диссертаций).
В отличие от научной сферы, в области познания криминальных явлений требования к познавательной технологии значительно выше. Так, в уголовном процессе свободное творчество обусловливается (ограничивается) набором обязательных процедурных правил. Безукоризненное следование этим правилам позволяет впоследствии говорить о превращении объективного содержания (потенциальной информации) в конкретный вид актуализированной информации. Так, по мнению Р.С. Белкина, информация о преступлении становится доказательственной информацией и составляет содержание доказательства лишь после надлежащей процессуальной процедуры59.
На значимость специализации способов познания преступления ученые давно обратили внимание. Так, еще И.Я. Фойницкий подчеркивал, что невозможно довольствоваться в уголовном процессе общими путями изыскания истины, необходимо дополнить их. "Вопросы права требуют для решения своего и правовых путей, причем настоятельность их так велика, что даже одни и те же меры, применяемые без соблюдения их, изменяются в своей юридической природе"60.
Превращение сведений об объективной реальности в оперативно-розыскную информацию также производится по вполне определенной технологии, правда, пока еще не столь детально описанной в оперативно-розыскном законе. О значимости технологии для производства оперативно-розыскной информации говорят и теоретики ОРД. Так, рассуждая об объективном характере оперативно-розыскной информации, С.С. Овчинский подчеркнул, что оперативно-розыскной информацией эти обстоятельства и явления становятся лишь тогда, когда они "устанавливаются с помощью специальных средств и методов, а, следовательно, интерпретируются (выделено мной - М.П.) через систему специальных знаний и оценок"61.
Таким образом, для нас становится очевидным, что оперативно-розыскная информация называется так не (не только) потому, что она несет знания о криминальном событии: для этого больше подошел бы термин "криминальная информация" или "информация о криминале". В основе названия "оперативно-розыскная информация", по нашему мнению, лежит в первую очередь способ ее производства - оперативно-розыскная деятельность. Уточнение "оперативно-розыскная" - это не содержательная, а производственная характеристика информации, которая подчеркивает, что это не просто "сведения о ... ", а "сведения о ...", полученные определенным образом; в нашем случае - оперативно-розыскным способом.
Технологическая сторона особо выделяется и в дефинициях оперативно-розыскной информации, имеющих место в теории ОРД. Указанная информация здесь толкуется как - "разновидность социальной информации, специфичной по цели получения (борьба с преступностью), методу получения и режиму использования, обеспечивающему конспирацию, надежную зашифровку источников, возможность проверки сообщаемых сведений и их применение только заинтересованными работниками"62.
Однако в отличие от уголовного процесса оперативно-розыскная деятельность пока далеко не всеми признается технологией. Главная причина этого, на наш взгляд, заключается в том, что некоторые оперативно-розыскные процедуры, составляющие в своей совокупности рассматриваемую технологию, скрыты от глаз. Кстати, по этой же причине (сокрытия процедур) условным доверием пользуются и результаты познавательной деятельности следователя. И только судебное разбирательство, где явление познавательных процедур народу (гласность) является ведущим общим условием, признается технологией в полном смысле этого слова.
У читателя может возникнуть вопрос: какая разница - является оперативно-розыскная деятельность технологией или нет? Что это в конечном итоге дает концепции уголовно-процессуального использования результатов ОРД?
На наш взгляд, дает, и очень многое. Дело в том, что технология несет в себе аргументационные качества по определению. Доктринальное признание оперативно-розыскной деятельности технологией неминуемо поднимет познавательно-удостоверительный рейтинг оперативно-розыскной информации. На человека всякая технология оказывает поистине магическое действие: диеты, йога, кун фу, Кама-сутра, - чем брали они своих поклонников, если не технологичностью. Убедительность технологии для нас, людей объясняется тем, что "мы сами продукты определенной технологии, потому что в процессе биологической эволюции, на протяжении 3,5 миллиардов лет, естественный отбор непрерывно совершенствовал нашу способность открывать технологии и пользоваться ими; потому что технология, в конечном счете, реальнее нас самих; потому что все, что мы оставляем после себя, чему можем научиться сами и научить других, - это технология... Технология (с большой буквы) является бесспорной матерью юриспруденции "63.
Таким образом, актуализируется необходимость обоснования технологичности оперативно-розыскного метода, поскольку именно он, в конечном счете, продуцирует специфику оперативно-розыскной информации и задает проблемность ее уголовно-процессуального использования.
