Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского

Васильева Е.Г. Меры уголовно-процессуального принуждения. Уфа: Изд-во БашГУ. 2003. - 136 с.

Автор монографии будет благодарна за Ваш отзыв, вопрос, замечание или предложение. Пишите:veg2004@rambler.ru

К оглавлению

§ 3. Заключение под стражу

Самой строгой превентивной мерой, которая может быть применена к обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры уголовно-процессуального пресечения, является заключение под стражу. Широко применяемое на практике (согласно статистическим данным, ежегодно в следственные изоляторы России поступает почти 500 тысяч арестованных157), оно представляет собой непосредственное вторжение государства в сферу прав граждан.

Прежде чем перейти к рассмотрению сущности данной меры, необходимо определиться со значением терминов, употребляемых по отношению к данной уголовно-процессуальной категории. Исторически так сложилось, что досудебное превентивное лишение свободы в связи с совершением преступления имело и имеет различные наименования. В частности, использовались следующие названия: "взятие под стражу" (Устав уголовного судопроизводства 1864г. ст. 416, 416I, 430, 431), "заключение под стражу" (УПК РСФСР 1923 г. п.5 ст.144, ст.158-160, остальные УПК союзных республик бывшего СССР, кроме УПК УССР, Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958г. и вновь принятые в соответствии с ними УПК всех союзных республик), "содержание под стражей" (Устав уголовного судопроизводства 1864г. ст. 419; УПК УССР п.6 ст.142, ст.156-158), "арест" (Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924г. ст.9-11, Конституция СССР 1977г., УПК РСФСР 1960г. п.13 ст.34 в ред. 1992г.), "предварительное заключение под стражу" (Положение о предварительном заключении под стражу 1969г.).158

"Арест" - емкое понятие. Историческое значение ареста - судебное постановление, приговор.159 Со временем понятие ареста стало ассоциироваться не со всякими судебными постановлениями, а только с теми из них, которые налагали запрет, означали задержание либо приостановление чего-либо. Современная юридическая наука разделяет два типа ареста: личный и имущественный. Причем первый тип получил наибольшее значение и развитие.

Семантическое значение личного ареста - это законное лишение личной свободы, физическое изолирование конкретного лица от общества, ограничение его передвижения путем запрета добровольного оставления места содержания, постоянное наблюдение и контроль. Личный арест охватывает все виды законного помещения и содержания в неволе.160 Применение ареста может преследовать различные цели и занимать по времени неодинаковые промежутки: от нескольких часов до нескольких десятков лет. Первый фактор - цель определяет второй фактор - срок. Вместе они порождают виды личных арестов. Современное российское законодательство знает 4 таких вида: административный (ст.32.8 КОАП), дисциплинарный (п."д" ст.51, п."г" ст.52 Дисциплинарного Устава ВС РФ161), уголовно-процессуальный (ст.91, 108 УПК РФ) и наказательный (п."и" ст.44, ст.54 УК РФ).

Имущественный арест, как правовое средство, имеют в своем арсенале лишь две отрасли права - уголовное и гражданское судопроизводство. Отсюда и 2 вида имущественного ареста: уголовно-процессуальный имущественный арест (ст.115 УПК РФ) и гражданско-процессуальный имущественный арест (ст.140 ГПК РФ).

Представляется, что наличие законодательно установленных различных равноправных (не поглощающих друг друга) видов, предъявляет особое требование к языку закона: ни одна из отраслей права не может монополизировать термин (слово) "арест" без употребления вместе с ним дополнительных (определительных, уточняющих) слов. Любое использование понятия "арест" без каких-либо определений автоматически дает понять, что речь идет о всех видах законных арестов или, по крайней мере, обо всех видах личного ареста, что, в принципе, допустимо, исходя из того, что основным значением "ареста" все-таки является "помещение и содержание в неволе". Качество же правовой регламентации, помимо прочего, предполагает четкость, конкретность и ясность правовых предписаний, их связь между собой и недопустимость использования неясных, многозначных и нечетких терминов.

