Вершинина С.И. Залог в системе мер пресечения. Тольятти, 1999. 120 с.
Глава 1. ЗАЛОГ И ЕГО МЕСТО В СИСТЕМЕ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ
1. МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАДЛЕЖАЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ОБВИНЯЕМОГО В ХОДЕ ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
В уголовном процессе больше, чем в какой-либо иной области обще¬ственных отношений, проявляется несоответствие интересов личности подозреваемого (обвиняемого) и интересов государства, так как именно в этой сфере противодействие личности действиям государственных орга¬нов достигает наивысшего предела. В чем же проявляется такое несоот¬ветствие?
В интересах правосудия и защиты общества от преступных посяга¬тельств необходимо, чтобы за каждое совершенное преступление насту¬пало неминуемое наказание лица, его совершившего. Для реализации этой цели государство содержит аппарат, получивший в последнее время в юридической литературе название правоохранительные органы. Вся дея¬тельность правоохранительных органов направлена на раскрытие пре¬ступлений, изобличение виновных в нем лиц и закрепление доказательств, подтверждающих виновность лица, с тем, чтобы суд мог по справедливости разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимого.
Однако лицо, признанное подозреваемым или привлекаемое в качестве обвиняемого, руководствуясь естественным чувством самосохранения, стремится избежать уголовной ответственности и с этой целью способно противодействовать успеху расследования, создавая различные помехи. Следовательно, есть две стороны в уголовном процессе, интересы кото¬рых существенно разнятся. Чтобы оценить характер такого противоречия, следует учесть, что между совершением преступления и судебным раз¬бирательством всегда имеется определенный период времени - период, когда действует конституционный принцип презумпции невиновности, согласно которому вплоть до вступления приговора в законную силу обви¬няемый считается невиновным. Именно в этот период и осуществляют свои функции органы предварительного расследования, и задача законо¬дателя, с одной стороны, заключается в том, чтобы обеспечить им макси¬мальные возможности осуществления своих функций. С другой стороны, в соответствии с конституционными положениями, принципом презумп¬ции невиновности законодатель обеспечивает защиту прав и законных интересов гражданина, признаваемого подозреваемым или привлекаемого в качестве обвиняемого. Поэтому ограничение его прав и свобод должно носить минимальный характер и применяться только в той сте¬пени, в какой это необходимо для выполнения правоохранительными органами своих функций.
В уголовно-процессуальном законодательстве это логическое проти¬воречие находит свое разумное разрешение. Уголовно-процессуальный кодекс уравновешивает интересы обеих сторон и, закрепляя неприкосно¬венность личности, устанавливает единый порядок судопроизводства, включающий применение мер процессуального принуждения. При этом для цивилизованного правосудия важно не то, чтобы за каждое совер¬шенное преступление кто-либо понес наказание, а чтобы любое лицо, на которое пало подозрение или которому предъявлено обвинение, было признано виновным лишь при наличии достаточных оснований, при неу¬клонном соблюдении гарантий права на защиту.
Проблема соотношения в уголовном процессе интересов личности и государства в лице его правоохранительных органов получила детальную разработку еще в конце XIX - начале XX веков в трудах российских юристов. Так, В.Д. Кузьмин-Караваев отмечал, что «в вопросах о мере пресечения наиболее резко обнаруживается несовместимость и проти¬воположность требований, вытекающих из интересов личной свободы, с одной стороны, и обуславливаемых целью уголовного правосудия -раскрыть истину и наложить кару на виновного - с другой» [38, с.8]. П.И. Люблинский ставит решение этой проблемы в зависимость от отно¬шения государства к личности. «При низкой ее оценке (то есть личности) государство бесцеремонно задерживает всех при малейшем подозрении, при более высоком уважении - оно жертвует некоторым процентом побе¬гов для того, чтобы больше оградить личность» [43, с.9].
Обвиняемый выступает как сторона в уголовном процессе. Он, как и подозреваемый, менее всего заинтересован в наказании за совершенное преступление, и задача законодателя заключается в том, чтобы обеспе¬чить неуклонение обвиняемого от правосудия и пресечь его неправомер¬ные действия. Реализуется эта задача через применение особых мер уго¬ловно-процессуального принуждения - мер пресечения, предусмотренных статьей 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, прямое назначение которых заключается в создании благоприятных условий для установления истины, раскрытия преступления и выявления виновных лиц.