1 Под теорией в науке чаще всего понимают рациональную форму познания. Необходимость в ней возникает всякий раз, когда эмпирические методы уже не приносят нового знания о проблеме. Теория, таким образом, играет роль интеллектуального инструмента, при помощи которого исследователь познает ненаблюдаемые объекты. В этом смысле теории не могут быть ни истинными, ни ложными, а только боле или менее полезными. См.: Рузавин Г.И. Указ. работа. - С. 142; Джарол Б. Мангейм, Ричард К. Рич. Политология. Методы исследования. - М., 1997. - С. 44.
2 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе; Белкин А.Р. Указ. работа; Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. - Екатеринбург, 1997.
3 В качестве примеров методологических концепций в науке называются: теоретическая кибернетика, системный анализ, теория информации, теории игр и решений. Подробнее см.: Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. Методологические проблемы современной науки. - М., 1978. - С. 14, 41-44.
4 Необходимость учета информационного аспекта предполагается в первую очередь субстанциональностью явления, скрывающегося за именем "информация". Оно сегодня все чаще рассматривается в качестве третьего компонента бытия (первыми двумя выступают - вещество и энергия).
5 Подробнее см.: Готт В.С., Семенюк Э.П., Урсул А.Д. Категории современной науки. - М., 1984. - С. 154. Колин И.И. Указ. работа. - С.32.
6 Готт В.С., Урсул А.Д. Общенаучные понятия и их роль в познании. - М., 1975. - С. 20-21.
7 Юзвишин И.И. Информациология или закономерности информационных процессов и технологий в микро- и макромирах вселенной. - М., 1996. - С. 38-39; См. также: Колин И.И. Информационный подход как фундаментальный метод научного познания // Межотраслевая информационная служба. - М., 1998. - № 1.
8 Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. Методологические проблемы современной науки. - М., 1978. - С. 21.
9 Сифоров В.И. Методологические вопросы науки об информации // Вопросы философии. - 1974. - № 7. - С. 107.
10 Дорохов В.Я. Понятие доказательства в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1964. - № 9. - С. 108-117. См. также: Теория доказательств в советском уголовном процессе. - С. 197-228. Этот же подход, по всей видимости, побудил В.Я. Дорохова к размышлениям об оперативно-розыскных доказательствах (см. выше). Информационный подход успешно применялся и другими исследователями. См., например: Давлетов А.А. Указ. работа. - С. 31-38; Козлов А.С. О концептуальности теории доказательств в юрисдикции // Актуальные проблемы теории юридических доказательств. - Иркутск, 1984. - С.3-25.
11 Следует заметить, что применение информационного подхода к доказательствам, оговаривалось непременным учетом юридической природы последних. Подробнее см.: Михеенко М.М. Теоретические проблемы доказывания в советском уголовном процессе. Дис... докт. юрид. наук. - Киев, 1984. - С. 299.
12 Подробнее см.: Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. - М., 2000. - С. 37-38.
13 Правда, проект УПК РФ, принятый во втором чтении, по сути, возвращается к формулировкам УПК 1923 г. Ч. 2. ст. 74 проекта указывает: "В качестве доказательств допускаются : 1) показания подозреваемого, обвиняемого; 2) показания потерпевшего, свидетеля ... 6) иные документы".
14 Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. - М., 1969. - С. 167.
15 Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 179-180. По этому поводу см. также: Каминский М.К., Горшенина Т.В. Методологическая парадигма современной криминалистики // Вестник Удмуртского университета. - 1997. - № 1. - С. 67-77.
16 Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 205.
17Благодаря А.С. Овчинскому и В.С. Овчинскому труды С.С. Овчинского об оперативно-розыскной информации были изданы открыто.
18 Овчинский С.С. Оперативно-розыскная информация / Под ред. А.С. Овчинского и В.С. Овчинского. - М., 2000. - С. 61.
19 Определение понятия информации и науки об информации // Информатика. - 1989. - № 11; Налимов В.В. Вероятностная модель языка. - М., 1979. - С. 127; Ващекин Н.П. Научно-информационная деятельность: философско-методологические проблемы. - М., 1984. - С. 24; Карпычев В.Ю. Совершенствование информационного обеспечения органов внутренних дел: теоретические аспекты. - М., 1998. - С. 6.
