|
|
ГЛАВА 1. Регламентация уголовного преследования в отечественном и зарубежном
законодательстве
§ 1. Подходы в отечественной юридической науке к определению понятия и содержания
уголовного преследования
Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ, уголовное преследование - это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
Исходя из законодательной формулировки, уголовное преследование может быть рассмотрено как: 1) функция уголовного процесса; 2) уголовно-процессуальная деятельность.
Назначение и роль любого участника уголовного процесса, содержание и формы его деятельности могут быть раскрыты во всей их полноте, подвергнуты анализу и правильно поняты лишь при условии проникновения во внутреннюю структуру этой деятельности, изучения всех её составных частей в отдельности и в органической взаимосвязи между собой. Такой подход представляется вполне возможным и реальным, если использовать в качестве научного инструмента категорию процессуальных функций как определённых направлений, особым образом отграничивающих стороны уголовно-процессуальной деятельности, различающихся по своим целям и формам осуществления. Возможность проанализировать содержание института уголовного преследования через функции продиктована нормами УПК РФ, предусматривающими, что участники уголовного судопроизводства выполняют "на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения" (п. 45 ст. 5).
1. Рассмотрение уголовного преследования как функции процесса.
В теории уголовного процесса можно считать утвердившейся концепцию, согласно которой каждый субъект уголовно-процессуальной деятельности выступает носителем конкретных функций, причём функции
таких субъектов, как дознаватель, следователь, прокурор, суд, составляют основу уголовного процесса, определяют его структуру и принципы построения. Однако вопрос о понятии процессуальных функций и их видах является одним из спорных среди ученых-процессуалистов. Одни учёные указывают на наличие в уголовном судопроизводстве строго определённых уголовно-процессуальных функций, осуществляемых участниками (субъектами) уголовно-процессуальной деятельности. Другие, напротив, отрицают их существование обособленных друг от друга в уголовном процессе, полагая, что уголовно-процессуальное законодательство не даёт оснований для строгого размежевания уголовно-процессуальной деятельности на различные функции. Однако и среди сторонников концепции уголовно-процессуальных функций отсутствует совпадение точек зрения по целому ряду существенных моментов, например, о самом понятии процессуальных функций, об их сущности, количестве в уголовном процессе, содержании, а, соответственно, наделение ими отдельных участников уголовного судопроизводства. Более того, в понятие даже одноимённых функций разные авторы нередко вкладывают различное содержание.
Анализируя точки зрения ученых по вышеназванным моментам, можно представить следующие направления взглядов:
- традиционная концепция, понимающая под функциями в теории уголовного процесса отдельные направления деятельности, возникающие при расследовании и разрешении уголовных дел, и выделяющая лишь три основные функции: обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения дела (юстиции) ;
- иной подход, представители которого определяют, что "каждый участник процесса осуществляет свою, присущую только ему уголовно-процессуальную функцию, и, соответственно, под процессуальными функциями понимается основная процессуальная обязанность…, которой определяется процессуальная роль каждого из участников процесса" ;
- представители третьего направления представляют функции как связующее звено между задачами уголовного судопроизводства и правовым положением участника процесса ;
- представители четвертого направления понимают под функцией круг деятельности одного или нескольких участников уголовного процесса, осуществляемой в силу того положения, которое они в ней занимают .
- абсолютно иной точки зрения придерживается В.Г. Даев , который пришел к выводу, что "словоупотребление уголовно-процессуальной функции вообще противоречит принятому в правовой терминологии значению функции".
В последнее время традиционная концепция сильно критикуется и рассматривается в юридической литературе как излишне утилитарная, не учитывающая многообразие всего спектра уголовно-процессуальной деятельности .
Отход от традиционного понятия функций вызвал неоднозначное количество таковых в работах ученых. Например, Р.Д. Рахунов назвал шесть процессуальных функций. А.П. Гуляев , рассматривая деятельность следователя, обозначил восемь уголовно-процессуальных функций, А.Г. Халиулин выделил двенадцать. Среди теоретиков высказывалось также мнение о классификации уголовно-процессуальных функций на: основные, вспомогательные и побочные .
Под основными уголовно-процессуальными функциями (обвинения, защиты и разрешения дела), по словам Я.О. Мотовиловкера, "следует понимать (а) обязательные в судебном разбирательстве по уголовному делу (б) регламентируемые законом направления деятельности (в) суда, на который возложена обязанность вынести законное и обоснованное решение, и сторон, наделенных равными правами содействовать с противоположных позиций решению (г) вопроса, составляющего основной предмет процесса (об ответственности обвиняемого за вменяемое ему деяние), и влиять на ход процесса (д) в соответствии с их личным, служебным или общественным интересом" .
Возможность деления на основные и не основные функции, по мнению А.И. Макаркина, обуславливается построением базовой конструкции уголовного процесса. То есть это "те функции, без которых уголовного судопроизводства вовсе не могло бы быть. Иные же функции, не являющиеся по своей природе собственно уголовно-процессуальными, но осуществляемые в ходе уголовного судопроизводства, имеют значение уголовно-процессуальных "не основных" . Их наличие не противоречит ни сущности уголовного процесса, ни состязательному порядку его построения. Состязательности как и её методу правового регулирования противопоказано смешение основных уголовно-процессуальных функций, а отнюдь не нарушение их монопольного существования" .
Однако "иерархический" подход к обозначению функции в уголовном судопроизводстве как нашел своих сторонников, так и был подвергнут критическому анализу. Среди вторых представителей можно назвать А.М. Ларина , который возражает против такого деления функций, "поскольку оно может способствовать недооценке некоторых компонентов уголовно-процессуальной деятельности в ущерб правам и законным интересам участвующих в деле лиц, в ущерб задачам уголовного судопроизводства". При этом А.М. Ларин различает уголовно-процессуальные функции сообразно общим целям уголовного судопроизводства .
Таким образом, несмотря на множественность мнений относительно функций в уголовном судопроизводстве, большинство правоведов определяют последние как направления, виды уголовно-процессуальной деятельности, обусловленные задачами уголовного судопроизводства , и характерные для деятельности конкретных участников процесса.
Мы придерживаемся позиции, высказанной Е.Л. Никитиным о том, что "под уголовно-процессуальной функцией нужно понимать самостоятельное направление уголовно-процессуальной деятельности, осуществляемое участником уголовного судопроизводства, исходя из его процессуального положения в уголовном судопроизводстве, и, соответственно, преследуемого им процессуального или иного интереса" . Не вызывает сомнений, что назначение участников уголовного судопроизводства определяет структуру уголовно-процессуальной деятельности, которая в свою очередь диктует необходимый процессуальный статус этих участников. Так, государство в лице уполномоченных на то органов осуществляет розыск лица, совершившего преступление, предъявляет ему официальное обвинение и обосновывает свою позицию доказательствами, выполняя тем самым процессуальную функцию уголовного преследования. Лицо же, подозреваемое или обвиняемое в совершении запрещенного уголовным законом общественно опасного деяния, равно как и его представитель, защитник, может встать на противоположную позицию и выдвинуть контраргументы в свою защиту, что вполне соответствует концепции свободы автономной личности (функция защиты). Носители описанных уголовно-процессуальных функций являются сторонами уголовно-правового спора . Суд призван разрешить их спор, оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению, то есть осуществить функцию юстиции, которая реализуется посредством отправления правосудия, а также разрешения вопросов движения уголовного дела, производства следственных действий и контроля ограничения конституционных прав и свобод граждан. Некоторыми учеными функция юстиции называется как функция судопроизводства . При этом источником движения дела, как правило, становятся указанные действия сторон. Для обеспечения разрешения спора стороны должны быть наделены равными процессуальными возможностями, а суд независимостью. В противном случае избежать смешения функций участников процесса не удастся, и отношения между ними приобретут характер властеподчинения, суд вынужден будет принять позицию одной из сторон за основу для своего собственного решения. Вместе с тем, обвинение, защита и разрешение дела это не единственные функции, возникающие в ходе уголовного судопроизводства, так как назначение последнего более емкое, требующее от участников процесса многообразной деятельности.
