|
|
Бобылёв М.П. - соискатель кафедры уголовного права и процесса Института права
БашГУ г. Уфа
К ВОПРОСУ О РОЛИ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ
Суд как орган власти призван содействовать выполнению государством возложенных на него функций, в том числе и функции противодействия преступности. Введение в действие и складывающаяся практика применения УПК РФ обнажили ряд проблем, связанных с ролью и местом суда в уголовном судопроизводстве. Среди них нужно особо отметить следующие.
1. Суд более не является ответственным за установление истины по делу, в чем традиционно виделось назначение правосудия. В образовавшемся вакууме функция суда не определена и не раскрыта конкретно в нормах УПК РФ. Статьи 8 и 15 УПК РФ этой проблемы не решают.
Исходя из вывода о том, что государственная власть обязана применять уголовное наказание к виновным в совершении преступлений, и только к ним, можно утверждать, что уголовный процесс должен служить обеспечению установления истины по уголовному делу. Важно признать виновным того, кто действительно виновен в совершении преступления. Как отмечает Э.Ф.Куцова, "требование установления истины в уголовном деле - гуманистическое по своей сути".1 Такой подход является исторически традиционным для российской уголовно-процессуальной науки. По мнению И.Я.Фойницкого, "задача уголовного суда есть отыскание в каждом деле безусловной истины".2
До недавнего времени была незыблемой теория, согласно которой целью судопроизводства и правосудия является установление объективной истины.3 Теория эта опиралась на статьи 2 и 20 УПК РСФСР, согласно которым задачами уголовного процесса являются быстрое и полное раскрытие преступлений, полное, всестороннее и объективное исследование обстоятельств дела, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.
Действующий УПК РФ не создает надежной системы гарантий установления истины по уголовному делу. Сейчас суд, впрочем так же, как и дознаватель, следователь, прокурор, не несет обязанности исследовать обстоятельства дела полно, всесторонне, объективно. Между тем, это необходимый путь познания, если его цель - истина. Состязательность и равноправие сторон не могут восполнить отсутствие такой обязанности.
Следователь и дознаватель отнесены ныне к субъектам обвинения и не вправе брать на себя функцию защиты (ст.15 УПК РФ), что также исключает проявление всесторонности.
Реализуя Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999г. (в соответствии с которым были признаны противоречащими Конституции РФ положения п.1 и 3 ч.1 ст.258 УПК РСФСР как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору),4 УПК РФ вообще отказался от института возвращения дела на дополнительное расследование. Хотя изложенная в постановлении позиция Конституционного Суда не исключала принятия решения о возвращении дела на дополнительное расследование по инициативе сторон, так как очевидно, что в ходе судебного разбирательства не могут быть восполнены пробелы в собирании доказательств, если это связано с их поиском.
Уголовно-процессуальный закон не запрещает суду проявлять инициативу в собирании доказательств (ст. 86-87 УПК РФ), но инициатива эта является правом, а не обязанностью суда. Так, суд вправе по собственной инициативе вызвать для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования (ст.282 УПК), может назначить судебную экспертизу (ст.283 УПК), истребовать документы, провести осмотр местности и помещения (ст.ст. 286-287 УПК). Вместе с тем, даже в случае, когда суд не использует предоставленные ему права по собиранию и исследованию доказательств, вынесенный им приговор будет признан законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК и основан на правильном применении уголовного закона (ст.297 УПК). Такой приговор не может быть отменен ввиду неполноты судебного следствия или несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, т.е. объективной действительности.
Суд кассационной инстанции ограничивается оценкой уже имеющихся в уголовном деле доказательств в их совокупности и устанавливает фактические обстоятельства дела в рамках имеющихся доказательств (ст.ст.17, 379 УПК). Таким образом, правосудие ставится в рамки, границы которых очерчивают стороны процесса, а суд при этом утрачивает самостоятельность и независимость в принятии решения по делу.