С одной стороны, понятие ареста шире понятия мер пресечения, так как существуют и другие виды арестов, кроме уголовно-процессуального (административный, дисциплинарный и т.д.), с другой, понятие мер пресечения шире уголовно-процессуального ареста, так как помимо него существуют и другие подобные меры (залог, поручительство и т.д.). Отсюда в одном нормативном акте одновременно могут сосуществовать такие понятия, как "арест в качестве меры пресечения" (ст.150 УПК РК) и "мера пресечения в виде ареста" (ч.1 ст.132, п.7 ч.1 ст.380 УПК РК и др.), что, хотя и не противоречит логике, но и не способствует четкому и аккуратному толкованию норм права. Поэтому применительно к уголовному процессу использование термина "арест" представляется нецелесообразным.

Модельный УПК и УПК РК оперируют двумя понятиями: "арест" и "заключение под стражу". При этом под арестом в МУПК понимается "заключение под стражу в качестве меры пресечения". Анализ МУПК показал, что введение термина "арест" не было вызвано особой необходимостью. Этому свидетельствуют следующие обстоятельства: во-первых, не является рассматриваемый термин разграничительным моментом понятий "заключение под стражу" и "заключение под стражу как мера пресечения", ибо смысловой анализ норм МУПК показал, что заключение под стражу употребляется в нем только как мера пресечения и эти понятия полностью совпадают по значению; во-вторых, это не послужило и терминологической экономией, ибо во всех иных главах (см., например: п.2 ч.2 ст.269, ч.1 ст.322, ст.326, 328-329, ст.540), кроме специальной гл. 21 Меры пресечения и ст.10, употребляются именно словосочетания "заключение под стражу как мера пресечения" или "мера пресечения в виде заключения под стражу" и т.п., но не "арест". Более того, в п.14 ч.2 ст.84 МУПК употребляется уже совсем непонятное (с точки зрения данного им же в п.41 ст.10 определения): "арест в качестве меры пресечения". УПК РК также предусматривает меру пресечения - арест, но он более последователен в своих положениях - можно сказать, что хотя бы терминологическая экономия им достигнута.

Конституция РФ своеобразным способом разграничила рассматриваемые понятия - в ч.2 ст.22 она закрепляет: арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Отсюда можно заключить, что заключение под стражу вообще к арестам не относится, что, как мы видели ранее, не совсем верно. Новый УПК РФ (изменив стереотип, существовавший в п.16 ст.34 УПК РСФСР), на наш взгляд, справедливо отказался от употребления термина "арест", используя более конкретизированный, указывающий на определенный вид ареста - "заключение под стражу".

От формы (названия) перейдем к содержанию (сущности) данной меры пресечения. УПК РФ, РУ, РБ, КР, РК не дают определения заключению под стражу. МУПК (ч.1 ст.169) определяет данную меру пресечения как содержание лица под стражей в местах и условиях, определенных законом. Лицо, взятое под стражу, физически изолируется от общества и содержится под охраной.162 В.А. Михайлов так определяет сущность рассматриваемой меры пресечения: "При заключении под стражу гражданин лишается свободы до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена".163 Таким образом, можно сказать, что рассматриваемое превентивное средство уголовно-процессуального принуждения заключается в физическом изолировании обвиняемого (подозреваемого) в совершении преступления лица и содержании его под охраной местах и условиях, определенных законом до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена.

При заключении под стражу обвиняемый (подозреваемый) терпит многочисленные ограничения личного и имущественного характера. Утрачивается возможность распоряжаться своим личным временем, действовать по своему усмотрению, ограничивается свобода передвижения, общения, переписки; заключенный ограничивается в праве заниматься трудовой деятельностью, а зачастую и вовсе лишается работы. Ограничивается возможность основательно подготовиться к защите, регулярно встречаться с родственниками. Заключенный, состоящий в общественной организации или религиозной конфессии, не может осуществлять ряд своих членских прав. Такие права, как свободный выбор лечащего врача и получение информации, также не могут быть реализованы в полном объеме. Нахождение под стражей оказывает определенное влияние и на избирательные, гражданские и социальные права.164 Имущественные лишения проявляются в ограничении права пользоваться и распоряжаться имуществом, потере прибыли из-за невозможности заниматься трудовой, предпринимательской деятельностью и т.д.