Итак, мы придерживаемся мнения, что под функцией в уголовном процессе понимается направление деятельности конкретного участника уголовного судопроизводства, характер и содержание которой установлены законом в зависимости от процессуального положения данного участника при расследовании и разрешении уголовных дел.
Вместе с тем, общность основных процессуальных задач, стоящих в равной мере перед всеми участниками процесса, не исключает того, что эти задачи государственные органы в процессе выполняют разными, специфическими для каждого из них способами, в различных процессуальных формах. Что касается процессуальных функций, выполняемых в уголовном судопроизводстве следователем, как самостоятельным участником уголовно-процессуальной деятельности, то, следует отметить, что ученые здесь также не пришли к единому мнению.
Так, М.С. Строгович полагает, что следователь одновременно осуществляет три функции: обвинения, защиты и разрешения дела, и отмечает, что функции обвинения (уголовного преследования) и защиты у следователя возникают лишь после появления в процессе обвиняемого. Вся же деятельность следователя до этого момента, есть следственная деятельность, предварительное следствие, в котором ещё не расчленены процессуальные функции, и которое представляет собой лишь необходимую подготовку к уголовному преследованию.
Но при таком подходе весьма ответственная, кропотливая, порой решающая, деятельность следователя, направленная на раскрытие преступления, обнаружение и изобличение преступника, на протяжении нередко довольно значительного периода производства предварительного следствия остаётся обезличенной и не охваченной какой-либо процессуальной функцией.
Л.Н. Гусев считает, что у следователя имеется одна процессуальная функция - это всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. С этим мнением также нельзя согласиться, ибо исследование дела является не функцией, присущей лишь следователю, а процессуальным методом установления истины по уголовному делу, в равной мере используемым судом, прокурором, следователем и дознавателем.
Л.А. Мариупольский и Г.Р. Гольст наделяют следователя пятью
функциями, в числе которых - привлечение общественности к борьбе с преступностью и функция воспитания.
Аналогично В.В. Шимановскому , вопрос о процессуальных функциях решают Р.Д. Рахунов и П.С. Элькинд, усматривающие в деятельности следователя осуществление одной основной функции - функции расследования. Сторонники этого мнения считают, что расщепление единой по своему характеру и сущности процессуальной деятельности следователя по производству расследования уголовных дел на целый ряд самостоятельных функций, присущих в основном другим участникам процесса, является искусственным. Но в ряде случаев данный подход критикуется тем, что наименование процессуальной функции следователя, включающей в себя различные стороны его деятельности по расследованию уголовных дел, не может совпадать с наименованием какой-либо определённой стадии уголовного процесса, ибо осуществление этой функции следователем распространяется на весь досудебный этап движения уголовного дела либо охватывает лишь определённый период в стадиях возбуждения уголовного дела или предварительного следствия.
Несколько новый взгляд на функции, осуществляемые следователем во время расследования уголовного дела, высказал А.М. Ларин , наделив следователя следующими функциями, сообразно целям уголовно-процессуальной деятельности: 1) исследования обстоятельств дела; 2) уголовного преследования; 3) защиты; 4) устранения и возмещения вреда; 5) возражения против гражданского иска; 6) обеспечения прав и законных интересов лиц, участвующих в деле; 7) предупреждения преступлений; 8) процессуального руководства и 9) разрешения дела .
А.П. Гуляев в своей работе констатирует, что следователь осуществляет такие процессуальные функции, как: 1) рассмотрение заявлений и сообщений о преступлении; 2) исследование обстоятельств дела; 3) обвинение в совершении преступления; 4) ограничение граждан от неосновательного обвинения в совершении преступления; 5) обеспечение возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, и исполнения приговора в части конфискации имущества; 6) пресечение преступлений и принятие мер к устранению обстоятельств, способствующих совершению преступления; 7) розыск обвиняемых, местонахождение которых неизвестно; 8) разрешение уголовных дел .
Очень интересным и заслуживающим особого внимания, на наш взгляд, представляется мнение В.И. Нажимова , который отмечает, что в деятельности следователя существуют три вида уголовно-процессуальных функций: а) обвинение (уголовное преследование); б) защита и в) разрешение дела. При этом учение о функциях и наделение ими того или иного участника неразрывно связано с судебной психологией. То есть, сознание человека не терпит "раздвоения", вследствие чего одно и то же лицо, как правило, не может одновременно выполнять функции, различные по своей направленности. Выполнение соединённых функций обвинения и защиты одним лицом возможно лишь при строгом соблюдении двух обязательных условий. Во-первых, такому лицу должна быть предоставлена полная свобода предстоящего выбора по внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела, которые он должен установить и оценить. Во-вторых, необходимо, чтобы психологически это лицо не было заранее связано уже сделанными выводами, занятой по делу позицией. Важно, чтобы выбор ещё не был бы сделан. Это значит, что осуществлять одновременно и обвинение, и защиту лицо может лишь до тех пор, пока ни то, ни другое не представляется ему (его сознанию) предпочтительным, правильным или обоснованным. Человек, пришедший к тем или иным выводам, и открыто высказавший их, в дальнейшем обычно склонен отстаивать эти выводы и недооценивать аргументы противоположного характера. Психологические возможности индивида ограничены, и потому он, как правило, лучше справляется с умственной работой определённой направленности и объёма . Таким образом, на определённой стадии процесса субъект должен прийти к определённому решению, а законодатель, в свою очередь, предоставляет ему свободу выбора осуществляемой им функции по его внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела. До тех пор, пока выбор следователем не сделан, он психологически вполне может оставаться объективным в своей деятельности, в равной мере способствуя как обвинению, так и защите.
Уголовно-процессуальные функции, вытекая из задач уголовного судопроизводства, самостоятельно закреплены в уголовно-процессуальном праве. Одни из них выражены в законе прямо (например, функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела - ч. 2 ст. 15 УПК РФ), другие - опосредованные через конкретные институты. Следовательно, процессуальные функции являются не только теоретической, но и правовой категорией, но и выступают связующим звеном между задачами и правовым положением участника процесса, они предопределяют, в частности, процессуальное положение следователя, его права и обязанности, конкретизируются в отдельных правовых институтах и нормах. Познание системы процессуальных функций следователя как основных направлений его деятельности позволяет наиболее полно представить роль следователя в выполнении назначения уголовного судопроизводства, правильно понять и применять каждый правовой институт и каждую норму, регулирующую его деятельность.
Мы придерживаемся мнения, что следователь выполняет одну основную функцию -
функцию расследования, которая заключается в деятельности следователя по всестороннему,
полному и объективному исследованию обстоятельств дела. Так как данная деятельность
весьма многообразна, то можно выделить следующие ее составные элементы, которые
соотносятся с расследованием как часть и целое, так как вне рамок расследования
говорить о какой-либо иной функции следователя невозможно. Это следующие направления
деятельности следователя:
1) проверка и принятие решения по поступившему сообщению о совершенном или
готовящемся преступлении;
2) обеспечение прав и законных интересов лиц, участвующих в деле;
3) уголовное преследование, в том числе предъявление обвинения;
4) исследование обстоятельств дела;
5) принятие мер к обеспечению возмещения материального ущерба, причиненного
запрещенным уголовным законом общественно опасным деянием, и исполнения приговора
в части конфискации имущества;
6) принятие мер к устранению оснований, повлекших приостановление предварительного
расследования;
7) предупреждение преступлений; принятие мер к устранению обстоятельств, способствующих совершению и сокрытию преступления;
8) разрешение дела.