20 Информационного аспекта ОРД в своих работах касались: И.П. Воробьев., Д.В. Гребельский, В.Ф. Ерин, А.Л. Ковачев, В.К. Колпаков, В.П. Кувалдин, В.А. Лукашов, А.Г. Маркушин, С.С. Овчинский, Г.К. Синилов, В.Н. Тищенко, А.А. Фальченко, А.Ю. Шумилов и др.
21 Показательны в этом плане информационные выводы И.И. Юзвишина: "все, что внутри нас, вне нас и во всей Вселенной, - вездесущая информация". См.: Юзвишин И.И. Указ. работа. - С. 7.
22 Копылов В.А. Информационное право. - М., 1997. - С. 23; Гаврилов О.А. Курс правовой информатики. - М., 2000. - С. 1.
23 Ст. 2 Федерального закона от 25 января 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 8.- Ст. 609.
24 Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. - С. 63.
25 Там же. - С. 70.
26 Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 20.
27 В своих предыдущих работах мы говорили о таких (дополнительных к закону об ОРД) направлениях, как использование результатов ОРД для принятия решений о применении мер процессуального принуждения; для обеспечения возмещения ущерба; для обеспечения безопасности участников процесса. См.: Поляков М.П., Попов Н.М., Попов А.П. Указ. работа. - С. 77-101.
28 По данным С.П. Гришина и В.В. Черникова в ходе расследования изменениям подвергаются около 6 % сведений, содержащихся в проверочных материалах. См. Гришин С.П., Черников В.В. Опыт количественного исследования деятельности следователя по собиранию доказательств // Проблемы уголовно-процессуальной и управленческой деятельности в сфере борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. - Горький, 1976. - С. 74. Тенденции, выявленные указанными авторами, сегодня существенно не изменились.
29Подобной позиции придерживаются и другие ученые. См.: Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 21. В подтверждение своей позиции указанный автор ссылается на А.И. Андреева и Г.К. Синилова. См. также: Хомколов В.П. Организация управления оперативно-розыскной деятельностью: системный подход.- М., 1999. - С. 53-54; Зникин В.К. Принципы и основные понятия перехода избыточности оперативно-розыскной информации в достаточность уголовно-процессуальных доказательств // Современные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминалистики, прокурорского надзора. - М., СПб., Кемерово, 1998. - С. 229.
30 Урсул А.Д. Отражение и информация. - М., 1973. - С. 33.
31 Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 119, 121. Точка зрения, отождествляющая информацию и отражение, не бесспорна. На это, в частности, указывает Р.Г. Домбровский. См. его: Следы преступления и информация // Правоведение. - 1988. - №3. - С. 75.
32 См.: Блюменау Д.И. Информация и информационный сервис. - Л.,1989. - С. 17-19. Коган В.З. Человек в потоке информации. - Новосибирск, 1981. - С. 12.
33 Подобным путем следуют представители управленческих наук. По этому вопросу см.: Томин В.Т. Пути оптимизации информационного обеспечения борьбы органов внутренних дел с преступностью // Проблемы уголовно-процессуальной и управленческой деятельности в сфере борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. - Горький, 1977. - С. 14-28; Томин В.Т., Дубровин В.А., Земсков В.А. Об информационном обеспечении деятельности аппаратов БХСС // Профилактика и расследование посягательств на социалистическую собственность. - Горький, 1976 - С. 53-62. Томин В.Т., Каминский М.К. К проблеме информационных связей органов внутренних дел с населением // Проблемы уголовно-процессуальной и управленческой деятельности в сфере борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. - Горький, 1976. - С. 12-23.
34 За это высказываются многие современные исследователи проблемы: См., например: Хомколов В.П. Указ. работа. С. - М., 1999. - С. 91; Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Указ. работа. - С. 16. В последнее время стали появляться публикации, предлагающие выжимать из оперативно-розыскной информации еще и криминологический потенциал. См.: Исиченко А.П. Оперативно-розыскная криминология. - М., 2001. - С. 11-17.
35 По Д.В. Гребельскому, оперативно-розыскная информация есть - совокупность первичных и производных данных о лицах, причастных к подготовке и совершению преступлений о фактах, касающихся преступной деятельности, состоянии оперативно-розыскных сил и средств, а также условий, в которых протекает деятельность органов милиции в борьбе с преступностью. Подробнее см: Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 17.