В юридической литературе, определяя меры пресечения, авторы традиционно затрагивают следующий круг вопросов: •
сущность мер пресечения, их отношение к государственному принуждению; •
субъекты применения мер пресечения; •
круг лиц, в отношении которых применяются данные меры; •
цели применения.
Не вызывает возражения тот факт, что меры пресечения являются мерами уголовно-процессуального принуждения. Данная черта отражена почти во всех определениях, раскрывающих меры пресечения. А в опреде¬лениях, данных Ю.Д. Лившицем и А.Е. Белоусовым, отмечен еще и пре¬вентивный характер этих мер, что является существенной чертой мер пресечения, так как констатирует их профилактическую направлен¬ность [40, с.18; 17, с.25]. Меры пресечения являются не санкцией, не на¬казанием за совершенное действие, а лишь предупредительными мерами, применяемыми в случае, если есть опасения, что обвиняемый может совер¬шить какие-либо действия, мешающие установлению истины и выявлению виновных лиц.
Вопрос об основаниях применения мер пресечения находится в тесной взаимосвязи с проблемой вероятности или достоверности наступления событий, против которых эти меры применяются. Одни авторы исходят из вероятного, предположительного характера данных, служащих осно¬ваниями для применения мер пресечения [29, с.26; 36, с.51; 50, с.107; 37, с.37; 25, с.12; 61, с.32 и др.], другие же исследователи говорят об их до¬стоверном характере.
Так, обосновывая достоверный характер оснований для применения мер пресечения, А.Д. Буряков отмечает, что в основе решения следова¬теля об избрании меры пресечения должны лежать не субъективные представления о вероятном поведении обвиняемого, а реальные доказа¬тельства его ненадлежащего поведения [19, с.193]. В.А. Михайлов также указывает, что «если нет уверенности, подкрепленной достоверными доказательствами, что обвиняемый скроется от следствия и суда, либо будет заниматься преступной деятельностью, либо помешает установ¬лению истины по делу или обеспечению исполнения приговора, то при¬менять меру пресечения нельзя» [46, с.27]. Это же мнение разделяют Л.М. Карнеева и Г.М.Миньковский [21, с.90].
Еще более категоричную позицию заняла З.Ф. Коврига, полагая, что «мера пресечения может быть применена только при установлении факта нарушения обвиняемым возложенных на него обязанностей, только при нарушении статьи 89 УПК, а не на основании предположе¬ний о его возможном ненадлежащем поведении, в каком бы способе противодействия оно ни было выражено» [34, с.95]. В соответствии с этим по¬ложением, применение к обвиняемому меры пресечения будет возможным только после совершения им попыток побега, создания иных помех след¬ствию и после установления этих, уже свершившихся фактов. Такой подход крайне затруднил бы осуществление задач правосудия, так как поставил бы следователя в сложное положение, препятствуя применению мер пресе¬чения при наличии достаточных, хотя и предположительных данных, что обвиняемый скроется, и так далее. Кроме того, при таком подходе проис¬ходит неправомерное слияние мер пресечения с мерами уголовно-процес¬суальной ответственности, имеющими иную правовую природу.
На наш взгляд, меры пресечения предупреждают наступление негативных для уголовного судопроизводства последствий в будущем. Утверждать. что они возникнут, нельзя; вывод об их наступлении находится на уровне предположения, вероятности. У лица, производящего дознание или предва¬рительное следствие, существует опасение топ>, что обвиняемый (подозре¬ваемый) может скрыться, помешать установлении) истины, продолжать преступные действия и так далее. Данное опасение основано на тех факти¬ческих данных, которые нашли снос отражение в уголовном деле и явля¬ются основаниями для применения меры пресечения, по никак не могут указать достоверно на будущее поведение обвиняемого. Поэтому правы те авторы, которые исходят из вероятного, предположительного характера данных, служащих основаниями для применения мер пресечения.
Чем внимательнее и глубже следователь будет вникать в сущность расследуемого дела, тем меньше вероятность ошибки при избрании меры пресечения. Законодательного закрепления положения об учете всех обстоятельств по уголовному делу при избрании данных мер вполне до¬статочно для обоснованного решения этого вопроса.
Не составляет трудностей определение круга субъектов, управомо-ченных на применение мер пресечения, и круга лиц, к которым эта мера может быть применена. И та, и другая стороны четко определены уго¬ловно-процессуальным законом в статье 89 УПК РСФСР. Субъекты применения меры пресечения - лицо, производящее дознание, следова¬тель, прокурор и суд (судья).