Отсутствие в выделенных элементах защиты объясняется тем, что следователь, устанавливая обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, смягчающие наказание, а также при изменении в сторону смягчения объема обвинения, прекращение уголовного преследования в отношении конкретного лица, не осуществляет функцию защиты. В данном случае он всесторонне, полно и объективно исследует обстоятельства дела, а не осуществляет деятельность, направленную на защиту от вынесенного им же обвинения.
Таким образом, вышеназванные элементы деятельности следователя не являются самостоятельными функциями, а составляют лишь часть функции расследования.
Диссертант рассматривает вопросы осуществления уголовного преследования в деятельности следователя такого ведомства как Министерство внутренних дел, но это не значит, что следователи других ведомств осуществляют уголовное преследование подозреваемых, обвиняемых иными методами, в другом объеме. Поэтому работа относится в равной мере ко всем следователям.
2. Рассмотрение уголовного преследования, осуществляемого следователем, как направления уголовно-процессуальной деятельности.
Для более полного и мотивированного высказывания своей позиции, необходимо определиться с понятием и содержанием уголовно-процессуальной деятельности.
По мнению ученых, для последней характерно следующее: "а) она регламентируется исключительно нормами уголовно-процессуального права; б) ее участниками выступают только субъекты уголовно-процессуальных прав и обязанностей, которые в) реализуют свои правомочия посредством совершения определенных уголовно-процессуальных действий, влекущих г) возникновение, изменение или прекращение уголовно-процессуальных отношений. Вне уголовно-процессуального регулирования уголовная процессуальная деятельность не существует. Сама же уголовно-процессуальная деятельность проявляется в применении ее субъектами конкретных уголовно-процессуальных норм" . Мы согласны с возражением З.З. Зинатуллина на утверждение о том, что "специфика уголовно-процессуальной деятельности исключает возможность применения процессуальных норм кем бы то ни было, кроме компетентных органов государства" . Правоприменительную деятельность осуществляют не только должностные лица государственных органов (дознаватели, следователи, прокуроры, судьи), но и обвиняемые, потерпевшие, гражданские истцы и ответчики, их представители, а также другие участники уголовного процесса, наделенные соответственно своему статусу специальными правами и несущие определенные юридические обязанности. В противном случае невозможно объяснить, "на каком, к примеру, основании обвиняемый заявляет отвод следователю, обжалует то или иное решение" . Такой подход также рассматривается в работах Н.А. Комаровой, Н.А. Сидоровой а также А.А. Рытькова. Последние указывают на то, что, будучи сложной и многогранной, "уголовно-процессуальная деятельность предполагает не только действия компетентных органов государства (дознавателя, следователя, прокурора и судьи) и их представителей по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовного дела, но и совокупность действий, совершаемых в установленном законом порядке всеми участниками уголовного процесса, наделенными соответствующими правами и обязанностями" .
Существуют и несколько иные определения уголовно-процессуальной деятельности. Так, Т.Н. Москалькова связывает последнюю с доказыванием по уголовному делу, которое заключается в обнаружении, собирании, закреплении, проверке и оценке доказательств, применении соответствующих уголовно-процессуальных норм . С.Д. Шестакова выделяет в структуре уголовно-процессуальной деятельности "процессуальное доказывание, юридическую оценку фактических обстоятельств дела и логическое доказывание" .
Е.Г. Лукьянова выделяет следующие специфические черты, позволяющие отличать процессуальную деятельность от иных форм правоприменительной деятельности и иных правовых форм деятельности государства: во-первых, процессуальная деятельность характерна лишь для тех органов, которые наделены специальными полномочиями и призваны осуществлять охранительные функции - суда, прокуратуры и др.; во-вторых, процессуальная деятельность компетентных органов является особой сферой юридической деятельности - сферой осуществления правоохранительных задач; в-третьих, процессуальная деятельность отличается спецификой своих задач; в-четвертых, обращает на себя внимание и стадийность процессуальной деятельности; в-пятых, очень важным моментом в процессуальной деятельности является наличие доказывания, необходимого для установления определенных фактов и обстоятельств, их исследования и правильной оценки в целях установления объективной истины по делу; в-шестых, процессуальная деятельность характеризуется многосубъектностью: наряду с органами, осуществляющими правоприменение в рамках соответствующего общественного отношения, и непосредственными участниками этого общественного отношения являются другие лица - участники процесса доказывания; в-седьмых, оправданным требованием к процессуальной деятельности является необходимость установления особой системы гарантий для участников, вовлекаемых в правоприменение; в-восьмых, отдельные элементы процессуальной деятельности отличаются спецификой внешних форм проявления, особым оформлением в процессуальных актах, касающихся процедуры возбуждения и рассмотрения дела, и т.д.
Таким образом, процессуальная деятельность не отождествляется с деятельностью по применению правовых норм, как это пытаются доказать некоторые представители концепции так называемого общего юридического процесса .
Мы придерживаемся мнения, что уголовно-процессуальная деятельность имеет многосторонний характер, разнообразна по своему содержанию, и представляет собой систему действий, предусмотренных и регламентируемых уголовно-процессуальным законом, осуществляемых участниками процесса. Содержание рассматриваемой деятельности включает следственные и иные процессуальные действия, осуществляемые в ходе уголовного судопроизводства, направленные на обеспечение объективности, полноты и всесторонности расследования уголовного дела, рассмотрение и справедливое разрешение последнего. Закон также предписывает воздержаться от определенных действий, если производство таковых противоречит режиму законности или в конкретной ситуации отсутствуют основания для их выполнения . Мы согласны, что основное место в уголовно-процессуальной деятельности принадлежит государственным органам, ибо только они "правомочны в полном объеме осуществлять доказывание по уголовному делу, принимать решения, имеющие правовые последствия, направлять ход уголовного судопроизводства, только их выводы носят общеобязательный характер" .
Нам представляется интересным положение п. 3 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, предусматривающее среди оснований отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела, а также среди оснований прекращения уголовного преследования - истечения сроков давности уголовного преследования. Согласно ст. 78 УК РФ речь об истечении сроков давности идет именно при освобождении лица от уголовной ответственности. Отсюда необходимо определить, как соотносятся понятия "уголовная ответственность" и "уголовное преследование".
Основные взгляды отечественной науки на сущность уголовной ответственности можно свести к следующему:
1. Как основанную на нормах права обязанность подлежать действию уголовного закона ;
2. Как обязанность лица отвечать перед государством за содеянное, подвергнуться мерам уголовно-правового воздействия, претерпеть лишения личного или имущественного характера, наказание ;
3. Не только мера государственного принуждения, применяемая к лицу, совершившему преступление, но и реальное претерпевание им определенных лишений; принудительное осуществление таких лишений ;
4. Выраженная в приговоре суда отрицательная оценка (осуждение, признание преступным) общественно опасного деяния и порицание лица, его совершившего ;
5. Иногда уголовная ответственность, по сути, отождествляется с государственно-принудительным воздействием. Так, по мнению А.В. Кладкова, "уголовная ответственность - это предусмотренное уголовно-правовой нормой и примененное к лицу вступившим в силу обвинительным приговором суда государственно-принудительное воздействие за совершенное преступление" ;
6. Уголовная ответственность определяется через правовой статус, правовое положение лица, совершившего преступление; она идентифицируется с уголовным правоотношением либо определяется через совокупность уголовно-правовых, процессуальных и исполнительных отношений ;
7. А.И. Рарог определяет уголовную ответственность как сложное социально-правовое последствие совершения преступления, которое включает четыре элемента: во-первых, основанную на нормах уголовного закона и вытекающую из факта совершения преступления обязанность лица дать отчет в содеянном перед государством в лице его уполномоченных органов; во-вторых, выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку (осуждение, признание преступным) совершенного деяния и порицание (выражение упрека) лица, совершившего это деяние; в-третьих, назначенное виновному наказание или иную меру уголовно-правового характера; в-четвертых, судимость как специфическое правовое последствие осуждения с отбыванием назначенного наказания .
