К оглавлению
Глава 2. Процессуальная экономия как принцип уголовного судопроизводства
§ 2.1. Понятие принципа процессуальной экономии
Теоретические предпосылки понятия процессуальной экономии
Полноценное понимание сущности идеи процессуальной экономии как принципа уголовного процесса невозможно без четкого представления о том, что, собственно, представляет собой общее понятие уголовно-процессуального принципа. Однако задача эта не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Дискуссия о понятии принципов уголовного судопроизводства и их системы не прекращается на протяжении многих лет. Законодательное закрепление системы принципов не только не поставило в ней точки, а, напротив, обострило ее.
Сама категория «принцип» чрезвычайно часто используется и учеными-процессуалистами и законодателем для обозначения самых разных понятий. Заметим, что используется порой без всяких к тому оснований. Такое положение дел может быть объяснено, кроме прочего, отсутствием законодательной формулировки категории «принцип», причем не только применительно к принципу уголовно-процессуальному, но и правовому принципу вообще.
Общепринятая энциклопедическая трактовка принципа - основное исходное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения - является весьма общей и, следовательно, не может быть напрямую использована для отраслевого определения принципа уголовного судопроизводства. Нам необходимо более конкретное представление о сущности и критериях уголовно-процессуального принципа. Однако единство точек зрения по этому вопросу ограничивается лишь признанием принципа общим руководящим началом уголовного процесса, дальше позиции расходятся.
Не ставя перед собой задачи всеобщего охвата всего многообразия точек зрения на указанную проблему, обозначим собственное ее видение, сопроводив его необходимыми ссылками на мнения других исследователей. Свою задачу мы видим в другом - попытаться отыскать компромисс между спорными научными позициями.
Авторы, будучи представителями нижегородской школы процессуалистов (НШП), неизбежно начнут формирование собственной позиции с опорой на теоретические установки ее (школы) основателя.
В трактовке В.Т. Томина определение понятия принципа уголовного процесса звучит следующим образом: «максимально общая мировоззренческая идея относительно сущего и должного в уголовном процессе, отражающая его характерные черты, проявляющаяся в его нормах и пронизывающая все стадии уголовного процесса».
Формулировка достаточно удачная, к ней мы еще не раз будем обращаться. Но прежде сделаем акцент еще на одном важном методологическом моменте, который выделял и В.Т. Томин. Речь идет о необходимости разделять принцип уголовно-процессуального права и принцип уголовного процесса как отрасли государственной деятельности . Для удобства при обозначении и того и другого можно пользоваться термином «уголовно-процессуальный принцип».
Но начнем с аспекта, связанного с нормативной стороной понятия принципа. По нашему мнению, эти принципы (и принцип уголовно-процессуального права, и принцип уголовно-процессуальной деятельности) должны рассматриваться в качестве руководящих начал, как правило, уже нашедших свое реальное выражение в нормах уголовно-процессуального закона, а значит оказывающих (по крайней мере, формально) воздействие на уголовный процесс.
Форма выражения принципов при этом может быть различной. Принцип может проявляться через прямое упоминание о какой-либо идее как о принципе в тексте нормативного акта либо вытекать из его содержания. Однако, как справедливо отмечает В.Т. Томин, нельзя связывать существование какого-либо принципа уголовного судопроизводства только с наличием его формулировки в законе (или ином нормативном акте). С одной стороны, продекларированное в качестве принципа положение таковым может и не являться, если не найдет реального выражения в нормах и институтах уголовного процесса и не сможет оказывать реального воздействия на складывающиеся в уголовном судопроизводстве правоотношения. С другой - основополагающее начало уголовного процесса, пронизывающее всю процедуру уголовного судопроизводства, реально воздействующее на практику, может быть и не названо в законе принципом данной отрасли. «Наименование документа, -пишет В.Т. Томин, - в котором окажутся запечатленными те или иные доктринально выработанные принципы, - в целом ряде случаев дело ситуативное, субъективное, даже случайное» , так как «принцип, даже и сформулированный в законе, как правило, не может быть осуществлен непосредственно»82.
Вместе с тем, отдельные исследователи настаивают на полной нормативности системы принципов. Так, СП. Сереброва утверждает, что «система принципов уголовного судопроизводства представлена в гл. 2 УПК РФ» . Подобный подход согласуется с общетеоретической позицией. В теории права существует мнение, что «разнообразные юридические идеи и идеалы только тогда становятся (выделено нами. - Авт.) принципами права (и соответственно деятельности им опосредуемой. - Авт.), когда они непосредственно (легально) выражены в нормативно-правовых актах или иных формах права»84.
Думается, что данное утверждение небесспорно, поскольку этим содержание ни принципа права, ни опосредуемой им деятельности полностью не исчерпывается. Мы скорее склонны согласиться с А.С. Александровым, утверждающим, что «уголовно-процессуальный принцип - это абсолютная идея о должном построении уголовного судопроизводства»85.
О некоем «должном» упоминают в своих авторских определениях понятия принципа В.Т. Томин и СП. Сереброва. Полагаем, что именно это «должное» и необходимо рассматривать как ориентир для законодателя при разработке соответствующих правовых предписаний, а также для правоприменителя в ситуациях, законом не урегулированных или предоставляющих правоприменителю возможность выбора варианта поведения по своему усмотрению. Знания об этом «должном», пишет В.Т. Томин, вырабатываются наукой путем «абстрагирования общих положений из объективной реальности»86.
Причем в плане абстрагирования идей для уголовного процесса значение может иметь наука не только уголовно-процессуальная. Полезными могут оказаться, к примеру, общая теория права или наука об организации управления и труда. При этом если эти принципы имеют отношение к уголовному судопроизводству, то они будут являться уголовно-процессуальными (при их соответствии иным критериям понятия уголовно-процессуального принципа). В связи с этим мы готовы поспорить с утверждением А.П. Гуляева, о том что «принципы НОТ... распространяются и на процессуальную деятельность, но не превращаются при этом в процессуальные принципы» . Превращения, на наш взгляд, возможны. Хотя, конечно, не все принципы НОТ, даже и имеющие отношение к уголовному процессу, можно назвать уголовно-процессуальными принципами.