Круг лиц, н отношении которых может применяться эта мера, -подозреваемый (ст.90 УПК), обвиняемый (ст.89 УПК), подсудимый (ст.260 УПК) и осужденный (ст.315 УПК).
Нет единогласия в определении целей мер пресечения. Действующий Уголовно-процессуальный кодеке конкретно не формулирует цели мер пресечения. Между тем из статьи 89 УПК при анализе оснований при¬менения мер пресечения можно вывести и их цели: •
предотвращение сокрытия обвиняемого (подозреваемого) от орга¬ нов дознания, предварительного следствия и суда; •
преодоление попыток обвиняемого воспрепятствовать установле¬ нию истины по уголовному делу; •
пресечение дальнейшей преступной деятельности обвиняемого; •
обеспечение возможности исполнения приговора.
Большинство авторов, раскрывая понятие мер пресечения, опреде¬ляют цели их применения, исходя из статьи 89 УПК. Меры пресечения -это принудительные меры, применяемые органами дознания, следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном уголовно-процессуальным правом, к подозреваемым, обвиняемым, подсудимым и осужденным в целях воспрепятствования сокрытию этих лиц от следствия и суда, устранения с их стороны препятствий раскрытию истины по уголовному делу, предотвра¬щения совершения ими других преступлений и обеспечения исполнения приговора [25, с.9].
Такой вывод, как нам представляется, наиболее обоснован с точки зрения закона, теории и практики. В то же время некоторыми авторами цели мер пресечения формулируются более широко. Так, В.М. Корнуков. отмечая, что цели мер пресечения не равнозначны основаниям их при¬менения (ст.89 УПК), утверждает, что законодатель имеет б виду «не просто обеспечение неуклонения обвиняемого от дознания, предвари¬тельного следствия и суда, не воспрепятствование установлению истины по делу и так далее, а обеспечение достижения этих целей с предельно меньшей степенью стеснения прав, свобод и законных интересов обви¬няемого» [36, с.74]. Соглашаясь с такой постановкой вопроса, следует заметить, что мысль о предельно меньшей степени стеснения прав и сво¬бод обвиняемого в уголовном процессе должна в четкой форме закреп¬ляться в законе и гарантироваться государством.
Значительно шире формулирует цели мер пресечения В.А.Михайлов: «Цели мер пресечения не исчерпываются указанными в статье 33 Основ, они шире и заключаются также в том, чтобы с их помощью обеспечить личное участие обвиняемого в уголовном процессе, его неуклонепие от уголовного преследования, применения к нему мер уголовного наказа¬ния и взыскания с него материального ущерба за причиненный преступ¬лением имущественный вред» [46, с.16].
Такая позиция требует уточнения. На наш взгляд, личное участие обвиняемого в уголовном процессе как раз и обеспечивается предотвра¬щением сокрытия последнего от уголовного преследования. Обеспечивая явку обвиняемого в органы следствия и суда, мы тем самым обеспечи¬ваем и его участие в уголовном процессе, следовательно, такая цель не нуждается в отдельной формулировке, она входит в содержание тех це¬лей, которые перечислены в статье 89 УПК. Другое дело - обеспечение взыскания материального ущерба за причиненный преступлением иму¬щественный вред. Думается, устанавливать такое положение в качестве цели всех мер пресечения нельзя, ибо оно может быть применимо лишь к одному виду мер пресечения - залогу. Но, как будет показано дальше, применение этой цели к залогу также дискуссионно.
Некоторые авторы обоснованно связывают цели мер пресечения с задачами всего уголовного процесса и усматривают их г; том, чтобы «не допустить, такого поведения обвиняемого (подозреваемого), которое бы препятствовало достижению задач уголовного судопроизводства» [50, с.105]. По отношению к конечным целям судопроизводства такая трактовка целей мер пресечения не вызывает возражений. Однако го¬раздо дальше идет З.Ф. Коврига. Она определяет меры пресечения как «меры процессуального принуждения, ограничивающие свободу действий обвиняемого и применяемые в соответствии с уголовно-процессуальным законом в целях ограждения общества от опасных для него лиц и успеш¬ного осуществления задач социалистического правосудия» [34, с.95].