8. Т.А. Лесниевски-Костарева идет дальше, определяя уголовную ответственность как обязанность лица не совершать преступлений, а в случае совершения - обязанность претерпеть меры государственного принуждения в пределах, предусмотренных уголовным законом . То есть, автор выделяет как негативный, так и позитивный аспекты, последний выступает в момент издания уголовного закона (либо внесения в него изменений). Такой подход критикуется С.Н. Сабаниным и М.Х. Фарукшиным, несогласными с утверждением, что все граждане (в том числе законопослушные) несут позитивную уголовную ответственность, еще не совершив никакого общественно опасного деяния, только на том основании, что издан уголовный закон . Но предусмотренная уголовным законом ответственность имеет абстрактный характер: она не имеет ни юридического факта, порождающего реальную ответственность, ни конкретного адресата. По сути, она представляет запрет-предупреждение, извещает о том, что любое лицо, нарушившее запрет, окажется в сфере действия уголовного закона. Этот аспект уголовной ответственности имеет право на существование, потому что именно он позволяет начать производство по уголовному делу не только в отношении конкретного лица, но и по факту совершения преступления.
Несмотря на столь разные подходы к определению, все ученые связывают появление рассматриваемого института с моментом совершения уголовно-наказуемого общественно опасного деяния; и практически все утверждают, что она может существовать и реализовываться только в рамках уголовно-правового отношения. Однако соотношение между уголовной ответственностью и уголовно-правовыми отношениями понимается по-разному.
Одни ученые по существу отождествляют эти понятия ; другие полагают, что уголовная ответственность означает реализацию не только уголовно-правовых, но также уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных отношений , третьи рассматривают уголовную ответственность как часть содержания уголовно-правовых отношений.
Под уголовно-правовыми отношениями мы понимаем вытекающие из факта совершения общественно опасного деяния и регулируемые нормами уголовного права общественные отношения между лицом, совершившим данное деяние, и компетентными государственными органами, направленные на реализацию взаимных прав и обязанностей этих субъектов в связи с применением уголовного закона по факту совершения данного преступления.
Таким образом, юридическим фактом, порождающим возникновение уголовно-правового отношения, является совершение конкретным лицом уголовно-наказуемого деяния. Именно в этот момент возникают соответствующие правоотношения, хотя не во всех случаях они реализуются, то есть наполняются фактическим содержанием (этого не происходит, например, если факт преступления неизвестен правоохранительным органам). Содержанием уголовно-правовых отношений являются корреспондирующие права и обязанности субъектов, то есть определенному праву одного из субъектов соответствует (корреспондирует) сходная обязанность противостоящего субъекта. Так, государство имеет право потребовать от правонарушителя отчета в содеянном, подвергнуть его осуждению и мерам уголовно-правового принуждения. Этому праву государства соответствует обязанность правонарушителя отчитаться перед государством за содеянное, подвергнуться осуждению и уголовно-правовым мерам принуждения. В то же время правонарушитель обладает правом отвечать только на основании нарушенного закона, (то есть за конкретно совершенное преступление) и только в пределах, очерченных законом. Этому праву лица, совершившего преступление, соответствует обязанность государства ограничить свои претензии к правонарушителю пределами, очерченными законом (то есть точно определить квалификацию преступления и применить только то наказание, которое за это преступление предусмотрено, и лишь в тех рамках, которые определены санкцией нарушенной уголовно-правовой нормы) .
Уголовно-правовые отношения неразрывно связаны с уголовно-процессуальными отношениями, и, соответственно, с уголовно-процессуальной деятельностью. Поэтому можно сделать вывод о том, что с момента совершения общественно опасного деяния у лица, его совершившего, возникает обязанность претерпеть определенные лишения за содеянное и право, чтобы при привлечении его к уголовной ответственности были соблюдены нормы законодательства. Таким образом, уголовное преследование выступает корреспондирующим правом и обязанностью уголовной ответственности, может быть рассмотрено в трех аспектах: 1) определение порядка его осуществления в законе; 2) возникновение уголовного преследования; 3) его реализация в деятельности участников процесса; и определено нами следующим образом:
Уголовное преследование - это предусмотренная уголовно-процессуальным законом обязанность компетентных органов государства (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора), а также право потерпевшего и частного обвинителя осуществлять деятельность, направленную на установление события общественно опасного деяния, изобличение лица, его совершившего.
Уголовное преследование - это сложное последствие, возникающее в связи с совершением уголовно наказуемого деяния, которое содержит следующие элементы:
1) основанную на нормах уголовно-процессуального закона и вытекающую из факта совершения деяния (действия, бездействия), содержащего признаки преступления, обязанность органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора в результате всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, установить и изобличить виновного;
2)выдвижение в установленном законом порядке обвинения в совершении общественно опасного деяния, запрещенного под угрозой наказания Уголовным законом;
3) утверждение прокурором обвинительного заключения;
4) поддержание государственного обвинения в суде.
Возникновение уголовного преследования, на наш взгляд, связано с фактом совершения деяния, содержащего признаки преступления. То есть уголовное преследование является корреспондирующим правом должностных лиц государственных органов, компетентных осуществить расследование, применить предусмотренные законом приемы и методы, направленные на установление события преступления и изобличение лица, его совершившего, и обязанность при этом действовать в рамках закона на обязанность лица, совершившего преступление, претерпеть отрицательные последствия противоправного поведения.
Если преступление неизвестно правоохранительным органам или не будет установлено признаков такового, то возникшее правоотношение не наполнится реальным содержанием, а уголовная ответственность останется не реализованной, то есть не получит своего развития в остальных элементах. При этом уголовное преследование также не сможет реализоваться. Обязанность лица претерпеть лишения за совершенное преступление и обязанность государства подвергнуть уголовному преследованию такое лицо ограничивается сроками давности (ч. 1 ст. 78 УК РФ; п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ).
Уголовная ответственность останется до конца нереализованной в тех случаях, когда органы расследования, установив обстоятельства совершения преступления, сочтут возможным на основании уголовного закона и при наличии необходимых условий освободить лицо, совершившее преступление, от уголовного преследования. В этом случае уголовное преследование прекращается (то есть искусственно прерывается), не получив логически естественного развития, что исключает объективную реализацию уголовной ответственности .
Реализация института уголовного преследования означает, что после возникновения уголовно-процессуального правоотношения права и обязанности его субъектов (виновного в совершении преступления и органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора) были реализованы в точном соответствии с предписаниями закона. Поэтому о начале реализации уголовного преследования можно говорить лишь с момента возбуждения уголовного дела, ибо только с этого момента должностные лица вправе производить все предусмотренные законом следственные и иные процессуальные действия, применить меры принуждения и пресечения.
Однако уголовное преследование до конца не реализуется, если уголовное дело было возбуждено по факту совершения преступления, а в ходе предварительного расследования установить лицо, его совершившее, не представилось возможным, либо, когда в ходе расследования будут установлены обстоятельства, исключающие преступность деяния, либо доказано, что лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние, не подлежит уголовной ответственности. Все названное и побудило нас говорить о различных формах реализации уголовного преследования, которые рассматриваются во второй главе диссертации.