Лицо, лишенное свободы, терпит физическую и психологическую зависимость от администрации следственного изолятора. Б.А. Филимонов, исследуя уголовный процесс в Германии, отмечает: "После заключения под стражу начинают действовать факторы физического и психического воздействия, порожденные лишением свободы: изоляция от общества, внезапный разрыв связей с обычной средой, прекращение трудовой деятельности, моральные страдания, связанные с арестом, гнетущая неизвестность исхода дела… обвиняемый в любое время может быть вызван на допрос и допрашиваться сколько угодно, а само нахождение в тюрьме делает его словоохотливым".165

Строгость данной меры пресечения характеризуется не только обширным объемом ограничиваемых прав и длительными сроками своего действия. Человек, заключенный под стражу на время проведения следствия и суда, практически выпадает из общества, кардинально меняется его статус, условия быта, сфера деятельности, круг общения, он лишается целого ряда социальных благ. Негативные последствия заключения не исчезают полностью и после его возвращения на свободу.

Кроме того, не всегда лишение свободы, даже только на срок следствия и суда, действует "отрезвляюще" на лиц, совершивших преступление, вызывая у них решимость встать на путь исправления.166 Известны случаи, когда пребывание в СИЗО и общение с соответствующим контингентом, наоборот, формируют у них решимость мешать ходу расследования и продолжать преступную деятельность. Особенно пагубно сказываются аресты на несовершеннолетних. Л.В. Лившиц отмечает, что, попав в следственный изолятор и стремясь адаптироваться в экстремальной ситуации, несовершеннолетние очень быстро обучаются тюремным традициям и нравам, усваивают жаргон, стараются походить на "бывалых" преступников и линию поведения выбирают нередко под воздействием сокамерников. При этом, перенимая опыт преступного мира, они обучаются различным приемам противодействия не только администрации, но и расследованию.167 "Так что из тюрем и СИЗО общество чаще всего получает озлобленных и готовых к новым преступлениям людей, у которых отнято самое главное - здоровье и вера в справедливость".168

Острой остается проблема жестокого обращения с арестованными с целью добиться признаний. Об этом свидетельствуют многочисленные факты.169 В подавляющем большинстве жалоб на приговоры судов имеются сведения о том, что на стадии дознания либо предварительного следствия с целью получения показаний о признании вины по отношению к задержанным применялось физическое или психологическое насилие, сотрудниками милиции допускались нарушения уголовно-процессуального законодательства. По-прежнему без достаточных оснований граждане помещаются в ИВС и СИЗО, где путем угроз, шантажа задержанных вынуждают к даче показаний, чаще всего к самооговору.170 Еще П.И. Люблинский писал: "Преграждая способы сношения с внешним миром, следственная власть с большею легкостью и спокойствием может расследовать преступления, не опасаясь препятствий и затруднений со стороны обвиняемого; с другой стороны, отрывая заключенного от общества и ставя его в бесправное положение, она внушает ему страх перед своей властью, который весьма часто может склонить его к сознанию в преступлении".171 Пытаясь решить эту проблему, Генеральный прокурор РФ в Приказе № 31 от 18 июня 1997г.,172 указал на то, что ни в коем случае нельзя допускать использование задержания и ареста обвиняемого как средства получения от подозреваемого или обвиняемого признания вины в совершении преступления.173 Тем не менее, по утверждению С.А. Пашина, пытки для добывания признательных показаний в органах внутренних дел становятся чуть ли не повседневной практикой.174

Как отмечают процессуалисты, среди лиц, осужденных к лишению свободы за одинаковые преступления, значительно больше тех, кто до суда находился под стражей.175 Стремясь подтвердить содержание под стражей, номинально независимый судья назначает наказание в виде лишения свободы, хотя подсудимый не виновен или не столько виновен.176 Характерно также мнение начальника Информационно-аналитического управления Следственного комитета МВД РФ Б.Я. Гаврилова: "При рассмотрении уголовных дел в судах судьями учитывается, помимо других обстоятельств, и избранная на следствии мера пресечения. Если подследственный к моменту судебного разбирательства находился под стражей, то в отношении него, как правило, и приговор бывает более жестким, чем в отношении тех, у кого была отобрана подписка о невыезде".177

Помимо прочего, содержание под стражей обеспечивает возможность помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинский и психиатрический стационар для производства экспертизы без специального на то решения суда (см. положения п.3 ч.2 ст.29 и ч.2 ст.203 УПК РФ).