Соглашаясь с первой частью определения, трудно согласиться со второй его частью, так как в ней не раскрыта полностью сущность мер пресе¬чения и она применима только к одному виду - заключению под стражу. Применение других видов мер пресечения, таких как поручительство, подписка о невыезде, залог, наблюдение командования, надзор админи¬страции детских учреждений, не связано с ограждением обвиняемых от общества. И хотя свобода их поведения действительно ограни чикается, это достигается не через физическое «ограждение общества от опасных для него лиц», а путем ограничения личных свобод обвиняемого, его имущественных нрав, наблюдения за ним и так далее. На наш взгляд, отождествление целей мер пресечения с целями всего уголовного про¬цесса неоправданно, так как меры пресечения направлены на решение более узких задач. В рамках нашего исследования мы постараемся выявить непосредственные цели применения мер пресечения, присущие только данному институту.
Институт мер пресечения - один из важнейших в уголовном процессе, так как непосредственно затрагивает права и свободы гражданина. Закреп¬ление целей данного института в законе важно еще и потому, что по их реализации можно судить об эффективности всего института. Соответ¬ственно, нельзя не обратить внимания па некоторые особенности целей, выявляемые при анализе каждой, отдельно взятой меры пресечения. Так, заключая обвиняемого под стражу, следователь преследует цель -предотвратить побег обвиняемого от правоохранительных органов и суда. А избирая в качестве меры пресечения подписку о невыезде, он в большей мере преследует цель обеспечения явки обвиняемого к следователю и суду. Таким образом, с изменением тяжести меры пресечения первая цель, закрепленная в статье 89 УПК - предотвращение возможности обвиняе¬мого скрыться от органов правосудия, претерпевает существенные изме¬нения и становится средством предупреждения попыток обвиняемого покинуть место жительства или средством обеспечения явки обвиняемого по вызовам органов расследования и суда. Правильность такого положе¬ния можно подтвердить анализом любого уголовного дела, где к обвиняе¬мому в качестве меры пресечения применялась подписка о невыезде. Если у следователя имеются серьезные основания предположить, что обвиняе¬мый скроется от органов правосудия, то подписка о невыезде как мера пресечения может оказаться недостаточной. Принуждение, применяемое при этом, носит чисто психологический характер и рассчитано 'только на моральное обязательство обвиняемого не покидать место жительства без разрешения органов расследования.
Представляется, что реальное пресечение преступной деятельности обвиняемого возможно только при заключении последнего под стражу, а предотвращение сокрытия обвиняемого от следствия и суда - только путем значительного ущемления его имущественных прав или ограничения личной свободы. Это значит, что другие виды мер пресечения не в состоянии обеспечить исполнение указанных целей института. Значит и статья 89 УПК закрепляет не общие цели института, а лишь такие, которые надлежит рассматривать применительно к отдельно взятым мерам пресечения.
Исходя из вышесказанного, но нашему мнению, в качестве целей всего института мер пресечения надлежит рассматривать такие обстоя¬тельства, которые бы могли быть достигнуты любой мерой пресечения в полном объеме, независимо от ее характера. В таком качестве, на наш взгляд, можно рассматривать предупреждение помех расследованию и судебному разбирательству. Эта цель присуща всем без исключения мерам пресечения и носит общий характер. В зависимости от характера применяемой меры пресечения данная цель может трансформироваться: у «мягких» мер пресечения - выступать в качестве средств обеспечения явки и надлежащего поведения обвиняемого; у «жестких» - предотвращать сокрытие обвиняемого от следствия и суда, а также действия по уничтоже¬нию доказательств и так далее. И общая цель, и се модификации направ¬лены на обеспечение нормального хода уголовного процесса в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства.