Прежде чем высказать свою точку зрения на содержание уголовного преследования, необходимо рассмотреть его виды, которые указывают на то, по чьей инициативе возбуждается уголовное преследование, и в соответствии с какой процедурой реализуется. В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке (ч. 1 ст. 20 УПК РФ).
Согласно УПК РФ, в публичном порядке уголовное преследование осуществляют прокурор, следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель (п. 47 ч. 1 ст. 5).
Полномочия прокурора по осуществлению уголовного преследования определены в ст. 37 УПК РФ, которые можно разделить на два этапа: а) подготовительный, осуществляемый на досудебных стадиях процесса (например: дача согласия на возбуждение уголовного дела, поддержание ходатайства перед судом о проведении следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, а также об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо домашнего ареста, утверждение обвинительного заключения) и б) непосредственный (поддержание обвинения в суде). Прокурор, выступая государственным обвинителем, осуществляет функцию обвинения, доказывая на правах стороны виновность подсудимого. Мы согласны с мнением Я.О. Мотовиловкера, что именно "убеждение прокурора в виновности лица в предъявленном ему обвинении является тем обстоятельством, которое позволяет определить: а) почему прокурор как орган надзора за законностью осуществляет в судебном разбирательстве обвинительную функцию (потому, что он убежден в виновности подсудимого); б) что охватывает обвинительная функция прокурора в судебном разбирательстве (лишь то обвинение, по которому обвиняемый предан суду и в доказанности которого прокурор убежден); в) на каком этапе процесса, когда именно возникает предпосылка осуществления обвинительной функции (лишь после того, как собраны доказательства, которые, с точки зрения прокурора, "подтверждают наличие преступления и виновности обвиняемого" ).
Согласно ст. 246 УПК РФ, участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве по всем делам публичного и частно-публичного обвинения - обязательно.
Отказ прокурора от обвинения не опровергает, а, наоборот, подтверждает, что он в данном процессе участвует в качестве носителя функции обвинения. Ибо "отказаться от обвинения может только тот, кто осуществляет функцию обвинения, а не тот, кто осуществляет функцию защиты или решения дела" . Изменение норм УПК РСФСР в части, что в случае отказа прокурора от обвинения суд обязан прекратить разбирательство, продиктовано Постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года № 7-П "По делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросом Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород", в котором ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР ("Отказ прокурора от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжать разбирательство дела и разрешать на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимого") признана противоречащей Конституции РФ, как "допускавшая при отказе прокурора от обвинения осуществление судом несвойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения".
По делам публичного обвинения УПК РФ на потерпевшего, а также его законного представителя и представителя распространил полномочия по поддержанию обвинения (ч. 3 ст. 45; п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК РФ). Однако данная норма в ходе судебного разбирательства не может быть реализована в полном объеме, так как не требуется согласие названных участников при отказе прокурора от обвинения либо при изменении объема обвинения (несмотря на то, что данная тема неоднократно обсуждалась на страницах юридической литературы , и предлагались изменения существующего положения названного участника ).
По нашему мнению, отказ государственного обвинителя от обвинения в суде не должен быть обязательным для него в случае, когда потерпевший не согласен с мотивами отказа и ходатайствует о производстве следственного действия, направленного на установление существенных обстоятельств дела. Если же такого ходатайства со стороны потерпевшего нет, тогда суд должен прекратить уголовное дело, независимо от согласия или несогласия потерпевшего, так как последний не решает вопросы права.
Одной из новелл нового Закона является возложение на прокурора обязанности по вручению обвиняемому, а также защитнику и потерпевшему, если они об этом ходатайствуют, копии обвинительного заключения (ст. 222 УПК РФ), а также обязательное уведомление потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей с разъяснением права заявлять ходатайства о проведении предварительного слушания в порядке, установленном главой 15 УПК РФ. Известно, что по УПК РСФСР, вручение обвиняемому копии обвинительного заключения (более она не вручалась никому) являлось обязанностью суда, и эта обязанность неоднократно критиковалась как свидетельствующая о выполнении судом обвинительных полномочий. Поэтому рассматриваемое изменение заслуживает одобрения, так же как и освобождение председательствующего от обязанности оглашать обвинительное заключение, и необходимость начала судебного следствия лишь изложением государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения (ст. 273 УПК РФ). Мы согласны с тем, что это "весьма принципиальное изменение существующего порядка" .
В связи со спорностью положения прокурора в уголовном судопроизводстве, а также количества осуществляемых им функций, данная тема весьма актуальна в юридической литературе , и до четкого ее разрешения в нормах законодательства будет служить темой еще ни одного диссертационного исследования.
В реализацию назначения уголовного судопроизводства, а именно в защиту прав и законных интересов потерпевшего, целесообразно ввести в закон норму, согласно которой, в случае прекращения уголовного дела в судебном заседании по реабилитирующему основанию, в том числе в случае отказа прокурора от обвинения (за исключением прекращения уголовного дела за отсутствием события преступления), суд обязан будет решить вопрос о возмещении потерпевшему причиненного общественно опасным деянием вреда за счет денежных средств министерства, следственный аппарат которого осуществлял расследование дела, а в дальнейшем, если лицо, совершившее преступление, все же будет установлено - ведомство предъявит к нему регрессный иск. Это необходимо, во-первых, для улучшения качества расследования, во-вторых, потерпевший вряд ли сможет выиграть гражданский иск на основании постановления о прекращении уголовного дела по реабилитирующему основанию; в-третьих, для повышения авторитета правоохранительных органов (так как без такой нормы на сегодняшний день потерпевший оказывается в самом незащищенном положении, при этом вред, причиненный общественно опасным деянием, и понесенные процессуальные издержки ему не возмещаются и не компенсируются); а в завершении всего, если прокурор отказался от обвинения, его еще направляют с иском в порядке гражданского судопроизводства доказывать и требовать возмещения ущерба, наличие которого правоохранительные органы не смогли доказать за весь период предварительного расследования.
Наше мнение подтверждено результатами анкетирования. Так, на вопрос: "Сможет ли в действительности потерпевший добиться возмещения понесенного ущерба в порядке гражданского судопроизводства, если прокурор отказался от обвинения, в связи с чем, уголовное дело прекращено судом по реабилитирующему основанию?" были получены следующие ответы: а) среди прокурорских работников "да, сможет" - 40%; "нет, не сможет" - 59%; 1% работников на вопрос не ответили; б) среди следователей "да, сможет" - 33%; "нет, не сможет" - 56%; 11% опрошенных следователей не ответили на вопрос. При этом возможность введения норм о возмещении потерпевшему причиненного общественно опасным деянием вреда в случае прекращения дела в суде по реабилитирующему основанию (факт совершения деяния должен быть установлен) за счет средств органа, осуществлявшего расследование, допускают 49% опрошенных прокурорских работников и 50% следователей.
Уголовное преследование заканчивается вынесением судом приговора, либо прекращением уголовного дела, в связи с этим, участие прокурора в стадиях кассационного производства и пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, обосновывается выполнением им не функции уголовного преследования, а функции надзора. Это объясняет необходимость внести изменения в соответствующие статьи УПК РФ путем замены слов "государственный обвинитель" словом "прокурор".
Отнесение потерпевшего к стороне обвинения законодателем продиктовано тем, что в случае установления и изобличения лица, совершившего преступление, ему будет вменен причиненный его действиями вред, исходя из определения ущерба потерпевшим. В связи с этим, также справедливо отнесение к стороне обвинения законного представителя и представителя потерпевшего, гражданского истца и его представителя. Однако данные участники не всегда осуществляют уголовного преследования, ибо они не компетентны в том, являются ли их показания и представленные доказательства изобличающими конкретное лицо в совершении преступления, они лишь являются источником доказывания факта совершения преступления (это положение не относится к частному обвинителю).