Теперь прокомментируем утверждение В.Т. Томина о мировоззренческом характере принципа. Наибольшую актуальность это утверждение имело во времена господства мировоззрения коммунистического. Именно тогда впервые и появилась вышеуказанная дефиниция принципа. И именно с коммунистическим мировоззрением она тогда главным образом и связывалась. Может быть поэтому в постсоветский период даже отдельные ученики В.Т. Томина отказались от использования традиционной для НШП трактовки принципа как идеи мировоззренческой, заменив идеей «основополагающей»88.
Думается, что «мировоззренческая» характеристика принципа и сейчас имеет право на существование. Ведь коммунистическое мировоззрение считалось во времена своего господства не обыденным, а строго научным. Отсюда современная трактовка уголовно-процессуального принципа вполне может быть сконцентрирована на научном мировоззрении как таковом, не связанном какими бы то ни было идеологическими догмами. Иными словами, принципы уголовного процесса есть следствие научного мировоззрения, т. е. это идеи, в основе которых лежит рациональность.
Следующий критерий «принципиальности» - обязательное проявление принципов во всех стадиях уголовного процесса. Суть этого критерия проста и, вместе с тем, категорична: принцип должен присутствовать во всех стадиях: в одних - в большей, в других - в меньшей степени, но во всех без исключения. В отдельных нормах принцип может и не находить своего выражения, но на уровне стадии в целом - непременно, воплощаясь в общих условиях стадий, отражаясь в нормах-правилах поведения и нормах, регламентирующих права и обязанности участников уголовного процесса89.
Следует согласиться с А.В. Гриненко в том, что «принципы обязательно должны находить свое проявление во всех без исключения стадиях производства по уголовным делам. Те нормативные установления, которые реализуются... не на всех... стадиях уголовного судопроизводства, принципами именоваться не могут. Они входят в содержание того или иного принципа в виде более конкретных правовых предписаний и не должны ему противоречить...»90. В систему принципов необходимо включать лишь максимально общие идеи, а не их фрагменты, а также исключать идеи, которые проявляются в большинстве его стадий, но не обязательно в каждой из них.
Придерживаясь позиции о максимальной общности идей, претендующих на звание принципов, и их определяющем характере для всего уголовного процесса, мы все-таки склонны говорить об обязательности проявления принципов на всех без исключения стадиях с некоторой долей условности, учитывая условность деления уголовного процесса на стадии, да и субъективность уголовного процесса в целом. Вместе с этим, после безуспешных попыток выделить иной критерий относимости к уголовному процессу в целом, кроме как проявление в каждой стадии, такая формула нами была признана наиболее приемлемой.
Противники такой точки зрения аргументируют свою позицию тем, что отдельные принципы просто не актуальны для некоторых стадий. Так, СИ. и С.С. Безруковы утверждают, что на стадии исполнения приговора нет места принципам презумпции невиновности, состязательности сторон и свободы оценки доказательств. Те же принципы «в полной мере не применяются» в стадии возбуждения уголовного дела91.
На наш взгляд, нет ничего удивительного в том, что перечисленные идеи не вписываются в названные стадии. Они и не принципы вовсе! Получается, что указанные авторы не на основе представления о принципах права соотносят с ними те или иные идеи, а, наоборот, представление о принципе пытаются сформировать исходя из сущности отдельных симпатичных им идей.
Что же касается принципа процессуальной экономии, то даже само предположение о неактуальности хоть для какой-нибудь стадии требования рационального использования процессуальных средств неверно по определению.
Следует признать справедливым и утверждение В.Т. Томина о равноправии принципов между собой и отсутствии среди них какой бы то ни было иерархии. Однако здесь нужно отметить, что большинство принципов пусть и пронизывают весь уголовный процесс, тем не менее, характеризуют какой-то один (более или менее объемный) аспект уголовно-процессуальной деятельности, формулируют какое-то одно ее свойство. Принцип законности при производстве по уголовному делу, например, формулирует такое (и только лишь) свойство уголовно-процессуальной деятельности, как необходимость в процессе ее осуществления точного и не укоснительного соблюдения действующего уголовно-процессуального законодательства. Принцип обеспечения законных интересов личности в уголовном процессе связан лишь с кругом этих самых интересов.
Действие же принципа процессуальной экономии всеобъемлюще. Содержание всей уголовно-процессуальной деятельности, всех без исключения ее проявлений, аспектов, равно как и взаимоотношения между собой иных принципов, должно быть подчинено идее процессуальной экономии.
С утверждением о равноправии принципов уголовного процесса тесно связан вопрос об их «взаимоотношениях» между собой. Критикуя К.К. Гасанова, считавшего, что «принципом может быть только такое положение, которое не противоречит другим принципам конституционного права, опыту и юридической практике»92, В.Т. Томин пишет о противоречивости и даже конфликтности «взаимоотношений» принципов между собой. Объясняет он это тем, что каждый принцип уголовного процесса, являясь идеей наибольшей для уголовного процесса степени общности, стремится к максимальному влиянию на нормы-правила поведения и нормы, определяющие компетенцию и процессуальный статус участников уголовного судопроизводства. На противоречивый характер «взаимоотношений» принципов между собой и их взаимное ограничение друг другом указывали и другие исследователи93. По мнению В.Т. Томина, разрешение подобного рода конфликтов возможно лишь в результате компромисса, а уголовно-процессуальное право как раз и есть «способ согласования с уголовной политикой и проведения в жизнь процесса и результата снятия таких противоречии» .
