|
|
Гущев, В. Е., Александров, А. С. Народное обвинение в уголовном суде. Н.Новгород: НЮИ МВД РФ, 1998. 160 с.
Нижегородский юридический институт МВД РФ
Гущев В.Е., Александров А.С.
Народное обвинение в уголовном суде
/к 80-летию советской уголовно-процессуальной науки
Нижний Новгород
1998
Опубликовано в сокращенном виде:
С71 Г98
Гущев, В. Е. (Владимир Егорович)., Александров, А. С. (Александр Сергеевич).
Народное обвинение в уголовном суде :Учебное пособие /В. Е. Гущев, А. С. Александров ; Министерство внутренних дел РФ. Нижегородский юридический институт. учеб. изд. Нижний Новгород :Нижегородский юридический институт МВД РФ,1998. - 160 с.
Оглавление
Вместо “Введения»................................................... 3-8
1. Соотношение понятий «обвинение» и
«уголовное преследование». Виды обвинения.............8-21
2. История института общегражданского обвинения. ... 21-94
2.1. Афины...............................................................22-66
2.2. Рим.....................................................................66-94
3. Несколько замечаний о культурном ландшафте
средневековой Европы, в котором происходили
метаморфозы народного обвинения...........................94-109
4. «Общенародное обвинение» в современном
англосаксонском уголовном процессе........................109-130
5. История возникновения и превращений
советского общегражданского обвинения,
а также его последующего вырождения............................130-176
6. Значение народного уголовного обвинения в
либеральном проекте реформирования русского
уголовного процесса................................176-197
6.1. Право ассоциаций граждан на уголовный иск. .........188-197
7. Эмпирическая часть.....................................197-205
8. Заключительное рассуждение о том, что значит
«народное обвинение» в российском контексте................205-209.
“Пособие всегда имеет в известной степени назначение учительное, дидактическое, а в убежденном наставлении, недостаточно еще выяснить как должно действовать нужно показать, что так поступать велят долг совести и благороднейшие побуждения души.”
Н.В. Муравьев.
Прокурорский надзор
в его устройстве и деятельности.
1889 г.
Вместо «Введения»
В старинном обычае русской процессуальной литературы -использовать «убежденное» слово. Правовед, интерпретирующий смысл юридических текстов сообразно своим «благороднейшим велениям души», обращается к духу права и это требует сопереживание со стороны читателя. Поэтому деятельность писателя-юриста сродни литературному творчеству, в котором обращение к чувствам читателя в равной степени важно, как и обращение к его разуму. Однако «убеждать» не значит навязывать свой смысл как единственно истинный. Писать - это значит делать свой дискурс (речь) носителем свободно предлагаемого смысла. Писать - это значит предоставлять другим заботу о завершенности своего слова, поскольку письмо есть лишь предложение, отклик на который никогда не известен. Поэтому - не менторское наставление, а совместное восхождение к знанию, сопереживание, соучастие в понимании феномена «народное обвинение» (как «слова» и как «вещи») - метод настоящего пособия.
В другой, не менее замечательной традиции русской процессуальной науки - начинать юридическое исследование с краткого, но по возможности полного и конкретного определения его предмета. В нашем случае это следует признать особенно актуальным. Ведь не каждому современному читателю, даже искушенному в области советского уголовного процесса, знаком сам термин “народное обвинение”. Поэтому первое ясное понятие о правовом институте при всей растяжимости общих формулировок представляется совершенно необходимым предуведомлением нашим дальнейшим рассуждениям.
Ключевым словом, которое поможет читателю составить первоначальное мнение об объекте наших изысканий, является “обвинение”. Однако, очевидно, что “обвинительный” признак может служить лишь средством родовой идентификации “народного обвинения”. Бесспорно, народное обвинение - это вид обвинения. Между тем, само слово “обвинение”, чрезвычайно емкое и многослойное по своему смысловому содержанию, может интерпретироваться весьма различным образом. Будем ли мы под этим словом понимать инквизиционное обвинение или обвинение в состязательном уголовном суде или мы будем буквально толковать смысл этого слова применительно к УПК РСФСР 1960 г. - в любом случае означаемое словом “обвинение” будет определяться контекстом интерпретации. Обвинение-в-одном-контексте не есть обвинение-в-другом-контексте. Поэтому, поскольку слово “обвинение” говорит слишком много, оно слишком мало сообщает нам конкретного, видового знания как о самом понятии “народное обвинение”, так и в целом о контексте, в котором возможно понимание его. Так, например, в контексте действующего уголовно-процессуального законодательства сущность “ народного обвинения” определить довольно проблематично, а в контексте первых декретов о суде советского государства - можно. Почему так? Почему, если даже брать шире и поместить “народное обвинение” в современный контекст континентального процессуального права трудно понять смысл данного термина. И мы ниже убедимся в том как заглушают «голос» «народного обвинения» «шумы» той или иной смысловой среды, в которой проводилась его интерпретация.