В связи с тем, что заключение под стражу настолько серьезно ограничивает права личности, данная мера пресечения засчитывается в срок назначенного судом наказания (ст.72 УК РФ и п.2 ч.6 ст.302 УПК РФ). "Тюремное заключение, лишая человека свободы, уже само по себе является наказанием" (п.64 Европейских пенитенциарных правил).178

Все вышесказанное свидетельствует о возможности применения заключения под стражу лишь в исключительных случаях. В общее понятие исключительности вкладывается смысл, согласно которому заключение под стражу используется в судопроизводстве как крайняя мера при условии должного учета интересов расследования предполагаемого преступления и защиты общества и жертвы.179

Помимо этого, закон указывает на три конкретизированных вида исключительности применения заключения под стражу:

1) в отношении подозреваемого (ст.100 УПК РФ180, ст.142 УПК РК). Согласно п.6.2. ст.6 Стандартных минимальных правил ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, на ранних стадиях уголовного судопроизводства по возможности должны использоваться альтернативы предварительному заключению под стражу.181 Подозреваемый же присутствует именно в такой стадии. Полное запрещение применения заключения под стражу в отношении подозреваемого, содержится в МУПК (ч.3 ст.166), УПК РУ (ст.239), УПК КР (ст.101, 102).

2) в отношении лиц, обвиняемых в преступлениях, за которые максимальное наказание, установленное законом, не превышает 2 лет лишения свободы (ч.1 ст.108 УПК РФ).182 Аналогичную норму содержат УПК РБ (ч.1 ст.126) и УПК РК (ч.1 ст.150). УПК РУ (ст.242) и МУПК (ч.2 ст.167) снижают этот срок до одного года, что, собственно, наблюдалось и в УПК РСФСР 1960 г. до внесения в него в марте 2001г. соответствующего изменения.183 Тем не менее, учитывая сроки возможного содержания под стражей, очевидно, что позиция УПК РФ, РК и РБ лучшим образом удовлетворяет требованиям принципа общей исключительности применения рассматриваемой меры пресечения.

Законодатель Кыргызстана занимает не совсем четкую позицию. С одной стороны, он считает, что, по общему правилу, заключение под стражу должно применяться только к лицам, обвиняемым в преступлении с наказанием свыше 3-х лет лишения свободы, с другой стороны, считает исключительным применение этой меры пресечения к лицам, которым может быть назначено наказание менее одного года (ч.1 ст.110 УПК КР). Таким образом, неясно, можно ли заключать под стражу лицо, обвиняемое в преступлении с наказанием от одного до трех лет лишения свободы по общим правилам, или считать такое действие все-таки исключительным случаем.

Данный вид исключительности требует наличия хотя бы одного из дополнительных обстоятельств (помимо оснований, перечисленных в ст. 97 УПК РФ). УПК РФ (ч.1 ст.108) и РК (ч.1 ст. 150), в отличие от УПК РСФСР 1960 г., УПК РУ и КР устанавливают конкретные дополнительные обстоятельства: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории РФ; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного следствия и суда (ч.1 ст.108 УПК РФ). УПК РБ (ч.1 ст.126) предусматривает идентичные обстоятельства, за исключением нарушения ранее избранной меры пресечения. МУПК несколько иначе решает данный вопрос: если собранные по делу материалы дают достаточные основания полагать, что обвиняемый может (но этого еще не произошло) скрыться, воспрепятствовать расследованию или рассмотрению дела, совершить преступление или уклониться от ответственности или наказания, то эти обстоятельства - общее основание для применения заключения под стражу, а уже фактическое совершение этих действий - те самые дополнительные обстоятельства, наличие которых позволяет заключить под стражу лицо, обвиняемое в преступлении, наказание за которое может быть в виде лишения свободы до 1 года.

Нужно подчеркнуть, что перечень дополнительных обстоятельств является исчерпывающим, кроме того, что все эти обстоятельства дают лишь право применения данной меры.