В развитие позиции В.Т. Томина считаем, что говорить о конфликтности «взаимоотношений» принципов уголовного судопроизводства справедливо в первую очередь применительно к процессу формирования норм права, формулирования нормативных предписаний. Нормативно оформив ту или иную отрасль государственной деятельности, законодатель уже разрешил (правильно или нет - вопрос следующий) большинство упомянутых конфликтных ситуаций. Таким образом, практическая деятельность в сфере уголовного судопроизводства уже законодательно урегулирована и грань, где безграничное влияние одного принципа должно быть ограничено необходимостью реализации другого, установлена законом. И лишь в случаях, когда законом правоприменителю предоставлена возможность (либо вменено в обязанность) принять решение по своему усмотрению, можно говорить о конфликте принципов в мыслительной деятельности правоприменителя. Однако для разрешения даже такого конфликта есть отправные точки, например, общие правила оценки доказательств. Вместе с тем, и при формулировании правовых предписаний, и в процессе деятельности по их реализации не каждый из принципов конфликтует с каждым, а ряд из них и вовсе не конфликтны, их нет необходимости ограничивать для обеспечения реализации другого принципа.
К таким принципам мы можем отнести принцип законности и, как ни странно, исследуемый принцип процессуальной экономии. Полагаем, что собственно конфликт имеет место лишь во «взаимоотношениях» принципов объективной истины и обеспечения законных интересов личности в уголовном процессе. Принцип процессуальной экономии, не конфликтуя непосредственно с этими принципами, призван урегулировать конфронтацию между ними, а принцип законности в этом смысле стоит от нее несколько особняком.
Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. -С. 34.
Следует согласиться с мнением В.Т. Томина относительно существования практически одноименного специфического уголовно-процессуального принципа95. Правда, само наименование принципа, предложенное В.Т. Томиным, - «принцип законности уголовно-процессуальной деятельности» - кажется нам не совсем корректным. Как очень точно заметил А.С. Александров, уголовно-процессуальная деятельность законна по определению. Если она незаконна, значит, она не может считаться уголовно-процессуальной96. И в этом смысле представляется более корректным законодательное наименование указанного принципа - «законность при производстве по уголовному делу».
Полагаем, что предпосылочной информации сообщено достаточно. Переходим непосредственно к исследованию понятия принципа процессуальной экономии.
Понятие принципа процессуальной экономии Во введении к работе мы заметили, что процессуальная экономия должна рассматриваться как специфический - технологический -принцип уголовного процесса. В данном случае определение «технологический» тяготеет по смыслу к определению «сущностный». Во-первых, определением «технологический» мы хотели подчеркнуть наличие в уголовном процессе идей, которые присущи уголовному судопроизводству любого исторического и географического типа. Это те идеи, которые не меняются вслед за сломом политических систем, идеи, которые обеспечивают диалектическое взаимодействие между целью уголовного процесса и его средствами.
Учитывая, что уголовный процесс является сложным явлением, включающим в себя не только юридические, но и культурно-политические аспекты, мы через введение понятия «технологические принципы» попытались абстрагировать из него ту часть, которая в большей степени обусловлена информационными закономерностями установления объективной истины. Следуя в своем развитии от максимума эмоциональности к максимуму рациональности, уголовный процесс все больше становился технологией добывания и переработки информации.
Допуская с определенными оговорками, что уголовный процесс может рассматриваться как специфическая технология установления объективной истины, мы допустили и наличие соответствующих этой технологии принципов.
Вместе с тем, именуя эту технологию специфической, мы отдаем себе отчет в том, что специфичность эта носит скорее «оттеночный», чем сущностный характер. Как верно заметил И.М. Лузгин: «познание по уголовному делу и построение выводов в расследовании осуществляется с помощью единых для всех общечеловеческих форм мышления. Для следственной деятельности не может быть создано каких-то особых форм мышления»97.
По авторитетному мнению И.Я. Фойницкого, «особые правовые пути отыскания истины в процессе уместны и необходимы настолько лишь, насколько они вытекают из особенностей процессуальных отношений; они призваны не заменять, а лишь дополнять общие логические начала. Между тем под влиянием исторических наслоений сумма условных правил и обрядов, существующих в процессе, иногда превышает действительную в них потребность» .
Полагаем, что процессуальная экономия как раз и призвана очищать уголовный процесс и иные юридические процессы от этих наслоений. Процессуальная экономия это и есть экономичное построение процессуальной формы по принципу - ничего лишнего. А лишнее, как уже было отмечено выше, определяется по критерию -больше рационального, меньше эмоционального.
Таким образом, процессуальная экономия - это принцип уголовного процесса, но принцип особого рода. Он относится к разряду основополагающих идей, которые определяют процедурную сущность уголовного судопроизводства в контексте его познавательной функции. Подчеркнем еще раз: технологические принципы определяют природу уголовного процесса вне его социально-политического контекста.
К сожалению, господствующее сегодня определение принципа как мировоззренческой идеи не позволяет разглядеть присутствие и важность отдельных технологических идей. Дело не в том, что причисление принципов к разряду мировоззренческих идей плохо само по себе. Дело в другом - большинство исследователей слишком узко толкуют мировоззренческую составляющую, связывая ее преимущественно с политическими моментами. Именно этот момент, на наш взгляд, порождает сомнения в среде ученых, которые долгие годы держат процессуальную экономию в статусе квазипринципа.
Подобная позиция, в частности, свойственна и В.Т. Томину. Как уже отмечалось, более тридцати лет назад он определил процессуальную экономию как «первейшего кандидата в принципы советского уголовного процесса». По его мнению, процессуальная экономия является одним из «важных и популярных положений высокой степени общности».