Вместе- с тем, необходимо учесть, что завершающим этапом уголовного судопроизводства является осуществление правосудия и исполнение приговора. Определение цели мер пресечения как предупреждения помех расследованию и судебному разбирательству оставляет в стороне такую важную стадию, как исполнение приговора, и не показывает роль мер пресечения в обеспечении исполнения приговора, что, па наш взгляд, недопустимо. Следовательно, определяя цели всего института мер пре¬сечения, нужно отразить и этот момент. Решить эту проблему можно двумя способами: во-первых, наряду с определением вышеназванной цели закрепить и другую цель - обеспечение исполнения приговора. Во-вторых, выявить то общее, что объединяет данные цели, и сформулировать их в одном определении, которое бы одинаково относилось ко всем видам мер пресечения и всем стадиям процесса. Учитывая, что противодействие в уголовном судопроизводстве исходит со стороны обвиняемого, более правильным, с точки зрения права, было бы закрепить в качестве цели института мер пресечения обеспечение надлежащего поведения обвиняе¬мого на всех стадиях уголовного процесса. Такая формулировка основ¬ной цели мер пресечения, во-первых, учитывает все возможные методы уголовно-процессуального принуждения, применяемые к обвиняемому, а значит может быть реализована при любой мере пресечения; во-вто¬рых, четко и ясно определяет смысл применения данных мер - предотвращение помех со стороны обвиняемого (подозреваемого); в-третьих, предусматривает обеспечение личного участия обвиняемого в уголов¬ном процессе; в-четвертых, включает в себя обеспечение исполнения приговора.
Определяя в качестве цели мер пресечения обеспечение надлежа¬щего поведения обвиняемого в рамках уголовного процесса, необходимо здесь же конкретизировать термин надлежащее поведение. В действую¬щем законодательстве такая формулировка присутствует (ст.94, 95, 394 УПК), но что следует понимать под этими словами, как заметил З.Д. Еникеев, четко не определено [28, с.411]. На наш взгляд, надлежащее поведение обвиняемого в рамках уголовного процесса включает в себя те обстоятельства, которые действующим УПК закрепляются в каче¬стве целей мер пресечения. Обвиняемый будет вести себя надлежащим образом, если в период предварительного расследования, судебного раз¬бирательства и исполнения приговора не скроется от органов расследо¬вания и суда, не будет мешать установлению истины по уголовному делу и не будет продолжать преступную деятельность. При этом совершенно не должно учитываться поведение, которое выходит за рамки уголов¬ного судопроизводства, например поведение обвиняемого в быту, в отно¬шениях с соседями, членами семьи, отрицательные черты и действия обвиняемого, проявляемые пне зависимости и вне связи с разрешаемым уголовным делом. По этим признакам надлежащее поведение обвиняе¬мого существенно отличается от надлежащего поведения в обществе любого гражданина, и это правильно, поскольку, осуществляя свое пра¬во на защиту, обвиняемый имеет право отказаться от дачи показаний, давать показания, не соответствующие действительности, и так далее, что, тем не менее, не выходит за рамки надлежащего поведения обви¬няемого и не может стать основанием к тому, чтобы применить более строгую меру пресечения. Но отказ от показаний или дача ложных по¬казаний свидетелем или потерпевшим, с точки зрения общественной морали и уголовного закона, выходит за рамки надлежащего поведения, осуждается обществом и преследуется по уголовному закону.
Исходя из вышесказанного, общие цели мер пресечения можно изло¬жить следующим образом: меры пресечения применяются с целью обеспе¬чения надлежащего поведения обвиняемого в рамках уголовного процесса. Все остальные цели, закрепленные законодательством, необходимо рас¬сматривать применительно к конкретным видам мер пресечения и закреп¬лять их в соответствующих нормах по видам последних.
Аналогичной позиции придерживаются авторы проекта Уголовно-про¬цессуального кодекса РФ, подготовленного Государственно-правовым управлением при Президенте РФ. Согласно статье 171 проекта, «мерами пресечения являются принудительные меры, применяемые к подозреваемо¬му и обвиняемому для предотвращения их ненадлежащего поведения в ходе производства по уголовному делу и обеспечения исполнения приговора». Проекты УПК, разработанные Министерством юстиции РФ и Научно-исследовательским институтом Генеральной прокуратуры РФ, рассматри¬вают цели мер пресечения в рамках действующего законодательства.
Говоря об основаниях применения мер пресечения, следует исхо¬дить из того, что это понятие является частным случаем общего поня¬тия - оснований процессуальных решений. В трудах П.А. Лупинской, Л.М. Карнеевой, А.Я. Дубинского показано, что основания процессу¬альных решений - это фактические данные, указывающие на наличие обстоятельств, обязывающих государственный орган (должностное лицо) принять определенное решение (например о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого, о направлении дела в суд и т.д.) [41; 31; 26]. Таким образом, для применения меры пресечения, что яв¬ляется процессуальным решением, также необходимы достаточные основания.