3) к сожалению, УПК РФ ослабил такую гарантию, как общую исключительность применения заключения под стражу к несовершеннолетнему (ст. 393 УПК РСФСР), оставив ее лишь в случае обвинения либо подозрения его (несовершеннолетнего) в совершении преступления средней тяжести, тогда как содержание под стражей подростка, обвиняемого (подозреваемого) в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления, видимо, нужно считать нормой (ч. 2 ст. 108 УПК РФ). Согласно же Правилам ООН, касающимся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, следует всячески стремиться к применению альтернативных мер. В тех же случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей, все же применяется, суды по делам несовершеннолетних и следственные органы должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным.184

Помимо общих оснований, наличие которых обязательно для применения любой меры пресечения (см. §2 настоящей главы), избрание меры пресечения в виде заключения под стражу требует наличия одного специального основания. Это основание находит официальную формулировку в ч.1 ст.108 УПК РФ. Нужно сказать, что оно имеет решающее значение для определения возможности заключения лица под стражу. Этим основанием является невозможность применения иной, более мягкой, меры пресечения. Понятие невозможности складывается из достаточной совокупности достоверных доказательств, свидетельствующих о высокой степени вероятности (приближающейся к достоверности) совершения обвиняемым (подозреваемым) действий, для предотвращения которых созданы меры пресечения.

УПК РФ содержит и специальные условия, применяемые к этой мере пресечения: 1. Совершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (ч.1 ст.108). 2. Несовершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в тяжком или особо тяжком преступлении (ч.2 ст.108). Однако, как мы уже отмечали выше, в исключительных случаях эти условия могут быть проигнорированы.

Заключению под стражу соответствует специальный порядок применения. В настоящее время в соответствии с новым уголовно-процессуальным законодательством, ориентированным на Конституцию РФ (ч.2 ст.22), только суд правомочен принимать решения по применению заключения под стражу. Путь к практической реализации данного положения не был легким. Федеральным законом № 177 "О введении в действие УПК РФ" от 18.12.2001г. вступление в силу соответствующей нормы одновременно принятого УПК РФ было отложено на два года: ч.2 ст.29 УПК, предусматривающая судебные решения по упомянутым вопросам, должна была вступить в силу, начиная с 1 января 2004 года. Однако Конституционный Суд в своем Постановлении от 14.03.02г. предложил Федеральному Собранию незамедлительно внести в законодательство изменения с тем, чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения заключения под стражу, содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 года.185

Такая постановка ситуации, когда суду делегировались функции по применению мер пресечения, ограничивающих индивидуальную свободу личности, а практическая реализация этого положения откладывалась на более или менее продолжительный срок, не нова. Начало было положено в 1992 году, когда в Конституцию РСФСР Верховным Советом РФ было внесено изменение, согласно которому заключение под стражу допускалось только на основании судебного решения. Реализация этого положения откладывалась до создания необходимых организационно-технических условий и принятия соответствующих законодательных актов.186 Следующим этапом стало принятие всенародным референдумом в 1993г. Конституции РФ (предусматривающей соответствующее положение в ч.2 ст.22), заключительные и переходные положения которой в ст. 6 сохраняли, тем не менее, прежний (прокурорский) порядок заключения под стражу впредь до приведения в соответствие уголовно-процессуального законодательства. Попытки привести уголовно-процессуальное законодательство в соответствие с Конституцией РФ предпринимались и до принятия в 2001 году УПК РФ. Так, 5 января 2001г. Президент РФ внес в Государственную Думу законопроект о поправках к УПК РСФСР, основная из которых сводилась к тому, чтобы арест лиц, подозреваемых в совершении преступлений, происходил только на основании судебного решения. 19 января 2001 г. данный законопроект Президентом был отозван. Основной причиной отзыва послужило отсутствие необходимого для реализации поправок финансового, технического и организационного обеспечения.187 Нельзя сказать, что отсрочки вступления в силу судебного порядка были случайными. Несмотря на демократичность данного института, он неоднозначно воспринят как учеными, так и практиками. Высказываются предположения, что это может привести к ослаблению гарантий законности и снижению эффективности уголовно-процессуальных мер в борьбе с преступностью.188 Об этом свидетельствует ряд факторов. Во-первых, как отмечается практиками, надзор должен носить постоянный характер, а в некоторых ситуациях требуется, чтобы эта деятельность была оперативной и конфиденциальной. Трудно себе представить, чтобы суд мог обеспечить эти требования.189 Во-вторых, на сегодняшний день в России почти 40% односоставные суды, значит, судья, давший санкцию на арест, через два месяца может рассматривать данное дело по существу,190 "давая санкции на арест, судебная система наделяется правом вершить всю судьбу процесса от подозрения до осуждения".191 В-третьих, судебная деятельность еще сама не избавилась от многочисленных нарушений в сфере применения мер пресечения, в том числе ареста,192 а, следовательно, не может выступать жестким гарантом обеспечения прав граждан, и в этом качестве в настоящее время немногим отличается от прокурорского надзора. По словам Президента РФ В.В. Путина, "отечественная судебная система отстает от жизни… Для многих людей, пытающихся законно отстоять свои права, суд так и не стал "ни скорым, ни правым, ни справедливым".193 А ведь "одно дело, когда национальная конституция изящно формулирует гарантии индивидуальной свободы. И совсем другое дело - когда правовая система решениями своих судов немедленно представляет эффективное средство правовой защиты от действий любого официального органа, лишившего кого-либо свободы".194 Тем не менее, если отвлечься от отмеченных выше проблем, то необходимо признать, что компромиссный (двухуровневый) порядок заключения под стражу, за который высказывались многие ученые и практики,195 является крупным достижением на пути совершенствования законодательства.