В приведенной формуле легко можно уловить существенные признаки принципа. Однако сам В.Т. Томин (с явной симпатией относящийся к процессуальной экономии) и сегодня не торопится однозначно признавать идею процессуальной экономии принципом уголовного процесса, хотя и не приводит каких-либо весомых аргументов в опровержение этого. Более того, однозначной позиции по этому поводу он также не высказывает, ссылаясь на то, что идея процессуальной экономии представляет «известную сложность для категорического вывода о присвоении или неприсвоении ей искомого титула - "принцип уголовного процесса"»99.
Далее В.Т. Томин приводит немало аргументов в пользу того, что процессуальная экономия, по сути, является принципом уголовного процесса. Здесь и обращение к зарубежному опыту, и ссылки на отечественное законодательство. Вот один из доводов: «Идея процессуальной экономии, ее проявления прослеживается и в российском УПК 2001 года. Она - значимая часть судебно-следственной реформы (когда к законодателю удается достучаться кому-либо из чернорабочих уголовного судопроизводства, следователям, например). Идея процессуальной экономии проявляется достаточно явственно во введенном УПК РФ 2001 года институте «особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением» (раздел X, гл. 40, ст. 314-317). Экспресс-опрос судей, осуществленный автором в ходе заседаний Квалификационной коллегии судей Нижегородского областного суда, показал, что более 50% из числа опрошенных видят пользу в новом институте»100.
Однако эти, на наш взгляд, «железные» аргументы в итоге так и не порождают твердой принципиальной позиции у В.Т. Томина. «Однако, - продолжает он, - утверждать, что отечественному уголовному процессу уже сегодня свойственен принцип процессуальной экономии, пожалуй, преждевременно. Тем более, что УПК РФ в этом отношении противоречив»101.
Думается, что В.Т. Томин очень близко стоит к тому, чтобы, наконец, признать процессуальную экономию полноправным принципом уголовного процесса. И одним из признаков этого является то обстоятельство, что его ученики уже давно делают это, кто устно, как М.П. Поляков, кто письменно, как СП. Сереброва.
В приведенном выше определении процессуальной экономии, предложенном СП. Серебровой, четко прослеживается производственный подход, который вполне можно назвать и подходом технологическим. Причем СП. Сереброва не является единственным представителем подобного подхода. К его сторонникам можно отнести и, например, Н.И. Порубова, трактующего процессуальную экономию как «такую организацию труда..., предусмотренную или допускаемую уголовно-процессуальным законодательством, которая ведет к эффективному использованию времени, сил и средств...» .
Элементы технологического подхода мы можем найти в позиции Е.И. Кокотовой, которая видит место принципа процессуальной экономии в системе принципов правового регулирования применения информационных технологий в судах общей юрисдикции.
По ее мнению, такая система принципов должна состоять из трех групп:
- общеправовые (конституционные, международно-правовые: принцип законности, принцип равенства субъектов судебного информационного пространства, охрана чести и достоинства личности, неприкосновенность личности, неприкосновенность частной жизни, презумпция невиновности, свобода поиска, получения, передачи, производства и распространения информации любым законным способом);
- процессуальные (публичность, гласность, непосредственность);
- прикладные принципы (принцип комплексного организационно-методического и нормативно-правового обеспечения применения информационных технологий в судах общей юрисдикции; достоверность судебной информации; принцип безопасности субъектов судебного информационного пространства; принцип процессуальной экономии) .
Технологический акцент в характеристике принципов уголовного процесса делает и С.С. Ерашов. Он проводит подразделение принципов уголовного судопроизводства на принципы непосредственно уголовно-процессуальной деятельности, характеризующие конкретную уголовно-процессуальную деятельность, и принципы ее организации (технологии), под которыми подразумеваются мировоззренческие идеи относительно сущего и должного в уголовном судопроизводстве, касающиеся регламентирующих его норм104.
законом (в одном случае более, в другом менее детально оговоренный) механизм реализации105. В противном случае (как, например, объявление законодателем оценки доказательств свободной), полагает В.Т. Томин, мы имеем дело лишь с заявлениями о намерениях, декларациями. «А заявления и декларации, хоть какого уровня законодательных актах они ни прописаны, реальную практику детерминируют плохо»106.
Однако суть технологического подхода в приведенных выше позициях отличается от нашего его понимания. Вместе с тем, упоминание В.Т. Томиным о технологическом уровне проведения принципов уголовного процесса в практику натолкнуло нас на предположение о правомерности выделения такой категории принципов, которые не нуждаются в механизме их реализации. Они сами являются ориентиром для законодателя и (или) правоприменителя и элементом механизма реализации иных принципов. При этом речь идет не о «голом» декларировании того или иного принципа, а об их проявлении в духе права, закона. Таковыми, по нашему мнению, являются принципы процессуальной экономии и законности.
В эту же группу напрашивается и идея нравственности (честности) уголовного судопроизводства. Однако мы ее, в отличие от В.Т. Томина и А.В. Агутина, к числу принципов не относим. Согласимся, что нравственность является «важным и популярным положением высокой степени общности»107, но возразим, что это принцип. Нравственность уголовного судопроизводства может быть реализована либо на стадии формулирования нормативных предписаний,
В качестве примера приводится норма ч. 3 ст. 38 УПК РФ, регламентирующая алгоритм действий следователя в случае несогласия с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия.
либо в процессе принятия правоприменителем процессуального решения в ситуации, предоставляющей свободу выбора. Исходя из того, что требования морали и права не всегда совпадают, а сами нормы морали не идентичны для всех без исключения людей, нормативное закрепление получают лишь нравственные нормы, признаваемые законодателем, тем самым, исчерпывающим образом растворяясь в иных уголовно-процессуальных принципах, в первую очередь, конечно, в принципе обеспечения законных интересов личности в уголовном процессе.