Исходя из сказанного, целесообразно потерпевшего, гражданского истца, их законных представителей и представителей отнести не к стороне обвинения, а к участникам, защищающим свои права и законные интересы со стороны обвинения. Это, во-первых, четче определяло бы их процессуальное положение в уголовном процессе, и, во-вторых, исключало бы противоречие, так как обвинение - "это утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом" (п. 22 ч. 1 ст. 5 УПК РФ), а по делам в публичном и частно-публичном порядке перечисленные участники такого уголовно-процессуального обвинения не выдвигают.
Следующим субъектом, осуществляющим уголовное преследование, законом отнесен следователь и дознаватель. Но надо отметить, что они осуществляют названную деятельность лишь в силу полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела. При этом законодатель не оговаривает ни в одном из следственных действий в качестве условия - получение информации, изобличающей подозреваемого или обвиняемого, а предусматривает возможность их проведения, если в результате будут получены сведения, предметы или документы, имеющие значение для уголовного дела. Право же следователя обжаловать указания прокурора, свидетельствует не о том, что он выполняет функцию уголовного преследования, а о том, что он процессуально самостоятельное лицо и оценивает полученные доказательства на основе внутреннего убеждения.
Таким образом, содержание уголовного преследования, осуществляемого следователем, включает: а) возбуждение уголовного дела (как в отношении конкретного лица, так и по факту совершения общественно опасного деяния); б) производство следственных действий, направленных на установление события преступления, а также выявление, установление и изобличение лица, его совершившего. При этом, основываясь на содержании законодательства (ч. 2 ст. 17 УПК РФ), отнести то или иное доказательство к указанной категории возможно лишь условно, исходя из внутреннего убеждения следователя и только после его проведения; в) проведение иных процессуальных действий, допускаемых в уголовном процессе без регламентации их производства уголовно-процессуальным законом (истребование документов, получение объяснений, производство ревизий, инвентаризаций и иные), осуществляемых в целях установления обстоятельств совершения общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, и лица, его совершившего; г) реализация формы уголовного преследования подозреваемого, обвиняемого предопределяется достижением определенного этапа в познании истины по уголовному делу и поэтому имеет под собой материальную основу в виде такой совокупности доказательств, которая позволяет предопределить виновность конкретного человека в совершении преступления; д) формулирование и предъявление обвинения в совершении общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом; е) проведение следственных и иных процессуальных действий, направленных на установление оснований применения принудительных мер медицинского характера либо принудительных мер воспитательного воздействия; ж) принятие следователем окончательного решения по делу (составление обвинительного заключения; прекращение уголовного преследования (как по нереабилитирующему, так и по реабилитирующему основанию); прекращение уголовного дела с прекращением уголовного преследования; прекращение уголовного преследования и направления уголовного дела в суд для применения принудительной меры воспитательного воздействия; направление уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера).
Мы разделяем мнение ученых, не включающих в уголовное преследование применение мер принуждения, так как их основное назначение состоит не в изобличении виновного и доказывании его вины, а в обеспечении оптимальных условий для доказывания и достижения по уголовному делу истины. Аргументом в подтверждение такого мнения могут служить положения УПК РФ о том, что судья (не являющийся органом уголовного преследования) при поступлении к нему уголовного дела должен выяснить в отношении каждого обвиняемого подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения (ст. 228 УПК РФ). Если же меры пресечения отнести составной частью уголовного преследования, то судья автоматически становится на сторону обвинения, что недопустимо.
Следователь не должен осуществлять государственное обвинение в суде, ибо, как справедливо отмечают И. Демидов и А. Тушев, "невозможно представить, чтобы он отказался от обвинения, изменил его в сторону смягчения и тем самым публично признался в несостоятельности предварительного расследования, произведенного им самим или его коллегой". Мы согласны с мнением Х. Аликперова, что государственное обвинение - это особый вид деятельности в области юриспруденции, который сродни искусству, овладеть всеми тонкостями которого дано не каждому юристу. Данная точка зрения высказана не только теоретиками, но и практическими работниками. Подтверждение - Генеральный прокурор Российской Федерации еще до введения УПК РФ в действие своим приказом от 03 июня 2002 года № 28 "Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" запретил прокурорам до особого распоряжения поручать поддержание государственного обвинения в суде должностным лицам органа дознания и следователям. Но изначально Генеральный прокурор не исключал возможность поддержания обвинения в суде следователями и дознавателями (Приказ от 20 февраля 2002 года № 7 "Об организации исполнения Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" и переходе органов прокуратуры к работе в новых условиях уголовного судопроизводства").
Исходя из вышесказанного, целесообразно п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РФ изложить в следующей редакции: "государственный обвинитель - прокурор, осуществляющий уголовное преследование и поддержание обвинения в суде первой инстанции".
Среди участников, осуществляющих уголовное преследование, называть начальника следственного отдела, осуществляющего лишь ведомственный контроль, на наш взгляд, следует с оговоркой о том, что он осуществляет уголовное преследование при личном расследовании уголовного дела.
В силу ст. 40 УПК РФ на орган дознания кроме производства дознания возлагается возбуждение уголовного дела в порядке, установленном ст. 146 УПК РФ, и проведение неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно (п. 2 ч. 2); производство отдельных следственных и иных процессуальных действий, а также содействие следователю при наличии соответствующего письменного поручения последнего (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Поэтому среди субъектов, осуществляющих уголовное преследование, нужно назвать и орган дознания (что согласуется и с положениями ч. 2 ст. 21 УПК РФ), внеся изменения в п. 55 ст.5 УПК РФ следующего содержания: "орган уголовного преследования - прокурор; следователь; начальник следственного отдела, принявший уголовное дело к своему производству; дознаватель; орган дознания в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом".
Производство по уголовным делам частно-публичного порядка осуществляется в общем порядке (ч. 1 ст. 147 УПК РФ). То есть, все указанное выше, относящееся к уголовным делам публичного обвинения, в равной мере распространяется и на уголовные дела частно-публичного обвинения. Но со следующим исключением: во-первых, для того, чтобы началось официально уголовное преследование со стороны государственных органов, необходим конкретный повод - заявление потерпевшего. Однако это требование распространяется не на все случаи, так как прокурор вправе возбудить уголовное дело и при отсутствии заявления потерпевшего в случаях, если последний в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы (ч. 2 ст. 147 УПК РФ). Последнее положение свидетельствует о том, что при поступлении одного из перечисленных в законе поводов к возбуждению уголовного дела, проверка сообщения о совершении преступления, относящегося к частно-публичному порядку, должна быть произведена в полном объеме. В случае отсутствия заявления потерпевшего, необходимо выяснить причины, по которым лицо отказывается предоставить таковое. После чего - материал должен быть отправлен прокурору для принятия окончательного решения по материалу. Вместе с тем, ст. 147 УПК РФ содержит неполный перечень должностных лиц, правомочных возбудить уголовное дело данной категории. В этой связи, на наш взгляд, более приемлема трактовка ч.4 ст.20 УПК РФ о том, что "прокурор, а также следователь или дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело о любом преступлении, указанном в частях второй и третьей настоящей статьи, и при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам неспособно самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами".
Инициатором возбуждения уголовного дела частного обвинения является потерпевший. Но здесь следует сделать оговорку, что законодатель, определяя порядок рассмотрения дела, вкладывает обыденное понимание "потерпевшего", так как в ч. 1 ст. 42 УПК РФ определено, что "решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда". А ст. 318 УПК РФ не требует вынесения данного постановления.
