| Главная | Публикации | Студентам | Библиотека | Гостевая | Форум | Ссылки | Законы | Почта | |
Кудрявцева А.В., д-р юрид. наук, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Южно-Уральского государственного университета
Великосельский Ю.И., адвокат Челябинской областной адвокатской палаты, соискатель кафедры уголовного процесса и криминалистики Южно-Уральского государственного университета
В науке уголовно-процессуального права нет единого подхода к определению допустимости доказательств. Необходимо отметить, что большинство ученых связывает это понятие с процессуальной формой получения и закрепления сведений о фактах и с соответствием этой формы уголовно-процессуальному закону. Но известна и другая концепция определения допустимости доказательств, связанная, прежде всего, с понятием достоверности доказательств. "Суть правила о допустимости доказательств заключается в том, что в качестве доказательств можно использовать только те данные, которые удовлетворяют предъявляемым законом требованиям. Таким, образом, не все данные, относящиеся к делу, могут быть допущены в качестве доказательств при производстве по делу, а лишь те, которые имеют требуемую законом форму, гарантирующую их доброкачественность" - указывал В.Д. Арсеньев.1 "Основания признания доказательств недопустимыми указаны в п.п. 1, 2 и 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ. Они направлены на то, чтобы соблюдались предписанные правила, не производились следственные действия, которые порождают сомнения в достоверности полученных сведений ввиду получения их с применением угроз, насилия, других запрещенных способов".2 Другими словами, эти ученые связывают понятие допустимости со свойствами доброкачественности и достоверности доказательств. Необходимо отметить, что законодатель, определяя понятие недопустимости доказательств, идет по пути "от обратного". В этом есть свой смысл: следователь, суд, в первую очередь, проверяют доказательства на свойство недопустимости.
Конституция РФ норма (ч. 2 ст. 50) определяет в качестве недопустимых доказательства, полученные с нарушением федерального закона. Ст. 75 УПК РФ конкретизирует это положение, указывая "доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми". В порядке сравнения отметим, что ст. 60 ГПК РФ только развивает положения Конституции, не повторяя их: "обстоятельства, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами". Аналогичное положение содержится и в АПК России (ст. 68). Ст. 26.2 ч. 3 Кодекса Российской Федерации "Об административных правонарушениях" устанавливает: "Не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона".
Представляется, что требование УПК излишне сужает действие правил о допустимости доказательств. Известно, что для каждого из источников (видов) доказательств, перечисленных в ст. 74 УПК РФ установлена процедура их получения и процессуального закрепления. Наиболее свободными доказательствами являются "иные документы" и заключение специалиста, так как для этих видов процедура получения и закрепления не предусмотрена. С некоторой долей условности можно предположить, что при получении иных документов применяется ч. 4 ст. 20 УПК РФ. В целом же истребование предметов и документов органами, осуществляющими предварительное расследование и дознание, производится в рамках ст. 26.10 Кодекса об административных правонарушениях.
В связи с таким положением возникает вопрос о том, все ли нарушения уголовно-процессуального или иного закона влекут за собой признание доказательств недопустимыми. Влечет ли за собой признание доказательств недопустимыми получение их с нарушением закона субъекта Федерации, в том числе и по вопросам административной юрисдикции.
Решение этих вопросов возможно, если мы будем понятие допустимости связывать не только с процессуальной формой доказательств, но и с их содержанием, а точнее с такой характеристикой доказательств, как их достоверность. Следует согласиться с той точкой зрения, что в настоящее время требование допустимости излишне формализовано, что иногда приводит к неэффективности уголовного судопроизводства. В силу этого представляется необходимым сформулировать ч. 1 ст. 75 в следующей редакции: "Доказательства, полученные с нарушением требований закона, признаются недопустимыми, если возникает сомнение в их достоверности". В этом случае следователь, дознаватель, прокурор и суд, решая вопрос о допустимости доказательств на основании своего внутреннего убеждения, будут оценивать одновременно содержание и форму доказательств.
Ст. 86 УПК РФ установила право защитника собирать доказательства. Безусловно, эту норму необходимо признать редакционно-неточной и выразить удивление по тому поводу, что многочисленными изменениями, внесенными УПК, этот пробел исправлен. Более того, некоторыми авторами такая редакция признается правильной и тем самым ими ставится знак равенства между доказательствами и сведениями, содержащимися в предметах и документах, полученных и представленных защитником в уголовном судопроизводстве.3 Проф. П.А. Лупинская указывает, что "право собирания доказательств путем производства следственных и иных процессуальных действий, в том числе с применением принуждения, предоставлено только должностным лицам, ведущим судопроизводство и ответственным за уголовное дело. Вместе с тем УПК не исключает право субъектов процесса на стороне защиты собирать доказательства, о чем прямо указано в ч. 2 ст. 86".4
При этом следует признать, что в рамках ст. 86 ч. 2 и Федерального закона об адвокатской деятельности в Российской Федерации защитники вправе получать сведения (материалы), предметы и документы, производить опросы лиц, с их согласия, и теперь в соответствии со ст. 80 обращаться к специалисту за получением заключения. Если подобного рода доказательства (сведения) следователь, дознаватель, прокурор, суд могут получать при условии соблюдения всех правил допустимости доказательств, то эти правила допустимости доказательств, думается, должны распространяться и на защитника при получении этих сведений. Разумеется, если защитником получены в рамках действующего законодательства, без применения угроз, обмана, шантажа, или предметы и документы не фальсифицированы и обладают свойством достоверности.
Представляется, что на практике действует презумпция доброкачественности сведений, представленных защитником, и только в случае сомнения в их подлинности или законности получения бремя доказывания этого ложится на сторону обвинения.
Представляется, что процедура получения сведений, документов и предметов защитником должно быть урегулирована в общих чертах и в этом случае норма ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации в совокупности с предполагаемой нами редакцией ч. 1 ст. 75 является вполне достаточной. На стороне защиты не лежит обязанность доказывания и поэтому жесткие рамки и правила удостоверения получения сведений защитником будет противоречить определению права на защиту как права защищать интересы подзащитного всеми способами и средствами, не противоречащими общим принципам и нормам уголовно-процессуального законодательства. Представляется, что при этом не будет перевеса ни на стороне защиты, ни на стороне обвинения. Особые правила доказывания, установленные для стороны обвинения и суда, необходимы как гарантия, что приговор будет вынесен на основе достоверных доказательств. Полученных в рамках допустимого законом принуждения. Сторона обвинения обязана обосновать обвинение. Обязанность обоснования решения по делу принадлежит также суду. Сторона защиты не должна ничего обосновывать, ей для достижения необходимого результата достаточно подвергнуть сомнению то, что утверждает сторона обвинения.
Литература и примечания