Насущность требования соответствия уголовно-процессуального права и опосредуемой им деятельности нравственным идеалам приводит некоторых авторов к выводу о существовании особой категории уголовно-процессуальных принципов - нравственных . Мы не отрицаем, что подобный подход имеет право на жизнь, правда, не видим в этом большой практической значимости. Тем более, что в группу нравственных принципов помещают все подряд, пытаясь разглядеть моральную составляющую чуть ли не в каждой претендующей на статус принципа идее.
Представляется, что, находясь в ситуации свободы выбора при принятии процессуального решения, правоприменитель должен в первую очередь руководствоваться законом и только потом - совестью (ст. 17 УПК РФ), означающей «личную, ни с кем не делимую моральную ответственность должностного лица системы уголовной юстиции перед обществом, людьми, перед самим собой за свои процессуальные действия и решения» .
Иными словами, «совесть у человека одна на одного. Неприемлемы никакие формы ее коллективизации»110. При этом руководствоваться совестью правоприменитель может только в том случае, если тот или иной вопрос вообще не имеет нормативного решения. Если закон сам предлагает несколько вариантов, из которых правоприменителю необходимо выбрать один, речь будет идти о принятии решения, исходя не из моральных убеждений, а из соображений рациональности111. И уж совсем неверно рассматривать нравственность как средство сдерживания принципа законности112, ведь, как справедливо отмечал и сам автор такой позиции В.Т. Томин, «принцип законности... не определяет содержания закона»113, в то время как мораль нередко является определяющим фактором при формулировании правовых норм, влияя на содержание закона, но не на принцип законности.
К слову, внедрение в уголовно-процессуальный закон упоминания о совести как методологической основе оценки доказательств свидетельствует о том, что научное мировоззрение как основа современного уголовного процесса значительно ослабило свои позиции. Слабые места заполняются различными метафизическими феноменами.
Исследование понятия принципа процессуальной экономии предполагает помимо выяснения специфической принципиальной природы этого принципа (прояснение термина «технологический принцип») еще и выявление имеющихся в науке уголовного процесса представлений о предпосылках и существе принципиальности процессуальной экономии.
Для начала разберемся в том, какие ассоциации в юридической науке вызывает сама терминология, основанная на экономии и экономичности.
Экономичность в правоприменительной сфере одними авторами (Н.И. Порубов, М.А. Гурвич, Ю.И. Стецовский) связывается с общей рациональной организацией следственной и судебной деятельности, другими (А.П. Гуляев, П.С. Элькинд, СП. Сереброва) - с выбором по усмотрению правоприменителя наиболее оптимального действия из числа предусмотренных или не запрещенных законом в рамках каждого уголовного дела и даже конкретной судебно-следственной ситуации.
Представляется, что идея процессуальной экономии должна рассматриваться с разных позиций. Мы предлагаем трактовать понятие процессуальной экономии в первую очередь с точки зрения рациональности использования уголовно-процессуальных средств, необходимых и достаточных для правильного и эффективного расследования преступлений и разрешения уголовных дел.
Решение этой задачи невозможно только законодательными мерами. Не менее важным направлением здесь является правильная, рациональная организация правоприменительной деятельности. Обратим внимание: закрепление в уголовно-процессуальном законе рациональной и экономичной процедуры важно не само по себе, а лишь в связи с последующей практической деятельностью, которая и должна стать рациональной и экономичной.
Суть процессуальной экономии, с одной стороны, следует связывать с правотворческой деятельностью по формулированию норм уголовно-процессуального права, с другой - с рациональной организацией деятельности по его реализации. После некоторых сомнений мы назвали первое направление процессуальным, второе - непроцессуальным, или организационным.
На наш взгляд, достижение процессуальной экономии вполне возможно в ряде случаев и непроцессуальным путем. Иными словами, процессуальную экономию не стоит ограничивать кругом исключительно законодательных мер. Процессуальная экономия имеет отношение ко всему, что связано с повышением эффективности уголовного процесса. Решение этой задачи явно не исчерпывается лишь рациональной процедурой судопроизводства, определенной уголовно-процессуальным законом.
Однако второе направление следует называть непроцессуальным с некоторой долей условности. Несомненно, непроцессуальные меры повышения эффективности уголовного судопроизводства связаны не только с организацией работы следственных и судебных органов, но и с совершением процессуальных действий и принятием процессуальных решений.
Процессуальная экономия заключается не в совершении определенных законом действий и принятии предписанных нормами права решений, а в выборе наиболее оптимального действия (решения) из числа предложенных или незапрещенных законом.
Таким образом, в первом случае речь идет о процессуальной экономии как о принципе уголовно-процессуального права114, во втором -исследуемая идея является принципом уголовного процесса как деятельности по расследованию и разрешению уголовных дел. К обоснованию последнего утверждения мы подробнее обратимся ниже.
Подчеркнем, что рациональность использования процессуальных и непроцессуальных мер нетождественна упрощению, ускорению и удешевлению процесса, ведь ценность быстрого, простого и недорогого процесса связана со степенью достижения целей судопроизводства, а это в ряде случаев диктует необходимость усложнения процедуры и увеличения затрат на него.
Известный немецкий писатель и философ Ф.Г. Юнгер отмечал, что из-за разности целей «рациональное с технической точки зрения не всегда означает рациональное в экономическом отношении»115. В уголовно-процессуальном законе имеются примеры подобной конкуренции отдельных аспектов процессуальной экономии. Так, по наиболее сложным и объемным уголовным делам производство предварительного следствия может быть поручено следственной группе. Здесь вызванное необходимостью увеличение затрат (сил и средств) направлено на экономию времени, качественное проведение расследования в не превышающий установленный законом срок. Расследование подобных преступлений одним следователем часто объективно невозможно без превышения срока, а поскольку это недопустимо, в целях процессуальной экономии законодатель предусмотрел возможность решения этой задачи путем выделения иных дополнительных ресурсов.