Поэтому целесообразно ч. 7 ст. 318 УПК РФ изменить в содержании следующим образом: "приняв заявление к своему производству, суд выносит постановление о признании потерпевшим с разъяснением прав, предусмотренных ст. 42 УПК РФ и правом поддерживать частное обвинение в суде". Такая трактовка более приемлема, так как, во-первых, подать заявление в суд может и законный представитель лица, которому общественно опасным деянием причинен вред (ч. 1 ст. 318 УПК РФ); а из смысла ч. 7 ст. 318 УПК РФ он же и будет частным обвинителем. Соответственно пострадавшему его права не разъясняются. Во-вторых, так как на частного обвинителя распространяется ч. 4 ст. 246 УПК РФ, то частное обвинение могут поддерживать несколько обвинителей. Соответственно частным обвинителем может быть не только лицо, непосредственно подавшее заявление. В-третьих, если по делу несколько частных обвинителей, это не значит, что преступлением им всем причинен вред. Поэтому необходимость вынесения постановления о признании потерпевшим будет способствовать более четкому решению вопроса, кому непосредственно из частных обвинителей необходимо возмещать вред, причиненный преступлением, а также чье согласие на прекращение уголовного дела за примирением считать решающим. В-четвертых, например: совершено общественно опасное деяние, содержащее признаки ст. 115 УК РФ; пострадавшее лицо подает заявление в суд, однако в ходе исследования доказательств устанавливается, что причинен не легкий, а средней тяжести вред здоровью. Соответственно дело должно быть передано для производства предварительного расследования, что исключает такого участника процесса как частный обвинитель.
На сегодняшний день дела, разрешаемые в порядке частного обвинения, относятся к особым производствам, в процедуре разрешения которых проявляются существенные отступления от общих правил .
Из всего сказанного, процессуальными актами, означающими окончание уголовного преследования, в стадии судебного разбирательства будут являться: определение суда (постановление судьи) о прекращении уголовного дела; определение суда об освобождении лица от уголовной ответственности с применением принудительных мер медицинского характера; оправдательный приговор или обвинительный приговор. Таким образом, уголовное преследование заканчивается в результате разрешения дела по существу. Именно суд, оценив в состязательном процессе доказательства, представленные органами уголовного преследования, определяет, насколько уголовное преследование обоснованно и может ли оно служить предпосылкой для наступления уголовной ответственности.
В связи с этим можно согласиться с авторами, полагающими, что уголовное преследование реализуется: в стадии возбуждения уголовного дела; в стадии предварительного расследования; в стадии предварительного слушания; в стадии судебного разбирательства.
Приведенные примеры границ уголовного преследования, высказанных в юридической литературе, хотя и выходят за рамки деятельности следователя, но их толкование позволило более детально рассмотреть соотношение рассматриваемого института с другими.
Выводами параграфа является:
1. В уголовном преследовании можно выделить три аспекта: 1) об определении порядка его осуществления в законе; 2) о возникновении уголовного преследования; 3) о его реализации в деятельности участников уголовного судопроизводства.
2. Мы понимаем под уголовным преследованием предусмотренную уголовно-процессуальным законом обязанность компетентных органов государства (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора), а также право частного обвинителя и потерпевшего осуществлять деятельность, направленную на установление события общественно опасного деяния, и изобличение лица, его совершившего.
3. Возникновение уголовного преследования связано с фактом совершения деяния (действия, бездействия), содержащего признаки преступления.
4. Реализация уголовного преследования начинается с момента возбуждения уголовного дела, ибо только с этого момента должностные лица вправе произвести все предусмотренные законом следственные и иные процессуальные действия в полном объеме.
5. Целесообразно исключить из стороны обвинения следователя и не допускать его участия в качестве государственного обвинителя в ходе судебного разбирательства.
6. В защиту прав потерпевшего необходимо изменить порядок производства по делам частного обвинения и предусмотреть возможность рассмотрения возмещения ущерба, причиненного общественно опасным деянием в случае отказа прокурора от обвинения.
Примечания
См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1946. - С. 96,
97, 188; Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе.
М., 1951. - С. 15; Малахозов И.И. Уголовный процесс РСФСР. Воронеж, 1968. -
С. 10; Стремовский В.А. Содержание предварительного следствия в советском уголовном
процессе. Краснодар, 1971. - С. 96; Савицкий В.М. Государственное обвинение
в суде. М., 1971. - С. 42; Адаменко В.Д. Сущность и предмет защиты обвиняемого.
Томск, 1983. - С. 17 и др.
См.: Шимановский В.В. К вопросу о процессуальных функциях следователя в советском уголовном процессе // Правоведение. 1995, № 2. - С. 175.
См.: Якубович Н.А. Процессуальные функции следователя // Проблемы предварительного следствия в уголовном судопроизводстве. М., 1980. - С. 15; Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. - С. 52; Гуляев А.П. Процессуальные функции следователя / Академия МВД СССР. М., 1981. - С. 8, 9; Фаткуллин Ф.Н., Зинатуллин З.З., Аврахов Я.С. Обвинение и защита по уголовным делам. Казань, 1976. - С. 114; Дубинский А.Я. Уголовно-процессуальные функции // Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки: межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1989. - С. 19, 20 и др.
См.: Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961. - С.23, 47, 48; Гусев Л.Н. Процессуальное положение следователя в советском уголовном процессе / Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. - С. 315.
См.: Даев В.Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в уголовном судопроизводстве // Правоведение. 1974, №1. - С. 65.
См.: Шпилев В.Н. Содержание и формы уголовного судопроизводства. Минск, 1974. - С. 55-68; Макаркин А.И. Состязательность на предварительном следствии: Дис… канд. юрид. наук (12.00.09). СПб., 2001. - С. 37-40; Карев Д.С. Советский уголовный процесс. М., 1975. - С. 17; Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М., 1989. - С. 420-423; Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. - С. 4-14; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1961. - С. 51; Уголовный процесс / Под ред. М.А. Чельцова. М., - 1969. - С. 11-12 и др.
См.: Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961. - С. 23, 47, 48.
См.: Гуляев А.П. Указ. сочинение. - С. 21.
См.: Халиулин А.Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. - С. 25.
См.: Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963. - С. 54-69, либо Никитин Е.Л. Актуальные проблемы прокурорской деятельности при осуществлении уголовного преследования. Автореферат дис… канд. юрид. наук. (12.00.11). СПб., 2000. - С. 13.
См.: Мотовиловкер Я.О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль: Ярославский государственный университет, 1976. - С. 20, 21.
Имеются в виду, например, функции гражданского истца, гражданского ответчика (гражданско-процессуальные) и представительская (общеправовая).
См.: Макаркин А.И. Указ. сочинение. - С. 38,
39; более подробно аналогичный подход отражен: Смирнов
А.В. Модели уголовного процесса. СПБ.: Наука, 2000. - С. 7, 50; Калиновский
К.Б. Законность и типы уголовного процесса: Дис. …канд. юрид. наук. (12.00.09).
СПб., 1999. - С. 68. Подобные взгляды высказаны русскими процессуалистами прошлого
века: Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому
уголовному судопроизводству. СПб., 1841; Случевский В.К. Учебник русского уголовного
процесса. Т. 1. СПб., 1895. - С. 69-70; Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство.
Т. 1. Киев, 1889. - С. 22-28 и др., а также см.: Гартунг Н. История уголовного
судопроизводства и судоустройства Франции, Англии, Германии и России. СПб.,
1868. - С. 5-6.
См.: Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. - С. 12, 13.
См.: Там же. - С. 13.
См.: Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. - С. 52.
См.: Гуляев А.П. Процессуальные функции следователя / Академия МВД СССР, М., 1981. - С. 8.
См.: Никитин Е.Л. Указ. сочинение. - С. 13.
См. подробнее: Макаркин А.И. Состязательность на предварительном следствии: Дис… канд. юрид. наук. (12.00.09). СПб., 2001. - С. 25-40.