Нельзя согласиться с позицией И.Михайловской о том, что "доминирование в установленных законом случаях юридической истины над истиной материальной и, соответственно, принципа диспозитивности над принципом публичности отражает современные представления о социальной ценности судебной процедуры не только и не столько как формы легитимной государственной репрессии в отношении нарушителей закона, но и как способа разрешения возникающих конфликтов с наименьшими потерями для общества. С этой точки зрения, по обширной и могущей стать еще шире категории дел примирение сторон социально желательнее, чем полное и достоверное установление всех обстоятельств дела".5
Такой подход приводит к принятию различных судебных решений при одних и тех же посылках и, как следствие, падение авторитета судебной власти и уважения к ней со стороны граждан.
"Суд не может полностью положиться на активность участников судебного разбирательства, ибо она может быть не только недостаточной для установления истины по делу, но также направлена против истины. Суд самостоятельно исследует доказательства, главным образом, потому, что именно он должен решить, имело ли место преступление, совершил ли его подсудимый, виновен ли он в совершении данного преступления, подлежит ли наказанию, какое наказание должно быть ему назначено и т.д. (ст.303 УПК РСФСР). И, следовательно, активность суда есть проявление принципа публичности".6 Это суждение отражало позицию не только конкретного автора, оно отражало и ныне отражает фактическое положение дел.
В международных актах активности и независимости суда уделяется большое внимание. Так, Рекомендация №R (94) 12 Комитета министров государствам - членам о независимости, эффективности и роли судей от 13 октября 1994г. провозглашает, что "в процессе принятия решения судьи должны быть независимыми и действовать без каких-либо ограничений, постороннего влияния, воздействия, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с какой бы то ни было стороны или по любой причине. Судьи должны иметь неограниченную свободу беспристрастно принимать решения, руководствуясь своей совестью, своим толкованием фактов и действующими нормами права".7
Международные документы требование установления истины последовательно обращают не только к суду, но и к органам уголовного преследования. В частности, статья 54 Римского Статута международного уголовного суда от 17 июля 1998г. предусматривает, что "прокурор для установления истины проводит расследование с тем, чтобы охватить все факты и доказательства, относящиеся к оценке того, наступает ли уголовная ответственность в соответствии с настоящим Статутом, и при этом в равной мере расследует обстоятельства, свидетельствующие как о виновности, так и о невиновности".8
2. В настоящее время суд не имеет возможности устранить процессуальные нарушения, допущенные в ходе предварительного следствия, которые безусловно влияют на законность и обоснованность приговора по уголовному делу.
В частности, в судебной практике встречаются случаи неправильного по форме предъявления обвинения при обоснованности обвинения в целом (не указаны пункт, часть, статья, по которым квалифицируются действия обвиняемого); необеспечения участия в ходе предварительного следствия защитника, переводчика, когда это является обязательным; неознакомления с результатами экспертиз, с материалами дела в целом (особенно часто не ознакомленными оказываются потерпевшие по делу); неразрешения следователем ходатайств, заявленных на следствии, которые могут быть удовлетворены только путем производства следственных действий и другие. Эти нарушения закона являются существенными и не позволяют сторонам в полной мере реализовать предоставленные им права. Суд также оказывается лишенным возможности восстановить эти права. И если права обвиняемых зачастую пытаются восстановить признанием недопустимыми ряда доказательств либо оправданием обвиняемого по отдельным эпизодам или полностью, то права потерпевшего по уголовному делу остаются попранными.
Здесь снова возникает вопрос об обоснованности исключения из УПК РФ института возвращения дела прокурору для устранения процессуальных нарушений, допущенных в ходе следствия.
Примечательно в этом отношении Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003г. "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408 УПК РФ".9 Как отмечается в Постановлении, " суд общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий. В противном случае участники уголовного судопроизводства, чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по существу были бы лишены судебной защиты" (пункт 3). Далее Конституционный Суд указывает, что, направляя уголовное дело прокурору в случаях, когда органами следствия допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления.
"Возвращение уголовного дела прокурору имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что дает возможность после устранения выявленных существенных процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией РФ право обвиняемого на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и 52)".