Надо заметить, что принцип процессуальной экономии в качестве принципа уголовно-процессуального права не исчерпывается правотворческой деятельностью, направленной на совершенствование соответствующей отрасли законодательства. Влияние исследуемого принципа очень четко прослеживается и в правосознании и в научных доктринах, в значительной мере определяя их содержание. Здесь же нужно отметить, что принцип процессуальной экономии не является сугубо уголовно-процессуальным, он должен определять содержание любой отрасли процессуального права. Более того, материальное право с принципом экономии (являющимся, по нашему мнению, и общеправовым принципом) также должно сообразовываться. 115 Юнгер Ф.Г. Совершенство техники. Машина и собственность / Пер. с нем. И.П. Стребловой. - СПб., 2002. - С. 46.
Поэтому рациональность в каждом конкретном случае должна оцениваться в контексте конечного результата. Мы не можем согласиться и с позицией М.Л. Якуба, предъявившего к уголовно-процессуальной форме параллельно два требования - рациональности и простоты.
Простота судопроизводства должна быть обоснована соображениями рациональности, а не являться самоцелью. Если в конкретном случае упрощение той или иной процедуры (нормы, института, стадии, формы) рационально - значит, здесь требование простоты будет являться выражением рациональности. В противном случае все позитивное значение простоты сходит на нет, а сама простота превращается в упрощенчество, на ярко негативную окраску которого, кстати, указывает и сам М.Л. Якуб116.
Ставшее крылатым изречение Сенеки «legem brevem esse opor-tet» (закон должен быть краток) имеет для понимания существа идеи процессуальной экономии немаловажное значение, ведь «избыток уголовно-процессуальных норм столь же... опасен..., как и их недостаточность»117.
В первом случае речь идет о законодательном закреплении только тех норм и институтов, без которых функция уголовного судопроизводства не может быть правильно реализована, и закон не должен быть перегружен разного рода нормами, не имеющими непосредственного отношения к процедуре судопроизводства. Во втором случае нужно сделать акцент на следующем: конкретизация уголовно-процессуальных норм и устранение пробелов в нормативном регулировании также могут способствовать повышению рациональности уголовно-процессуальной деятельности. «Краткость, - писал Р. Иеринг, - одно изъ неоцЬнимМшихъ качествъ законодателя. Но краткость заключается не в маломъ количестве словъ, содержимыхъ закономъ, а въ интенсивности, глубине выска-зываемыхъ имъ мыслей»118.
Среди общих принципов правотворчества нередко указывается принцип экономии законодательного материала119, или безызбыточность, которая в то же время должна сочетаться с полнотой и конкретностью правового регулирования120.
Вместе с этим, думаем, нельзя полностью сводить суть понятия «уголовно-процессуальная форма» лишь к правоотношениям. Ограничивая форму уголовного судопроизводства правоотношениями (т. е. внутренней формой процесса), мы забываем о ее внешней форме121, состоящей из совокупности условий совершения процессуальных действий и их обрядности . Очень ярко проявление ритуала судопроизводства прослеживается в ст. 257 УПК РФ, определяющей обязательный ритуал (регламент) судебного заседания.
Имеются и другие примеры . Нередко в юридической литературе под маркой рационализации уголовного судопроизводства можно встретить призывы к изъятию (или, по крайней мере, к максимальному сокращению) внешних проявлений его формы124.
Соглашаясь с Ю. Глазером в том, что «уголовный процесс должен... стремиться к материальной истине и... ставить содержание выше обряда» , надо признать, что внешняя сторона (М.П. Поляков и Т.В. Никифорова называют ее обрядовой) не играет главной роли в получении доказательств по делу, ее ценность заключается не в повышении эффективности производства по конкретному уголовному делу, а в воспитательном воздействии на общество в целом126.
Думается, что существование подобных ритуалов в процедуре судопроизводства вполне обосновано и не противоречит принципу процессуальной экономии. Тем более, что законодатель не злоупотребляет их нормативным закреплением, а какие-либо указания на воспитательную роль тех или иных уголовно-процессуальных институтов в действующем УПК РФ (в отличие от предыдущего ) и вовсе отсутствуют.
Многие авторы единодушны в том, что уголовный процесс необходимо освобождать от излишеств. Однако единой позиции по вопросу: от каких же, собственно, процессуальных излишеств необходимо освободить процесс? - не наблюдается. То ли от предусмотренных уголовно-процессуальным законом «пустых формальностей», ненужных условностей, не влияющих на процесс установления истины и не связанных с доказыванием по делу, о чем писали, например, И.Я. Фойницкий и М.Л. Якуб, то ли от нерациональных процедур собственно судопроизводства и связанных с ним правоотношений (Р. Иеринг, П.Ф. Пашкевич, Ю.К. Якимович, Н.А. Власова), то ли от неэффективных, неэкономичных средств реализации уголовно-процессуального закона, замедляющих судопроизводство, не создавая при этом никаких дополнительных процессуальных гарантий (П.С. Элькинд).
Полагаем, что принцип процессуальной экономии должен толковаться широко и разносторонне. В связи с этим мы поддерживаем точку зрения М.А. Гурвича, высказанную им применительно к гражданскому процессуальному праву. Он объясняет процессуальную экономию как необходимость наиболее полного и целесообразного использования установленных законом процессуальных средств для правильного и быстрого разрешения дела . Однако даже такое достаточно широкое толкование процессуальной экономии не раскрывает полностью ее сущности.
Необходимо различать содержание категории «процессуальная экономия» и направления реализации этого процессуального принципа. Они в значительной степени совпадают, но не тождественны. На наш взгляд, говорить о содержании категории «процессуальная экономия» следует, исходя из следующих ее аспектов.
1. Сочетание процессуальных (регулируемых нормами уголовно-процессуального закона) и непроцессуальных (организационных) мер повышения эффективности уголовного процесса.