36 Цит. по: Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 17.
37 Специфика методов и тактических приемов, по мнению С.С. Овчинского, в конечном счете, отличают оперативно-розыскную информацию от других видов социальной информации. См.: Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 18. На субъекта как специфический признак оперативно-розыскной информации в своих работах указывает В.М. Атмажитов.
38 Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 39; Гаврилов О.А. Указ. работа. - С. 18-19. Шумилов А.Ю. - Основы уголовно-правовой оценки сыскной информации. - С. 13. Позиции других авторов были представлены в закрытых работах.
39 Французский ученый Рене Буарель пришел к выводу о том, что "только человек творит информацию". Цит. по: Гиргинов Г. Наука и творчество. - М., 1979. - С. 97.
40 Юзвишин И.И. Основы информациологии. - М., 2000. - С. 55-56.
41 См., например: Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной организации). - СПб., 1999.
42 Юзвишин И.И. Указ. работа. - С. 7.
43 Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. - М., 1968. - С. 201.
44 В естественных науках антропоморфизм, напротив, рассматривается как недочет этого определения. См.: Корогодин В.И., Корогодина В.Л. Информация как основа жизни. - Дубна, 2000. - С. 11.
45 Томин В.Т., Сочнев Д.В. Словарь-инструментарий для исследования проблем, связанных с взаимодействующим влиянием правоохранительной и массово-коммуникативной систем на преступность и виктимность молодежи и несовершеннолетних. - Н. Новгород, 1999. - С. 33.
46 См., например: Бедняков Д.И. Указ. работа. - С. 26; Курс советского уголовного процесса. - М., 1989. - С. 527; Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 20-21.
47 Весьма показательно в этом плане высказывание Н.С. Полевого: "Под собственно информацией следует понимать данные, которые характеризуют объект познания, и могут быть выделены познающим субъектом в том или ином отображении познаваемого объекта". См: Полевой Н.С. Криминалистическая кибернетика. - М., 1982. - С. 37.
48 Р.Г. Домбровский тоже приходит к выводу, что социальная информация является продуктом познавательной деятельности. Информацией знания становятся после того, как обретают форму сигнала. См.: Домбровский Р.Г. Указ. работа. - С. 76-77.
49 См. также: Бедняков Д.И. Указ. работа. - С. 29; Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 92.
50 Теория доказательств в советском уголовном процессе. - С. 47.
51 Подробнее о факторах, детерминирующих полисубъектность досудебного этапа УСП, см.: Поляков М.П. Указ. автореферат. - С. 15-16.
52 Подробнее см.: Поляков М.П. Судебные приставы или судебная полиция? // Российская юстиция. - 2000. - № 2. Стоит заметить, что названные структуры упоминаются в проекте УПК РФ (второе чтение) среди органов дознания.
53 Интересные размышления о персональном и коллективном в понятии органа дознания содержатся в книге - Гончан Ю.А. Таможня как орган дознания. - Сургут, 2000. - С. 19-29.
54 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб., 1996. - Т. 1. - С. 7.
55 Словарь иностранных слов и выражений - С. 474.
56 По поводу логики А.А. Вотяков делает очень симпатичное замечание - "нелогично не значит ошибочно; в некоторых случаях это просто гениально". "Наш мозг, - пишет он, - обладает каким-то более мощным инструментом, чем логика, работу которого она подавляет, превращаясь очень часто из двигателя прогресса в предательский тормоз". См.: Вотяков А.А. Указ. работа. - С. 40.
57 Цит. по: Рузавин Г.И. Указ. работа. - С. 21.
58 Для современной науки, по словам К. Вилли, недостаточно, если исследователь сообщит об открытии какого-то факта. Необходимо еще, чтобы он дал как можно больше сведений о способе, каким он получил или установил этот факт, указал подробности, которые имели значение для его установления. Цит. по: Гиргинов Г. Указ. работа. - С. 102-103.
59 Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 121. См. также: Бедняков Д.И. Указ работа. - С. 31.
60 Фойницкий И.Я. Указ. работа. - С. 7.
61 Овчинский С.С. Указ. работа. - С. 21.
62 Оперативно-розыскная деятельность / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, А.Ю. Шумилова. - М., 2001. - С. 621.
63 Вотяков А.А. Указ. работа. - С. 85, 91.
|
|