Статья 89 Уголовно-процессуального кодекса дает общее представ¬ление об основаниях мер пресечения: «При наличии достаточных основа¬ний полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по уголов¬ному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения исполнения приговора, лицо, производящее дознание, следо¬ватель, прокурор или суд вправе применить в отношении обвиняемого одну из мер пресечения». Ее текст не определяет четко, что нужно понимать под «достаточными основаниями», поэтому и вопрос об основаниях явля¬ется одним из спорных в юридической литературе.
Существует несколько определений оснований:
1) ненадлежащее поведение обвиняемого, выражающееся в наруше¬нии возложенных на него законом процессуальных обязанностей, обеспечивающих достижение задач уголовного судопроизводства
данные фактического характера, свидетельствующие о том, что обвиняемый может уклониться от следствия и суда, воспрепятствовать установлению истины и так далее [36, с.51];
содержащиеся в части 1 статьи 33 Основ и подтвержденные до¬ статочными данными обстоятельства, характеризующие неправомерное поведение этого лица [37, с. 37];
наличие данных, указывающих на необходимость ограничения свободы обвиняемого [23, с.21];
фактические данные, полученные из предусмотренных законом источников и свидетельствующие о ненадлежащем поведении обвиняемого, нарушающие правомерные требования к нему следователя, суда [34, с. 104];
обстоятельства, подтверждающие опасность нахождения лица без воздействия на него мер пресечения и, следовательно, указывающие на необходимость их применения [25, с.19].
Несмотря на различие указанных формулировок, но всех этих опре¬делениях под основаниями понимаются фактические данные, указываю¬щие на возможность возникновения помех производству по делу*.
С точки зрения законодателя, в качестве оснований применения мер пресечения выступают данные фактического характера, свидетельствую¬щие о том, то обвиняемый может совершить неправомерные действия, предусмотренные статьей 89 УПК. Указанную позицию разделяют Ф.М. Кудин, Ю.Д. Лившиц, А.Д. Буряков, В.М. Корнуков и другие иссле¬дователи.
Однако многие ученые трактуют основания применения мер пре¬сечения более широко, включая в них некоторые дополнительные об¬стоятельства. В связи с этим все основания разграничиваются па общие и специальные. «Самым главным и общим основанием, без которого не может возникнуть необходимость применения мер пресечения, является наличие обвинения, сформулированного в отношении конкретного лица» [25, с.17; 23, с.21]. К специальным основаниям авторы относят обстоя¬тельства, предусмотренные статьей 89 УПК.
Широкое определение круга оснований применения мер пресечения предлагает В.А. Михайлов, который в содержании статьи 89 УПК усмат¬ривает следующие обстоятельства:
доказанность материалами уголовного дела факта совершения преступления;
установление лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого;
наличие в уголовном деле достаточных доказательств, позволяющих полагать, что обвиняемый, находясь на свободе, совершит действия, предусмотренные статьей 89 УПК [45, с. 16].
Таким образом, по мнению автора, в число оснований, необходимых для применения мер пресечения, входят доказанность совершения пре¬ступления, привлечение лица в качестве обвиняемого и основания, пере¬численные в статье 89 УПК.
Эту точку зрения разделяет и З.Ф. Коврига, которая наряду с фак¬тическими данными, свидетельствующими о неправомерном поведении обвиняемого, относит сюда и «наличие признаков уголовного преступ¬ления и развивающиеся в связи с этим уголовно-правовые отношения» [34, с.104].
В принципе, соображения этих авторов заслуживают внимания. Заме¬тим только, что некоторые из указанных ими обстоятельств сами по себе не могут быть положены в основу применения заключения под стражу или иной меры пресечения. Так, факты возбуждения уголовного дела, задержания подозреваемого и даже привлечения лица в качестве обвиняемого еще не являются основаниями применения мер пресечения. Подчеркнем, что часть 4 статьи 89 УПК РСФСР специально предусматри¬вает ситуацию, когда фигура обвиняемого налицо, а основания применения меры пресечения отсутствуют, что говорит о несовпадении этих право¬вых явлений.
Тем не менее, нельзя применить меру пресечения, если:
а) не возбуждено (и не принято к производству дознавателем или следователем) уголовное дело;
б) отсутствует процессуальная фигура обвиняемого или подозреваемого.