В качестве первого шага на пути концентрации рассеянного в различных контекстах смысла термина “народное обвинение” вспомним о его латинском синониме - -«actio populary», который получил равное с ним хождение в дореволюционной русской процессуальной литературе. При всей приблизительности, двусмысленности, которую несет в себе такой способ поиска “истинного” знания о “народном обвинении”, как «вещи», в том что касается термина “народное обвинение” его (способ) во всяком случае можно признать имеющим знаковый характер. Какие бы реальные вещи не скрывались за самими словами - употребление латинского «actio populary» в качестве эквивалента «народному обвинению» означает вполне определенную речевую (дискурсивную) реальность - либеральную традицию в интерпретации смыслов уголовно-процессуальных понятий, существовавшую в русской процессуальной науке. В термине “actio populary”, который переводится как “популярный иск”, ключевым знаком является слово “аctio”, т.е. “иск”. Поэтому, следуя либеральной традиции в интерпретации, мы помещаем знаки: “народное обвинение” и “иск”, в один понятийный ряд.
Тем самым мы указываем на исковую природу рассматриваемого вида обвинения. Полагаем, что это указание весьма многозначительно, поскольку имеет под собой фундаментальное разделение процессуальной формы на состязательную и следственную. Исходя из этого, мы склонны различать “следственное обвинение” и “уголовный иск” как противоположные смысловые единицы, образующие бинарную оппозицию: следственное обвинение/уголовный иск.1 В следственном (инквизиционном) процессе функция обвинения осуществляется судьей совместно с другими процессуальными функциями. Сам же судья-обвинитель и разрешает дело по существу. Предъявление и обоснование уголовного иска подразумевает деятельность обвинителя, независимого от суда, в качестве стороны. Поэтому, если рассматривать термин «обвинение» применительно к стадии судебного разбирательства, то об исковой деятельности обвинителя можно говорить только в состязательном судопроизводстве. Применительно же к инквизиционному суду о существовании самостоятельной обвинительной деятельности можно говорить только условно, т.е. с той оговоркой, что она одновременно и защитная и пр., т.е. не только и столько собственно обвинительная. Это между прочим позволяет сделать вывод о том, что чем более активен суд в своем стремлении взять на себя выполнение функций сторон в благородных целях достижения объективной истины, тем менее судопроизводство состязательно, и тем меньше оснований применять конструкцию уголовного иска к той деятельности, которую осуществляет «обвинитель».
Таким образом, народное обвинение в уголовном процессе - это разновидность уголовного иска, т. е. такого обвинения, которое осуществляется в состязательном суде. В состязательной форме обвинение может осуществляться разными субъектами (обвинителями), в различных интересах. Народное обвинение - это такое исковое обвинение, которое осуществляется от имени и в интересах народа (общества) самим народом (хотя бы и конкретным исковым деятелем - обвинителем было частное лицо. Прокурор ведь тоже действует не в своих интересах, а в интересах государства и (может быть?) - общества).
Народное обвинение существует там и постольку, где и поскольку существует право гражданина на судебную защиту своих и публичных интересов в уголовном суде. Речь стало быть идет о публичной разновидности уголовного иска в состязательном уголовном процессе. Субъектом права на данный уголовный иск является народ, все граждане данного государства.
Итак, делаем вывод, что предмет нашего исследования -это публичный уголовный иск, который может предъявить в суд в состязательном уголовном судопроизводстве любой гражданин для привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего преступление.2 Такое элементарное определение правового института прямо вводит нас в круг родственных ему понятий: состязательный уголовный процесс, уголовный иск, право на уголовный иск и пр. Мы называем, означаем эти явления в начале нашей работы с тем, чтобы в последующем указать на их смысл в том или ином контексте. Это будет сделано нами по необходимости, поскольку указанные понятия процессуально-правовой идеологии демократического государства (в западном понимании) образуют единое смысловое поле. Одно понятие может быть помыслено здесь только через другое, в единой смысловой связи. Первоначально указанные признаки “народного обвинения” будут нами далее логически развиваться, обрисовывая интересующий нас объект с разных сторон и точек зрения и различным образом: как в отвлеченном теоретическом виде, так и исторически - во времени, и сравнительно - в пространстве. За отсутствием собственно догматического материала, который мог бы послужить пищей для умозаключений о природе “народного обвинения” изучение традиции (опыта) употребления этого термина в различных временных и пространственных контекстах, является, очевидно, единственно возможным способом его познания.
Однако прежде целесообразно уяснить места народного обвинения в общей структуре обвинения, как феномена европейской правовой культуры.
1 Существование смысла как такового возможно на основе противопоставления. Например : черное/белое. Нельзя понять, что такое “черное” без “белого” и наоборот. Аналогично и в ситуации с интерпретацией смысла знаков уголовно-процессуального языка. Эта интерпретация суть обмен атрибутами в оппозиции инквизиционность/состязательность или публичное/ частное. Мы можем при толковании смысла знака придать доминирующее значение инквизиционному (публичному) элементу оппозиции и получить инквизиционный смысл или наоборот. Попытка выйти за эту антиномиюи и рассматривать обвинение как родовое понятие - это условность. В действительности обвинение может быть следственным - в инквизиционном процессе и обвинение может быть исковым - в состязательном процессе.
2 Как видете мы трактуем народное обвинение через право на иск, как право abstracto, не как право concreto. Для такого подхода есть, как будет ясно из последующего изложения, объяснения ( см. С. ). В качестве предварительного замечания отметим, что субъект права на народное обвинение в силу процессуального абстрактного права на иск in concreto определяет материальное основание для иска. То есть процессуальное право первично по отношению к материальному. Не факт совершения преступления создает материальную предпосылку для конкретного процессуального права на иск, а наоборот.
|
|