Судебный порядок заключения под стражу был рекомендован авторами МУПК для всех стран СНГ (ч.2 ст.168), однако УПК РК (ст.150), РБ (ст. 126), КР (ст. 110), РУ (ст. 243) сохранили прежний порядок избрания данной меры пресечения - заключение под стражу применяется с санкции прокурора.

Индивидуальный порядок заключения под стражу при проведении предварительного следствия определяется п.п.3-11 ст.108 УПК РФ, особенности избрания этой меры пресечения при дознании отражены в ст. 224 УПК РФ. Кроме того, УПК РФ предусматривает особый порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении отдельной категории лиц (ст. 450).

Важное значение имеет определение срока содержания под стражей, который, с одной стороны, должен позволять органам расследования без искусственных помех искать, находить и изобличать виновных, с другой - он должен разумно соизмеряться с тяжестью предусмотренного законом наказания. Общий срок превентивного содержания под стражей можно разделить на два периода.

Первый период - содержание под стражей до направления уголовного дела в суд (ст.109 УПК РФ).

По общему правилу, срок содержания под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяца. Однако он может быть продлен. При этом основания (причины) продления срока не всегда одинаковы. Условно можно выделить первичные и вторичные основания: первичные - это необходимость принятия мер превенции негативного поведения обвиняемого на всем этапе предварительного следствия (если имеются соответствующие основания); вторичные основания - те обстоятельства, которые влияют на продолжительность срока предварительного следствия вплоть до направления прокурором уголовного дела в суд. Первичные основания всегда идентичны, в любом случае они служат интересам органов, осуществляющих уголовное преследование (и поэтому продление срока содержания под стражей всегда происходит по ходатайству этих органов), а вот вторичные могут иметь различную природу:

А. Если вторичное основание - невозможность окончания предварительного следствия в связи с тем, что этого требуют интересы стороны обвинения - органы уголовного преследования не выполнили всех следственных действий, а собранные доказательства недостаточны для составления обвинительного заключения (конечно, здесь могут играть роль и интересы стороны защиты, например, производство длительных экспертиз по ее ходатайству и т.п., но эти интересы проявляют себя в данном случае не напрямую, а опосредовано):

? в случае невозможности закончить предварительное следствие в два месяца - до 6 месяцев (судьей районного суда или судьей военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора)

? в случае особой сложности уголовного дела только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений - до 12 месяцев (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора субъекта РФ или приравненного к нему военного прокурора)

? в исключительных случаях только в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений - до 18 месяцев (судьей суда субъекта РФ или военного суда соответствующего уровня) по ходатайству следователя, вынесенному с согласия Генерального прокурора РФ или его заместителя)

Б. Если вторичное основание - невозможность составления обвинительного заключения и направления его прокурору в связи с тем, что этого требуют интересы стороны защиты - обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться с материалами уголовного дела:

? Если материалы оконченного расследованием уголовного дела предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее, чем за 30 дней до окончания предельного срока содержания под стражей, однако 30 суток для ознакомления с указанными материалами им оказалось недостаточно, то срок содержания под стражей может быть продлен - до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя с согласия прокурора субъекта РФ).