Но данные обстоятельства следует считать не основаниями, а усло¬виями применения мер пресечения. Основаниями же избрания мер пре¬сечения, как и основаниями принятия любых процессуальных решений, следует, в соответствии со статьей 89 УПК РСФСР и общепринятыми в процессуальной науке представлениями, считать доказанность того, что могут наступить события, указанные в статье 89 УПК, то есть возникнут помехи расследованию и судебному разбирательству.
Вместе с тем, учитывая специфику конкретных мер пресечения, осно¬вания их применения, на наш взгляд, действительно, следует подразделить на общие и специальные. Под общими основаниями применения мер пресечения следует понимать фактические данные, свидетельствующие о том, что обвиняемый скроется, будет мешать установлению истины по уголовному делу, продолжит преступную деятельность или уклонится от исполнения приговора. То есть это данные, указывающие на возмож¬ность возникновения той или иной помехи расследованию и судебному разбирательству (ст.89 УПК РСФСР). Наличие хотя бы одного из этих оснований формирует у лица, применяющего меру пресечения, убежде¬ние в ее необходимости. Это и будут основания, которые условно можно назвать общими, так как их наличие не предопределяет заранее выбор конкретной меры пресечения. Например, при наличии оснований пола¬гать, что обвиняемый скроется от правоохранительных органов, может быть применена любая мера пресечения - как самая «мягкая», так и самая «жесткая». Решить же вопрос, какая это будет мера (от подписки о не¬выезде до заключения под стражу), можно только с помощью специаль¬ных оснований.
Под специальными основаниями конкретных мер пресечения над¬лежит, по нашему мнению, понимать данные об обстоятельствах, обес¬печивающих достижение целей этих мер. Например, неуклонение от следствия может быть достигнуто тем, что преступление не относится к разряду «тяжких», что обвиняемый имеет прочные социальные связи (семейные, производственные, дружеские). С этой точки зрения, специ¬альным основанием залога является наличие между обвиняемым и право¬охранительным органом соглашения о возможности применения данной меры. При наличии третьего лица необходимо его согласие. Это осно¬вания второго уровня.
Наличие специальных оснований и предопределяет выбор следовате¬лем, органом дознания конкретной меры пресечения. В качестве специаль¬ных оснований залога можно рассматривать и такие обстоятельства, как наличие поручителей, возможность обвиняемого или третьих лиц внести залоговую сумму, специальный статус обвиняемого. Каждое из них указы¬вает, как правило, только на одну меру пресечения, и наоборот, без нали¬чия специальных оснований применить именно эту меру пресечения не представится возможным. Другими словами, специальные основания со¬стоят в установлении обстоятельств, ограничивающих или дозволяющих выбор отдельной меры пресечения. Без существования таких обстоя¬тельств применение соответствующей меры пресечения невозможно. Так, нельзя применить заключение под стражу к лицу, обвиняемому в пре¬ступлении, не предусматривающем наказания в виде лишения свободы; применение наблюдения командования воинской части невозможно, если обвиняемый не имеет статуса военнослужащего. При залоге же к общим основаниям, предусмотренным статьей 89 УПК, необходимо добавить и такое специальное основание, как согласие обвиняемого на примене¬ние данной меры, и так далее. Подобные ограничения или дозволения можно обнаружить и при анализе других мер пресечения.
К сожалению, проекты УПК не рассматривают эту проблему и закреп¬ляют основания применения мер пресечения аналогично действующему УПК 1960 года. Исключение составляет второй вариант проекта УПК, разработанный Министерством юстиции РФ, в нормах которого просле¬живается попытка определения дополнительных оснований при регла¬ментации применения конкретных мер. Так, специальным основанием применения личного поручительства является письменное ходатайство по¬ручителей и согласие лица, в отношении которого дается поручительство (ст.96 проекта УПК); специальным основанием наблюдения командования за военнослужащим является статус обвиняемого (ст.97); специальным основанием домашнего ареста выступают обстоятельства, препятствую¬щие заключению лица под стражу (ст. 100), и так далее.
С другой стороны, не следует смешивать со специальными основа¬ниями мер пресечения обстоятельства, закрепленные в статье 91 УПК и учитываемые при применении мер пресечения: тяжесть предъявлен¬ного обвинения (В некоторых случаях тяжесть преступления является не только условием, учитывае¬мым при применении меры пресечения, но и основанием для принятия решения об этом. Так, статья 96 допускает заключение под стражу по мотивам одной лишь опас¬ности преступления), личность подозреваемого или обвиняемого, род его за¬нятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и прочее. Как правильно отмечает В.М. Корнуков, «данные, служащие достаточными основаниями для применения мер пресечения, как правило, позволяют сделать лишь вероятный, а не достоверный вывод, обстоятельства, указанных в статье 91 УПК, дают возможность правильно определить степень вероятности совершения обвиняемым действий, для предотвращения которых применяются меры пресечения» [36, с.56].
