|
|
К оглавлению
Раздел IV. Основные исторические формы уголовного процесса
§ 1. Соотношение исторических и легислативных форм судопроизводства и их
значение
Говорят, каждый народ открывает "какую-то тайну человеческой ис-тории, расплачиваясь за это громадными жертвами, а порой и гибелью". В полной мере это можно отнести к судопроизводству. Ценой бесчисленных проб и ошибок, политических компромиссов и жестоких побед выковыва-лись стальные характеры мировых судебных систем. Будучи даже не оруди-ем, а "оружием" управления, они оказали и продолжают оказывать громад-ное влияние на культуру и ментальность наций, так что слово "судебный" в этом контексте воспринимается как "прикосновенный к судьбе".
В дальнейшем мы будем рассматривать четыре основных морфоло-гических архетипа (исторические формы) уголовного процесса - английский, французский, германский и шариатский (исламский). Кроме того, самостоя-тельной исторической формой можно считать социалистический тип процес-са, формирование которого шло в СССР и ряде стран коммунистического блока. В сравнительном правоведении принято выделять правовые семьи, к числу которых как правило относят романо-германскую (континентальную, или цивильную), англосаксонскую (общего права), социалистическую, ис-ламскую и некоторые другие. В целом морфологическая типология уголов-ного процесса соответствует данной классификации правовых семей. Вместе с тем внутри романо-германской семьи мы различаем две самостоятельные исторические формы процесса - французскую и германскую. Это не проти-воречит современным компаративистским представлениям, ибо как отмечает Р. Давид, внутри романо-германской правовой семьи можно выделить ряд подгрупп, в том числе латинскую и германскую. Здесь следует особо остано-виться на вопросе о критериях классификации. Применительно к правовым семьям в литературе нет единства взглядов на этот счет. Многие исследова-тели склоняются к мысли, что "в настоящей жизни и реальной действитель-ности нет и не может быть законченной правовой или любой иной классифи-кации и что любая выделяющаяся при этом правовая семья с неизбежностью будет иметь относительный характер". Предлагаемые компаративистами критерии имеют в основном культурно-правовой характер: общность исто-рических корней, сходство стиля или модели правового мышления, близость основных правовых институтов, юридическая техника изучения и практиче-ского применения права и т.д. В общем плане они сохраняют силу и для раз-деления морфологических типов уголовного процесса. Однако следует учи-тывать, что мы имеем дело не с правом в целом, а с его отдельной отраслью, где названные критерии приобретают более конкретное, отраслевое, содер-жание. Как представляется, основной критической точкой, в которой в той или иной степени расходятся между собой современные морфологические типы уголовного процесса, являются представления о взаимоотношениях общества и личности, а также о способах и формах защиты прав человека. Так, в шариатском и социалистическом процессе приоритет в основном при-надлежит интересам общества или государства, в то время как английский и континентальные типы в настоящее время более озабочены проблемой обес-печения прав личности. Правда, пути к этому видятся не совсем одинаково; ключевым является отношение к состязательности и формам ее реализации в уголовном процессе. Наиболее привержен состязательности английский тип, тогда как в теории и практике германского процесса она встречает весьма неоднозначное, а нередко - и прямо негативное отношение. Между этими крайними позициями располагается французский тип, который, никогда не отрекаясь доктринально от состязательной идеи, тем не менее, всегда испы-тывал определенные затруднения при ее практическом воплощении.
Исторические формы служат исходными моделями для легислатив-ных форм судопроизводства в отдельных странах и группах стран, как пра-вило, связанных между собой исторической, этнической и культурной общ-ностью. Историческая форма в отличие от идеального типа дана в реально-сти, хотя и в несколько "усеченном" виде по сравнению с конкретными ле-гислативными формами. В ней фиксируются лишь наиболее устойчивые, ти-пичные признаки, а все случайное и второстепенное опускается. В названных формах на сегодняшний день, хотя и в разных пропорциях, присутствуют элементы обоих идеальных типов процесса. С точки зрения типологии, исто-рические, так же как и легислативные, формы - это, как правило, смешан-ные формы судопроизводства. Причем легислативные формы - смешанные вдвойне, так как в них нередко соединяются не только состязательные и ро-зыскные признаки, но и элементы различных исторических форм. Пример - Россия, уголовный процесс которой, несмотря на известное своеобразие, тра-диционно сочетает черты французской и германской моделей, к которым в последние годы примешиваются отдельные элементы, заимствованные из английского судопроизводства.