Таким образом, Конституционный Суд делает вывод, что возвращение уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, не противоречит Конституции РФ. Теперь необходима реализация данной концепции в конкретных нормах УПК РФ.
3. Следующей и не менее важной является проблема контроля за законностью, объективностью и справедливостью актов правосудия. Очень много дано судебной власти, и любые ошибки и злоупотребления напрямую сказываются на судьбах людей. При этом желателен контроль не только со стороны вышестоящих судов, но и внешний, не зависящий от ведомственных интересов, не подверженный корпоративным искажениям. Давно известно, что отсутствие внешнего контроля для той или иной государственной или общественной структуры приводит к торжеству групповых интересов, к разложению и деградации, появлению замкнутой касты, противостоящей обществу и государству. Признаками деградации являются отчуждение структуры от общества, пренебрежение интересами и правами сограждан, бюрократизм, угодничество по отношению к исполнительной власти, коррупция. Правовые гарантии независимости суда и неприкосновенности судей уже превысили любые мыслимые границы.
Как отмечает А.Бойков, способами внешнего контроля являются гласность, выборность, подотчетность избирателям, участие общественности в отправлении правосудия, участие в суде первой инстанции народных заседателей с правами судьи и, соответственно, коллегиальность в принятии решений.10
В результате реформ практически ничего из вышеперечисленного не осталось. Сегодня свыше 90% уголовных дел рассматриваются судьями единолично. Тогда как специальные исследования НИИ Генеральной прокуратуры, проведенные в середине 90-х годов, показали, что единоличное правосудие склонно к упрощению процессуальной формы, келейному (в кабинете судьи, негласно) проведению разбирательства, к появлению немотивированных приговоров, выносимых часто без допроса свидетелей и исследования доказательств.
4. Связана с предыдущей проблема пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, в порядке надзора и ввиду новых обстоятельств. Статья 405 УПК РФ запрещает пересмотр приговоров в порядке надзора в сторону ухудшения положения осужденного или оправданного и фактически закрывает дверь в надзорную инстанцию для обвинителя и потерпевшего. Те же ограничения установлены и для возобновления производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств (ст.414 УПК РФ).
Здесь имеет место проявление неравенства сторон процесса и ограничения конституционного права доступа к правосудию (в данном случае потерпевшего, заинтересованного в отмене оправдательного приговора и необоснованно мягкого обвинительного приговора).
5. Остается проблемой нарушение судами сроков рассмотрения уголовных дел, несмотря на большое внимание к этому вопросу со стороны вышестоящих судебных органов, и некоторую положительную динамику.
Так, удельный вес уголовных дел, рассмотренных судами Республики Башкортостан с нарушением сроков, установленных УПК, составил: в 1999г. - 10,8%, в 2000г. - 10,6%, в 2001г. - 11,2%, в 2002г. - 6,1%. При этом в сроки свыше 6 месяцев в 2002г. рассмотрено 289 дел, или 1,7% от общего количества (в 2001г. - 638 дел, в 2000г. - 517 дел).11 Очевидна необходимость строгого контроля со стороны вышестоящих судебных инстанций за соблюдением сроков рассмотрения уголовных дел в судах.
Литература и примечания
Куцова Э.Ф. Уголовный процесс России: истина и состязательность// Законодательство.
2002. №9. С.73. 2.
Хрестоматия по уголовному процессу России. М. 1999. С.113.
3. Балакшин В. Истина в уголовном процессе// Росс. юстиция. 1998. №2. С.18-19.
4. Российская газета. 1999. 27 апреля.
5. Михайловская И. Права личности - новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ// Рос.юстиция. 2002. №7. С.4.
6. Курс советского уголовного процесса - общая часть. Под ред. А.Д. Бойкова, И.И. Карпеца. М. 1989. С.173.
7. http://www.hri.ru/catalog/
8. http://www.ipolitics.spb.ru.
9. Бюллетень Конституционного Суда РФ. 2003. №12. С.8.
10. Бойков А. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью// Уголовное право. 2002. №3. С.68.
11. Бюллетень Верховного Суда РБ. 2003. №1, 2002. №1, 2001. №1.
|
|