См.: Шестакова С.Д. Проблемы состязательности в российском
уголовном процессе: Дис. …канд. юрид. наук. (12.00.09). СПб., 1998. - С.
147-148; Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного
процесса: Дис. …канд. юрид. наук. (12.00.09). СПб., 1999. - С. 74, 148;
Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб.: Наука, 2000. - С. 50-52, 216-217.
См.: Гусев Л.Н. Процессуальное положение следователя в советском уголовном процессе / Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. - С. 315.
См.: Мариупольский Л.А., Гольст Г.Р. К вопросу о процессуальной функции следователя // Советское государство и право. 1963, № 6.
См. более подробно: Шимановский В.В. К вопросу о процессуальной функции следователя в уголовном процессе // Правоведение, 1965, № 2. - С. 175-178; Он же. О процессуальной самостоятельности следователя // Соц. законность, 1966, № 6. - С. 37-39.
См. подробнее: Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М.: Юридическая литература, 1986. - С. 12-38; Ларин А.М. Я - следователь. М.: Юридическая литература, 1991. - С. 40-90; Ларин А.М. Процессуальные гарантии и функция уголовного преследования // Советское государство и право. 1975, № 7. - С. 95.
См. более подробно: Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М.: Юридическая литература, 1986. - С. 30-38;
См.: Гуляев А.П. Процессуальные функции следователя: учебное пособие: Издательство Академии МВД СССР. М., 1981. - С. 21.
См.: Нажимов В.И. Об уголовно-процессуальных функциях // Правоведение. 1973, № 5. - С. 74, 75.
См.: Нажимов В.И. Указ. сочинение. - С. 75-80.
См.: Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальная деятельность на предварительном следствии и перспективы ее совершенствования в условиях перестройки // Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки: межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1989. - С. 5, 6.
См.: Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М., 1967. - С. 154.
См.: Зинатуллин З.З. Указ. сочинение. - С. 6.
См.: Комарова Н.А., Сидорова Н.А. Судебная этика. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1993. - С. 21; Рытьков А.А. Правовое регулирование деятельности предварительного следствия в свете современных изменений уголовного судопроизводства: Дис. … канд. юрид. наук (12.00.01). СПб., 2001. - С. 56.
См.: Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания (стадия предварительного расследования). М., 1996. - С. 7.
См.: Шестакова С.Д. Проблемы состязательности в российском
уголовном процессе: Дис. …канд. юрид. наук. (12.00.09). СПб., 1998. - С.
133.
См.: Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. М.: Издательство НОРМА, 2003. - С. 79-83.
См.: Мельников Ю.И., Рудкин Ю.Д. О процессуальном в юридической деятельности // Юридическая деятельность: сущность, структура, виды. Ярославль, 1989.
См.: Дубинский А.Я. Уголовно-процессуальные функции // Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки: межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1989. - С. 19, 20.
См.: Дубинский А.Я. Указ. сочинение. - С. 21, 22.
См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. - С. 25.
См.: Уголовное право России. Общая часть: Учебник. / Под ред. проф. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики. Издательство "Триада, Лтд", 1997. - С. 53; Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. - С. 21; Пионтковский А.А. О понятии уголовной ответственности // Сов. Государство и право. 1968. - С. 222 и др.
См. например: Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974. - С. 26, 27; Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973. - С. 57; Огурцов Н.А. Правоотношение и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1976. - С. 153-180 и др.
См. например: Тихонов К.Ф. Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967. - С. 39-44; Бойцов А.И. Понятие уголовной ответственности // Вестник ЛГУ. 1981. № 17. - С. 122; Тарбагаев А.Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986. - С. 71; Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. - С. 161, 162 и др.
См.: Уголовное право. Общая часть. М., 1992. - С. 48, 49.
См.: Марцев А.И. Уголовная ответственность и общее предупреждение преступлений. Омск, 1973. - С. 23; Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. - С. 48, 49 и др.
См.: Уголовное право России. Общая часть: Учебник. / Под ред. проф. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики. Издательство "Триада, Лтд", 1997. - С. 54.
См.: Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. - 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство НОРМА, 2000. - С. 42.
См.: Там же. - С. 45.
См. например: Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1976. - С. 23.
См.: Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. - С. 50.
См.: Уголовное право России. Общая часть: Учебник. / Под ред. проф. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики. Издательство "Триада, Лтд", 1997. - С. 55.
См. более подробно: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. - С. 20-25; Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. - С. 50, 51 и др.
См.: Мотовиловкер Я.О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль: Ярославский государственный университет, 1976. - С. 26, 27.
См.: Мотовиловкер Я.О. Указ. сочинение. - С. 27.
См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1999, № 17. от 26 апреля.
См.: Тетерина Т. Отказ прокурора от обвинения "преступает" права потерпевшего на доступ к правосудию // Российская юстиция, 2003, №10. - С.37, 38; Холоденко В. Учет мнения потерпевшего и его представителя при изменении обвинения прокурором в стадии судебного разбирательства // Российская юстиция, 2002, №3. - С.49, 50; Шамардин А. Примирение сторон и отказ от поддержания обвинения должны утверждаться судом // Российская юстиция, 2001, №2. - С.60, 61 и др.
См. например: Петухов Ю.Е. Соотношение публичного и частного обвинения в уголовном процессе: Автореферат дис. … канд. юрид. наук. М., 1996; Карпиков А.С. Право на возмещение причиненного преступлением материального ущерба и его реализация в стадии предварительного расследования: Автореферат дис. … канд. юрид. наук. (12.00.09). М., 1999; Седаш Е.Л. Частное начало в российском уголовном судопроизводстве: Дис. …канд. юрид. наук. (12.00.09), 2000; Шадрин В.С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. Волгоград, 1997; Семененко М.Э. Проблемы уголовного преследования, осуществляемого прокурором в суде. М., 2001; Сумачев А. Институт частного преследования (уголовно-правовые аспекты) // Человек: преступление и наказание. 1997, № 2. - С. 15, 16 и др.
См.: Алексеев С.Н. Функции прокурора по новому УПК РФ // Государство и право. 2002, №5. - С. 99-102.
См.: Корсаков К.А. Криминалистические и процессуальные проблемы подготовки прокурора к судебному разбирательству уголовного дела: Дис. … канд.юрид.наук. (12.00.09). 2002; Никитин Е.Л. Актуальные проблемы прокурорской деятельности при осуществлении уголовного преследования: Автореферат дис. …канд.юрид.наук. (12.00.11). СПб, 2000; Белов С.Д. Уголовно-процессуальная деятельность прокуратуры РФ, осуществляемая в ходе досудебного производства по уголовному делу: Автореферат дис. …канд.юрид.наук. (12.00.09). СПб, 2002; Рохлин В.И. О концепции развития российской прокуратуры // Избранное: Статьи (серия - Ученые нашего Института / Под ред. А.М. Дворянского. СПб., 2001; Григонис Э.П. Механизм правового государства: Монография / СПб ГУНП, СПб университет МВД России. СПб, 1999; Игнатов С.Д. Соотношение функций уголовного преследования, обвинения и защиты // Третья Российская университетская академическая научно-практическая конференция: Тез. докладов. Ч. 3. Ижевск, 1997 и др.
См. более подробно: Михайлов В.А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. М.: Право и Закон, 1996. - С. 8; Енисеев З.Д. Меры процессуального принуждения в системе средств обеспечения обвинения и защиты. Уфа, 1978. - С. 13 и др.
См.: Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. 2002, № 8. - С. 27.
См.: Аликперов Х. О процессуальной фигуре государственного обвинителя // Российская юстиция. 2003, № 3. - С. 46.
См.: Дубинский А.Я. Уголовно-процессуальные функции // Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки: межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1989. - С. 26.
|
|