Между различными морфологическими типами процесса нет жест-ких барьеров. Их влияние друг на друга имело место всегда, но в современ-ном мире оно возрастает. Английская процедура habeas corpus проникла в за-конодательство практически всех цивилизованных государств, а вопрос о введении института, напоминающего прокуратуру, обсуждается в Велико-британии. Немецкий институт шеффенов в ряде европейских стран (Фран-ция, Германия) фактически подменяет номинально сохраняемый суд при-сяжных, а в Италии, Финляндии, России и некоторых других государствах вводится предварительное слушание дела в суде, корни которого следует ис-кать в английском процессе (процедура, именуемая arraignment). Многие го-сударства Африки, Индокитая и Дальнего Востока, некоторые арабские страны, такие как Алжир и Тунис, взамен своих традиционных судебных форм переняли французскую модель процесса, а английский тип, помимо Северной Америки, Австралии, Новой Зеландии, взят за образец в Индии и отдельных африканских странах. Вместе с тем возможности для рецепции иных исторических форм не безграничны. Наиболее яркий пример - демон-стративный отказ Германии (УПК 1877 г., реформа Эммингера 1924 г., лик-видация института предварительного судебного следствия в 1974 г.) и ряда других, в том числе и негерманских, стран, от использования ранее приме-нявшейся там французской системы судопроизводства. Это заставляет пред-полагать, что существуют некие объективные инвариантные предпосылки для формирования тех или иных морфологических типов (исторических форм) судопроизводства. Иметь адекватное представление об исторической форме, к которой принадлежит судебный процесс конкретной страны, и по-родивших ее причинах так же важно, как, например, правильно определить у человека группу крови - применение несовместимой крови может оказаться смертельным. Трудность в том, что причины существования архетипов судо-производства весьма глубоки и имеют не современно-политическое, а исто-рическое объяснение. Политические бури проносятся над этими глубинными течениями, вызывая на поверхности завихрения и водовороты, но на протя-жении целых столетий не в силах изменить главного направления их движе-ния. Перед данной работой не ставится цель раскрыть все причины и усло-вия, сформировавшие исторические типы (для этого потребовалось бы от-дельное исследование), но обозначить основные из них мы все же попытаем-ся. Так, например, своеобразие английского, французского и германского ти-пов уголовного процесса вызвано не разностью политических режимов (во всем западном мире он либерально-демократический) и даже не культурно-этническими отличиями (народы Западной Европы возникли примерно в од-но время, родственны между собой и чувствуют свою суперэтническую и ци-вилизационную общность), а прежде всего уникальностью исторического пу-ти, пройденного каждой из этих европейских стран. Такой архетип судопро-изводства, как шариат, обязан своим возникновением цивилизационным и религиозным особенностям мусульманского мира, которые также обусловле-ны своими историческими причинами. Можно сказать, что в облике этих су-дебных форм виновных преследует как бы вся история человечества. Они существуют независимо от нашего волеизъявления, ибо, как сказал поэт, "…мы не вольны в наследии отцов".
Что же касается национальных легислативных форм, то их подчи-ненность политической системе более очевидна. Они, как правило, отражают то соотношение между правовым статусом граждан, с одной стороны, и го-сударственных органов - с другой, которое желает сохранить данный политический режим. Зависимость этих форм от политики сильна и в значительной степени субъективна. Так, многие страны Восточной Европы, оказавшиеся после Второй мировой войны в сфере политического влияния Советского Союза, решились взамен старых, "буржуазных", ввести у себя "социалистические" формы уголовного судопроизводства, которые должны были по примеру СССР обслуживать "диктатуру пролетариата" и бороться с "классовыми врагами". Основными их признаками стали преобладание ро-зыскных начал над состязательными (подчеркнутая официальность, всесилие органов досудебного производства, гипертрофированная роль прокурора, надзирающего не только за предварительным расследованием, но и за судом, обвинительные полномочия суда приниженная роль защиты и т.д.), прикры-тое демократической фразеологией, а также особенно "чуткое реагирование на требования уголовной политики". После "самороспуска" социализма про-цессуальные формы этих стран сразу же вернулись в прежнее русло. Здесь не было "тектонического" смещения архетипов - они просто еще не успели сдвинуться с места, изменились лишь внешние законодательные формы. Признаки легислативных форм менее устойчивы, чем признаки форм исто-рических, под влиянием момента они способны легко изменяться, но также быстро и возвращаться к исходному типу. Лишь в отдельных случаях по-средством легислативных изменений происходит смена исторических форм - там, где для этого вызрели объективные условия. Если этих условий нет, внешняя смена формы процесса будет иметь чисто бутафорский характер, когда же они есть, изменение легислативной формы, как правило, совпадает с изменением исторического типа. Итак, исторические формы консервативны, но консерватизм в юриспруденции есть скрытая похвала.
Впрочем, наряду с определенной инертностью исторических форм в современном мире заметна и другая тенденция - процесс их синхронного развития. Начиная приблизительно с середины XX в., набирает силу между-народно-правовая унификация форм уголовного процесса. Ее лейтмотив - концепция прав человека. В целом ряде общепризнанных норм как договор-ного, так и общего международного права (международные стандарты) со-держатся условия, процедуры и гарантии процессуальной деятельности, при-званные обеспечить в этой сфере эффективную защиту гуманитарных прав. Посредством международного права складываются предпосылки для посте-пенного формирования некой универсальной конвергентной исторической формы судопроизводства, интегрирующей лучшие достижения основных ис-торических форм и национальных легислативных судебных систем.
Итак, главное практическое значение имеет вопрос: какие признаки процесса относятся к исторической, а какие к легислативной форме? Други-ми словами, что в том или ином процессе является своего рода "уставным капиталом" и не подлежит произвольному изменению, а что может быть предметом законодательных экспериментов? Ответ на него, как мы выясни-ли, следует искать в сфере причин и условий, сформировавших то или иное национальное судопроизводство, то есть в исторической области. Причем простая эмпирическая констатация исторических фактов еще не даст нам решения проблемы. Здесь важно определить общую социологическую тен-денцию развития, долговременные причины и условия, которые, когда-то по-родив данную форму, продолжают определять ее облик и в настоящий мо-мент. В то же время юридические формы, возникшие в историческом про-шлом, часто проявляют способность к выживанию в новых условиях, напол-няясь другим социальным содержанием. Однако пределы такой модерниза-ции не безграничны, и если старые формы годятся для нового содержания, значит в основе и того, и другого лежат некие глубинные общие причины, ибо кто сотворил внешнее, сотворил и внутреннее.
|
|