Такой же точки зрения придерживаются П.М. Давыдов и П.П. Якимов, указывая, что данные «обстоятельства не могут служить причиной из¬брания меры пресечения. На основании их оценки можно лишь предпола¬гать о будущем поведении обвиняемого» [25, с.15].
Однако мнение законодателя по этому вопросу несколько отличается от представления, сложившегося в теории уголовного процесса. Данные обстоятельства, согласно статье 91 УПК, учитываются не только при избрании той или иной из мер пресечения, но и при «разрешении вопроса о необходимости применить меру пресечения», то есть приравниваются к основаниям применения мер пресечения. Аналогично решается этот вопрос во всех проектах Уголовно-процессуального кодекса. Данное законопоклонение, на наш взгляд, порождено неясностью в оценке та¬кого обстоятельства, как тяжесть предъявленного обвинения. Его роль в применении различных мер пресечения неодинакова. Такое положе¬ние прямо предусмотрено частью 2 статьи 96 УПК РСФСР. Другие же обстоятельства, предусмотренные статьей 91 УПК, основаниями не служат и лишь влияют на выбор меры пресечения.
В случаях совершения лицом преступления небольшой или средней тяжести учет тяжести предъявленного обвинения будет в совокупности с другими обстоятельствами, перечисленными в статье 91 УПК РСФСР, выступать как обстоятельство, принимаемое во внимание при выборе конкретной меры пресечения, в смысле «смягчения» или «ухудшения» положения обвиняемого. Например, если лицо подозревается или обви¬няется в преступлении небольшой тяжести, но при этом не имеет посто¬янного места жительства и работы, ведет антиобщественный образ жизни, целесообразнее, на наш взгляд, применение к нему более «жест¬ких» мер пресечения, вплоть до заключения под стражу. Следователь¬но, в данных ситуациях тяжесть предъявленного обвинения, не являясь специальным основанием для выбора меры пресечения, имеет значение только в сочетании с другими, положительными или отрицательными факторами.
С учетом сказанного целесообразно пересмотреть формулировку статьи 91 УПК и изложить ее в следующей редакции: «При разрешении вопроса об избрании конкретной меры пресечения лицо, производя¬ щее дознание, следователь, прокурор, суд помимо оснований, указанных в статье 89 настоящего Кодекса, принимают во внимание тяжесть предъявленного обвинения, личность подозреваемого или обвиняемо¬ го, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства».
Таким образом, можно сделать вывод о недостаточной правовой регла¬ментации института мер пресечения в действующем законодательстве. С учетом вышеизложенного целесообразно следующее разрешение дан¬ной проблемы в новом уголовно-процессуальном законодательстве:
Законодательно закрепить понятие мер пресечения как принуди¬ тельных мер предупредительного характера, применяемых органа¬ ми дознания, предварительного следствия, прокурором или судом к обвиняемому (в исключительных случаях - к подозреваемому), а также к подсудимому и осужденному с целью обеспечения надле¬жащего поведения этих лиц в процессе производства по уголовному делу (предупреждения помех расследованию и судебному разбирательству, исполнению приговора) на основании достаточных фактических данных, свидетельствующих о возможном совершении обвиняемым (подозреваемым, подсудимым) действий, на¬правленных на нарушение нормального хода уголовного процесса, а именно: на сокрытие от органов дознания, следствия, прокурора и суда, продолжение преступной деятельности, воспрепятствование установлению истины по уголовному делу, а также па исполнение приговора.
Сформулировать в законе общую цель мер пресечения для обес¬печения надлежащего поведения обвиняемого в рамках уголовного процесса с установлением границ надлежащего поведения обвиняемого.
Провести классификацию оснований применения мер пресечения на общие и специальные, закрепив общие основания в норме, определяющей понятие мер пресечения, а специальные - в нормах, регламентирующих применение конкретных мер пресечения.
Предусмотреть возможность учета обстоятельств, закрепленных в статье 91 УПК, только для разрешения вопроса о выборе конкретной меры пресечения.