Такое деление продления сроков содержания под стражей по вторичным основаниям объясняет позицию законодателя, который в первом случае (А) устанавливает четкие временные границы продления сроков (6, 12, 18 мес.), а во втором случае (Б) - нет. Ибо если в первом случае существует опасность злоупотребления органами уголовного преследования продлением рассматриваемых сроков в своих интересах, то во втором случае такая опасность объективно отсутствует. Таким образом, отсутствие в законе общего предельного срока досудебного содержания под стражей в целом не противоречит принципам охраны и защиты прав личности и состязательности уголовного процесса.

Итак, максимальный срок досудебного заключения под стражу по вторичному А-основанию согласно российскому законодательству равен 18 месяцам. Этот же срок закреплен в ч.4,6 ст.127 УПК РБ и в ч.3 ст.245 УПК РУ. В Казахстане и Кыргызстане, этот срок снижен до одного года (ч.4,5 ст.153, ч.2 ст.111 УПК РК). Согласно же замыслу МУПК, максимальный срок содержания лица под стражей при досудебном производстве может продляться судом ввиду особой сложности дела - до 6 месяцев (ч.3 ст.170).

Что касается вторичного Б-основания, то и здесь нет единой позиции. Одну занимают УПК КР (ст.111) и УПК РУ (ст.245): они не ограничивают время содержания под стражей на период ознакомления обвиняемого с материалами дела, но и не включают его в общий срок содержания под стражей. То есть, сколько бы ни длилось содержание под стражей по Б-основанию, его сроки по А-основанию не нарушаются, что, собственно, и требуется для признания такого содержания законным. УПК РФ, как мы уже отмечали, время на ознакомление не ограничивает, но включает его в общий срок содержания под стражей, законность при этом обеспечивается наличием соответствующего судебного решения (ч.8 ст.109). Другой позиции придерживается УПК РБ (ч.8-11 ст.127): он не только включает срок ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела в общий срок заключения под стражу, но и ограничивает этот срок временными рамками (до 6 мес.). Этим самым он устанавливает общий предельный срок досудебного содержания под стражей в 2 года. Иначе решается этот вопрос в Казахстане - уголовно-процессуальный закон этой республики (ст. 153 УПК РК) не выделяет каким-либо образом время на ознакомление обвиняемого с материалами дела из общего срока содержания под стражей, вынуждая, таким образом, соответствующие органы одновременно "убить двух зайцев": провести предварительное следствие и ознакомить обвиняемого с материалами дела, уложившись в общий (или продленный) по А-основанию срок содержания под стражей. При этом, согласно ч.3 ст.275 этого же кодекса, обвиняемый и его защитник (если они явно не затягивают ознакомление) не могут ограничиваться во времени, необходимом для ознакомления со всеми материалами дела.

Вернемся к анализу ст. 109 УПК РФ. Часть 5 этой статьи предписывает предъявить материалы оконченного расследованием уголовного дела обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, установленного ч.2 и 3 ст. 109 УПК, т.е. продленного свыше 2-месяцев. Таким образом, с одной стороны, закон запрещает продлевать срок содержания под стражей, если материалы для ознакомления предъявлены менее чем за 30 дней (ч.6, п.1 ч.8), с другой - он не обязывает соблюдать 30-ти дневный срок ознакомления, если предварительное следствие закончено в два месяца (ч.5). Как же быть, если обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться со всеми материалами дела? Положения ч.6 ст.108 УПК РФ фактически вынуждают органы уголовного преследования окончить предварительное следствие на месяц раньше, чем истечет предельный срок содержания под стражей. Однако эти требования мало подходят для общего срока предварительного следствия, установленного в 2 месяца (ч.1 ст.162 УПК РФ) который совпадает с общим сроком содержания под стражей (ч.1 ст.109 УПК РФ), так как провести следствие по делу в месячный срок во многих случаях - задача нереальная. Поэтому в случае, когда уголовное дело было окончено расследованием в 2-х месячный срок, органам уголовного преследования необходимо предоставить право обращаться в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей на время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, независимо от того, когда эти материалы были предъявлены.