2. Ориентир не на быстроту, простоту и дешевизну судопроизводства, а на быстрое и полное достижение его цели, не связанное с чрезмерными (необоснованными) материальными затратами и подкрепленное системой необходимых процессуальных гарантий129. Решение этой задачи не исключает в отдельных случаях возможности (а, порой и необходимости) пойти на усложнение и удорожание установленной законом процедуры судопроизводства, сопровождаемой увеличением соответствующих процессуальных сроков. То же можно сказать и о правоприменительной деятельности.
3. Требование процессуальной экономии заключается в установлении уголовно-процессуальным законом определенных предельно допустимых лимитов (в первую очередь, конечно, процессуальных сроков). Режим процессуальной экономии требует не только уложиться в этот лимит, но и так организовать деятельность, чтобы из максимально возможного ресурса была использована лишь та его часть, которая действительно необходима, но, вместе с тем, и достаточна для правильного и полного проведения судопроизводства по каждому уголовному делу или совершения конкретного процессуального действия.
4. Установление тех или иных процессуальных сроков само по себе выступает средством борьбы с волокитой в ходе уголовного судопроизводства. Однако принцип процессуальной экономии требует их тщательного анализа на предмет обоснованности, т. е. необходимости, с одной стороны, и достаточности - с другой.
5. Процессуальная экономия подразумевает изъятие разных процессуальных излишеств. Это и предусмотренные уголовно-процессуальным законом «пустые формальности», ненужные условности, не влияющие на процесс установления истины и не связанные с доказыванием по делу, и нерациональные процедуры собственно судопроизводства, порождающие не вызванные необходимостью правоотношения. Обратим внимание здесь и на несвязанные непосредственно с целью процесса и доказыванием по уголовному делу чисто технические моменты, также призванные сэкономить выделяемые государством на сферу уголовного судопроизводства силы и средства.
6. Экономичность в правоприменительной сфере заключается в рациональном использовании предусмотренных законом средств для достижения цели процесса и подразумевает как выбор наиболее оптимального действия из числа предусмотренных или не запрещенных законом по усмотрению правоприменителя в каждой конкретной судебно-следственной ситуации, так и такую организацию следственной и судебной деятельности вообще, которая бы в наибольшей степени способствовала решению этой задачи.
Нередко (в основном исследователями в области гражданского процесса) выдвигается требование удобства судопроизводства как для суда, так и для граждан, обращающихся за защитой своих прав. При этом отмечается, что «удобство процесса не должно заслонять главного. К чему процесс, в котором дела решаются скоро и легко, но неправильно?130».
Требование это небезосновательно. Говорить о рациональном порядке организации уголовно-процессуальной деятельности можно тогда, когда «каждое лицо, нуждающееся в защите своих законных интересов посредством уголовного судопроизводства, может быстро и легко получить эту защиту, а органы, ведущие процесс, могут быть в состоянии без лишних затрат труда удовлетворить законные требования этого лица»131.
Длительное время у нас заняли размышления по поводу соотнесения процессуальной экономии с интересами иных, кроме ведущих процесс, государственных органов и должностных лиц. Первоначально проблема нам представлялась такой: входит ли «удобство» судопроизводства для граждан, экономия их средств, сил и времени в содержание процессуальной экономии? Разрешить проблему мы смогли только после осознания необходимости ее разделения на два аспекта.
Первый. Процессуальная экономия ориентируется не только на экономию государственных ресурсов. Не менее важным моментом является и учет интересов граждан, причем как материальных, так и нематериальных. Государство не должно допускать их ущемления без объективной необходимости. Например, ч. 6. ст. 182 УПК РФ предусматривает право лиц, проводящих расследование, вскрывать любые помещения, если владелец отказывается добровольно их открыть. При этом не должно допускаться не вызываемое необходимостью повреждение имущества. Государство должно стремиться к сокращению расходов граждан, а в отдельных случаях (когда интересы государства и гражданина совпадают, и уж подавно, когда более удовлетворяются государственные интересы) государство должно взять их на себя. Так, вполне обоснованной видится норма ч. 2 ст. 44 УПК РФ, освобождающая гражданского истца от уплаты государственной пошлины. Полагаем, процессуальной экономии это не противоречит. Должно государство стремиться и к облегчению доступа граждан к правосудию, причем как посредством нормативного регулирования, так и посредством деятельности соответствующих органов и должностных лиц.
Второй. Не урегулированные нормативно (по большей части тактические) вопросы экономичности средств участия в уголовном судопроизводстве граждан, решаемые последними по своему усмотрению, в содержание процессуальной экономии не входят. Нельзя включать в него и вполне обоснованное требование (по сути, лишь пожелание) к гражданам не провоцировать не необходимое расходование государственных ресурсов (например, заявлением не вызванных необходимостью, заведомо не удовлетворяемых ходатайств и жалоб и т. д.). Субъектами, реализующими принцип процессуальной экономии, выступают ведущие расследование органы и должностные лица и суд, а также законодатель, нормативно оформляя уголовно-процессуальную деятельность. Все иные участники уголовного судопроизводства для процессуальной экономии являются объектом правового регулирования. Попутно заметим, что и означенные субъекты в ряде случаев могут превращаться в объект.
82 Томин В. Т. О понятии принципа советского уголовного процесса // Труды Высшей школы МООП РСФСР. - М., 1965. - Вып. 12. - С. 193.
83 Сереброва СП. Образцы процессуальных документов: досудебное производство: Практическое пособие / Отв. ред. В.В. Мозяков. - М., 2003. - С. 365.
84 Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. - М., 2004. -С. 222.
85 Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе. - Н. Новгород, 1997.-С. 137.
Томин В. Т. О понятии принципа советского уголовного процесса // Труды Высшей школы МООП РСФСР. - М., 1965. - Вып. 12. - С. 193.
87 Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе. - М., 1981. - С. 44.
88 См., напр.: Сереброва СП. Образцы процессуальных документов: досудебное производство: Практическое пособие / Отв. ред. В.В. Мозяков. - М., 2003.-С. 365.
