текст написан на основе статьи:

Калиновский К.Б. Запрет определенных действий как мера пресечения //Уголовный процесс. 2018. № 6. С. 9.

Константин Борисович Калиновский,
к. ю. н., доцент, заведующий кафедрой уголовно-процессуального права Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия (г. Санкт-Петербург)

В российском уголовном процессе достаточно остро стоял вопрос о дефиците мер пресечения. Системы из семи таких мер было явно недостаточно (ст. 98 УПК РФ) для обеспечения баланса эффективности уголовного судопроизводства и прав и свобод подозреваемых и обвиняемых.

Физически-принудительные меры пресечения (домашний арест и заключение под стражу) во многих случаях неприменимы (истек срок, недостаточная тяжесть преступления и т.п.), а остальные психолого-принудительные меры применяются лишь с согласия подозреваемых, обвиняемых.

Федеральный закон от 18.04.2018 № 72-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста" дополнил УПК РФ статьей 105.1, которая предусматривает новую меру пресечения — запрет определенных действий.

Эта мера имеет смешанный характер, так как сочетает в себе признаки как психолого-принудительных, так и физически-принудительных мер пресечения. 

В новой мере пресечения предусмотрен запрет обвиняемому выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения. Законодатель расценивает его как физическое принуждение, которое применяется на установленный судом срок в его законодательных пределах, и этот срок засчитывается в срок содержания под стражей (лишения свободы) из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей. Физическое принуждение при применении мер пресечения сопряжено с принудительным пребыванием обвиняемого, подозреваемого в ограниченном пространстве, с изоляцией от общества, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неограниченным кругом лиц, т.е. такого рода меры физически против воли и желания заинтересованных лиц, непосредственно ограничивают право на свободу и личную неприкосновенность, гарантированное ст. 22 Конституции РФ.

Остальные запреты, указанные в ст. 105.1 УПК, в том числе запрет управлять автомобилем (п. 6 ч. 6 ст. 105.1 УПК), расцениваются законодателем как психическое принуждение и самостоятельных сроков не имеют (психолого-принудительные меры ограничивает свободу обвиняемого, подозреваемого психическим воздействием; эти меры не предполагают изоляцию от общества, не посягают на само ядро прав, гарантированных статьей 22 Конституции РФ, и обычно связаны с некоторыми условиями их осуществления, а также сопряжены с ограничением права, предусмотренного статьей 27 Конституции РФ (ч.1), свободно передвигаться, выбирать место пребывания на территории Российской Федерации; избираются и применяются в пределах сроков предварительного расследования и судебного разбирательства и при согласии заинтересованных лиц, а иногда только при их ходатайстве). Соответственно, в срок наказания такие запреты засчитать невозможно.

Представляется, что это не соответствует требованию соразмерности содержания мер процессуального принуждения тяжести обвинения, которая выражается в том уголовном наказании, которое может назначить суд. Об этом, в частности, говорится в постановлении Конституционного Суда РФ от 22.03.2018 № 12-П. Запрет управления автомобилем как процессуальная обеспечительная мера не должен превышать сроков лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством (от 6 месяцев, ст. 47 УК). Это положение необходимо учитывать при установлении и отмене этого запрета, продлении сроков расследования, а также при назначении наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством. Поэтому, учитывая продолжительность применения запрета управления автомобилем в качестве меры пресечения, суд должен иметь возможность снизить срок указанного наказания.

Точный текст статьи на сайте журнала - https://e.ugpr.ru/article.aspx?aid=643501