Согласно ч.10 ст.109, в срок содержания под стражей засчитывается время: 1) на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого; 2) домашнего ареста; 3) принудительного нахождения в медицинском стационаре по решению суда; 4) в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его России. Не вызывает сомнения социальная ценность данных норм, которые, кроме прочего, означают, что: Во-первых, срок предварительного содержания под стражей лица, которое до этого находилось под домашним арестом или принудительно в медицинском или психиатрическом стационаре, должен исчисляться с момента помещения его под домашний арест или в стационар. Во-вторых, заключение под стражу лица, которое до этого находилось под домашним арестом, в медицинском или психиатрическом стационаре по решению суда свыше 2-х месяцев,196 должно производиться в порядке, предусмотренном ст.109, а не ст.108 УПК РФ. В-третьих, зачтенные в срок содержания под стражей домашний арест и (или) принудительное пребывание в стационаре (в порядке ч.10 ст.109 УПК РФ), засчитываются, в свою очередь, в назначенное судом наказание (в порядке ч.3 ст.72 УК РФ). Таким образом, законодатель, исходя из значительной правоограниченности при домашнем аресте и принудительном пребывании в стационаре, выстраивает следующую цепочку: "домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = заключение под стражу = наказание". Понятно, что это полностью соответствует принципам правового государства. Однако, следуя логическим законам, если верно, что x = y = z, то верно и x = z , то есть если верна приведенная нами выше цепочка, то верна и следующая: "домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = наказание". Тем не менее, последнее, к сожалению, пока не свойственно нашему уголовному законодательству.

Второй период - содержание под стражей во время нахождения уголовного дела в суде.

УПК РФ в ч. 2 ст. 255 установил предельный срок содержания под стражей лица со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора - 6 месяцев. Однако ч. 3 этой статьи по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях позволяет продлевать этот срок на неопределенное время. УПК РУ (ст.422), КР (ст.267) вообще не ограничивают судебное содержание под стражей каким-либо определенным временным пределом. УПК РК (ч.2-5 ст.322) устанавливает следующие правила: по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести срок ареста подсудимого в качестве меры пресечения со дня поступления дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев; по делам о тяжких преступлениях - 12 месяцев; по делам об особо тяжких преступлениях срок не ограничивается. УПК РБ (ч.13 ст.127) разделяет позицию УПК РК за одним исключением - по делам об особо тяжких преступлениях срок содержания под стражей также ограничивается до 12 месяцев.

Представляется, что позиция УПК РБ в данном случае наиболее оправдана, так как неограниченность срока содержания под стражей лица, дело которого находится в суде, в каком бы преступлении оно не обвинялось, является прямым нарушением ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, которое за каждым закрепляет права на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки, а также положение ст. 5 ч. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которому каждое арестованное или задержанное лицо имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.

Наиболее щадящие сроки предложены МУПК (ч.4 ст.170): срок содержания обвиняемого под стражей при досудебном производстве по уголовному делу и рассмотрении его судом не может в совокупности превышать 1 года и 6 месяцев.

В конце хотелось бы остановиться на некоторых международных требованиях, предъявляемых к заключению под стражу. В своей Рекомендации № 1257 (1995) по вопросу об условиях содержания под стражей в государствах-членах Совета Европы, Парламентская Ассамблея подчеркнула необходимость сужать сферу применения тюремного заключения и сокращать его сроки с учетом явного ухудшения условий содержания в тюрьмах по причине их перенаселенности.197 Аналогичным образом, в Рекомендации 1245 (1994), касающейся досудебного содержания под стражей, Ассамблея подчеркнула, что превентивное содержание под стражей должно применяться лишь в силу острой необходимости, что оно должно быть предметом ограничений и что лицам, содержащимся под стражей до суда, должны предоставляться гарантии".198 Статья 5 ч.3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает возможность освобождения из-под стражи до суда в зависимости от предоставления гарантии явки в суд. Поскольку каждый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом. Такое правило содержится, например, в ст.9 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Согласно п.5 Основных принципов обращения с заключенными, за исключением тех ограничений, необходимость которых явно обусловлена фактом заключения в тюрьму, все заключенные пользуются правами человека и фундаментальными свободами, изложенными во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Международном пакте о гражданских и политических правах и Факультативном протоколе к нему, а также такими другими правами, которые изложены в других пактах ООН. Подобная норма содержится и в Своде принципов (ч.2 пр.36).199 Нужно сказать, что в российский парламент внесен проект ФЗ "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии общественных объединений их деятельности"200, первое чтение которого планируется на февраль 2003г.