См.: Томин В.Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. - С. 32. 90 Уголовный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. А.В. Гриненко. - М., 2004.-С. 30.
См.: Безруков СИ. Принципы уголовного судопроизводства: понятие, система и общая характеристика: Учебное пособие / СИ. Безруков, С.С. Безруков. - Омск, 2005.-С 9.
Гасанов К.К. Определение принципа неотчуждаемости основных прав человека // «Черные дыры» в российском законодательстве // Юридический журнал. - 2003. - № 4. - С. 35; Цит. по Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. - С. 35.
93 См. напр.: Голъмстен А.Х. Юридические исследования и статьи (Общая теория права. - Обычное право. - Гражданское право. - Торговое право. - Гражданский процесс) // http://mirror2.garant.ru/webclient/navigation.dsp?PHPSESSID=9273e 14892c7415b7e8edad6el2b754f&number=0&page=l; Ференс-Сороцкий А.А. Аксиомы и принципы гражданско-процессуального права: Дис... канд. юрид. наук. - Л., 1989. - С. 30-32; Лукич Р. Методология права / Под ред. Д.А. Ке-римова (Вступ. ст.); Пер. с сербохорват. В.М. Кулистикова. - М., 1981. -С.233.
95 См.: Томин В.Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктриналь-ные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. -С. 38-39.
96 См.: Уголовный процесс России: Учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ков-тун, М.П. Поляков, СП. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. - М., 2003. -С. 95.
Лузгин И.М. Логика следствия. - М., 1976. - С. 9.
98 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. - СПб., 1996. -Т. 1.-С. 8.
Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. -С. 64.
100 Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. - С. 64.
101 Там же.
102 Порубов Н.И. Научная организация труда следователя. - Минск, 1970. -С.200-201.
В.Т. Томин, выделяя разные уровни проведения в практику принципов уголовного процесса, также упоминает о некоем технологическом уровне, на котором принцип имеет установленный за
См.: Кокотова Е.И. Правовое регулирование применения информационных технологий в судах общей юрисдикции: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - М., 2009. - С. 18.
104 См.: Ерашов С.С. Система принципов современного отечественного уголовного процесса: теоретико-правовые аспекты и практика применения: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2001. - С. 17.
106 Томин В.Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. -С. 49.
107 Так В.Т. Томин обозначал статус идеи процессуальной экономии, не решаясь причислить ее к принципам процесса. Мы же, отстаивая принципиальность последней, используя его же (В.Т. Томина) формулу, не готовы согласиться с ним в вопросе о принципиальном статусе нравственности.
108 См., напр.: Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. В.П. Божьева. - 3-е изд., испр. и доп. - М., 2002. - С. 20-23.
109 Зархин Ю.М. Реформа уголовного процесса и нравственные начала предварительного следствия: Учебное пособие. - Ижевск, 2007. - С. 9-10.
110 Свинцов В.И. Коллективизация совести // Философские науки. - 1992. -№3.-С. 17.
111 Мы не исключаем здесь, конечно, и возможности существования «безнравственных» уголовно-процессуальных норм.
112 См.: Томин В.Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007.-С. 45. 113 Там же.-С. 41.
См.: Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. - М., 1981. - С. 27-29.
117 Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: Лекция-монография. - Н. Новгород, 2007. - С. 38.
118 Иеринг Р. Юридическая техника / Пер. с нем. Ф.С. Шендорфа. - СПб., 1905. -С. 58.
119 См.: Кругликов Л.Л. Вопросы совершенствования норм ст. 174 и 1741 УК РФ / Л.Л. Кругликов, О.Г. Соловьев, А.С. Грибов // Легализация преступных доходов как угроза экономической безопасности России: теория, практика, техника гармонизации международно-правовых и национальных механизмов противодействия: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова, Л.Л. Фитуни. -Н. Новгород, 2009. - С. 404.
120 См.: Панъко К.К. Методология и теория законодательной техники уголовного права России: Монография. - Воронеж, 2004. - С. 105.
121 Некоторые авторы не разделяют внутреннюю и внешнюю формы судопроизводства, указывая на неразрывную связь процессуальной деятельности и процессуальных отношений (см. напр., Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. - М., 1981. - С. 17-20).
122 См.: Поляков М.П. О ценности обрядовой стороны уголовного судопроизводства // Государство и право. - 1999. - № 9. - С. 87; Элькинд П.С. Категории «содержание» и «форма» в сфере уголовно-процессуального регулирования // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. -Воронеж, 1979. - С. 43.
123 Ст. 296 («Постановление приговора именем Российской Федерации»), 310 («Провозглашение приговора»), 332 («Принятие присяжными заседателями присяги») УПК РФ и др.
124 См.: Пашкевич П.Ф. Процессуальные формы уголовного судопроизводства нужно дифференцировать // Социалистическая законность. - 1974. - № 9. -С. 54; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. - СПб., 1996.-Т. 1.-С. 8.
Цит. по: Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса / Под ред. В.А. Томсинова. - М., 2008. - Ч. II: Судопроизводство. - С. 5.
126 См.: Поляков М.П. О ценности обрядовой стороны уголовного судопроизводства // Государство и право. - 1999. - № 9. - С. 89-92.
127 Ст. 44, 243, 359 УПК РСФСР.
См.: Гурвич М.А. Принципы советского гражданского процессуального права // Труды Всесоюзного юридического заочного института. - М., 1965. -Т. 3. - С. 55.
129 Хотя последнее специально можно было и не упоминать как неразрывно связанное с целью процесса.
Ференс-Сороцкий А.А. Процессуальный формализм или процессуальная экономия? // Правоведение. -1991.-№4.-С.31-35.
Ерашов С.С. Система принципов современного отечественного уголовного процесса: теоретико-правовые аспекты и практика применения: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2001. - С. 25.
|
